Текст книги "Хан. Рождение легенды"

Глава 24

Экскурсия на место событий прошла успешно. Хотя и сложно контролировать всех учеников магической академии, но преподаватели смогли справиться. Места, где еще пять лет назад прогремели две самые страшные битвы прошедшей войны, до сих пор были не совсем безопасны. Вид полностью уничтоженного города и прилегающей территории позволил студентам до конца осознать последствия прошедших битв с изонами и посланниками богов. И хотя изоновцы сбежали, а посланников уничтожили, потери оказались столь велики, что сложно говорить о победе, ибо из каждой семьи империи кто-то погиб в той войне.

Хан неторопливо, в сопровождении группы своих студентов, шел к ожидающему их поезду. За его спиной висел небольшой рюкзак, который был с ним постоянно. Студенты, мало обращая внимания на престарелого мастера, громко обсуждали увиденное, и только одна студентка держалась рядом с мастером, внимательно присматривая за ним. Наконец они достигли перрона, где их ожидал поезд. Остальные группы студентов уже погрузились в вагоны, что весьма опечалило группу Хана: опять они из-за этого старика не смогли занять нормальные места… Почти половина группы второго курса осуждающе посмотрели на стоявшего возле поезда мастера, который, устало опершись на трость, тяжело дышал. И это учитель боевых единоборств? Презрительно фыркнув, группа начала грузиться в последний вагон, который им достался. Дарина с осуждением посмотрела на наглых учеников мастера, что даже не подумали пропустить его вперед себя. Она уже хотела возмутиться, но услышала тихий голос Хана.

– Оставь, – произнес он, – пусть дети идут первыми, мне так даже спокойнее.

– Но, мастер… – возмутилась единственная студентка, которая искренне всегда помогала Хану. Она считала, что старикам и тем, у кого проблемы со здоровьем, нужно помогать, и не важно, кто это.

– Дариночка, ты очень добрая девушка, так что не надо возмущаться по таким пустякам, – отдышавшись, усмехнулся учитель.

Она замолчала, но все равно продолжила смотреть осуждающе в спины студентов. Наконец все зашли в вагон. Тяжело вздохнув, Хан с серьезным усилием начал подниматься в тамбур вагона. Из всех студентов нашелся еще один желающий помочь мастеру, это был Крос. Ему нравилась Дарина настолько, что он даже искренне пытался понять ее доброту и заботу обо всех на свете. Взяв у мастера его рюкзак, он положил его на пол тамбура, а сам подал Хану руку, помогая взойти по ступенькам, хотя фактически просто поднял мастера внутрь. В это время в тамбуре стоял еще один студент, темный эльф Аризол. Он с недовольным видом смотрел, как помогают мастеру подняться в вагон. Из-за этого старика, которому уже давно место на кладбище, они опять получили худшие места в поезде. Да еще и на все другие экскурсии опаздывали…

Поезд тронулся, сразу набирая скорость. И пока мастер, устало прислонившись к стене тамбура, смотрел в окно на все быстрее проносящийся пейзаж, а Дарина бурно благодарила Кроса за помощь и возмущалась безразличием других студентов, Аризол смотрел на рюкзак мастера. Его злость за все неудачи сегодняшнего дня настолько затмила разум, что он как бы случайно приоткрыл вторую дверь в тамбуре и ногой незаметно сбросил рюкзак с поезда. После чего спокойно, с чувством выполненного долга уже собирался идти к себе в купе, но тут раздался стон мастера.

– Рюкзак… – с трудом прошептал Хан, держась за сердце и опускаясь на пол. Дарина тут же подхватила мастера, а Крос, обернувшись, не увидел рюкзака.

– Его нет, – побледнев, произнес он, но, увидев довольное лицо Аризола, с недоверием в голосе добавил: – Ты что, выкинул его из поезда?

– Пф… нужен мне ваш хлам… – презрительно фыркнул Аризол.

Хану становилось все хуже, уже из последних сил он достал амулет связи и нажал вызов, бессильно обронив амулет. То, что произошло дальше, изумило всех стоявших в тамбуре студентов. К ним ворвался проводник вагона, он же охранник студентов. Быстро осмотрелся и, не думая, рванул рычаг экстренного торможения. Подхватил амулет с пола и быстро произнес в него:

– Рядом нет артефакта, состояние критическое. – Быстро окинув взглядом всех студентов, он задержал на мгновение взор на Аризоле: – Похоже, был скинут с поезда.

«Принято», – раздалось с уже отданного Дарине амулета. Сам же проводник спрыгнул с остановившегося поезда и на огромной скорости устремился назад по путям, явно применяя по полной магию ускорения. Поезд же дернулся и начал ехать назад. От этого глаза студентов округлились. Это просто немыслимое событие: из-за какого-то старика-учителя – и такие усилия?..

Их ошеломление продлилось недолго. Ибо сменилось на полный шок и отвисшие челюсти. А причина такой смены стояла рядом с ними. Начальник охраны академии, в полном боевом костюме, возник возле входа в вагон. Одним быстрым взглядом окинул тамбур, а потом просто взял и откинул в сторону заднюю часть вагона. От неожиданности студенты прижались спиной к уцелевшей части тамбура. Впрочем, дядя Сергей, как его называли все студенты, ибо это был добрейшей души человек, всегда помогающий в трудную минуту, сейчас мало обращал на них внимания. Аккуратно взяв на руки мастера, он спиной вперед полетел назад по путям, постепенно набирая скорость. Студенты только и могли, что с изумлением смотреть на эту не поддающуюся их пониманию картину.

Тем временем поезд, набирая ход, все двигался назад, еще больше способствуя всеобщему недоумению пассажиров. Через пару минут тишину в тамбуре нарушил ворвавшийся сюда ректор академии.

– Что тут произошло? – грозно спросил он у студентов.

Дарина смогла только руками развести и жестами пыталась что-то пояснить, так как голос отказывался повиноваться.

– Мастеру стало плохо, он спросил про рюкзак, – первым очнулся и начал рассказывать Крос, бросив украдкой взгляд на Аризола, что, впрочем, не ускользнуло от ректора, и добавил: – Похоже, тот выпал из вагона. Потом появился проводник и бросился назад по дороге, а затем дядя Сергей в боевом костюме подхватил мастера и полетел с ним тоже назад.

– Зачем? – коротко и с сожалением в голосе спросил у Аризола ректор.

– Я тут ни при… – начал нагло Аризол, но, увидев грозный взгляд ректора, сдулся и растерянно добавил: – Оно само как-то вышло…

– Понятно, – тяжело вздохнул ректор, – молись, чтобы мастер выжил. Иначе за твою жизнь я не ручаюсь.

Аризол потерянно посмотрел на ректора. Таким сердитым он его не видел ни разу.

– В этом рюкзаке артефакт, что позволяет Хану жить, – печально произнес ректор, покачав головой, – и зачем только он снял его?..

Между тем они уже видели, как показались вдалеке фигуры проводника и начальника охраны в боевом костюме. Рядом с ними на земле лежал мастер, на груди которого находился тот самый рюкзак. Ректор достал амулет и, как только поезд приблизился к фигурам возле путей, отдал команду на остановку поезда. Они остановились буквально в десяти метрах от лежавшего мастера. На этом удивительные события не закончились. В небе над ними появился стратегический штурмовик армии империи, с которого еще до приземления спрыгнули три фигуры. Две из них повергли студентов в очередной шок. Самый известный маг империи Гримжоу де Ундо и лучший целитель Ольга де Моунти – одни из героев войны – сразу бросились к лежащему мастеру. Фигуру третьей девушки они узнали не сразу. Все-таки легендарную воительницу, которая сражалась против посланников бога и смогла выжить, на публике видели нечасто. Луиза Тьюдбери, собственной персоной. Она лишь бросила в их сторону гневный взгляд, от которого студентам уже чуть ли плохо не стало, столько силы и мощи было в одном этом взоре. Затем героиня стала ходить вокруг лежащего мастера, с тревогой глядя на работу двух именитых магов империи.

Мало кто обратил внимание на беседу стоявших рядом проводника и дяди Сергея. Но, на счастье студентов – и Аризола особенно, – ректор видел и слышал этот разговор. Так что удар страшной силы не пронзил насквозь Аризола, а только уткнулся в щит, поставленный ректором. От полыхающего гневом взгляда прежде всегда добродушного дяди Сергея, вдруг сорвавшегося с места и стоящего теперь напротив Аризола, у студента сперло дыхание. Ему стало по-настоящему страшно. Захотелось спрятаться куда-нибудь подальше отсюда…

– Сергей!!! – воскликнул ректор, с огромным усилием сдерживая атаку старшего охранника академии. – Очнись! Это всего лишь ребенок!

Щит, который держал ректор, постепенно прогибался, уже не справляясь с мощью атаки боевого мага в отставке. Казалось, что еще мгновение – и Аризолу придет конец, но тут вмешалась третья сила, как нашкодившего котенка подняв и откинув назад Сергея.

– Успокойся, – спокойно, но с отголосками бушевавшей в нем мощи произнес Гримжоу де Ундо, глядя прямо в глаза Сергею, – я сам разберусь.

От этого тона и взгляда тот пришел в себя и, печально взглянув в сторону лежавшего Хана, сжал кулаки.

– С твоим учителем все нормально, – успокоил Гримжоу опять зарождающийся в Сергее гнев, – а ведь я говорил, что эти ваши игры в поддавки Хану ни к чему хорошему не приведут. Теперь я лично займусь воспитанием ваших студентов. Ларсен, малыш, а ну-ка организуй мне построение всего личного состава академии, – обратился к ректору Гримжоу, – будем показательно наказывать студентов… и руководство тоже.

В приземлившийся неподалеку штурмовик, даже не обратив на их потасовку внимания, удалились Луиза Тьюдбери, неся на руках Хана как самую ценную ношу в ее жизни, и шедшая рядом Ольга де Моунти. Как только они поднялись на борт, штурмовик взлетел и умчался в сторону столицы.

– Хорошо, что он выжил, – облегченно произнес Гримжоу, после чего, обернувшись к Сергею, добавил: – Ты же понимаешь, что она тебе этот прокол еще вспомнит?

– Пф… – фыркнул с презрением Громов, – кто еще кому вспомнит…

– Ну-ну, – усмехнулся Гримжоу, – вы, чтобы это выяснить, на полигон не забудьте перебраться. А то отправлю обоих на лунную базу годика на два. Профессор вам там обоим мозги вправит.

– Полигон так полигон, – ответил Сергей, но поморщился, так как прекрасно знал о занудстве профессора и, главное, о том, что на лунной базе спрятаться от его лекций просто негде.

– Вот и отлично, – довольно произнес Гримжоу, после чего со злорадством потер ладони, – а теперь примемся за вашу академию. Ох, давненько я мозги не вправлял студентам… Прекрасный повод вспомнить послевоенные годы.

От этой активности ректор вздрогнул. У него явно не было желания вспоминать послевоенные годы учителя и его методы преподавания…

Поле возле стоявшего поезда еще недавно было пустым, но теперь тут стояли стройные ряды студентов, а сам поезд уже тронулся и отправился дальше, уже без них. Перед ними возвышался постамент из земли, сделанный мимолетно ректором академии. На импровизированной трибуне стояли преподаватели академии, а сиротливо в сторонке – Аризол. Вперед вышел Гримжоу.

– Смирно! – рявкнул он властным и наполненным силой и магией голосом. – Все вы сейчас в недоумении – что произошло? Что же, я расскажу. Совсем недавно стало плохо вашему мастеру-учителю Хану. Вы сейчас задаетесь вопросом: «И что с того?» Но прежде чем ответить, я попрошу всех, кто за то, чтобы уволить из академии мастера, выйти вперед. Считайте это своеобразным решением вопроса.

Студенты недоуменно переглянулись между собой, не совсем понимая, что происходит.

– Что, все за то, чтобы старый мастер остался? – с ухмылкой произнес громко Гримжоу. – Обещаю, никаких санкций за высказывание честного мнения от администрации академии и меня не последует.

После нескольких секунд ожидания вперед стали выходить студенты. Сначала по одному, а потом и вовсе почти весь состав первого, второго и третьего курсов. Только четвертый и пятый курсы даже не подумали реагировать на этот вопрос.

– Вижу, все определились, – удовлетворенно кивнув своим мыслям, произнес де Ундо. – Весьма ожидаемый результат, – кинув осуждающий взгляд на ректора, продолжил он, – почти девяносто процентов первого, второго и третьего курсов. И никого из последних двух. А знаете почему? Потому что они уже столкнулись с боевой практикой и понимают, насколько бесценны советы мастера Хана. Но этого мало, – Гримжоу зловеще усмехнулся, – как я и обещал, наказывать вас никто из учителей не будет. Вы сами себя наказали. И это пребудет с вами всю оставшуюся жизнь.

Гримжоу сделал паузу, рассматривая каждого из студентов.

– Каждый из вас потерял на войне кого-то из родственников, – мрачно произнес де Ундо, – в нашей империи погиб почти каждый третий подданный. Это была страшная война. И все вы в курсе, что основной вклад в победу внесли элитные подразделения боевых магов. Из ста двадцати героев, что встали грудью на защиту нашей страны, встретив основной удар посланников богов, выжили только десять разумных. Сейчас вы думаете: «А при чем тут мастер Хан?» Ответ прост. По его собственному желанию его истинное имя было засекречено. Но только пока я не решу, что наступил крайний случай. И вот он наступил. Настоящее имя мастера Хана – Хосе Амадил Нара!

После озвучивания этого легендарного имени разумного, сумевшего уничтожить трех посланников богов, а потом, вместе с Гримжоу де Ундо, сразившегося с аватаром богини и тяжело раненного, наступила гробовая тишина. Все, кто еще недавно хотел исключения старого и болезненного мастера, сейчас ощущали груз собственной совести. Особенно сильно он стал давить на них, когда, не сговариваясь и одновременно, все те, кто остались в строю, сделали два шага назад, еще более отдалясь от них. Им стало совсем неуютно: казалось, что весь мир смотрит на них с осуждением, даже души их родных, погибших на войне.

Особенно плохо стало Аризолу. От слов Гримжоу его пробил холодный пот, а в голове стоял гул от осознания содеянного. Он чуть было не убил того, кто спас их город. И если его родители к тому времени уже погибли на войне, то вот он и его младшая сестра как раз находились в том самом городе, который атаковали силы врага с шестью посланниками. Аризол искренне пожалел о том, что ректор спас его от смерти. Лучше умереть, чем осознать такое… В его голове разом вспомнились все те злые шутки, что они устраивали мастеру во время учебы. И за которые сейчас было нестерпимо стыдно.

Среди всех присутствующих только Сергей довольно улыбался, глядя на эту картину. Он всегда хотел быть рядом с учителем, даже ушел из армии, чтобы его защитить. Но упрямство Хана, такое же легендарное, как и его бывшая сила, не давали нормально охранять учителя. Так что теперь, глядя, как виртуозно Гримжоу наказал студентов, он был доволен. Нет лучше наказания, чем укоры собственной совести. От них нельзя спрятаться и скрыться. А каждый раз, когда студенты будут вспоминать своих погибших родных, им явственно вспомнится их позор, случившийся сегодня. Это страшнее любого телесного наказания, которое только мог придумать Сергей в своих мыслях о мести.

– Я смотрю, все осознали тяжесть своих ошибок? – горько усмехнулся Гримжоу. – Ну а чтобы запомнить этот урок и укрепить тело, слушай мой приказ: до академии будете добираться пешком и без использования магии! – От его слов студенты вздрогнули: это же минимум двести километров!.. – Каждый, кто упадет без сил, считается раненым! А раненых мы не бросаем. Не важно, какой курс. Ах да. Я лично буду следить за вашим походом, и каждый, кто захочет симулировать слабость и прикинуться раненым, получит лично от меня самое настоящее боевое ранение. – Де Ундо зловеще улыбнулся, глядя с предвкушением на строй студентов.

Ректор, стоявший рядом, только тяжело вздохнул. Уж он-то отлично помнил любимые методы учителя. С жалостью посмотрев на студентов, Ларсен даже не подумал возражать против методов учителя. Все равно это бесполезно.

– И напоследок, – заканчивая свою речь, Гримжоу поднялся в воздух, – если за сутки не достигнете академии, то я останусь у вас на полгода и займусь вашей подготовкой всерьез.

А вот эта угроза уже проняла всех, даже учителей. В свое время Гримжоу с трудом удалось убрать из академии, а его методы были настолько хорошо известны, что даже породили легенды о тех, кто смог закончить академию целым и здоровым психически.

Пока студенты дружно шагали в сторону академии, штурмовик уже приземлился в центральном госпитале столицы, где его ждали санитары с носилками. Положив Хана аккуратно и бережно на носилки, Луиза пошла рядом с ними. Позади шла нахмуренная Ольга де Моунти. Состояние пациента очень сильно ее беспокоило. Судя по тому, что она увидела, артефакт уже не справлялся с тем, чтобы обеспечить нормальное и стабильное состояние Хана. Нужно, конечно, еще провести анализы, но регресс уже виден…

В палате, возле уже очнувшегося Хана, сидела Луиза, сжимая его ладонь в своих, а рядом стояла Ольга.

– Что со студентами?.. – был его первый вопрос.

– Все нормально, – отмахнулась Луиза, – там остался Гримжоу.

– Нормально?! – возмутился Хан и даже попытался приподняться, но грозный взгляд Ольги заставил его отказаться от этой мысли. – Гримжоу и студенты – понятия несовместимые.

– Пф… нашел о ком беспокоиться, – фыркнула недовольно Луиза, – эти ушлепки даже не ценят твои усилия.

– Почему же… последние курсы прекрасно осознают важность боевой подготовки, – возразил он.

– Это все, конечно, хорошо, но вот то, что ты, Хан, не осознаешь нагрузок на свой организм, меня печалит, – задумчиво покачала головой Ольга.

– Давай начистоту, – серьезно произнес он. – У меня критические повреждения ауры и астрального тела. Магией меня лечить нельзя, обычная медицина бессильна. Есть только артефакт бога, который неизвестно как работает, но хоть как-то позволяет мне жить. А значит, в лучшем случае я протяну максимум пять лет. Разве не так?

– Так, – отвернувшись в сторону, произнесла Ольга. Ей было больно смотреть на состояние напарника. А про подругу Луизу даже и говорить нечего… Очень тяжело осознавать, что все обширные Ольгины знания в целительстве ничем не помогут при таких повреждениях.

– Перестань, – тихо пробурчала Луиза, опустив голову, – мы обязательно что-то придумаем. Ты будешь жить! Вон Герман писал, что уже почти достиг нужных результатов.

– Ты хочешь, чтобы я стал роботом? – тяжело улыбнувшись и погладив ее по голове, спросил Хан.

– Я хочу, чтобы ты был жив, – твердо произнесла Луиза, – а каким образом – это уже дело второе. Потом можно будет вернуть тебе нормальное тело – ты же помнишь слова Германа…

– Возможно, ты и права, – задумчиво глядя на самого близкого ему человека, ответил Хан, – но вот дадут ли нам боги так много времени?

– Может, войны и не будет, – тихо произнесла Луиза, – я знаю о ваших с Гримжоу планах отправиться на переговоры.

– И давно? – грустно посмотрев на засмущавшуюся Ольгу, спросил он.

– А это так важно? – недовольно поджав губы, спросила Луиза. – Как по мне, так важнее то, что ты все это время скрывал от меня сам факт.

– Ты не полетишь со мной, и это не обсуждается, – твердо произнес Хан.

– Ну это мы еще посмотрим, – недовольно буркнула Луиза.

Глава 25

Сергей проснулся в холодном поту и с дрожащими руками. Ему опять приснилось, что Фоиэль жива и зовет его куда-то. Прошло уже восемь лет с ее гибели, а он по-прежнему видит один и тот же сон… Встав с постели и приняв душ, он с трудом отвлекся от тяжелых воспоминаний. За прошедшее время у него было много женщин, но такой, как она, он не встретил. Сергею все сложнее становилось уходить от воспоминаний: медитация в последний год почти не помогала, даже тренировки и сатори слабо влияли на его психическое состояние. Остался еще один способ – пойти к магам судьбы. Мало кто знал, что они обладают возможностью влиять на эмоции разумного и его память.

Приготовив завтрак, он в тишине и одиночестве молча поглощал еду и думал. Ему не хотелось забывать Фоиэль, но другого выхода нет. Он отчетливо понимал, что еще чуть-чуть – и свихнется от этих воспоминаний. Сегодня у него выходной, так что ни к чему откладывать на потом то, что можно сделать сейчас. Окончательно приняв решение, он быстро оделся и вышел из квартиры. Декан факультета магии судьбы уже давно приглашала его к себе для разговора и даже предлагала свою помощь. Пришла пора воспользоваться этим любезным приглашением…

Уже через два часа он стоял у двери дома Наинель де Узул, архимага магии судьбы и божественной магии. Он уже успел по дороге связаться с ней и даже не удивился, что она готова принять его у себя дома, причем прямо сейчас. Сделав вдох, будто готовясь нырнуть в воду, Сергей медленно выдохнул и позвонил в дверь. Открыла ему дочка Наинель, Азуми.

– Добрый день, прошу вас, проходите, – важно произнесла светлая эльфийка двенадцати лет, с золотыми волосами и зелеными глазами, в зеленом же сарафанчике, – мама уже ждет вас в гостиной.

– И тебе добрый день, – не сдержав улыбку, ответил Сергей, идя следом за этой подражательницей взрослых.

В гостиной за столом сидела на вид молодая эльфийка с такими же золотыми волосами, только цвет глаз был голубым. Посреди стола, на подставке, стоял обязательный атрибут любого из магов судьбы: артефакт-сфера. По сути, это обычный стеклянный шар, но в него вплетены заклинания привязки сознания. Это облегчало магам судьбы создание моста между собой и другим разумным для видения возможных вариантов будущего.

– Добрый день, Наинель, – слегка поклонившись, поздоровался Сергей.

– Здравствуй и садись, – нетерпеливо указав рукой напротив себя, произнесла эльфийка. Дочка уже устроилась рядом с мамой на стуле и с любопытством уставилась на шар.

– Вот так сразу? – усмехнулся Сергей.

– А чего тянуть? – пожав плечиками, спокойно спросила она.

– Ну там узнать, что именно меня интересует… – присаживаясь напротив, произнес Сергей.

– Так ты уже по связи все сказал, – недоуменно посмотрела на него Наинель, – тебя беспокоят сны с погибшей Фоиэль, и я рада, что ты наконец решился избавиться от этого наваждения.

– Можно и так сказать… – тяжело вздохнув, произнес Сергей.

– Положи ладони на сферу, – тут же приказала эльфийка. Он послушно выполнил приказ, а сама эльфийка попыталась охватить своими ладошками сферу по бокам, – а теперь вспомни свой сон как можно подробнее. Можешь закрыть глаза, если так тебе проще.

Сергей, сосредоточившись и закрыв глаза, попытался вспомнить свой сон. Обычно ему это удавалось сделать только частично и с большой потерей красок, но в этот раз все пошло совсем наоборот. Сон возник ярко и со всеми подробностями, даже теми, что и сам он не помнил. В этот раз сумел даже рассмотреть местность, что окружала их. Раньше он думал, что песок под их ногами – это пустыня, но все оказалось иначе: Фоиэль стояла на пляже, рядом плескалось теплое море, а вдоль берега рос тропический лес с возвышающейся над ним вдали горой. Темная эльфийка в красном купальнике и зеленом парео смотрела на море, словно кого-то ждала. Сергей попытался сделать шаг, но вместо этого оказался прямо перед Фоиэль.

– Привет. Ты снова услышал меня, – счастливо улыбнулась она. – Я жду тебя тут. Каждый второй день весны я буду тебя ждать. Приходи, пожалуйста.

Сергей хотел обнять ее или что-то сказать, но, как и всегда, сон закончился.

– Ой! – раздался испуганный возглас Наинель.

– Что-то случилось? – открыв глаза и оглянувшись, спросил Сергей.

– Она жива… – потрясенно произнесла побледневшая хозяйка дома.

Сергею неожиданно стало жарко и душно. Расстегнув ворот рубахи, он хотел что-то сказать, но голос не слушался его.

– Я не знаю, как это возможно, но она жива, – потрясенно пробормотала Наинель.

– Зато я знаю, – раздался твердый и уверенный голос от входа в гостиную.

На пороге стояла уже немолодая дама в черном костюме и красной блузке, весьма эффектно гармонирующими с ее черными, как смоль, глазами.

– Мама?! – удивилась Наинель. – Что ты тут делаешь?

– Какая разница, что я тут делаю… – уверенно подойдя к ним и положив свои ладони поверх пальцев Сергея, произнесла дама. – Это остров Баруз, в двадцати километрах от портового города Эльзар. И судя по ее словам, завтра она опять будет тебя там ждать.

– Мама, о чем ты?.. Это невозможно, – растерянно возразила Наинель.

– Это все мелочи. – Дама убрала руки дочери от сферы и, сев возле Сергея, обратилась к нему: – Прежде чем ты с ней встретишься, я хочу кое-что проверить. Положи руки обратно.

Сергей, который уже давно не испытывал столь сильного шока, послушно и скорее машинально положил руки на сферу.

– А теперь расслабься и запоминай, что я тебе скажу. – Дама, убедившись, что Сергей закрыл глаза и вошел в медитацию, запустила божественное заклинание, проникнув в его сознание. – Мы знаем, кто позвал его, и мы помним зачем, но мы также знаем, что будет потом. – Она с затуманенным взглядом произносила слова, будто напевая их. – На обломках империи возвысится новый мир, и будет он силен и нов, но демоны снова придут, и мир вздрогнет, но ответит. Тысячи мелких звезд взорвутся в двух мирах, и познают боги боль и страх смерти, погибнув в пламени этих мимолетных звезд. Новый мир падет к ногам богов, но появится избранный, который, оставляя за собой войны и смерть, возвысится и станет тем, кто сольется с феей настолько сильно, что даже боги ужаснутся его мощи, а последствий от слияния у него не будет. И родится новая мощь, что придет в мир богов, и содрогнутся небеса в попытке спасти мир, и тогда встанет выбор перед той, кто знает и видит, и от выбора ее будет зависеть жизнь мира богов и разумных. Но появится тот, кто прятался, и испугаются боги, но выбор по-прежнему будет за ней. И настанет мир, но, возможно, без богов и избранного, ибо только от них зависит, будет мир с ними или уже без них. Все это время дух, рожденный в недрах ненависти и мести, будет бродить по двум мирам, собирая дань кровью и болью с тех, кто решил обратить его мир в пыль. Опасайся его, ибо этот смертный станет больше чем просто воин, и назовут его убийцей богов, но будет та, кто сможет остановить его, если только боги примут правильное решение…

Пока Вальдара де Узул читала предсказание под изумленными взглядами дочки и внучки, в другом времени и другом пространстве состоялся еще один разговор, что для других был не виден и не слышен, и даже хозяин своего внутреннего мира, Сергей, не знал, что творится в его голове. Перед маленькой феей Юлей стояла Вальдара, а рядом с ней, доброжелательно улыбаясь, парил фей.

– Ты точно сможешь справиться? – спросила Вальдара у Юли, закончив свой рассказ.

– Да, – уверенно кивнула девочка, с интересом разглядывая фея. – А почему у вас фея – мальчик, а не девочка? – не выдержала она и спросила то, что ее беспокоило весь разговор.

– У всех магов судьбы феи – мальчики, – по-доброму улыбнувшись, ответила Вальдара, – это наша родовая особенность.

– Ты впервые увидела таких, как я? – нежным и певучим голосом спросил фей, все так же по-доброму улыбаясь Юле. Та только кивнула согласно в ответ. – Скоро ты увидишь многих таких. Не боишься?

– Не-а, – беззаботно пожав плечиками, ответила маленькая фея.

– Главное – не забудь то, о чем мы договорились, – серьезно произнесла Вальдара.

– Не переживайте, я все поняла, – сделав умилительно-серьезную мордашку, ответила Юля. – Ради счастья Сергея я готова на все.

– Что ж, тогда удачи тебе, и прощай, – обняв напоследок Юлю, произнесла Вальдара.

– Мы больше не увидимся? – грустно спросила Юля.

– Скорее всего, нет, – улыбнулась эльфийка и исчезла вместе со своим феем.

Буквально через мгновение, уже в сознании эльфийки, она обернулась к своему фею и, внимательно посмотрев на него, спросила:

– Ты уверен, что она все сделает как надо?

– Ее сознание еще чисто и невинно, – усмехнулся тот, – внушить такой милой фее нужные мысли было несложно. И можешь не переживать: мое влияние никто не увидит, а наш разговор она уже завтра забудет.

– Хорошо, – довольно кивнула Вальдара, выходя из своего внутреннего мира в реальный.

Договорив предсказание и убрав последствия своих заклинаний разума, она убрала руки со сферы, предупреждающе сурово посмотрев на дочку. Та, все поняв без слов, угрюмо отвернулась. Ей не нравилось то, что сделала мать, но и спорить с более знающей она не хотела.

– Сергей, очнись, – улыбнувшись, произнесла Вальдара.

– Что это было? – удивленно посмотрел на нее он. – И зачем мне это странное предсказание?

– Тебе, возможно, оно и не нужно, но кое-кому – пригодится, – загадочно улыбаясь, ответила она.

– Хм… – задумался Сергей, но тут вскинулся и с тревогой в голосе спросил: – Фоиэль точно жива?

– Да. И она будет ждать тебя завтра на острове, – все так же улыбаясь, ответила Вальдара, – ты можешь съездить и проверить сам.

– Но как такое возможно? – задумчиво произнес он.

– Не знаю, – пожала плечами она, – это тебе нужно уже у нее самой спросить.

Сергей растерянно поднялся из-за стола, не находя себе места.

– Тогда я пойду? – неуверенно спросил он.

– Конечно, – ободряюще произнесла Вальдара, – тебе предстоит дальняя дорога.

Громов еще раз растерянно осмотрелся, пребывая мыслями где-то в другом месте, и, кивнув на прощанье, ушел.

– Мама, ты уверена, что сделала правильно? – осуждающе посмотрев на нее, спросила Наинель.

– Ты еще пока слишком мало видишь, – печально вздохнула мать.

– Я все равно доложу совету; это не тот вопрос, что можно решать одной тебе, – упрямо мотнув головой, произнесла Наинель. – Ты не сделаешь этого!

Едва успела она выкрикнуть это, как тут же удивленно уставилась на мать и… моментально уснула вместе со своей дочкой.

– Уже сделала, солнце, уже… – грустно вздохнув, ответила Вальдара, проникая заклинанием в сознание дочери и внучки. Они проснутся через час, но память об этой встрече исчезнет. Закончив, она вышла из дома дочери и еще раз с грустью вздохнула, тихо сказав: – Иногда для спасения многих нужна жертва.

Сергей слабо помнил, как достиг острова: все воспоминания были смутными и размытыми. Более-менее он помнил, как купил маленький катер и уже на нем добрался сюда, очень быстро отыскав тот самый пляж, где во сне видел свою Фоиэль. Чтобы сюда доплыть, ушли весь вчерашний день и ночь. И вот теперь, рано утром, он стоит именно там, куда его звали. Сердце колотилось, и даже медитация не могла справиться с эмоциями, бушующими внутри него. Он ходил по берегу из одной стороны в другую, порываясь то отправиться в глубь острова на поиски, то боясь покинуть пляж и разминуться с Фоиэль…

– Сергей! – радостный голос, столь знакомый и родной, вырвал его из тревожного ожидания. Он обернулся и бегом бросился к девушке. Только обняв ее и ощутив ее тело, ее запах и вкус губ, он наконец поверил в то, что это не мираж.