Текст книги "Я – другой. Книга 3"

Глава 16

– Кисть резко вниз! – поучал Палыч. – Иначе сам себе руку прострелишь.

В левой руке доспеха обнаружилась небольшая лебедка. При активации из предплечья выезжала пневматическая пушечка с заряженной в нее стрелой.

– Прицел работает стандартно.

Гвоздь навел перекрестье на верхушку дерева и выстрелил. Стрела вылетела, разматывая за собой тонкий трос, и впилась в древесину. Из наконечника выехало пять шипов, надежно фиксируя ее.

– Выдержит? – Гвоздев с сомнением подергал трос. – Нитка ниткой.

– Прочность на разрыв около двадцати тонн, не боись, – успокоил Палыч.

– Хорошо. Давай тогда творить добро!

Гвоздев подтянул трос и использовал лебедку как огромные качели, раскачиваясь и отталкиваясь от деревьев ногами. Взлетел он не так высоко, как в прошлый раз, но одну из птиц успел зацепить. Зато приземление прошло безо всякой угрожающей жизни гимнастики.

– Теперь дело пойдет, – обрадовался Гвоздь.

– За боезапасом следи, салага, – буркнул в ответ Палыч.

Охота на орлов так истощила запас дротиков для «Катюши», что того и гляди придется за ними на субмарину возвращаться. Но орлы вдруг решили упростить задачу.

– Гвоздь, они сбились в кучу и улетают, – сообщила Ласка.

– Куда? В центр острова?

– Не. Куда-то восточнее… Андрей! – В голосе напарницы появились тревожные нотки.

– Что?

– Из ангара на площадке выкатился большой транспортник! Он взлетает! Я бы попробовала его перехватить, но над складом работает радар…

– Не рискуй дроном, где радар, там и ПВО.

– Но он же увозит наши деньги!

– Ничего, все не увезет, – уже на бегу успокоил Гвоздев напарницу.

Островная живность как по команде оставила Гвоздя в покое. Единственными препятствиями на его пути были только естественные. Их Гвоздь преодолевал без каких-либо проблем, где-то просто перепрыгивая, а небольшую речушку с прозрачной, как хрусталь, водой он просто перелетел в стиле Тарзана на лиане, держась за лебедку.

– Далеко еще? – спросил он у Ласки, скатываясь по сочной траве со склона холма.

– Прямо перед тобой. Метров двести.

– Да что ж ты не предупредила-то? Шумлю тут как слон!

– Я…

– Отбой. Режим радиомолчания. – Гвоздь не стал слушать оправдания девушки.

Со стороны махина, закованная в золотые доспехи, перебегающая на корточках от одного дерева к другому, выглядела, наверное, комично. Последние пятьдесят метров Гвоздев вообще прополз по-пластунски. А какие у него были варианты подобраться ближе незамеченным? Пока интеграция с костюмом не вырастет, придется по старинке изображать из себя подберезовик, подосиновик и даже подпальмовик.

– Гвоздев, ну что там? – шепотом появилась в радиоэфире Ласка.

– Я кому сказал – отбой связи?

– Интересно же, – продолжила шептать Ласка. Как будто то, что она говорит тихо, демаскировало Гвоздя меньше.

– Всё вывезли. Склады пустые.

– Как?!

– Вот так. Палыч, отрубай на фиг связь, – отдал Гвоздь команду искину. – Включишь через час, когда она успокоится.

Джунгли обрывались резко, дальше четко определенной границы все деревья и кустарники были выкорчеваны подчистую. Более того, вокруг ангара был насыпан и выровнен слой песка и гравия, образуя настоящую контрольно-следовую полосу. Сколько Гвоздев ни выглядывал из-за деревьев, но никого в лагере обнаружить не смог. Вокруг ангара с треугольной крышей не выхаживали охранники с оружием в руках, из земли не выпрыгивали самонаводящиеся мины. Небо над ним тоже было чистым. Это настораживало. Гвоздев был готов поставить «Катюшу» против ржавой подковы, что атакой орлов и других птиц кто-то управлял. То есть контрабандисты знали о незваном госте. Но не предпринимали никаких попыток защитить склад.

– Ола! – вдруг ожил рупор громкоговорителя на стене ангара. – Хватит сидеть в кустах, выходи и поговорим как мужчина с мужчиной!

Как ни напрягал зрение Гвоздь, но размахивающего кулаками и приглашающего подраться противника разглядеть не смог. А поэтому и выходить не торопился.

– Амиго, когда я предлагаю поговорить, я имею в виду именно разговор, – уточнил голос из громкоговорителя. – Никаких драк, просто беседа.

Обидно, когда тебя принимают за дурачка. «Выйди на открытое место, получи в лоб пулю от снайпера», – примерно так звучало это приглашение. И ответить, не демаскировав себя, Гвоздь не мог.

– Не веришь? А-а-ай, зря не веришь. Я жду тебя на северной стороне склада. Приходи.

Ага, значит, где-то и минометная батарея припрятана, чтобы разом накрыть целый сектор. А с другой стороны – что оставалось делать? Сидеть в кустах до посинения и ждать, пока неизвестный собеседник умрет от старости? Так еще неизвестно, кто из них моложе, да и вообще у контрабандиста запросто могло сотое сердце стоять, так что этот вариант отпал сам собой.

Продвигался Гвоздь очень медленно, постоянно меняя направление, то отдаляясь, то приближаясь к складу. Найдя наконец кустик, из которого хорошо просматривалась северная стена здания, залег и начал наблюдать.

– Враждебные объекты не найдены, – с издевкой произнес Палыч. – Сплошняком дружественные.

Возле стены стояли вбитые в землю балки, на которые был натянут тент, густо оплетенный вьюном с красными и белыми цветами. Под навесом стоял стол, за которым сидела одинокая фигура. Рядом с увитой зеленью террасой дымились угли, над ними висела целиком насаженная на вертел тушка барашка. «Давно висит, – отметил про себя Гвоздев. – Бока уже подрумянились и покрылись коркой».

– Я здесь один, амиго, выходи, – махнула рукой фигура за столом.

– Держи руки так, чтобы я их видел, – с помощью усилителей проорал Гвоздь.

Фигура за столом вальяжным жестом заложила руки за голову. Гвоздев вышел из кустов в полуприсяде, не сводя прицела с головы незнакомца. Если вдруг что-то пойдет не так и его просто глупо пытались подманить жареным барашком, тыква приветливого чужака первой разлетится фонтаном кровавых брызг и мозгов. Однако тот сидел спокойно и не дергался, дожидаясь, пока Гвоздь к нему приблизится.

Палыч дал увеличение изображения, и Гвоздев смог увидеть радушного хозяина. Невысокий, коренастый. Смуглое лицо – явно латиноамериканского типа. Из-под белой шляпы с широкими полями выбивались черные с легкой проседью кудри. Нос картошкой, живые карие глаза с интересом рассматривающие Гвоздева. Ноги в остроносых сапогах с небольшими каблуками субъект в шляпе закинул на стол.

– Ты молодец, амиго! Смелый! – Незнакомец поднял бутылку с мутной зеленоватой жидкостью внутри. – Давай выпьем за смелость!

Незнакомец взял со стола два небольших хрустальных стаканчика и щедро плеснул в них пойло из бутылки.

– Это текила, амиго! Настоящая текила из Мексики, – добавил он, видя, что Гвоздь приближаться не торопится и оружия не опускает.

– О! Ну это в корне меняет все дело, – ответил Гвоздев, закидывая за спину «Катюшу» и готовясь, чуть что, активировать клинки. – Если это текила из настоящей Мексики, то я готов поговорить с тобой, амиго.

Гвоздев подошел к столу и взял предложенный стакан. «Твою ж за ногу, – пронеслось у него в голове. – Забрало-то у доспеха цельное и не откидывается».

– Меня зовут Пабло, – незнакомец приподнял шляпу. – Как Пабло Пикассо. Ты знаешь, кто такой Пикассо? Во-о-от. Можешь, кстати, меня так и называть. Пабло Диего Хосе Франсиско де Паула Хуан Непомусено Мария де лос Ремедиос Сиприано де ла Сантисима Тринидад Мартир Патрисио Руис и Пикассо. Мы с ним полные тезки, ты представляешь?

– Андрей Гвоздев.

– Русский? – кусты бровей Пабло поползли на лоб. – Здесь? Ты чего забыл здесь, амиго?!

– Долгая история.

– Так мы не торопимся, – жестом приглашая за стол, сказал Пабло. – Совсем-совсем не торопимся.

Ласка смогла докричаться до Гвоздева только через час, да и то потому, что Палыч добросовестно выполнил указание и выключил режим радиомолчания.

– Гво-о-оздь! Гвозди-ик! Ты вообще живой? Гвоздь, ты чего молчишь, зараза! Я переживаю! Вдруг ты умер? Опять молчишь? Да чтоб ты сдох, Гвозденыш мерзкий! – донеслось из раскрытого доспеха.

– Паблик, я на секунду, – тяжело встал из-за стола Гвоздь и подошел к Гневу Полуденного Солнца.

Текила его почти не брала. Ген падальщика, успешно боровшийся с токсинами, устранял и последствия алкогольного опьянения. Внезапные собутыльники приканчивали уже вторую бутылку, а в голове лишь приятно шумело, походка и голос оставались твердыми.

– Алло, Ласка? Ты чего там одна на пляже сидишь? Дуй к нам – тут наливают!

– Чего-о-о? Я тут волосы из головы дергаю, думаю, что я тебя на смерть послала, а ты…

– Палыч, вырубай связь, – сказал Гвоздев и вернулся к столу. – Продолжай Паблик, интересные ты вещи рассказываешь.

Ласка заявилась через полчаса, как раз к тому моменту, когда от барашка осталась ровно половина, а Гвоздь не то чтобы встать и поприветствовать девушку – дышать мог только через раз из-за плотно набитого брюха. Девушка выкатилась на контрольную полосу, грозно размахивая пистолетами, а над ее плечом парил ощетинившийся стволами «Лунь».

– Эй! Мы здесь! Да убери ты оружие. Знакомься – Паблик, – представил Ласке своего нового друга Гвоздев. – Вот такой мужик! Мясо готовит – пальцы обглодаешь.

Пабло поднялся из-за стола и поклонился, сняв свою ковбойскую шляпу:

– Пабло Диего Хосе Франсиско де Паула Хуан Непомусено Мария де лос Ремедиос Сиприано де ла Сантисима Тринидад Мартир Патрисио Руис и Пикассо. К вашим услугам, сеньорита.

– Паблик, доставай третий стакан.

Пабло выудил из кожаного футляра требуемое.

– Присаживайтесь, порфавор.

Но Ласка за стол садиться и не подумала.

– Я не пью! – Несмотря на всю учтивость Пабло, из глаз девушки продолжали сыпаться искры гнева. – Алкоголь – это гадость, которая разрушает тело!

– Вот кто бы говорил, а? – попытался урезонить напарницу Гвоздь. – У самой в тушке чего только не понапихано, а она за тело переживает. Выпей, не ломайся. Текила – высший класс!

– Хам! – Ласка задрожала от злости. – Скотина пьяная.

– Я скотина трезвая. Не хочешь – не пей. Иди прогуляйся и взрослым не мешай. – Гвоздь повернулся к Пабло: – Так как, говоришь, прибыль делить будем?

– Прибыль? Какую прибыль? На складе товар остался? – мигом забыв про прошлые обиды, спросила Ласка.

– Я тебе говорю, Пабло – мужик тертый, он нас срисовал, как только мы высадились. Он моды из Китая возит в Латинскую Америку. Там на них лютый дефицит, потому как развал еще похуже, чем у нас, творится. У него ангар был, кстати, под крышу заставлен.

– А теперь? – упавшим голосом спросила девушка.

– А теперь пусто.

– Ты смотрел?

– Зачем? Я Пабло на слово верю. Но ты, если хочешь, сходи погляди.

Ласка было дернулась с места, но Гвоздь тут же добавил:

– Только это будет невежливо. По отношению к хозяину.

Девушка уселась обратно и приуныла.

– Не вешай нос. Даже хорошо, что так получилось. Грабанули бы мы Пабло один раз, и все. Но одноразовый куш – это для мелкой уголовницы хорошо. А мы теперь кто?

– Нищие, – буркнула Ласка.

– Мы теперь – организация. И постоянный доход для нас важнее. Стабильность – это ключ к успеху. И Пабло нам эту стабильность и предлагает.

Ласка перевела взгляд на Пабло.

– Ком пэрмисо, я расскажу вам нашу идею, сеньорита, – сказал тот и плеснул в стакан Ласки немного текилы.

– Давай уж, – сказала та, берясь за стакан.

Глава 17

– А где вы берете муть? – раз в двадцатый задавал один и тот же вопрос Пабло.

– Паблик, это не важно. Твоя задача в чем состоит? Взял у нас товар, увез к себе в Бразилию…

– В Мексику, – поправил Гвоздя тот.

– Да хоть в Буркина-Фасо. Сколько доз сможешь забирать каждый месяц?

Пабло долго не думал.

– Миллион. – И, глядя на вытянувшееся лицо Гвоздева добавил: – Амиго Андрей, муть – это даже не хлеб. Ты можешь не покушать, но попробуй пропусти прием мути, и дьявол запляшет по венам, выворачивая тебя наизнанку. У моих родителей было шестеро детей, и трое из них умерли от недостатка мути. Мексика съест миллион доз и не подавится.

– Я не понимаю… зачем детям ставить моды, если потом их невозможно обеспечить мутью?

– В Мексике работает госпрограмма по поголовной установке всем детям. Мы, амиго, страна рабочих рук. А кому нужны рабочие руки, не улучшенные модами? Первое сердце ставят всем малышам, а дальше крутись как хочешь.

– Нехилая мотивация, чтобы крутиться, – согласился с мексиканцем Гвоздев. – А мы в мое время еще на поголовную вакцинацию жаловались.

– В твое время? – спросил Пабло, не поняв, о чем говорит Гвоздь.

– Забудь. – Гвоздев не собирался посвящать Пабло в детали своего появления на Земле. – Миллион, говоришь? Столько сразу мы поставить не готовы…

– Ничего. Бизнес надо разворачивать не спеша. Да, сеньорита?

Ласка, услышав волшебное слово «миллион», преданно закивала. «Миллион» вообще действует на людей магически. Будь это миллион бонов или миллион правых тапочек.

– Да-да. А у вас еще есть эта вкусная зеленая штука?

– Конечно, сеньорита. – Пабло вытащил из-под стола приятно позвякивающий ящик и выудил из него очередную бутылку текилы. Из указательного пальца мексиканца выехал тонкий блестящий стержень. Стержень за секунду раскалился добела, и Пабло срезал горлышко бутылки. – Простите, не люблю возиться с пробками.

Пабло налил порцию текилы в протянутый Лаской стакан.

– Я смогу забирать у вас муть по цене в тридцать процентов от ее рыночной стоимости. Треть идет мне, еще треть я перечисляю в фонд мексиканских сирот.

– Достойное применение деньгам. – Гвоздь не стал оспаривать предложенную Пабло долю. В конце концов, речь идет о таком опте, который Мефодий может еще и не потянуть в производстве.

– А какое замечательное прикрытие! – рассмеялся Пабло. – Транспорт фонда ходит по всему миру, собирая гуманитарные грузы. И в них редко кто заглядывает для проверки. Вам надо будет доставить муть до Гданьска, сможете?

– В Польшу? Попробуем. – Гвоздь вспомнил, про огромные законсервированные «Бегемоты». Шершень точно будет не против пристроить их для зашибания мегаприбыли. Еще один огромный плюс – им не надо будет светить свою базу перед Пабло.

– Когда вы появились на моем острове и начали беспокоить моих птичек, я хотел вас уничтожить. Но чем больше я за вами наблюдал, тем больше вы мне нравились! Клянусь своей шляпой, такой смелый кабальеро и отважная сеньорита достойны того, чтобы с вами попробовать подружиться. Перед тем как убить.

– Да ладно «убить», разогнали мы всех твоих пташек одной левой, – панибратски похлопала Пабло по плечу порядком захмелевшая Ласка.

– Поверьте, сеньорита, такая возможность у меня была. – Мексиканец громко и переливчато свистнул.

В ответ на свист в ангаре что-то заворочалось. Ласка непроизвольно потянулась за оружием, и даже внешне невозмутимый Гвоздь размышлял, как бы запрыгнуть в своих доспех. Ворота ангара открылись от мощного удара, и, лязгая металлом, из них вышло настоящее чудовище.

– Дракон! – испуганно взвизгнула Ласка. – Птеродактиль!

– Орнитохейрус, – поправил ее Пабло. – Вернее, его реконструкция.

Жуть, выползшая из ангара, передвигалась на четырех стальных металлических лапах очень сложной конструкции, между которыми болталась матовая перепонка. Распрями робот лапы – и эта перепонка станет крыльями, размах которых был бы метров под десять-двенадцать. На спине у механического птеродактиля крепились два реактивных двигателя, на груди болталась пусковая установка для ракет, а на лапах-крыльях – сразу четыре излучателя. Тварь доползла до стола и протянула клюв к Пабло. Мексиканец нежно погладил эти два метра заточенной до бритвенной остроты стали:

– Мой птенчик, любимец.

– Кстати, откуда у тебя такая любовь к пернатым?

В ответ на вопрос Гвоздева птенчик щелкнул клювом. Ласка подпрыгнула.

– Такой пастью только арматуру перекусывать, – нервно бросила девушка.

– И броню вскрывать, как консерву, – согласился с ней Пабло. – Но такую как твоя, этот ножик, конечно, не возьмет. Где взял?

До Гвоздева наконец дошло, на чем основывалось радушие Пабло. Хех, заинтересовал мексиканца костюмчик-то! Сильно заинтересовал.

– С приятелем в гараже собрали.

– Понятно. И много еще таких у вас в гараже есть?

– Немного.

Пылающие угольки интереса в глазах Пабло угасли.

– На роту наберется, – добавил Гвоздь.

– О!

– Но на продажу мы их не выставляем. Ручная работа, только для внутреннего пользования.

Было видно, что в голове Пабло жадность и желание заполучить необычный доспех боролась со здравым смыслом и нормами гостеприимства. Победил в этой нелегкой борьбе все-таки разум. Натрави он сейчас на Гвоздева своего птеродактиля, по его душу потом рота бойцов в сверкающих золотых доспехах явится. И их визит для Пабло закончится очень печально.

– Так что там с твоей любовью к птицам? – Гвоздь вернул тему разговора в прежнее миролюбивое русло.

– Тактически иметь армию из птиц выгодно. Во-первых, она же более мобильная, а во-вторых, птицы – существа трехмерные…

– Мне нравятся птицы, сеньорита, потому, что они единственные свободные существа в этом проклятом мире. На всех нас давит груз ответственности, ошибки прошлого и обязательства. Гнут нас к земле. И лишь птицы могут сбросить этот груз, взмахнув крыльями и поднявшись в небо.

Пабло не чокаясь опрокинул стакан себе в глотку. Помолчав немного, он добавил:

– Нам надо договориться о том, как мы будем поддерживать связь.

– У нас есть замечательный метод. Будем использовать банковские переводы и шифр.

– О нет! – закатила глаза Ласка. – Хотели деньжат по-легкому заработать, а попали на новые расходы.

Глава 18

– Максим Сергеевич, третий пост не отвечает. Уже две минуты как они должны были выйти на контрольный сеанс связи.

Пять утра, самый сладкий сон. А майора настойчиво тряс за плечо дежурный, прогоняя остатки сна. Того сна, в котором майору снилась прошлая жизнь. Без импов, без каннибализма ради прокачки и с цветущими белыми акациями в центральном парке культуры и отдыха. Он как раз купил эскимо, развернул блестящую обертку и собирался впиться зубами в покрытый инеем шоколад. А теперь же дежурный изо рта майора это эскимо самым наглым образом доставал и возвращал его в реальность. В которой их выжившей из всего батальона сотне приходилось то по болотам скитаться, то безвылазно торчать в найденной для них Гвоздем базе. Спору нет, бункер он отыскал замечательный, комфортный и с регулируемым микроклиматом. Но люди становились в очередь на ночное патрулирование периметра, лишь бы выбраться из опостылевших бетонных стен.

И вот сейчас один из таких патрулей не вышел на связь. С отбытием Гвоздя и Ласки с базы никаких ЧП не случалось. Дни тянулись один за другим в вялотекущей конфронтацией с Шершнем, деятельная натура которого вынуждала его подминать под себя базу и производство мути. А еще они с майором долго спорили на тему будущего. Гвоздь пропал, и уже никто не верил в его с Лаской возвращение. А Шершень предлагал подмять под себя пару-тройку ближайших лок и заделаться там владетелями. Против этого всячески бунтовала душа контрразведчика. Стать правителями – значит выйти из тени, попасть в поле зрение Арбитров и Люминов. А куда тогда девать Мефодия с его производством мути? Они с мужиками нарастили объемы, Шершень нашел новые каналы сбыта, и муть приносила неплохую копеечку в общий котел.

– Товарищ майор, третий пост, – напомнил дежурный, видя, что у Максима спросонья мысли никак не хотели собираться в кучу.

– Резервную группу предупредил?

– Первым делом. Они уже выдвинулись. Но пока ничего не обнаружили.

– Желтую тревогу по базе. Получить оружие, ждать вестей от резерва. – Порядок действий был вбит в голову майора настолько прочно, что для того, чтобы отдать приказы, он мог бы даже и не просыпаться вовсе.

Благодаря этой же выучке уже через минуту майор был на центральном посту, и по его суровому и сосредоточенному лицу никто бы не сказал, что товарищ командир совсем недавно по парку прогуливался и цветочки нюхал.

– Есть доклад от резерва! – выдал один из напряженно вглядывающихся в мониторы слежения операторов.

Уф, это уже хорошо. Сердце майора перестало сдавливать тисками неизвестности. Сейчас врага обнаружат, и начнется привычная работа. А еще лучше, чтобы вообще никакого врага не было. Связь у патруля полетела или парни просто закемарили. Свою порцию скипидара они от майора, конечно, получат и неделю будут жить на особом «воспитательном» режиме, но главное – были б живы. Все остальное, в том числе и нарушение дисциплины, было вещами поправимыми.

– Звук слышат, – продолжил докладывать оператор.

– Что за звук?

– Сейчас канал на нас переключат, и услышим.

По центральному посту разнесся мат. Солдатский отборный мат. Голосили как бы в две глотки. Но пальбы слышно не было. Хороший знак.

– Да что ж такое! Медведь на них, что ли, напал? – забеспокоился дежурный.

– Это вряд ли. Вдвоем они бы и медведя скрутили. Да и стреляли бы.

Все бойцы батальона получили генные изменения и могли сойтись в рукопашную даже с мишкой. Благо бронежилеты и шлемы спасли бы от когтей и зубов Потапыча.

– Резерв окружил место предполагаемого происшествия. Продвигаемся вперед?

Майор кивнул. Один из законов диверсантов гласит, что как бы громко не орали твои товарищи по оружию, бежать им на помощь сломя голову не следует. Никогда не бросать – это да. Но по возможности занять хорошую позицию и провести какую-никакую, но разведку. Безрассудство только увеличивает потери и количество спасенных.

– Переключаюсь на камеру лидера.

Голоэкран пока ничего внятного не отображал. Лидер мелкими перебежками продвигался от одного дерева к другому, и в объектив его головной камеры, кроме коры и кустиков, больше ничего не попадало.

– Звук все ближе, – подметил дежурный.

– Да, всем приготовиться, оно рядом с вами.

На экране появился ствол оружия, которое лидер направил на кусты перед собой. Кусты слегка шевельнулись, а потом и вовсе заходили ходуном.

– Что за хрень?! – напрочь забыв об уставных командах, спросил майор, увидев шагнувшую из кустов фигуру.

– Вот тебе и мишка… Не стрелять! Наших зацепите! – очнулся дежурный.