Текст книги "Карьера? Нет, лучше любовь!"

Глава 7

– Нет, не могут, – возразила она. – И не вмешивайся в это дело. Ион, ты же не понимаешь, о чем идет речь.

– А мне кажется, что в этом деле нет ничего загадочного, – мягко заметил он, бросая свой плащ на спинку кресла и ставя на пол «дипломат». – Да и вообще, я человек довольно понятливый.

Никки вспыхнула от гнева и, щурясь, устремила взгляд на безмятежно улыбающегося мужа. Судя по всему, он прекрасно сознавал, что делает. Еще немного – и она вновь выйдет из себя, как это уже было сегодня утром. Последние несколько недель он словно бы наслаждался их почти ежедневными перепалками. Ему явно нравилось наблюдать за тем, как строгая и хладнокровная деловая женщина превращается на его глазах в разъяренную фурию.

– Если ты не возражаешь, я хотела бы продолжить нашу беседу без посторонних…

– Возражаю, любовь моя, возражаю. Кстати, ты забыла познакомить меня со своими гостями. – И Ион первым протянул руку Эрни, искренне заинтересовавшись тем, кто эти люди и с какой стати они вздумали обсуждать свои финансовые дела с его женой. – Я – Ион Александер, муж этой милой дамы. – Я – Эрни Крэнделл, а это моя жена Сельма. Вы, судя по всему, очень занятой человек. Мы давно уже хотели устроить маленький семейный праздник в честь вашей свадьбы, однако, по словам Никки, вы беспрерывно с ней конфликтуете…

– В самом деле? А я и не знал. – Ион глянул в сторону жены и мягко добавил:

– Наверное, радость моя, тебе пора перестать ко мне придираться. Если я правильно понял, то это твои… – Он осекся и вопросительно посмотрел на Никки.

– Дядя и тетя – Прекрасно. Итак, твои дядя и тетя пришли пригласить нас на вечеринку, как только у меня будет на это время?

– Да, действительно, – всполошилась Сельма. – Поскольку мы уже пропустили День Благодарения, то, может быть, соберемся вместе на Рождество? Или у вас с Никки уже есть какие-то другие варианты?

Ион мысленно выругался. Знала бы тетушка Сельма, что до сего дня он даже не подозревал об их с дядей Эрни существовании. Заметив выражение его лица, дядя Эрни заторопился:

– Кажется, мы выбрали не самое удачное время… Не хотелось бы навязывать свое общество…

– Нет-нет, все в порядке, – заверил его Ион, укоризненно взглянув на жену, которая сделала вид, будто не замечает его взгляда, но при этом щеки ее заметно порозовели. – Я постараюсь освободиться и даже специально помечу ваше приглашение в своем рабочем календаре.

– Прекрасно, – оживился Эрни. – Поскольку мы теперь одна семья, у нас получится великолепное Рождество. Вы, разумеется, знаете, что моя жена и мать Кристы и Никки были сестрами?

– Были?

Эрни с удивлением взглянул на племянницу.

– Разве ты не сказала мужу?

– Да, она явно забыла мне об этом сказать, – сухо подтвердил Ион.

– Дело в том, что родители Никки погибли восемь лет назад во время кораблекрушения, – объяснил Эрни. – Она тогда была еще совсем юной, бедная детка.

– Не такой уж юной и уж тем более не деткой, – резко вмешалась в разговор Никки. – Мне было двадцать, я училась в колледже и была уже вполне независима.

– Значит, это было восемь лет назад? – задумчиво пробормотал Ион, глядя на свою жену, застывшую на стуле в напряженной позе. Румянец исчез, и теперь она была бледна, как зимняя луна. Впервые он ощутил потребность защитить ее от душевной боли, столь явно отразившейся на ее красивом лице, и эта потребность сделала его очень серьезным. – А Кристе в то время было…

– Семнадцать, – подсказала Сельма, качая головой. – Тот год и половина следующего были очень тяжелым периодом в жизни девочек. Возможно, если бы Эдвард и Анжелина были живы, все могло бы пойти иначе. Но в итоге Христа очень рано вышла замуж, а с Никки произошел этот ужасный инцидент…

– Довольно! – резко прервала ее Никки. – Иону, я думаю, не интересно слушать утомительные подробности всей этой давней истории.

И вновь Ион уколол ее взглядом. Казалось, они вели безмолвную, но очень напряженную дуэль.

– Я не хотел тебя расстраивать, – сказал он. – Наверное, нам лучше отложить этот разговор.

– В нем, по-моему, вообще нет необходимости, – с плохо скрываемой тревогой поторопилась возразить она.

Если Никки надеялась его обескуражить, то явно просчиталась. Напротив, ему страстно захотелось узнать о ней как можно больше. Мало того, у него появились серьезные основания предполагать, что именно события семилетней давности могут пролить свет на некоторые особенности характера его жены – например, на ее способность контролировать свои эмоции. Кроме того, все это могло прояснить и ее отношение к собственной семье.

– Никки права, – сказал Ион с легкой улыбкой. – Сейчас не самое подходящее время вспоминать прошлое. Кстати, когда я вошел, вы, кажется, обсуждали какие-то важные финансовые проблемы. – Он присел на кушетку и жестом предложил:

– Пожалуйста, продолжайте и не обращайте на меня внимания. – Я полагаю, мы обо всем уже переговорили, – заявила Никки, откидываясь на спинку стула.

– Да, но как насчет денег? – Сельма вопросительно взглянула на Иона. – Ведь крайний срок – среда.

– Я уверен, что Никки не разочарует вас своими советами, – сказал Ион. Не так ли, дорогая?

– Я еще подумаю, – пообещала она, делая вид, что просматривает свои рабочие записи.

Ее родственники нехотя поднялись со своих мест.

– Мы на тебя рассчитываем, – напомнила Сельма, – ведь все, что нам нужно, – это дельный совет.

– Я тоже подумаю, что смогу для вас сделать, – пообещал Ион, вскакивая на ноги и помогая женщине одеться.

– Благодарю вас, – признательно улыбнулась Сельма. – Вы кажетесь очень разумным человеком. Добро пожаловать в нашу семью.

– Спасибо. – Ион обменялся рукопожатием с Эрни. – Я уверен, что Никки скоро вам позвонит.

– Превосходно, будем ждать, – пробормотал Эрни, натягивая перчатки. – С первого взгляда ясно, что ей нужен именно такой муж, как вы.

– Дядя Эрни… – укоризненно начала Никки.

– Все-все, мы уходим. – И он неуклюже обнял племянницу. – Главное, побольше думай о себе. Кстати, твой муж явно разбирается в финансах, так что неплохо было бы рассказать ему о деле, которое нам предложил мистер Таккер. Наконец родственники ушли, оставив их вдвоем. Ион взглянул «а Никки, которая стояла к нему спиной. Ее распущенные по плечам волосы отливали темным золотом. Она уже успела переодеться, сменив серый деловой костюм на серые слаксы и просторный свитер салатового цвета. Ион почувствовал, что жена буквально излучает напряжение, и замер, ожидая неминуемого взрыва. Ждать пришлось недолго!

– Как ты посмел? – требовательно спросила она, поворачиваясь к нему.

– Что именно?

– Как ты посмел вмешиваться в наши семейные дела? – повторила она, делая шаг вперед и обжигая его взглядом.

– Ты забываешь о том, что твоя семья теперь – это я.

– Да, я бы очень хотела об этом забыть, – страстно проговорила Никки, бросая свою ручку и блокнот на кофейный столик, – но ты не позволяешь мне этого сделать.

– Именно это и входит в мои планы. – И он с любопытством принялся следить за тем, как меняется выражение ее лица, когда она пытается овладеть собой, не давая своему бурному темпераменту вырваться наружу.

– Почему ты постоянно лезешь туда, куда тебя не просят?

– А почему ты забываешь о том, что брачное свидетельство, которое тебе так не терпелось получить, накладывает на супругов определенные обязательства? Я являюсь твоей семьей, нравится тебе это или нет, и именно на этом основании имею право вмешиваться в наши дела. – Он подошел ближе, глядя на нес сверху вниз. Это может ее насторожить, но сейчас его заботило другое – как навсегда освободить жену от всех ее страхов? – Пока я твой муж, ты обязана относиться ко мне с подобающим уважением, неужели это неясно?

– А если я этого не стану делать?

– Мне кажется, ты сама вряд ли хочешь узнать ответ на свой вопрос, – заметил Ион, запуская руку в свои густые каштановые волосы и гневно глядя на жену. – Ты не считаешь, что сегодня вечером поставила меня в дурацкое положение? Не только не сказала, что пригласила родственников в наш дом, но даже не сообщила о том, что они вообще у тебя имеются.

Никки выдержала его взгляд.

– Я не думала, что тебя это заинтересует.

– Не лги мне, – потребовал Ион, – я этого не выношу. Дело, разумеется, в другом. Тебе просто не хотелось знакомить меня со своими родственниками.

– У меня были на то причины.

– Да? И что же это за причины?

– – Все очень просто… наш брак не настоящий, только и всего.

– А в данном случае это имеет значение?

– Конечно, имеет. Я не хочу, чтобы они привыкли к мысли о том, что у меня есть муж, тем более что – и мы оба это знаем – брак наш продлится не слишком долго. Они люди весьма чувствительные, если ты успел заметить, поэтому мне не хотелось их волновать.

– Гм! Да, я это заметил.

– В таком случае ты мог заметить и то, что они очень доверчивы.

– И именно мне они доверять не должны?

К удивлению Иона, Никки уклонилась от прямого ответа.

– Это не столь важно, – пробормотала она, смотря куда-то в сторону. – Главное, что скоро ты возвращаешься в Лондон. И я не хочу, чтобы за это время они успели к тебе привязаться. Кроме того, не надо давать им повод думать, что ты меня бросил, а то они начнут переживать из-за этого.

– А ты? – с самым серьезным видом спросил Ион. – Сама-то ты не будешь из-за этого переживать?

– Нисколько, – не слишком уверенным тоном отозвалась Никки. – Твой отъезд принесет мне облегчение, поскольку после этого жизнь моя наконец войдет в обычную колею.

– Это означает, что ты снова вернешься к Кристе и Келли, не так ли?

– Нет, конечно. Я все еще надеюсь исправить ситуацию, которую вызвало твое бесцеремонное вмешательство. Потому-то я и не хотела знакомить тебя с Седьмой и Эрни, чтобы не повторилась ситуация с Кристой.

– Я уже объяснял тебе, чем было вызвано мое вмешательство в первом случае.

– Но при этом ты не знал всех обстоятельств жизни нашей семьи, как, впрочем, не знал, по какому делу пришли ко мне Эрни и Сельма. А значит, не имел права вмешиваться.

– Здесь я согласен.

– Что? – Она удивленно моргнула. – Что ты сказал?

– Ты прекрасно слышала. Я вмешался в ваш разговор, не подумав. – Ну, уж если ты начал соглашаться, то, может, объяснишь мне, зачем ты это сделал!

– Опасался, что ты окажешься неблагоразумной.

– Неблагоразумной? Хорошо же ты меня знаешь!

– Никки… – Ион с усмешкой покачал головой, видя, что она опять распаляется. – Ведь они же твои родственники, а не клиенты. Возможно, если бы ты вспомнила о том, что перед тобой родные дядя и тетя…

– Я отвечаю за их финансовую стабильность.

– Может быть, как раз этого тебе и не стоит делать.

– Ты меня не понял.

– А ты меня уже изрядно утомила, слишком часто повторяя эту фразу. – Ион пристально взглянул на Никки. – И как я могу что-либо понять, если ты мне ничего не объясняешь? Только не говори, пожалуйста, что это не мое дело, поскольку с этого момента я намерен заняться этим вплотную.

– А если я откажусь тебе что-либо объяснять? – вскинув голову, спросила она.

– Надеюсь, что твои родственники окажутся более благоразумными.

Разумеется, если я начну их расспрашивать, ты можешь оказаться в щекотливом положении…

– Это шантаж! – На щеках Никки вновь вспыхнул румянец гнева.

– Ты абсолютно права, – самым невозмутимым тоном согласился Ион.

– Но почему, почему?! С какой стати тебе о них заботиться, ведь это не твои родственники, а мои!

– Черт меня побери, если я и сам это знаю, – пожал плечами Ион. – Наверное, потому, что я слишком серьезно отношусь к семейным обязанностям.

– Но тогда…

– Хватит, Никки. Ты будешь отвечать на мои вопросы или мне придется переговорить с глазу на глаз с дядей Эрни?

Однако она не желала успокаиваться, напротив, продолжала намеренно себя взвинчивать. Понимая, что новый взрыв неизбежен. Ион хладнокровно ждал продолжения и, готовясь к этому, достал из бара бутылку каберне «совиньон». К тому времени, когда он разлил вино по бокалам, Никки уже решилась. В сущности. Ион понимал сомнения жены. Начать обсуждать с ним свои семейные дела значило для нее довериться ему, однако по некоторым причинам – возможно, из-за того самого инцидента, который произошел семь лет назад, – она всячески старалась все брать на себя, никому не передоверяя свои дела.

– Итак? – вопросительно произнес он, передавая Никки ее бокал. – Что ты хочешь от меня узнать? – с вызовом спросила она.

– Сколько лет было Кристе, когда она вышла замуж?

– Семнадцать, – ответила Никки, садясь на кушетку.

– Она уже была беременна Келли? – уточнил несколько шокированный Ион. – Да, но не думай, что это был вынужденный брак, они с Бенджи безумно любили друг друга. Криста родила за два дня до того, как ей исполнилось восемнадцать.

– А что случилось с Бенджи?

– Он погиб в автомобильной катастрофе спустя четыре месяца после их свадьбы.

– Сожалею. Извини, Никки.

– Мы все очень тяжело это переживали. Не самый легкий был период жизни…

– Разумеется. И чем потом занялась Криста?

Никки пожала плечами, заглянув в рубиновую глубину своего бокала.

– Семья Бенджи была не в состоянии помогать ей, а наши родители оставили нам страховку. Поэтому Криста переехала ко мне.

– И с тех пор вы живете вместе… А ты оказывала ей поддержку?

– У Кристы была работа, хотя я предлагала ей сидеть дома с Келли, поскольку зарабатывала достаточно, чтобы содержать, их обеих.

– Но почему – ты решила все изменить? Надоело жить в тесной квартирке? Или наличие племянницы не вписывалось в твой образ жизни?

Никки осторожно поставила бокал на кофейный столик, а затем яростно, как тигрица, защищающая своих детенышей, повернулась к Иону.

– Не смей говорить ничего подобного! – потребовала она. – Я люблю Кристу и обожаю Келли с момента ее рождения. Если бы это зависело только от меня, мы бы всегда жили вместе.

– Тогда какого черта ты пыталась их выгнать?

Подвижное лицо Никки попеременно выразило целую гамму чувств – боль, печаль, негодование.

– В конце концов я поняла, что Криста пользуется мной как ширмой, чтобы скрываться от реальной жизни. Она очень редко ходила на свидания, почти не встречалась с подругами. Вся ее жизнь вращалась вокруг Келли и в какой-то мере – вокруг меня. Незадолго до бала «Золушка» я подслушала ее телефонный разговор. Она объясняла своему приятелю, что многим мне обязана, поэтому не покинет меня до тех пор, пока я буду в ней нуждаться. И тогда я поняла, что все эти годы… – Никки порывисто поднесла к губам свой бокал и одним глотком осушила его содержимое.

Ион тут же снова наполнил бокал.

– Все эти годы ты как бы защищала ее от действительности, вместо того чтобы заставить оказаться с ней лицом к лицу.

– Да.

– И теперь ты решила освободить ее от своего присутствия? Фактически ты собираешься выбросить ее из гнезда независимо от того, хочет она или нет. Никки кивнула, и на ее ресницах повисли слезы.

– Последние шесть лет я так привыкла… прихожу домой, обнимаю Келли, – а вот теперь… – Ее голос дрогнул, и она поспешно закрыла лицо руками.

Ион тут же оказался рядом и заключил ее в объятия.

– Не надо, – пробормотал он, – извини меня. Ты была права – я слишком многого не понимал.

– Келли нужен отец, а Кристе – муж. – Как Никки ни пыталась совладать с собой, непрошеные слезы медленно струились по ее щекам. – Однако пока я с ними, ничего подобного не произойдет.

– Ну а ты-то сама? – спросил Ион, медленно и осторожно поглаживая ее по голове. – Ты сказала, что Криста бессознательно использует тебя в качестве щита от возможных разочарований, но не кажется ли тебе, что ты делаешь то же самое?

– О чем ты?

– Криста, по-видимому, была не единственной жертвой инцидента семилетней давности. Сельма упоминала…

– Моя тетя слишком болтлива.

– Короче, у тебя был какой-то мужчина.

– Ты не…

Утомившись слушать ее бесконечные возражения, Ион заткнул ей рот властным поцелуем. От нее пахло вином – и это был такой теплый, чудесный и опьяняющий запах! От этого поцелуя Ион испытал такое удовольствие, что на какое-то время забыл обо всем. Однако обстоятельства вынуждали вернуться к расспросам.

– Только не лги мне опять. Был у тебя мужчина или нет?

– Был.

Ион взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему прямо в глаза. Ее розовые губы заметно покраснели от его поцелуя.

– И что случилось? Он бросил тебя из-за Кристы?

– Не угадал, – со сдавленным смешком сказала она.

– Но ведь ты любила его, а он тебя оставил?

– Да, он меня оставил.

– И в последующие шесть-семь лет ты была так же одинока, как Криста?

– Но я не жила в монастыре, а делала карьеру, – упрямо возразила Никки.

Он опустил руку чуть ниже и нащупал хрупкие позвонки на ее не прикрытой свитером шее.

– В самом деле? И сколько же мужчин у тебя было после того парня? – Она попыталась освободиться, но он не позволил ей этого сделать. – Сколько мужчин, Никки? Один? Два? Или вообще никого не было?

– Никого, – прошептала она.

– Наверное, потому, что они хотели от тебя того, чего ты не могла им дать?

– Но ведь это же не любовь, не так ли? – цинично усмехнулась она.

– А чем отличается любовь к мужчине от любви к Кристе и Келли?

– Неужели ты сам этого не понимаешь? Криста и Келли – это моя семья. – На глазах Никки снова появились слезы. – Они давали мне не меньше, чем получали от меня.

Ион был не согласен с этим утверждением, однако возражать вслух не стал. Вместо этого он еще сильнее обнял жену и вновь приник губами к ее теплым, мокрым и соленым от слез губам.

Каким же идиотом был тот парень, который когда-то бросил такую женщину! – подумал он про себя. Иметь власть над этими упоительными губами и добровольно от нее отказаться – что может быть глупее? Наверное, он просто не любил Никки, иначе это не объяснишь.

Ион снял заколку с волос Никки и осторожно уложил ее на подушки, устилавшие кушетку. Сколько раз он мечтал о том, чтобы запустить пальцы в эти изумительные шелковистые пряди, – и когда они сидели напротив друг друга за обеденным столом, и когда ругались в офисе, и когда ехали в машине! Насколько же велико было искушение и каких сил стоило его сдерживать! И вот наконец он решил себе это позволить…

Ее рыжевато-золотистые волосы, разметавшиеся по белому полотну подушки, напоминали огонь на снегу. Да, Никки была самой красивой женщиной из тех, кого он когда-либо знал прежде. И вот он держит ее в объятиях, а она страстно отвечает на его поцелуи, становясь при этом еще прекраснее и желаннее…

– Ион, – прошептала она, расстегивая пуговицы на его рубашке, – позволь мне коснуться тебя.

И он охотно высвободил рубашку из-за пояса брюк, а затем проник обеими руками под ее свитер, дрожа от прикосновения к ее восхитительной, нежной, как у ребенка, коже. Через мгновение он осознал, что на ней нет бюстгальтера, а еще через мгновение уже ласкал ее великолепные груди, нежно касаясь большими пальцами рук упругих розовых сосков. Никки тяжело дышала, и Ион буквально упивался ее дыханием, возбужденным его ласками.

Однако ему все сильнее хотелось продолжения…

Нехотя оторвавшись от ее губ, он стянул с нее свитер и отбросил его в сторону. Задрожав, она всем телом прильнула к нему и на какой-то миг замерла. Ион заколебался, ожидая хотя бы малейшего сопротивления с ее стороны. Но его не последовало – более того, она выгнула спину, подаваясь навстречу его ласкам.

– Они даже нежнее, чем я помню по нашей первой ночи, – пробормотал он, продолжая обеими руками ласкать ее груди.

И тут – что немало изумило Иона – его двадцативосьмилетняя жена вспыхнула от смущения.

– А я думала, ты ничего не помнишь…

– Точнее сказать – не все. К сожалению, я тогда слишком устал, чтобы воспользоваться правами новоиспеченного мужа. – И он пристально посмотрел ей в глаза. – Однако сегодня я бодр и полон сил.

Иону показалось, что глаза Никки стали ярко-фиолетовыми. Да, он хотел ее, как никогда прежде не хотел ни одну женщину, а она хотела его. И осознание этого повергло его в настоящий шок. Разумеется, на протяжении всех недель их совместной жизни его неоднократно обуревало желание, как он считал – естественное, инстинктивное, которое можно удовлетворить самым тривиальным способом. В конце концов, его жена была красивой женщиной, с ней не отказался бы переспать ни один нормальный мужчина.

Однако теперь все было гораздо глубже и значительнее.

Иона снедало любопытство – действительно ли ее грудь столь нежна, кожа столь бела, а ноги столь длинны, как он предполагал? Ему нужно немедленно убедиться в этом, в противном случае он просто с ума сойдет от вожделения! При этом Ион хотел не просто овладеть ее телом, а овладеть ею целиком, да и самому отдаться ей полностью – всем своим телом, всей душой, всеми мыслями и чувствами.

Именно поэтому Ион уговорил ее сегодня откровенно поделиться с ним своими проблемами, которыми до сих она отгораживалась от него как щитом. Ему удалось заставить ее раскрыться, и теперь он был немало изумлен и обрадован тем, что перед ним оказалась не холодная, привыкшая тщательно взвешивать все свои слова и поступки деловая особа, а истинная женщина – теплая, нежная и обаятельная, готовая принести себя в жертву ради тех, кого она любит.

Да и сама Никки вдруг испытала прилив нежности к мужу. Он так старался согреть ее своими ласками и поцелуями, разжечь тот огонь, который должен был озарить жизнь им обоим. Когда она начала благодарно отвечать на его ласки, он порывисто приподнялся и стянул с нее брюки, внимательно изучая глазами и руками все упоительные изгибы ее прекрасного тела. По мере того как его умелые пальцы поднимались все выше вдоль ее обнаженных бедер, глаза Никки начинали пламенеть под стыдливо опущенными веками, а горячее дыхание опаляло ей губы. Да и Ион дышал все тяжелее.

Все, больше он не в силах себя сдерживать! – решил Ион, бросая быстрый взгляд на жену. В глазах ее светилось желание и вместе с тем такая тревога, что это мгновенно лишило его мужества. Он вдруг отчетливо осознал, что если не сумеет сейчас остановиться, то совершит роковую ошибку. Ион нехотя убрал руки и приподнялся.

– Я бы не хотел использовать свое преимущество подобным образом. Я все-таки не тот парень, о котором мы говорили.

– Знаю, – прошептала она.

– И я не хочу никаких сожалений по утрам, а ты уже сейчас, как мне кажется, преисполнена сомнений.

– Нет, это не так, – поспешно возразила она, облизывая губы.

Однако беспокойство не покидало ее – и он это видел.

Ион попытался дотянуться до ее свитера и, когда это не получилось, поднял с пола свою рубашку и плотно закутал ею Никки. Затем заглянул ей в глаза.

– Не знаю, как для тебя, моя сладкая женушка, но для меня предаваться любви – это совсем не то, что предаваться сексу, поскольку только первое подразумевает отказ от всякого контроля над своими чувствами. При этом отказ этот должен быть взаимным.

– Я это знаю.

– Нет, ты не знаешь. Мне кажется, что ты только отдавала, в то время как твой партнер только получал. Многие мужчины предпочитают вести себя подобным образом, но я не из их числа. И я не хочу брать того, чего не смогу отдать. До тех пор пока ты этого не поймешь и не доверишься мне, у нас с тобой ничего не выйдет.

– Довериться тебе? – медленно повторила она. – А не слишком ли многого ты просишь?

Он не ответил, продолжая внимательно разглядывать ее. Никки выпрямилась и села, поджав под себя голые ноги. Ей вдруг захотелось все ему рассказать – и о «Волшебной коробке», и о смерти родителей, и обо всем, что было в ее жизни после этого. Особенно сильно ей хотелось рассказать о том инциденте, таком для нее унизительном… Но сделать это она не посмела.

В конце концов, он был ее «временным» мужем, а она – его «случайной» женой, так к чему откровенничать, не зная, чем это обернется в будущем? Она ни в коей мере не хотела зависеть от Иона! Ни от него, ни от кого другого. Никки слишком хорошо усвоила свой горький урок и потратила целых семь лет на то, чтобы никогда больше не повторять прежних ошибок. А чего ей это стоило – никто не знает.

И – все же впервые за долгое время она вновь захотела принадлежать мужчине. Эта потребность буквально распирала ее изнутри, подобно птице, пытающейся вырваться на волю.

– Ион…

– Не надо, сердце мое, – мягко сказал он. – Я – никуда не ухожу.

– Пока еще не уходишь, – с горечью заметила она.

– Совершенно верно, – с готовностью подтвердил он. – Однако пора в постель, иначе мы проболтаем с тобой до утра.

– Возможно, именно к тому времени я бы успела прийти в себя.

– Для этого надо лишь одно – хорошенько выспаться, – невесело усмехнулся Ион.