Текст книги "Тайник на Кутузова (сборник)"

– Да уж...

Оставив Катрин посреди комнаты, я кинулась к телефону.

– Что ты делаешь? – Она подлетела ко мне и буквально вырвала трубку из моих рук.

– Как – что? – Я вцепилась в трубку и потянула ее на себя. – Звоню на ресепшн, конечно! Надо вызвать полицию!

Катрин оказалась сильней меня, и трубка вновь перекочевала к ней.

– Ты с ума сошла? – прошипела она, вытаращив глаза. – Тогда тебе крышка!

Я присела на край кровати и посмотрела на нее с удивлением.

– Мне? При чем здесь я? Я прихожу к себе в номер и..

– Да, но ты мне только что сама сказала, что ты сидела с ним в кафе.

– Я не сидела с ним, я сидела одна. Он сам подсел. Хотя, как бы там ни было, то, что...

– А то, что тут же обязательно найдутся свидетели, которые расскажут, что вы ссорились и ругались. Даже если вы не разговаривали... А французская полиция ой как не любит иностранцев! В конечном итоге тебя, может быть, и отпустят. Но не ранее чем через полгода разбирательств. И эти полгода ты, дорогая моя, проведешь в тюрьме!

При слове «тюрьма» у меня вспотели ладони. Нет, в тюрьму мне определенно не хотелось. Даже во французскую. Но ведь труп здесь, и что-то надо предпринимать.

– Тебя с ним кто-нибудь видел?

– Девушка с ресепшна...

– Поздравляю... Быстро, – скомандовала Катрин. – Быстро уходим отсюда.

– Уходим?

Ее предложение казалось мне полным абсурдом. Она предлагала мне просто уйти с места преступления, оставив труп в комнате.

– Да ведь через час вся полиция города будет охотиться за мной! – тихо воскликнула я.

– Ну и что? – Катрин пожала плечами. – Пусть тебя найдут гуляющей в парке. И ты, услышав о трупе в отеле, удивишься.

Я задумалась. И уже через минуту стала склоняться к тому, что в ее словах есть смысл. Да, пусть меня найдут где-то. А я удивлюсь. Главной задачей было, чтобы меня не нашли здесь и сейчас. Иначе начнется волокита. Пусть труп обнаружит горничная, а администратор позвонит в полицию. А я на прогулке – ничего не знаю, ничего не видела.

– Ну же. – Катрин осторожно выглянула в коридор, а потом махнула мне рукой. – Давай...

Схватив сумочку, я быстро проследовала за ней. Где-то в конце коридора переговаривались горничные и гремели своими тележками.

– Сюда.

Катрин схватила меня за руку и увлекла за собой. За углом была дверь, на которой красовалась табличка «Только для обслуживающего персонала». Катрин толкнула ее рукой, и мы оказались на лестничной площадке, откуда был выход на пожарную лестницу.

– Лестница находится в задней части отеля. Здесь нас вряд ли кто-то заметит...

Через пару мгновений мы были внизу, на заднем дворе. Оглядевшись по сторонам, быстро прошли по дорожке, подошли к какой-то калитке, вышли на улицу. В этот момент рядом с нами проезжало такси, и Катрин тут же взмахнула рукой.

– В центр, к сувенирным лавкам, – сказала она таксисту, и мы покинули место преступления.

Когда мы прибыли в центр, меня все еще трясло мелкой дрожью. Труп альфонса так и стоял перед глазами. Особенно врезалось в память перерезанное горло. Мастерская работа! Мне казалось, что так ювелирно мог резать только Ганс. Получилось, что не только он.

– Мне надо выпить, – сказала я Катрин, заметив какое-то кафе на горизонте.

– Я тоже не откажусь.

В кафе я заказала вина и даже закурила. Руки дрожали, словно к ним подвели провода с током.

Отхлебнув пару глотков, я посмотрела на Катрин. Та была спокойна как танк.

– Какой ужас... – сказала я. – Я ничего не понимаю. Как он оказался у меня в номере? Все произошло так быстро... Ведь он подсел ко мне в кафе незадолго до... И через полчаса – перерезанное горло!

– Да, странная история, – согласилась Катрин, поправляя манжет своей кофты.

И тогда я вдруг поняла: что-то не так... Глядя на голубой манжет ее кофты, я вспомнила, что, когда она приехала на такси, она была одета совсем не так. Из такси она выходила в юбке, блузке и куртке – именно так она летела из Парижа. Теперь же на ней были джинсы, майка и голубая кофта. Она прибыла в отель за двадцать—двадцать пять минут до того, как мы столкнулись с ней в коридоре. Конечно, за двадцать пять минут можно переодеться. Но любая нормальная женщина после полета сначала примет душ и уж потом переоденется. А на это вряд ли хватит двадцати минут.

– Над чем ты задумалась? – прервала мои размышления Катрин.

– Да так, – сказала я и случайно уронила коробочку спичек на пол. А когда нагнулась, увидела, что носок одной туфли Катрин выпачкан в чем-то темном и красноватом. В том, что это была кровь, я почти не сомневалась.

От своего открытия я, видимо, изменилась в лице, потому что моя спутница спросила:

– Что такое? Ты бледная...

– Мне надо в туалет, – сказала я, быстро поднимаясь. – Что-то нехорошо...

Закрывшись в кабинке, уселась на крышку унитаза и уставилась в пол. Скажу честно – я находилась в некоей прострации. На туфле у Катрин была не грязь, не глина и не пыль. Пятно выглядело как кровь. Я, конечно, не инспектор по особо важным делам, но мне так показалось. Я постаралась вспомнить, не наступала ли она у меня в номере на кровяное пятно. Нет, не наступала. Ни она, ни я не подходили близко к телу безвременно ушедшего в мир иной альфонса. Вывод напрашивался сам собой – значит, она испачкала туфлю раньше... Моя память отчаянно заработала, перебирая все детали дня и складывая их воедино. Случайно ли то, что она оказалась в том же самолете, что и я? Хорошо, допустим. Но если учесть тот факт, что еще вчера вечером она никуда не собиралась и даже предлагала мне показать Лувр, выходит, что очутилась она там очень даже намеренно. Совпадение ли то, что она приезжает в тот же отель, только позже, чем я? Тоже можно допустить. Но опять-таки – она уехала из аэропорта раньше. Соответственно, она должна была появиться в отеле раньше, чем я. Но она появилась там после меня, причем тоже на третьем этаже! Едем дальше – смена гардероба. Это я тоже могу допустить. Но в такие рекордные сроки? Значит, одежда была чем-то запачкана? Тем же, чем и туфля? Как бы абсурдно это ни звучало, я упорно приходила к выводу, что убийца несчастного молодчика – Катрин. Невозможно? Возможно, любой человек способен убить.

Но только зачем она его убивала (если, конечно, это она!) и почему у меня в номере? И весь этот цирк с побегом по пожарной лестнице... Мои размышления прервала Катрин:

– Ты в порядке? – Она стучала в дверь.

Я вздрогнула от неожиданности и страха.

– Да, сейчас выхожу, – сказала я и спустила воду. – Наверное, что-то съела.

Когда я вышла из кабинки, Катрин внимательно посмотрела на меня. Мне показалось, что она пыталась понять – догадываюсь ли я о чем-то, или мне действительно плохо. Я натянуто улыбнулась, помыла руки и вышла.

Вернувшись за стол, попыталась придать своему лицу беспечное выражение. Но сама продолжала напряженно думать. Первое, что мне хотелось сделать, – смыться от этой странной дамы, будь она убийца или нет. Возможно, надо было просто встать и уйти, но я почему-то этого не сделала. Было такое ощущение, что я сижу на стуле с магнитом, с которого очень трудно встать. К тому же, чего греха таить, я ее боялась. Теперь, после всего случившегося, она начала казаться мне не просто странной. Теперь она казалась мне ненормальной. А от ненормального человека можно ожидать чего угодно. Но тем не менее я решила осторожно завести разговор по поводу ужасного убийства. Ведь если она причастна к этому делу, непременно как-то себя выдаст.

– Бедный малый, – вздохнула я, глядя куда-то вдаль. – Я даже не узнала, как его зовут...

– Жалко, конечно, – согласилась Катрин, но потом добавила: – Но от мужчин в жизни одни неприятности.

«Одни неприятности» прозвучало с какой-то особой злостью в голосе, будто ее всю жизнь бросали и обманывали неверные мужья.

– Почему же? – просто спросила я, не делая акцента на том, как это было сказано.

– Потому что они никогда не поймут женщину!

Это было сказано так, что у меня похолодела спина. Катрин, как мне показалось, потемнела лицом. Видимо, при любом упоминании о мужчинах ей делалось нехорошо.

– Ни один мужчина не сможет дать женщине то, что может дать ей женщина, – сказала она и накрыла мою руку своей.

Ага, приплыли. Для полного счастья мне не хватало только лесбиянки! Причем ненормальной!

Я машинально взглянула на ее руку, и тут меня действительно охватил ужас. Под светлым лаком ее ногтей проглядывало что-то темно-бурое. И если учитывать, что картошку она не копала никогда в жизни, не говоря уже о сегодняшнем утре, то это могло быть только кровью.

Высвободив руку, я посмотрела ей в глаза. А потом тихо спросила:

– Зачем ты его убила?

Катрин откинулась на спинку кресла и усмехнулась.

– Я? – спросила она, театрально вскинув брови. – Труп у тебя в номере. К тому же ты убежала с места преступления, что в полной мере доказывает твою вину.

– Ах, какая же ты зараза! – прошипела я, начиная понимать, что к чему. – Я сейчас же пойду в полицию...

– И там же останешься, – закончила она за меня. – Я, между прочим, в отеле не зарегистрирована. Никто меня там не видел. А вот тебя видели с молодым человеком незадолго до убийства. К тому же вы явно не поладили, и он ушел. А потом... труп. Ну?

Труп трупом, но я не могла понять одного: при чем тут я?

– Что тебе от меня надо? – спросила я, глядя на нее в упор.

– Ты уедешь со мной, и никто ничего не узнает, – просто сказала она и опять попыталась погладить меня по руке.

Выдернув руку, я тихо воскликнула:

– Да ты просто ненормальная!

– Возможно. – Катрин равнодушно пожала плечами. – А на тебя повесят убийство.

– Я не пойму – ты его убила ради того, чтобы шантажировать меня?

– Я его не убивала. Ты его убила.

Мне вдруг показалось, что сейчас мне действительно станет плохо. Вот это история! Натуральное французское дерьмо! Какие там пираты – все отдыхают, когда на тебя самым нахальным образом вешают убийство незнакомого тебе человека, да еще откровенно об этом сообщают. Что делать, я действительно не знала. Но я прекрасно понимала, что времени у меня мало – это раз. Во-вторых, никаких альтернатив на выбор. Надо было что-то делать, причем быстро. И я, сорвавшись с места, кинулась вон из кафе. Скажу честно – я плохо понимала, что делаю и почему. Какой-то необъяснимый порыв! Выбежав на тротуар, я поняла, что моя сумочка – последнее из оставшихся у меня личных вещей – осталась в кафе, на столике. А в сумочке были мои документы, телефон, деньги... Но не возвращаться же за ней, в самом деле?

Краем глаза я видела, как Катрин тут же кинулась за мной. Я надеялась, что она останется в кафе. Но, увы, все складывалось как нельзя хуже. Причем, несясь за мной, она сигала через стулья и бордюры с проворностью профессионального атлета. Ужаснувшись тому, что она бежит за мной, я кинулась напрямик, плохо разбирая, куда несусь. И выбежала на дорогу... Последнее, что я помню, – это оглушающий визг тормозов, глухой удар, боль и моментальная темнота...

Глава 4

– Очнитесь... Вы меня слышите?

Голос звучал издалека, и я подумала, что, наверное, это ангел. А я на небесах. Не могу же я попасть в ад, в самом деле?

– Вы слышите? – Голос ангела звучал все настойчивей, потом он начал трясти меня за плечо.

Удивившись столь странному отношению небесного жителя, я нехотя приоткрыла глаза. И увидела мужчину лет пятидесяти, с бородой и в белом халате. На ангела он был похож ровно столько же, сколько я на ежа.

– Вы кто? – поинтересовалась я у незнакомца, удивляясь слабости и глухости своего голоса.

– Ветеринар, – ответил тот и повернулся к кому-то, кто стоял сзади него.

– Ну, как она? – спросил некто.

– Нормально, – сказал ветеринар. – Пусть полежит пока. Утром будет как новенькая.

Прикрыв глаза, я подумала, что это очень странно, что меня смотрит ветеринар... Может, я действительно на небесах и превратилась в овцу? И поэтому ангелы вызвали ветеринара? Еще какое-то время я слышала голоса, но они становились все глуше, глуше... Потом, по всей видимости, я уснула.

Когда я проснулась, за окном было темно. Не поднимаясь, я осмотрелась вокруг. Я лежала на кровати в какой-то незнакомой комнате. Возле кровати темнела тумбочка, на которой стоял абажур. Шторы на окне были открыты, и прямо в окно светила большая, толстая луна. Вокруг было тихо, ни звука, ни шороха. Интересно, что же произошло?

Осторожно приподнявшись, я села в кровати. Голова болела и подозрительно кружилась. Перед глазами рассыпались звездочки. Маленькие такие, красноватые... Помигали и исчезли. Черт возьми, появится ли хоть кто-то, у кого можно спросить о том, что произошло и где я?

Мои мысли никто не прочитал, и, соответственно, никто не явился. Придерживаясь рукой за тумбочку, я встала, и меня чуть повело вбок. Переждав, пока наладится равновесие, я подошла к окну и выглянула наружу.

Судя по тому, что рядом с окном была крона какого-то дерева, я предположила, что нахожусь на втором, а может, и на третьем этаже. Внизу был дворик, освещенный изящными фонариками. Прямо в центре красовалась большая клумба, искусно подсвеченная со всех сторон разноцветными огнями. В углу я заметила большой черный лимузин...

Если рассуждать логически, простой человек не может быть обладателем лимузина. А значит, я нахожусь в доме непростого человека. Да где же я, черт возьми?

В этот момент дверь в комнату скрипнула, и я услышала чьи-то шаги. Повернувшись, увидела полную женщину неопределенного возраста. Ей было что-то между пятьюдесятью и шестьюдесятью. Она была смугловата и походила либо на испанку, либо на итальянку. На ней красовались форменное платье, какие обычно носят горничные, и белый передник с кружавчиками. Черные волосы были аккуратно забраны в пучок на макушке. В руках – поднос, накрытый салфеткой.

– Мадемуазель проснулась? – справилась она, ставя поднос на тумбочку рядом с кроватью. – Месье Люка справляется, как вы себя чувствуете.

– Кто? – не поняла я.

– Месье Люка. Люка Бене, – добавила она, чуть поклонившись. – Он может вас видеть?

Я открыла рот и застыла, как статуя. Значит, я нахожусь в доме у Люка Бене? Замечательно! Но мне бы очень хотелось знать: каким образом я сюда попала?

– Конечно, – наконец сказала я, приходя в себя. – Пусть заходит.

Потом я машинально посмотрела на свое одеяние – на мне был какой-то розовый пеньюар. Явно не мой. Прочитав сомнения на моем лице, толстушка сказала:

– Ваша одежда была порядком испорчена. Ее отдали в стирку. Я вам сейчас кое-что принесу. Вы пока кушайте...

Она ушла, а я накинулась на еду. Было такое ощущение, что я не ела уже целую неделю. Сорвав салфетку, уставилась на содержимое подноса. Оно впечатляло: бутерброд с икрой, вареные овощи, припущенные в масле, отбивная, круассаны, сыр, сок... Что ж, значит, здесь неплохо кормят, решила я и принялась за еду.

Минут через десять вернулась толстушка. В пухлой руке она держала вешалку, на которой висели платье, блузка, брюки и какая-то накидка.

– Померьте, – добродушно сказала женщина. – Надеюсь, ваш размер.

Я приняла одежду из ее рук и приложила к себе. Платье было явно узковато. Для того чтобы мне в него втиснуться, надо было избавиться от пяти-шести кило. А вот блузка и брюки были впору.

– Вы позволите?

– Конечно, простите. – Женщина смущенно улыбнулась и вышла за дверь.

Натягивая на себя шелковую блузку кремового цвета, я думала, как странно все выходит. Я у Люка. То есть у цели. Но что случилось? Я помнила, что вылетела на дорогу, а потом – бум. Видимо, меня сбила машина. Возможно, это была машина Люка Бене? Да не возможно, а сто процентов. Иначе как бы я очутилась здесь? Вот и не верь потом в шутки судьбы! Хотя, положа руку на сердце, она могла бы пошутить несколько иначе. Полегче, так сказать. Не стоило швырять меня под колеса машины. Все-таки рискованное это дело. Мало ли... Так или иначе, я бы нашла способ оказаться здесь.

Штаны из льна того же цвета, что и блузка, сидели как влитые. Хотя чему удивляться? Здесь столько женщин... Уж явно у кого-то фигура схожа с моей!

Не успела я посмотреться в зеркало, которое висело возле двери, как в дверь постучали. Я сказала «Войдите», и на пороге возник Люка.

Я мгновенно подумала, что на фото он выглядел намного старше и хуже. На самом же деле старикашка был еще тем петухом. Мешки под глазами выдавали в нем беспробудного выпивоху, но было видно, что он всячески пытался следить за собой. На нем были шелковый домашний халат, просторные брюки. На ногах – кожаные тапочки.

– Мадемуазель? – Он сделал нечто вроде реверанса и поцеловал мою руку. – Как вы себя чувствуете?

– Хорошо, спасибо, – сухо ответила я, стараясь определить тактику дальнейшего поведения.

Он внимательно посмотрел на меня, потом обошел вокруг, посмотрел мне в лицо.

– Вы очаровательны, – сказал он сладким голосом, а потом, почти шепотом, добавил: – Прошу прощения за то, что произошло.

– Вот именно об этом я и хотела узнать, – кивнула я и сделала полшага назад. Уж очень близко ко мне он стоял.

Люка медленно прошелся по комнате, дошел до стула у окна, сел на него, закинул ногу на ногу.

– Дело в том, – сказал он, – что вас сбила машина, в которой я ехал. Поверьте мне, мой шофер – настоящий профессионал своего дела! Но вы так внезапно выскочили на дорогу...

– Дальше, – потребовала я.

Люка пожал плечами, развел руки в разные стороны:

– Вот, собственно, и все...

– А почему, простите, меня смотрел какой-то ветеринар?

Люка встал со стула, опять сделал круг и подошел ко мне.

– Понимаете ли, – сказал он, несколько растягивая слова, словно размышляя. – Я не очень хотел встречаться с полицией. Они спят и видят меня за решеткой. Ну, если не за решеткой, то, по крайней мере, в каталажке местного участка. Сделать гадость – тоже радость, правда? Тем более такому человеку, как я. Зависть – страшная штука. Я, конечно, мог бы отвезти вас в госпиталь, и, поверьте мне, непременно сделал бы это, если бы у вас были серьезные повреждения. Но удар был несильным, крови не было, и я решил привезти вас к себе. Тем более что свидетелем аварии была только какая-то блондинка, которая тут же испарилась. А здесь у меня под рукой только ветеринар, который смотрит за моими племенными лошадьми.

– То есть я – еще одна племенная лошадь? – догадалась я.

– Ну зачем вы так? – Старик сделал обиженное лицо и отвесил губу. – Поверьте, он лучше любого терапевта во Франции!

– Хорошо. – Теперь уже я села на стул у окна и посмотрела на старика с вызовом. – И что теперь?

– О, я ваш должник, – пропел тот. – Могу я вам предложить погостить у меня... некоторое время?

Бог ты мой! Да все складывалось как нельзя лучше. Складывалось так хорошо, что я ущипнула себя за руку – не сплю ли я? Еще несколько часов назад я ломала голову над тем, как сюда попасть, а теперь сам хозяин имения предлагает мне погостить у него. Один недостаток – кружится голова. Но это ерунда, пройдет.

– Ну, если только некоторое время, – согласилась я, вроде как колеблясь. – Это и будет моя комната?

Да, это и была моя комната. Оказалось, что за встроенной в стенке дверью находилась роскошная ванная комната, и я, только взглянув на нее, тут же изъявила желание принять ванну.

– Конечно, – согласился Люка. – Отдыхайте, расслабляйтесь и в десять, если вы будете себя хорошо чувствовать, приходите в грот.

– Куда? – не поняла я.

– Спросите у прислуги, – улыбнулся старик. – Вас проводят. Кстати, меня зовут Люка Бене. А вас?

– Маргарита, – представилась я.

– Очаровательное имя...

Опустившись в ванну, я чуть не хрюкнула от удовольствия. Здесь, на стеклянной полочке, стояли в ряд бутылочки со всевозможными маслами, шампунями, гелями, кремами... И я, не жалея, лила их в воду, мазала все части тела, растирала... Потолок был зеркальный, и я имела удовольствие созерцать свое отражение в обильной пене...

Размякнув в горячей воде, я вспомнила о Катрин. Так что же на самом деле произошло? Убивала она несчастного альфонса или нет? Если не она, кто же? И при чем тут я? Кто бы ни был убийцей, ему или ей очень надо было замешать меня в это дело. Но вот зачем? И что теперь? Ведь тело наверняка уже нашли. И полиция ищет... меня. А это значит, что очень скоро, а возможно уже, по всем каналам местного телевидения показывают мою физиономию, коммен тируя: «Обвиняется в убийстве». Блин, как весело-то... Но где они возьмут фото? Как где, в копии паспорта из отеля. Но... и тут я несколько воспрянула духом. Дело в том, что в паспорте у меня была довольно старая, очень неудачная фотография – с прилизанными волосами и в каком-то ужасном свитере. Если сравнить меня сейчас и меня на той, давнишней фотографии, вряд ли кто-то догадается, что это – одна и та же женщина. Слава богу, я не успела поменять паспорт до отъезда!

Но уже через минуту я вернулась в реальность. Что из того, что меня кто-то не узнает? Ведь мне придется улетать из страны. А значит – показывать паспорт. И тогда... Небо в клеточку, друзья в полосочку. И... паспорт? Я села в ванне и вдруг отчетливо поняла – паспорта у меня больше нет. Потому что у меня нет сумки. Она осталась в кафе... В том, что Катрин ее забрала, я даже не сомневалась. Кроме паспорта, у меня не было ничего. Ни телефона, ни денег. Ничего. Бомж... Натуральный.

Снизу довольно приглушенно, словно издалека, раздались звуки музыки. Вернее, даже не музыки – я слышала только басы. Бум, бац, бум, бац... Так обычно доносятся звуки из-за закрытых дверей дискотеки, которая располагается где-то низко под землей. Сгорая от любопытства, я дотянулась до часов. Было десять вечера. Хорошо ли я себя чувствую? Вполне. Сполоснувшись под душем, я облачилась в казенную одежду и принялась за макияж. Только тогда я вспомнила, что осталась совсем без вещей! Во-первых, большая часть моего багажа была в отеле. А теперь, это уж точно, весь мой чемодан перекочевал в полицейское управление для дальнейшей экспертизы... Во-вторых, та сумка, которую я прихватила и в которой находились документы и косметика, осталась в кафе, где мы сидели с Катрин. Выходило, что я – французский бомж. А как еще можно назвать человека без документов, к тому же искомого полицией? По идее, в данной ситуации мне следовало впасть в абсолютное отчаяние. Но я мысленно улыбнулась. Ведь у меня был Жак. И если он вытащил меня из Таиланда, то из Франции вытащит подавно. Позвонить ему сейчас? Нет, сначала надо найти эту чертову Лизу. А уж потом звонить с полным докладом.

Оказавшись за дверью своей комнаты, я попала в роскошный коридор, который напоминал коридор какого-то дворца. По обе стороны были двери. Я подумала, что именно тут проживают «наложницы» Люка Бене. Пол был устлан толстой ковровой дорожкой, которая поглощала звуки. И наверное, даже если бы кто-то проскакал по коридору на коне, внизу вряд ли было бы что-то слышно.

Лестница оказалась поистине королевской – с золочеными, замысловатыми решетками и перилами, она расходилась в разные стороны. Подумав, я пошла по левой стороне. Мне она всегда больше нравилась. Спускаясь, я поймала себя на мысли, что слишком уж тут пестро. Нет, не в моем вкусе. Я предпочитаю что-то более простое, в стиле модерн. Я бы точно сделала тут все по-другому! Но, как говорится о вкусах не спорят. Да и к тому же вряд ли у меня когда-либо будет жилище таких размеров...

Спустившись вниз, я почти сразу наткнулась на рослого детину в костюме и галстуке. Костюм трещал на нем, как на барабане. А галстук выглядел... просто смешно. Он мотнул лысой головой, про басил:

– Вы – Маргарита?

– Она самая.

– Месье Люка велел проводить вас... Прошу.

Охранник открыл дверь и показал мне жестом, куда идти. Я вышла, оглядываясь. Уж очень любопытно было посмотреть дом... Ну да ладно, все еще впереди.

Мы спустились по ступенькам, оказались на вымощенной красивой фигурной плиткой дорожке. По обе стороны стояли высокие фонари, так что было светло, почти как днем.

Отойдя от дома, свернули в сторону. Теперь слева я могла разглядеть поле для игры в гольф. Справа были теннисные корты. Где-то неподалеку ржали кони. Мне сразу вспомнился ветеринар. Нет, что ни говори, ветеринары меня еще не осматривали...

Пройдя корты, мы оказались на лестнице, которая вела вниз. А внизу, насколько я могла понять, находился неприличных размеров бассейн. Он был сделан в форме реки, которая извивалась вокруг небольших островков с шезлонгами. А в глубине различалось что-то, напоминающее пещеру. Она светилась, именно оттуда доносилась музыка.

Чем ближе мы подходили, тем отчетливее слышалась музыка. Теперь уже это было не «бум-бум» из глухих басов, а какая-то попсовая песня. Доведя меня до входа, охранник сказал:

– Это грот, – и испарился.

Я заглянула внутрь и тихо ахнула. Внутри, облаченные в купальные костюмы, шорты и маечки, резвились девицы. Посередине грота, который являл собой закрытый бассейн, располагались бар и место, где молодой диджей крутил свои пленки, диски и что там они еще нынче крутят. В шезлонге возле бара, в джинсах и футболке, полулежал Люка. В руке у него был ананас, украшенный цветочками. Из него торчала трубочка.

Потоптавшись в проходе, я тут же поняла, что одета... несколько не «по сезону». Глядя на резвых девчушек, которых я насчитала около двадцати, я имела право предположить, что очень и очень скоро все веселье переместится в воду. И тогда я буду выглядеть очень глупо в этой шелковой блузке. Хотя, с другой стороны, разве у меня был выбор? Что дали, то и надела.

Мое появление не вызвало бурной реакции. Пара девушек покосилась в мою сторону, а потом продолжила поглощение шампанского. Тогда я проследовала прямо к Люка. Он, поставив ананас на столик, улыбнулся:

– Вам не принесли купальник?

– Нет.

– Не беда. Жанна...

– Не стоит, – поблагодарила я, поняв, что сейчас кто-то отправится за бикини. – Я не в настроении для вечернего купания.

– Как знаете. – Старик пожал плечами. – Ну хоть выпьете?

От шампанского я отказываться не стала. Тем более что здесь угощали хорошим, дорогим, самым что ни на есть настоящим шампанским. А не газированной шипучкой с наклейкой «Асти-Мартини». Сделав небольшой глоток, я стала осматриваться по сторонам. Люка предоставил мне эту возможность. Я прекрасно видела, как он мельком поглядывает в мою сторону, но с вопросами не лез. Он давал мне время...

Веселье в гроте шло полным ходом. Девушки выпивали, звонко смеялись, кто-то танцевал. Я пыталась сосчитать, сколько же их здесь, но точного числа у меня так и не выходило. Во-первых, они постоянно перемещались, во-вторых, кто-то уходил, кто-то приходил... Потом появились двое джентльменов и, издали помахав Люка, присоединились к группе молодых красавиц. Крутя головой во все стороны, я пыталась отыскать худенькую блондинку с короткой стрижкой, которую сотню раз видела на фото. Лизу. Но все девушки были как-то похожи между собой... И Лизу я не ви дела.

– Вам нравится? – наконец подал голос Люка.

– Неплохая вечеринка, – улыбнулась я и включила дурочку. – А вы вообще-то кто?

Люка посмотрел на меня поверх ананаса, и взгляд этот можно было перевести так: ты правда дурочка или притворяешься?

Я выдержала взгляд, поморгала для виду и изобразила глупую улыбочку.

– Что вы так смотрите?

Люка кашлянул, сменил позу и уж потом крякнул:

– Это, конечно, мне надо было спросить, кто вы. Вы же не француженка. И не англичанка. И на итальянку вы не похожи. Словом, не местная. И конечно, глупо ожидать, что мое имя вам из вестно.

– Я туристка. Из Москвы, – кокетливо пожимая плечами, доложила я. – Вы просто сказали, как вас зовут. Но вот кто вы... а я тут отдыхала.. ха-ха... пока вы меня не сбили на машине... ха-ха...

Люка усмехнулся и сунул трубочку в рот. Понятно, теперь ему стало ясно, что я действительно не знаю, кто он. А я – натуральная дурочка.

– Я – человек шоу-бизнеса, – сказал он после некоторой паузы.

– Да вы что? – Для полной дурости я даже подпрыгнула на месте. – Вы в кино снимаетесь?

– Ну, почти что...

– Я так давно мечтала сняться в кино! Вы меня возьмете на пробу? Я любую роль сыграю!

– Посмотрим, посмотрим... – пробубнил он, и в этот момент в грот начали прибывать гости.

Гости прибывали с интервалом в несколько минут. Здесь были и пары, и одинокие мужчины, нес колько пар нетрадиционной (как принято выражаться) ориентации... Люка, извинившись, покинул свой пост в шезлонге и теперь курсировал вдоль бара, пожимая руки вновь прибывшим. Я осмотрелась вокруг и решила начать знакомиться с обитателями дома.

Подходя к небольшой группе девушек, я испытывала легкий мандраж. А вдруг они сейчас скажут: «А ну, вали отсюда, овца нечесаная, ждали здесь тебя...» Но все обошлось, меня приняли довольно радушно. Было видно, что никакого соперничества между жительницами дома нет. Видимо, Люка был щедр, и всем доставалось сполна.

– Привет, я – Маргарита, – так начала я, крутясь на месте и улыбаясь лучезарной улыбкой.

Три девчушки по очереди протянули мне свои тоненькие ручки и тоже радостно улыбнулись. Глядя на их беззаботные лица и не обремененные мыслями глаза, я подумала: интересно, здесь действительно сборище красивых кукол или кто-то, как и я, тщательно изображает свою «недалекость»?!

Чокнувшись стаканами, мы перекинулись парочкой слов, и я вроде как невзначай спросила:

– А где же Лиза?

– Которая? – уточнили в один голос две девушки, которые походили на сестер.

– Бло...

– Да вон она, сидит в углу с Мари, – перебила меня пепельная блондинка с силиконовой грудью, которая нагло вылезала из-под короткой маечки. Мой вопрос не вызвал никаких подозрений. Никто не спросил, а откуда я ее знаю или что-то в этом роде...

Я стала продвигаться в сторону, где сидела та, ради которой заварилась вся каша. Обойдя мыс островка, заметила парочку, которая сидела в некотором уединении. Это были блондинка с короткой стрижкой и какая-то рыжая девица. Блондинкой была Лиза.

Сидя довольно близко друг к другу, девушки о чем-то говорили. Я не слышала ни слова, но по бурной жестикуляции рыжей могла предположить, что речь шла о жизни и смерти. Лиза мотала го ловой, вроде как не соглашаясь с ней, но рыжая продолжала взмахивать руками... Заметив меня, Лиза рукой сделала знак подруге. Обе замолчали.

– Что надо? – довольно грубо спросила Лиза по-английски.

Несмотря на желание ответить не менее грубо, я мило улыбнулась.

– Хотела познакомиться, – сказала я, подходя к столику.

– Иди туда знакомиться, – рыжая кивнула в центр грота, где толпились гости.

Лиза пристально смотрела на меня цепкими зелеными глазками. В них не было ни дурости, ни пустоты. Очень внимательный и осмысленный взгляд. Взгляд человека с жизненным опытом. С большим чемоданом опыта...

– Фу, какие вы грубые...

Я сделала обиженную физиономию, но настаивать не стала. Пожав плечами, развернулась и оставила парочку в уединении.