Текст книги "ЮАР. Полная история страны"

Глава девятнадцатая. Коричневые, красные, черные

Как только Герцог и Смэтс объединились и создали коалиционное правительство, начали раздаваться возмущенные голоса африканерских и пробританских радикалов (интересы англо-африканцев традиционно отстаивала Юнионистская партия, созданная еще в 1910 году Линдером Джеймсоном). Непримиримую позицию занял Даниэль Малан (он занимал в кабинете Герцога посты министра внутренних дел, здравоохранения и образования), подавший в отставку и объявивший о создании оппозиционной «очищенной» партии – Восстановленной национальной партии (Gesuiwerde Nasionale Party), продолжающей отстаивать радикальный африканерский национализм. Малана поддержал также «Брудербонд», который к этому времени стал особенно политизированным и влиятельным.

Надо отметить, что «Брудербонд», будучи с 1921 года секретной организацией, строился по принципу «домино», и многие его рядовые члены не имели понятия, кто является национальным или даже районным лидером. Этот принцип был, по сути, скопирован руководством союза у масонов. Орденскими ритуалами была обставлена и процедура принятия в организацию. Руководящими органами «Брудербонда» были Национальный конгресс, созываемый раз в два года, и районные конференции. Делегатами конгресса могли быть только члены исполнительного комитета (6 человек) и руководители отделений организации. Они определяли политическую повестку, утверждали бюджет и кандидатуру председателя «Брудербонда». Помимо этого, было организовано несколько комитетов, которые разрабатывали политику по отношению к африканцам, цветным, индийцам, молодежи, развитию сельского хозяйства, связям с прессой и церковью и т. д. «Брудербонд» создавал множество дочерних организаций, таких как Федерация африканерских культурных сообществ, и Экономический союз, ставивший задачу поднять жизненный уровень фермеров‑африканеров.

В ноябре 1935 года Герцог заявил, что новая партия Малана – это ни что иное, как видимая часть «Брудербонда». Союзниками Малана стали и члены целого ряда радикальных националистических организаций («Серые рубашки», «Бурская нация», «Новый порядок»), созданных преимущественно по образцу нацистских штурмовых отрядов. «Серые рубашки» под руководством Луи Вейхардта откололись от трансваальского отделения Национальной партии в середине 1930‑х годов.

Симпатии к германскому национал-социализму вообще были в тот период чрезвычайно распространены в африканерском обществе. Премьер Герцог оказывал решительную поддержку Гитлеру в проведении кампании за возвращение Германии отнятых колоний и считал национал-социализм идеологией, «вполне соответствующей моральным и религиозным воззрениям африканеров». Министр юстиции и обороны Освальд Пироу несколько раз посещал Европу, где засвидетельствовал почтение Гитлеру, Герингу, Муссолини и Франко. На территории ЮАС действовала Национал-социалистическая партия Южной Африки. Особенно активны были нацисты в Юго-Западной Африке, по-прежнему плотно населенной немецкими колонистами. Здесь постоянно устраивались демонстрации, в ходе которых митингующие нередко срывали с правительственных зданий государственные флаги и вывешивали вместо них знамена Германии. В 1936 году правительство ЮАС назначило следственную комиссию, которая доложила о существовании развитой сети ячеек нацистской партии, групп «Имперского трудового фронта» и «Гитлерюгенда» не только в Юго-Западной Африке, но и в самом Союзе. Нацистская доктрина «почвы и крови» обрела среди многих африканерских радикалов горячих сторонников.

Распространен был также и антисемитизм. Малан, еще будучи министром внутренних дел, предложил закон об иммиграционных квотах, с целью резкого сокращения еврейской иммиграции (принят 1 мая 1930 года). Тем не менее евреи продолжали приезжать в Южную Африку, особенно после прихода к власти нацистов. В 1933 году из Германии прибыло 624 иммигранта (из них 204 еврея), в 1934–1026 (из них 452 еврея), в 1935 – 996 (410 евреев), в 1936–3648 (2549 евреев). С 1 ноября 1936 года вводились новые иммиграционные ограничения. Пока запрет не вошел в силу, 600 еврейских беженцев из Германии зафрахтовали судно «Штутгарт» и отправились в Южную Африку. Националисты тут же развернули мощную пропагандистскую кампанию, а когда 27 октября «Штутгарт» прибыл в Кейптаун, «Серые рубашки» устроили в городе митинг протеста. Можно представить себе ощущения несчастных беженцев, когда, сойдя на землю, они увидели перед собой море знамен со свастикой, а беснующийся оратор д‑р Т. Денгес (впоследствии министр финансов ЮАС) с импровизированной трибуны провозглашал: «Евреи – это не поддающийся ассимиляции элемент, в какой бы стране они ни жили».

В кампанию травли евреев включились и некоторые африканерские газеты. Редактор йоханнесбургской «Ди Трансвалер» д‑р Хендрик Фервурд (будущий премьер-министр ЮАР) заявлял о необходимости сохранения пропорций участия в экономической жизни и предлагал систему квот для евреев во всех отраслях предпринимательства, иллюстрируя свои «построения» следующими фактами: «65 % юридических контор Йоханнесбурга принадлежат евреям, из адвокатов 45 % – евреи». Противники Фервурда из англоязычной газеты «Стар» однажды написали, что ему духовно «ближе Берхтесгаден» (резиденция Гитлера в Баварских Альпах), чем Южная Африка.

Другой будущий премьер-министр и президент ЮАР, Балтазар Форстер в те же годы перевел на африкаанс «Майн Кампф» и заявлял следующее: «Мы выступаем за христианский национализм, который является союзником национал-социализма. Если хотите, можете назвать его антидемократическим принципом диктатуры. В Италии это называют фашизмом, в Германии – национал-социализмом».

Даниэль Малан

Националисты требовали полного запрещения еврейской иммиграции, закрытие для евреев и «неассимилирующихся» рас доступа к ряду профессий, запрета менять имена и фамилии, включения в избирательные списки только граждан ЮАС, исключая из них еще не натурализовавшихся евреев. Во второй половине 1930‑х годов было организовано Южно-Африканское христианское национал-социалистическое движение, возглавил которое Йоханнес фон Штраус фон Мольтке. Целью организации была «борьба за уничтожение развращающего влияния евреев в экономике, культуре, религии, этике и государственных делах и за восстановление европейского арийского контроля в Южной Африке на благо христианских народов».

Главным врагом радикальные националисты считали не просто «английский империализм», а «англо-еврейский империализм». Так, Малан утверждал, что Смэтс хочет превратить Южную Африку в придаток «еврейско-империалистической военной машины». Восстановленную национальную партию Малана поддержала также известная часть священнослужителей реформатских церквей и межцерковные организации, такие как, например, Кальвинистская ассоциация Южной Африки и Федерация кальвинистских студенческих союзов. В этот период происходило активное проникновение в сферу теологии полуфашистских и крайне националистических тенденций. Особенно бурную деятельность развила группировка пасторов, получивших теологическое образование в университетах Германии, где они испытали сильное влияние философии Фихте. В эту группировку входил ряд профессоров Почефструмского университета, в частности Якоб дю Тойт. Он писал, что «африканерский кальвинист может искать и найти силу только в союзе с другими христианами – представителями народа, поскольку нашему существованию как народу различными путями угрожают империалисты, евреи, цветные, туземцы, индийцы, африканерские ренегаты и т. д. Всего лишь небольшая часть нашего народа по своей воле и осознанно принадлежит к кальвинистам, в то время как большая часть народа через его организации или вне их только интуитивно и непоследовательно является кальвинистами».

Подробное изложение позиции этих «неофихтеанцев» было дано в работах Николаса Йоханнеса Дидерихса, будущего президента ЮАР. В 1935 году он опубликовал книгу «Национализм как мировоззрение и его отношение к интернационализму». Дидерихс исходил из религиозного принципа верховенства всего духовного над материальным, утверждая, что концепция национализма соответствует духовной сущности личности больше, нежели материалистический интернационализм. Дидерихс подчеркивал, что «без воспитательного, очищающего и обобщающего влияния высшей общности, куда мы все входим и которую называем нацией, человечество никогда не сможет достичь высот своего существования. Только в нации как наиболее полной и всеохватывающей человеческой общности может до конца осознать себя человеком конкретный индивид. Только через нацию осуществима индивидуальная жизнь».

Идеологи христианского национализма к середине 1930‑х годов радикализировали свои требования об обособлении африканерской нации. В 1935 году Л. дю Плесси выдвинул концепцию африканеризации – самосохранения и самоуправления «африканеров как независимого члена великой общности народов мира». Дю Плесси обосновывал необходимость установления в Южной Африке авторитарного режима, а в книге «Современное государство» определил кальвинизм как «нормативно установленный порядок». Здесь же он указывал в качестве образца на национал-социализм Гитлера. В 1941 году один из лидеров «Брудербонда» П. Мейер опубликовал работу «Африканер», где в качестве основ африканерского образа жизни выдвинул патриархальную семью, республиканское государственное устройство и систему «опеки над южноафриканскими туземцами», а в качестве главных культурных ценностей – подчинение абсолютной и суверенной власти Бога, всеобщее экономическое благополучие, христианско-национальное образование и уникальность африканерского искусства и науки.

Желанию Смэтса и Герцога объединить англичан и африканеров в единую национальную общность противостояли не только группировки, представлявшие ультраправый лагерь, но и организации, ориентированные на Советский Союз, отрицавшие радикальный национализм и провозгласившие классовую борьбу. Среди европейского населения ЮАС они не пользовались широкой популярностью, зато обрели союзников в лице подавляемых масс черного и цветного населения. К ним тактически примыкали и чисто черные группы, стоявшие на позициях африканского национализма (например, Африканский национальный конгресс).

Флаг Южно-Африканской Коммунистической партии

Летом 1921 года в Кейптауне состоялся учредительный съезд Южно-Африканской коммунистической партии (South African Communist Party, ЮАКП), а уже через год эта организация вошла в Коминтерн. Поначалу ЮАКП была небольшой группой белых интеллигентов и квалифицированных рабочих, однако с середины 1920‑х годов в ее ряды довольно активно начали вступать черные и цветные. В 1929 году Коминтерн решительно потребовал от ЮАКП развернуть «борьбу за независимую туземную республику». Показательно, что большинство руководителей южноафриканских коммунистов пытались бороться против этого лозунга, утверждая, что африканцы якобы не способны на создание подобного государства. Но в 1930 году Президиум Коминтерна просто-напросто обязал ЮАКП выполнить свое требование: «Лозунг независимой туземной республики означает, в первую очередь, возвращение земли безземельному и малоземельному населению, что невозможно без революционного освобождения от английского империализма и организации революционного рабоче-крестьянского правительства на основе советов». Кроме того, руководителям ЮАКП было сделано «серьезное внушение», их обвинили в оппортунизме и в том, что они не понимают «решающее значение гегемонии пролетариата». Создатель ЮАКП Билл Эндрюс был назван шовинистом и расистом, и исключен из партии (новым лидером стал Дуглас Уолтон). Его соратник Сидни Персиваль Бантинг (отдававший все свои деньги на издание партийной газеты) был окрещен «империалистическим кровососом лордом Бантингом» и исключен из общества «Друзья Советского Союза».

Обвинение лидеров южноафриканских коммунистов в расизме было не таким уж далеким от истины. Показательно, что в ходе организации стачек они провозглашали такие, например, специфические лозунги: «Пролетарии, соединяйтесь и боритесь за белую Южную Африку!» После проведения чистки и избавления от «старых кадров», Коминтерн значительно усилил финансирование ЮАКП, потребовав, что «борьба должна вестись не петициями, а по-революционному». Тем не менее и в дальнейшем некоторые руководители местных коммунистов пытались противостоять «механическому переносу на Южную Африку опыта классовой борьбы в европейских странах». Они полагали, что ЮАКП «оторвалась от реальной действительности, мы слишком увлеклись теорией, и наша теория мало связана с жизнью».

Любопытно, что перед самым началом Второй мировой войны Коминтерн резко изменил свою политику. Лозунг о «независимой туземной республике» был признан, наконец, ошибочным, сектантским и отгораживающим ЮАКП «от широких демократических масс». Были установлены связи с другими политическими организациями, в первую очередь с Африканским национальным конгрессом (что раньше считалось «оппортунизмом»). На этот раз из партии были исключены сторонники «независимости туземцев», такие как Лазарь Бах и братья Рихтеры. Их вызвали в Москву, арестовали, судили по 58-й (контрреволюционной) статье и расстреляли. Смена позиции была мотивирована тем, что собственно африканцы (причем не только в Африке, но и в Америке) якобы не сумели оправдать возлагавшихся на них надежд. О Негритянском бюро при Коминтерне в «Кратком обзоре», подготовленном в тот период, было сказано: «влачило жалкое существование и в настоящее время требует реорганизации и укрепления. Негритянская комиссия Англо-Американского секретариата не работала совершенно».

В Москве африканцев готовили для революционной деятельности еще с начала 1920‑х годов в Коммунистическом университете трудящихся Востока. Представитель ЮАКП в СССР писал председателю партии Б. Эндрюсу: «Университет вырастет в грандиозную Мекку для юных туземных борцов Востока и Африки. Там они подготовятся не только для борьбы, но и для коммунистического преобразования всего мира на долгие будущие годы». Это письмо вместе с другими документами ЮАКП было захвачено южноафриканской полицией в марте 1922 года. Его сразу же опубликовали в брошюре «Красная угроза. С чувством тревоги». Верховный комиссар ЮАС в Лондоне в письме к Яну Смэтсу отмечал: «Я на днях видел отчет, где говорилось, что несколько наших кафров уже посланы в Москву для обучения в большевистской школе, чтобы сделать из них большевистских миссионеров для их собственных народов».

Показательно, что многие африканцы, получившие образование в СССР, вовсе не превратились в убежденных коммунистов. Про одного из таких учеников в характеристике, данной преподавателями Коммунистического университета, было сказано: «Пользуется большим влиянием в секции… Выступает открыто антисоветски. Часто высказывает националистические идеи вредного сорта и в ошибках упорствует. Например, долго отстаивал, что Африку надо видеть “как целое”, также как и отдельные колонии, не выделяя туземных народов отдельно. Ненавидит всех белых, включая нас. Заявил, что коммунисты относятся к неграм не лучше, чем белые вообще, что с коммунистами надо бороться». Примерно аналогичный отзыв был составлен и о будущем лидере ЮАКП Джоне Марксе.

Некоторые белые южноафриканские коммунисты не раз предостерегали Москву об опасности пробуждения черного расизма. Один из них писал: «Негритянский расовый вопрос имеет сомнительную революционную ценность и может вызвать определенный контрреволюционный эффект, подобно сионизму. “Назад в Африку” – это расистский лозунг, контратака на нашу пропаганду среди рабочих-банту. Расовая солидарность используется для контрреволюционных целей».

На белое население ЮАС коммунисты, как уже было сказано, не оказывали сколько-нибудь значительного влияния. Жизненный уровень белых рабочих в ЮАС стал уже к концу 1920‑х годов гораздо выше, чем где бы то ни было в мире. В одном из докладов ЮАКП еще в 1921 году констатировалось: «Нигде больше нет такой остроты проблемы взаимоотношений двух потоков рабочего класса с большой разницей жизненных уровней, что приводит к появлению расовых предрассудков и вражды, накладывающейся на классовую борьбу и мешающих ее развитию». К середине 1930‑х годов ЮАКП превратилась в небольшую группу, состоявшую приблизительно из 150 человек, половина из которых были африканцами. Африканерских и английских рабочих в партии практически не было. Африканерские рабочие не воспринимали пропаганду марксистов, поскольку в основном поддерживали лозунги Национальной партии и церкви.

Бурские идеологи утверждали, что труд рабочих и получение прибыли являются распоряжением и пожеланием Бога, и африканерские рабочие обязаны вкладывать свой труд и сбережения исключительно в предприятия буров. Классовые различия отрицались. Значительное участие в разработке рабочей теории принимал пастор Дж. Кестелл, который в 1930‑е годы вел экономическую рубрику в газете «Ди Фольксблад». Он выступал одновременно против интернационализма, капитализма и империалистического порабощения со стороны Великобритании. Согласно Кестеллу, если африканерские рабочие эксплуатировались, «то не в силу своего классового положения, а лишь потому, что они являются африканерами». В качестве основы рабочей теории было выдвинуто Священное Писание. Рабочие представлялись органической частью своей нации, поэтому их привязанности должны были находиться на стороне народа, а не на стороне «искусственно созданного класса, составленного из представителей различных (а иногда враждебных) наций».

В 1937 году на всеобщем съезде реформатских церквей Южной Африки была назначена комиссия по изучению вопроса о влиянии коммунистов на профсоюзы. Среди выводов комиссии было признание коммунизма «злейшим врагом христианской религии и угрозой христианской цивилизации, ибо он проповедует непримиримую классовую борьбу и усиленно агитирует за равенство между белыми и черными».

Какая-либо политическая и профсоюзная деятельность африканцев была в ЮАС запрещена (за исключением Капской провинции), но это не мешало образованной части черного населения сплачиваться в подпольные группы. Иногда они руководились из-за рубежа. Так, значительной популярностью пользовалась Всемирная Ассоциация по улучшению положения негров (Universal Negro Improvement Association). Эта радикальная организация была создана теоретиком черного национализма Маркусом Гарви в США. В ходе ее создания Гарви частично ориентировался на тактику сионистов. Ему удалось сплотить в различных странах Америки и Африки до 500 тыс. платящих взносы членов и около 20 млн приверженцев‑африканцев. Ассоциация боролась за возвращение всех черных в Африку, за создание независимого государства, выступала против сегрегационного законодательства. Одновременно с этим Гарви придавал большое значение «расовой чистоте» черных африканцев.

Маркус Гарви

Второй по численности подобной всемирной организацией была Национальная ассоциация содействия прогрессу цветных народов (National Association for the Advancement of Colored People) под руководством Уильяма Эдварда Берхарда Дюбуа. Организация использовала филантропическую риторику и выступала против войн и торговли в колониях спиртными напитками. При этом Дюбуа не скрывал своего антисемитизма. Лига защиты негритянской расы (League for the Defense of the Negro Race) ориентировалась на помощь Советского Союза, хотя и не являлась коммунистической организацией. Большинство ее членов составляли националисты, мечтавшие о создании одного или нескольких черных государств.

Наиболее известной организацией был созданный в 1912 году Южно-Африканский туземный национальный конгресс, который с 1925 года носит название Африканский национальный конгресс (African National Congress, АНК), с 1994 года – правящая партия ЮАР. АНК объединял не только черных жителей ЮАС, но и все африканское население южнее Сахары. В первой половине ХХ века все эти организации еще пытались бороться против белого доминирования мирными средствами.

Глава двадцатая. Южно-Африканский Союз во Второй мировой войне

Разразившаяся в 1939 году Вторая мировая война наглядно продемонстрировала, насколько неоднородно и расколото было в тот момент общество в Южно-Африканском Союзе. Если граждане британского происхождения целиком и полностью находились на стороне метрополии, то многие африканеры симпатизировали Германии. Что касается черных африканцев, то для них война была чем-то неактуальным; они совершенно не желали покидать родные места, чтобы воевать за интересы европейцев.

Раскол произошел и в самом правительстве. Ян Смэтс, как и во время Первой мировой войны, занял пробританскую позицию и заявил о необходимости вступить в боевые действия на стороне союзников. Большинство министров выступили за нейтралитет, а Герцог предложил заключить с Германией сепаратный мир. Незначительным большинством – 80 голосов против 67 – парламент поддержал Смэтса. Отношения ЮАС с Германией были разорваны, и 4 сентября Южная Африка вступила в войну. Раздосадованный Герцог подал в отставку, помирился с Маланом и в дальнейшем выступал против Смэтса, который 5 сентября 1939 года занял пост премьер-министра. 28 мая 1941 года британский парламент присвоил Смэтсу воинское звание фельдмаршала.

Смэтс также занял пост советника по стратегическим вопросам при британском командовании. 1 января 1942 года Южная Африка стала одной из 26 стран, подписавших Декларацию о присоединении к Атлантической хартии. В октябре того же года, находясь в Великобритании, Смэтс обратился к членам английского парламента с призывом оказать всестороннюю помощь Советскому Союзу в его борьбе против фашизма. Позднее он был одним из инициаторов создания Организации Объединенных Наций и лично написал преамбулу к ее Уставу.

С самого начала войны многочисленные африканерские партии и организации объединились в желании воспрепятствовать втягиванию ЮАС в войну на стороне Великобритании. Раздавались голоса, требовавшие восстания и свержения правительства «ренегата» Смэтса. Особенно активными были группы, находившиеся под контролем «Брудербонда». Руководство последнего связало «противоестественное участие» ЮАС в войне с «деятельностью франкмасонов». В решениях XIX ежегодной сессии исполнительного комитета «Брудербонда» (4–5 октября 1940 года) отмечалось враждебное отношение организации к «франкмасонству, особенно к империалистическому характеру его политики в Южной Африке… Исполнительный комитет выражает свое негативное отношение к тем членам союза, которые являются одновременно масонами, и объявляет, что такие лица будут подвергаться преследованиям. Исполнительный комитет далее отмечает настоятельную необходимость проведения тщательного расследования этого движения». Поскольку «Брудербонд» к этому времени установил жесткий контроль над реформатскими церквами страны, к этим требованиям присоединились и многочисленные голоса священников.

Активную антибританскую позицию заняли и члены созданной «Брудербондом» 4 февраля 1939 года организации, которая называлась «Оссева Брандваг» (Ossewa Brandwag, ОБ – дословно «охрана фургонов, запряженных быками»). Организация возникла как результат широкого национального подъема африканеров, связанного с празднованием столетнего юбилея Великого Трека. В августе 1938 года запряженные быками фургоны выехали из Кейптауна и направились на Север, в Преторию, где состоялись массовые торжества. По пути символическую процессию встречали одетые в традиционные костюмы африканеры. Но проанглийская часть южноафриканцев восприняла подобные мероприятия в штыки. Радикалы нападали на юбилейные фургоны, избивали африканерских националистов, в результате чего возникла необходимость в военизированной охране.

«Оссева Брандваг» возглавил полковник Дж. Лаас, а затем Йоханнес ван Ренсбург. Он преобразовал организацию в радикальную военизированную группу. В рамках ОБ было создано подразделение так называемых штормегерей, которое вызывало прямые ассоциации с отрядами гитлеровских коричневорубашечников (генералом штормегерей в округе Порт-Элизабет был Балтазар Форстер, будущий президент ЮАР). К 1941 году в ОБ состояло более 350 тыс. членов, а Ренсбург начал открыто говорить о том, что африканеры в скором времени возьмут власть в свои руки, вышвырнут «клику Смэтса» вон из Южной Африки и выступят на стороне Германии. Целью движения он назвал саботаж военной политики правительства.

31 января 1941 года ван Ренсбург провел митинг в мэрии Йоханнесбурга, где повторил свои требования. В результате завязалась массовая потасовка между штормегерями и солдатами, пытавшимися сорвать акцию ОБ. Побоище продолжалось два дня и кончилось лишь в воскресенье утром. По улицам носились бронемашины, толпы разъяренных солдат сожгли редакцию африканерской газеты «Ди Трансвалер», опрокидывали полицейские автомобили. Многие полицейские перешли на сторону Ренсбурга, и стали подстрекать штормегерей к нападению на военнослужащих. Полицейские даже снабдили штормегерей боеприпасами со слезоточивым газом. В результате 140 солдат были госпитализированы, а один умер от ран. На этом Ренсбург не остановился и призвал своих подчиненных к диверсионной борьбе. Штормегеря начали разрушать линии телеграфа и телефона, взрывать железнодорожные пути, устраивать «акции возмездия» против англичан.

В самой партии Герцога образовалась радикальная внутрипартийная фракция «Группа по изучению нового порядка», которую возглавил бывший министр обороны Освальд Пироу. Подобные настроения не остались незамеченными в Германии. Нацисты организовали вещание на африкаанс, засылали в Южную Африку свою агентуру.

В июне 1941 года на побережье Намакваленда с германской яхты высадился агент абвера Сидни Роби Лейбрандт, имея при себе 10 тыс. долларов, радиопередатчик и инструкции по установлению связи с ван Ренсбургом, чтобы изучить возможность совместных с ним действий. Лейбрандт – южноафриканский боксер-профессионал, призер различных спортивных состязаний и участник Олимпиады 1936 года, стал убежденным нацистом, вступил в германскую армию и участвовал как десантник во вторжении на Крит. Прибыв в ЮАС, он наладил контакт с ОБ и позднее возглавил собственную диверсионную группу, члены которой при вступлении давали следующую клятву: «Всю мою силу и все мои стремления я отдам делу борьбы за свободу и независимость африканерского народа и построению национал-социалистического государства в соответствии с идеями Адольфа Гитлера». Через несколько месяцев Лейбрандт был арестован, предан суду и приговорен к смерти за измену, но в результате кампании, организованной националистами[39]39
    Лейбрандт был амнистирован в 1948 г., после победы Национальной партии. В 1962 г. он основал Антикоммунистический фронт обороны. Умер от инфаркта в 1966 г. в возрасте 53 лет.


[Закрыть], приговор был смягчен и заменен пожизненным заключением.

Итогом всего этого стало интернирование десятков тысяч человек, объявленных агентами фашизма, в специальные лагеря. Арестованы были, к примеру, Ренсбург, Форстер, а также активный член ОБ Питер Бота – будущий предпоследний белый президент ЮАР.

В сентябре 1939 года южноафриканская армия насчитывала 3 353 военнослужащих, входивших в регулярные части. Кроме этого, на случай войны было предусмотрено включение в состав вооруженных сил 14 631 резервиста из Гражданских Сил Обороны (Active Citizen Force) и многочисленных членов оборонительных стрелковых ассоциаций. Довоенные планы не предусматривали, что армия ЮАС будет сражаться за пределами территории страны, поэтому личный состав готовился лишь для войны в местных условиях. Корректировки были внесены в планы боевой подготовки лишь после итальянского завоевания Абиссинии в 1936 году. 27 батальонов Гражданских Сил Обороны были переформированы в девять бригадных групп. Бригадная группа стала основным южноафриканским тактическим формированием, предназначенным для проведения боевых операций. Отражая тогдашнюю британскую практику, каждой бригаде (состояла из трех пехотных батальонов) были приданы артиллерийские, инженерные и другие вспомогательные подразделения.

В 1937 году была реорганизована система коммандо. В Штабе Сил Обороны была введена должность шефа коммандо (им стал генерал-лейтенант А. Бринк). Он стал отвечать за подготовку диверсантов. В конце сентября 1939 года начальник южноафриканского штаба Пьер ван Риневельд предложил сформировать Мобильные Полевые Силы (Mobile Field Force), в составе двух пехотных дивизий (каждая из трех пехотных бригад), горной бригады, бронетанкового полка.

С начала вступления ЮАС во Вторую мировую войну встал вопрос о том, на каких принципах будет происходить мобилизация. Общее количество белых граждан Союза составляло около 2 млн 400 тыс. человек. При этом в ряды вооруженных сил могло быть призвано приблизительно 320 тыс. мужчин в возрасте от 20 до 40 лет. Возможность мобилизации черных жителей страны поначалу вообще не рассматривалась. Зато достаточно большое число цветных и индусов из Капской провинции было призвано в автомобильные и инженерные части (они вошли в состав Капского Корпуса). В конце концов, был сформирован и Туземный Корпус, укомплектованный африканцами (в основном для выполнения инженерных задач и проведения строительных работ). Хотя черным и цветным доверили оружие – главным образом для самозащиты и несения караульной службы, – им никогда не позволяли участвовать в непосредственных боевых действиях против европейцев.

Вплоть до весны 1940 года в южноафриканской армии проходил период мобилизационного развертывания и боевой учебы. В марте по требованию Великобритании премьер-министр Смэтс дал согласие на участие пехотной бригады войск ЮАС в боевых действиях против итальянцев в Кении. В ходе боевого слаживания этого соединения в воинскую присягу были внесены коррективы, касающиеся возможности участия южноафриканских военнослужащих в войне за пределами страны. Отличительной особенностью южноафриканских офицеров и солдат, воюющих за пределами ЮАС, стала оранжевая нашивка на погонах.

11 мая 1940 года 1‑я пехотная бригада была отмобилизована, а в течение лета были сформированы еще восемь бригад. 11 июня Южная Африка объявила войну Италии и в июле перебросила в Кению 1‑ю бригаду. В течение октября и ноября к ней присоединилась 1‑я пехотная дивизия (сформирована 13 августа), в составе 2‑й и 5‑й бригад. Помимо этого, Южная Африка предоставила на этот театр боевых действий значительное количество инженерных и технических подразделений, а общая численность южноафриканских войск к апрелю 1941 года здесь составляла 31 560 человек.