Текст книги "Самозащита гражданских прав"

Заметим, что расторжение договора пользования имуществом (в том числе судебное) в некоторых случаях может сопровождаться применением вспомогательных мер самозащиты, направленных на фактическое прекращение договорных отношений, а точнее – против самовольных действий другой стороны в виде продолжения пользования арендованным имуществом. Классическим примером является опечатывание арендуемых помещений и (или) вынос вещей неисправного арендатора из этого помещения с организацией их хранения[626]626
  Постановление ФАС Дальневосточного округа от 27.12.2010 г. № Ф03–9295/2010 по делу № А04–8075/2009.


[Закрыть], а также снос сооружений, самовольно возведенных арендатором на занимаемом земельном участке[627]627
  Решение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 27.04.2012 г. по делу № А56–6649/2012.


[Закрыть].

Отказ от исполнения обязательства, совершаемый на основании положений ст. 328 ГК РФ, является разновидностью отказа от исполнения договора[628]628
  Сарбаш С. В. Встречное исполнение обязательств // Хозяйство и право. 2003. № 12. Приложение. С. 22.


[Закрыть]. В настоящее время среди отечественных цивилистов нет единства по вопросу о юридической природе отказа от встречного исполнения. Отказ от исполнения квалифицируется как мера оперативного воздействия[629]629
  Постановление ФАС УРО от 12.11.2002 г. по делу № Ф09–2741/02-ГК; Грибанов В. П. Указ. соч. С. 142; Брагинский М. И., Витрянский В. В. Указ. соч. С. 620–623.


[Закрыть], оперативная санкция[630]630
  Диденко А. Г. Обеспечение исполнения договоров. Астана, 2002. С. 175.


[Закрыть], способ обеспечения исполнения обязательств[631]631
  Латынцев А. В. Указ. соч. С. 161–164.


[Закрыть] и даже разновидность секундарных прав[632]632
  Белов В. А. Гражданское право. Общая часть. М., 2002. С. 554.


[Закрыть]. Некоторые авторы[633]633
  Вершинин А. П. Выбор способа защиты гражданских прав. СПб., 2000. С. 57; Богданова Е. Е. Указ. соч. С. 45; Соменков С. А. Расторжение договора в гражданском обороте: теория и практика. М., 2002. С. 100 и др.


[Закрыть], судя по отдельным фрагментам их работ, могли бы квалифицировать отказ от исполнения как способ самозащиты.

Термин «ненадлежащее исполнение» охватывает множество самых различных нарушений, в зависимости от элемента обязательства, к которому они относятся[634]634
  Ненадлежащим может быть предмет обязательства, точнее, один из его атрибутов: качество (п. 2 ст. 475 ГК РФ), ассортимент (п. 1 ст. 468 ГК РФ), наличие необходимых принадлежностей (ст. 464 ГК РФ), комплектность (п. 2 ст. 480 ГК РФ). Далее, ненадлежащее исполнение может выражаться в просрочке должника (п. 2 ст. 405, п. 2 ст. 715 ГК РФ). Ненадлежащей может быть последовательность исполнения обязательства (если оно исполняется по частям). Указанные нарушения со стороны должника в соответствии с приведенными выше нормами ГК РФ дают кредитору право прекратить обязательства в одностороннем порядке постольку, поскольку по смыслу норм ГК РФ являются существенными.


[Закрыть]. В отдельных случаях отказ от договора может сопровождаться применением к должнику такой меры, как изъятие предмета договора аренды (например, автомобиля или морского судна) в случае задержки арендной платы (эта мера рассмотрена подробнее в § 5.5 книги).

Самостоятельное удовлетворение требований кредитора за счет должника также является способом прекращения обязательства. Однако поскольку, в отличие от одностороннего отказа, обязательство должника в данном случае прекращается исполнением (ст. 408 ГК РФ), критерием для систематизации мер, относящихся к данной подгруппе, должен являться способ их применения. Кредитор вправе удовлетворить свои требования: а) за счет продажи имущества должника либо причитающегося должнику[635]635
  Статьи 349, 360, 514, п. 6 ст. 720, п. 2 ст. 899 ГК РФ и др.


[Закрыть]; б) за счет денежных средств, причитающихся должнику[636]636
  Правом «удержания» денежных средств, поступивших для должника от третьих лиц, в счет причитающегося им вознаграждения обладают исполняющий банк (п. 5 ст. 875 ГК РФ) и комиссионер (ст. 997 ГК РФ). Такое «удержание» не следует смешивать с удержанием вещи (ст. 359 ГК РФ), имеющим другую правовую природу.


[Закрыть], в том числе за счет ранее заложенного требования должника к третьему лицу (D. 13.7.18[637]637
  Дигесты Юстиниана. Т. III. С. 215.


[Закрыть]; § 9602 Торгового кодекса Калифорнии); в) путем зачета требований к должнику[638]638
  Статьи 612, 997 ГК РФ. – Деловому обороту известны такие меры самозащиты, как зачет неустойки (см.: Ландкоф С. Два закона о договоре комиссии // Еженедельник советской юстиции. 1927. № 7. С. 182; Скороходов С. Обязанности комитента и последствия их нарушения. С. 45; Бевзенко Р. С., Фахретдинов Т. Р. Понятие зачета и его место в системе оснований прекращения обязательств // Вестник ФАС ЗСО. 2005. № 3. С. 115–120).


[Закрыть] (в том числе путем зачета плодов и иных доходов от земельного участка в счет процентов по займу, обеспеченному ипотекой этого участка)[639]639
  D.20.1.1.3. – Пит. по: Дигесты Юстиниана/Пер. с лат.; отв. ред. Л. Л. Кофанов. T.IV.M.: Статут, 2004. С. 19.


[Закрыть]; г) путем безакцептного списания денежных средств с расчетного счета должника. Основанием для применения последней из вышеперечисленных оперативных мер самозащиты может быть как закон, так и договор, причем ведущая роль в обозримом будущем будет принадлежать именно последнему[640]640
  Основанием для подобного вывода является заметное сокращение числа оснований для безакцептного списания денежных средств в действующем законодательстве. В гражданском законодательстве РФ сохранилось всего три таких основания: погашение задолженности арендатора по договору проката (п. 3 ст. 630 ГК РФ) и договору финансовой аренды (ст. 13 Закона «О лизинге»), а также получение банком платы за операции по счету клиента (п. 2 ст. 851 ГК РФ). Тем самым пропорционально возрастает роль договора как источника права на безакцептное списание денежных средств, (п. 2 ст. 847 ГК РФ). Многие кредитные организации в настоящее время широко практикуют включение условия о безакцептном списании денежных средств со счета заемщика при возникновении просрочки по кредитному договору. – См. также: Письмо ВАС РФ от 20.05.1993 г. № С-13/ОП-167 //Вестник ВАС РФ. 1993.№ 6. С. 114.


[Закрыть]. На наш взгляд, соглашением сторон может быть предусмотрено и такое основание для безакцептного списания средств со счета должника, как решение третейского суда, что позволит существенно упростить процедуру взыскания[641]641
  О существующей процедуре взыскания см., например: Рожкова МЛ. Разрешение и урегулирование коммерческих споров//Хозяйство и право. 2005. № 1. Приложение. С. 40.


[Закрыть]. Порядок списания денежных средств должника в бесспорном порядке на основании инкассового поручения, а также исполнительной надписи нотариуса[642]642
  Порядок совершения исполнительной надписи установлен главой XVI Основ законодательства РФ о нотариате (Ведомости Съезда н/д и ВС РФ. 1993. № 10. Ст. 357; Российская газета. 1993. 13 марта).


[Закрыть] подробно урегулирован на уровне закона и подзаконных актов[643]643
  Положение о безналичных расчетах в РФ (Утверждено Постановлением ЦБ РФ от 03.10.2002 г. № 2-П)//Вестник Банка России. 2002. № 74; см. также: Ефимова Л. Г. Банковское право. М., 1994. С. 132–138.


[Закрыть].

Ко второй группе оперативных мер самозащиты принадлежат меры, направленные на изменение обязательства должника. Изменению подвергается либо форма исполнения (перевод неисправного плательщика на аккредитивную форму расчетов), либо срок (перевод неисправного арендатора на предоплату). Однако применение данных мер может повлечь не только изменение, но и прекращение правоотношения (в случае их неодобрения должником).

Третья группа оперативных мер самозащиты направлена на принуждение должника к надлежащему исполнению обязательства и занимает место среди пресекательных способов самозащиты гражданских прав. Именно такие действия в соответствии с целью и порядком применения можно с полным основанием именовать мерами оперативного воздействия на должника. К мерам оперативного воздействия на должника относятся: 1) односторонний отказ от ненадлежащего исполнения, не связанный с отказом от договора[644]644
  Пункт 6 ст. 753 ГК РФ и т. д.


[Закрыть], 2) приостановление встречного исполнения (ст. 328 ГК РФ) и 3) удержание (ст. 359 ГК РФ). В связи с тем, что удержание будет рассмотрено нами отдельно, здесь мы ограничиваемся характеристикой двух других подгрупп мер оперативного воздействия.

Отказ кредитора принять ненадлежащее исполнение по своей природе заметно отличается от двух других приведенных выше групп оперативных мер. Именовать данные действия сделкой вряд ли уместно, поскольку их цель заключается не в возникновении, изменении и прекращении гражданских прав и обязанностей (ст. 153 ГК РФ), а, напротив, в сохранении правоотношения, побуждении должника к надлежащему исполнению обязательства. Поэтому они относятся к разряду правомерных действий. Вместе с тем правомерность нашего вывода о том, что оперативный отказ является способом самозащиты, подтверждается судебной практикой[645]645
  Постановление ФАС ЗСО от 15.04.2003 г. по делу № Ф04/1620–461 /А45–2003 // Информационно-справочная система «КонсультантПлюс».


[Закрыть].

Отказ принять ненадлежащее исполнение является мерой оперативного воздействия в том случае, если вследствие такого отказа обязательство должника не прекращается. Это обусловлено, в первую очередь, устранимым характером нарушения и заинтересованностью кредитора в реальном исполнении обязательства (п. 1 ст. 396 ГК РФ)[646]646
  См., например: Брагинский М. И., Витрянский В. В. Указ. соч. С. 615–618.


[Закрыть]. Принцип реального исполнения руководит действиями сторон при отказе кредитора принять досрочное исполнение (ст. 315, абзац 2 п. 2 ст. 457 ГК РФ) или принять исполнение обязательства по частям (ст. 311 ГК РФ)[647]647
  См.: Сарбаш С. В. Исполнение обязательства по частям // Вестник ВАС РФ. 2004. № 1.


[Закрыть]. Другими примерами отказа с целью принуждения должника к надлежащему исполнению являются: отказ покупателя от товаров в ассортименте, не соответствующем договору (п. 1,2 ст. 468 ГК РФ), прекращение или ограничение подачи энергии (п. 2 ст. 546 ГК РФ), приостановление оказания услуг связи[648]648
  Пункт 118 Правил оказания услуг местной, внутризоновой, междугородной и международной телефонной связи (утверждены постановлением Правительства РФ от 18.05.2005 г. № 310); п. 83 Правил оказания услуг телеграфной связи (утверждены постановлением Правительства РФ от 15.04.2005 г. № 22).


[Закрыть], отказ заказчика от приемки результата работ до устранения подрядчиком обнаруженных недостатков[649]649
  Последний случай прямо не урегулирован ст. 720, 753 ГК РФ и не освещен в литературе, но вытекает из общего смысла норм о подряде и о встречном исполнении обязательств и разъяснений ВАС РФ (см.: Захаров Ю. Заключение и исполнение договора строительного подряда // Хозяйство и право. 2004. № 4. Приложение. С. 31–40).


[Закрыть]. Отказ от принятия ненадлежащего исполнения, как правило, применяется в комплексе с другой мерой оперативного воздействия – приостановлением встречного исполнения (п. 2 ст. 328 ГК РФ), которую следует отличать от отказа во встречном предоставлении, применяемом при отказе от договора[650]650
  Сарбаш С. В. Встречное исполнение обязательств. С. 22–24, 46–47.


[Закрыть].

Приостановление встречного исполнения заключается в стимулировании должника к надлежащему исполнению первоначального обязательства и предотвращении ожидаемых убытков кредитора. Судебно-арбитражная практика именует приостановление исполнения обязательства мерой, содействующей исполнению обязательства контрагентом по договору и предотвращающей возможные отрицательные последствия[651]651
  Пункт 16 «Обзора практики разрешения споров, связанных с договором мены».


[Закрыть]. Отказ от исполнения обязательств вовне проявляется в определенном волеизъявлении (деянии), которое может принимать отрицательную форму, т. е. бездействие, для положительных обязательств или положительную форму – соответственно для отрицательных обязательств[652]652
  Сарбаш С. В. Указ. соч. С. 22.


[Закрыть], поэтому некоторыми учеными он квалифицируется как односторонняя сделка, направленная на прекращение обязательственных правоотношений во внесудебном порядке[653]653
  Денисевич Е. М. Односторонние сделки, направленные на прекращение гражданских правоотношений // Цивилистические записки: Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 2. М.,2002. С. 391.


[Закрыть]. Однако логичнее считать приостановление встречного исполнения односторонним актом, направленным на изменение обязанностей должника (кредитора по первоначальному обязательству).

Таким образом, по своей природе данная мера оперативного воздействия является односторонним актом, изменяющим обязательственное правоотношение, поскольку обязанность кредитора по встречному предоставлению изменяется в части срока исполнения. Соответственно, право должника требовать исполнения приостанавливается вплоть до надлежащего исполнения им первоначальной обязанности. Волеизъявление управомоченного лица может заключаться в бездействии либо действиях (заявление о приостановлении исполнения).

В результате рассмотрения оперативных мер самозащиты гражданских прав нами сформулированы следующие выводы. Данные меры представляют собой правовые средства реализации пресекательных, обеспечительных и компенсационных способов самозащиты гражданских прав. Понятие «меры оперативного воздействия», обычно применяемое в отношении данных средств, является слишком узким и охватывает лишь одну их разновидность и не учитывает специфики термина «мера». Более обоснованным представляется обозначение данной правовой категории понятием «способы оперативной самозащиты». Установлено, что способы оперативной самозащиты не являются односторонними сделками, поскольку не всегда влекут возникновение, изменение и прекращение гражданских прав и обязанностей. Заложена основа научной концепции оперативной самозащиты как совокупности способов самозащиты гражданских прав в обязательственных отношениях. Далее нами будет рассмотрен такой способ оперативной самозащиты, представляющий особый интерес для юридической науки, как удержание.

5.4. Удержание как способ самозащиты гражданских прав

Включение права удержания в систему гражданского права вызывает немало теоретических и практических вопросов[654]654
  Сарбаш С. В. Право удержания // Актуальные проблемы гражданского права. М: Статут, 1999. С. 14.


[Закрыть]. Учитывая, что принудительная реализация некоторых способов обеспечения исполнения обязательств с функциональной точки зрения является самозащитой гражданских прав, в настоящем параграфе анализируются особенности института удержания в качестве способа неюрисдикционной защиты субъективных гражданских прав[655]655
  В качестве способа обеспечения исполнения обязательств удержание наиболее детально рассмотрено в следующей работе: Сарбаш С. В. Право удержания как способ обеспечения исполнения обязательств. М.: Статут, 2003.


[Закрыть]. Исходя из выбранного ракурса исследования, удержание рассматривается как правомерное бездействие кредитора, состоящее в невыдаче индивидуально определенной вещи, принадлежащей должнику, с целью понуждения последнего к надлежащему исполнению обязательства или получения компенсации из стоимости удерживаемой вещи путем ее продажи.

Удержание представляет собой правомерное бездействие, что отмечалось русскими цивилистами еще в начале XX в. Например, М. М. Катков определял удержание как воздержание от действия, подлежащего совершению, пока требующий такого действия, со своей стороны, не исполнит требования, предъявляемого к нему[656]656
  Катков М. М. Понятие права удержания в римском праве. Киев, 1910. С. 93. – При составлении Проекта Гражданского уложения редакционной комиссией также отмечалось, что осуществление права удержания происходит не иначе как в отрицательной форме, а именно в неисполнении обязательства по передаче имущества (см.: Гражданское уложение. Книга V: Обязательства. Проект. Т. 1. Ст. 1–276 с объяснениями. С. 223–224).


[Закрыть]. Мнение о пассивном характере поведения ретентора при удержании можно встретить и в работах некоторых современных исследователей[657]657
  Вместе с тем некоторые современные ученые именуют удержание действием, что следует признать неверным. Говоря о действиях по уведомлению должника об удержании, они, тем самым, смешивают удержание (невыполнение обязанности по передаче вещи) и вспомогательные действия, связанные с удержанием. Очевидно, что уведомление об отказе выдать вещь не составляет существа удержания, поскольку таковым может являться и невыдача вещи без уведомления должника, тем более что закон не содержит такого обязательного условия (см.: Сарбаш С. В. Указ. соч. С. 145; Южанин Н. В. Указ. соч. С. 143–144).


[Закрыть]. Проблема определения юридической природы удержания в настоящее время не имеет однозначного решения. Одни ученые рассматривают удержание как субъективное вещное право, другие – в качестве владельческого обязательства[658]658
  Малиновский А. Д. Указ. соч. С. 92, 95, 98.


[Закрыть]. Долгое время в юридической литературе господствовала точка зрения, согласно которой удержание является мерой оперативного воздействия[659]659
  Советское гражданское право: Учебник. Т. 1. М.: Юридическая литература, 1979. С. 275 (автор главы – В. П. Грибанов); Гражданское право: В 2 т. Т. 1: Учебник / Отв. ред. проф. Е. А. Суханов. М.: БЕК, 2002. С. 420.


[Закрыть]. С позиции теории юридических фактов удержание нередко рассматривается в качестве договора[660]660
  Белов В. Н. Финансовые договоры. М.: Финансы и статистика, 1997. С. 120–131.


[Закрыть] или как односторонний юридический акт[661]661
  Гонгало Б. М. Учение об обеспечении обязательств. Вопросы теории и практики. М.: Статут, 2004. С. 189.


[Закрыть].

Б. М. Гонгало справедливо считает, что удержание возникает как результат неисправности должника на основании нормативной предпосылки ст. 359 ГК РФ[662]662
  Во-первых, удержание не может осуществляться помимо воли ретентора, в то время как приведенная выше конструкция ее вообще не учитывает. Более того, автор отмечает, что действия по удержанию имущества должника не влекут модификации правовой связи кредитора и должника (не появляется новых прав и обязанностей, не прекращаются существующие, не меняется их содержание), с чем невозможно согласиться. Именно волеизъявление кредитора, пусть в форме бездействия, наделяет его статусом ретентора. Во-вторых, представляется, что автор не совсем четко различает удержание как юридический факт и право удержания, приводя основания возникновения последнего.


[Закрыть]. В целом сущность удержания как способа самозащиты должна определяться в соответствии с его целью и функциональной направленностью. Ученые выделяют две функции удержания – обеспечительную и компенсационную, иначе именуемые дефензивной и экзекутивной, что подчеркивает присутствие в удержании двух начал самозащиты: «оборонительного» и «наступательного». В качестве средства обеспечения удержание призвано стимулировать должника к исполнению обязательства и способствует защите нарушенного права лишь в конечном случае – при продаже удерживаемой вещи с публичных торгов. Реализация права продажи предмета удержания выражает компенсационную функцию удержания. Обе указанные функции удержания служат одной цели: защите прав ретентора от неисправности должника[663]663
  С. В. Сарбаш отмечает, что право удержания состоит из двух правомочий: на удержание вещи и на ее последующую продажу. Такой подход не может не вызывать возражений, поскольку продажа удерживаемой вещи является самостоятельным правом, обособленным от права невыдачи вещи. Доказательствами является, во-первых, наличие права продажи чужой вещи у других субъектов гражданского права: подрядчика, перевозчика, хранителя, а во-вторых, удержание без права продажи вещи (п. 1 ст. 373 КТМ РФ). Удержание является одним из оснований продажи чужой вещи, но не более того. Дефензивное удержание (без права либо цели последующей продажи) является примером осуществления одноименного права (см.: Сарбаш С. В. Указ. соч. С. 162–170).


[Закрыть].

В связи с тем, что право удержания и право продажи могут рассматриваться как средства самозащиты гражданских прав[664]664
  Например, законодательство Израиля рассматривает удержание в качестве способа самостоятельной защиты прав кредитора в договорных отношениях (ст. 19 Закона Израиля «О договорах» от 24.12.1970 г., расположенная в главе «Способы защиты интересов пострадавшей от нарушения договора стороны») (Гражданское законодательство Израиля. С. 301).


[Закрыть], а цели удержания и самозащиты совпадают, правомерной представляется постановка вопроса об отнесении действий (бездействия) по осуществлению указанных прав к числу способов самозащиты гражданских прав. Выше в настоящей работе утверждалось, что законом могут устанавливаться специальные меры и способы самозащиты гражданских прав. Примером такого специального способа может являться удержание. Внешне оно отвечает всем признакам, содержащимся в определении самозащиты: допускается законом; осуществляется заинтересованным лицом в одностороннем порядке, без обращения к судебным или административным органам путем правомерного бездействия; направлено на защиту его имущественных прав от нарушения за счет невыдачи вещи должнику и возможности ее последующей продажи. Более того, представляется затруднительным отыскать такой отличительный признак удержания, который препятствует отнесению последнего к числу способов самозащиты. Основываясь на сходстве основных признаков удержания и самозащиты, ряд ученых именуют удержание способом самозащиты гражданских прав[665]665
  См., например: Завидов Б., Гусев О. Гражданские права предпринимателей нуждаются в защите. С. 8–20; Левкое А. А. Указ. соч. С. 128; Наумова Л. Кредитный договор: правовое обеспечение возврата//Бизнес-Адвокат. 2001. № 11. С. 51.


[Закрыть].

Следует обратить внимание на тот факт, что в отечественной судебной практике удержание рассматривается как частный случай самозащиты[666]666
  Постановление ФАС ЗСО от 15.04.2003 г. по делу № Ф04/1590–251 /А70–2003 // Информационно-справочная система «КонсультантПлюс».


[Закрыть]. В частности, в определении об отказе в передаче дела в Президиум ВАС РФ от 02.12.2010 г. № ВАС-16635/10 «удержание ответчиком товара, принадлежащего истцу на праве собственности» рассматривается как способ самозащиты гражданских прав. В ряде судебных актов прямо указано, что удержание «является способом самозащиты гражданских прав»[667]667
  Наиболее «свежими» примерами такой квалификации являются постановления ФАС Центрального округа от 20.04.2012 г. по делу № А09–4960/2011 и от 25.01.2012 г. по делу № А68–4348/2011; см. также: постановление Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 07.02.2012 г. по делу № А32–4707/2010 и мн. др.


[Закрыть], одним из проявлений самозащиты, «поскольку допускается лишь при нарушении прав кредитора, осуществляется с целью пресечения этого правонарушения, является адекватной защитой интересов кредитора и применяется кредитором без обращения к суду»[668]668
  Постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 06.03.2012 г. по делу №А41–32567/11.


[Закрыть]. Подобный вывод содержится и в постановлении ФАС Поволжского округа от 02.11.2010 г. по делу № А06–6746/2009. В ряде случаев суды квалифицируют удержание по ст. 14 ГК РФ («Самозащита гражданских прав») без дополнительной аргументации[669]669
  Постановления ФАС Уральского округа от 03.08.2011 г. №Ф09–4169/11 по делу № А76–17911/2010, от 29.06.2011 г. № Ф09–3282/11-С5 по делу № А07–13973/2010, от 09.06.2011 г. № Ф09–2381/11-С5, от 06.06.2011 г. № Ф09–2507/11-С5 по делу № А07–12740/2010; постановления ФАС Центрального округа от 20.12.2010 г. по делу № А62–2203/2009, от 06.10.2009 г. по делу № А64–951/08-Ф10–5393/08(2).


[Закрыть].

Правоохранительными органами при разрешении вопроса о наличии в действиях обвиняемых лиц самоуправства удержание квалифицируется как разновидность самозащиты[670]670
  Пример такой квалификации см.: Соколова О. В. Указ. соч. С. 194.


[Закрыть]. Такую же позицию занимали некоторые российские цивилисты дореволюционного периода[671]671
  Мейер Д. И. Русское гражданское право. С. 302, 526; Анненков К. Н. Система русского гражданского права. Т. 1. С. 562–563; Синайский В. И. Русское гражданское право. М.: Статут, 2002. С. 184–185.


[Закрыть]. Показательно, что в законодательстве многих европейских стран удержание относится не к обеспечению обязательств, а к способам защиты прав требования[672]672
  См.: Гражданский закон Латвийской республики 1937 г. Рига, 1993.


[Закрыть] или к мерам оперативного воздействия[673]673
  См., например: ст. 91 Закона Республики Болгария об обязательствах и договорах 1950 г. в редакции 1996 г. (SG. 1950. № 275; SG. 1993. № 12). Некоторые ученые также относят удержание к мерам оперативного воздействия, но в то же время именуют его одним из способов самозащиты, так как считает меры оперативного воздействия способами самозащиты гражданских прав (см.: Веретенникова С. Н. Указ. соч. С. 8).


[Закрыть]. Из новейших законодательств такую позицию занимает ГК Квебека 1991 г. (ст. 1592). Вместе с тем в Эстонии и Нидерландах удержание отнесено к способам взыскания на имущество и помещено среди вещных прав. В ряде государств и в некоторых штатах США удержание относится к способам обеспечения обязательств (например, ст. 2872 ГК Калифорнии)[674]674
  См.: Гражданский кодекс Квебека. М.: Статут, 1999; Гражданское и торговое право капиталистических стран: Учебное пособие / Под ред. В. П. Мозолина и М. И. Кулагина. М.: Высшая школа, 1980. С. 196; Единообразный торговый кодекс США. М.: Международный центр финансово-экономического развития, 1996. С. 344 (ст. 9–102).


[Закрыть]. Таким образом, в пользу отнесения удержания к способам самозащиты свидетельствует судебная и иная правоприменительная практика, а также опыт зарубежного гражданского права и российской цивилистики.

Вместе с тем существуют и другие взгляды на правовую природу удержания. В юридической литературе, относящейся к периоду до принятия нового Гражданского кодекса, было предложено относить право удержания к мерам оперативного воздействия[675]675
  Сарбаш С. В. Указ. соч. С. 194.


[Закрыть]. Некоторые ученые считают удержание мерой оперативного воздействия, не являющейся способом самозащиты[676]676
  Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Книга первая. С. 700–701; Грибанов В. П. Указ. соч. С. 143 и ел.; Гражданское право: Учебник. Т. 1 / Отв. ред. проф. Е. А. Суханов. М.: БЕК, 2002. С. 420; Карпов М. С. Указ. соч. С. 22; Каудыров Т. Е. Оперативные санкции в системе способов обеспечения гражданско-правовых обязательств // Совершенствование правовых средств борьбы с гражданскими правонарушениями. Алма-Ата, 1984. С. 54–58; Пронина М. Г. Обеспечение исполнения норм гражданского права. Минск, 1974. С. 74–79.


[Закрыть]. Однако, анализируя выделенные В. П. Грибановым признаки мер оперативного воздействия[677]677
  Грибанов В. Л. Указ. соч. С. 134–137.


[Закрыть], С. В. Сарбаш утверждает, что меры оперативного воздействия носят превентивный характер, в то время как удержание применяется тогда, когда право лица уже нарушено[678]678
  См.: Сарбаш С. В. Указ. соч. С. 196.


[Закрыть]. Подобная трактовка представляется неточной. Превентивное значение, по В. П. Грибанову, заключается в предотвращении убытков от состоявшегося нарушения, что как раз характерно для удержания. Далее, в качестве признаков мер оперативного воздействия, не свойственных удержанию, отмечаются: их односторонний характер, подробная регламентация порядка их применения и возможность обжаловать действия управомоченного лица в суде. Однако из анализа ст. 359–360 ГК РФ следует, что удержание в полной мере обладает указанными свойствами. Наконец, автором указывается, что меры оперативного воздействия, как правило, не связаны с восстановлением имущественной сферы потерпевшего, их главной функцией является обеспечение надлежащего исполнения обязательств. То же самое можно сказать и об удержании, поскольку, с одной стороны, оно также служит обеспечением исполнения обязательства, а с другой – восстановление имущественной сферы ретентора путем продажи удержанной вещи на торгах также является скорее экстраординарной мерой, чем правилом.

Отнесение удержания к способам самозащиты гражданских прав представляется небесспорным, поскольку законодатель включил его в число способов обеспечения исполнения обязательств (ст. 329 ГК РФ). Последние представляют самостоятельный правовой институт, имеющий некоторые общие черты с самозащитой. В силу указанной особенности правового регулирования института удержания в современной цивилистике преобладает взгляд на удержание как на способ обеспечения исполнения обязательств[679]679
  В то же время некоторыми учеными отмечается, что право удержания не входит в систему залоговых отношений (см.: Гусев О. Б., Завидов Б. Д., Слюсаренко М. И. Залоговое право России. М.: Экзамен, 2001. С. 36).


[Закрыть]. Наиболее развернутую аргументацию данного тезиса содержит работа С. В. Сарбаша, посвященная удержанию. Изложенные в ней доводы разделяются многими учеными (Б. М. Гонгало[680]680
  Гонгало Б. М. Гражданско-правовое обеспечение обязательств: Автореф. дис… д-раюрид. наук. Екатеринбург, 1999. С. 6.


[Закрыть], А. В. Латынцев, Н. В. Южанин, Л. Н. Якушина[681]681
  Латынцев А. В. Система способов обеспечения исполнения договорных обязательств: Автореф. дис…канд. юрид. наук. М., 2002. С. 4; Обеспечение исполнения договорных обязательств. М.: Лекс-Книга,2002. С. 88–102; Якушина Л. Н. Удержание в системе способов обеспечения исполнения обязательств: Дис… канд. юрид. наук. Самара, 2002. С. 8, 170–189.


[Закрыть]и др.). Своеобразием отличается позиция В. В. Витрянского, согласно которой удержание является способом обеспечение исполнения обязательств, но в то же время относится к мерам оперативного воздействия[682]682
  Брагинский М. И., Витрянский В. В. Указ. соч. С. 551–559 и 700–701 соответственно.


[Закрыть]. Некоторые авторы (А. Н. Труба) склонны разделять удержание вещи как меру оперативного воздействия и действия по самозащите права удержания[683]683
  Труба А. Н. Субъективное право удержания и пределы его осуществления: Дис… канд. юрид. наук. Тюмень, 2006.


[Закрыть].

По мнению Б. М. Гонгало, включение удержания имущества должника в определенный законом перечень способов обеспечения обязательств обусловлено, во-первых, ссылками на зарубежное законодательство, а во-вторых, целесообразностью применения порядка обращения взыскания на удерживаемое имущество, предусмотренного законом для залога[684]684
  Гонгало Б. М. Общие положения об обеспечении обязательств и способах обеспечения обязательств // Цивилистические записки. Межвузовский сборник научных трудов. М.: Статут, 2001. С. 95–100.


[Закрыть]. Вместе с тем даже беглый анализ приведенных аргументов позволяет увидеть их сугубо «технический» характер. Безусловно, в решении включить нормы об удержании в главу 23 ГК РФ имеется своя логика. Однако с позиций цивилистического учения об обеспечении обязательств решение законодателя является необоснованным. Поэтому в итоге Б. М. Гонгало соглашается с тем, что удержание имущества должника не должно относиться к способам обеспечения обязательств[685]685
  Там же.


[Закрыть]. Характерно, что цивилисты дореволюционного периода никогда не рассматривали удержание в качестве способа обеспечения обязательств[686]686
  Мейер Д. И. Указ. соч. С. 523–526; Анненков К. Н. Указ. соч. С. 562–563; Он же. Система русского гражданского права. Т. 3: Права обязательственные. СПб., 1901. С. 23.


[Закрыть].

С. В. Сарбашем выделен ряд отличий удержания от самозащиты, носящих, по его мнению, принципиальный и неустранимый характер. Вкратце они сводятся к следующему:

1. Для осуществления самозащиты необходимо избрать соразмерный нарушению способ. Однако в связи с тем, что действия ретентора при удержании определены рамками закона, у него отсутствует возможность выбора способа и пределов его применения.

2. Самозащита является исключительным порядком защиты гражданского права, который рассчитан на такую чрезвычайную ситуацию, когда в силу особых условий посягательства не представляется возможным обеспечить защиту права в судебном или административном порядке[687]687
  Иоффе О. С. Советское гражданское право (Курс лекций): В 3 т. Т. 1. С. 248.


[Закрыть] (необходимая оборона, крайняя необходимость). Определяющими факторами являются: исключительность мер и чрезвычайность ситуации, противоправность действий нарушителя и невозможность защиты права в судебном (административном) порядке[688]688
  Сарбаш С. В. Указ. соч. С. 173–174.


[Закрыть].

3. Самозащита применяется против неправомерного посягательства нарушителя на право защищающегося, в то время как при удержании в действиях истребующего вещь нельзя усмотреть неправомерность[689]689
  Там же. С. 178; Якушина Л. Н. Указ. соч. С. 175.


[Закрыть].

4. К удержанию в принципе неприменимо выработанное судебной практикой требование соразмерности причиненного вреда предотвращенному[690]690
  Постановление Пленума ВС РФ и ВАС РФ от 01.07.1996 г. № 6 /8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса РФ» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. № 2. С. 2.


[Закрыть], которое С. В. Сарбаш и некоторые другие авторы толкуют как требование полной адекватности[691]691
  Сарбаш С. В. Указ. соч. С. 178; Гонгало Б. М. Учение об обеспечении обязательств. Вопросы теории и практики. С. 177.


[Закрыть]. По мнению Б. М. Гонгало, к удержанию также не применяется требование соразмерности способа защиты нарушению, содержащееся в ст. 14 ГК РФ[692]692
  Гонгало Б. М. Гражданско-правовое обеспечение обязательств. С. 5.


[Закрыть].

5. Поскольку право удержания является субъективным гражданским правом, то обладатель права может защищать его, в том числе и посредством самозащиты. Если же удержание само является самозащитой, то получается, что самозащита может применяться для защиты самой себя, что выглядит странным.

6. Самозащита может применяться и в том случае, если вред еще не нанесен, а есть только вероятность нанесения вреда. Следовательно, и обязательства из причинения вреда еще не возникло. Удержание возможно лишь при наличии основного обязательства[693]693
  Сарбаш С. В. Указ. соч. С. 179.


[Закрыть].

Как будет показано ниже, приведенные доводы в большинстве заслуживают критической оценки и не могут являться достаточным основанием для исключения удержания из числа способов самозащиты гражданских прав.

(1) Довод об отсутствии у ретентора свободы выбора способа самозащиты не может быть принят, поскольку удержание само по себе уже является таким способом и, следовательно, свобода его применения ограничивается возможностью не применять его либо прибегнуть к иному способу самозащиты[694]694
  Такое правомочие ретентора следует из положений ст. 1 и 9 ГК РФ и принципа свободы самозащиты. Вышеуказанный принцип заключается в том, что заинтересованное лицо самостоятельно выбирает: а) защищать ли свое право, б) применять ли самозащиту или другую форму защиты, в) способ самозащиты, в том числе и ранее неизвестный гражданскому обороту; самостоятельно конструирует новые способы самозащиты. Кредитор в обязательстве вправе избрать любой способ самозащиты, в наибольшей степени отвечающий ситуации, в том числе и один из способов, предусмотренных законом (договором).


[Закрыть]. Способы, предусмотренные законом, к которым следует отнести удержание, осуществляются с соблюдением специальных требований, касающихся оснований, порядка применения и иных пределов. Поэтому установление особого правового режима удержания не препятствует его применению в качестве способа самозащиты. Исходя из сказанного выше, удержание можно назвать специальным способом самозащиты гражданских прав, вытекающих из обязательственных отношений, состоящим в применении мер самозащиты, предусмотренных ст. 359 и 360 ГК РФ.

(2) Довод о том, что самозащита представляет исключительный порядок защиты гражданского права, несостоятелен, поскольку самозащита относится к формам защиты прав, осуществляемым в общем порядке. Поскольку ст. 14 ГК РФ изначально не предусматривает исключительного порядка осуществления самозащиты, а в нормы уголовного законодательства в 1997 г. были внесены существенные изменения, благодаря которым порядок применения необходимой обороны из исключительного превратился в общий[695]695
  См.: ч. 3 ст. 37 УК РФ (СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2954). Подобное правило отсутствовало в ст. 13 УК РСФСР 1926 г. и в ст. 13 УК РСФСР 1960 г. (СУ РСФСР. 1926. № 80. Ст. 600; Ведомости ВС РСФСР. 1960. № 40. Ст. 591).


[Закрыть], очевидно, что анализируемый аргумент утратил опору в законодательстве[696]696
  Непонимание природы самозащиты и роли в современном гражданском праве приводит данного автора и его последователей к ошибочным выводам. Так, Н. В. Южаниным высказано мнение о том, что самозащита всегда носит «пограничный» характер с самоуправством, в то время как удержание есть правовое средство с четко обозначенными границами. Однако, как отмечалось выше, правоохранительные органы квалифицируют удержание как разновидность самозащиты именно в связи с вопросом о самоуправном характере действий ретентора (см.: Южанин Н. В. Указ. соч. С. 140–141).


[Закрыть].

(3) Касаясь разграничения удержания и самозащиты по критерию применимости последней исключительно против неправомерного посягательства[697]697
  См. также: Якушина Л. Н. Указ. соч. С. 173–174.


[Закрыть], заметим, что оно также основано на ограничительном толковании понятия самозащиты, которое не соответствует ее современной цивилистической концепции. Во-первых, как было установлено нами выше, самозащита применяется для предотвращения нарушения права со стороны третьих лиц, а также противодействия обстоятельствам стихийного характера (крайняя необходимость). Во-вторых, нарушение права со стороны третьих лиц может выражаться не только в посягательстве, но также в нарушении личных неимущественных и вещных прав заинтересованного лица, неисправности должника в обязательстве и т. д. Признак, указанный С. В. Сарбашем (противоправное посягательство), составляет основание необходимой обороны, а для столь узкого понимания самозащиты в настоящее время нет объективных оснований. Далее, представляется неверным утверждение автора, что поведение лица, требующего выдать вещь, не нарушает права ретентора, поскольку оно основано на неправильном понимании противоправности[698]698
  Последняя традиционно рассматривается как несоответствие поведения ответственного лица закону, договору, основам нравственности, влекущее за собой нарушение (умаление, ограничение) прав другой стороны правоотношения, как поведение, нарушающее определенные нормы или принципы права (см.: Грибанов В. П. Указ. соч. С. 52, 54; Тархов В. А. Гражданское право. Общая часть. С. 291).


[Закрыть]. Применительно к удержанию вещи поведение должника с точки зрения гражданского права также неправомерно; однако нарушение состоит не в истребовании удерживаемой вещи, а в неисполнении определенного обязательства, предшествующем удержанию и являющемся его основанием[699]699
  Такого же мнения по данному вопросу придерживается и Н. В. Южанин (см.: Южанин Н. В. Указ. соч. С. 135).


[Закрыть]. Таким образом, удержание и самозащита, напротив, имеют одинаковые основания применения – нарушение прав заинтересованного лица.

(4) Заявляя о невозможности применения к удержанию критерия соразмерности причиненного и предотвращенного вреда, сторонники «обеспечительной» концепции удержания опираются на буквальное толкование указанного критерия – соответствие стоимости удерживаемого имущества и размера требования, обеспечиваемого удержанием[700]700
  С. Сарбаш, применяя к удержанию требование соразмерности вреда, замечает, что абсурдно требовать от ретентора всякий раз, применяя право удержания, оценивать, соответствует ли оно в данном случае нарушению и не причинит ли он должнику больший вред, чем размер его требований. Вместе с тем в той же работе он утверждает, что удержание ценного предмета против заведомо незначительных требований будет являться неправомерным и может расцениваться как злоупотребление правом. Противоположную позицию отстаивает Л. Н. Якушина (см.: Сарбаш С. В. Указ. соч. С. 167–168, 174–175; Якушина Л. Н. Указ. соч. С. 10, 67).


[Закрыть]. Такое понимание требования соразмерности влечет за собой ошибочный вывод о его неприменимости к удержанию. Удержанию, так же как и самозащите, знакомо понятие соразмерности предотвращенного и причиненного вреда[701]701
  А. Латынцев отмечает, что кредитор не вправе обращать взыскание на удерживаемое имущество, если нарушение обеспеченного обязательства крайне незначительно и размер требований кредитора вследствие этого явно несоразмерен стоимости удерживаемого имущества (см.: Латынцев А. В. Указ. соч. С. 4). Более того, принцип соразмерности между стоимостью удержанного и суммой обязательств должника закреплен в законодательстве некоторых стран. Так, согласно § 2 ст. 91 Закона Республики Болгария об обязательствах и договорах 1950 г., в случае, если предметом удержания являются товары, кредитор может удерживать их в количестве, покрывающем сумму его возможных требований (SG. 1950. № 275; SG. 1993. № 12).


[Закрыть]. Но применительно к удержанию это требование не следует понимать механически в смысле соответствия суммы требований и стоимости предмета удержания, а также вероятных убытков должника[702]702
  Как разъяснил Федеральный арбитражный суд Западно-Сибирского округа в постановлении от 09.03.2000 г. по делу № Ф04/615–59/А70–99, «в силу статьи 359 ГК РФ нет зависимости стоимости удерживаемого имущества от суммы задолженности». Критерием должна служить заведомая несоразмерность вреда, причиненного удержанием сумме обеспечиваемого обязательства (постановление ФАС Уральского округа от 10.06.2003 г. по делу № Ф09–1431/03-ГК//Информационно-справочная система «КонсультантПлюс»).


[Закрыть]. Представляется, что при удержании соразмерность выражается в необходимости соотносить между собой не только степень, но и порядок причиненного и предотвращенного вреда[703]703
  В работе Э. Страунинга выделяются следующие категории вреда (по возрастанию значимости): моральный, имущественный и физический. Внутри каждой из категорий вред градуируется по степени тяжести последствий (например, «несущественный имущественный вред» или «тяжкие телесные повреждения»). Нарушение принципа соразмерности выражается в причинении при самозащите вреда, превышающего более чем на два порядка вред от нарушения права (см.: Страунинг Э. Л. Указ. соч. С. 28).


[Закрыть]. В практике германских судов несоразмерным признается удержание предметов, не обладающих ценностью для третьих лиц, но в которых нуждается должник, например модели для литья, принадлежащей должнику и используемой им в личных целях.

(5) Аргумент С. В. Сарбаша о невозможности самозащиты права на самозащиту вряд ли можно признать верным[704]704
  Некоторые ученые считают, что право на самозащиту, как и любое другое субъективное гражданское право, может нарушаться, следовательно, в подобной ситуации можно говорить о защите права на защиту (см.: Веретенникова С. Н. Указ. соч. С. 11).


[Закрыть]. По нашему мнению, самозащита права удержания возможна, поскольку следует различать удержание как способ самозащиты и право удержания.

(6) Различие временных пределов применения самозащиты и удержания также не опровергает их взаимосвязи. Самозащита и удержание соотносятся как часть и целое. Временные пределы применения права удержания отличаются от общих пределов самозащиты, но данное отличие носит характер уточнения.

В то же время в работе С. В. Сарбаша не были опровергнуты основные аргументы в пользу отнесения удержания к способам самозащиты: общая цель и единый порядок осуществления[705]705
  Более того, автор соглашается с тем, что самозащита и право удержания имеют одинаковый порядок осуществления, хотя усматривает в этом лишь формальное сходство (см.: Сарбаш С. В. Указ. соч. С. 173, 178).


[Закрыть]. Удержание отвечает требованиям ст. 14 ГК РФ и при наличии необходимых предпосылок может считаться способом самозащиты. Невозможно согласиться с мнением, что право удержания «выросло» из самопомощи, являющейся одной из форм самозащиты[706]706
  Утверждение о том, что праву удержания «стало тесно» в теоретических рамках самозащиты, не подкреплено конкретными доказательствами. Напротив, если взглянуть на рамки самозащиты, установленные автором данного тезиса, становится ясно, что они являются не более чем наследием цивилистической доктрины «всеобъемлющей государственной защиты прав», утратившей актуальность и значимость в связи с фундаментальными изменениями в гражданском законодательстве в 1990-х гг. Очевидно, что в рамках концепции самозащиты, допускаемой в виде исключения, «тесно» не только удержанию, но и многим другим способам самозащиты гражданских прав (меры оперативного воздействия, владельческая самозащита) (см.: Там же. С. 177).


[Закрыть], поскольку удержанию не свойствен основной признак самопомощи – возможность применения в чрезвычайных случаях. Такими чертами обладал близкий к удержанию институт задержания имущества, распространенный в российском праве XVII–XIX вв.

Итогом критического анализа позиции С. В. Сарбаша является вывод о внутреннем сходстве удержания и самозащиты, равно как и удержания и мер оперативного воздействия. В то же время, сравнивая удержание с другими способами обеспечения, нельзя не заметить между ними существенных различий[707]707
  Об одном из них (функциональная направленность) мы уже говорили выше. Другие важные отличия заключаются в основаниях и порядке применения удержания и прочих способов обеспечения обязательств.


[Закрыть]. В этом смысле удержание заметно отличается от иных способов обеспечения исполнения обязательств, в связи с чем возникает вопрос о правомерности и целесообразности включения норм об удержании в главу 23 ГК РФ. Включение удержания в число способов обеспечения исполнения обязательств представляется небесспорным не только с догматической точки зрения, но и с позиций сравнительного правоведения. Об этом свидетельствуют опыт зарубежных стран[708]708
  Например, опыт Германии и Латвии, где удержание не относится к числу способов обеспечения исполнения обязательств (§ 232 ГГУ, ст. 1691 ГЗЛ).


[Закрыть], а также история права удержания в российском дореволюционном законодательстве. Цивилисты конца XIX – начала XX в., опираясь на немногочисленные нормы об удержании (ст. 3380 Прибалтийского свода), относили его, наряду с необходимой обороной и крайней необходимостью, к одной из форм самозащиты. Удержание признавалось дозволительным лишь тогда, когда возможности получения своевременной помощи властей не существует и только путем самопомощи можно помешать тому, чтобы притязание кредитора не потеряло своей силы или чтобы его осуществление не было существенным образом затруднено. Тем самым удержание соответствовало всем признакам самопомощи[709]709
  Тютрюмов И. М. Гражданское право. Юрьев, 1922. С. 102–104; Сарбаш С. В. Указ. соч. С. 29. – Комментаторы Прибалтийского свода отмечали, что предоставленное кредитору право удержания представляет собой исключение из общего правила, по которому преследование и обеспечение права требований допускаются лишь судом (см.: Гражданские законы губерний Прибалтийских с разъяснениями / Составил член Рижского окружного суда В. Буковский. Рига, 1909. С. 452; Сарбаш С. В. Указ. соч. С. 29).


[Закрыть]. Примечательно, что в структуре Гражданского закона Латвии удержание помещено в главе «Защита права требования», что косвенно подтверждает верность умозаключений отечественных правоведов начала XX в. Тенденция к включению удержания в число способов самозащиты прослеживается и в отечественной судебной практике[710]710
  Постановление ФАС ЗСО от 15.04.2003 г. по делу № Ф04/1590–251 /А70–2003.


[Закрыть].

Таким образом, право удержания является способом обеспечения исполнения обязательств и средством самозащиты, а удержание выступает способом самозащиты гражданских прав, что обусловлено его правовой природой, функциональной направленностью. Такой вывод подтверждается теоретическим, сравнительным и историческим анализом. Сказанное выше позволяет поднять вопрос о целесообразности включения норм об удержании в главу 23 ГК РФ и возможности изменения его места в структуре ГК РФ. Оптимальным решением автору представляется внесение в ГК РФ открытого перечня способов самозащиты гражданских прав, включая удержание имущества должника при сохранении норм ст. 359 и 360 ГК РФ в неприкосновенности.

На основании полученных выводов можно сформулировать понятие удержания как способа самозащиты гражданских прав[711]711
  Поскольку исследователями дано лишь определение права удержания (см.: Сарбаш С. В. Указ. соч. С. 144).


[Закрыть]. Исходя из положений ст. 359 и 360 ГК РФ, под удержанием предлагается понимать правомерное бездействие кредитора, состоящее в невыдаче индивидуально определенной вещи, принадлежащей должнику, с целью понуждения последнего к надлежащему исполнению обязательства или получения компенсации из стоимости удерживаемой вещи путем ее продажи. Данное определение не претендует на исчерпывающий характер, поскольку в цивилистической концепции удержания имеется немало спорных вопросов, таких как возможность удержания недвижимого имущества, судьба права удержания при объявлении должника банкротом и др.[712]712
  См., например: Постановление ФАС МО от 23.01.2002 г. по делу № КГ-А40 /8343–01 // Информационно-справочная система «КонсультантПлюс».


[Закрыть]

Объектом удержания, согласно преобладающему среди цивилистов мнению, является не ограниченная в обороте индивидуально определенная движимая вещь, за исключением денег и бездокументарных ценных бумаг[713]713
  Сарбаш. С. В. Указ. соч. С. 154–162; Брагинский М. М., Витрянский В. В. Указ. соч. С. 556–558. – В подтверждение данной позиции можно привести материалы судебной практики о правомерности удержания векселя (см., например: Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 28.12.2006 г. № Ф04–8740/2006(29634-А81–36) по делу № А81–204/06).


[Закрыть], хотя в связи с изменениями в гражданском законодательстве все чаще можно встретить суждения о том, что предметом удержания может быть любая вещь (в том числе деньги и недвижимость)[714]714
  Гонгало Б. М. Указ. соч. С. 203; Гражданско-правовое обеспечение обязательств. С. 5; Исрафилов И. Особенности залога жилых домов и квартир//Хозяйство и право. 1996. № 11. С. 137.


[Закрыть]. Поэтому данный вопрос не утрачивает своей актуальности. Невозможность удержания некоторых вещей, например определяемых родовыми признаками, по-прежнему не вызывает противоречий среди теоретиков[715]715
  Сарбаш С. В. Указ. соч. С. 161–162; Брагинский М. И., Витрянский В. В. Указ. соч. С. 558.


[Закрыть], хотя судебная практика по данному вопросу складывается противоречивым образом. Как правило, судебные акты содержат указание на невозможность удержания родовых вещей[716]716
  В частности, в постановлении ФАС ЗСО от 07.11.2006 г. № Ф04–7343/2006(28115-А45–12) по делу № А45–4414/06–21/151 справедливо, на наш взгляд, указывается, что «денежные средства в силу статей 128, 359, 360 Гражданского кодекса Российской Федерации не являются объектом удержания в случае ненадлежащего исполнения обязательства» (см. также: постановление ФАС ЗСО от 24.11.1999 г. по делу № Ф04/2461–684 /АОЗ-99; постановление ФАС ЗСО от 16.11.2000 г. по делу № Ф04/2943–669 /А70–2000). В то же время известен случай, когда признано правомерным удержание части муки по договору хранения в счет причитающегося вознаграждения (см.: постановление ФАС МО от 04.06.2002 г. по делу № КГ-А40/3401–02).


[Закрыть]. То же самое можно сказать о практике по спорам, связанным с удержанием бездокументарных ценных бумаг[717]717
  См., например: постановление ФАС МО от 05.08.1999 г. по делу № КГ-А40/2373–99 // Информационно-справочная система «КонсультантПлюс».


[Закрыть].

Одним из самых спорных в цивилистической концепции института удержания остается вопрос об удержании недвижимых вещей[718]718
  Еремичев Н. Е. Способы обеспечения договорных обязательств: национально-правовое и международно-правовое регулирование: Дис… канд. юрид. наук. М., 2004. С. 170.


[Закрыть]. Судебной практике известно несколько случаев, когда за кредитором признавалось право удержания недвижимого имущества. Приведем только два примера. В первом случае арендодатель обратился в суд с иском к арендатору об освобождении последним незаконно занимаемого помещения. Арендатор заявил, что отказался освободить занимаемое помещение до погашения арендодателем затрат на реконструкцию и ремонт помещения, применив право удержания. Суд принял сторону арендатора, указав, что нормы ст. 328 и 359 ГК РФ позволяют ему приостановить исполнение обязательств из договора аренды по возврату помещения истцу, следовательно, ответчик занимает это помещение при наличии правовых оснований до расчета истца за улучшения либо до вступления в законную силу решения суда об отказе в иске арендатора о возмещении стоимости улучшений[719]719
  Постановление ФАС ЗСО от 23.06.2003 г. по делу № Ф04/2794–532 /А70–2003.


[Закрыть]. В другом случае суд указал на возможность удержания здания, если оно оказалось во владении ретентора на законном основании[720]720
  Постановление ФАС ЗСО от 21.10.2004 г. по делу № Ф04–7536/2004 (5710-А81–9) // Вестник ФАС ЗСО. 2005. № 2. С. 48–50.


[Закрыть].