Текст книги "Красное Зеркало. Конец легенды"

– Дорогой, я хочу твой член… Дорогой, наш ребенок хочет кушать… Дорогой, почеши мне спинку… Я устала быть одна…

Медленно встаю – голова идет кругом… Ломит затылок… Что это??? Где я??? Я потерялся после… После этого шкафа…

Комната напоминала обстановкой отель «За Облаками».

Входная дверь была снесена с петель и валялась на полу. Рядом ехал перевернутый стеклянный столик, с которого на пол упали и разлились напитки и некоторые блюда, образуя собою сейчас отвратительную лужу…

– Ты не можешь сходить на почту? – равнодушным голосом повторял робот, продолжая шевелить ногой, будто вращал педали несуществующего велосипеда. Пахло горелой пластмассой…

Мороз бежал по моей коже…

Я озирался по сторонам, пытаясь хоть что-то вспомнить, – в голове была полная каша…

– Милый, ты не можешь сходить на почту? – произнес синтетическим голосом дроид. – Боже! Марта опять выбегала днем на поверхность!!! Дэн! Поговори с ней…

Я дико покосился на механическое чудовище и попытался открыть дверь номера…

За дверью был яркий слепящий свет, в котором терялось всякое изображение…

Я с готовностью сделал шаг и…

Меня трясло, словно от хорошей дозы адреналина…

Я стоял на холме, под которым была огромная долина… В ней высился стеклянными обветшалыми башнями город, ребрящийся скелетами этажей обрушенных небоскребов, проваленными крышами прижавшихся к ним домов поменьше… Явно пустой Город… Ни движения, ни звука…

Какое-то время я разглядывал, как зачарованный, эту картину…

Вокруг Города высились отвесные скалы, огибая долину почти в самой зоне видимости, от края до края. Они терялись в белесой дымке.

Я оглянулся назад – прямо за мной шла такая же скалистая стена, теряющаяся где-то в твердом небе… Новый полигон…

По извилистой тропинке вниз прыгал метрах в пятидесяти карлик на пружинных ходулях… Натужный скрип пружин вызвал во мне почему-то ощущение равнодушного спокойствия…

Я начал неторопливо спускаться с холма, вслед за удаляющейся фигурой…

Я закурил сигарету и задумчиво глядел на прыгающее существо, которое улепетывало от меня, словно от смертельной опасности.

Потом…

Потом помню мало. Да в общем-то и происходило-то немного…

Я долго бродил по бесконечным улицам заброшенного города – и нигде не видел следов Криса с Ириной, более того – не знал, куда идти: карлик на ходулях, как водится, исчез за первым поворотом, и… Тишина… Мертвая и ватная тишина, от которой в последнее время я отвык…

Мусор, выщербленные бетонные лестницы, потрескавшийся асфальт, выбитые пыльные окна – все было незыблемо, непререкаемо монументально и потому мертво…

От этого всего можно сойти с ума…

И опять: ржавые телефонные будки, куски бетона, хохот тишины…

Я вновь услышал скрип пружин и побежал меж заросших плющом и травами кирпичных стен, завернул в проулок…

– А потом меня долго везли на военной машине, вот так вот! – Отшельник затянулся самокруткой, а я взял в руки очередной том Шопенгауэра[61]61
  Артур Шопенгауэр – немецкий философ. Один из самых известных мыслителей иррационализма, мизантроп, тяготел к немецкому романтизму, увлекался мистикой, изучал философию Иммануила Канта и философские идеи Востока.


[Закрыть] и бросил его в полыхающий костер.

Я вновь столкнулся с невероятной встречей – Отшельник!

Как он тут оказался?

Он рассказал, что после пирамиды на вершине горы не помнит почти ничего. Только малозначительные обрывки, по которым сложно что-либо понять.

Что ж…

Я ему верю…

Ленивые языки пламени обняли книгу, и отсыревший переплет покорежился, приоткрыв страницы, словно огонь пытался прочесть то, что пожирал…

Тогда, когда я завернул за карликом в подворотню, я увидел там костер и бродягу. Это и был Отшельник, который вскочил и полез обниматься, обдав прогорклым запахом пота от мехового комбеза. Все тот же поросший космами по краям прокопченный патиссон, с безумным блеском глаза… Я обрадовался встрече, пусть и такому своеобразному попутчику…

Учитывая, что я его не сразу признал, он чуть не получил прямой в челюсть – сперва я решил, что это тот самый карлик на пружинных ходулях. Я хотел вытрясти из него всю правду об этом месте.

Я был удивлен не меньше него, хотя может, и меньше, – устал я удивляться последнее время…

Мы сидели в разрушенной приемной библиотеки и жгли книги – жечь было больше нечего, а кости промерзали от сырости…

– Ай, ай! – приговаривал он в своей манере Тохчей. – Знать бы, как попадать в такое место, – не пошел бы никуда! Вот так вот!.. Страшная Гора… Очень…

Он не видел ничего и никого… Ни Криса с Ириной, ни скачущего карлика… Он оказался здесь, и как – он не помнил…

Шопенгауэр вспыхнул, как факел, пламя загудело… На меня навалился очередной приступ апатии. Насколько я мог убедиться, город этот простирался на многие километры вокруг.

Я и сам с большим трудом представлял себе, как я очутился в центре этого заброшенного мегаполиса, сильно напоминающего земные города… К тому же еще в опустевшем отеле, с андроидом, сделанным в виде женщины, в пыльной постели…

Куда идти? Где искать Криса с Ириной? Я не имел ни малейшего понятия.

Несколько долгих часов я бегал по улицам в поисках подсказок, указателей, да и просто хоть одной живой души: кроме карлика на ходулях, все было мертвым, безмолвным и пустым, как городок возле почты…

Первый, кого я встретил, – это был именно Отшельник, и мне было уже чихать. Я устал, у меня гудели ноги, я хотел есть, спать… Я хотел немного покоя…

Да… Такой маскировки секретной базы не увидишь во сне сумасшедшего… Если, конечно, не думать о том, что свихнулся именно я. Ведь мир моих видений – это тоже черт знает что…

Я сидел на стопке собрания сочинений Виктора Пелевина[62]62
  Пелевин Виктор – популярный русский писатель-сатирик. Работает в стиле сюрреалистического китча. Мистик.


[Закрыть] в двадцати томах и щурился на пляшущее пламя, протягивая к нему свои озябшие пальцы… Отшельник изредка подбрасывал в костер куски деревянных книжных полок – дерево он экономил, а бумага быстро прогорала…

Ладно, попробую предположить, что с ума я еще не съехал. Допустим, что весь чудовищный маскарад – это некая силовая защита, которая воздействует на мозг человека, дабы не дать попасть в сверхсекретный объект. Лежим мы все, допустим, сейчас в каменных гробах в пирамиде: и я, и Джей, и Крис, и Ира… Этот тоже… Ну в общем, лежим мы там, к примеру, и нас отчаянно глючит… Или шагаем по коридорчику какому-то подземному – а вокруг коварные излучатели, которые транслируют нам в мозг эту фигню вокруг… Да даже если пантеоновцы заморочились и построили весь этот «Диснейленд» из фанеры и картона плюс немного фантазии… Это ничего, по сути, не меняет…

Вот только слова Доктора о квантовом поле… не выходят у меня из головы – в физике я разбираюсь на уровне школы: ведь на Марс эта местность уже давно никак не тянет… А вдруг эти паразиты и правда построили тут что-то вроде альтернативной реальности? Билеты продаются в кассах на Мертвой Горе, приглашаем всех желающих! Вход бесплатный, детям и пенсионерам – скидка! А сотрудникам «Пантеона», марсианским гидам и Охотникам из долины Маринера? А мужьям-разведчикам?

Вдруг «Гепарды» были настоящими? Есть же у них оружие против глюков – почему бы и не быть у них специальному девайсу для попадания в иную квантовую действительность? К тому же, как я понимаю, это все – творение рук человеческих? Или?.. Разве только мы находимся сейчас где-то глубоко под поверхностью самого Олимпа… В санитарной зоне… Да, скоро и санитары должны появиться…

Все же не хотелось мне почему-то проверять, насколько смерть здесь иллюзорна и как выглядят эти перерождения… Хотя судя по Джей – не так уж и страшно… Но кто знает? Боль, голод, жажда, страх здесь чувствуются вполне натуралистично…

Ладно… Насколько я уже уяснил, это «пространство горы» имеет некую логику, закономерность, так скажем…

Во-первых, тут имеется нечто вроде маршрута. Во-вторых, маршрут имеет «ключевые точки». И в-третьих, ключевые точки знаменуются нарастанием абсурда и волнами глюков. Встречаются загадки и варианты в точках разветвления маршрута.

То есть все говорит о том, что эту «тестирующую зону» миновать реально… Просто с огромным трудом и приложением всех возможных сил… Но почему? Вот вопрос! Ведь не для того делаются секретные объекты, чтоб на них мог попасть любой желающий… Ну пусть не совсем любой…

Да… это загадка…

– Ты будешь еду? – Отшельник тронул меня за плечо: в его руке была здоровенная дохлая крыса с рукояткой ножа, торчащей из горла.

Я внутренне содрогнулся и махнул ему рукой:

– Давай…

Мне уже было все равно что есть, только из природной брезгливости я отвернулся, чтобы не видеть, как он будет ее разделывать.

А вдруг мы останемся тут навсегда? Соорудим себе убежище, будем искать консервы, убивать крыс? Вдруг из этого места выхода просто нет? Потому что его убрали, завалили камнями, заварили плазменной сваркой, замкнули это пространство в кольцо? И мы будем бегать тут как мыши по лабиринту профессора биологии?

Мы привыкнем… Состаримся… Умрем тут… ТУТ…

Я подавил сильный, мощный приступ страха. НЕ РАСКИСАТЬ! Должен быть выход, должен… Только вот прочесать такой участок, пусть даже и вдвоем, да к тому же застроенный лабиринтом многоэтажных домов, прореженный перекрестками улиц, сетью подземных коммуникаций… Чердаки… Подвалы… Башни, лифтовые шахты… Это кошмар… Это не тот случай, когда ты ищешь иголку в стоге сена, – сейчас я сам иголка, которая пытается из этого стога выбраться… Еще выжить и попутно найти свою любимую… Когда я сказал Джей, что шансы выжить на Олимпе у нас ноль целых двадцать пять тысячных процента, она ответила, что все в порядке… Значит, все в порядке…

День и ночь в этом месте отсутствовали. Просто порою свет сверху становился немного тусклее, а иногда ярче – закономерности я тут не уловил.

Я уснул на несколько часов – и, к счастью, мне ничто не снилось… Когда я открыл глаза и увидел те же полки и стопки книг, мне стало невыразимо тоскливо. Но я попытался себя перебороть… Я вздохнул… Вспомнил Ши Яна и его монахов, те дни, пока я был на «высокой горе»…

Мне говорили: сядь в глубоком самосозерцании на берегу реки, и ты увидишь, как через пару лет мимо проплывает труп твоего врага.

Речь шла о естественном ходе событий, который нельзя всегда подстегивать и заставлять работать на себя… Просто в последнее время я утратил в себя какую-то веру… А имел ли я ее раньше?

Отшельник поддерживал пламя костра, он сохранил мне жареное мясо, завернутое в бумагу: оно оказалось совсем недурным на вкус… Я жадно съел его и запил водой из крана в туалете библиотеки.

Вода была неприятной, но… Мне и это показалось пиршеством…

Надо отдать должное Отшельнику – готовить он умел.

– Как думаешь? – спросил он после трапезы. – Что нам делать теперь? Ай-яй…

– Да ничего, – ответил я вяло. – Сейчас по городу пошаримся, поглядим, что как. Ясно?

– Так вот… понятно… – отозвался он.

Мне было стыдно признаться ему, что я абсолютно не представляю, что дальше делать, и хватит ли у нас сил, чтоб прочесать весь этот огромный город… А главное – что мы должны увидеть? Может, и правда остаться тут навсегда и плюнуть на все?

– Куда, ты думаешь, пошли они? – спросил он вновь.

– Понятия не имею, – ответил я, зевнув: по телу моему разлилась слабость.

– У тебя всегда так? – спросил Отшельник, прищурясь.

Я поглядел на него непонимающе.

– Как «так»? – спросил я раздраженно.

– Не знаешь, зачем делаешь, вот так вот… – Он немного потупил глаза.

Тут уж я разозлился.

– Знаешь что, Охотник Тохча! – сказал я грубовато. – Тебя-то уж точно никто не тянул с нами на Мертвую Гору, давай, вот так вот…

– Да… да… – проговорил он медленно. – Но мы теперь здесь… Неясность…

– Я заметил, – буркнул я.

Очень хотелось курить, а сигарет не было – не встречались в этом месте лавки с табаком…

Вдруг мне стало несколько стыдно за то, что я грублю такому человеку, как Отшельник.

– Извини, – сказал я, – просто издергался я весь… И путь у меня ненормальный был… И Ирину упустил… Устал я просто… Не понимаю ничего, да и не хочу уже… Мне бы забрать мою любимую, отвезти ее вниз, в безопасность, – ноги бы моей тут не было… Оно, конечно, любопытно, что тут происходит, но честно тебе скажу: оно мне, вот это, не сдалось… Пусть психи придумывают свои тайны, пусть морочат себе и другим голову – я конечно же сам не представлял, что такое может быть в мире… Да… Но понимаешь… Мне неинтересен мир придурков – они ради власти готовы на такие ухищрения, что сразу видно: эти люди тяжело больны… Они не могут чувствовать простого счастья, нормального… Ну… Не знаю, как это сказать правильно… Этот мир чудес и кровавых фантазий… Да, любопытно это… Новые идеи, но идеи не для всех… Ну… Тебе, выросшему в горах, не понять этого. Не понять, зачем люди делают неестественные вещи, зачем они что-то выдумывают – не для прогресса, развития, а так… Просто для своих заморочек… Я хоть и вырос в других местах – я тоже этого не понимаю…

– Да… – Отшельник внимательно поглядел на меня. – Ты говоришь как есть, вот так вот… Но что нам делать теперь – неясность…

Он вздохнул, и я в очередной раз подумал, что стоило бы проявить мужскую твердость и не брать его с собой… Не брать Джей… Не брать Йоргена… Сибиллу…

Я задумался…

– Не бойся, я тебе помогу, – сказал Отшельник деловито…

Меня ударил припадок истерического хохота…

– Прости, – бормотал я сквозь смех, – извини… Это у меня нервное… это от усталости…

Щуп Отшельник соорудил из карниза от занавесок и длинного штыря, найденного в подвале библиотеки – подвале довольно безынтересном и пустом…

– Глянь тут, – я кивнул головой в сторону кучи ветхого мусора возле шкафа с надписью «Холодные закуски»…

Я крепко сжимал в руках две банки немного вздувшихся мясных консервов и одну с фасолью.

Первая наша вылазка была по заброшенным кафе и ресторанам.

Как правило, там ничего уже не сохранилось – все было протухшим, засохшим и съеденным крысами.

Но иногда везло – часов за семь нашего рейда мы нашли три банки консервов, содержимое которых можно обработать на огне.

Я старательно чертил в графическом редакторе своего КПК карту той местности, которую мы изучали: неизвестно, сколько мы будем тут находиться.

Несколько раз видели здоровенных крыс и тараканов – одного таракана мне пришлось даже пристрелить из револьвера – он вылез из канализационного люка и, пошевелив усами-антеннами, двинулся к нам. Я не стал проверять его на чистоту намерений…

Вот сейчас кафе под названием «Уют», кое было означено на треснутой неоновой вывеске, оказалось пустым. Мы залезли в самые глубокие кладовые и заржавленные холодильники – ничего.

Мы вышли на перекресток улицы Третьего Марта и Пятой Парковой.

Там лежал перевернутый мусорный контейнер и рядом с ним невесть откуда взявшаяся груда старых шлемофонов в пластиковых корпусах.

– Интересно, а кто тут жил раньше? – спросил Отшельник скорее воздух, а не меня. – Странный у них поселок…

В серой пустоте пасмурного рассеянного света я заметил клочки дыма, выплывающие из разбитого окна…

– Глянь-ка, – кивнул я Отшельнику.

Тот вынул свой нож и двинулся за мной.

Мы ступали осторожно.

Дым выходил из окна маленького двухэтажного строения. Определить, что это было раньше, не представлялось возможным: здание выгорело изнутри, и складывалось впечатление, что догорает до сих пор.

Мы, которые пока что не обнаружили тут ни огонька, ни искры, естественно, заинтересовались – что бы это могло быть.

Какой-то крупный кусок черного металла торчал на уровне второго этажа.

Мы подошли ближе и…

Я обомлел: с другой стороны, которая была нам не видна, в проломе толстой кирпичной стены торчало крыло и раздвоенный хвост субатмосферного истребителя «Гепард»… Фюзеляж обгорел почти весь.

Его черная, покрытая сажей туша ушла в глубину кирпичного проема, а на мостовой, среди каменной крошки и бесформенных кусков железа, валялись несколько тел в броне панцерпехов…

– Вот тебе и раз… – медленно произнес я.

– Ага… – тихо повторил Отшельник. – Вот так вот, раз… Духи Горы сильнее Харпаза…

– Это да, – проговорил я задумчиво, почти не разжимая губ.

Я начал осматривать место падения и насчитал на выпуклом фюзеляже около дюжины рваных или же оплавленных отверстий разных размеров. По краям рваных дыр виднелись перегородки многослойной «сотовой» брони, словно в ранах было видно часть внутренностей и костей диковинного животного.

Странно было то, что падение произошло, скорее всего, совсем недавно, а мы с Отшельником не слышали ни грохота удара, ни воя двигателей пикирующей на дом машины.

– Давай-ка уйдем отсюда. – Я взял Отшельника за плечо. – Вдруг топливные баки рванут сейчас… Да и боекомплект может еще сдетонировать – мало ли!

Но тот будто прилип к созерцанию странной для него техники, так что мне стоило больших усилий справиться с его любопытством.

Меня охватило беспокойство: с одной стороны, очень хотелось осмотреть сгоревшую машину, но с другой же было боязно и жутковато. Я убеждал себя в том, что Крис и Ирина ушли пешком и в истребителе находиться не могли… Конечно же не могли…

И вообще – как ни рад я был встрече с Отшельником, но одному в этом кошмаре все же легче. Действительно странный я тип – вроде бы сам тянусь к людям, и сам же от них пытаюсь спрятаться. Что это? Детские комплексы или юношеская неуверенность в себе? Может, я обыкновенный трус? Я вообще-то сейчас в фантастическом дурдоме… Вдруг меня вылечат?

– Постой-ка тут, дружище, минут десять, никуда не уходи! – сказал я Отшельнику, хлопнув его по плечу.

– Я с тобой, – захныкал было он.

Но я одарил его суровым взглядом и сунул в руки свой пистолет. Философ с Горы примолк и взял оружие.

– Я мигом, – ободряюще, как мне показалось, заверил я.

Карабкаться по обгоревшему крылу субатмосферного истребителя – занятие не из простых, да и приятным я бы его не назвал.

Сперва я лез по обломанным кирпичам. Они были еще горячими, и я нацепил на руки перчатки.

Потом, упершись коленом в покрытую копотью клепаную броню самолета, я стал ползти по направлению к накренившемуся корпусу, стараясь ни о чем не задумываться. Я цеплялся руками за край крыла, а надо мной нависал огромный раздвоенный хвост с потемневшей эмблемой Военно-космических сил ООН.

Господи, какой же он огромный.

Через какое-то время я увидел торчащий над обвалившейся кирпичной стеной фонарь пилотской кабины с бронированным верхом.

Плексиглас изнутри был забрызган кровью, и я решил, что там мне делать нечего: моей целью был запасной люк десантного отсека.

Глядя с высоты на разодранный в клочья конец крыла, я заметил на асфальте улицы глубокую борозду: вероятно, самолет падал на бреющем полете вдоль проспекта, накренившись, чиркая крылом по земле, медленно гася скорость. Поэтому, наверное, он не превратил это здание в гору дымящихся обломков и остатки топлива с боекомплектом не взорвались.

Ручка люка долгое время не поддавалась. Я какое-то время лежал на животе, который нагревала теплая обшивка крыла. Затем я уцепился за ручку и осторожно стал спускаться за край лонжерона[63]63
  Лонжерон (от фр. – идти вдоль) – силовой элемент конструкции многих инженерных сооружений (самолетов, автомобилей, вагонов, мостов, кораблей и др.), расположенный по длине сооружения. У самолетов лонжероны совместно со стрингерами образуют продольный набор каркаса крыльев, фюзеляжа, оперения, рулей и элеронов.


[Закрыть], упираясь подошвами сапог в вороненый ствол многоканальной авиационной скорострельной пушки, подвешенной под крылом.

Я повис на ручке люка, стараясь не отцепляться ногами от пушки. Я напоминал сам себе гамак.

Падать вниз было невысоко, метров пять, но осколки битого кирпича и бетона не обещали мягкой посадки. Я вдруг поймал себя на мысли, что выгляжу по-идиотски.

И какого черта меня сюда понесло? Что я пытаюсь себе доказать? А может, это просто сродни мальчишеской жажде лазать по деревьям?

Правда, это «дерево» было вдобавок и заминировано…

Тут замок лязгнул, и люк начал резко открываться, ударившись о край разбитой самолетом стены.

Я едва не рухнул вниз: ноги мои слетели со ствола пушки, и единственное, что я успел сделать, – это схватиться другой рукой за край кирпичной кладки, беспомощно болтая ногами в воздухе. Черт!

Я подтянулся на руках и попытался закинуть ногу в проем люка.

Некоторое время я болтался, как сопля на ветру, но затем мне удалось зацепиться ногами за проем, и я влез на металлический пол десантного отсека.

Несколько минут разминал затекшие пальцы, привалившись к переборке.

Отсек уходил вниз под углом градусов в тридцать – именно в таком положении и лежал самолет. Под потолком тускло мигала красная лампочка. По краям шло несколько дюралевых лавок, и снизу, то есть в конце, в полу был люк аппарели, на котором валялись друг на друге перевернутые набок, словно двое уснувших пьяниц, два «Берсерка». Из-под одного из них торчала сползшая с роликов гусеница. Хвала всем глюкам, роботы были обесточены.

В остальном отсек был пуст, не считая разбросанных по полу железных ящиков и разнообразной амуниции.

На противоположной стороне от меня был раскрыт второй люк, сквозь который пробивался слабый свет и виднелась кирпичная стена: те панцерпехи, трупы которых мы видели внизу, пытались покинуть машину, но, видно, скончались от ран…

Странно все это – если это тот самолет, что дал бой «воронке», то почему в нем солдаты? И робот? А если это все, что осталось от сил прикрытия Криса, то плохи его дела… Ой, как плохи…

Я начал осмотр аккуратно, стараясь не рухнуть в хвостовую часть отсека. И мне в голову внезапно пришла идея…

«Вас приветствует «Дроид-3000, ОS SR-2, defence edition[64]64
  Оборонная редакция (англ.).


[Закрыть]»… Global Hard corp… Loading…

Выберите вариант загрузки:

0 – Дроид 3000

1 – Настройки BIOS[65]65
  BIOS (англ. basic input/output system – «базовая система ввода-вывода») – реализованная в виде микропрограмм часть системного программного обеспечения, которая предназначается для обеспечения операционной системы API-доступа к аппаратуре компьютера и подключенным к нему устройствам.


[Закрыть]

2 – Настройки BIOS AI[66]66
  От английского Artificial intelligence, AI. Искусственный Интеллект.


[Закрыть]

3 – Режимы AI

4 – Настройки боевых комплексов

5 – Настройки ходовых систем

6 – Обслуживание и справка…

Я, наморщив лоб, глянул на дисплей и нажал клавишу «0».

«Loading…

тест энергоцепей………………………………………… ОК

тест аккумулятора………………………………………. ОК (68 %)

тест AI……………………………………………………….. ОК

тест систем ввода/вывода………………………………………. ОК

тест управления орудийными системами………………… ОК

тест управления двигательным блоком…………………… ОК

тест боекомплекта……………………………………….. ОК (32 %)

тест режимных протоколов……………………………..…… ОК

тест на системные ошибки……………………………… ОК (12 %)

тест общей готовности………………………………………… ОК

ВАС ПРИВЕТСТВУЕТ РОБОТИЗИРОВАННЫЙ СТРЕЛКОВО-ОБОРОНИТЕЛЬНЫЙ КОМПЛЕКС «БЕРСЕРК»!

ВВЕДИТЕ КОМАНДУ………………………»

Я долго вспоминал, что надо делать, пальцы лазали по меню, я вошел в систему… Затем начал изучать протоколы функциональных режимов…

Господи… Как давно я не занимался такими вещами!!! Я даже не помню, как называется то, что мне нужно… «Протокол «Берсерк – Антитеррор 1–5»… «Протокол «Берсерк-Ветеран», версия 3.0»… Нет… «Протокол «Военный Патруль» RG-01»… нет… Ох-х-х-х… Тут еще на каждый протокол несколько версий управляющих программ и настроек, как на космический корабль…

Прошло почти два дня… Два дня, как я побывал в отсеке сбитого «Гепарда»… Холод и сырость были прежними… Два дня с того момента, как у меня в голове созрел безумный план… Два дня невероятных усилий, с неясным результатом в конце…

«Гепард» так и не взорвался.

Акт мародерства принес массу плодов… Во-первых, я нашел комплект десантной экзоброни, совсем новый. Каркас немного жал мне в грудной клетке, но было терпимо…

Масса оружия и боеприпасов для панцерпехов.

Потом мы с Отшельником излазили все окрестности в поисках материалов и инструментов, пока не нашли какие-то старые, полуразрушенные серверные комнаты…

Беглые тесты показали, что роботы вполне функциональны, и достаточно их немного подлатать и отладить, как у нас появится довольно солидное подспорье в поисковых и оборонительных действиях.

Так как от бестолкового хождения по городу в разных направлениях у меня началась тоска – я взялся за эту работу с энтузиазмом. Некоторые энергосистемы сбитого истребителя были в рабочем состоянии, что позволило подзарядить «Берсерков». Эти роботы были многоцелевыми машинами, несмотря на боевую направленность. Вот я и задумал использовать их в качестве разведчиков. Тогда можно в короткие сроки прочесать всю местность и изучить с их сканеров данные телеметрии…

Я примерно представлял себе, как работать с их операционной системой.

Учитывая их двухтонный вес, вытаскивать их из отсека накрененного истребителя было нереальной задачей. Посему я уже почти сутки торчал в отсеке упавшего самолета, где пахло металлом, гарью и застарелым запахом пота, пытаясь вызвать к жизни эти машины. Мне удалось немного приоткрыть аппарель отсека – до земли было полтора метра. Роботы должны были справиться с этим препятствием.

…«Протокол «Преследователь-А»… «Протокол «Преследователь-Б»… Опять не то… «Протокол «Робот-Тягач 4 м»… А! Вот! «Протокол «Берсерк-Скаут»…

МЕНЮ НАСТРОЕК:

1 – Поиск живой силы и техники противника.

2 – Поиск функциональных инфраструктур.

3 – Поиск и спасение гражданского населения.

1 – Рекогносцировка заданного квадрата

а – Тип и рельеф местности:

_Город

Тип города:

_Мегаполис

Характер мегаполиса:

_Разрушения после боевых действий

Площадь поиска (Я подумал и вбил наобум.):

_15 квадратных километров

б – Приоритетные задачи:

_Выживание; максимальное предотвращение боевых контактов; визуальная разведка местности; электромагнитное, инфракрасное, радиационное сканирование

Задачи:

_Картография местности; поиск выживших людей…»

Я снял с пояса свой КПК и стал вбивать данные Ирины, которые хранились у меня еще с убийства Джованни: группа крови, анализ ДНК, узор теплового излучения, отпечатки пальцев, запись тембра голоса…

Я надеялся, что всего этого не понадобится… Я надеялся увидеть все, что мне нужно, их «глазами» и при малейшем намеке на выход из этого места быстро добежать дотуда в бронекостюме панцерпехов, многократно усиливающем мышечные движения человека… Я надеялся… просто надеялся…

В узком светлом проеме аппарели, внизу, возникла тень. Это был Отшельник.

– Если ты хочешь ее искать, – сказал он назидательно, – надо просто идти вперед, вот так вот…

Я тяжело вздохнул, поглядев на него, и продолжил работу…

– Ну что! Чудо-богатыри! – воскликнул я, обходя строй своей импровизированной армии, которую и отрядом-то назвать было сложно. – Зададим жару этим негодяям?!

Надетая на меня экзоброня негромко жужжала сервоприводами суставов при каждом моем движении.

– Это да, – закивал косматой гривой Отшельник, – мы им тут всем… Да…

Выглядело это немного комично: два «Берсерка» стояли в ряд по центру пустой улицы, а Отшельник, облокотившись на одного из них, ковырялся в носу.

Я не выдержал и рассмеялся – это напоминало построение перед боем. Правда, Отшельник до сих пор был уверен в бесполезности роботов, которых считал чем-то вроде самоходных холодильников с телевизором и микроволновкой.

Мы вернулись к началу Города, к тому месту, где я появился на холме перед долиной.

Мы с Отшельником решили пустить роботов прочесывать Город с флангов, а сами собрались пойти вперед, как и посоветовал мне сделать мой компаньон.

Роботы двигались значительно быстрее нас, и область их поиска была гораздо шире, чем я отвел нам.

В процессе продвижения, изучая данные телеметрии с обеих машин, мы могли бы приостанавливать поиски, обследуя те или иные участки, обнаруженные «Берсерками», которые вызвали бы у нас интерес.

Мы с Отшельником на всякий случай запаслись сухпайками, которых было немало в упавшем самолете. После долгих уговоров и увещеваний мне удалось напялить на Отшельника бронежилет и каску, которая выглядела на нем как колпак на клоуне, среди густых зарослей волос. Все же лучше, чем ничего.

– Ну, тронулись, – скомандовал я и отправил с КПК команду на запуск протокола «Берсерк-Скаут».

Роботы зажужжали моторами, гусеницы подняли облако пыли, и, слегка позвякивая траками по треснувшему асфальту, «Берсерки» разъехались в разные стороны, а мы двинулись обратно в Город.

Какое-то время мы блуждали по пустынным дорогам, и несколько раз я чуть не пришел в некоторое отчаяние: мы пытались обогнуть кучу мусора, в центре которой стояла проржавевшая радиомачта. Как бы мы ни обходили это сооружение, петляя между торчащими вверх с раскуроченными стальными пальцами арматуры бетонными столбами, словно царапающими небо, мы постоянно приходили к одному и тому же пыльному пятачку с потрескавшимся асфальтом, с которого начинали, и мачта неизменно оказывалась на северо-востоке. Роботы на своих картах местности рисовали такие извилистые замкнутые петли, что иначе как сбоем электронного навигатора это было не назвать.

Затем я решил повернуть назад, от Города, и мы пошли в сторону скал. Но когда обогнули однажды очередную кучу хлама и обломков, нам открылась панорама центральной улицы Города, а радиомачта осталась далеко позади.

Это была явно какая-то пространственная аномалия неизвестной мне природы. К этому здесь привыкаешь, поэтому я лишь мысленно поздравил себя с удачным решением пойти назад. Я уже давно вспоминал «Алису в Зазеркалье», и, как ни странно, сумасшедшая фантазия старого английского математика срабатывала здесь частенько…

Мы шагали по знакомым уже безлюдным разрушенным улицам мимо черных провалов пустых окон, мимо выпирающих из дверей куч мусора, битого кирпича, ржавых бочек и осколков стекла, но сейчас все это не казалось мне таким мрачным, тоскливым и безысходным. Я даже находил эти декорации эстетичными… Главное, что за все время, которое мы провели тут в полном одиночестве, самое позитивное было в том, что нами не было встречено ни одного глюка!

Сейчас мы тебя сделаем… Город Змей…

Я обрел некий смысл, цель, которую нужно достигнуть. Такое счастье вновь осознавать, что ты знаешь что делать… Гора и правда испытывает человека на прочность – и показывает его отражение, как в зеркале. Одним это помогает, другим мешает, а третьим – это не столь важно…

Но главное то, что я победил свою хандру: я начал бороться с ситуацией, и это доставило мне радость, оживило угасшую надежду. Я знал – Ирина жива, она где-то рядом… Может, даже в другом измерении, но рядом!

– Короче, – сказал я бодрым голосом Отшельнику. – Анекдот: прилетает шмель в аптеку…

– Шмель? – переспросил Отшельник, вскинув косматые брови.

– Ну такая большая кусачая мохнатая муха, – досадливо поморщившись, объяснил я.

– А… Да-да, ясно, – часто закивал мой спутник.

– Ну вот, – продолжил я. – Прилетает, значит, и спрашивает: «Маз-з-з-зь ез-з-зть?» – Ему говорят: «Есть». – А он отвечает: «З-з-зашибиз-з-зь»…

– А дальше? – спросил Отшельник.

– А дальше – все, – ответил я.

– Это смешно? – Он сдвинул брови.

– Ты просто не понял юмора, – махнул я рукой. – Повторяю для непонятливых: прилетает шмель в аптеку, мохнатый такой, жужжит… И спрашивает…

Несколько раз пересказав этот дурацкий анекдот Отшельнику, я понял – ему не смешно… Это немного огорчило меня, так как смеяться можно было только над идиотизмом этой истории, да и то… Не приходило мне в голову другого…

– Ну а что такого, что у них вот, ай-ай, есть мазь? – спросил Отшельник. – Шмель болен? Ему мазь нужна себе?

– Не себе, – ответил я.

– А кому тогда? – вскинул тот брови.

Я глянул на примотанный изолентой к рукаву брони монитор. Кликнув сенсоры экрана, увидел немного мерцающее в клетках помех изображение надвигающихся улиц. Это был сигнал с одного из роботов.