Текст книги "Хранитель Ашара. Сфера двух миров"

Глава 18

СОЮЗ, ПРЕДАТЕЛЬСТВО И ПАДЕНИЕ.

С того момента, как Отряд Семерых покинул свой родной мир Аларон, прошло ровно 4 месяца, а с того момента, как в Алароне началась подготовка к войне, прошло почти 3 месяца. Многие события за это время успели произойти здесь, в Алароне, но чтобы узнать о них всецело, потребуется определенное время.

Небесный Мир был готов ко всему. Безграничные Небесные Моря, водопады, всё было безупречно. Воды искрились, мерцали на свету яркого солнца, над ними плыли облака – Небесный Мир, казалось, и не знал что такое Война, и все его жители, однако Девять Небесных Царей ведали обо всём.

В том же Небесном Тронном Зале, на роскошных золотых тронах сидели Цари. Они не покидали этот Зал почти никогда, так как им не нужна была еда, вода или какие-либо иные потребности, так как они не были людьми, но они были частью жизни, частью иной уникальной жизни.

Цари были все в том же обличии. Гиганты, верхняя часть их человекоподобного тела была обнажена, а нижняя, все, что ниже пояса, было скрыто густым ярким, белым, будто сгустившимся перистым облаком, туманом. Сейчас, как и тогда, все были нахмурены. Их бороды свисали, длинные, у кого светлые, у кого темные, волосы струились вниз, на плечи. Их взгляд был грозен. Они, держа свои золотые жезлы в руках, смотрели с высоты на ту же круглую чашу, находившуюся в середине Небесного Зала, из которой медленно и беззвучно, но плавно и красиво разливался густой белый туман.

Тронный Зал ничуть не изменился. Он был все таким же круглым с прозрачными стенами, позволявшими видеть весь Небесный Мир, с его витающими морями и горами, необъятной и прекрасной землей, бесконечными лесами. Пол здесь был таким же прозрачным; его настилал туман, обволакивающий троны и жадно настилающий весь пол. Потолок же мерцал звездами и темно-синим небом.

Цари шептались между собой. Великий Небесный Царь Анлэфин был погружен в раздумья, положив локтем свою руку на подлокотник золотого трона, и приложив свою руку ко лбу, закрыв глаза, и не открывая их уже долгое время. Но внезапно шепот остальных Царей перешел в целый оживленный разговор, что привело к тому, что Анлэфин вышел из своих глубоких дум, открыл глаза и нахмурился, увидев, как все разговаривают во весь голос.

– Достаточно! – властно крикнул Анлэфин. Все в мгновение прекратили говор, и уставились на Анлэфина.

Анлэфин удобнее сел в кресле, и пристально оглянул всех Царей.

– О чем вы так оживленно говорили, что вынудили меня покинуть мои мысли? – медленно и спокойно спросил он.

Стояла тишина. Анлэфин оглядывал их всех. А затем вздохнул.

– Если ни о чем важном, тогда послушайте меня, – говорил он все так же медленно и спокойно. Цари поерзали на своих креслах и приготовились слушать.

– В своих глубоких думах, я понял, что Отряд исчез из этой Вселенной.

Хоть и не было заметно, но все присутствующие Цари заволновались. Анлэфин ожидал такой реакции. Он продолжал:

– Исчез после того, как попал в Вальфар, мир Погибших Душ. Тем временем могущественный источник на далеком Востоке Вселенной начал выбрасывать все больше мощи, больше силы, что приведет только к одному: о нем узнают все народы Вселенной и как бы мы не хотели этого, но война уже неминуема. В Подземном Мире Подземные Цари к чему-то готовятся, их мир объят тьмою и огнём. Тем временем в Алароне война уже почти началась. Иммануры, живущие в горах Мунтаргат, приготовились к обороне от Ужаса Невиданного, а на востоке Аларона люди начинают воевать сами с собой. Обстановка хуже некуда. Проблемы не только в самом Алароне, но и во всей Вселенной. А всё началось из-за могущества на Востоке. Оно пробудилось, тем самым начав отсчет гибели всего живого. Исходя из всего этого, сложилась такая ситуация, очень печальная для всех нас: Отряд заблудился, и я не знаю, где он, Тёмный Народ всё ближе и ближе к их заветной цели, а здесь уже сейчас, возможно, в эту самую минуту уже началась война!

Анлэфин помедлил, тяжело вздохнув, и посмотрев на пол, покрытый белым туманом.

– Нам придется вступить не в одну войну! – продолжил он, и Цари засуетились вновь. – Иначе всё будет потеряно.

– Но, Анлэфин, любая война может погубить наш мир! – заговорил царь Оэнх, властитель вод и небесных морей.

– Я знаю! – резко ответил он. – Война губит любой мир, но сейчас ее уже не избежать. Нам придётся её принять. Движутся более древние силы на нас. Им неведом мир, они не знают горя и печали, они просто стремятся к жизненной энергии, чтобы влачить свое жалкое и ненужное существование, когда разумные расы гибнут!

Он прокричал, казалось, на весь Небесный Мир, отчего Цари уставились на него удивленным взглядом. Он вновь вздохнул, и облокотился на спинку трона.

– Простите, Цари, – проговорил он затем. – Покиньте Тронный Зал, вам следует готовиться ко всему.

И Цари почти неслышно белой мглой растаяли на тронах. Анлэфин остался один со своими думами, вновь положив локоть на подлокотник, и взявшись рукой за лоб, смежив веки, но, как оказалось, один остался ненадолго.

Внезапно большая чаша в центре вдруг стала изливаться чёрным туманом, плавно сползавшим на пол, и как тысячи змей, расползавшимся по полу. Анлэфин почувствовал незванного сразу же.

Не открывая глаз, он спокойно проговорил:

– Тебя не звали в Небесный Мир, Анла́мих-Угна́нун.

Черная мгла плавно и с шипением добралась до Анлэфина, но вдруг превратилась в белую, а вместе с этим произошел смех. Анлэфин открыл глаза и увидел перед собой Великого Подземного Царя Анламиха-угнануна. Тот высился, витая в воздухе, так как все что ниже пояса было в черной мгле. Его черная борода была на этот раз багровой, она изливалась багровыми красками.

– Зачем явился ты сюда, Анламих? – уже открыв глаза, спросил Анлэфин.

Анламих-Угнанун стал витать около Анлэфина, вокруг золотого трона.

– По той же причине, о которой тревожишься и ты, Анлэфин, – хитро проговорил Анламих, витая около Анлэфина. Медленно весь Тронный Зал погружался в темноту. – Я здесь по очень важной причине.

Анлэфин нахмурился. Тронный Зал продолжал погружаться во мрак.

– Я здесь потому что кое-что надвигается, – повторил Анламих. – Угроза движется на Вселенную Ашар, и, к сожалению, мы находимся в ее объятиях, и живем и существуем благодаря ей. Как бы мне ни хотелось это предлагать, а предложить стоит.

Он помедлил и подлетел к Анлэфину.

– Нам следует объединиться, – прошептал Анламих, а Анлэфин посмотрел на него, словно не понял сказанного. Подземные Цари это противоположность Небесных, они олицетворяют лишь Тьму в отличие от Небесных Царей, несущих Свет. Никогда за всю долгую историю Небесные Цари не объединялись с Подземными. Анлэфин был удивлён.

– Ты предлагаешь объединиться? – спросил он. – За все существование наших миров, за всю нашу историю ты никогда не изъявлял такого желания. Ты – несёшь лишь Тьму, в твоих планах олицетворять её, я же олицетворяю Свет. Мы не можем быть едины.

– Но почему бы нет, Анлэфин? – спросил Анламих. – Почему мы не можем объединиться, когда мы на пороге уничтожения? Когда против нас надвигается общий Враг, мы можем объединиться против него. Пламя и Тьма Подземного Мира должны быть направлены против Единых Врагов вместе с твоим Светом.

Анлэфин нахмуренно смотрел на него.

– Ты должен знать, Анлэфин, – продолжал Анламих, – что во Вселенной Ашар больше чем просто миллиарды разумных рас, но многие из них слабы и не способны противостоять Великим Врагам. Мы должны встать под одно знамя, Анлэфин, мы должны объединиться, если хотим продолжать жить.

Анлэфин грозно посмотрел в глаза Анламиху. Что скрывалось за его намерением, было неизвестно. Анламих был полной противоположностью Анлэфина, его планы были таинственны. Возможно, он действительно хотел объединиться, но так ли это? Может быть, в его планах что-то совсем другое? Или он действительно хотел того, что сказал? Анлэфин не мог ему доверять, но он должен был дать свой ответ сейчас.

– Анлэфин, я жду, – потребовал Анламих, после долгой тишины, за которую тронный зал был окутан тьмою. Только около Анлэфина витал белый туман.

Анлэфин отошел от дум.

– Угроза Великих Врагов действительно сильна, – сказал он. – Я не хочу, чтобы эта Вселенная перестала существовать. За всю нашу историю мы существовали порознь, Небесные Цари олицетворяли Свет, а Подземные Цари олицетворяли Тьму. Но теперь, когда над нами нависла Угроза полного уничтожения, я думаю, мы могли бы встать под одно Знамя против общего Врага. Я думаю, что Свет и Тьма могут объединиться против того, что способно уничтожить и то и другое. Я согласен с тобой, Анламих, с этого момента мы находимся в Союзе, Союз Света и Тьмы против Единых Врагов, что способны уничтожить и то, и то другое.

– Превосходно, Анлэфин, – сказал Анламих, и Тронный Зал, казалось, погрузился во Мрак полностью. – Величайшее столкновение сил приближается! Невиданнейшие события грядут! И мы, Анлэфин, примем в этом участие, мы поможем этой Вселенной выстоять против Величайших Врагов!

– Да, но теперь, – подтвердил Анлэфин, – ты должен уйти. Возвращайся в свой Мир, и забирай свою Тьму для битвы с Величайшими Врагами!

– Да будет так!

И Анламих-угнанун расплавился в воздухе, и затем ушла вся тень, окутавшая весь зал. Вновь стало светло и стали видны Небесные воды и моря.

Между Великими Царями был заключен Союз, уникальный Союз между сущностями Света и сущностями Тьмы. Они и представить не могли, насколько их Союз был важен в грядущей Величайшей Войне за всю Жизнь, они и представить не могли насколько этот Союз был нужен всей Вселенной.

***

Долгие три месяца в Царстве Иммануров прошли напряженно. Ужас Невиданный, как его называли сами иммануры, был так близок к цитадели Аэлувнир, что все это чувствовали. Они уже были на Забытых Тропах, и вот-вот должны были напасть на крепость. Слышались столь ужасные звуки, что хотелось все бросить и бежать, бежать туда, куда глаза глядят, лишь бы не слушать эти душераздирающие звуки. Но тогда с Наблюдательной Башни сам царь Тарлир подбодрял стотысячное войско, и вселял веру и стойкую надежду в сердца иммануров.

Спустя три месяца иммануры были готовы к осаде, были готовы к сражению с Ужасом Невиданным. Они были готовы исполнить свои клятвы и умереть в битве, но не допустить Его к поверхности, к самому Аларону.

На пятом ярусе цитадели Аэлувнир, царь Тарлир созвал военный совет. Совет этот проходил в специально поставленном шатре. Ветра здесь, у корней гор, на далеких глубинах, не было, поэтому он не качался, хотя и был просторен, и вмещал в себя три длинных стола, выставленные друг за другом слева направо. Столы были деревянными, сделанными из черного дерева, и столь длинными, что за один такой стол село бы минимум тридцать иммануров. Напротив этих трех столов, стоял еще один стол. Он стоял горизонтально относительно этим трем столам, за которым мог сидеть только царь и Высшие и Безупречные Военачальники. Высших Военачальников в армии иммануров было Девять, а из Безупречных Военачальников остался лишь один-единственный – Эйнхар.

Сейчас в палатке находилось свыше ста самых разных Военачальников. Сейчас здесь были лишь Младшие Военачальники, Военачальники выше по рангу и Старшие Военачальники. Они сидели за тремя столами. В огромном шатре стоял жутко-громкий говор иммануров. На столах лежала еда, в основном мясо, аппетитно издававшее пар, и вино, чтобы Военачальники могли обсудить тактику и многие вопросы. Все сидящие иммануры были с бородами и хмурым видом. Все друг с другом спорили, отчего шум становился все громче, распространяясь по всему пятому ярусу.

– Если мы разместим их здесь, то останется мало воинов по центру… – кричали одни.

– Нет! Нельзя этого делать… – кричали другие.

– Да вы сумасшедшие! Следуя вашей тактике, ворота в несколько мгновений разобьют! – кричали третие.

И многие-многие другие обсуждения. Разговор закипал, но вдруг полог шатра плавно и бесшумно отодвинули, и внутрь вошел Тарлир, царь Царства Иммануров. Он вошел, одетый в серебряную кольчугу, держа шлем в правой руке, а на поясе у него была секира. Царь был готов к битве. За ним вошли десять других иммануров. Среди них было Девять Высших Военачальников и один Безупречный Военачальник Эйнхар. Войдя, они начали идти между столами вместе с царем к столу у другого конца шатра.

Когда они вошли, в мгновение все затихли. Царь и десять нахмуренных Военачальников дошли до стола, и сели на стулья. Еще мгновение и настала тишина. Все смотрели на царя и на Военачальников рядом с ним. Была жуткая тишина, даже не было слышно беготни воинов за шатром; видимо абсолютно все были на первом, втором и третьем ярусах.

Внезапно Тарлир встал, опершись двумя руками на стол. На него были устремлены сотни глаз Военачальников, решительных и отважных, готовых отдать свои жизни ни сколько за царя, сколько за свой родной дом.

– Военачальники! – громко и отчетливо проговорил он, что его глас был слышен в конце. – Настал этот час! Три месяца мы готовились к этому, к этой битве! Ужас Невиданный уже совсем рядом! Он стремится наверх, он хочет поглотить жизни, осквернить леса и поля, опустошить реки и моря, и сегодня он сделает всё, чтобы добиться этого! Мы, иммануры, не должны допустить этого! Мы должны отбросить его обратно в Глубины и в конечном итоге запечатать проходы, откуда они все время идут на нас! Все, кто наверху, надеются на вас! Вы последний рубеж между жизнью и смертью! Вы не должны допустить победы Ужаса, и сегодня все мы столкнемся с Ним и сокрушим его!

Все военачальники одобрительно закричали и стукнули по столу; пробежалось гулкое эхо. Царь продолжил:

– Я надеюсь на вас, я надеюсь на каждого имманура. Вы не должны сдаваться. Мы все будем биться до последнего вздоха! Я верю, что взглянув в глаза Ужасу, вы не отступите. Оправдайте мои надежды. Отправляйтесь к первым ярусам! Готовьтесь к битве!

И Тарлир сел на свой трон. Все Военачальники, кроме Высших и Безупречного, с жутким гулом стали выходить из шатра. Столы пустели и вскоре все вышли, направляясь к первым ярусам. Стало тихо, однако Десять Военачальников сидели рядом с Тарлиром. Все были погружены в раздумья.

– Вы уверены в том, что мы победим сегодня, царь? – осторожно и неуверенно спросил Эйнхар.

Тарлир словно очнулся ото сна, и вздохнул, казалось, отвечая на вопрос Эйнхара.

– Я… не уверен, Эйнхар, – молвил он. – Угроза столь сильна, что, боюсь, они пробьют главные ворота, заделанные импрэатом, столь крепчайшим металлом, и ворвутся, захватят все ярусы, и твердыня Аэлувнир падет. Мы на грани, вы этого не чувствуете, но я чувствую. Сегодня многое решится…

– Почему вы так уверены, мой царь? – удивленно вскинул брови Эйнхар. – Почему вы так уверены в поражение, почему не верите в победу?

Царь помолчал, вслушиваясь в тишину, а затем ответил:

– Это слишком очевидно. Нам не на кого надеяться, ведь мы здесь одни, у корней великих гор Мунтаргат. Люди заняты своими делами в Княжествах на Востоке Аларона, фэр’ориды заняты с ааланцами, у ланнуров свои проблемы в Алых Лесах, так же как и у торрудов. Эйнхар, Орден Пяти Рас словно бы погибает, он увядает. Боюсь, я, но, возможно, скоро он падет. Если Ранрэд захватит Княжество Лавия, то он двинется дальше, простой человек, простой смертный сможет исполнить все свои планы. Он захватит весь Аларон. Но если мы падём здесь, то и его усилия будут напрасны, он не сможет выстоять против того Ужаса, что надвигается. Грядут тяжелые времена. Возможно, Аларон падет.

– Вы омрачаете мысли перед битвой, мой царь, – перебил Эйнхар.

Тарлир вздохнул и остановился.

– Ты прав, Эйнхар, – согласился он. – Нам следует всем идти на первый ярус.

Царь встал, а вместе с ним разом встали все десять Военачальников. Они пошли за царем, и вышли из шатра на просторы пятого яруса. Над великой твердыней Аэлувнир были горы, а под ней Бездонные Пещеры, наполненные жуткими темными силами.

Военачальники вместе с царем подошли к парапету стены пятого яруса. Они взглянули вдаль, на просторные равнины, где там вдалеке, уводя во Тьму, вели Забытые Тропы, по которым сейчас шел Враг. Отчетливо звучали жуткие звуки, отчетливо они простирались бесконечным эхом по просторам, наводя тем самым ужас.

Тарлир взглянул вниз, на остальные четыре яруса. Сотня тысяч воинов-иммануров бегали по первому, второму и третьему ярусу. Всё было готово. Орудия выставлены, клинки и секиры заточены, арбалетные болты сияли и были готовы пробить свою жертву. Иммануры становились на свои позиции.

– Арбалетчики встанут на стенах первого и второго ярусов, – сказал Эйнхар, видя, куда смотрит царь. – На третьем ярусе расположеноы многие тысячи Орудий, на четвертом еще сотни. Четвертый ярус у нас как резерв, там сосредоточено пять тысяч ополчения. Пятый ярус только для отступления, здесь последний рубеж. На стенах первого яруса двадцать пять тысяч иммануров, пятнадцать тысяч – арбалетчики, остальные воины рукопашного боя. У главных ворот, на просторной площади еще двадцать пять тысяч воинов. Еще двадцать пять тысяч воинов на втором ярусе. Они будут стрелять катапультами, и последние двадцать пять тысяч на третьем ярусе будут стрелять из наших Орудий. В случае если враг приблизится к ним, они метко кидают топоры. Таково распределение нашей армии, мой царь.

Тарлир слушал его, но не подал виду, что все было выслушано. Чуть погодя он сказал:

– Отправляйтесь вниз, Военачальники. Я приду через полчаса, когда Враг выйдет из тени на свет и примет бой.

И, повернувшись, вернулся в шатер. Все десять Военачальников стали спускаться вниз, по каменным лестницам от яруса к ярусу, а во главе всех шел Эйнхар, перед этим оглянувшись назад, на Тарлира.

***

Как и обещал Тарлир, он спустился ко всем на первый ярус через полчаса. Тысячи тысяч иммануров мощным гулом приветствовали царя, отчего дрожала земля. Тарлир махал всем воинам рукой, и все говорили:

– Царь! Царь идет! Ура! Ура Царю!

Он спустился на главную площадь первого яруса. Она была столь огромной, что здесь располагалось двадцатипятитысячное войско. Он шел между рядами бравых и храбрых воинов, готовых умереть, но не пропустить врага. Они сияли своими кольчугами, серебрились их секиры и мечи, казалось, ничто не сломит дух этих воинов.

Внезапно Тарлир встретил по пути к стенам первого яруса Эйнхара. Тот выглядел взволнованным.

– Скорее, мой царь! – запыхавшись, говорил он. – Идемте, вы должны это видеть!

Вместе они побежали на стену. Они бежали быстро, бежали между строящимися рядами воинов. Звонко стучали их башмаки, без устали они становились в ряды.

Царь с Эйнхаром добрались до стены. Стена была невероятно гигантской. Гладкая, белая, с некоторым оттенком серого, идеально ровная, без щелей, она вырастала из земли. К ней было приделано несколько десятков каменных пролетов лестниц. И Тарлир вместе с Эйнхаром поднялись на стену. Иммануры-арбалетчики уже были выстроены в ровные ряды. Царь посмотрел налево и увидел бесконечные ряды иммануров, тянувшихся вдаль по всей стене. Посмотрев направо, он увидел то же. Иммануры словно не дышали и ждали врага, приготовив свои мощные арбалеты, а позади царя высились другие ярусы, огромные, один выше другого. Это вселяло надежду в сердце царя, и он даже улыбнулся от этого. Казалось, что Твердыню Аэлувнир не взять приступом, ведь она была столь огромной, столь могучей, но все же у многих были сомнения в том, что ее могучие белые стены выстоят, не дрогнут перед Злом, и не рассыплются вдребезги, превратившись в пыль. Многие думали только об этом. Вся надежда иммануров была на Аэлувнир, потому что больше таких твердых цитаделей в Царстве не было.

– Смотрите! – указал Эйнхар вдаль, протиснувшись вместе с царем к парапету стены. Царю открылось огромное пространство. Вдаль тянулись темно-серые равнины. На этих равнинах уместилось бы сотни тысяч воинов. Равнины были, казалось бесконечны.

И вот Царь увидел Их, увидел Ужас Невиданный.

Они выходили из глубокой темноты, в далеком конце равнин. Как бы их не описывать, а описать их во всем Ужасе невозможно.

Это были вечные жители Параллельных Тёмных Вселенных, идущих с Глубин Аларона. Они были рождены во Тьме, в Первозданной Тьме, когда Вселенная только была рождена. Их неутолимый голод к Свету, всегда влечет на поверхность Аларона, через Проходы в глубине этого мира, где тонки Грани между Вселенной Ашар и Тёмными Параллельными Вселенными. Они идут, желая уничтожения любой жизни. Таковы эти существа, существа Ужаса Невиданного. Это нечеловеческие формы Тьмы. Они вечны, однако не бессмертны. Хоть они и создания Первозданной Тьмы, они могут быть сражены даже обычным мечом, и могут быть уничтожены. Но Они столь ужасны, что даже храбрейшие могут пасть от их невообразимого ужаса. Сразить их всех дается имманурам все труднее и труднее.

Сейчас Они шли. Именно шли. Они могли быть в любых формах, даже в тех, которые не приснятся и в кошмарных снах. Сейчас Они были воплощены в четвероногих существ. Бесконечная армия Тьмы, воплощенная в жутких четвероногих созданий. Иммануры знали про эту форму. Она называлась Анх’краэти́н, форма Погибших Разумных Насекомоподобных существ.

Их тело сейчас было овальным, покрытым шипастой болотно-зеленой чешуёй, которая все время изливала шипящий темно-зеленый яд. Две ноги, скорее похожие на огромные насекомые лапы, были спереди, еще две сзади, по два огромных пальца. Были случаи, когда из двух задних лап вырастало еще четыре, что приводило в жуткий ужас обороняющихся. Их головы были овальны, черепа выдвинутые, торчали шипы, носов не было, так как Погибшим Разумным Насекомоподобным не требовался воздух; они вырабатывали его внутри себя. Зато у них были рты и глаза. Во ртах почти тысячу острых зеленых зубов, а глаза были узкими и жадными, зелеными. Они видели в темно-зеленом свету, не различая как таково цвета.

Их были тысячи, тысячи и тысячи. Они шли и равнины сотрясались, они издавали жуткие неописуемые звуки, распространяющиеся гулким эхом вдаль, нагоняя страх и ужас на защитников. Они шли строго в ряд, строго в шаг. Отвратные, ужасные, жаждущие своей добычи. Их было так много, что если посмотреть на них с пятого яруса, то можно было бы увидеть толпы, медленно затмевавшие огромное пространство, целые равнины, все ближе и ближе подходя к твердыне Аэлувнир, под ее могущественные, стальные, белые стены.

– О, Цари, – пробормотал царь про себя, увидев их. Ужасающий звук их шагов близился, и подобно черной, морской волне, они медленно погружали все во мрак. – Сколько же их…

– Сотни тысяч, мой царь, – взволнованно ответил Эйнхар, не в силах отвести взгляда от могучей армии Ужаса Невиданного. – Возможно миллионы.

– И они пришли сюда только с одной целью? – в ужасе спросил Тарлир.

Эйнхар обернулся к царю. На его лице выражался еле заметный страх.

– Пробраться к Свету, – ответил он. – Пробраться на поверхность, в Аларон.

Царь грозно нахмурился, посмотрев вдаль.

– Я не допущу их туда! – крикнул он со злостью, а затем обратился к Эйнхару: – Эйнхар! Созови Военачальников! Пока они не подошли к нашим стенам, нужно повторить разработанную тактику! Поставьте шатёр на первом ярусе! Ужас не сломит сегодня нас!

– Слушаюсь, мой царь, – молвил Эйнхар, и пошел исполнять поручение, пробегая между рядами стойких воинов.

Царь еще постоял на стене, смотря вдаль, смотря как медленно, но плавно приближалась бесконечная волна Врага.

«Неужели, они решили захватить Аларон?» – спрашивал сам у себя Тарлир. – «Неужели Они дают нам решающее сражение?! Неужели всё потеряно?!..».

И он тяжело вздохнул. Враг был близок, и Царь знал, что надежды нет, она покинула Царство Иммануров еще тогда, когда Ужас впервые посягнул на Царство, однако вопреки всему, он продолжал верить в надежду, и был готов умереть, но не допустить Ужас, не допустить Его к Аларону!..

Шатёр поставили за каких-то десять минут, а за это время армия Врага уже была близка к осаде. Оставалось не более получаса, как штурм будет начат.

Тарлир спустился со стены на площадь первого яруса и шел между рядами воинов. В их глазах он видел слабую надежду, угасающую, казалось, осталось только дунуть, чтобы потушить этот слабый и тусклый огонёк надежды.

«Ну, уж нет!» – вдохновлял себя царь. – «Сегодня вы не лишитесь надежды! Это я вам обещаю!».

Он дошел до небольшого шатра, отодвинул достаточно тяжелый полог, и вошел.

Здесь был лишь один стол, за которым сидели Девять Высших Военачальников и один Безупречный Военачальник Эйнхар. На столе стояли свечи, пламя которых ярко освещало шатер. Еще на столе лежали старые карты, и Военачальники их разглядывали. Когда вошел царь, все встали.

– Садитесь, – сказал царь, проходя к своему месту. – У нас мало времени.

Стулья скрипнули, и все вместе сели за стол, обсуждать план обороны.

– Вы видели, сколько Их? – первым делом спросил царь. Все Военачальники переглядывались, затем старый, но воинственный, широкий в плечах и с длинной седой бородой, нахмуренный Военачальник Одугэйн, возглавлявший оборону первого яруса на востоке Аэлувнир, сказал:

– Мой царь, мы все видели Их.

Остальные закивали, смотря на царя. Тот вздохнул и продолжил:

– Тогда, нам следует пересмотреть разработанную нами тактику. Военачальник Одугэйн восточная часть первого яруса не должна пасть. Если вы падете, Они быстро захватят первый ярус, а мы этого не можем допустить. Если ваши воины будут терпеть поражение, отправьте за резервом со второго яруса, а второй ярус пусть пополняется воинами с третьего, а третий с четвертого. Если мы будем придерживаться этого порядка, мы выстоим!

– Слушаюсь, мой царь, – молвил Одугэйн своим твердым гласом, и вышел из шатра, выполнять поручение. Ему следовало держать всех воинов в восточной части стены первого яруса.

– Дэйнтар! – воскликнул царь, обращаясь к другому Военачальнику.

Это был Военачальник в серебристо-мерцающей кольчуге и с пронзительным взглядом. Как и у всех у него была густая, но только рыжая, борода. Он сидел справа от царя и был готов слушать.

– На западной части стены первого яруса ты будешь не один, – продолжил царь. – Вместе с Гэйнхиром и Вэйнором, вы будете командовать всей западной частью стены первого яруса с Младшими и Старшими Военачальниками. Вперед, и не страшитесь Ужаса Тьмы!

– Слушаемся! – в один голос ответили три имманура и гордо вышли из шатра.

– Главные Ворота будем сторожить мы: Эйнхар и я! – неустанно продолжал Тарлир; у оставшихся Военачальников выразилось глубочайшее удивление.

– Царь? – неуверенно проговорил Эйнхар, сидящий рядом с ним. – Если вы погибнете…

Тарлир спокойно остановил его.

– Я не могу оставить свой народ на растерзание Ужасу! – гордо воскликнул он, отчего свечи на столе чуть не потухли. – Я буду биться со всеми, на равных!

Шатёр на несколько мгновений погрузила тишина. Все переглядывались, а вместе с этим по земле шла дрожь. Жуткая дрожь, и было страшно держать ноги на земле. Враг шел.

– Чувствуете эту дрожь? – спросил царь, оглядывая всех. – Это дрожь Ужаса. Сегодня Они сметут нас, если мы не будем сплочены, не встанем горой, не воздвигнемся несокрушимой стеной! Если мы не сделаем этого, мы будем сокрушены, раздавлены перед страшной бурей, как могучий корабль в море при шторме! Мы должны быть едины и держать ярус за ярусом, отстаивать землю наших предков, которые так стойко охраняли ее тысячелетиями! А посему Тритэйн, Родэйт и Карлонэйт, вы будете командовать вторым ярусом! Отправляйтесь! Вы будете прикрывать нас катапультами! Вперед! И не страшитесь Тьмы!

Переполненные гордостью и боевым духом, три Военачальника отправились на второй ярус.

– Третий и четвертый ярусы, за исключением пятого, также должны быть под командованием, – оставшиеся два Военачальника, за исключением Эйнхара, засуетились. – Ингрэйд, – обратился царь к, похоже, самому старому из Военачальников. Его густая серебристая борода была по колена, однако в руках его была все та же сила, мощь, и он еще мог стойко держать секиру, разрубая врага на части.

– Отправляйтесь на третий ярус, а Мадранэйт пусть отправится на четвертый ярус, – заключил царь.

– Если вы так решили, значит так и будет, царь! – сказал Ингрэйд, и вместе с Мадранэйтом вышел из шатра, стуча башмаками по каменному полу.

Тарлир устало вздохнул, взявшись руками за голову.

БУМ-БУМ, БУМ-БУМ.

Отчетливо слышались тысячи ноги, идущих одинаково. Шатер вдруг стал трястись, свечи и карты начали съезжать по столу от вибрации. С грохотом упала лампа, висячая над царем. Угодив на пол, она разбилась.

Царь соскочил вместе с Эйнхаром. В ушах стоял жуткий грохот. Похоже, Ужас пришел, и он уже у стен.

Полог шатра был отодвинут, и в шатер вошел испуганный воин-имманур.

– Мой царь, Они у стен! – испуганно сказал он, и Тарлир вместе с Эйнхаром переглянулись, а затем помчались из шатра.

Площадь первого яруса была очень огромна, и благодаря этому умещала двадцать пять тысяч воинов. Сейчас они стояли и не двигались, от края до края, и царь даже восхитился их стойкостью, несмотря на то, что земля дрожала.

Вместе с Эйнхаром и забежавшим воином, царь взобрался на стену и увидел армию Ужаса, расположившуюся бесконечным морем почти у подножий стен. Они рычали, рычали подобно свирепому морю, нагоняли ужас и страх, нагоняли жуть, своим численным преимуществом, своей, казалось, бесконечностью. И царь пал духом, он пал духом из-за того, что такого в его долгой жизни, не было. Никогда столь огромная армия не подходила к подножиям стен, никогда.

Тарлир не знал, что делать. Он устало вздохнул и склонил голову. Рядом с ним стояли воины. Вдруг его спросили:

– Царь, что нам делать? – послышался далекий голос для царя. Он был почти недосягаем для него. Но вдруг царя наполнили силы и надежды, вера, и он окреп, казалось, переродился. Он поднял голову, посмотрев на армию Ужаса, а затем повернулся ко всем и обнажил свою секиру, и она звонко прозвенела. Казалось, даже армия Ужаса замолкла.

– Воины! – закричал царь, чтобы его слышали все, начиная бродить между рядами. – Как же я рад, что сегодня вы все со мной! Как же я рад, что вы не оставите Царство на растерзание Тьме! Долгие годы Ужас не посещал нас, но сегодня он пришел к нам! Он пришел к нам со своим гнетом, со своими громовыми темными шумами! Он пришел сразить нас, уничтожить, растерзать и раздавить, впоследствии даже не оглянувшись! А мы позволим ему это сделать?! Мы позволим ему раздавить нас, как насекомых?! Перед нами древний Ужас. Позволим ли мы им поглотить нас?

Настала тишина и все, даже те, кто были на третьем и четвертом ярусе, видели царя, маленьким, но видели.