Текст книги "Девушка на выданье"

Глава 20

Рано утром следующего дня на лошади, которая едва дышала после быстрого галопа по Саус-Даунз, Ричард влетел в конюшенный двор и обнаружил, что доступ к конюшням частично заблокирован парой больших повозок, содержимое которых разгружало несколько бригад рабочих.

Быстро спешившись, он, нахмурившись, бросил вожжи поджидавшему его конюху и с возрастающим недоумением уставился на кипевшую вокруг него деятельность, пока, наконец, его взор не упал на маленького, сухопарого человека, явно руководителя неожиданной суеты.

– Мистер Джарвис! – воскликнул он в изумлении, быстро подходя к мужчине. – Не ожидал увидеть вас здесь сегодня!

– А, доброе утро, ваша светлость, – ухмыльнулся тот, по имени – Нед Джарвис и по профессии – кровельщик. – Мы прибыли сюда как могли быстро – ее светлость настаивала на том, чтобы мы приступили к работе до следующих дождей.

– Ее светлость? – переспросил Ричард в еще большем недоумении. Насколько он знал, его бабушка находилась в Лондоне, восстанавливая силы после свадебной церемонии.

– Именно так, милорд, – подтвердил Джарвис, знаком давая какое-то указание одному из рабочих. – Она заехала в нашу контору по пути на станцию экипажей и застала меня посреди завтрака…

Ричард окаменел, и холодный пот струйками побежал по его спине, когда он понял, что этот человек под ее светлостью имел в виду не старую графиню, как он предполагал, а новую леди Маркфильд – его жену! Но экипаж? Дай бог, чтобы Хелене не пришло в голову бросить его.

– А вы не знаете, удалось ли ее светлости нанять экипаж? – спросил он, стараясь говорить равнодушным тоном, несмотря на охватившую его тревогу.

– О, не беспокойтесь об этом, сэр! Я своими глазами видел, как она садилась в карету. Как вы знаете, эта станция как раз напротив моего двора. Ее светлость в эту минуту, должно быть, высаживается у Гайд-парк-Корнер, сэр!

– Да, думаю, что вы правы.

Ричард скосил глаза туда, где люди Джарвиса выгружали шифер, прежде чем перевезти его к задней стене Холла. Ему было трудно осознать то, что сказал ему кровельщик. Он не мог задать ему вопрос относительно количества багажа, которое взяла с собой ее светлость, и сопровождала ли ее горничная – он горел желанием поскорей вернуться в Вестпарк и узнать все самому. Наверняка миссис Вейнрайт сможет пролить свет на то, что произошло в доме во время его отсутствия.

Повернув к конюшням, он сделал два шага и внезапно остановился, выругавшись про себя, так как вспомнил, что грумы уже должны были вывести жеребят на утреннюю тренировку. Он сам отправился на верховую прогулку сразу после рассвета в тщетной попытке вытеснить из своих мыслей мучивший его образ Хелены, свернувшейся в своей постели в соседней комнате. Он загнал свою лошадь настолько, что бедное животное вышло из строя по крайней мере на час. Он не мог так долго ждать, чтобы узнать, какой еще новый удар приготовила ему судьба!

Быстро выйдя из двора, он направился к речной тропинке и припустился бежать, как только исчез из поля зрения рабочих, но, достигнув мостика, столкнулся с очередной трудностью. Здесь работала еще одна бригада рабочих, заменявших прогнившие доски мостка, так что о переходе по нему не могло быть и речи!

Выругавшись, Ричард свернул в сторону и отправился по тропинке в направлении другого мостика, пересекавшего реку на территории собственности его кузена, на три четверти мили выше по течению.

Что происходит? – спрашивал себя граф. За те два часа, которые прошли с момента начала его верховой прогулки, весь мир, казалось, сошел со своей оси. Жена не только бросила его спустя один день после свадьбы, но еще подлила масла в огонь, приступив к программе реконструкции, хорошо зная, что он не может платить подрядчикам. Вот чем закончился его тщательно продуманный план медленного и осторожного завоевания Хелены! Возможно, было бы лучше отбросить принципы и потребовать соблюдения его супружеских прав, как сделали бы другие мужчины в его положении. Но затем, покачав головой, он отказался от этой идеи. Помимо того что овладение женщиной против ее воли было полностью противно его натуре, трудно было забыть, что именно в результате такой грубой попытки Хелена была вынуждена согласиться на его предложение о замужестве.

При воспоминании о Баррингтоне Ричард содрогнулся и ускорил бег. Если она действительно поехала в Лондон и Баррингтон ее заметит, то она окажется в серьезной опасности, поскольку виконт был не тот человек, который легко сносит обиды и…

Когда Маркфильд вообразил возможные последствия такой встречи, его плохие предчувствия окрепли, и, несясь по тропинке в сторону мостика в Саус-парке, он едва сдерживал усиливающееся предчувствие опасности.

Наконец, Ричард достиг мостика, который был намного более крепким, чем тот, который находился в нижнем течении реки. Подстегивая себя, задыхаясь от быстрого бега, граф преодолел половину пути, прежде чем вынужден был остановиться передохнуть. Судорожно хватая ртом воздух, он неожиданно услышал топот лошадиных копыт. Молодой человек выпрямился и с удивлением увидел своего кузена, скачущего к нему по противоположному берегу.

– Быстрее, Чарльз! – выдохнул он, в три прыжка перебежав мост и преодолев короткое расстояние, разделявшее их. – Мне нужна лошадь – мне надо немедленно вернуться в Вестпарк!

– Успокойся, старина! – воскликнул Стэндиш, спешиваясь и бросая вожжи в протянутые руки графа. – Что-нибудь случилось? На тебе лица нет!

– Хелена решила вернуться в город, – объяснил Ричард охрипшим после долгого бега голосом, быстро вспрыгнул в седло и повернул лошадь в направлении своего дома.

– Да, да, я знаю! – вскричал его кузен, хватаясь за седло. – Но к чему такая паника?

Ричард замер и, сузив глаза, уставился на Стэндиша.

– Что ты хочешь сказать – ты знал о ее отъезде?

– Ну конечно. Хелена и я все вчера обсудили. Она хотела пойти на свою благотворительную кухню в Челси и уговорить нескольких безработных приехать сюда и работать на нее. Я предлагал отвезти ее сам, но она настаивала на том, что мне надо остаться здесь и организовать нескольких человек на ремонт того старого мостка, прежде чем она возвратится. Я как раз ехал взглянуть, как идет работа.

– Понятно, – процедил Ричард, к которому постепенно возвращались дыхание и самообладание и который начал чувствовать себя дураком, что поддался панике. Это чувство быстро перешло в раздражение, когда он поспешно сошел с лошади и вернул вожжи явно ошеломленному Стэндишу. – В таком случае мои страхи напрасны, – проговорил он, собираясь уйти. – Мне мерещилось, что она встретилась с этим мерзавцем Баррингтоном. Жаль, что ни один из вас не счел нужным сообщить мне о ваших планах!

– Но ты ведь заявил, что не желаешь сейчас даже думать о ремонте! – напомнил его кузен. – И если вы с женой не разговариваете, это еще не повод делать из меня мальчика для битья!

– Ты совершенно прав, Чарльз, – вздохнул Маркфильд. – Извини меня, я просто недавно потерял способность нормально мыслить.

– Насколько я понимаю, твоя женитьба идет не по плану? – спросил Стэндиш, с любопытством глядя на брата.

Откинув голову, Ричард расхохотался.

– Да уж, совсем не по плану, – признался он. – Нам удается поддерживать видимость нормальных отношений перед слугами, но это все. Как ты мог заметить, моя жена весьма плохого мнения обо мне.

Брови Стэндиша озадаченно сдвинулись.

– Она не говорила мне ни о чем подобном. Мы почти всю вторую половину дня обсуждали, что нужно сделать в Холле, и она с большим энтузиазмом отнеслась к возвращению ему его прежнего вида – как ты бы мог сделать сам, если бы не был настолько глуп, что… – Он запнулся и покраснел. – Прости, старина, – пробормотал он. – Это неуместно говорить тебе, я знаю, но я не могу не думать, что ты совершил большую ошибку, передав бразды правления своей жене!

– Может быть, ты и прав, – признал неохотно граф. – Но в настоящее время у меня нет намерения совать нос во все проекты, которые вы вдвоем могли состряпать. Я могу положиться на тебя в том, что работа будет выполнена на необходимом уровне?

– Безусловно, старина! – воскликнул Стэндиш, протягивая руку. – Обещаю, что ничего не будет сделано без моего согласия. Я так же хочу видеть Холл в его первозданном виде, как и ты!

На этом братья расстались. Чарльз отправился инспектировать работу на мостике, а Ричард – обратно в Вестпарк, где его ожидали новые открытия.

Подтвердив, что кучер отвез Хелену и ее горничную в Эпсом, чтобы успеть на экипаж в Лондон, миссис Вейнрайт сообщила хозяину, что в библиотеке ее светлость оставила ему записку.

Листочек бумаги, сложенный вдвое и вставленный в чернильницу, просто подтверждал то, что ему уже сообщили Чарльз и экономка. Но, бросив взгляд на письменный стол в сторону большой кипы счетов, которая там обычно лежала, он заметил, что кипа значительно поубавилась. Он стал просматривать оставшиеся требования оплаты и обнаружил, что все счета, имевшие отношения к реконструкции Маркфильд-Холла, были изъяты. В Ричарде закипел гнев, и, сжав кулаки, он швырнул счета на стол с такой силой, что чернильница опрокинулась и вылила свое содержимое на промокательную бумагу.

Ричард был в отчаянии. Ссутулив спину, он сидел перед письменным столом и рассеянно наблюдал за тем, как чернильное пятно расползалось по бумаге, а потом, чертыхнувшись, вскочил со своего места и быстрыми шагами прошел к буфету, где стояла коллекция напитков. Налив себе полный стакан бренди, он выпил его двумя большими глотками, снова наполнил стакан и опустился в одно из кожаных кресел у камина, глядя на трепещущее пламя с самым мрачным выражением лица.

Проклятый жиголо! Вот во что превратила его эта женитьба! Оставалось только сказать прощай всем своим высоким принципам чести, поскольку ясно, что теперь он альфонс, полностью зависимый от милости своей жены!

Как он мог быть настолько глуп, чтобы предположить, что его жену можно заставить полюбить его с помощью нежных слов! Плохо уже то, что она считала его изменником, но обнаружить еще, что она рылась в его частной корреспонденции, было, по его мнению, последней каплей. Нестерпимо было думать, что она, очевидно, взяла счета, чтобы оплатить их, мало того, сам по себе тот факт, что она сунула нос в его бумаги, был возмутительным и не имеющим оправданий!

Сложившуюся ужасную ситуацию теперь мало чем можно исправить, подумал он угрюмо, глядя на дно уже пустого стакана. Хотя голова у него кружилась, одно было совершенно ясно. У него не оставалось другого выбора, кроме как спуститься вниз и делать вид, что этот бутафорский брак настоящий. Единственнное, что давало ему облегчение, – на следующей неделе должны были состояться аукционы, а это значит, у него есть чем занять себя в конюшнях. Если бы он только мог сконцентрироваться на подготовке трех жеребцов к продаже, то, наверное, сумел бы прогнать неотступные образы таких соблазнительных изгибов тела и захватывающих дух губ Хелены, которые постоянно – день и ночь – стояли перед его внутренним взором, порождая дикие эротические фантазии, могущие свести с ума любого нормального мужчину. И если все остальное не сбудется, подумал он, пока с горькой улыбкой наливал себя еще один стакан бренди, то всегда можно будет прибегнуть к семейному средству и напиться до забытья.

Пока граф крепко спал в библиотеке, сжимая в руке пустой стакан, две парковые дроги с грохотом подъехали к черному входу Маркфильд-Холла – на них сидела Хелена и набранные ею рабочие: пятнадцать крепких бывших солдат и восемь женщин, среди которых были Сиси Причард и Бет Муни.

Каждый из них был полон смеси волнения и различной степени трепета при мысли о том, на что они пригодятся. Они с большой охотой приняли приглашение Хелены, поскольку, помимо вполне пристойной зарплаты за их работу, она обещала им полный комплект одежды и новую пару обуви. От желающих не было отбоя, хотя Хелена откровенно описала им большой объем тяжелых работ и поручила Рубену Корригану выбрать самых подходящих людей.

Лотти и Дженни были восхищены ее планом и помогали отбирать женщин. Сама же Хелена после поспешного визита к выздоравливающему отцу и более длительного в банк послала Рубена нанять дроги, пока она, Бет и Сиси обошли всех местных сапожников и купили все ботинки, которые только смогли за такое короткое время. Различные наборы рабочей одежды были упакованы в два больших мешка и прикреплены ремнями к заднику повозок, отобранные работники и работницы радостно залезли в дроги, и под крики и свист завидующих им любопытных зрителей повозки двинулись в Маркфильд.

Сидя рядом с Фрэн в первой повозке, Хелена откинулась на удобные подушки с довольной улыбкой на лице. Ее все еще поражало, что она сумела так много сделать за такое короткое время – такова власть денег, подумала она, вспоминая лицо управляющего банка, когда она подала ему двадцать семь неоплаченных счетов, которые нашла на столе Маркфильда, и приказала немедленно зачислить платеж по ним. Правда, у нее было легкое ощущение вины за то, что она взяла их, не посоветовавшись с мужем, но когда она случайно заметила один счет наверху кучи, то уже не могла воспротивиться своему желанию просмотреть остальные. Кроме того, помня, что он позволил ей «делать, как ей захочется» в этом вопросе, она взяла только те, которые имели отношение к реставрации Холла. В любом случае, повторяла она себе, его светлость будет вне себя от счастья, когда обнаружит, что ему не придется оплачивать столько счетов.

Она попыталась представить себе выражение восхищения на лице Маркфильда, когда она опишет ему свою деятельность в этот день, но постепенно ею все сильнее и сильнее начали овладевать сомнения. Ведь как бы граф ни поздравлял ее с успехом по набору рабочей силы за такое короткое время, он будет не в восторге оттого, что она решилась просмотреть его личную корреспонденцию. Тот факт, что во время недавней болезни отца она занималась большей частью его деловой переписки, вряд ли мог быть использован в качестве извинения.

Выйдя из повозки, она обратила внимание на шифер, аккуратно сложенный возле стены, а бросив взгляд наверх, была рада увидеть, что мистер Джарвис сдержал слово и начал работы в центральном вестибюле. Однако, оглянувшись, чтобы посмотреть на конюшни через дорогу, она с удивлением обнаружила, что все двери были закрыты, и единственным живым существом там был рабочий, подметавший двор. Ее сердце упало, и ей стало ясно, что Маркфильд уже покинул конюшни и сейчас, наверное, на пути в Вестпарк. К тому времени, как она вернется, у его светлости времени будет больше чем достаточно, чтобы привести себя в состояние бешеной ярости!

Рука Фрэн вернула ее к насущным проблемам, и она повернулась к примолкнувшей группе людей, ожидавших ее распоряжений.

– Боюсь, что вы придете в ужас от центрального холла, – сказала она им, проводя их через заднюю дверь дома. – Но мне известно, что в восточном крыле есть комнаты, пригодные для жилья, – я распорядилась принести туда тюфяки и постельные принадлежности, и я знаю, что кухня вполне в рабочем состоянии.

– Сомневаюсь, что там намного хуже, чем в той дыре, в которой я жила, мисс, – вступила в разговор Бет, усмехнувшись. – А отскребать полы будет получше, чем делать то, чем я занималась последние недели, уверяю вас!

– И за более высокую плату, – поддержала ее Хелена, и, держа пальцы скрещенными, чтобы Чарльзу удалось выполнить тот список поручений, которые она дала ему накануне, она начала взбираться по лестнице, которая должна была привести своих рекрутов в комнаты, на многие недели призванные служить им домом.

Спустя полтора часа, когда она наконец смогла с помощью Сиси и Рубена устранить помехи, возникшие в результате неожиданного наплыва такого большого количества людей в полуразрушенное здание, Хелена в сопровождении уставшей Фрэн отправилась назад в Вестпарк в быстро сгущающихся сумерках.

– По крайней мере, мы сможем в безопасности пересечь реку! – воскликнула Хелена, в восторге ступив на теперь вполне прочный мостик. – Должна сказать, что я боялась за свою жизнь, когда вчера должна была идти по нему. – Перейдя на другой берег, она оглянулась и бросила взгляд на Холл. Окна верхних этажей, прежде такие мрачные, уютно мерцали теперь приветливым светом. – Я очень надеюсь, что всем этим людям будет там хорошо, – вздохнула новая графиня, пробираясь рука об руку со своей служанкой сквозь сгущающуюся тьму.

– Во всяком случае, намного лучше, чем там, где они жили, – заверила ее Фрэн. – И простите меня, миледи, но его светлость получит удар, когда увидит вас в таком состоянии!

Хелена закусила губу. Ее голова последние несколько часов была настолько полна другими заботами, что она позволила себе отбросить в сторону все мысли о собственных трудностях, особенно в отношении своего мужа.

– Боюсь, что там оказалось больше грязи и пыли, чем я предполагала, – сказала Хелена, глядя на испачканное лицо своей служанки. – Хорошо еще, что Бен Фуллер сумел привести кухню в порядок. По крайней мере, у них будет вдоволь горячей воды.

– Надеюсь, что и у нас тоже, когда мы вернемся обратно, – проворчала Фрэн, которая, поднявшись до статуса горничной хозяйки дома много лет назад, хотела бы уклониться от непосредственной работы по ремонту дома. Но, увидев состояние комнат, в которых должны были спать рабочие, Хелена засучила рукава и собственноручно принялась помогать рабочим сметать гирлянды пыльной паутины из всех углов и комнат, подметать полы, не видевшие метлы более пяти лет. Так что ее служанке ничего не оставалось, как последовать достойному примеру своей хозяйки.

Хотя миссис Эллис была застигнута врасплох, когда графиня Маркфильд вошла на кухню, покрытая грязью и пылью, она сдержала свое изумление и заверила хозяйку в том, что в бойлере больше чем достаточно горячей воды и для ее светлости, и для Фрэн.

– Я попрошу миссис Вейнрайт приготовить ванны, миледи, – заявила она, поспешно вставая и сунув ноги в домашние туфли, которые имела привычку снимать в конце рабочего дня.

– Простите, что я беспокою вас в такой поздний час, миссис Эллис, – сказала Хелена, тихо ахнув при виде распухших лодыжек пожилой женщины, и взяла себе на заметку как можно скорее обеспечить кухарку помощницей на кухне. – Но боюсь, что нам необходимо что-нибудь поесть. Сойдет простая закуска. Мы можем поесть здесь, на кухне, если вы не возражаете. Я полагаю, что его светлость уже поужинал?

– Никакого беспокойства, миледи, – с готовностью откликнулась кухарка, вразвалку направляясь к буфетной. – Есть целый пирог с кроликом, жареный каплун и окорок – всё почти нетронутое. Хозяин отправился спать около четырех часов и, по словам его слуги, Шипмана, был в ужасном состоянии!

– О боже! – воскликнула Хелена в тревоге, направляясь к двери. – Его светлость заболел? Кто-нибудь послал за доктором?

– Вам не надо волноваться, миледи, – спокойно заверила ее миссис Эллис. Она быстро нарезала толстые куски сочного окорока и, разложив их на двух тарелках, поставила перед Хеленой. – Мистер Ричард, его светлость, слишком злоупотребил бренди сегодня утром и вынужден был удалиться в свою комнату с… э… несварением желудка. Миссис Вейнрайт дала ему одно из своих специальных лекарств, и он с тех пор спит, как младенец!

– Она хочет сказать, что его светлость напился, миледи, – вмешалась Фрэн, позволив себе слегка хмыкнуть, и отправилась в буфетную, чтобы помыть руки и лицо, прежде чем сесть за кухонный стол и приняться за еду.

Сердце Хелены упало, когда она услышала слова горничной. Что за человек, за которого она вышла замуж? Не только распутник, но и пьяница? Возможно, что еще и закоренелый картежник, какими были его дядя и кузен. Но ни один из этих пороков никак не влиял на ее пульс, когда он входил в комнату или дотрагивался до ее руки… или улыбался ей. А что до его поцелуев! Она немела, переставала дышать, и ей в голову не приходила ни одна разумная мысль. Даже ее убеждение, что Ричард был законченным донжуаном, не помогало ей сопротивляться его чарам.