Текст книги "Небесное Око"

– Господи, – выдохнул Дьюранд, тщетно пытаясь ухватить незнакомца за лодыжки. Падая, человек стукнулся о перекрытие. Мост содрогнулся от удара. Внизу раздался громкий всплеск. Дьюранд перегнулся через перила, всматриваясь вниз. На расстоянии фатома одно из перекрытий моста было перемазано кровью. Поток уносил прочь переломанное искалеченное тело. Крестьянин был одет в синюю тунику.

Дым ел глаза. Кто-то тянул Дьюранда за руку, но он не мог отвести взгляда от синего пятнышка, увлекаемого водами к излучине реки, там, где берег нависал над волнами, подобно носу перевернувшегося корабля.

– Черт, – произнёс Оуэн, – пойдём. Когда сжигаешь мосты, надо позаботиться о том, чтобы остаться на нужной тебе стороне.

Дьюранд дотронулся кончиками пальцев до зеленой вуали, заткнутой за пояс.

Когда они вернулись, то обнаружили, что отряд Кассонеля уже подошёл к мосту.

На самой середине моста стоял в полном одиночестве Конзар. Его доспехи, выкрашенные в серебристый и синий цвета, ярко сверкали на солнце. Капитан преграждал путь отряду, стоявшему у края моста со стороны Боуэра. Лошади фыркали и трясли головами. Шумела река. Конзар заговорил:

– Никто не осмелиться пересечь этот мост, прежде чем я скрещу меч с его светлостью бароном Кассонелем из Дамарина. Я не желаю ссориться ни с кем из присутствующих здесь, однако всем вам придётся дождаться окончания поединка.

Из-за верхушек деревьев уже показался столб дыма. Ни один из сгрудившихся на берегу людей не рискнул пересечь подожжённый мост. Но вместо гордости Дьюранд, сжав кулаки, почувствовал лишь тоску.

Река бурлила у опор моста. Дьюранд подумал о погибшем крестьянине. Интересно, унесла ли река его тело, или же оно застряло у одной из опор, прибитое теченьем? Дьюранд заставил себя посмотреть на чёрную воду. Синей туники нигде не было видно.

Позади него в холодном полумраке стояли Гермунд и Оуэн.

Барон не заставил себя долго ждать. Люди расступились, пропуская оруженосца, сжимавшего в руках древко с черно-белым штандартом Кассонеля.

Конзар ждал.

Наконец вперёд на чёрной лошади выехал Кассонель. Безрукавка на бароне также была чёрного цвета, но руки и ноги его прикрывала кольчуга, которая, казалось, была свита из лоскутков тумана. Кассонель не пожалел времени на то, чтобы надеть на себя доспехи и взять оружие.

Не доезжая нескольких шагов до моста, барон остановился:

– Сэр Конзар, – начал он. – Вы отказываете мне в праве проехать по этому мосту?

– Я ищу возможность отплатить вам за любезность, оказанную мне в Тернгире некоторое время назад.

– Быть посему, – кивнул Кассонель.

– Вы, Кассонель, Барон Дамаринский, вассал герцога Лудегара Беоранского, не пересечёте эту реку, прежде чем не возьмёте надо мной верх в поединке, – объявил Конзар.

Кассонель выпрямился в седле. Верхушка шлема, который он держал под мышкой, сверкала на солнце серебром.

– Сэр Конзар, точно так же как некогда вы сражались со мной, когда я преградил вам проход, ныне я буду сражаться с вами за право пересечь реку и пройти по мосту. Никто не может простить ошибок, допущенных в бурной молодости.

Барон спрыгнул с коня, громыхнув доспехами с таким шумом, что он перекрыл рокот реки. Кассонель водрузил на голову шлем и взял щит, чёрное поле которого пересекали две белые косые линии, похожие на скрещённые клинки. Вступив на мост, рыцарь извлёк из ножен меч. Причудливая гарда клинка напомнила Дьюранду о том, что перед его взором – знаменитый Термагант.

Дьюранд увидел, как рука капитана скользнула вверх к шлему. Конзар опустил забрало и принял боевую стойку. Солнце блеснуло на его щите, осветив фамильный герб: три белых чайки на синем поле.

На мгновение рыцари замерли. Под мостом грохотала река. Хрипели и фыркали кони. Солнечные лучи играли на доспехах и остриях клинков.

Кассонель атаковал первым, сделав глубокий выпад. Термагант скользнул по синему полю щита, капитан отклонился в сторону, уйдя от стремительного удара. Судя по движениям Кассонеля, барон, упав на турнире с лошади, повредил голень. Схватка длилась всего несколько мгновений. Термагант звенел, словно натянутая струна. Щиты с грохотом сталкивались, сверкали клинки, рыцари старались поразить друг друга в лицо или в ногу. Далеко не каждому воину было под силу выдержать такой темп боя. Наконец противники отпрыгнули друг от друга и закружились, ожидая, что кто-нибудь из них допустит ошибку и раскроется.

На этот раз первым атаковал Конзар. Удар его меча пришёлся в самый центр белого косого креста на щите Кассонеля. Капитан наседал, прижимая барона к ограде. Рыцари тяжело дышали. Наконец Кассонелю удалось оттолкнуть Конзара. Мгновение барон стоял, повернувшись к отряду Ламорика спиной. Впрочем, Кассонелю было нечего опасаться удара сзади. Звеня и лязгая мечами, противники вновь сошлись в схватке. Конзар отступил, пригнулся и, прикрывшись щитом, нанёс удар. Кассонель замер. Он покачнулся, еле устояв на ногах.

Конзар рванул меч вверх, солнце ярко сверкнуло на клинке, остриём которого капитан подцепил шлем барона и, сорвав его с головы, швырнул высоко вверх.

Спустя несколько мгновений вращающийся в воздухе шлем плюхнулся в реку всего в нескольких шагах от Дьюранда и, громко булькнув, пошёл ко дну, словно обычное ведро, брошенное в колодец.

Кассонель зашатался. Дьюранд увидел его лицо, по которому бежали тёмные струйки крови. Толпа воинов охнула, Конзар стоял от Кассонеля на расстоянии вытянутого меча. Повисла гробовая тишина. Медленно барон опустился на колени.

Дьюранд представил, как острие клинка входит Кассонелю в горло.

– Я… я… я сдаюсь, сэр Конзар, – прохрипел барон. Похоже, он пытался перевести дыхание, стараясь набрать в грудь побольше воздуха. Фигуры рыцарей отбрасывали на настил моста чёрные тени. Дьюранду показалось, что капитан протянул поверженному барону руку, предлагая ему помочь встать.

– Я вверяю вам своё оружие, коня и жизнь. Вы вольны поступить со мной так, как пожелаете.

Капитан мог сделать с бароном все что угодно. Все замерли, затаив дыхание, слышался лишь шум реки, нёсшей свои воды прочь, к Северному морю.

Конзар со свистом поднял меч и одним резким движением отправил его в ножны.

– Вставайте, сэр Кассонель, – молвил капитан, делая шаг назад. – Больше мне от вас ничего не нужно. Я сражался не за ваши доспехи и не за выкуп, поэтому ни того, ни другого я от вас не приму. Я уже получил то, что хотел, – он протянул Кассонелю руку.

Барон, поморщившись, отмахнулся от протянутой руки и самостоятельно поднялся на ноги.

– Вы ничего от меня не примете? – усмехнувшись спросил он. – Ну что ж, будь по-вашему. И все же у меня кое-что для вас есть.

– Нет никакой необходимости…

– Корона под угрозой.

Конзар, прищурившись, внимательно посмотрел на барона.

– Я о последнем займе, который государь получил на Великом Совете, – корабли, гружёные серебром. Королю были нужны деньги на войну с Бороджином в Гейтане.

– Он брал займы и раньше, – ответил Конзар.

– Но ни гроша не вернул, поэтому на этот раз Совет потребовал залог. И Рагнал поставил все на карту. Он оставил в залог свою корону.

Дьюранд почувствовал, как по спине побежали мурашки. Как можно было заложить корону Древнего Эрреста?

– Властитель Небесный, – выдохнул Конзар.

– Государь не сможет выкупить залог. Казна пуста.

– Когда он должен внести деньги? – спросил Конзар, решив не вступать в спор.

– Не важно. Серебро было потрачено на подавление бунта. Говорят, король не думал, что война будет длиться так долго.

– Что же ты хочешь? – с деланным равнодушием поинтересовался капитан.

– Будет созван Великий Совет. Быть может, герцоги окажутся милостивы. Король приедет в Тернгир, чтобы встретится с ними. В этом месяце не только я оставил родовой замок и пустился в дорогу.

Барон, взмахнув руками, покачнулся, но устоял на ногах:

– Вы сказали, что давным-давно в Тернгире вы проиграли поединок со мной и жили с этим всю жизнь. Я выиграл тот бой, и с того дня победа всегда была со мной. Никто, кроме Князя Тишины, не ведает, что уготовано нам судьбой.

Галдящая толпа окружила Конзара. Люди веселились и на все лады славили Владыку Небесного.

Люди из отряда Ламорика столпились у края моста, включая тех, кто просидел все это время под мостом. По мосту тянулись отряды других лордов. Некоторые воины из этих отрядов находились в столь приподнятом состоянии духа, что выкрикивали здравницы и поздравления. Каждый счёл своим долгом подъехать к капитану и одобрительно похлопать его по плечу. Несмотря на то, что грозные вести, прозвучавшие из уст Кассонеля, всех сильно обеспокоили, о словах барона старались не думать. Была одержана настоящая победа.

Дьюранд отступил на несколько шагов назад. Его не оставлял образ погибшего крестьянина в синей тунике. Ламорик, так и не снявший красный шлем из-за обилия идущих по мосту чужаков, не спускал с Дьюранда глаз.

На плечо Дьюранда опустилась волосатая лапа Гутреда.

– Ох ты! Ну что? Засмотрелся, да? Мы снялись утром в большой спешке, работы непочатый край. Нам ещё паковаться и паковаться. Ты что…

– Гутред, – прогудел Ламорик. – Оставь его.

Гутред кинул на молодого лорда изумлённый взгляд. Все слуги были заняты – они укладывали скарб в тюки и взваливали их на лошадей.

– Как прикажете, ваша светлость, – Гутред склонил голову и, повернувшись, побрёл к суетящимся оруженосцам.

– Гермунд рассказал мне в двух словах о том, что было на мосту. – Ламорик почесал шею. – Я про того человека. Думаю, тебе просто не повезло. Мы живём в странное время. Неспокойное, – он помолчал. – Хорошее начало вовсе не означает хорошего конца. С того момента, как мы въехали в Гесперанд…

Со стороны моста донеслись крики, которые были гораздо громче, чем обычные здравницы и поздравления. Мост пересекал отряд Морина. Сам барон возвышался над отрядом, сидя высоко в седле.

– Красный Рыцарь, – произнёс Морин. – Я жду вас в Хайэйшес.

Люди из обоих отрядов обменивались толчками и зуботычинами.

– Прекратить! – рявкнул Морин, бросив на дерущихся ледяной взгляд. – Красный Рыцарь, – спокойным голосом продолжил он, – смею вас заверить, вы вполне успеваете на турнир. Моё приглашение и соглашение, заключённое нами, остаются в силе. Встреча с вами на земле моих предков доставит мне несравненное удовольствие.

– Встреча с вами доставит мне удовольствие ничуть не меньшее, – отвечал Ламорик.

Один из рыцарей Морина пихнул Эйгрина локтем, и обмен тычками и толчками возобновился.

Конзар, ещё не придя в себя после одержанной победы, скользнул между лошадьми лордов и, положив руку на грудь Ламорику, произнёс:

– Довольно бравады и громких слов. Сэр Морин, его светлость Красный Рыцарь прощается с вами и желает вам счастливого пути. Мы с вами встретимся в Хайэйшес.

– Что ж, тогда до встречи, – Морин отвесил Конзару учтивый поклон и, кинув взгляд на дерущихся воинов, поинтересовался. – Вам не кажется, что они несколько увлеклись?

– Прекратите свару, – крикнул Конзар воинам Ламорика. – Мы встретимся с этими храбрецами, прежде чем успеем как следует истосковаться по ним. Собирайтесь. Или вы забыли, что мы все ещё в Гесперанде?

Воины кинулись разыскивать своих коней и подгонять оруженосцев. Дьюранд почувствовал, как кто-то взял его под локоть.

– Погоди, приятель, – произнёс Конзар. – Оуэн мне рассказал, что случилось на мосту.

– Черт, – прошептал Дьюранд.

– Скажу тебе честно, – молвил Конзар. – То, что мы затеяли сегодня утром, могло закончиться очень плохо. Но все прошло гладко, так что – выше нос, – Конзар подмигнул. – Я допустил ошибку, и если бы не ты, мне бы пришлось за неё дорого заплатить.

Все, что сказал капитан, было правдой.

– Послушай, Дьюранд, я потерял счёт турнирам, в которых принял участие. Сколько раз мои зубы превращались в крошево от ударов, и все – ради надежды на то, что я снова сойдусь в поединке с Кассонелем, – Конзар потянул за рукоять меча, обнажив клинок на несколько дюймов. – Этим мечом я сразил столько противников, что из них можно сложить целую гору. И все это время я мечтал вернуться в тот день, когда двадцать лет назад я сошёл с корабля на просоленную морскими ветрами пристань и скрестил мечи с Кассонелем. Если бы я остался на мосту и барон пересёк реку выше по течению… Жить мне осталось не так уж много лет, и я бы недолго был посмешищем. Я не Властитель Судеб. Не мне решать, кому жить, а кому умереть. Единственное, что я могу сказать – жизнью крестьянина, что погиб на том мосту, была куплена моя жизнь. Я буду помнить об этом. Не в моих привычках забывать о долгах. Ты совершил то, что должен был совершить каждый ради своего командира. Чего же боле? Ах да, я должен кое-что сделать, – Конзар ткнул пальцем в грязь под ногами. – На колени.

Дьюранд уставился на капитана. Ламорик, сидевший на лошади невдалеке, стянул с головы шлем. Оглядываться на молодого лорда времени не было.

– На колени, – голосом, не терпящим возражений, повторил Конзар.

Дьюранд опустился в грязь. В гетры тут же просочилась влага. Рыцари и оруженосцы, оставив дела, с любопытством наблюдали за происходящим.

– Меч, – коротко приказал капитан.

Дьюранд вытащил меч из ножен и, подчиняясь жесту Конзара, положил клинок перед собой в грязь.

– Я посвящаю тебя в рыцари в Древнем Гесперанде. Ты понял? – Дьюранду показалось, что ему в голову впились тысячи игл – на его чело опустилась закованная рука Конзара.

В голове мелькнула шальная мысль: может быть, его всего-навсего дурачат?

– Ну вот, – произнёс капитан.

Люди, стопившиеся вокруг них, образовывали неровный круг. Улыбались все, за исключением Гутреда, который неодобрительно качал головой.

– Я дарую тебе этот меч. Отныне ты не вправе принять клинок ни от меня, ни от кого-либо другого, не вернув назад прежний, – одним коротким движением Конзар подхватил лежащий на земле меч, стёр с него грязь, и вогнал его в ножны, висящие на поясе Дьюранда. – Ты посвящён в рыцари.

Капитан не смог сдержать ухмылки:

– Дай мне твои руки.

Дьюранд задрав голову недоуменно посмотрел на Конзара.

– Господи Боже, протяни мне руки. Не заставляй меня жалеть.

Конзар повернул Дьюранда лицом к Ламорику.

– Не вставай с колен.

Дьюранд все ещё не мог понять: шутят ли над ним или все это происходит взаправду. Если над ним насмехаются, он не побоится и скрестит с Конзаром мечи.

Ламорик улыбнулся и подался вперёд. Согласно обычаю, не менее древнему, чем сама Аттия, молодой лорд сжал руки Дьюранда в своих ладонях.

– Сэр Дьюранд из Коль, – торжественно произнёс Ламорик. – Ради спасения твоей бессмертной души, поклянись быть преданным мне, защищать меня от всех тварей, что рождаются и умирают, а в награду за это я стану твоим повелителем и заступником. Клянись в том Богом и Его Святым Воинством.

По лицу Ламорика расползлась улыбка. Где-то заржала лошадь.

– Клянусь Богом и Его Святым Воинством, – эхом отозвался Дьюранд.

– Согласны ли вы стать свидетелями принесённой клятвы? – обратился капитан к окружавшим их людям.

Воины дружно взревели, выражая своё согласие.

– Да будет так, – Конзар опустил ладонь на сжатые вместе руки Ламорика и Дьюранда.

Ни службы в храме, ни проповеди. Никто не коснулся плеча Дьюранда мечом. Дьюранд вспомнил, как все начиналось: он ехал домой, чтобы попросить денег и материи на новое платье. И вот сейчас он стоял на коленях в грязи посреди тумана. Теперь он был рыцарем и вассалом.

Капитан хлопнул Дьюранда по спине.

– Итак, поскольку теперь ты вассал Ламорика, ты поступаешь в моё распоряжение. Меня не волнует то, что ты сотворил в прошлом, – капитан выдержал паузу. – И ты получаешь право на долю добычи, которая нам досталась на турнире. Для начала тебе нужен хороший конь. Кстати, после вчерашнего боя мы получили имущество Керлака. Теперь оно твоё.

Рассеянно кивнув, Дьюранд принял то, что некогда принадлежало другу, которого он убил.

Когда кавалькада Ламорика тронулась в путь, снова спустился густой туман. Другие отряды пропали из виду. Люди ехали в одиночестве, с опаской поглядывая на проплывающие мимо деревья. Неба не было видно, стояла тишина, прерываемая лишь цокотом копыт.

Теперь Дьюранд был рыцарем. Он ехал на лошади Керлака, ещё один конь, боевой, шёл вместе с обозом, в котором лежали вещи павшего воина. А что ещё оставалось делать? Дьюранду был нужен конь, снаряжение Керлака тоже пригодиться. И все же казалось, что Дьявол в преисподней считает каждый грош, добытый Дьюрандом, чтобы потом предъявить ему счёт.

Вокруг клубился туман. Конзар, ехавший впереди, снял притороченный к седлу щит. Большая часть рыцарей, не дожидаясь приказа, последовала его примеру.

– Черт, – выругался Берхард. – Нам надо догнать остальных и поскорей выбраться из этого места.

Лицо одноглазого рыцаря скрывал туман.

Прошёл час. Широкая дорога постепенно сужалась. Копыта коней скользили по мокрой траве и папоротнику. Дьюранд надеялся, что Конзар, скакавший во главе отряда, может разглядеть больше, чем он. Из-за деревьев, подступавших к самой дороге, доносились странные звуки, словно за ними кто-то двигался.

Наконец отряд выехал в поросшую травой лощину, где дорога вовсе оборвалась.

– Нет, это уже не тракт, – проворчал Берхард. – Какая-то оленья тропа.

Одноглазый рыцарь был прав. Дорога, на которой они оказались, была скорее протоптана животными, размеры которых не превышали оленей или кабанов.

– Я бы даже сказал – заячья тропа, – буркнул под нос Берхард.

Они заблудились.

Конзар спрыгнул с лошади в траву. За ним последовали и другие рыцари, которые, словно дети, с опаской поглядывали на лесную чащу. Дьюранд решил спешиться, увидев, что к рыцарям присоединились Гутред и Гермунд.

Люди говорили вполголоса, слово боясь потревожить царившую в лесу тишину.

– Ни черта не видно, – проскулил Бейден, вглядываясь в туман, обступивший их стеной. – Мы заехали в самое сердце этого проклятого Богом леса.

– К чему жаловаться на погоду? – спокойно произнёс Конзар. – Главное – не терять голову. Эйгрин, как ты думаешь, где мы сейчас находимся?

– Сложно сказать, – покачал головой длиннолицый воин. – Я даже не рискну предположить, сколько мы проехали. От моих солнечных часов сейчас никакого проку.

– Ладно, – промолвил Ламорик. – Мы должны двигаться на восток.

– Ага, – кивнул Конзар, вглядываясь в туман. – На восток…

Легко сказать.

– Нам всем доводилось охотиться, – сказал Ламорик. – Все мы ездили по лесным тропам.

Воины уставились на своего повелителя. Ламорик обвёл глазами обступивших его рыцарей и остановил взгляд на скальде:

– Ты, Гермунд! Мудрые женщины что-то рассказывали о мхе. Ты ничего не помнишь?

– Мудрые женщины? Иногда бывает такой туман, который гуще любого мха, – скальд улыбнулся собственной шутке.

– Ты много путешествовал.

– Этого я отрицать не буду, – скальд закатил глаза. – Есть всякие приметы. Можно ориентироваться по птицам и деревьям, только все это – штука ненадёжная.

Посуровевший Гутред кивнул:

– Скальд говорит правду. Приметы, и правда, есть. Мох боится света Небесного Ока. Птицы вьют гнёзда там, где ветер слабее.

– Сосны клонятся к Небесному Оку, – подхватил Гермунд. – Как правило, листва на деревьях гуще с той стороны, которая обращена к югу.

– И о земле нельзя забывать, – добавил Эйгрин. – О реках и дорогах Гесперанда известно немного, но мы знаем, что в Гласс впадают Сандерлинг и Берселет, а они текут в Монервее. Мы можем пойти вниз под уклон.

– Моряки огибают Гесперандские холмы у западных берегов Сильвемера, – скорчил рожу Бейден. – Откуда нам знать, быть может, мы пойдём к озеру, а нам нужно совсем в другую сторону.

– Значит, будем ориентироваться по листве и птичьим гнёздам, – ответил Ламорик и, покачав головой, рассмеялся. – Думаю, если мы хотим добраться до Хайэйшес в срок, сгодиться любая помощь. Ни к чему привередничать.

Люди заулыбались, ощутив прилив сил. Они снова были готовы отправиться в путь.

Настоящие мудрецы никогда не позволяют себе насмехаться над лесной чащобой.

Отряд с трудом продирался сквозь заросли, столь густые, что впору было надеть доспехи и прорубаться через них с оружием в руках. Не раз и не два Конзару приходилось сворачивать и искать обходной путь.

И повсюду был туман.

Вскоре сквозь шелест листвы, треск ломающихся веток и храп коней до отряда издалека донёсся странный шум. Дьюранду удалось уловить затихающий вдали звук, который мог быть криком диких гусей или лисьим лаем.

Берхард, вздёрнув подбородок, произнёс:

– Куда же ты скачешь, Властитель утерянных душ? Куда же ты скачешь, о герцог, что проклят навеки? Кого же преследуешь ты, летя сквозь чащобу лесную? Кого же преследуешь ты, подняв своих псов из могилы?

– Это присказка, которую любят повторять дети в Гелеборе, – пояснил одноглазый рыцарь.

– Черт побери, Берхард, – только и ответил Ламорик.

Теперь до отряда из-за тумана явственно доносился вой собак. Пальцы Дьюранда коснулись зеленой вуали, заткнутой за пояс. Может быть, Властительница и правда придёт на помощь, как обещала.

Дьюранд повернулся к другим, желая понять, слышал ли вой кто-нибудь, кроме него, и обнаружил, что некоторые рыцари уже успели выхватить из ножен мечи, хотя команды «оружие к бою» никто не давал.

Отряд двигался по дну лощины вперёд. То сзади, то спереди из тумана до них доносился жуткий вой, заставляя воинов крутить головами в поисках его источника. Дьюранд чувствовал, как псы под покровом тумана преследуют их, неслышно ступая среди деревьев.

Отряд увеличил скорость, несмотря на то что приказа никто и не отдал. Стена деревьев, окружавших лощину, paccтупилась. Все пропало из виду. Остался лишь туман да шелест травы под копытами коней. Дьюранд чувствовал, что в тумане скачут всадники. Он подумал о воинстве Гесперанда, которое было обречено вечно мчаться вслед за своим герцогом-рогоносцем. Дьюранд слышал позади топот копыт. Их отряд растянулся, и Дьюранд обнаружил, что едет между Конзаром и Ламориком, пустивших своих коней лёгким галопом.

Неожиданно прямо перед ними из тумана выросла стена леса. Лошади заржали, вставая на дыбы.

Но внезапно представшая перед отрядом чащоба были далеко не главным, что заставило рыцарей крепко сжать рукояти мечей. У самых деревьев, широко раскрыв глаза, стояла группа дрожащих людей. Двое бородачей, сидевших на лошадях, сжимали в руках боевые топоры. Было ясно, что незнакомцы готовы в любой момент пустить их в ход. Среди людей, замерших у деревьев, были женщины.

Несколько коротких мгновений оба отряда в безмолвии взирали друг на друга, широко раскрыв глаза. Наконец и те и другие, казалось, поняли, что перед ними простые смертные. За спиной вооружённых топорами бородачей на лошадях сидели женщины. Одну из них Дьюранд сразу узнал. Это была его Дева Реки.

Другая женщина, постарше, произнесла:

– Кто вы такие? По какому праву вы напали на нас?

Конзар выпрямился в седле и, тронув поводья, выехал вперёд, тогда как Ламорик, желая остаться инкогнито, заставил лошадь сделать несколько шагов назад:

– Прошу прощения, ваша светлость, – сказал капитан. – Произошло недоразумение. О нападении не может быть и речи. Мы не желаем причинить вреда ни вам, ни вашим слугам.

Дьюранд не мог отвести глаз от девушки, которую встретил в Редуиндинге. Её отряду, а значит, и ей самой угрожала опасность.

Взволнованная женщина вроде бы узнала капитана:

– Сэр Конзар? Я… я леди Бертрана, – она замялась, её глаза забегали. – Со мной мои стражи и фрейлина, равно как группа рыцарей и воинов, возвращающихся с турнира и присоединившихся к нам.

Некоторые из мужчин склонились в поклоне. Дьюранд, не отрывая глаз, смотрел на девушку. Судя по её виду, ей досталось не меньше, чем им. Девушка подняла взгляд на Дьюранда, потом перевела его на Ламорика, лицо которого скрывал капюшон.

– Миледи, я хочу ещё раз принести извинения… – склонил голову капитан.

– Сэр Конзар, – произнесла леди Бертрана. – Я полагаю, вам можно доверять. Мы отстали от других. Мы слышали вой собак и стук копыт. Впрочем, я полагаю, эти звуки исходили от вашего отряда.

– Сударыня, у нас нет собак.

– И правда, – женщина опустила голову. – Быть может, мы встретились по воле Высших Сил. Будет мудро, если в дальнейший путь мы отправимся вместе.

– Конечно, ваша светлость, – Конзар почесал затылок. – Но куда лежит ваш путь?

Прежде чем женщина успела ответить, из леса донёсся жуткий вой, заставивший рыцарей вздрогнуть и покрепче сжать в руках оружие.

– Прочь отсюда, – прошептала Бертрана. – Чем быстрее мы выберемся из Гесперанда, тем лучше. Надо найти кратчайшую дорогу.

– В таком случае следуйте за нами. Мы пойдём к реке.