Текст книги "Аберрация"

– Но ведь профессор одобрил…

– Ничего подобного! Это все – инициатива его безответственного зама. И я обязательно отмечу сей факт в своем отчете!

– Ну, почему же «безответственного»? – невольно вступился Виктор за друга. – Ведь именно пан Костецки, насколько я знаю, решил проблему энергообеспечения «Хроноса» и успешно провел эксперимент по заброске человека в другое пространство.

– В «никуда» вы хотите сказать? – саркастически уточнил Ван Дамм.

– Почему…

– Потому что господин хронавт до сих пор внятно и однозначно не смог описать то, где он был! И я бы не стал…

Договорить голландец не успел. Взвыл сигнал общей тревоги, и сейчас же в голове Береснева прозвучал вызов командира:

«Виктор, нападение! По всему комплексу. «Серые» атакуют внешние зоны, но внутри действуют, по крайней мере, семь неустановленных объектов. Они по-прежнему не идентифицируются. Вооружены такими же излучателями, что и «серые». Четверых мы сдерживаем, но еще два или три прорвались и движутся к зоне Х. Принимай…»

Связь внезапно прервалась. Сообщение заняло какие-то доли секунды, однако даже за это время обстановка в зоне «Хроноса» изменилась. Аварийные щиты в примыкающих к генератору коридорах опустились, вход в зал также оказался закрыт броневыми створками. При этом главный инженер остался внутри, а Береснев и Митхун – снаружи. Впрочем, им как раз и надо было работать здесь. Виктор жестом отправил напарника в левый коридор, а сам отступил вправо, за выдвинувшийся из стены фоксхол[44]44
  От англ. Foxhole – индивидуальная оборонительная ячейка.


[Закрыть] и привел в боевое положение свой страйкер. После нападения на штаб-квартиру Службы космической безопасности все спецподразделения, несшие охрану особо важных объектов, были срочно оснащены этим грозным оружием, оказавшимся единственно эффективным против «серых».

Как всегда секунды ожидания растянулись в бесконечные часы. Береснев успел составить не только план предстоящего боя, но и по какой-то немыслимой ассоциации вспомнил свой единственный отпускной день на Науру – океан, солнце, замечательная девушка Мира, ее мягкие солоноватые губы в прощальном поцелуе и тихий голос: «до завтра!»… Не получилось ни «завтра», ни «послезавтра». Наверное, так было нужно, чтобы эта женщина мелькнула в его жизни как случайный метеор, оставив яркий, незабываемый след, а он оказался за тысячи миль от нее в подземелье у подножия самой красивой горы Черного континента. Правда, остались их долгие «виртуальные» свидания через унитач. Последнее состоялось буквально вчера, и Береснев едва не признался Мире в любви. Вернее, начал признание, но связь внезапно и непонятно оборвалась и больше не восстановилась. Будто некто незримый и могущественный предостерег «геккона»: не время сейчас!..

«Не расслабляйся!» – цыкнул сам на себя Виктор. И вовремя. Стена в конце коридора, ведущего к лифтам, разлетелась лохматыми лоскутами, и в проломе на миг возникла текучая человекоподобная фигура. Если бы Береснев был обычным человеком, он, даже имея на вооружении компьютерный комплекс, элементарно не успел бы прицелиться и выстрелить в такого быстрого противника. Но Виктор был «гекконом», а кондиции «разбуженных» в разы превосходили подготовку самых крутых спецназовцев. Ему потребовалось всего семь тысячных секунды на оценку ситуации и принятие решения.

В тот момент, когда неизвестный начал свою стремительную атаку, Береснев выстрелил. Тройка свивающихся в жгут бледно-фиолетовых молний ринулась навстречу противнику, не оставляя тому никаких шансов на спасение. И все же он успел довершить то, что задумал в своей атаке. Конечно, его не интересовали ни затаившиеся «гекконы», ни собственная неизбежная смерть. Он выполнял возложенную боевую задачу и выполнил ее! За мгновения до гибели пришелец сделал свой выстрел – и броневые плиты, прикрывавшие вход в генераторный зал «Хроноса» превратились в те же странные бесформенные лохмотья.

Разряд страйкера однако произвел совсем не тот эффект, которого ожидал Виктор. Тело неизвестного не исчезло в беззвучной ледяной вспышке, а напротив – полыхнуло адским огнем, оставив после себя на полу коридора темное блестящее пятно.

Эффект озадачил Береснева и отвлек его внимание, поэтому появление второго и третьего противников он позорно пропустил. Теперь уже Виктор ничего не успевал сделать и в немом отчаянии мог только следовать за развитием событий.

Атаку второго пришельца почти пресек Митхун. Почти, потому что ему помешал третий неизвестный, буквально размазавший храброго пенджабца по стене выстрелом в упор. Второй, которого разряд страйкера лишь чуть задел по касательной, нырнул в генераторный зал через пролом.

И тогда случилось это.

Раздался протяжный, режущий уши звук. Через пролом входа Береснев увидел ослепительный пульсирующий жемчужный свет, мгновенно заполнивший зал «Хроноса». Невыносимый звук скачком усилился, и Виктор оглох. Все дальнейшее происходило для него в полной, абсолютной тишине.

Световая пульсация стремительно нарастала. Одновременно с ней возникла и тоже стала расти необычная вибрация, пронизавшая, как показалось Бересневу, всю толщу комплекса. В какой-то момент жемчужное сияние вдруг обрело плотность, и все многоэтажное тело «Хроноса» потряс до основания тяжкий удар, от которого явственно поплыли стены и перекрытия. У Виктора возникло ощущение, будто миллиарды клеток его тела на кратчайший миг разом отделились друг от друга, зависнув как бы в невесомости, а потом снова соединились. И это воссоединение вызвало приступ жесточайшей боли. Последним, что запомнило гаснущее сознание «геккона», была странная беззвучная судорога, исказившая все окружающее пространство. Стены зала «Хроноса» покрылись множеством трещин и дыр, во все стороны сквозь них прянуло бледно-зеленое пламя, и мир исчез.

Интерлюдия первая

Сфера Контроля. Пространственный локус Дельта-321-013

Девиация хроновектора – минус один хронокварк

Локус-корректор первого уровня – похожее на огромного бурундука существо – привычно материализовался в рабочем объеме кокона наблюдения, висевшего почти в геометрическом центре Сферы Контроля. В огромном пространстве Сферы, имевшей физические размеры, сравнимые с планетоидом, постоянно возникали и исчезали разнообразные объекты. Все они, независимо от внешнего вида, служили временными рабочими терминалами для многочисленных «сотрудников» этого необычного «учреждения». Кто и когда его создал – не знал никто из ныне живущих в Универсуме, да это было и неважно. Зато многие разумные, получившие необходимый уровень доступа, могли в полной мере оценить всю важность и необходимость существования Сфер Контроля. Именно с их помощью поддерживалась стабильность логической и физической основ Универсума и устранялись любые сторонние воздействия, способные хоть как-то нарушить сложившееся равновесие законов и процессов.

Локус-корректор отработанным движением пушистого хвоста активировал виртуальный панорамный экран наблюдателя и приступил к обычной процедуре съема текущей информации. Экран, разделенный на мириады микроскопических видеозон, выглядел самым настоящим звездным небом где-нибудь в галактическом ядре, потому что каждая ячейка его мерцала своим светом. Чаще всего это был белый или голубоватый цвет, но локус-корректора интересовали в первую очередь видеозоны, выдававшие тревожную гамму оранжево-красных цветов. Обычно таких находилось немного – примерно одна на несколько тысяч, и «бурундуку» не стоило больших трудов разобраться с каждым случаем.

Вот и на этот раз он принялся методично просматривать такие «кричащие» зоны, касаясь их когтистым пальцем. При этом видеозона скачком вырастала до полуметра в диаметре, как бы выдвигаясь на передний план.

Но коснувшись очередной «красной» зоны, локус-оператор замер от неожиданности. В матовой черноте пространства висел необычный объект, похожий на исполинский цветок с одиннадцатью толстыми, почти круглыми лепестками, раскрашенными в разные цвета от почти белого до темно-фиолетового. В центре «цветка» льдисто сверкала друза кристаллов. По ней от основания к вершине ритмично прокатывались волны зеленоватого света.

Озадаченный локус-корректор запросил анализ феномена, а когда получил итоговую инфотему, и вовсе ошалел.

– Откуда здесь локальная аберрация?! – От удивления он заговорил вслух.

– Вероятность спонтанного возникновения аберрации – один к миллиону, – немедленно откликнулся локус-информер.

– Сделать причинно-следственный анализ!

– Интервал?

– От десяти хронокварков…

В ожидании ответа локус-корректор попробовал смоделировать возможные последствия аберрации и пришел к неутешительному выводу: если ее не устранить, нарушение мерности, скорее всего, приведет к появлению нового домена, не зависящего от Универсума. А это уже – прецедент, не имевший до сих пор аналогов. И значит, вмешательства универсум-корректора не избежать!

– С вероятностью один к двум возникновение локальной аберрации явилось следствием прямого воздействия на метрику континуума неопознанного технического устройства, вызвавшего девиацию хроновектора, – бесстрастно сообщил локус-информер. – Дополнительная информация: в том же объеме локуса зафиксировано внедрение иномерного объекта по формуле 4:3. Внедрение предшествовало появлению аберрации. Внедрение до настоящего момента не устранено.

И тут локус-корректор вспомнил появление в Сфере во время его прошлого дежурства некоего демиурга, предъявившего аж шестой уровень влияния и сообщившего о внедрении. Тот демиург потребовал коды доступа к триангулятору мерности, и локус-корректор выполнил запрос…

Часть вторая
РАСЩЕПЛЕННЫЙ МИР

Глава 1. Цветок Хроноса

Бутон Хроноса. Черный лепесток

Минус-первый хронокварк

Сознание возвращалось толчками. Сначала это были просто беспорядочные вспышки света в бездонном колодце тьмы, куда его швырнула судорога пространства. И каждая вспышка эхом вызывала ответный сполох боли. Болью, казалось, было заполнено всё вокруг. Не только истерзанное тело.

Наконец Виктору удалось неимоверным усилием воли включить свой внутренний психофизический контур и начать самодиагностику. Сердечно-сосудистая система и связанная с ней система каналов Кундалини оказались в порядке, а вот дыхательная функция была заблокирована – окружающий воздух содержал массу вредоносных примесей, и организму «геккона» требовалось какое-то время, чтобы слизистые оболочки трахеи и бронхов приспособились нейтрализовать их.

Однако телу срочно нужна была энергия для восстановления, поэтому Виктор перевел свой обмен веществ на анаэробный тип дыхания, позволявший клеткам вырабатывать энергию без участия кислорода, и погрузился в антарабхаву[45]45
  Антарабхава – промежуточное состояние, «между двумя» (санскр.). Здесь: состояние между жизнью и смертью, когда все физиологические процессы сведены к минимальному уровню функционирования.


[Закрыть].

Спустя минуты – или часы? – он уже знал, что лежит в узком пространстве между перекошенной стеной коридора и разорванной пополам бронеплитой от входа в зал хроногенератора. На теле имелись многочисленные кровоподтеки в виде странной ромбовидной сетки, но серьезных повреждений не было. Шлем HMD тоже уцелел, но в нем не осталось ни капли энергии, и потому весь компьютерный комплекс вместе с оружием отключился.

Наконец в дремлющий мозг пришел сигнал – дыхательная функция восстановлена, и сознание медленно, будто снулая рыба, всплыло на поверхность бытия.

Виктор осторожно открыл глаза и… ничего не увидел. На этот раз кромешная тьма была реальной. Пришлось потратить и без того невеликие внутренние резервы, переводя спектр зрения в инфракрасную область. Мир проявился черно-серой фотографией – плоский и неподвижный.

Виктор выбрался из-под бронеплиты и привалился к странно перекошенной стене коридора. На ощупь она оказалась не гладкой, какой была раньше, а шершавой словно пемза. Плиты пола тоже претерпели непонятную трансформацию и представляли собой теперь не упругий парапласт, а твердую похрустывающую при надавливании поверхность, покрытую глубокими щербинами, будто кто-то рубил ее огромным топором. В тепловом диапазоне и стены и пол выглядели неясной пестро-черной массой, едва заметно волнующейся, словно от ветра. Хотя, конечно, никакого ветра не было и быть не могло. Виктор решил, что это – оптическая иллюзия, подобная тем, что возникают у обычных людей в полной темноте. Когда в мозг перестает поступать информация от зрительных рецепторов, человек вдруг начинает видеть в кромешной тьме некие пятна и вспышки света, неясные движущиеся фигуры и тому подобное.

Прежде всего нужно было срочно восполнить истощенные запасы жизненной энергии. Виктор воспользовался привычной практикой випашьяны, позволявшей восстановить адекватное восприятие действительности. Однако ни одного золотистого лучика-ручейка праны – универсальной жизненной энергии Вселенной – в окружающем пространстве обнаружить не удалось. И это было невероятнее всего. Виктор даже засомневался: уж не утерял ли он своих способностей из-за произошедшего катаклизма, с которым еще предстояло разобраться.

Пришлось воспользоваться запасом обычной пищи. Из-под пластинчатого доспеха на груди Виктор извлек плоский металлический контейнер. В нем хранился трехдневный рацион «геккона» – сублимированный белково-минеральный комплекс в виде тонких хрупких плиток, напоминавших популярный некогда «белый шоколад», но в отличие от последнего, не имевших никакого вкуса. Калорийность же этой «суперпищи» была феноменальной. Одной плитки хватало на несколько часов «охотничьего бега» или экстремального дайвинга в ледяной воде. Виктор положил плитку в рот и спрятал контейнер обратно под доспех. Чтобы ускорить процесс усвоения пищи, пришлось активировать ферменты слюны, и на какое-то время рот заполнился странной вязкой массой, похожей на переваренную манную кашу.

Мысли «геккона» теперь завертелись вокруг последних событий. Виктор вспомнил атаку «серых», буквально разобрал по кадрам всю картину и неожиданно пришел к выводу, что… это были не «серые»! То есть, наверное, все-таки «серые», но другие. Все трое и двигались как-то не так, и действовали, словно знали заранее, что их ждет. А ведь раньше эти твари вели себя как обычные автоматы с четкой программой. Эти же сознательно реагировали на изменение обстановки и корректировали свои действия.

Что же все-таки произошло? Атака была многовекторной, нацеленной на зал «Хроноса» и, видимо, завершившейся успехом. Успехом ли?.. Такого ли эффекта хотели достигнуть «серые»? Или все же что-то не сложилось, что-то пошло не так, и теперь вся эта катавасия – результат трагического стечения обстоятельств? Последние «кадры», запечатлевшиеся в памяти, отражают явно нештатный запуск хроногенератора, скорее катастрофу!

За то время, как Виктор очнулся, не произошло ровным счетом никакого события. Не мелькнуло ни одного отблеска света, не долетело ни одного звука. Броневая защита входа в зал разрушена выстрелом «серого», но и внутри никакого движения. Кольцевой коридор вокруг зала, по крайней мере в обозримом секторе, уцелел, чего нельзя сказать о коридоре, ведущем к лифтам. От него, насколько можно судить, остался лишь узкий перекошенный лаз, больше похожий на нору сумасшедшего енота. Кстати, он и «светится» сильнее, чем кольцевой – светло-серый и пульсирующий.

«Каша» во рту превратилась в быстро тающее «желе», под языком появилось легкое покалывание, будто горячие иголочки – это заработала слизистая оболочка, всасывая переваренную питательную смесь. По телу от пупка побежали расходящиеся волны тепла – включился центр распределения жизненной энергии, манипура.

Вот теперь можно двигаться. Жаль, что подобным способом нельзя обеспечить энергией компьютерный комплекс защитного костюма. Виктор поднялся и сделал шаг в сторону входа в зал «Хроноса». Пол под подошвой «берца» слабо хрустнул. И это был единственный реальный звук с того момента, как Береснев пришел в себя. При той мертвой тишине, что заполняла все вокруг, даже такой тихий звук должен был создать эхо, вполне различимое для уха «геккона». Однако ничего подобного не произошло. Звук возник и канул будто в вату. Виктор отнес эту новую странность к свойствам изменившегося материала стен – мелкопористая поверхность должна хорошо поглощать акустические волны.

Сделав еще пять-шесть шагов, Береснев неожиданно почувствовал, что перед ним находится некая преграда. Ни зрение, ни слух не давали никакой объективной информации о ней, но проснувшаяся экстрасенсорика вполне явственно сигнализировала: препятствие есть! Виктор медленно вытянул вперед правую руку – ничего. Тогда он шагнул и уже на половине шага кончики пальцев уперлись во что-то упругое и одновременно текучее. Невидимая поверхность не обладала свойствами ни твердого тела, ни жидкости. Она не имела ощутимой структуры или температуры, отличной от окружающего воздуха. Ее вообще не должно было здесь быть! И тем не менее что-то находилось перед «гекконом». Больше всего это «что-то» походило на внезапно остановившуюся взрывную волну – фронт уплотнившегося газа.

Береснев слегка нажал на преграду пальцами. Она поддалась с небольшим сопротивлением и вдруг пропала. То есть рука больше не ощущала ее, но когда Виктор вытянул вперед левую руку, пальцы вновь ощутили упругую пустоту.

Тогда Береснев опустил обе руки и несколько секунд стоял неподвижно, настраивая организм на экстремальный режим, а затем, задержав дыхание и прикрыв глаза, шагнул вперед, легко преодолев сопротивление невидимого нечто.

Он едва не оглох и не ослеп, несмотря на принятые меры. Его окружил мир бушующего огня и непрерывного грохота. И этот огонь отнюдь не был иллюзией.

Ираклион, Средиземноморский офис Совбеза ООН

1 марта 2061 года, 17:35 по СМВ

Фрэнк Роулинг страдал. Не столько физически, сколько душевно.

Было от чего! Блестяще задуманная, самая крутая в его жизни авантюра, с треском провалилась! А ведь как все хорошо начиналось…

Джамар Шактибинду – фактический диктатор Земли – сам нашел его. Личный интер пискнул, когда Роулинг заканчивал инструктировать своего старого приятеля – угрюмого белобрысого шведа, владельца электронной корпорации «Свеемахт» – на предмет изготовления слэйвингов[46]46
  От англ. slave – подчинять.


[Закрыть], резонансных излучателей для управления «серыми». Схему излучателя три дня назад Роулингу передал Призрак, его таинственный и всезнающий собеседник. На применении слэйвингов и был построен весь план: перехватить «серых» при попытке атаки «Хроноса» и с их помощью овладеть комплексом.

Роулинг с досадой коснулся сенсора ответа, жестом попросив шведа подождать.

– Слушаю тебя, Джамар.

– Здравствуй, Фрэнк. – Кажется, индус впервые назвал его по имени. – Опять взялся за старое?

– Что ты имеешь в виду?

– Твой визит к дону Аламосу. Этот человек, если ты не знал, находится под особым контролем СКБ.

«Вот сволочь! Подставил-таки, obeso chancho[47]47
  Жирный боров (исп.).


[Закрыть]!»

– А за что ему такая честь? – Роулинг постарался не выдать своего раздражения.

– Дон Аламос – один из самых влиятельных и опасных на планете теневых дельцов, – Шактибинду говорил по-прежнему ровно и бесстрастно. – Твой визит автоматически внес тебя в список потенциально неблагонадежных граждан. С учетом нынешнего чрезвычайного положения за тобой установлен общий режим контроля. Пока…

– Пока?..

– Пока ты своими действиями либо подтвердишь свою лояльность, либо окажешься в одном положении с этим опасным авантюристом.

«Знали бы вы, с кем разговариваете, господин диктатор!»

– Послушай, Джамар, – голос Роулинга против воли зазвенел от напряжения, – ты и так лишил меня всего! Дай же мне спокойно дожить свой век!

– Живи, Фрэнк, – в голосе индуса внезапно лязгнул металл, – но помни о моих словах!

– Надеюсь, скоро ты услышишь обо мне только хорошее, Джамар, – хищно улыбнулся невидимому собеседнику бывший председатель Совета безопасности и прервал связь. – И вот тогда мы с тобой поговорим по-другому! – добавил он в пространство…

Угрюмый швед справился с заказом успешно, и спустя десять дней Роулинг (разумеется, через цепочку подставных фирм) стал обладателем партии уникальных приборов, фактически позволявших владельцу при соответствующей настройке «подавлять волю и подчинять себе любую разумную систему» – именно так выразился Призрак. Как это должно было происходить на практике, Роулинг представлял слабо, но сам факт обладания подобным оружием делал его в собственных глазах выше, сильнее и значительнее.

У бывшего председателя Совбеза руки чесались немедленно опробовать грозное приобретение, но он понимал, что при этом утечка информации окажется почти неизбежной, а уж безопасники не оплошают. Получалось, что использовать слэйвинги возможно только единожды. Это обстоятельство сильно увеличивало риск неудачи, но одновременно и являлось гарантией, что в случае успеха у противника не останется никаких шансов.

На Земле по-прежнему хватало разных любителей адреналина, а то и просто отмороженных на всю голову, так что затруднений с набором команды «камикадзе» для осуществления своего плана захвата «Хроноса» Роулинг не видел. Он даже нашел себе двойника, который должен был «засветиться» во время проведения операции и «геройски» погибнуть в подземельях комплекса, желательно на виду у сотрудников «Хроноса». Этим финтом хитрый янки надеялся отвести глаза проницательному индусу и таким образом временно выпасть из поля его зрения, дабы иметь возможность беспрепятственно разобраться с паскудой Карлосом и укрыться затем в «Хроносе»…

И вот все это замечательно задуманное мероприятие рухнуло в одночасье! Что-то там пошло не так. От своего двойника, имевшего с ним персональный канал связи на служебной частоте Экологического совета ООН, Роулинг знал, что во-первых, «гекконов» оказалось намного больше, чем ему было известно; во-вторых, эти парни были поголовно вооружены страйкерами! А ведь Роулинг заблаговременно, еще будучи председателем Совбеза ООН, позаботился о строгом учете этого грозного оружия. Выходит, безопасник и здесь его обошел – сумел увести почти два десятка стволов!

Когда началась атака на подземный комплекс, неприятностей вначале не предвиделось. Четыре ложных вектора отвлекли, как и рассчитывал Роулинг, основную массу «гекконов», и две пары – «серый» плюс боевик со слэйвингом – просочились за кордоны к хроногенератору. А вот дальше что-то случилось с одним из боевиков, и его «подопечный», видимо, вырвался из-под контроля. Но вместо того чтобы захватить зал «Хроноса», «серый» – может быть, поврежденный – атаковал хроногенератор!..

И это было последнее сообщение от двойника. О том, что произошло дальше, можно было только догадываться, и самым худшим вариантом Роулингу виделся «Хронос», полностью разрушенный выстрелом из трансмутатора, как Фрэнк для себя именовал странное оружие «серых».

Однако действительность оказалась еще ужасней. В восемь часов утра ему на домашний интер позвонил директор Службы космической безопасности.

– Ну, и чего ты добился? – ледяным тоном поинтересовался всегда вежливый Шактибинду.

– Кх… как ты меня вычислил?! – поперхнулся Роулинг, глядя на его вздувшиеся желваки и холодея от предчувствия.

– Сейчас это не имеет значения, – бесстрастно сказал индус, – хотя, наверное, следовало бы тебя… Впрочем, есть дела и поважнее. Ты в курсе того, что натворил?

– Д-да… Не совсем… Мой человек погиб…

– Там погибли все! – рявкнул, не сдержавшись, директор СКБ. Он тут же взял себя в руки, сложил из пальцев какую-то сложную фигуру, на несколько секунд прикрыл глаза, затем снова упер тяжелый темный взгляд Роулингу в лицо. – Но даже не это важно. Страшно то, что генератор…

– Взорвался?..

– Нет, он включился.

– Как?!

– Не знаю. Пока…

– То есть, наверное, этот Костецки запаниковал и случайно запустил «Хронос», – осторожно высказал предположение Роулинг.

– В том-то и дело, что генератор включился после того, как атака завершилась и все в зале были мертвы.

– У меня другие сведения, Джамар. – Роулинг с вызовом взглянул индусу в глаза. – Один из «серых» вышел из-под… контроля моего человека и атаковал саму установку. Так что либо генератор был запущен до того, либо сам выстрел явился катализатором к запуску.

– Может быть… – Шактибинду изучающе разглядывал собеседника. – Мне многое известно из твоей бурной биографии, Фрэнк, но я никак не предполагал, что ты сможешь решиться на такую авантюру лишь бы потешить свое самолюбие! На что ты рассчитывал?

– Власть, Джамар, – усмехнулся Роулинг. – Я просто хотел вернуть то, что ты у меня отнял.

– Ну да, конечно, так просто… Ладно, собирайся!

– С вещами?..

Несколько секунд индус непонимающе смотрел на него.

– Возьми все необходимое, – наконец сказал он. – Жду тебя в Средиземноморском офисе Совета безопасности к… шестнадцати часам.

Экран интера погас, и только тогда до Роулинга дошло, что его пригласили работать, а не под арест…

– Ситуация на данный момент такова, – не обращая внимания на душевные терзания бывшего председателя Совбеза, говорил Шактибинду: – Хроногенератор находится в активном состоянии. Более того, режим его очень необычен. Непосредственно вокруг комплекса возникла зона депрессии, ее радиус произвольно колеблется от двухсот до пятисот метров. В зоне постоянно идут процессы трансформации материальных объектов, а также отмечены трансмутационные эффекты химических элементов. Кроме того, наблюдаются странные оптические явления в виде атмосферных электрических разрядов при видимом отсутствии источников. Непосредственно после разряда почти каждый раз в воздухе возникают призрачные картины то ли городов, то ли каких-то зарослей. Часть видений удалось запечатлеть. Данные обрабатываются…

Роулингу наконец удалось вытряхнуть из головы неприятные воспоминания и в какой-то мере справиться с приступом тоскливого раздражения.

– Того, что ты рассказываешь, Джамар, просто не может быть.

– Тем не менее все это правда. Как ты думаешь, Фрэнк, стал бы я тебе все это рассказывать из одного только желания отомстить? И почему ты сидишь здесь, а не за решеткой?

– Я нужен тебе, Джамар, только вот зачем? – прищурился Роулинг.

– Да, ты мне нужен, – кивнул индус. – Я бы с удовольствием упек тебя в тюрьму, но сейчас каждый специалист на счету, а ты был весьма неплохим физиком…

– Да ладно! У тебя спецов – полный двор! Говори прямо, куда ты меня собираешься послать?

– Туда, Фрэнк. – Шактибинду выпрямился в кресле и положил обе ладони на крышку стола. – Можешь рассматривать это как вариант наказания за свои художества.

Роулинг непроизвольно передернул плечами и уставился на него, не веря своим ушам. Через секунду до него дошло, что индус не шутит.

– Ты с ума сошел! – рявкнул он в отчаянии. – Не пойду! Это же верная смерть! Уж лучше в тюрьму…

– Пойдешь. И ты это знаешь, – кивнул Шактибинду. – И я это знаю…

Он встал, подошел к панорамному окну кабинета, посмотрел на бликующую под косыми лучами солнца бесконечную водную гладь и снова повернулся к собеседнику.

– Надо идти, Фрэнк. По мнению некоторых специалистов, генератор создал не одну хроносферу, а множество. И прогноз этой ситуации весьма неутешителен.

– Но почему именно я?!

– Потому что ты единственный, кого я знаю, кто в состоянии правильно оценить и справиться с любой нештатной ситуацией.

– А как же твои хваленые «гекконы»?

– Их больше нет… – Индус вернулся в кресло за столом, оперся на крышку стола локтями и сплел свои тонкие пальцы в сложную фигуру. – Вернее, остался один… мой сын. Гитар. Он пойдет с тобой. Но командиром будешь ты, Фрэнк. У тебя есть сутки для сбора команды. Составь список людей, и я их всех найду! Вопрос слишком серьезный, и надо решать быстро, пока не случилось чего-нибудь похуже.

Роулинг молча изучал потерявшее невозмутимость лицо безопасника, потом достал из кармана трубку и принялся раскуривать ее. Шактибинду тоже замолчал, откинулся в кресле и прикрыл глаза. Пальцы его рук сложились в падма-мудру – индус явно собрался медитировать.

Так они сидели в течение нескольких минут, думая каждый о своем, словно ничего на свете и не произошло, а просто встретились два приятеля для неспешной беседы. Наконец Роулинг выбил погасшую трубку в пепельницу, встроенную в подлокотник кресла, встал и, заложив сильные руки за спину, двинулся по периметру кабинета.

– Во-первых, мне нужен Мбонга Нганакаа, – заговорил он негромко. – Без него трудно будет ориентироваться внутри комплекса. Я сам побывал там только один раз, вместе с приемной комиссией. Я знаю, что во время… катастрофы профессора в «Хроносе» не было. Далее, мне нужен толковый астрофизик…

– Кирилл Береснев, – откликнулся, не открывая глаз, Джамар.

– Твой эксперт?

– Да. Он же работал вместе с Добраном Житичем над первым вакуумным преобразователем.

– Ага. Помню… Ладно. Еще нужен биолог. Или врач, – Роулинг остановился напротив стола, покачался на носках, поднял взгляд к потолку, вспоминая. – О! Ирен Мати, как же я мог позабыть!

– Эксперт Совета безопасности по биологической угрозе? – Шактибинду окончательно вышел из транса и с интересом посмотрел на собеседника. – Зачем?

– Для тонуса! – оскалился Роулинг, но тут же посерьезнел: – Если там кто-либо уцелел, в чем я лично не сомневаюсь, то им понадобится квалифицированная помощь. К тому же мы не знаем, а вдруг снова открылась какая-нибудь щель в иновременье, и оттуда к нам уже лезет всякая… нечисть?

– Почему «снова»? – мгновенно насторожился безопасник. – Что ты имеешь в виду?

Роулинг, поняв, что проговорился, досадливо поморщился, сел в свое кресло и с силой потер лицо ладонями. Шактибинду молча ждал. Наконец бывший председатель Совбеза решился и заговорил:

– Теперь дело прошлое. Все равно всё пошло кувырком… В общем, у меня есть точная информация, что Гость не астероид, а разумная система, попавшая в наш континуум через разрыв метрики, который образовался в результате запуска спайкера в Гренландии почти семь лет назад.

– Откуда информация? – как-то буднично поинтересовался безопасник.

Роулинг недоверчиво покосился на него.

– Ты что, не расслышал? К нам летит не астероид!

– Я понял тебя. Откуда информация? – спокойно повторил индус.

– Догадайся сам! – огрызнулся бывший председатель Совбеза. – Дело не в источнике, а в том, что так называемые «серые» – это… – он замялся не в силах дать точное определение, – …автономные системы, что ли, этого Гостя.

– И обо всем тебе сообщил Гость?

– Да какая разница, кто? – взорвался Роулинг, снова вскакивая на ноги и отчаянно жестикулируя. – Сам факт вторжения иного разума тебя не поражает?

– Впечатляет, – невозмутимо кивнул Шактибинду. – Но гораздо больше меня интересует, кто тебе подкинул эту сногсшибательную новость?

– Не пытай, Джамар, все равно не скажу.

– Знаю, что не скажешь… Ладно, сам разберусь. – Шактибинду поднялся, всем видом показывая, что разговор окончен. – Твой список исчерпан?