Текст книги "Небесное Око"

И тут Дьюранд впервые услышал, как Эйгрин смеётся.

Масло в лампадах закончилось быстро – настоятель дал воинам ровно столько, сколько необходимо, и члены отряда скоро разбрелись по альковам. Из-за двери доносились леденящие кровь вопли, оглашавшие тёмные коридоры Коп-Альдера. Слышалось, как монахи бормочут молитвы, им вторил Эйгрин. Мрак разрывали душераздирающие крики.

– В такие ночи, – промолвил Берхард, – мне кажется, что я начинаю видеть вторым глазом, тем, что лишился давным-давно. И знаете, что я вижу?

– Да замолчи ты, ради Бога, – прошипел из своей ниши Бейден. – Больше поговорить не о чем?

– Тогда давайте потолкуем о Морине. Вам не кажется, что он идёт за нами на север?

– Кажется, – отозвался Бейден. – Интересно, чего этому сукину сыну теперь от нас надо?

– Он тоже едет в Тернгир, – ответил Конзар. Со всех сторон раздались ругательства и стоны. – Он будет представлять своего отца на Великом Совете. Туда все едут.

В коридоре за дверью раздался дикий вой. Скрипнули петли.

– Господи, – прошептал кто-то.

– Всем спать, – приказал Конзар. – Я обещал вам постели, вы их получили. Теперь спите.

Дьюранд повернулся на бок, вслушиваясь в бормотание Эйгрина и жуткие звуки, доносившиеся из-за двери. Что же произошло в Ирлаке? Дьюранд почти был готов молиться о том, что убили Радомора, о том, что негодяй принял смерть от руки одного из мрачных рыцарей, входивших в свиту герцога Аильнора. Если все так и есть, значит, самое страшное уже позади и волна несчастий, прокатившаяся по королевству, скоро сойдёт на нет. Но перед мысленным взором Дьюранда тут же предстал сверкающий лысым черепом Радомор, развалившийся на престоле своего отца.

Дьюранд понимал, что должен во всем разобраться. Очень хорошо, что они едут в Тернгир. Там соберутся главы благородных домов Беорана, Ирлака, Гелебора, Уиндговера и многих других земель. Лёжа в темноте, Дьюранд размышлял о том, что ему необходимо собственными глазами узреть ураган, обрушившийся на королевство. На воина навалилась усталость, и он провалился в сон, слыша, как некоторые рыцари присоединяются к шепчущему молитвы Эйгрину.

Дверь с грохотом отворилась, и в брезжащем сероватом свете показалась фигура настоятеля, одетого в чёрную сутану.

– Первые предрассветные сумерки, милорды, – объявил он. – Вам пора в путь, – старик замолчал, и в повисшей тишине до отряда донёсся звон колоколов. Настоятель улыбнулся. – Слышите? Я вас не обманываю.

Он повернулся и вышел. Дьюранд, застонав, сел на каменном ложе, опустив обутые в сапоги ноги на плиты пола.

– Кирпичи и кровати, – изрёк Берхард.

– Че? – скорчил рожу Бейден.

– Перед тем как на них лечь, надо постелить солому, – пояснил Берхард.

Люди стонали, кашляли, почёсывались, отчего Дьюранду почудилось, что он оказался в хлеву.

– Пойду погляжу, как его светлость, – сказал Конзар, хлопнул ладонями по коленам. Из его рта к потолку поднимались облачка пара. – А вы пойдите, посмотрите удастся ли вам выпросить у этих скряг горячей пищи. Через несколько дней мы будем в Тернгире. Надеюсь, об этом никто не забыл?

Однако Дьюранда в первую очередь беспокоил отнюдь не завтрак. Выйдя из кельи, он расспросил охраняющего вход монаха, где находится отхожее место, и двинулся по коридору, стараясь не забыть, сколько раз и куда ему надо свернуть.

После всех диких воплей и криков, которые слышались ночью, затихший монастырь в рассветном полусумраке выглядел странно. У пола стелился белесый туман, утренняя роса покрывала двери, украшенные причудливой резьбой, изображавшей Небесное воинство и сказочных зверей. Какие бы проклятые твари и чудовища не рыскали по коридорам древнего монастыря под покровом ночи, с возвращением солнца на небесный свод они погрузились в сон.

Дьюранду казалось, что он вот-вот лопнет. Дважды ему уже пришлось повернуть назад, поскольку он решил, что идёт не в том направлении. Наконец он нырнул в небольшую комнатёнку. На небольшом возвышении виднелось шесть отверстий.

Дьюранд вздрогнул – на его плечо опустилась чья-то рука.

– Это ты? – спросил слепой настоятель. – Заблудился?

Дьюранд даже и не думал пускаться в длинные объяснения.

– Ты ведь пока не в центре, но направляешься именно туда. Разве я не прав?

– Святой отец, я никуда не направляюсь.

– Да ну? – настоятель расплылся в улыбке, обнажившей крепкие жёлтые зубы. – Поверь мне, ты доберёшься до центра. Но тебя ожидают тяжкие испытания – огонь и вода, вера и кровь.

Единственное, чего в этот момент хотелось Дьюранду, – остаться одному. Он был по горло сыт пророчествами.

– Ах да, – протянул настоятель. – Тебе уже пришлось с ними столкнуться. Они тебя звали Бруной. Я прав?

Дьюранд отступил на полшага назад.

– Бруна Широкоплечий. Игра, что так радует мудрых женщин. Они видят в тебе Бруну и молчат или же предупреждают, что честь и предательство – две стороны одной медали. Ведьмы. Ты словно огромный валун. Брось тебя в воду, пойдут большие волны. Больше они ничего не видят. Мудрые женщины обожают поговорить об огромных валунах.

Старик приподнял бровь. На его лбу все так же красовалась полоса жёлтой краски.

– Не бойся, – заговорщицки прошептал настоятель. – Я никому не скажу, что мне открылось. Я умею хранить секреты, – он почесал нос. – Главное не забывай, с кем нам приходится воевать.

– Воевать?

– Ну да. Мы сражаемся с Сыном Зари и его воинством. Изгнанными. Проклятыми. В дни потрясений содрогается все королевство. Оно подобно сети, опутывающей этих жутких тварей, врагов человеческих и всего живого, сети, свитой из клятв. Мироздание переполнено чудовищами, призраками и прочей нечистью – всех их держит сеть, которую патриархи поручили королю. Думаешь, нам здесь не страшно? Думаешь, мы бы не убежали отсюда, подвернись нам такая возможность? Весь Коп-Альдер трясётся, как припадочный. Но мы скованы такими жуткими клятвами, от которых бы у тебя кровь застыла в жилах. К тому же, если мы оставим монастырь, кто, в таком случае, будет держать здесь оборону? То же самое с тобой. Ты находишься в плену клятв, страха, мечтаний и страсти.

Дьюранд, съёжившись под косым взглядом настоятеля, скользнул в маленькую комнатушку. Он больше не мог терпеть. Оглянувшись через плечо, он увидел, что старик все ещё стоит в дверях.

– Помни, что все поставлено на карту, – предупредил слепец. – Все!

Когда Дьюранд добрался до трапезной, то не обнаружил там ни единого человека. Весь отряд столпился в монастырской кухне. Услышав доносящийся оттуда голос Ламорика, Дьюранд медленно подошёл к раскрытой двери.

– Мы должны ехать. Чем раньше, тем лучше. Я видел все ясно, ясно, как… – Ламорик замолчал, переводя взгляд с одного озадаченного лица на другое, и извлёк из ножен короткое лезвие, – ясно, как этот кинжал. Я помню все до малейших деталей. Развевающиеся знамёна. Сверкающие мечи и шлемы. Сотни рыцарей, летящих на конях по ристалищу. Повсюду деревянные трибуны, подобные тысячам осадных лестниц. Я всех видел, – Ламорик, окружённый рыцарями был мертвенно бледен. – И тебя, Бейден, и тебя, Конзар, – молодой лорд обратил внимание на замершего в дверях Дьюранда, – и ты, Дьюранд, там тоже был. Силы Небесные…

Ламорик замолчал, открывая и закрывая рот, словно выброшенная на берег рыба, тогда как Берхард, Гермунд и даже Дорвен бросали на Дьюранда взгляды – виноватые, умоляющие.

– Эйгрин, – Ламорик повернулся к рыцарю. – Я тебя тоже помню. Ты скакал на лошади в жёлтом плаще и шлеме. Все было жёлтое.

Судя по лицу Дорвен, слова молодого лорда потрясли её до глубины души.

– Это сон? – уточнил Дьюранд. – Вам приснился сон?

– Да. Пока я спал в лазарете, – кивнул Ламорик. – Дьюранд, толпа приветствовала нас! Все королевство смотрело на нас и радовалось нашим победам! Я должен рассказать об этом сне мудрым женщинам. Но для начала давайте поблагодарим святых отцов за их гостеприимство. Нас ждёт Тернгир! За мной!

Ламорик быстрым шагом вышел из кухни. Рыцари и оруженосцы, подхватив хлеб и сыр, устремились вслед за лордом. Дьюранд, почувствовав, как бешено забурлила кровь в его жилах, схватил Гермунда за руку.

– Гермунд, он и вправду видел сон?

– Думаю, да, – оглядываясь по сторонам, ответил Гермунд. – Но Дорвен… когда она пришла за ним в лазарет, монахи сказали, что Ламорика лихорадило всю ночь. Он страшно кричал в бреду.

– Владыка Небесный, – вздохнул Дьюранд.

– Точно, – кивнул Гермунд. – Нам ещё многое предстоит пережить, друг мой.

Глава 22
Крылья памяти

Отряд провёл в дороге целый день. Лэйверский тракт, тянувшийся среди лугов и полей, свернул в рощу, где было решено устроить привал аккурат между Медларом и маленькой безымянной деревушкой. Было влажно, поэтому, поставив шатры и палатки, продрогшие люди собрались у большого костра – погреться и обсушиться. Скальд коснулся пальцами струн лютни, которые тихо зазвенели в ответ. Он давно уже не брал инструмент в руки и, казалось, истосковался по нему.

Оуэн, глядя в огонь, набросил на плечи одеяло и широко улыбнулся, сверкнув золотыми зубами:

– Женюсь и найду себе где-нибудь замок. Хочется осесть, пока в моей шкуре не провертели дыру, которую будет не под силу залатать даже лекарям. Какой толк от славы, если нет ни женщин, ни земель? Кстати, я не собираюсь брать в жены кого попало. Сэра Оуэна устроят только самые благородные и достойные вдовушки Эрреста! Сэр Оуэн! Отважный воин, сражавшийся плечом к плечу с Красным Рыцарем в Тернгире.

Ламорик громко рассмеялся. Было невозможно не поверить в тот сказочный сон, который, словно яркий солнечный свет, рассеивал тьму мрачных пророчеств и дурных знамений.

– Вот это жизнь, – Бейден улыбнувшись, снял с пояса кошель и потряс им. – Деньги не должны лежать мёртвым грузом.

Леди Бертрана покачала головой. Дьюранд поднял глаза и встретился взглядом с Дорвен.

С того момента, как воин узнал правду, он не позволил себе перемолвиться с ней и словом. Он старался забыть обо всем, что между ними было, и стать таким, как прежде. Однако Дорвен заметила, что он на неё смотрит, и сделала еле заметный жест, приглашая его отойти от костра.

Дьюранд решил, что не сдвинется с места.

– А ты, Гермунд? – спросил Ламорик. – Ты будешь сражаться вместе с нами?

– Я? – скальд улыбнулся. – Я лучше сложу балладу, которую назову «Красный Рыцарь в Тернгире». – Гермунд взял звучный аккорд.

Дорвен, не сводя глаз с Дьюранда, начала вставать. Ещё мгновение, и он бы поднялся и пошёл за ней. Неожиданно из-за деревьев донёсся резкий удар. Люди застыли, повернув головы в сторону Кон-Альдера.

Последовал ещё один удар, а за ним – громкий хлопок.

Дьюранд вскочил.

– Значит так, – приказал ему Конзар. Он резко повернул голову, отчего стал похож на ястреба. – Проверь, что там происходит. Возьми с собой Эйгрина. Если заметите какую беду, немедленно возвращайтесь.

Не произнеся ни слова, двое мужчин углубились во влажный полумрак леса. Позади у костра осталась Дорвен. Несмотря на то, что Дьюранд не мог даже и представить, с кем или чем ему предстоит столкнуться, воин почувствовал облегчение. Дьюранд попытался выкинуть мысли о Дорвен из головы. Рыцари отошли от костра уже на тридцать шагов, на дороге могли быть разбойники. Отразившись от деревьев, по тракту эхом прокатился звук ещё одного удара. Дьюранд коснулся рукояти меча.

– Далеко? – шёпотом спросил он.

– Не думаю, что совсем рядом, – почесал подбородок Эйгрин.

– Нам надо посмотреть, что происходит.

– Ага.

Доспехи обоих рыцарей остались в обозе.

– Берхард с его глазом был бы сейчас кстати, – попытался пошутить Дьюранд.

Эйгрин внимательно посмотрел на Дьюранда.

– Ну, он же сам говорил. В монастыре. Помнишь? – оправдываясь, сказал Дьюранд.

– Такие люди, как он, не всегда понимают, что далеко не все являются их подобиями.

– Послушай, он ведь и с тобой говорил… – обиженно начал Дьюранд, но резким движением руки Эйгрин дал ему знак замолчать. Вдалеке, во тьме что-то двигались. До рыцарей донеслись звуки голосов.

– Уходим с дороги, – прошептал Эйгрин. – Обойдём их по краю леса.

Они остановились, когда в двадцати шагах впереди них забрезжили отблески костра. В ноздри ударил запах конского навоза. Слышались взрывы хохота.

Они опустились на землю и поползли вперёд к терновнику, росшему у самого края лагеря. Эйгрин толкнул Дьюранда в бок, ткнув пальцам на герб, украшавший один из шатров. На гербе был изображён причудливый узор из синих и жёлтых драгоценных камней. Перед рыцарями раскинулся лагерь Морина. Над головой в ветвях дуба что-то зашуршало. Дьюранд поднял взгляд и увидел над собой двух грачей. Один их них, громко захлопав крыльями, обрушил ворох сухих веточек и мелкого мусора прямо Дьюранду в глаза.

– Что там такое? – донёсся до рыцарей знакомый голос Вэира.

– Может духи леса? Думаешь, надо пойти и проверить?

Дьюранд схватился за меч, но, кинув взгляд на Эйгрина, понял, что рыцарь предпочёл бы, не вступая в бой, скрыться незамеченным. Он даже не притронулся к оружию.

Поняв, что мнения расходятся, Эйгрин кивнул в сторону деревьев, и рыцари бесшумно растворились во тьме лесной чащи.

На следующий день отряд Морина нагнал их. Виной тому послужила обычная телега.

Лэйверский тракт тянулся дальше на север между крутых дорожных насыпей, которые становились все выше и выше, покуда не достигли такого размера, что только конники имели возможность разглядеть проплывавшие мимо деревеньки и мельницы. Древний тракт сузился, к самым его краям подступали деревья. Впереди отряда грохотала телега, которую тащили запряжённые в неё волы. Объехать её не было никакой возможности, поэтому вскоре им уже дышал в спину отряд Морина.

Дьюранд ехал во главе кавалькады, то и дело чуть не налетая на высокую телегу. Над головой в ветвях деревьев мелькнула чёрная тень – грач.

– Полагаю, отец пошлёт на Совет Лендеста, – промолвил Ламорик. – Не представляю, как он может отправиться в такую даль, как Тернгир в это время года.

Его голос глухо отдавался в шлеме, который молодому лорду пришлось снова надеть – кругом было слишком много людей Морина, а им было вовсе не обязательно знать, кто скрывается под прозвищем Красного Рыцаря.

Дьюранд обратил внимание, что на деревьях прибавилось чёрных птиц. Они перескакивали с ветки на ветку, о чем-то перекрикиваясь между собой.

– Ваш отец уже не молод, – заметил Конзар.

– Мой старший брат с величайшей осторожностью и почтением донесёт до Совета волю отца. Братец всегда все делает с величайшей осторожностью и почтением.

Конзар снисходительно улыбнулся.

В ветвях деревьев орали грачи и вороны, словно насмехаясь над проезжающими людьми. Обилие птиц, чёрной листвой покрывавших каждое дерево, стали замечать и другие воины.

– Наверное, капитан сейчас скажет, что мой братец – помощь и утешение отцу. Как ты думаешь, Дьюранд, я прав?

– Да, ваша светлость, – моргнул Дьюранд.

– Ну вот, – удовлетворённо кивнул Ламорик Конзару.

Два грача снялись с веток и, спланировав вниз, уселись на катившуюся перед отрядом телегу. Глаза-бусинки птиц ярко поблёскивали.

Стоило Дьюранду открыть рот, как сзади поднялся гам. Оглянувшись, Дьюранд увидел, как Вэир сцепился с одним из рыцарей Ламорика.

Неожиданно подвода впереди с грохотом слетела с колёс и обрушилась на волов, тащивших её. Издав протяжный крик, грачи взмыли в небо. Дьюранд повернулся в седле и обнаружил, что попона, накрывавшая телегу, отброшена в сторону. В подводе прятались люди. С крутых склонов к отряду устремились незнакомцы.

Засада!

– Ложись! – крикнул Дьюранд Ламорику, увидев арбалет в руке убийцы, скрывавшегося в подводе.

Острие арбалетного болта было нацелено прямо в горло молодого лорда. Дьюранд, рванувшись вперёд, ударил по арбалету снизу вверх. Глухо щёлкнула тугая тетива, и короткая стрела ушла в небо. Второй человек в подводе уже поднимал свой самострел, и Дьюранд в отчаянии толкнул первого нападавшего прямо на острый наконечник стрелы. Убийца рухнул – стрела глубоко впилась ему прямо между рёбер. Впереди телеги Дьюранд заметил движение. Воин кинулся туда, скользнув взглядом по пустому сиденью возницы и искалеченным волам, один из которых, громко мыча, бился на земле, перебирая ногами.

Далее на тракте путь Дьюранду преграждала фигура человека, словно явившегося из другого мира. Перед воином стоял, сверкая глазами, Гоул Лазаридж. Увидев старого знакомца, Гоул в изумлении покачал головой.

– Черт возьми, да это же Дьюранд! Поверить не могу! – ухмыльнулся Гоул, плавным движением извлекая из ножен меч.

В отчаянии Дьюранд увидел, что на противнике кольчуга, тогда как на нем самом – лишь кафтан да туника.

– Здравствуй, Гоул, – отозвался Дьюранд, стараясь говорить как можно более холодно.

– Твой побег дорого мне обошёлся, – капитан расплылся в улыбке. Большая часть зубов на верхней челюсти отсутствовала. – Зато я вам приготовил небольшой сюрприз, – Гоул кивнул на сошедшихся в бою людей. – Как тебе подарочек моему господину? Но здесь оказался ты, а это – уже подарочек для меня. Не спорю, Владыка Судеб умеет удивлять.

Дьюранд вовремя схватился за меч, потому что Гоул сделал резкий выпад, и Дьюранду только чудом удалось увернуться, отбив его клинок. Гоул улыбался. Дрожащей рукой Дьюранд поднял меч, загораживаясь им от капитана, великолепно понимая, что Гоулу достаточно одного единственного удачного удара, чтобы прикончить его. Дьюранда, охватило отчаяние – ему нужна кольчуга. Гоул закрылся широким щитом, оставив незащищёнными лишь голени и сверкающие глаза. Ослепив Дьюранда блеском отразившегося в щите солнца, капитан пошёл в атаку, стараясь зацепить мечом ноги противника. Дьюранд отпрыгнул назад, оказавшись под защитой перебирающего ногами искалеченного вола. Копыта били по мощёному камнем тракту. Гоул, оскалившись, тоже отступил. Весь мир сжался до размеров телеги пяти шагов в длину. Дьюранд понимал, что, если он немедленно не придумает, как одолеть врага, его ничто уже не спасёт.

Гоул сделал выпад, и Дьюранд, вместо того чтобы отступить, рванулся вперёд. Когда-то один парень в Акконеле сказал ему, что если на него когда-нибудь натравят собаку, то её можно одолеть, вцепившись ей в горло. Именно это Дьюранд и попытался сейчас проделать.

Отбив меч в сторону, Дьюранд врезался в противника всем своим весом, вцепившись капитану в горло. Гоул зарычал. Мечи лязгали, скрещиваясь друг с другом. Дьюранд понимал – если ослабит хватку, то может проститься с жизнью. Капитан рванулся вниз. Дьюранд продолжал держать его за горло, однако Гоулу удалось высвободить меч, но, к счастью, свободного места для замаха не оказалось. Оба противника тяжело дышали. Единственное, что было нужно капитану, – свободное пространство. Если ему удастся высвободиться и отступить на полшага, с Дьюрандом будет покончено. Гоул, откинув голову назад, обрушил удар на Дьюранда, стремясь сломать ему нос.

Дьюранд почувствовал, как его пальцы скользнули по металлу кольчуги. Капитан со страшной силой ткнул локтем в живот, вышибив остатки воздуха из лёгких противника.

На поясе Гоула висел кинжал. Пальцы Дьюранда сомкнулись на его рукояти и вытащили его из ножен. Капитан отбросил меч в сторону и вцепился руками в лицо врагу. Ногти Гоула царапали лицо, пальцы впивались в глаза, но Дьюранд продолжал тянуть кинжал вверх, пока не почувствовал, что острие упирается уже не в кольчугу, а в живую плоть. И тогда Дьюранд нажал на рукоять изо всех сил, вгоняя клинок по самое основание в горло Гоулу.

Дьюранд лежал на дороге, придавленный телом капитана. Ему показалось, что на него вылили целое ведро крови. Когда, она наконец перестала сочиться из раны, Дьюранд услышал, как над дорогой кричат грачи, будто потешаясь над ним.

Глава 23
К морю

Грачи, громко крича, чёрной тучей кружились над Лэйверским трактом. Дьюранд медленно поднялся на ноги. Звуки боя стихли.

Дьюранд, покачиваясь, прошёл мимо лежащего на камнях вола, который все ещё продолжал шевелиться, и обогнул телегу, ожидая увидеть распростёртые на дороге тела. В руках нападавших, устремившихся на них со склонов, были арбалеты. Негодяев было слишком много, да и напали они неожиданно. Весь отряд или, по крайней мере, большая его часть должны были неминуемо погибнуть.

Дьюранд увидел обращённые к нему знакомые лица, и облегчённо вздохнул. Между обочинами медленно бродили люди и кони. Оруженосцы расчищали дорогу от обломков. Среди этого хаоса толпа рыцарей сгрудилась вокруг лежащего ничком Ламорика. Дьюранд издалека никак не мог разглядеть – жив лорд или погиб. Он подошёл ближе. Гермунд, Берхард и Эйгрин подняли на него обеспокоенные взгляды. Дорвен, склонившаяся у тела супруга, посмотрела на Дьюранда с таким ужасом, словно перед ней предстал восставший из могилы мертвец.

Ламорик резко приподнялся, опершись на локоть. Кафтан на плече был взрезан ударом меча.

– Черт возьми, – прохрипел он, увидев Дьюранда. – Что с тобой сделали?

Дьюранд заморгал и попытался отряхнуть одежду. Опустив глаза, он увидел, что его трясущиеся руки залиты кровью, как у мясника. Липкая дрянь покрывала лицо и всю одежду.

– Это не моя… не моя кровь, – пробормотал он, – я там, на дороге, встретил капитана. Это его кровь… большей частью.

Рыцари взорвались диким, истерическим смехом.

– Дьюранд, черт тебя побери, умойся, а то нас всех стошнит от твоего вида, – выдавил Ламорик.

Дорвен подняла к лицу дрожащую руку.

К счастью, а быть может, волею Небесных Сил отряд Ламорика потерял в сражении всего троих лошадей и двоих людей. Остальные отделались ранениями, большая часть которых была нанесена арбалетными болтами.

– Нам крупно повезло, – качая головой, признал Конзар. – Из таких ловушек живыми не выбираются. О том, чтобы обратить ублюдков в бегство, – я вообще молчу. Мы их вовремя заметили, да и людей у них было слишком мало.

Рыцари повернулись на звук приближающихся к ним шагов. Через обломки и распростёртые тела к отряду в сопровождении Вэира и дюжины рыцарей направлялся лорд Морин. Дьюранд увидел, как руки нескольких рыцарей легли на рукояти мечей. Пробормотав сквозь зубы ругательство, Ламорик надвинул на голову шлем.

– Очень мило, – изрёк Вэир, упирая руки в боки.

– Следи за языком, – отозвался Оуэн, но Вэир лишь рассмеялся.

– Право, очень мило, – повторил он. – Только мы упёрлись вам в спину, как на нас тут же навалились. И сколько вы им заплатили?

– У меня в отряде есть погибшие, – прорычал Ламорик.

Вэир усмехнулся:

– Может, они вам угрожали? Так было дело? Вы шли в пол-лиге впереди нас. Что, они приставили вам к горлу мечи и велели молчать, покуда мы не подойдём? Так было дело? Вы струсили и пошли с ними на сделку?

– Вэир! – рявкнул Морин.

– Отзовите своего пса, милорд. После того как его побили, вам это не составит никакого труда, – произнёс Ламорик. В его голосе слышалось страдание, которое молодому лорду причиняли раны. – Морин, говорите, что хотели, и покончим с этим. Горячий нрав вашего рыцаря не оправдывает тот вздор, что он несёт.

Вэир рванулся вперёд, желая схватить Ламорика за горло, но дружки удержали его, схватив под руки и повиснув на плечах.

– Морин, от одного вашего присутствия становится дурно, – сказал Ламорик. – Вам больше нечего беспокоится о том, что мы будем путаться у вас под ногами. В Тернгир идут разные пути, и одной дорогой с вами я больше не поеду. Конзар!

– Я здесь.

– Гутред!

Пожилой оруженосец поднял голову от лежащего на дороге рыцаря, которому он перевязывал рану.

– Помогите остальным собраться. Мы выступаем. Нам надо ещё заехать в храм, чтобы похоронить убитых. Да, и пошлите людей, чтобы забить волов и убрать подводу с дороги.

Они похоронили покойников в маленьком городишке под названием Лейнсхолл и двинулись дальше на север по узким тропам, тянувшимся мимо безвестных деревушек и сел. Теперь отряд вёл Гермунд, знавший в Эрресте каждым камень. То и дело им навстречу попадались всадники странного вида; с веток деревьев, напуганные приближением отряда, срывались чёрные птицы.

Их путь лежал к Портстеирс – городу, лежавшему на расстоянии всего двадцати лиг от Тернгира. Рыцари, отправленные в авангард, возвращались с докладами о замеченных впереди одиноких всадниках, которые при появлении отряда пускались наутёк. Один раз до них донёсся затихающий вдалеке стук копыт. Дьюранду казалось, что со всех сторон на воинов устремлены сотни глаз. Он кинул взгляд на Дорвен и коснулся пальцами рукояти меча.

Бейден и двое оруженосцев поскакали вперёд в поисках ночлега.

– Я чувствую, что за нами гонятся. Эти ублюдки все ближе и ближе, – пробормотал Оуэн. – Будто огромная рука великана готова нас сграбастать. Мы ещё пожалеем, что с нами нет отряда Морина.

– Думай, что говоришь, – бросил Берхард.

Сыны Атти не должны поминать лихо, которого надеются избежать.

– Никогда не видел, чтобы разбойники нападали на такой большой отряд, – отозвался Оуэн. – Либо они сошли с ума, либо это только начало.

– Я бы чувствовал себя спокойнее, если б нам удалось найти на ночь кров, – неожиданно произнёс Эйгрин.

Солнце опускалось за горизонт. Смеркалось. Конзар встал в стременах и пристально посмотрел вперёд, на погрузившиеся в сумрак поля:

– Едут!

Из темноты показались оруженосцы и Бейден. От их лошадей шёл пар.

– Какие новости? – спросил капитан.

– На дорогах и вправду полно всадников, – ответил Бейден, обводя взглядом живую изгородь, тянувшуюся вдоль тракта, и холмы, темневшие вдалеке. – Может, нас заманивают, может, выжидают момент, когда напасть, – не знаю. Кони у них быстрые, нагнать их так и не удалось. Но мы нашли местечко, где можно остановиться на ночлег. Пахарь сказал, что деревушка называется Атторфол. Там есть, где укрыться и чем подпереть двери.

– Тогда нам надо поторапливаться, – склонил голову Ламорик.

Дьюранд никак не мог понять – каким чудом Бейдену удалось отыскать деревушку.

В закатном полусумраке деревья полностью скрывали село из виду. Когда Бейден и оруженосцы показали на одинокий невысокой холм, поросший дубами, – им никто не поверил.

Только подъехав ближе, членам отряда удалось разглядеть деревушку – две дюжины сараев и домишек, сгрудившихся на склоне холма, который огибала дорога. Крытые соломой и дранкой халупы, тёмные от влаги стены, поросшие мхом, – деревня производила жалкое впечатление. Слышался собачий лай.

– Черт возьми, Бейден, – выругался Берхард. – Здесь живёт хотя бы один благородный?

– Говорят, есть один рыцарь. Вассал герцога Гелеборского, – отозвался Бейден.

– Да помогут ему Небеса.

– Вы только поглядите! – улыбнулся Оуэн. – Настоящий каменный дом.

– Зелёный от мха, словно кусок заплесневевшей свинины, – поморщился Берхард.

Из усадьбы донёсся собачий вой.

Они ехали по узким деревенским улочкам. Протяжно блея, на отряд пялились бараны и овцы. Дьюранд чувствовал устремлённые на них взгляды из-за позеленевших от времени ставней. Все мужчины держали наготове оружие.

– Вы только поглядите, – Берхард ткнул пальцем на стоявшую посреди дороги корову. – Она разве что мхом не поросла. Не животное, а овощ какой-то. Я…

– Всем держать ухо востро, а рты на замке, – приказал Конзар.

– Сюрпризы нам ни к чему.

Из-за угла им навстречу вышел слуга-простолюдин.

– Сэр, – обратился к нему молодой лорд. – Я – Ламорик Гиретский, а люди, что стоят перед вами, – мои вассалы и спутники. С нами в пути приключилась беда, и мы просим вашего господина дать нам приют на ночь. В нашем отряде есть женщины.

Слуга, чем-то напоминающий гриб, смерил Ламорика взглядом.

– Мы никому не причиним зла, – сказал молодой лорд.

В повисшей тишине звякала сбруя и поскрипывали седла. Желающих заночевать в полях под открытым небом в отряде не было. Так и не проронив ни слова, слуга повернулся и пошёл прочь. Отряд тронулся вслед за ним и, поплутав по лабиринту сараев и курятников, остановился у лестницы, ведущей ко входу поросшей мхом каменной усадьбы. Дьюранд не сводил взгляда с бойниц и окон верхних этажей, готовый в любой момент выхватить меч.

Дверь со скрипом отворилось, из дома пахнуло могильным холодом. Рыцари, грохоча сапогами, поднялись по лестнице и шагнули во тьму усадьбы. Дьюранд постарался встать так, чтобы Дорвен оказалась за его спиной. Что бы ни произошло – первый удар он примет на себя.

Оказавшись внутри, рыцари обнаружили, что во тьме их ждёт лишь тощий слуга.

– Сэр Уарин Атторфольский, – объявил он.

Никто не отозвался, лишь зарычали псы. Два пса. Бейден начал было недовольно ворчать, но вдруг люди увидели, как в темноте двинулась чья-то тень.

Ламорик, прочистив горло, заговорил:

– Вас зовут сэр Уарин? Моё имя – Ламорик, я младший сын Абраваналя, герцога Гиретского. Люди, что стоят перед вами, мои вассалы и спутники.

В сумраке начали проступать очертания высокого человека, сидевшего во главе стола.

– Вы вошли в мой дом с оружием, – раздался грубый голос.

– С нами в пути приключилась беда, – при виде поднятой руки молодого лорда псы зашлись лаем. – Мы никому не причиним зла.

Слуга зажёг лампады, пахнувшие рыбьим жиром, и со стуком поставил их на стол.

– Значит, вам нужен кров и стол? – грозно спросил человек, который, по всей видимости, и был Уарином.

– Да, – отозвался Ламорик. – Всего на одну ночь Я с отрядом направляюсь в Портстеирс по поручению отца – не моргнув глазом, соврал молодой лорд.

Уарин что-то проворчал, и к нему кинулись слуги. Дрожащие огоньки лампад осветили лицо человека, согласившегося впустить отряд на ночлег. Перед рыцарями сидел угрюмый старик, чьё бледное лицо обрамляли густые пряди седых волос. По правую и левую руку от него поганками сидели две женщины, жеманно пряча глаза. Они даже не догадались предложить леди Бертране и Дорвен сеть.

Рыцари, чувствуя себя неловко, расселись по скамьям, и слуги внесли в комнату лепёшки и жёлтый круг сыра, больше напоминавший кусок воска. Бейден и Оуэн скорчили рожи, однако Ламорик, продолжая мило улыбаться, взял в руки ломоть хлеба и, поднеся его ко рту, впился в него зубами. Судя по вздувшимся на шее жилам, молодой лорд с тем же успехом мог попытаться откусить кусок от древка копья.

В тусклом свете лампад Дьюранд разглядел двух огромных серых мастифов, не уступавших размерами молодым бычкам.

– У вас в отряде много людей, – пробурчал хозяин.

– Да, это так, и мы с благодарностью примем то, что вы сочтёте возможным предложить нам. В последнее время вас не радовали гости?

– Нет. Какие сейчас гости? Голодно нынче.

Вновь появились слуги. Расставив по столам кружки, они принялись разливать пиво. Одна из женщин-поганок дёрнула Уарина за рукав.

– Эти две дамы – мои дочери, – запоздало представил их Уарин, и поганки склонили головы в поклоне.

В повисшей тишине рыцари жевали хлеб и отрезали куски от твёрдого желтоватого круга сыра, искренне надеясь, что перед ними действительно сыр.