Текст книги "Красное Зеркало. Конец легенды"

– А эта твоя баба порамсистей прошлой, – заметил Кадык, держась за край нашей телеги, которая медленно передвигалась к грузовому порталу причала.

– Я тебе не «баба», ясно? – гневно прошипела Джей.

– Но не мужик же! – ехидно парировал Кадык.

– Если ты сейчас же рот свой не закроешь… – начала было Джей.

– Так… – Я пошевелил поводья, чтобы на меня обратили внимание. – Вот дискуссионного форума мы точно устраивать не будем, иначе кончится это все хреново. Кадык, не цепляй мою напарницу, а ты, Джей, пожалуйста, дай подумать…

– Странный, почему ты всегда ставишь свое мнение на первое место? – возмущенно прошептала Джей.

– Я не ставлю, – попытался я оправдаться. – Просто хочу понять: нет ли других вариантов…

– Короче, – перебил меня Кадык, – я же механиком работал на краулере «Город-22» почти полгода, уж в них-то я разбираюсь.

– И какие у тебя есть конструктивные предложения? – спросил я.

– Тарантас ваш, конечно, бросить надо – там, в торговых рядах, поближе, – сказал тот.

– А как оцепление обойти? – спросила Джей с некоторым вызовом.

– Можно, конечно, грузчиком прикинуться, – начал было Кадык, а Джей промолчала, потому что именно так мы и собирались сделать: фермеров частенько нанимали на мелкую погрузку.

– Но на первую палубу просто так не прохиляешь, – продолжил вор. – Охрана-то везде стоит внутри, а доступ на палубы по карточкам… Фермера не пустят. Можно, конечно, взломать… А можно и не успеть.

– И? – подбодрил я.

– Дык… – протянул наш внезапный помощник. – Там будет видно: главное – попасть в нижний ярус…

– Ну, Странный, под твою ответственность, – проворчала Джей, – я свое мнение высказала.

– Я тебя, Джей Джокер, сюда за косы не тянул, – ответил я.

– Дурак ты: у меня кос отродясь не было. – Джей углубилась в свой КПК.

– Дурак, зато живой и здоровый… – ответил я, задетый в лучших своих чувствах.

– Хватит вам собачиться, – прервал нас Кадык. – Пройдем мы: я зуб даю…

Мы меж тем въехали со скоростью раненой черепахи на песчаный подъем, который венчал собой трехъярусный причал с лестницами и лебедками грузовых платформ.

Группа Хаима остановилась на площадке для транспорта, вероятно ожидая конца регистрации прибывших.

– Главное – на ментозавров не нарваться, – пробубнил Кадык, а Джей скептически хмыкнула.

Продравшись наконец к передней площадке перед причалом, мы заплатили пошлину за торговлю жирному скучающему милиционеру, вокруг тумбочки которого отиралась масса страждущих. Он изучил наши фальшивые жетоны, и я лишний раз похвалил про себя техников РеФОМа, которые снабдили нас этими штуками. Затем мы получили карточку на один проход без телеги и протиснулись к потертым обтрепанным «елочкам» входных вертушек.

То, что мы опередили Хаима, внушало мне оптимизм.

Потные и плохо пахнущие люди пытались оттирать нас в стороны, слышалась брань, проклятия и угрозы. Словно не замечая друг друга, люди шли напролом, страшно удивляясь, если дорогу им преграждал кто-то еще. Мне стало жарко, и я опасался, как бы наша «загарная» краска не потекла. Пару раз я терял Кадыка из виду, но он неизменно возвращался в поле моего зрения, аккуратно озираясь и ловя мой взгляд.

Сразу сунувшись на первый ярус причала, мы встретили там плотное оцепление и окрик сержанта:

– Габаритные палубы в последнюю очередь!

Мы поднялись по сальным балкам со стертыми ступенями на второй ярус. На узкой лестнице была отчаянная давка. Кто-то больно пнул меня локтем под ребро и заехал сумкой по ноге. Над нами поскрипывал транспортный трап, с которого иногда сыпался песок или мелкие камушки.

На верхнем ярусе выходных люков было четыре, соответственно четыре поста, и каюты первого и второго класса.

За оцепление прошли несколько грузчиков, и Кадык немедленно пристроился за ними.

– Чумазых уберите, – кивнул, брезгливо поморщившись в нашу сторону, лейтенант в синем комбезе.

Только его люди развернулись в нашу сторону, как маленький юркий Кадык успел схватить за рукав крайнего грузчика и крикнуть:

– Гуляш, ты что? Ты же их сам искал! Так вот они!

Он кивнул в нашу сторону, а охрана, почти преградив нам путь, обернулась на Кадыка.

– Стэн! Это ты? – удивился щекастый чернявый и небритый человек.

– Так я же тебе их нашел! – выкрикнул почти Кадык и, кивнув нам, игнорируя взгляды охраны, завертел рукой. – Шевелитесь же, папуасы копченые! – Эта фраза была обращена к нам, и на лице Кадыка было написано подлинное негодование.

– Это мои люди, – подал голос знакомый Кадыка.

Мы с Джей как-то понуро двинулись вперед, а охрана обернулась на лейтентанта, но тот махнул рукой…

Человек, названный Гуляшом, негромко беседовал с нашим Кадыком, и пока мы стояли рядом, поняли только то, что когда-то они вместе ходили на подобном краулере «Город-22». Хвала богам, охрана ничего не поняла, а бывший товарищ Кадыка не поднял шума и молча среагировал. Он согласился провести нас до грузового лифта, но не дальше. Кадык его заверил, что мы с Джей «в доску свои кенты».

Огибая вереницы людей с вещами, тележками и носилками, мы вошли в полумрак тускло освещенного стального коридора краулера. У меня возникло почти такое же неприятное ощущение, как тогда, в лифте, на Башне… Было как-то душно и давяще одновременно, а люди переминались с ноги на ногу, напоминая вереницу качающихся мешков. Пахло сырой пылью и прогорклым машинным маслом, напополам со ржавчиной и людским потом. Одна за другой шли овальные двери кают с круглыми пыльными иллюминаторами, забранными стальной решеткой.

На небольшой площадке перед входом в зал, освещенной красноватыми зарешеченными лампами, глухо гудели за стенами какие-то компрессоры. У выхода стоял еще один пост охраны, который мы миновали без труда, и все благодаря Гуляшу.

– Вот прикинь, Странный, как нам подфартило? – бормотал возле моего левого плеча Кадык (в правое вцепилась Джей, чтобы не потеряться). – Кадык за добро добром платит – ты мне, а я тебе, я сразу понял, что ты не фраер! Слыхал я, что Гуляш тут впахивает, да вот как случай-то подвернулся! Кадык везде связи держит и понятий не нарушает, закон воровской блюдет! Оттого к Кадыку и авторитет! Ты меня подогрел, я – тебя, да… Так и мир вертится – а то как же…

Монолог Кадыка скорее был адресован ему самому, так как говорил он это, глядя в пол, на свои мелко семенящие ноги в дырявых берцах, обмотанных толстым скотчем, который по краям подошв для верности был прихвачен строительным степлером.

Я, как мог, старался поддакивать и соглашаться с его «законопослушными» принципами, а Джей нервно озиралась по сторонам, стискивая изредка мое плечо.

– За мной, – негромко скомандовал Гуляш, окинув нас внимательным взглядом.

Оказавшись в помещении с лязгающими и гремящими грузовыми лифтами, где царила такая же суета, как и кругом, мы свернули вдоль стены влево. Почти тут же раздался протяжный окрик:

– Дорогу! Дорогу!

Мы шарахнулись от небольшого катящегося по стальному полу автопоезда на электрической тяге. На обшарпанном электрокаре восседал такой же, как мы, чумазый крестьянин, и вид у него при этом был настолько важным, что казалось, будто он управляет минимум звездолетом.

Поток людей прижал нас к комингсу[28]28
  Комингс (англ.) – окаймление по периметру выреза в палубе судна (грузового или сходного люка, отверстия для вентиляции и др.).


[Закрыть], окружавшему винтиляционное отверстие в центре площадки. Поезд прогремел мимо, волоча за собой тележки с контейнерами и рюкзаками, а мы свернули в какой-то хозяйственный коридор, который почти не освещался.

– В общем, вам сюда, – сказал Гуляш, озираясь вокруг: напротив нас виднелся небольшой люк с надписью «Силовой каскад № 3.01-02-03, ДБ-3».

Мы протиснулись к люку сквозь толчею. Затем Гуляш опять огляделся по сторонам и открыл специальным ключом сам люк. Мы увидели узкую длинную, увитую разнообразными проводами и кабелями шахту, уходящую вниз и вверх.

– Короче, это, – нервно облизнув губы, сказал он, – спускаетесь донизу, на первую грузовую. Вылезайте через третий двигательный отсек: там одна дверь незаперта… Все… давайте…

– А током не убьет? – спросил я из любопытства…

– Не убьет, – нетерпеливо проговорил Гуляш. – Давайте уже… Кадык, я только ради тебя напариваюсь, если у меня проблемы будут потом…

– Все ништяк, братуха, – заверил его Кадык. – Я сам-то туда не лезу, я тебе верну чем скажешь… Ну, Странный, как говорится, Бог тебе в помощь. Может, еще свидимся, а у меня пока дела тут кой-какие… Давай, лезь…

– Спасибо тебе, Кадык, – кивнул я не без сарказма. – И тебе, Гуляш. Видит бог, вы добрые люди.

– Да чего там, – махнул Кадык рукой.

Я полез первый, Джей за мной. В шахте было тесно и темно. Пахло разогретой изоляцией. Я изо всех сил сдерживал в себе приступы клаустрофобии, спускаясь по некоему подобию лестницы, что являла собой длинный сварной стержень с кусками арматуры, торчащими по краям. Тьма была кромешная, даже очки особо не спасали, так что лезли почти на ощупь.

Я очень волновался, хоть и держал свои эмоции за границами паники. Меня смущало то, что нам так сильно везет и мы фактически без проблем, благодаря двум случайным (хоть и не очень) встречам, умудрились проникнуть почти к цели нашего задания незамеченными. Правда, оставалось еще слово «почти».

Ноги мои коснулись пола, и я почувствовал, что пространства вокруг меня стало больше. Фонарик я включать пока боялся – тепловидение слабее, но надежнее.

Люк передо мной был таким же, как и тот, в который мы забрались. Он был заперт.

Я посторонился, дав место для Джей. Мы шепотом посовещались и, вспомнив схему, стали обшаривать левую часть железного, опутанного проводами мешка. Где-то здесь имелся проход в третий двигательный отсек, управлявший одним из гусеничных шасси краулера.

Проход оказался высотой чуть не по пояс. Пришлось встать на четвереньки.

Вокруг стоял гул и запах машинного масла – двигатели работали на холостом ходу.

Я споткнулся о какой-то кожух, приделанный к полу, из-за чего Джей чуть не кувырнулась через мою спину и, ухватившись за край корпуса силового агрегата, уронила на пол нечто, что при падении на пол издало звонкий металлический звук. Как показалось мне, звук был оглушающим! Это был разводной ключ…

Мы замерли на месте, словно кто-то поставил фильм на паузу. Гудели двигатели, и мы надеялись, что с палубы звук слышен не будет. Но не тут-то было: совершенно внезапно лязгнула стальная дверь двигательного отсека, и появившиеся в дверях три силуэта ослепили нас мощными фонарями.

– Не двигаться! – последовал громкий окрик. – Руки на пол!

Мы повиновались. Двое темных силуэтов вошли в тесный отсек и принялись нас обыскивать. Джей взвизгнула, и послышался шлепок.

– Ах ты, сучка! – выругался один из охраны.

– Куда ты полез, кобель вонючий! – в тон ему ответила девушка.

– Отставить, Барни, – раздался голос от двери, – шума не поднимать. Кто такие?

– Чумазики, господин капитан, – ответил охранник, обыскивающий меня.

– Не тебя я, Фрэнк, спрашивал. – Голос был властным, но чуточку напряженным.

– Мы с женой фермеры с Вольной Копоти, – ответил я как можно жалобнее.

– Жетоны ваши, и вставайте, руки за головы, – последовал приказ.

Мы медленно поднялись, протянули жетоны и подняли руки за головы.

– Та-а-ак… – медленно протянул офицер, водя сканером по штрихкодам наших жетонов. – С Вольной Копоти, значит, ага… А какого черта сюда полезли?

– Да нам надо, господин капитан, – я попытался всхлипнуть, – племянница ее (я кивнул на Джей) помирает, нам в Студеное Дно надо… А… это… Ну… На билет нам не хватило… А у нее рак нашли, понимаете? Будьте ж вы людьми-то, а?!

– Не ори, – одернул меня капитан, – у всех родственники помирают, однако на входную плату люди находят… Вы, наверное, работать не любите, а? Чумовозы?

– Капитан! Что тут у вас? – Этот голос принадлежал высокому человеку, появившемуся в проеме двери только что.

– Да вот, господин майор, задержали двоих фермеров, – ответил капитан. – Зайцами решили покататься, обычный случай…

– У нас, капитан, обычных случаев не бывает, – сухо и назидательно произнес подошедший. – Проводите их в пункт охраны, я сам ими займусь.

– Есть, господин майор! – вытянулась фигура офицера.

Загадочный майор удалился, а у меня учащенно забилось сердце. Во-первых, слишком много чинов тут для простой палубной охраны краулера, а во-вторых, какого черта от нас понадобилось? Максимум, чем мы рисковали, – так это выдворением из краулера или штрафом. Мы даже специально не взяли с собой оружия, на случай провала… Черт… Что тут творится?

Нас вывели на палубу под конвоем двух охранников, с автоматами навскидку. Капитан шел чуть сбоку от моей напарницы.

Потолок грузового отсека терялся в темноте. По стенам шли ряды металлических стеллажей, уставленных всякой всячиной, а в центре возвышалось нагромождение контейнеров, тюков, бочек, покрытых брезентом, агрегатов и ряды ящиков.

– А все из-за тебя, – проворчала вполголоса Джей.

– Почему это из-за меня? – возмутился я.

– А кто под ноги не смотрел? – Джей повернулась ко мне, слегка задев меня локтем поднятых за голову рук.

– Не, ну нормально? – Я закатил глаза. – А ключ кто уронил?

– Да я бы его и не уронила, если бы не ты! – сердито ответила Джей.

– Не я его там оставил, а местные механики, – попытался я оправдаться, – это же до какой степени нужно зажраться, чтобы разбрасывать ценный инструмент? А нарушение техники безопасности!..

– Разговорчики прекратить! – отрезал капитан, и остаток пути мы прошли в молчании.

Мы с Джей мыслили примерно одинаково: несли всю эту чушь для усыпления бдительности охраны – уж с тремя-то часовыми справиться можно, хоть и опасно. Но нас обоих пересиливало не менее опасное любопытство по поводу того, чего же хочет от нас целый настоящий майор, что любит подежурить на грузовой палубе краулера.

Нас подвели к железной будке пункта охраны и втолкнули в дверь.

Сразу же в глаза ударил ослепляющий луч мощной лампы. Сам стол и сидящий за ним человек, голова которого казалась несколько больше, чем нужно, тонули во мраке за ярким светом.

– Заприте дверь и оставьте нас, – сказал силуэт возле лампы.

Нас втолкнули за дверь, которая лязгнула за нашими спинами снаружи железным засовом. Некоторое время стояла тишина, затем голос произнес – как-то ровно, почти пресно:

– Руки можете опустить.

Мы послушались. Я начал разминать затекшее запястье.

– Кто вы и с какой целью проникли на грузовую палубу? – так же спокойно и бесцветно задал майор свой вопрос.

– Дык, ить, – начал я, почесываясь. – Я вот гражданам-то, охране, стало быть, говорил: племянница у нее помирает, нам скорее надо…

– Кто вас послал? – Воздух вздрогнул.

– Я пришел по велению сердца, – зачем-то ляпнул я.

– Бросьте нести околесицу, Странный.

Я слегка вздрогнул: словно хлыстом меня ударила эта фраза, а Джей немного покосилась в мою сторону.

– Я без этого не могу, – ответил я с улыбкой.

– Вас ведь интересует груз? Да? – тяжкими косматыми лапами хищника надавили эти слова на мою грудь.

– Не понимаю я вас, – ответил я и почувствовал, как на коже выступил холодный пот.

Как я ошибался совсем недавно, в трубе, подумав, что на нас свалилось какое-то удивительное везение… Как глупо…

– Прекрасно понимаете, – ответил человек. – Вряд ли бы вы оказались здесь по иной причине.

– Ну, допустим, что даже и так, – сказал я. – И что? Если вы в курсе, что это за груз, просто скажите мне – и мы спокойно уйдем…

– Да-а-а, – протянул человек, и мне показалось, что в его голосе все же проскользнули интонации легкого изумления. – Наглость – второе счастье. Может, вам еще продиктовать координаты места его назначения?

– В принципе это было бы любопытно, – кивнул я с серьезным видом.

Силуэт медленно стал расти – человек поднялся из-за стола и не торопясь двинулся ко мне. Я почувствовал легкий страх – я не понимал, что происходит, поэтому нервничал.

Меж тем фигура медленно приближалась, пока наконец человек не встал напротив меня, загородив яркий свет лампы. Он был одет в униформу охраны краулера, с нашивками майора… Длинные руки, длинные ноги, черные очки в пол-лица, мелкие черные косички, затянутые в пучок на затылке, которые и делали голову больше, чем она могла бы быть… Подбородок… губы…

– Я почему-то так и думал, что тебя здесь увижу, – сказал он, протягивая руку.

– Азиз?! – Я обомлел, хотя в глубине души тоже понял, что встретить этого человека здесь было не вселенской случайностью. – Сегодня прямо день внезапных встреч!

– Ну, не настолько внезапных, как кажется, – сказал Азиз.

Он сильно изменился с момента нашей последней встречи: исчезли танцующие движения, речь без восточного акцента и без пауз на продумывание фразы. Кожа его лица, в противовес нашей, была высветлена – уж не знаю, из каких соображений, – но облик его и правда изменился.

– А дреды, выходит, у тебя настоящие? – не выдержав, спросил я.

Азиз снял очки и зацепил дужкой за форменный карман.

– Аида не разрешила состричь, – немного смущенно ответил он.

– Так вы все же вместе? – спросил я.

– Ну, не совсем, – вздохнул Азиз. – Она меня ждет в условленной точке…

– Дэн, – ко мне повернулось лицо Джей с удивленными глазами, – ты знаешь этого парня? Это тот, который шел в твоей группе?

– Полковник Артус Дэви, десантный спецкорпус космических сил ООН. – Азиз протянул руку Джей.

– Джей Джокер, – ответила она. – Можно просто Джей.

– Ну, что ж, – опять не выдержал я. – Может, устроим вечеринку в честь встречи, позовем ребят…

Я кивнул на дверь…

– Странный, я все понимаю, – кивнул Азиз-Артус, – я просто хотел извиниться перед тобой за наш провал в долине… Извини, что не успел прикрыть тебя и твоих людей…

Я тяжело вздохнул:

– Ладно, Азиз… Ой, то есть Артус… Можно, я буду называть тебя Азиз?

– Тебе можно, – кивнул он.

– Так вот, – продолжил я. – Я сам во всем виноват: мне казалось, я все продумал…

– Все мы ошибаемся, – кивнул Азиз. – Я просто даже не знал, что у этого шаттла есть звено ударных истребителей… Они могли бы уничтожить поезд… Просто там, на «Изумруде», мы хорошо вместе сработали… Джо через Хаима получил приказ ликвидировать меня в интересах ренегатов.

– Да… тогда ты здорово меня выручил, – вздохнул я. – Но, как я ни рад нашей встрече, и, насколько понимаю, сейчас ты нас опять прикрыл, я бы хотел знать: ты против кого дружишь? И что ты тут делаешь?

– Да вот видишь, – он окинул взглядом свою форму. – Подрабатываю на краулере, начальником охраны…

Он улыбнулся – совсем как улыбался Азиз-растаман.

– А мне про племянницу не поверил, – укоризненно сказал я.

– Появилась оперативная информация про этот груз, – уже серьезно сказал Азиз. – Меня направили якобы проверяющим из городской инспекции.

– А что за груз-то? – я старался скрыть нетерпение.

Азиз смерил меня внимательным взглядом, некоторое время не произнося ни слова.

– Ты будишь смеяться, Странный: все до банальности просто, – наконец ответил он. – Это авиационное топливо четвертого поколения…

– А! – стукнул я себя по лбу кулаком. – Конечно же! Топливо для «Гепардов»! Они же израсходовали ресурс, пока дефилировали над долиной, а потом к Олимпу! А возвращаться на крейсер?! А почему же на самой базе такого топлива не оказалось?

– Накладка вышла, – ухмыльнулся Азиз, – а все из-за повышенной секретности! Про истребители на Марсе не знали, соответственно такого редкого топлива нужного объема и качества на базе не нашлось. Только я хочу сказать тебе, что «Гепарды» стоят вовсе не на «Зеркале-13», а на высокогорной военной базе. Возможно, эта одна из баз обслуживания искомого «объекта»…

– Азиз, – перебил я, – я этого «объекта» не ищу, провались он в магматические породы!

– Я понимаю, Странный. – Азиз опять вздохнул. – О судьбе Ирины, к сожалению, я ничего не знаю…

– Я так и думал, – соврал я. – Только одно мне непонятно. Истребители подчинялись Крису, Крис работает на мятежников. А база обслуживания «Зеркала-13» принимает у себя истребители! Да и самим мятежникам нужны координаты «объекта», иначе приземлились бы они с Ириной сразу у заветных ворот в это долбаное «Зеркало».

– Да, ты прав, – кивнул Азиз, – тут некая путаница присутствует. Но, во-первых, формально и мятежники и те, кто с ними борется, принадлежат к «Пантеону». Во-вторых – о ренегатах знают единицы сотрудников, а в-третьих, кто сказал, что Крис и компания сейчас не выпытывают всеми правдами и неправдами координаты «объекта» в ожидании топлива для истребителей? Может, после дозаправки они поднимут машины в воздух, пригрозив уничтожить саму базу обслуги, если им не скажут координат самого «Зеркала»?

– Откуда они узнали координаты базы обслуги? – спросил я.

– А действующих военных баз на Олимпе не так уж и много, – ответил Азиз. – Да и вряд ли ренегаты сидели без дела, поняв, что Посейдон – это Ирина и она ничего не знает. Они рыли и копали, у них масса могучих покровителей, а еще и лучший козырь: человек-ключ в руках…

– Человек-ключ, – задумчиво повторил я.

– Прости, Странный, не хотел тебя обидеть, – нахмурился Азиз. – Просто это так и есть…

– Да, я все понимаю. – Я стиснул зубы.

– К тому же, может, они уже все знают и ждут топлива, чтобы банально попасть к выходу в «Зеркало». – Азиз помрачнел. – Но самое неприятное не это – самое неприятное в том, что я получил приказ из оперативного штаба «Пантеона» уничтожить цистерны с топливом, дабы обездвижить врага…

– Как?! – Я поднял брови.

– А так. – Азиз тоже сжал челюсти. – Наши считают, что тринадцатый объект отлично замаскирован и захватить его невозможно, даже если Ирина с ними. В таком случае…

– Они могут ею пожертвовать? – Меня стала колотить мелкая дрожь. – Скажи, Азиз!

Я почти кричал.

– Откуда я-то знаю! – Азиз выкрикнул в ответ. – Я не Господь Бог! Работаю простым разведчиком!

Я пытался взять себя в руки. Я пытался объяснить сам себе, что от меня сейчас опять зависит очень мало, почти ничего. От этого все внутри стало тонуть в холодном бешенстве. Я решил, что, если с Ириной что-то случится, я реально начну первую марсианскую революцию: я буду работать на Элайю, я подниму всех на уши, я найду и убью Криса, Хаима, уничтожу отдел безопасности Совета. Я буду уничтожать всех, кто связан с этой разведкой, я утоплю их в крови, я стану синонимом слову «смерть»…

– Дэн, спокойно, у нас все получится. – Джей сжала мою ладонь.

Пытаясь взять себя в руки, я переключился на другую достаточно важную тему:

– Я все понял, Азиз… Понял, кроме одного: ты подорвешь груз, подорвется весь краулер, ты что, с ума сошел?

– Странный, это приказ штаба, – ответил Азиз, глядя мне в глаза.

– Приказ… Понимаю, не поспоришь. – Я закивал. – А люди как же? Погибнут?

– Жертвы будут сведены к минимуму, – глухо ответил полковник разведки. – Я скоро дам пожарную тревогу – людей эвакуируют. Да и так выгрузка идет полным ходом. Ну может, человек пять из охраны погибнут…

– И сотня затоптанных на причале, – кивнул я. – Потому что начнется паника.

– Что ты мне предлагаешь? – Азиз скептически прищурился.

– Я предлагаю тебе, – ответил я спокойно, – не выполнять этого приказа.

– Не выполнять?! Это почему же? – Тут Азиз округлил свои и так огромные глаза, которые, казалось, вот-вот выпадут на пол, как два шарика.

– Потому, – невозмутимо продолжал я, – что это очень плохой и неправильный приказ.

На секунду мне показалось, что Азиз окаменел, даже кожа его приобрела сероватый оттенок, а брови словно пытались забраться под шапку стянутых в пучок волос – как тогда, на горном заводе.

– Странный, ты что, сдурел? – Азиз медленно закрыл рот, с отвисшей лиловой губой. – Мало того что я провалил задание в вашей «кси-516», не ликвидировал Криса, не уберег Посейдона, – так ты мне сейчас предлагаешь провалить еще одно задание? Я правильно тебя понял??? Меня и так перевели на более мелкую работу, моя карьера здорово подвисла сейчас, до окончания всей операции, так ты еще…

– А я и не знал, что торчки бывают карьеристами. – Я пожал плечами.

– Да что ты понимаешь! – всплеснул руками Азиз. – У меня антидот был!

– Азиз, – я положил ему руку на плечо и попытался поймать его взгляд, – я тебя как разведчик разведчика прошу…

– Разведчик разведчика! – передразнил Азиз. – Ты уж меня извини, Дэн, как боец и проводник ты – супер, но разведчик из тебя – как из дерьма пуля, не обижайся. Талант есть, но тренировки явно мало…

Наконец-то Азиз стал похожим на Азиза – ушла его скованность официального лица.

– Тем более, – я вновь закивал, как китайский болванчик, – помоги младшему брату.

– Странный, ты еще более сумасшедший ублюдок, чем я сам!

– Азиз, пойми. – Я молитвенно сложил на груди руки. – Если груз уничтожить, я никогда не найду Ирины, понимаешь ты или нет? Ее, может, сейчас уже убивать собираются, а я тут по трубам лазаю… Азиз…

– Ты догадываешься, что будет, если я сейчас отменю взрыв? – спросил Азиз. – То, что ты ставишь под удар меня, – это полбеды, но ведь ты еще ставишь под удар безопасность самого «объекта». Ты врубаешься в ситуацию вообще?

– Да, – кивнул я.

За стеной глухо и протяжно взвыли электромоторы, и раздался глухой лязг. Что-то громко выкрикнул с легким эхом в пространстве грузового отсека чей-то голос.

– Началась разгрузка палубы, – беспристрастно констатировал Азиз.

– Цистерны где стоят? – спросил я.

– До них еще далеко: у нас около пятнадцати минут. Ты мне скажи: рефомовцы будут захватывать базу?

– Скорее всего – да, – кивнул я.

Азиз тоже кивнул.

– Ну, что делать-то будем? – спросил я.

Он долго и внимательно разглядывал меня, словно хотел увидеть что-то, что скрывалось в центре моей черепной коробки, будто хотел просветить меня ярким светом своих больших и круглых глаз.

– А что ты будешь делать, когда найдешь Ирину? – вопросом на вопрос ответил Азиз.

– Что я буду делать?

Я несколько опешил от неожиданного вопроса. Ну… Мне большого труда стоило собраться с мыслями. Я… Я не любил никогда соревнований, всяких конкурсов или телешоу… Я вообще-то не герой по характеру: я – разгильдяй. Мне бы чем-то интересным заниматься… Не мировым, в общем, господством… Я с Ириной постарался бы уехать… Просто уехать в какое-нибудь хорошее уютное местечко… Чтоб было красиво, и немного людей… Ну… Не знаю даже, как сказать, Азиз… Семья… Все дружно, позитивно – друзей собрать. Захочется приключений – их тут больше чем достаточно… Жить… Пульсировать вместе с камнями, с этим небом… Слиться с миром… Получать бесконечное удовольствие от вдоха и выдоха. Сделать что-то прикольное: например, натянуть большой купол, накачать там давления и озеро сделать… с пальмами… Или можно с соснами… Всяких фруктовых посадить. Я не знаю… Что такое жить? Что надо делать? Или не так: а надо что-то делать? Убивать тех, кто тебе мешает? Гнаться за жирным окороком или за ролью кукловода в спектакле? Так уж он крут, этот кукловод? Не роняет ли он кукол, которые потом оживают? А может быть, просто сидеть на заднице и красиво рассуждать? Сторониться всего, что может навредить? Кипятить воду, стерилизовать ботинки, пить полезные пилюли для пищеварения? Заняться торговлей? Писать стихи? Стать монахом или отморозком в пустыне, чтобы чувствовать себя на «своем» месте? Изобрести лекарство от ошибок? Или от совести? Столько всего можно делать со своей жизнью…

Я оглядел комнату, в которой мы стояли: мне показалось, что она здорово увеличилась в размерах. Все стало выпуклым, как через объектив «рыбий глаз». Азиз почему-то покрылся мелкими серебристыми чешуйками и ритмично открывал рот для вдоха и выдоха… Абсурд… На душе стало так легко… Я вдруг рассмеялся… Рассмеялся над этим краулером, рассмеялся над этими партизанами и разведчиками, рассмеялся над городом, над глюками и даже над Олимпом…

Понимаешь ли, Азиз, или как там тебя… Не суть важно… Понимаешь ли, люди, жизненные пути с которыми у нас расходятся, – они становятся для нас словно умершими. Мы, конечно, знаем, что эти люди сейчас где-то находятся, чем-то заняты и, может быть, даже счастливы, но… Про умерших мы думаем так же – не может ведь простая шальная пуля или старость взять и оборвать такое скопище идей, поступков и мыслей, как человек! Наверняка где-то там, в другом измерении, есть хранилище всех этих душ, информация об этих вариантах прожитой жизни, в некоем спектральном порядке, от «А» до «Я»…

Но все это эфемерно – мы знаем, что так может быть, должно быть, но этих людей, этих поступков и мыслей с нами нет. Мы тяготимся догадками и вымыслом. Я хочу жить в реальном мире! Не думая об этих мертвецах, не волоча за собой этот виртуальный груз иллюзий… Надо это если не знать, то чувствовать… И я чувствую… чувствую то, как я могу жить, и хочу, чтобы мне просто не мешали…

– Вот, значит, как ты заговорил? – Посейдон сидел за столом, на котором стояла лампа, за тем вроде бы самым столом, за которым нас встретил Азиз. Но стол казался более знакомым: спичечные коробки с радиодеталями были разбросаны в беспорядке, от паяльника струилась волнистая ниточка дыма, и лампа оказалась той самой… Слева, у стены, стояло ореховое бюро.

Над стулом-вертушкой, обитым потертым коричневым дерматином, клубился черный, как витающая в воздухе сажа, силуэт с двумя светящимися угольками глаз.

– Значит, тебе мешают? – глухо прозвучал с легким эхом в моих ушах голос Посейдона.

– Скажи мне, где дядя с отцом? – спросил я в ответ.

 
Они трусливо выжидают,
Они не ведают, что тают.
И только действия поток
Имеет хоть какой-то прок…[29]29
  Здесь и далее стихи автора.


[Закрыть] —
 

продекламировал он – немного не к месту, как мне показалось.

– Вот ты же сам знаешь, что неправ, – осмелился сказать я, – зачем, не пойму, ты делаешь все это?

 
Когда вокруг все станут правы,
Исчезнет сущего оправа.
Борьба потухнет, как очаг,
Частица поменяет знак… —
 

снисходительно прогудел он в моей голове.

– Ты хочешь быть без прошлого и без будущего… Это мне кого-то напоминает… Азиз правильный вопрос тебе задал: что ты будешь делать дальше? Даже если не пойдешь занимать Кресло у Пульта с мировым господством? Ирина нарожает тебе детей? Вы будете претерпевать мелкие ссоры и тихие радости? А если она не пустит тебя в пустыню, когда тебе захочется приключений? Бытовые скандалы и пьянство? Вы разойдетесь? Или ты успокоишься, располнеешь и станешь курить вечерами трубку на крыльце своего уютного домика, пописывать мемуары, плесневеть до самой старости образами прошлого? Пока смерть не разлучит вас? Вы так или иначе станете удобрением для почвы… Но перед этим ты спасешь ее, и ради этого будешь сто раз рисковать жизнью, полезешь на гору… Тебе самому не кажется ли это верхом бесполезной суеты? Зачем все это? Ради унылого существования? Ты же сам говоришь, что вся эта затея с «Зеркалом» – нелепая игра глупых людишек, верно?

– Не совсем. – Я смущенно потер нос: в его словах были разумные доводы. – Я считаю, что эти людишки не глупы, а просто не хотят смотреть внимательно вокруг себя, они обыкновенные недальновидные ребята… Можно сказать, наверное, что эгоисты… Хотя это не совсем верно: замкнутые в себе…