Текст книги "Развитие института возмещения убытков в свете модернизации российского гражданского законодательства: научно-практическое пособие"

§ 3. Сделки о нетипичных убытках, причиненных правомерными действиями, затрагивающими обязательственные права

Право на односторонний отказ, не связанный с какими-либо обстоятельствами, может быть закреплено его участниками и в договоре при условии, что обязательство связано с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности (ст. 310 ГК РФ) и иное не вытекает из закона или существа обязательства. В этом случае реализация права на отказ также может быть обусловлена возмещением убытков его адресату.

Законодатель допускает возмещение причиненных расторжением договора убытков не только при существенном нарушении условий договора контрагентом, но и в иных случаях:

1) при расторжении договора по требованию кредитора в случае принятия должником (хозяйственным обществом) решения об уменьшении уставного капитала (п. 5 ст. 90, п. 1 ст. 101 ГК РФ);

2) при немотивированном отказе участника соглашения от исполнения договора (в предусмотренных законом случаях), если такой отказ не связан со спецификой сделки (фидуциарная, заключена на неопределенный срок и т. п.) – ст. 717, 782, 806 ГК РФ и др.

В данных ситуациях отсутствует противоправность действий лица, на которое возлагаются неблагоприятные имущественные последствия. В первом случае хозяйственное общество вправе уменьшить уставный капитал, что связано с объемом его правоспособности как субъекта гражданских отношений. Во втором случае законодатель предусматривает исключения из общего правила о недопустимости одностороннего отказа от обязательства (ст. 310 ГК РФ), санкционируя действия лица по расторжению договора без наличия к тому фактических оснований.

Е.В. Оболонкова отмечает, что отказ, предусмотренный законом или договором, является правомерным действием и не может быть основанием для привлечения стороны, управомоченной на совершение отказа, к ответственности. В связи с этим возникает вопрос о природе таких убытков и основаниях их распределения между сторонами. Что касается вопроса об использовании термина «убытки», то, видимо, следует считать, что Гражданский кодекс в ряде случаев, говоря о возмещении убытков, понимает под ними не форму ответственности, а особую экономическую категорию. Иногда возникает необходимость в использовании такой категории, не являющейся при этом правовой санкцией, которая направлена на определение имущественных потерь в гражданском обороте. Исчисляются указанные убытки по общему правилу ст. 15 ГК РФ, единственное их отличие от убытков, представляющих собой форму ответственности, заключается в том, что их возникновение не связано с совершением правонарушения, а может быть вызвано иными обстоятельствами[265]265
  Оболонкова Е.В. Имущественные последствия одностороннего отказа от исполнения обязательства // Журнал российского права. – 2009. – № 8.


[Закрыть].

Р.Н. Махненко указывает, что взыскание таких убытков не может рассматриваться как применение мер гражданско-правовой ответственности. Однако законодатель признает важность затрагиваемых имущественных интересов контрагентов, ущемляемых в связи с совершением указанных правомерных действий. Поэтому убыткам в экономическом смысле придается юридическое значение. Для их возмещения следует установить факт предусмотренного законом правомерного действия (бездействия), наличие и размер убытков, причиненных расторжением договора, причинно-следственную связь между таким действием (бездействием) и возникшими убытками. Однако широкое использование законодателем категории «убытки» в экономическом смысле размывает ее юридическое содержание, определенное наукой гражданского права и указывающее на связь убытков с правонарушением. Такая некорректность юридической техники подвергалась справедливой критике[266]266
  См.: Хохлов В.А. Ответственность за нарушение договора по гражданскому праву. – Тольятти: Волжск. ун-т им. В.Н. Татищева, 1997. – С. 201.


[Закрыть]. В гражданском законодательстве в случаях, когда предусматривается возмещение убытков, не связанных с правонарушением, в тексте статьи вместо слова «убытки» использовать фразу «расходы» и (или) «неполученные доходы»[267]267
  См.: Махненко Р.Н. Основания и последствия расторжения договора в российском гражданском праве: дис… канд. юрид. наук. – Краснодар, 2006. – С. 103.


[Закрыть].

Е.В. Оболонкова отмечает, что речь же в данном случае идет о необходимости распределения между сторонами неблагоприятных имущественных последствий отказа, вызванных именно правомерными действиями. Возникает ситуация, когда, с одной стороны, отсутствуют основания для привлечения к ответственности лица, управомоченного на отказ, а с другой стороны, такие последствия не могут быть возложены на адресата отказа, который и так вынужден претерпевать прекращение договорных отношений вне зависимости от своей воли. При ее разрешении закон исходит из того, что предоставление одной из сторон договора права на односторонний отказ само по себе является определенным преимуществом, что дает основания возложить на нее, по крайней мере, в части возмещение неблагоприятных имущественных последствий, вызванных таким отказом. В целом такое регулирование является выражением одного из ключевых принципов гражданского права – принципа равенства сторон регулируемых отношений[268]268
  Оболонкова Е.В. Указ. соч.


[Закрыть].

Особым случаем возмещения убытков при правомерных действиях обязательств являются правила ст. 60 ГК РФ о гарантиях прав кредиторов юридического лица при его реорганизации, которые были существенно обновлены и дополнены Законом от 30 декабря 2008 г. № 315-ФЗ[269]269
  СЗ РФ. – 2009. – № 1. – Ст. 23.


[Закрыть], принятым в рамках законодательных мер, направленных на устранение неблагоприятных последствий финансового кризиса мировой экономики.

Согласно этой норме ГК РФ кредитор юридического лица, если его права требования возникли до опубликования уведомления о реорганизации юридического лица, вправе потребовать досрочного исполнения соответствующего обязательства должником, а при невозможности досрочного исполнения – прекращения обязательства и возмещения связанных с этим убытков, за исключением случаев, установленных законом (п. 2 ст. 60 ГК РФ).

В круг таких убытков включаются потери, связанные с поиском новых контрагентов, задержками и простоями в производственных и торговых операциях, расходы на хранение досрочно полученного товара или проценты на оставшийся период досрочно возвращенного кредита.

В данном случае нельзя говорить, что убытки есть мера ответственности, поскольку возникновению их не предшествует правонарушение. Здесь мы имеем дело с такой категорией, как нетипичные убытки.

Также интересно остановиться на вопросе о возможности установления в договоре уплаты нетипичных убытков за правомерное действие (например, отказ от договора), остановившись особо на тех случаях, когда закон устанавливает размер компенсации (например, ст. 782 ГК РФ) вроде бы как в императивной норме. Можно ли в таких случаях соглашением сторон поднять или опустить планку компенсации? Как правило, суды, признают изменение размера компенсации по ст. 782 ГК РФ незаконным в силу императивности нормы.

В качестве примера приведем следующее дело из судебной практики ВАС РФ.

Согласно Постановлению Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 7 сентября 2010 г. № 2715/10 между адвокатским бюро и кооперативом 4 августа 2008 г. было подписано соглашение об оказании юридической помощи, согласно п. 1.1 которого адвокатское бюро приняло на себя обязанности по оказанию юридических услуг, связанных с взысканием дебиторской задолженности с государственной организации научного обслуживания опытно-производственного хозяйства «Центральное» государственного научного учреждения «Тамбовский научно-исследовательский институт сельского хозяйства Российской академии сельскохозяйственных наук» (далее – хозяйство «Центральное»), а кооператив – по оформлению и выдаче исполнителю либо указанному исполнителем лицу доверенности на осуществление соответствующих полномочий и оплате услуги исполнителя.

В случае расторжения договора кооперативом или совершения им действий (бездействия), влекущих за собой невозможность исполнения поручения (в том числе отказ от иска, отзыв доверенности), он обязан выплатить исполнителю 200 000 руб. штрафа (п. 5.4 соглашения).

Расценивая поведение кооператива как влекущее невозможность исполнения договора, адвокатское бюро, ссылаясь на п. 5.4 соглашения, обратилось в арбитражный суд с иском о взыскании штрафа в размере 200 000 руб.

Обращаясь в суд со встречным требованием о признании п. 5.4 соглашения недействительным, кооператив указал, что закрепленное в данном пункте положение о начислении штрафа в случае его отказа от договора является ничтожным как противоречащее п. 1 ст. 782 ГК РФ.

Кооператив отметил, что в связи с достигнутой договоренностью с руководством хозяйства «Центральное» о внесудебном урегулировании спора он перестал нуждаться в оказываемых услугах и в соответствии с п. 1 ст. 782 ГК РФ письмом от 21 августа 2008 г. № 33/18 уведомил адвокатское бюро о прекращении договорных отношений и об отмене выданных им доверенностей.

Суды, признавая требование адвокатского бюро о взыскании штрафа подлежащим удовлетворению и отклоняя доводы кооператива о ничтожности условия соглашения о взыскании штрафа в связи с отказом от договора, исходили из того, что п. 5.4 соглашения не содержит условия, запрещающего кооперативу отказаться от исполнения договора.

Статья 782 ГК РФ закрепляет право заказчика и исполнителя на односторонний отказ от исполнения договора возмездного оказания услуг и условия, при которых он допускается. Согласно п. 1 этой статьи условием отказа заказчика от исполнения обязательств по договору является оплата исполнителю фактически понесенных им расходов.

Из смысла данной нормы следует, что отказ заказчика от исполнения договора возможен в любое время: как до начала исполнения услуги, так и в процессе оказания услуги.

Поскольку право сторон (как исполнителя, так и заказчика) на односторонний отказ от исполнения договора возмездного оказания услуг императивно установлено ст. 782 ГК РФ, оно не может быть ограничено соглашением сторон.

Следовательно, предусмотренная п. 5.4 соглашения неустойка, ограничивающая право заказчика на расторжение договора, в соответствии со ст. 168 ГК РФ является ничтожной.

Получается, что цену закрытия сделки по договору возмездного оказания услуг ВАС РФ не пропустил, поскольку: прямой императив. Статья выглядит как императивная – отсюда и реакция судов. Но почему она считается императивной? Потому что в ней нет сакраментальной фразы «если иное не предусмотрено в договоре»? Но такой подход контрпродуктивен, так как в ГК РФ эту дописку вставляли или не вставляли сугубо случайным образом. Никто всерьез не анализировал, какая норма должна быть императивной, а какая нет. Соответственно, мы против того, чтобы каждую норму, где нет этого атрибута «если иное не…», считать автоматически императивной. В данном конкретном случае со ст. 782 ГК РФ существуют сомнения, что есть смысл в ограничении свободы договора. По крайней мере, когда договор не очень долгосрочный и стороны прописывают денежную компенсацию.

В этом же Постановлении суды также квалифицировали сумму штрафа за отказ от договора как неустойку, что, на наш взгляд, требует от субъектов гражданского оборота более точной формулировки условий сделок о нетипичных убытках. В указанных договорах мы только советуем не называть это неустойкой, так как она у нас в систематике права оценивается как мера ответственности, а тут правонарушения нет. Но все равно в практическом плане лучше использовать эвфемизм «компенсация» или просто «уплатить столько-то денег». В таком варианте у судов не должно быть вопросов.

Проанализируем, почему у нас по ГК РФ заказчик при отказе от договора должен платить исполнителю только расходы, а исполнитель заказчику – все убытки. Ведь это полностью противоречит общим принципам гражданского права справедливости и равенства сторон. У субъектов гражданского оборота возникает естественное стремление справедливость восстановить и оговорить более высокую компенсацию при отказе от договора заказчика. И нет никакого резона бороться с теми случаями, когда они как минимум поднимают плату за отказ от договора до уровня убытков.

Но вот в других видах договоров, где прямого императивного регулирования не содержится, закреплять денежную компенсацию за отказ от договора вполне допустимо. В данном случае следует учитывать характер правовой нормы, закрепляющей условие о размере убытков. Если она носит диспозитивный характер, стороны вправе в договоре исключить ее применение или установить условие, отличное от предусмотренного в ней (п. 4 ст. 421 ГК РФ). Статьи 450 и 310 ГК РФ дают сторонам право оговорить возможность одностороннего отказа. Соответственно, ничто не мешает сторонам обуславливать реализацию этого права выплатой неких сумм компенсации.

Следует отметить, что специальное правовое регулирование ограничения размера убытков предусмотрено применительно к гражданам потребителям.

Согласно п. 2 ст. 400 ГК РФ соглашение об ограничении размера ответственности должника по договору присоединения или иному договору, в котором кредитором является гражданин, выступающий в качестве потребителя, ничтожно, если размер ответственности для данного вида обязательств или за данное нарушение определен законом и если соглашение заключено до наступления обстоятельств, влекущих ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства.

Возмещение убытков при правомерном расторжении договора это плата за выход из договора, своего рода «цена закрытия сделки».

Соглашение об условиях возмещения нетипичных убытков и определение их размера может быть заключено при совершении основной сделки, когда уплата убытков является эквивалентом цены закрытия сделки либо непосредственно после отказа от договора любой из сторон по такой сделке.

Отдельного внимания требует конструкция «заранее исчисленных убытков» («твердых убытков»), т. е. убытков в заранее определенном объеме, установленном сторонами в тексте соответствующего соглашения.

Особый интерес требует использование конструкции «заранее исчисленные нетипичные убытки, причиненные правомерными действиями».

Действующий ГК РФ прямо не предусматривает возможности заключения подобных соглашений, но и не запрещает.

В развитых правопорядках также имеются правовые механизмы, направленные на недопущение чрезвычайного обогащения при формулировании условий договора.

Так, ст. 2-718 Единообразного торгового кодекса США устанавливает, что убытки, причиненные нарушением договора, могут быть определены в соглашении, однако они не должны превышать размер который можно считать разумным в связи с предполагаемым или действительным ущербом. Несоблюдение же данного условия может даже повлечь ничтожность сделки[270]270
  См.: Современное зарубежное и международное частное право. Единообразный торговый кодекс США (официальный текст). – 1990. – М., 1996. —
  С. 102, 103.


[Закрыть].

В соответствии со ст. 1152 ФГК если соглашение гласит, что невыполнившее его лицо должно уплатить определенную сумму в качестве убытков, то назначаемая другой стороне сумма не может быть не больше, ни меньше суммы (понесенных убытков). Тем не менее, судья может официально уменьшить или увеличить взыскание, которое было назначено, если оно явно чрезмерно или незначительно. Всякая иная оговорка считается недействительной.

По мнению отдельных авторов, твердые убытки сближаются с неустойкой в форме штрафа. Поэтому они предлагают в случае явного несоответствия размера твердых убытков последствиям правонарушения применять норму ст. 333 ГК РФ по аналогии закона в целях недопущения чрезвычайного внеэкономического обогащения[271]271
  См.: Богданов Д.Е. Сделки об ответственности в гражданском праве РФ. – М., 2007. – С. 84, 85; Евтеев В.С. Расчет суммы убытков // Законодательство. – 2003. – № 1. – С. 50.


[Закрыть].

Поскольку нетипичные убытки – это не мера ответственности, а денежный долг, то, соответственно, к ним не применима ст. 333 ГК РФ.

§ 4. Выводы

Итак, можно сделать вывод, что гражданский оборот требует все новых и новых гражданско-правовых форм своего выражения. На практике особую актуальность приобрели сделки о нетипичных убытках.

По-нашему мнению, в данном случае нетипичные убытки выступают не как мера ответственности, а как особая форма денежного долга. С момента их определения на основании решения суда либо по соглашения сторон в результате сделки нетипичные убытки являются полноправным обязательством.

Возмещение убытков, возникших из правомерных действий, отличается от убытков из неправомерных действий по основаниям возникновения и применяется лишь в случаях, предусмотренных законом или договором. Данное положение заслуживает закрепления в нормах гражданского законодательства.

Квалификация нетипичных убытков в качестве обязательства влечет за собой ряд важных правовых последствий: к требованию о нетипичных убытках применимы общие нормы обязательственного права, установленные ГК РФ. Требование о нетипичных убытках может быть в зависимости от защищаемого им права как долевым, так и солидарным (ст. 322), передаваться в порядке цессии и делегации (ст. 382, 391), сопровождаться способами обеспечения (залогом, поручительством, гарантией), а также подчинено общим правилам об исковой давности (ст. 195–208 ГК РФ). Наконец, возможно прекращение обязательства возмещать нетипичные убытки в силу ряда предусмотренных ГК РФ общих оснований прекращения обязательств: отступного (ст. 409), зачета (ст. 410), совпадения должника и кредитора (ст. 413), новации (ст. 414), прощения долга (ст. 415). Поскольку требование о нетипичных убытках обычно является денежным, к нему применимы также общие правила ГК РФ о денежных обязательствах, в частности о валюте денежного обязательства (ст. 317) и ответственности за неисполнение денежного обязательства при просрочке, когда должны уплачиваться проценты (ст. 395).

Глава 3
Разграничение гражданско-правовых категорий убытков и денежного долга

3.1. Денежный долг и убытки при расторжении договора

Согласно ст. 453 ГК РФ при расторжении договора обязательства сторон прекращаются. В случае расторжения договора обязательства считаются прекращенными с момента заключения соглашения сторон о расторжении договора, а при расторжении договора в судебном порядке – с момента вступления в законную силу решения суда о расторжении договора. Стороны не вправе требовать возвращения того, что было исполнено ими по обязательству до момента расторжения договора, если иное не установлено законом или соглашением сторон. Если основанием для расторжения договора послужило существенное нарушение договора одной из сторон, другая сторона вправе требовать возмещения убытков, причиненных расторжением договора.

Как установлено российским гражданским законодательством, изменение и расторжение договора не имеют обратной силы и изменяют (прекращают) договорные обязательства лишь на будущее время. В этом состоит принципиальное отличие изменения (расторжения) договора от признания его недействительным, при котором договор считается недействительным изначально – с момента его заключения.

М.А. Егорова отмечает, что ГК РФ не предусматривает возможность реституции при изменении или расторжении договора. Возврат исполненного в этой ситуации осуществляется путем установления такого условия соглашением сторон о его расторжении или изменении (п. 1 ст. 450 ГК РФ) в случаях, предписываемых законом (например, п. 3 ст. 488 ГК РФ), путем предъявления требования в судебно-претензионном порядке при существенном нарушении договора одной из его сторон (п. 5 ст. 453 ГК РФ) и требования судебной защиты по признакам неосновательного обогащения (п. 3 ст. 1103 ГК РФ)[272]272
  См.: Егорова М. А. Аннулирование договора в российском законодательстве // Журнал российского права. – 2010. – № 1.


[Закрыть].

С.В. Сарбаш указывает, что, хотя в теории гражданского права неосновательное обогащение и реституция разделяются, они имеют общие корни и западной традицией права нередко ставятся в один ряд[273]273
  См.: Сарбаш С. Возврат уплаченного как последствие неисполнения договорного обязательства // Хозяйство и право. – 2002. – № 6. – С. 82–83.


[Закрыть].

В иностранных правовых системах реституция понимается как вообще любой возврат чего-либо, в том числе имущества, переданного по договору, впоследствии расторгнутому или признанному недействительным, или как возврат того, что было несправедливо получено, в том числе если такое условие зафиксировано в договоре. «Реституционные убытки» по иностранному законодательству возмещаются посредством и права реституции, и возмещения убытков[274]274
  См.: Савенкова О. В. Возмещение убытков в современном гражданском праве // Убытки и практика их возмещения: сб. ст. / отв. ред. М. А. Рожкова. – М., 2006. – С. 38.


[Закрыть].

В отечественном правопорядке реституционное право или право реституции отсутствует, за исключением возврата всего полученного по сделке в случае признания ее недействительной (ст. 167 ГК РФ). Соответственно, не развито это направление и в российской науке, ни в правоприменительной практике[275]275
  Там же.


[Закрыть].

Согласно ст. 81 Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров (Вена, 1980 г.) расторжение договора освобождает обе стороны от их обязательств по договору при сохранении права на взыскание могущих подлежать возмещению убытков. Сторона, исполнившая договор полностью или частично, может потребовать от другой стороны возврата всего того, что было первой стороной поставлено или уплачено по договору. Если обе стороны обязаны осуществить возврат полученного, они должны сделать это одновременно.

Общее правило защиты реституционного интереса содержится также в Принципах европейского контрактного права (Принципы ЕКП): при расторжении договора сторона может требовать возврата денег, уплаченных за исполнение, которое она не получила или которое надлежащим образом отвергнуто (ст. 9:307). Если реституция полученного по договору исполнения в натуре невозможна (например, услуг), сторона, предоставившая такое исполнение и не получившая встречного удовлетворения, вправе потребовать уплаты разумной компенсации той ценности, которую предоставленное исполнение имеет для другой стороны (9:309)*.

Защищают реституционный интерес и Принципы международных коммерческих договоров (Принципы УНИДРУА): при прекращении договора каждая из сторон может требовать возврата всего, что она поставила, при условии, что эта сторона одновременно возвращает все, что она получила. Если возврат невозможен в натуре или это неприемлемо, соответствующее возмещение должно быть произведено в денежной форме, когда это является разумным (ст. 7.3.6)[276]276
  См.: Принципы международных коммерческих договоров / пер. с англ. А.С. Комарова. – М.,1996. – С. 220.


[Закрыть].

Законодательство зарубежных стран предусматривает два варианта решения вопроса о правовой природе требования о возврате предоставленного после расторжения договора: либо требование носит характер особого способа защиты прав кредитора в рамках договорного права, урегулированного специальными нормами о возврате по расторгнутому договору, либо оно является разновидностью требования о возврате неосновательного обогащения. Поэтому целесообразным представляется установить в российском гражданском законодательстве в отношении реституции при нарушении условий договоров специальное правовое регулирование, которое в полной мере учло бы специфику данных правоотношений (такая попытка была сделана в Германском гражданском уложении (ГГУ), где в ст. 346 определен специальный порядок реституции по расторгнутым сделкам). Действующее правовое регулирование нормами о неосновательном обогащении не может, как отмечено в литературе, применяться к реституции по расторгнутой сделке напрямую, без множества оговорок[277]277
  См.: Карапетов А. Г Расторжение нарушенного договора в российском и зарубежном праве. – М., 2007. – С. 738, 742, 793.


[Закрыть].

Возврат предварительной оплаты при непоставке товара был известен и дореволюционной судебной практике Российской империи[278]278
  См., напр.: Победоносцев К. Курс гражданского права. – Ч. 3. – СПб., 1896. – С. 156.


[Закрыть].

Наиболее оптимальный подход к закреплению реституции при расторжении договора в гражданском праве отражен в гражданском законодательстве Германии. Он состоит в следующем.

Если заявленный одной стороной отказ от договора действителен, то каждая из сторон обязана возвратить полученное по договору (абз. 1 § 346 ГГУ). Если сторона не в состоянии это сделать, она должна возместить стоимость полученного (абз. 2 § 346 ГГУ), если только она в порядке исключения не освобождается от этой обязанности в силу абз. 3 § 346 ГГУ. В случае виновного нарушения стороной обязанности по возврату имущества она должна возместить убытки согласно § 280, абз. 4 § 346 ГГУ.

Установлен специальный режим реституции при расторжении договора; механизмы неосновательного и реституции четко разделены.

Каждая из сторон обязана возвратить реально полученные от пользования имуществом доходы, а также возместить доходы, не полученные по ее вине (абз. 1 § 347 ГГУ).

Наряду с возвратом полученного по договору сторона в случае отказа от договора обязана в соответствии с абз. 1 § 346 ГГУ возместить и доходы, которые она реально получила от пользования полученным имуществом. Например, приобретатель легкового автомобиля, сам пользовавшийся им, должен возместить свои доходы от пользования в деньгах или, если он сдавал автомобиль в аренду, возвратить арендную плату.

Помимо реально полученных доходов лицо должно возместить и доходы, упущенные им по причине нарушения правил надлежащего хозяйствования (абз. 1 § 347 ГГУ).

В российском гражданском праве расторжение договора само по себе не аннулирует юридически значимые действия сторон, совершенные до его расторжения. При расторжении договора стороны освобождаются от исполнения не исполненных на момент расторжения договора обязательств. Однако это правило не касается притязаний, возникших вследствие неисполнения (ненадлежащего исполнения) договорных обязательств (например, взыскание денежного долга). Так, расторжение договора аренды не лишает арендодателя возможности требовать уплаты арендатором образовавшегося до момента расторжения денежного долга за несвоевременное внесение арендной платы.

Согласно п. 1 Обзора практики применения арбитражными судами норм ГК РФ о некоторых основаниях прекращения обязательств (Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 21 декабря 2005 г. № 104), если иное не вытекает из соглашения сторон, расторжение договора влечет прекращение обязательств на будущее время и не лишает кредитора права требовать с должника образовавшиеся до момента расторжения договора суммы основного долга и имущественных санкций в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением договора.

Как было отмечено ранее, по общему правилу, стороны не вправе требовать возвращения того, что было исполнено ими по обязательству до момента изменения или расторжения договора (п. 4 ст. 453 ГК РФ). Однако применительно к ситуациям, когда встречное удовлетворение стороной, получившей исполнение, не было предоставлено (например, предварительно оплаченная услуга не оказана) либо она предоставила другой стороне неэквивалентное исполнение, буквальное толкование правила п. 4 ст. 453 ГК РФ входит в противоречие с общими принципами гражданского права эквивалентности и справедливости.

Вместе с тем общая норма п. 4 ст. 453 ГК РФ является диспозитивной и может быть отменена или изменена законом или соглашением сторон. По этой причине судебная практика обеспечивает возможность для стороны при расторжении договора истребовать ранее исполненное, если другая сторона неосновательно обогатилась [см. п. 1 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с применением норм о неосновательном обогащении – Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 11 января 2000 г. № 49 (далее – письмо № 49), п. 13 Обзора практики разрешения споров, связанных с договором мены – Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 24 сентября 2002 г. № 69 (далее – письмо № 69)].

Нормы ГК РФ (п. 2 ст. 475, п. 3 ст. 495, п. 3 ст. 498, п. 5 ст. 565 и др.) и некоторых законов (например, ст. 9 Федерального закона от 30 декабря 2004 г. № 214-ФЗ «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации») предусматривают право стороны требовать возврата исполненного ею по договору до момента его изменения или расторжения.

В силу п. 3 ст. 487 ГК РФ, если продавец, получивший сумму предварительной оплаты, не исполняет обязанность по передаче товара в установленный срок, покупатель вправе потребовать, в частности, возврата суммы предварительной оплаты за товар, не переданный продавцом.

Согласно ст. 811, 813, 814 ГК РФ займодавец вправе досрочно потребовать возврата суммы займа в случае непогашения заемщиком очередного платежа, утраты предоставленного обеспечения или нецелевого использования. В такой ситуации указание на реституционное требование подразумевает расторжение договора.

По мнению С.В. Сарбаша, п. 3 ст. 487 ГК РФ, относящийся к купле-продаже и дающий возможность требовать возврата уплаченного при неисправности контрагента, имеет общее для договорного права значение и место этого правила в общей части обязательственного права, а не в главе, посвященной купле-продаже[279]279
  См.: Сарбаш С.В. Указ. соч. – С. 90, 91.


[Закрыть].

В доктрине к возврату уплаченного при нарушении договора нередко вполне справедливо относят и аванс.

Так, В.В. Витрянский указывает, в частности, что по законодательству советского периода сторона, выдавшая аванс, имела право требовать его возвращения практически во всех случаях неисполнения договора[280]280
  См.: Брагинский М. И., Витрянский В.В. Договорное право. – Кн. 1. Общие положения. – М., 2001. – С. 603.


[Закрыть].

Истребование исполненного возможно также на основании норм о неосновательном обогащении (гл. 60 ГК РФ). Как отмечено ранее, судебная практика признала, что при расторжении договора сторона не лишена права истребовать ранее исполненное, если другая сторона неосновательно обогатилась.

Отмеченные положения нашли отражение в Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации, одобренной решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 7 октября 2009 г. Согласно п. 9.2 раздела V «Законодательство об обязательствах (общие положения)» Концепции в существенном уточнении нуждается норма п. 4 ст. 453 ГК РФ (стороны не вправе требовать возвращения того, что было исполнено ими по обязательству до момента изменения или расторжения договора, если иное не установлено законом или соглашением сторон). В ситуации, когда договор расторгается из-за того, что одна из его сторон не исполнила договор, отказ в удовлетворении требования другой стороны, добросовестно исполнившей свое обязательство, о возврате имущества, переданного контрагенту во исполнение договора, выглядит явно несправедливым. Норма должна быть дополнена положением о том, что в случае, когда до момента расторжения или изменения договора одна из сторон не исполнила обязательство либо предоставила другой стороне неэквивалентное исполнение, к отношениям сторон подлежат применению правила об обязательствах вследствие неосновательного обогащения (гл. 60 ГК РФ)[281]281
  Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации // Вестник ВАС РФ. – 2009. – № 11.


[Закрыть].

Как уже говорилось, односторонний отказ от исполнения договора допускается только в случаях, предусмотренных законом или договором.

В Определении ВАС РФ от 22 января 2007 г. № 14178/06 по делу № А41-К1-28380/05 содержится вывод о том, что требование покупателя о возврате суммы предварительной оплаты связано только с фактом просрочки исполнения и не обусловлено предварительным требованием о расторжении договора или прекращением между сторонами договорных отношений.

В постановлении ФАС Поволжского округа от 9 июня 2010 г. по делу № А55-9620/2009 указано, что за пределами срока действия договора истец вправе в соответствии со ст. 487 ГК РФ требовать возврата суммы, перечисленной в качестве оплаты за продукцию, и возмещения убытков в порядке ст. 15 ГК РФ.