Текст книги "Развитие института возмещения убытков в свете модернизации российского гражданского законодательства: научно-практическое пособие"

Глава 2
Особенности правового регулирования возмещения убытков в отдельных институтах гражданского права

2.1. Особенности правового регулирования убытков при несостоятельности (банкротстве)

Критерием классификации при выделении конкурсных кредиторов выступает характер обязательства, связывающего должника и его кредиторов.

К конкурсным кредиторам законодатель относит кредиторов по денежным обязательствам за исключением уполномоченных органов, граждан, перед которыми должник несет ответственность за причинение вреда жизни или здоровью, морального вреда, имеет обязательства по выплате вознаграждения по авторским договорам, а также учредителей (участников) должника по обязательствам, вытекающим из такого участия (ст. 2 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве)).

Наиболее важное отличие конкурсных кредиторов от всех других кредиторов должника заключается в том, что только конкурсные кредиторы являются лицами, участвующими в деле о банкротстве, что дает им право активно влиять на конкурсный процесс (ст. 34 Закона о банкротстве). Юридический смысл выделения в Законе о банкротстве категории конкурсных кредиторов заключается в том, что из числа всех кредиторов должника по гражданско-правовым денежным обязательствам только конкурсные кредиторы наделены правом на обращение в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом; на участие в собрании кредиторов с правом голоса; на представление их интересов комитетом кредиторов.

Обратим внимание на положение кредиторов, имеющих денежные требования по возмещению убытков, вызванных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательств.

Важной новеллой Закона о банкротстве являлось то, что к «третьей очереди, второй подочереди» относятся лишь требования по возмещению убытков в форме упущенной выгоды. Требования о возмещении реального ущерба подлежат удовлетворению наряду с требованиями в части уплаты «суммы основной задолженности» (п. 3 ст. 137 Закона о банкротстве).

Таким образом, отличие правового положения кредиторов с требованием о возмещении реальных убытков от кредиторов с правом требования возмещения убытков в форме упущенной выгоды состоит только в том, что первые имеют право на удовлетворение своих требований как кредиторы третьей очереди по сумме основной задолженности и причитающихся процентов.

Применительно к ранее действовавшей редакции Закона о банкротстве В.В. Витрянский отмечал, что, к сожалению, остался нерешенным вопрос о включении в число конкурсных кредиторов тех кредиторов по гражданско-правовым обязательствам (в том числе неденежного характера), которые обладают правом требования к должнику о возмещении убытков (в виде прямого ущерба) в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательств, подтвержденным решением суда или письменным признанием должника. На одном из этапов подготовки проекта Закона о банкротстве соответствующие нормы включались в законопроект, о чем свидетельствует, в частности, сохранившаяся в Законе о банкротстве норма о дифференциации требований о возмещении убытков в целях их удовлетворения на требования о возмещении прямого ущерба, которые удовлетворяются вместе с требованиями конкурсных кредиторов третьей очереди, и требования о взыскании упущенной выгоды, которые подлежат удовлетворению после полного расчета с конкурсными кредиторами третьей очереди, включая требования о возмещении прямого ущерба (п. 3 ст. 137)[189]189
  Постатейный комментарий к Федеральному закону «О несостоятельности (банкротстве)» / под общ. ред. В.В. Витрянского. – 3-е изд., стереотип. – М.: Статут, 2003.


[Закрыть].

Так, согласно ранее действовавшей редакции абз. 3 п. 2 ст. 4 Закона о банкротстве «убытки, подлежащие возмещению за неисполнение обязательств», не учитываются, наряду с иными финансовыми и (или) имущественными санкциями, при определении наличия признаков банкротства должника. Таким образом, кредитор с требованием о взыскании названных убытков не мог обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом (ст. 39 Закона о банкротстве).

С.В. Сарбаш отмечает, что долговое требование и требование, основанное на ответственности должника, юридически разнородны. Например, при банкротстве должника кредитор, требующий возмещения убытков, согласно российскому законодательству имеет более стесненное положение, чем кредитор, истребующий долг. Новый Закон о банкротстве также различает правовое положение кредиторов с требованием об уплате денежного долга и с требованием об уплате убытков, однако применительно к требованиям о возмещении ущерба это сводится к отсутствию права голоса на собрании кредиторов (п. 3 ст. 12 указанного Закона)[190]190
  См.: Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. – М.: Статут,
  2005. – С. 296, 621.


[Закрыть].

В соответствии с ранее действовавшей редакцией п. 3 ст. 12 Закона о банкростве 2002 г. убытки, подлежащие возмещению за неисполнение обязательства, трактуются как имущественные и (или) финансовые санкции и не учитываются для целей определения числа голосов на собрании кредиторов.

Таким образом, недостатком ранее действовавшей редакцией Закона о банкротстве являлось невключение в состав денежных требований, учитываемых при возбуждении дела о банкротстве, требования о возмещении реального вреда. Между тем возможность участия кредиторов с требованием о возмещении реальных убытков является единственной возможностью защиты указанной категории кредиторов своих субъективных прав. В связи с чем представлялось целесообразным дополнить перечень требований, которые учитываются при возбуждении дела о несостоятельности, требованием о возмещении реальных убытков и предоставить таким кредиторам право инициировать конкурсный процесс, что мы отмечали в публикациях[191]191
  См.: Добрачёв Д.В. Особенности правового регулирования основного денежного долга и убытков при несостоятельности (банкротстве) // Вестник ВАС РФ. – 2008. – № 7. – С. 36–52; Его же. Взыскание основного денежного долга и убытков в гражданском праве России. – М.: Волтерс Клувер, 2010. – С. 184.


[Закрыть].

Изложенное нашло поддержку в юридической литературе.

По мнению Марка Хоумана, кредиторы, договорное положение которых предусматривает возможность взыскания реального экономического ущерба, и вообще любые кредиторы, требующие не уплаты штрафа, а возмещения реального ущерба, связанного с нарушение договора (как, например, непоставка товара или невыполнение гарантийных или других послепродажных обязательств), имеют столь же полноценное требование, как и кредитор, для которого нарушением договора явился простой факт неуплаты долга[192]192
  См.: Хоуман М. Роль режима несостоятельности в рыночной экономике. Выступление на Российско-британском семинаре судей, рассматривающих дела
  о несостоятельности (банкротстве) (27 ноября – 1 декабря 2000 г.) // Вестник ВАС РФ (спец. приложение). – 2001. – № 3. – С. 34.


[Закрыть].

А.В. Валуйский полагает, что при нанесении прямого ущерба кредитору убытки требуется отнести к той очереди, в которой находятся требования кредиторов по основному долгу. Вторая категория убытков (т. е. упущенная выгода) может рассматриваться в одной очереди наравне с экономическими и штрафными санкциями[193]193
  См.: Валуйский А.В. Проблемы удовлетворения требований кредиторов по законодательству о несостоятельности (банкротстве) России и зарубежных стран: автореф: дис… канд. юрид. наук. – Саратов, 2002. – С. 30.


[Закрыть].

Схожая позиция высказана Е.Ю. Пустоваловой, которая полагает, что кредиторы, требующие не уплаты штрафа, а возмещения реального ущерба, связанного с нарушением договора, а равно отказом арбитражного управляющего от исполнения договоров должника, имеют столь же полноценное требование, как и кредитор, для которого нарушением договора явился простой факт неоплаты долга. Такие требования должны учитываться в реестре требований кредиторов наряду с основной задолженностью[194]194
  См.: Пустовалова Е.Ю. Особенности исполнения обязательств в законодательстве о несостоятельности (банкротстве): автореф. дис… канд. юрид. наук. – М., 2002. – С. 16.


[Закрыть].

В.А. Химичев указывает, соглашаясь с предложением М.В. Телюкиной, что в качестве компенсации имущественных потерь следует наделить кредиторов, имеющих к должнику требования о возмещении реальных убытков, правами конкурсных кредиторов. Наметившаяся в Законе тенденция в уравнивании кредиторов с реальными убытками в правах с конкурсными кредиторами (пока – в части равного удовлетворения их требований) позволяет и далее развивать идею юридического равенства указанных групп кредиторов. Следующий шаг в этом направлении видится во внесении в Закон о банкротстве изменений, предусматривающих наделение кредиторов с реальными убытками правами конкурсных кредиторов[195]195
  См.: Химичев В.А. Защита прав кредиторов при банкротстве. – М.: Волтерс Клувер, 2005. – С. 129, 130.


[Закрыть].

Е.С. Ращевский полагает, что в составе компенсаторных убытков будет всегда, как минимум, присутствовать требование стоимости того, что было передано кредитором должнику и против чего со стороны последнего не последовало встречного исполнения. Данное отступление демонстрирует, что отделение требований о возмещении компенсаторных убытков от остальных денежных требований, с отнесением их к одной очереди с требованиями по мерам гражданско-правовой ответственности, не имеет под собой каких-либо достоверных теоретических предпосылок[196]196
  См.: Ращевский Е.С. Денежное обязательство в процедуре внешнего управления: дис… канд. юрид. наук. – М., 2004. – С. 66.


[Закрыть].

Принятый Федеральный закон от 30 декабря 2008 г. № 296-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон “О несостоятельности (банкротстве)”» изменил сложившуюся ситуацию, решив эту проблему. В действующей редакции Закон о банкротстве уравнял кредиторов о взыскании реального ущерба и кредиторов о взыскании денежного долга. Это вытекает из текста абз. 4 п. 2 ст. 4 Закона о банкротстве: если ранее этот абзац предусматривал, что при определении признаков банкротства не подлежало учету любое денежное обязательство по возмещению убытков, то в действующей редакции Закона речь идет только о денежном обязательстве по возмещению упущенной выгоды. Изменение позиции подтверждает и абз. 2 п. 3 ст. 12 Закона о банкротстве, который устанавливает, что для целей определения числа голосов на собрании кредиторов не учитываются убытки в виде упущенной выгоды (в ранее действующей редакции упоминались убытки, подлежащие возмещению за неисполнение обязательства).

Мы считаем, что кредиторы по взысканию упущенной выгоды такими правами не должны пользоваться еще и для того, чтобы избежать возможности возникновения злоупотреблений. Внесение в реестр требований кредиторов сумм санкций в неадекватном размере может придать конкурсному процессу конфликтный характер вследствие ущемления имущественных интересов различных лиц, как имеющих право на получение сумм, оставшихся после удовлетворения всех требований кредиторов (в частности, акционеров, собственников), так и других кредиторов по суммам основной задолженности.

Рассматривая проблему правового режима требований о возмещении убытков, нельзя обойти вниманием положения п. 1 ст. 102 Закона о банкротстве 2002 г., предусматривающие право внешнего управляющего в трехмесячный срок с момента введения внешнего управления отказаться от исполнения договоров и иных сделок должника.

В соответствии с п. 4 ст. 102 Закона о банкротстве 2002 г. сторона по договору, в отношении которого заявлен отказ от исполнения, вправе потребовать от должника возмещения убытков, вызванных отказом от исполнения договора должника.

Таким образом, из положений п. 3 ст. 95, п. 4 ст. 102 и п. 3 ст. 137 Закона о банкротстве 2002 г., в их взаимосвязи, следует, что требование лица, порожденное отказом от исполнения договора во внешнем управлении, о возмещении убытков в части реального ущерба подлежит удовлетворению в третью очередь, наряду с требованиями иных конкурсных кредиторов. В свою очередь, требование такого кредитора в части возмещения упущенной выгоды подчиняется общему правилу п. 3 ст. 137 Закона, учитывается в реестре требований кредиторов отдельно и удовлетворяется вместе с требованиями о взыскании финансовых и (или) экономических санкций.

В настоящее время возникла проблема установления правового положения кредиторов, требования которых состоят не в уплате денежной суммы, но в выполнении работы, оказании услуги, передаче имущества в натуре. Судебная арбитражная практика столкнулась с необходимостью разграничения прав таких кредиторов относительно прав и обязанностей участников дела о банкротстве, а также установления механизма правовой защиты кредиторов с неденежными требованиями против должника, находящегося в процедуре банкротства.

Согласно п. 5 ст. 4 Закона о банкротстве требования кредиторов по обязательствам, не являющимся денежными, могут быть предъявлены в суд и рассматриваются судом, арбитражным судом в порядке, предусмотренном процессуальным законодательством.

Идея юридического равенства денежных и неденежных кредиторов, в первую очередь, состоит в равном и справедливом распределении конкурсной массы, которое возможно только на основе соблюдения принципов соразмерности, пропорциональности и очередности удовлетворения требований кредиторов, включенных в реестр. Изъятие имущества из конкурсной массы при присуждении к исполнению обязанности в натуре в пользу отдельного кредитора, равно как невозможность предъявления им требования о включении в реестр производного денежного требования, является нарушением указанных выше принципов. Кроме того, основная причина исключения неденежных кредиторов из процесса о банкротстве состоит лишь в том, что чисто технически установить признаки банкротства и количество голосов у денежного кредитора в процессе банкротства легче.

Итак, вправе ли кредитор по неденежному обязательству для целей вхождения в процесс о банкротстве пересчитать свое имущественное требование (например, о передаче товара) в денежном выражении, исходя из рыночной стоимости имущества, подлежащего передаче в его пользу (требуемого к присуждению), и заявить такое денежное требование в процессе о банкротстве?

До настоящего времени гражданское законодательство и специальные положения п. 5 ст. 4 Закона о банкротстве 2002 г. не позволяли кредитору по обязательству, не являющемуся денежным, участвовать в деле о банкротстве и добиваться удовлетворения требований в рамках процедур банкротства. Нормы, регулирующие проведение процедур банкротства, были сконструированы таким образом, что обеспечивали участие в деле о банкротстве и удовлетворение требований только кредиторов по денежным обязательствам (конкурсных кредиторов). При этом законодательство не устанавливало механизма перевода имущественных требований к должнику в денежные с момента признания должника банкротом, что являлось упущением законодателя.

Федеральный закон от 12 июля 2011 г. № 210-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон “О несостоятельности (банкротстве)”» и ст. 17 и 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в части установления особенностей банкротства застройщиков, привлекавших денежные средства участников строительства» изменил ситуацию в данной области. Закон предусмотрел ведение реестра требований кредиторов и реестра требований о передаче жилых помещений.

В пункте 1 ст. 201.1 Закона о банкротстве (ред. от 6 декабря 2011 г.) указывается, что денежное требование – требование участника строительства:

о возврате денежных средств, уплаченных до расторжения договора, предусматривающего передачу жилого помещения, и (или) денежных средств в размере стоимости имущества, переданного застройщику до расторжения такого договора;

о возмещении убытков в виде реального ущерба, причиненных нарушением обязательства застройщика передать жилое помещение по договору, предусматривающему передачу жилого помещения;

о возврате денежных средств, уплаченных по договору, признанному судом или арбитражным судом недействительным и предусматривающему передачу жилого помещения, и (или) денежных средств в размере стоимости имущества, переданного застройщику по такому договору;

о возврате денежных средств, уплаченных по договору, признанному судом или арбитражным судом незаключенным и предусматривающему передачу жилого помещения, и (или) денежных средств в размере стоимости имущества, переданного застройщику по такому договору.

В пункте 1 ст. 201.5 Закона о банкротстве (ред. от 6 декабря 2011 г.) указывается, что открытие конкурсного производства в отношении застройщика является основанием для одностороннего отказа участника строительства от исполнения договора, предусматривающего передачу жилого помещения.

В пункте 2 ст. 201.5 Закона о банкротстве (ред. от 6 декабря 2011 г.) указывается, что при установлении размера денежного требования

участника строительства учитывается размер убытков в виде реального ущерба, причиненных нарушением обязательства застройщика по передаче жилого помещения, в виде разницы между стоимостью жилого помещения (определенной на дату расторжения договора, предусматривающего передачу жилого помещения), которое должно было быть передано участнику строительства, и суммой денежных средств, уплаченных до расторжения этого договора, и (или) стоимостью переданного застройщику имущества (определенной договором, предусматривающим передачу жилого помещения). Стоимость переданного застройщику имущества и стоимость жилого помещения, которое должно было быть передано участнику строительства, определяются оценщиком, привлекаемым арбитражным управляющим. Соответствующий отчет об оценке направляется арбитражным управляющим участнику строительства и в арбитражный суд.

Таким образом, в законодательство о несостоятельности внесены изменения для кредиторов, чьи требования изначально не являлись денежными, установив особенности банкротства застройщиков, привлекавших денежные средства участников строительства. Закон банкротстве допускает возможность преобразования имущественных требований в денежные за исключением убытков ввиду упущенной выгоды. Кредиторы с денежными требованиями получили возможность участвовать в процедурах несостоятельности (банкротства) в качестве конкурсных кредиторов.

Б.С. Бруско полагает, что категория трансформации не является достаточно исследованной в науке и может пониматься по-разному. Не пытаясь подробно изложить содержание научных дискуссий, связанных с этим понятием, определим его, во-первых, как юридическую возможность прекращения первоначального обязательства и, соответственно, возникновения на его основе обязательства нового качества (и нового правоотношения), а во-вторых, как юридическую возможность кредитора в рамках первоначального правоотношения изменить способ его исполнения[197]197
  См.: Бруско Б.С. Категория защиты в российском конкурсном праве. – М.: Волтерс Клувер, 2006. – С. 128–130.


[Закрыть].

Рассмотрим опыт в данной области зарубежных стран.

Например, по законодательству Германии должник считается неплатежеспособным, если он не в состоянии выполнить подлежащие исполнению денежные обязательства. Понятие конкурсных кредиторов включает в себя кредиторов по личным обязательствам, которые на момент возбуждения производства по делу о несостоятельности имеют обоснованные имущественные требования к должнику (§ 38 Положения о несостоятельности[198]198
  См.: Положение о несостоятельности (Закон о регулировании порядка производства по делам о несостоятельности) от 5 октября 1994 г. // Германское право. – Ч. III / науч. ред. Р.И. Каримуллин. – М.: Статут, 1999 (далее – Положение о несостоятельности).


[Закрыть]). При этом все требования к должнику подлежат пересчету в денежный эквивалент в суммах, оцениваемых на момент возбуждения производства по делу о несостоятельности (§ 45). В законодательстве Германии (§ 45 Положения о несостоятельности) предусмотрено, что требования, не выраженные в денежных единицах или денежное выражение которых является неопределенным, предъявляются суммах, поддающихся оценке на момент возбуждения производства по делу о несостоятельности.

Анализируя § 45 Положения о несостоятельности, А.В. Валуйский приходит к выводу, что необходимо воспользоваться опытом Германии и ввести правило о пересчете имущественных требований в денежный эквивалент на дату возбуждения дела о банкротстве. Очевидно, что исключение должны составить вещно-правовые требования[199]199
  Валуйский А.В. Указ. соч. – С. 30.


[Закрыть].

Поскольку деньги в гражданском обороте являются всеобщим эквивалентом, постольку трансформация любого имущественного требования в денежное является допустимой, а в некоторых случаях даже необходимой, как показывает опыт немецкого законодателя, поскольку не позволяет иным способом защитить нарушенные субъективные права кредиторов неплатежеспособного или несостоятельного должника, не исполнившего или ненадлежащим образом исполнившего свои обязательства.

Пункт 14 ст. 201.10 Закона о банкротстве (ред. от 6 декабря 2011 г.) указывает, что с даты вынесения арбитражным судом определения о передаче объекта незавершенного строительства требования участников строительства в соответствующей части считаются погашенными, при этом требования о передаче жилых помещений в непогашенной части преобразовываются в денежные требования. На основании определения арбитражного суда о передаче объекта незавершенного строительства погашенные в соответствующей части требования участников строительства исключаются арбитражным управляющим из реестра требований кредиторов и реестра требований о передаче жилых помещений, оставшаяся непогашенной часть требований о передаче жилых помещений исключается из реестра требований о передаче жилых помещений и включается в реестр требований кредиторов.

М.В. Телюкиной высказано предложение, согласно которому неденежный кредитор в целях участия в конкурсных отношениях может выразить свои требования в денежной форме путем расчета убытков, вызванных неисполнением либо ненадлежащим исполнением обязательства должником, при этом кредитор должен действовать в соответствии с нормами закона или договора, предоставляющими стороне право отказаться от договора и потребовать возмещения убытков[200]200
  См.: Телюкина М.В. Конкурсное право: Теория и практика несостоятельности (банкротства) – М.: Дело, 2002. – С. 158, 159.


[Закрыть].

В юридической литературе выделяют различные формы преобразования требования кредиторов с неденежными обязательствами в денежные.

По мнению Е.С. Ращевского, требование об исполнении обязательства, не связанное с уплатой денежной суммы, может приобрести форму денежного обязательства в случаях:

заявления требования о возмещении убытков, причиненных неисполнением основного неденежного требования (ст. 15 ГК РФ);

заявления требования о возврате покупной стоимости вещи, оплаченных работ или услуг (п. 1 ст. 466, п. 2 ст. 475, п. 2 ст. 480 ГК РФ, абз. 1 п. 3 ст. 503, п. 4 ст. 504, п. 5 ст. 723 ГК РФ)[201]201
  См.: Ращевский Е.С. Указ. соч. – С. 18, 19.


[Закрыть].

Например, в силу п. 3 ст. 723 ГК РФ заказчик (кредитор) вправе отказаться от исполнения договора подряда и потребовать от подрядчика (должника) возмещения причиненных убытков (если отступления в работе от условий договора подряда или иные недостатки результата работы в установленный заказчиком разумный срок не были устранены либо являются существенными и неустранимыми).

Еще один пример описывает ситуацию, когда право отказа кредитора от исполнения договора не влечет его расторжения. Так, в силу ст. 518, п. 2 ст. 475 ГК РФ покупатель, при условии существенного нарушения поставщиком требований к качеству товара, вправе отказаться от исполнения договора поставки и потребовать возврата уплаченной за товар денежной суммы.

В первом случае налицо ситуация прекращения гражданского правоотношения подряда и возникновения нового гражданско-правового отношения ответственности в форме взыскания убытков.

Во втором случае требование возврата уплаченной суммы не является возмещением убытков, поскольку лишено природы соответствующей меры ответственности, а представляет собой требование о взыскании денежного долга.

Б.С. Бруско отмечает, что преобразовательное требование представляет собой самостоятельный способ защиты прав и интересов кредиторов по неденежным обязательствам в конкурсном праве с целью наделения их статусом конкурсоспособных лиц. Указанное требование может быть выражено: а) в форме требования возмещения убытков взамен первоначального неденежного обязательства, которое прекращается; б) в форме требования замены альтернативного или факультативного исполнения новым, уже денежным исполнением, в рамках существующего обязательства, которое меняет свой характер;

в) в форме требования восстановления положения, существовавшего до нарушения обязательственного права кредитора[202]202
  См.: Бруско Б.С. Указ. соч. – С. 128, 129.


[Закрыть].

Очевидно, что Б.С. Бруско под требованием о восстановления положения, существовавшего до нарушения обязательственного права кредитора, понимал требование о взыскании денежного долга.

Таким образом, требования кредиторов по обязательствам, не являющимся денежными, могут быть преобразованы в требование возмещения убытков или в требование взыскания денежного долга.

По мнению Е.С. Ращевского, перевод всех имущественных требований к должнику в денежные в конкурсном производстве должен осуществляться в силу закона и независимо от воли сторон обязательства. Для целей соблюдения критериев ст. 4 Закона о банкротстве о приемлемости требования конкурсного кредитора об этом необходима определенная юридическая фикция: срок исполнения такого «переведенного» денежного требования следует считать наступившим, а само обязательство возникшим с момента наступления срока удовлетворения неденежного требования, которое ранее принадлежало кредитору[203]203
  См.: Ращевский Е.С. Указ. соч. – С. 30, 31.


[Закрыть].

Л.А. Новоселовой было высказано предложение о том, что с момента возбуждения производства по делу о признании должника банкротом все имущественные требования к должнику должны быть переведены в денежную форму[204]204
  См.: Новоселова Л.А. Сделки уступки права (требования) в коммерческой практике. Факторинг. – М., 2003. – С. 104.


[Закрыть].

В.А. Химичев отмечает, что по своему характеру денежные требования, имеющие производный характер, в большинстве случаев являются убытками, право на взыскание которых возникает у кредитора в связи с неисполнением должником неденежного обязательства[205]205
  См.: Химичев В.А. Указ. соч. – С. 108, 109.


[Закрыть].

По мнению Е.С. Ращевского, поскольку такие действия кредитора, приводящие к замене предмета обязательства, представляют новацию неденежного обязательства в денежное, они не могут быть совершены кредитором в одностороннем порядке. Согласно п. 1 ст. 414 ГК РФ замена первоначального обязательства другим, возникающим между теми же лицами, возможна только по соглашению сторон. Высказанное в литературе суждение о том, что «любое обязательство может стать денежным после того, как кредитор предъявит должнику требование об уплате денежной суммы»[206]206
  Телюкина М.В. Комментарий к Федеральному закону «О несостоятельности (банкротстве)» / отв. ред. проф. А.Ю. Кабалкин. – М., 1998. – С. 10.


[Закрыть], представляется не имеющим под собой достаточных правовых оснований. В данном вопросе нужно придерживаться норм Гражданского кодекса[207]207
  См.: Ращевский Е.С. Указ. соч. – С. 20, 21.


[Закрыть].

Очевидно, что производные денежные требования, возникшие, в частности, в связи с изменением способа исполнения судебного решения, не отвечают диспозиции ст. 2 Закона о банкротстве (денежное требование возникло не по гражданско-правовой сделке и (или) иному предусмотренному ГК РФ основанию, а исключительно на основании судебного акта). Опору для такого вывода мы найдем в Постановлении Президиума ВАС РФ от 6 июня 2000 г. № 5995 /99, в котором прямо указано, что «изменение способа исполнения обязательства не влечет трансформацию одного обязательства в другое (в данном случае – обязательства по передаче товара в денежное обязательство), а состоит лишь в замене одного вида исполнения другим»[208]208
  См.: Вестник ВАС РФ. – 2000. – № 9.


[Закрыть].

В.А. Химичев полагает, что как бы ни были близки по составу денежные требования, возникающие при изменении способа исполнения судебного решения и при трансформации неденежного обязательства в связи с ненадлежащим его исполнением, первые нельзя рассматривать в качестве убытков. Если это не убытки и не подлежащие применению за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства неустойки (штрафы, пени), проценты за просрочку платежа, то остается считать такие денежные требования для целей Закона о банкротстве основной задолженностью. Это дает нам основание считать кредиторов, обладающих такими требованиями, конкурсными Но все же, несмотря на различную правовую квалификацию, на суммы, присужденные кредитору в связи с изменением способа или порядка исполнения судебного акта или постановления иного органа (ст. 324 АПК РФ, ст. 434 ГПК РФ), должен распространяться такой же правовой режим, как и на производные денежные требования, представляющие собой убытки[209]209
  Химичев В.А. Указ. соч. – С. 110, 111.


[Закрыть].

В целях обеспечения равенства кредиторов правом инициирования процесса о банкротстве наряду с теми кредиторами, которые имеют это право в соответствии с действующим законодательством, должны обладать кредиторы по суммам, взысканным судом вместо исполнения должником обязательства в натуре, причитавшегося кредитору, а также кредиторы по суммам, присужденным в связи с изменением способа или порядка исполнения судебного акта или постановления иного органа.

Аналогична позиция Высшего Арбитражного Суда РФ по данному вопросу. Пленум ВАС РФ в Постановлении от 15 декабря 2004 г. № 29 «О некоторых вопросах практики применения Федерального закона “О несостоятельности (банкротстве)”» разъяснил, что для определения наличия признаков банкротства должника могут учитываться соответствующие суммы, взысканные судом вместо причитающегося кредитору исполнения обязательства в натуре (стоимость не переданной кредитору оплаченной им вещи, стоимость оплаченных, но не выполненных должником работ или услуг и др.). Такие требования кредиторов подлежат включению в реестр требований кредиторов в качестве требований конкурсных кредиторов и удовлетворяются в порядке, предусмотренном Законом о банкротстве[210]210
  См.: Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 15 декабря 2004 г. № 29 «О некоторых вопросах практики применения Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» // Вестник ВАС РФ (спец. приложение). – 2005. – № 12.


[Закрыть].

В.А. Химичев указывает, что, видимо, не случайно проект Постановления Пленума ВАС РФ в первоначальной редакции содержал по этому вопросу два противоположных варианта решения. Первый вариант основан на положениях п. 2 ст. 4 Закона о банкротстве, по смыслу которого для определения наличия признаков банкротства должника могут учитываться суммы, взысканные судом вместо исполнения должником обязательства в натуре, причитавшегося кредитору, а также суммы, присужденные кредитору в связи с изменением способа или порядка исполнения судебного акта или постановления иного органа. Не менее аргументированна и вторая позиция, которая заключается в том, что, поскольку в связи с взысканием судом с должника денежных сумм вместо причитавшегося кредитору исполнения обязательства в натуре денежного обязательства у должника не возникает, как и в случае изменения способа или порядка исполнения судебного акта или постановления иного органа, и кредиторы с такими требованиями не являются конкурсными кредиторами, суммы денежных средств, подлежащие взысканию, не могут учитываться при определении признаков банкротства должника. Однако окончательное решение этого вопроса видится в специальном правовом регулировании, предусматривающем равный статус указанных групп кредиторов, что требует внесения изменений в Закон о банкротстве[211]211
  См.: Химичев В.А. Указ. соч. – С. 51, 52.


[Закрыть].

Подытоживая изложенное, следует отметить, что в законодательстве необходимо закрепить четкий порядок рассмотрения преобразовательных требований неденежных кредиторов в рамках производства по установлению размера требований (ст. 71, 100 Закона о банкротстве).

В законодательство о несостоятельности внесены изменения для кредиторов, чьи требования изначально не являлись денежными, установившие особенности банкротства застройщиков, привлекавших денежные средства участников строительства. Закон о банкротстве в данной области допускает возможность преобразования имущественных требований в денежные за исключением убытков ввиду упущенной выгоды. Кредиторы с трансформированными денежными требованиями получили возможность участвовать в процедурах несостоятельности (банкротства) в качестве конкурсных кредиторов.

Необходимо распространить механизм о преобразовании неденежных обязательств в денежные, предусмотренный в специальных нормах Закона о банкротстве применительно к кредиторам застройщиков, привлекавших денежные средства участников строительства, на все случаи банкротства должника. Следует обратить внимание на совершенствование правовой защиты кредиторов по неденежным обязательствам, исключение из законодательства противоречий, позволяющих ставить таких кредиторов в неравное положение по отношению к другим конкурсным кредиторам.