Текст книги "Девушка на выданье"

Глава 21

Ричарду было плохо. Ему казалось, что его голова в любую минуту готова расколоться на тысячу осколков. Даже тихий скрип дверной ручки напомнил Ричарду оглушающие звуки британской канонады при Ватерлоо. Он постарался сесть, но, не сумев, откинулся опять на подушки, придя к заключению, что, хотя он и не может припомнить всех подробностей, должно быть, получил смертельную рану. Пульсирующая боль в голове была настолько сильной, что ему казалось, что только мгновенная смерть способна принести ему милосердное избавление. Он несколько раз пытался открыть глаза, но ослепляющие огни – очевидно, от разрыва минометных снарядов – во много тысяч раз осложняли эту задачу.

– Ричард!

Он сделал гримасу и испустил слабый стон. Мало того что он лежит здесь в агонии, так еще ему надо страдать от дополнительной муки – от воображения, что слышит голос Хелены, зовущий его сквозь пустоту!

Хелена? Невозможно! Ватерлоо было задолго до того, как она вошла в его жизнь! Сделав над собой героическое усилие, он попытался привести свои хаотичные мысли в какой-то порядок и разгадать эту загадку.

– Ричард!

Приоткрыв один глаз, он снова закрыл его, когда в луче света ему почудилась стоявшая у его кровати фигура в белом. «Господь Всемогущий, – подумал он в полном смятении, – не может ведь такого быть, чтобы за мной был послан ангел!»

Решив, что он наконец очнулся, Хелена протянула к нему руку.

– Пожалуйста, не сердись на меня, Ричард, – начала она. – Я знаю, что с моей стороны было очень нехорошо залезать в твои бумаги, но…

Бумаги? Ричард был в некотором недоумении. Теперь, когда его глаза были плотно закрыты и голова готова была взорваться, он никак не мог вернуться к реальности. О каких бумагах может вести речь ангел?! Должно быть, ему почудилось, пришел он к выводу и умудрился пробормотать заплетающимся языком:

– Делай, что считаешь нужным, добрый ангел, я целиком в твоей власти.

Слегка нахмурившись, Хелена наклонилась над кроватью и положила руку на его лоб, который, к ее ужасу, оказался влажным и холодным. Поскольку ее опыт в общении с джентльменами, находящимися в таком плачевном состоянии, был равен нулю, она не знала, что предпринять. Было ясно, что граф от чего-то очень страдает, но она колебалась, послать ли за Шипманом или позвонить миссис Вейнрайт и попросить у нее одну из ее целебных травяных настоек.

Она легла на кровать рядом с мужем и сразу заметила выражение боли и плотно сжатые губы, что свидетельствовало об испытываемых им страданиях. Хотя она понимала, что никто, кроме него, не виноват в его теперешнем состоянии, она не смогла подавить захлестнувшую ее волну острой жалости. Когда она нежно убирала со лба его влажные волосы, у нее в горле стоял комок и на глаза навертывались горячие слезы.

Маркфильд с радостью препоручил себя своему ангельскому видению. Ощущение прохладной руки на лбу действовало на еще не до конца протрезвевшего графа как бальзам. Вскоре это приятное ощущение вместе с успокаивающим бормотанием подбадривающих слов, сопровождающих нежные прикосновения, привели его в более благополучное состояние. Так они и лежали рядом, пока Хелена не увидела, что его глаза, до сих пор плотно закрытые, вдруг широко открылись, и взгляд Ричарда стал погружаться в ее глаза со слегка озадаченным выражением.

– Мой добрый ангел, – прошептал он, поворачивая голову и погружая лицо в прохладную массу нежно-шелковых каштановых кудрей, рассыпавшихся по его подушке. – Кто бы мог подумать, что… Я чувствую себя исцеленным. Разве я достоин этого! – После этих слов его веки опустились, и он погрузился в забытье, теперь уже более легкое, чем прежде.

Поняв, что ей будет невозможно высвободиться, не разбудив его, особенно потому что несколько ее локонов оказалось под его головой, Хелена решила остаться там, где была, – по крайней мере, пока спящий муж не изменит своего положения. Кроме того, она должна была признаться себе, что тепло его руки, которое она ощущала на своей спине, было очень уютным, и после такого долгого и трудного дня не было вреда в том, чтобы самой на некоторое время закрыть глаза…

Спустя несколько часов, когда на утреннем небе появились первые бледные проблески рассвета, Хелена проснулась, чувствуя себя так хорошо выспавшейся, как уже давно не чувствовала за последнее время. Потянувшись, она перекатилась на другой бок и… отпрянула – ее пальцы внезапно для нее коснулись шелковистой кожи обнаженного плеча ее мужа, небрежно раскинувшегося рядом с ней. Она пришла в ужас не только оттого, что позволила себе заснуть в его объятиях, но и что, судя по скомканным простыням, прижималась к нему! Отчаянно надеясь на то, что ее поспешные движения не нарушили сна Ричарда, она осторожно сползла с кровати, на цыпочках пересекла комнату и, отперев смежную дверь, после секундного колебания вытащила ключ и решительно швырнула его в шкатулку с драгоценностями, стоявшую на ее туалетном столике.

«В будущем я буду решать запирать или отпирать эту дверь», – решила молодая графиня, проскальзывая между намного менее приветливыми простынями собственной постели. Она лежала, дрожа в утренней прохладе, и мыслями возвращалась к последним словам мужа. Конечно, он не мог принять ее за эту гадкую Каммингс, думала она с тревогой, пока сон снова не сморил ее.

Проснувшись с раскалывающейся от боли головой, Ричард обнаружил, что – в противоположность тому, во что он с такой радостью поверил накануне ночью, – его душа не была вознесена в рай ангелом, имеющим такое поразительное сходство с его женой. Поэтому он был вынужден заключить, что последовавшее за первым видением ангела видение Хелены, спящей в его объятиях, которое тогда казалось таким реальным, явилось еще одним примером разочаровывающе мучительных снов, досаждавших ему каждую ночь в последнюю неделю. Прижав пальцами веки в попытке прогнать слабые лучи дневного света, которые уже начинали заливать комнату, он поклялся себе, что в ближайшее время будет не только воздерживаться от крепких напитков, но и станет держаться подальше от околдовывающих чар своей жены.

Нужно сконцентрироваться на работе! Это, несомненно, поможет, решил он, позвонив в колокольчик и вызвав слугу. Он должен подготовить всех трех жеребцов на продажу! Они примут участие во всех трех аукционах на следующей неделе в Эпсоме. Конечно, ему придется отсутствовать несколько дней.

Войдя в столовую в намного лучшем расположении духа, он с удивлением обнаружил за столом свою жену, которая намазывала маслом кусочек хлеба.

Когда он направился к ней, щеки Хелены порозовели, и она молила Бога, чтобы он не упомянул о прошедшей ночи в присутствии дворецкого, стоявшего у дверей. Она надеялась, что граф подаст ей какой-нибудь тайный знак, что заметил ее присутствие во время хотя бы одного из моментов прояснения сознания.

Но к ее разочарованию, Ричард замер на пороге и, выдавив из себя:

– Прошу прощения – пожалуйста, извините! – повернулся, прошел через холл и исчез за дверью, ведущей на дорогу к конюшенному двору Вест-парка.

Несколько минут Хелена была так потрясена, что сидела в полном оцепенении, не шевелясь, и глядела на пустой дверной проем. Но затем ее охватило растущее чувство унижения, и, оттолкнув стул, она вскочила и бросилась вслед за графом, намереваясь выругать его за такое обращение с ней.

Однако, добежав до середины холла, она остановилась, внезапно поняв, что при таком сильном отравлении алкоголем у Маркфильда вряд ли могли сохраниться ясные воспоминания о событиях прошлой ночи. И не в ее интересах стараться их пробудить. Будет лучше, если она выбросит их из головы, а также некоторое время не будет попадаться на глаза мужу.

С такими мыслями она быстро поднялась по лестнице в свою комнату, поспешно надела соломенную шляпу и отправилась через лужайку к тропинке, собираясь попасть в Маркфильд-Холл до того, как его светлость успеет даже оседлать лошадь.

Этот план бы отлично сработал, если бы Джем, зная о плохом самочувствии графа и о его требованиях, когда тот бывал не в духе, предусмотрительно не оседлал лучшего жеребца Титана за несколько минут до того, как его хозяин с мрачным видом появился на конюшенном дворе.

– Молодец! – воскликнул Ричард, беря у грума уздечку и вскакивая в седло, проклиная про себя боль, которую причиняло ему каждое движение. Он собирался повернуть лошадь к главным воротам Вест-парка, чтобы направиться по обычному маршруту к Холлу, но, взглянув на грума, спросил: – Этот пешеходный мостик – как ты думаешь, они починили его?

– Он как новый, сэр, – заверил его Джем. – Я забирал вчера днем Титана из Маркфильд-Холла – они хорошо поработали, эти рабочие Стэндиша.

– Отлично! – ответил граф, поворачивая скакуна. – Это сэкономит на каждой поездке несколько минут. – И он поскакал в направлении речной тропинки, стараясь игнорировать болезненные спазмы, которые возникали в его теле при каждом толчке.

Но Ричард недолго так выдержал, согнувшись низко в седле, он пустил лошадь шагом, поклявшись, что никогда больше не притронется к алкоголю, даже если проживет до ста лет! Хотя и не знал, как ему это удастся при его-то тяжких мыслях. Со всей дополнительной работой, которую граф собирался взвалить на себя, он все-таки не мог проводить все время в конюшнях, и рано или поздно должен будет возвращаться в Вестпарк ночевать.

Ночевать! Сама идея о сне вызвала на его лице невеселую усмешку. Как он сможет ночами спать, когда такое непреодолимое искушение находится практически на расстоянии вытянутой руки от его кровати? Особенно теперь, когда он начал было верить, что его мечты стали реальностью, он не мог дать себе слово, что не пойдет к ней.

Приближаясь к мостику, он поднял голову, и его сердце остановилось, когда его взгляд упал на стройную фигурку Хелены, идущую по тропинке меньше чем в десяти ярдах от него. Явно не зная о его присутствии, так как трава заглушала звук копыт Титана, она сняла шляпку и раскачивала ее за ленты.

Выпрямившись в седле, он слегка пришпорил коня и пустил его медленной рысью. Внезапный звук приближающегося всадника заставил Хелену выронить шляпу и отпрыгнуть с тропинки в сторону, почти в самые кусты.

– Как ты меня напугал! – воскликнула она, когда Ричард подъехал к ней и начал спешиваться. – Смотри, что ты наделал! – И, игнорируя предупреждающий крик графа, она нырнула под голову Титана и бросилась к краю высокого речного берега в отчаянной попытке схватить шляпу, но порыв ветра подхватил ее и унес с травы в реку. – Это твое представление о шутках! – Хелена повернулась к Ричарду с пылающими от гнева щеками и сверкающими глазами. – Тебе что, было необходимо подкрасться ко мне?

– Я нисколько не собирался подкрадываться! – парировал он и, крепко выругавшись про себя, прошел мимо нее и уставился на бурлящие воды.

Шляпка Хелены, как он установил, еще не была унесена течением, а зацепилась за корни ивы примерно в десяти футах от них.

– А это была моя любимая шляпка, – печально прибавила она, становясь рядом с ним. – Теперь мне придется возвращаться домой за другой.

Именно употребленное ею слово «домой» решило дело. Граф сбросил камзол и начал спускаться по крутому берегу за улетевшим головным убором. «Нет проблем, – твердил он себе, цепляясь за заросли тростника, пока один из его сапог нащупывал какую-нибудь точку опоры. – Надеюсь, что сумею дотянуться до шляпы».

– Господи, нет! Не надо! – воскликнула Хелена с расширившимися от страха глазами. – Если ты поскользнешься… О, вернись, Ричард, пожалуйста, умоляю тебя!

При звуке своего имени на ее губах граф почувствовал внутренний трепет и поклялся достать для нее проклятую шляпу, даже если это будет его последнее дело на этом свете!

К счастью, ему удалось быстро ухватить шляпу, но, как только она оказалась в его руках, он понял, что возвратиться на тропинку будет намного сложнее. Если спускаться по скользким камням было сложно, то подниматься по ним оказалось еще большей проблемой. Одно неверное движение – и он мог оказаться в усыпанной камнями реке.

Скрипя зубами, он пробормотал несколько проклятий. Последнее, что ему хотелось, это попросить Хелену вернуться в Холл и привести на помощь людей. Взглянув наверх, он увидел, что она стоит на коленях и всматривается в него. В руках у нее был моток веревки.

– Я нашла его в одном из твоих мешков на седле! – крикнула она вниз. – Я брошу один конец тебе, и ты обмотайся веревкой вокруг талии. А я привяжу другой конец к Титану и, возможно, смогу тебя вытянуть.

Ричард сделал гримасу.

– В принципе прекрасная идея, – пробурчал он. – Но Титан упрямое животное и вряд ли позволит тебе приблизиться к себе.

– Во всяком случае, можно попробовать, – ответила Хелена, прежде чем исчезнуть из вида. – Он не очень брыкался, когда я вынимала веревку из мешка.

Прошло несколько минут, во время которых Ричард сделал множество смелых, но безуспешных попыток подняться по обрывистому и скользкому берегу. Затем, к своему удивлению, он увидел спускающийся к нему конец веревки и черный хвост Титана, а постепенно и заднюю часть его туловища, что указывало на то, что Хелена каким-то непостижимым образом ухитрилась уговорить огромного мерина подойти к самому краю берега.

– Теперь привяжи себя веревкой, – услышал он ее голос, и, хотя не очень надеялся на успешное завершение такого плана, обмотал веревку вокруг талии, аккуратно закрепив ленты шляпы в получившийся узел.

– Готово! – крикнул он, все еще пораженный тем, что Хелена смогла заставить своенравного Титана выполнить ее желания.

Вскоре он почувствовал, как его тянут, и, с трудом веря в то, что происходит, ухватился за веревку и начал подниматься вверх. Почувствовав под ногами твердую землю, он выпрямился и увидел Хелену, поспешно спускающуюся с лошади! Быстро отвязав с талии веревку, он схватил шляпу и, сделав шаг вперед, протянул ее жене.

– Боюсь, что теперь она не очень годится для носки, – сказал он, растерянно усмехнувшись. Глядя на испачканную грязью рубашку и панталоны, он добавил: – Как и моя одежда!

Не обращая внимания на шляпу и его замызганное облачение, Хелена несколько мгновений молча впивалась в него глазами, а затем, к его ужасу, разразилась бурными рыданиями и бросилась на него, колотя кулачками его в грудь.

– Ты дурак, глупец, идиот! – кричала она сквозь слезы. – Ты мог упасть в реку, и тебя бы унесло на скалы! Ты мог погибнуть!

– Но я не погиб. Так что не надо больше слез, ну, пожалуйста, – взмолился он, сжав ее руки и почувствовав дикую радость оттого, что Хелена так волновалась из-за него. – И спасибо за твою догадку – хотя я не могу понять, каким образом ты смогла позволить Титану сесть себе на спину.

Почувствовав себя в крепком кольце его рук, Хелена на удивление быстро успокоилась.

– Поразительно, что может сделать карман, полный бисквитов, – ответила она немного застенчиво, одновременно пытаясь высвободить свои руки. – Я захватила их для твоих жеребят; обнаружив мое угощение, Титан легко согласился сделать то, что я от него хотела.

– Надо же! – воскликнул граф, бросая на мирно пасущегося Титана презрительный взгляд. – Я всегда думал, что он слушается только хозяина, а он готов на все за кусок бисквита!

– О нет! Это не так, – сказала Хелена, энергично покачав головой. – Я уверена, что он подчинился моим командам, потому что почувствовал, что ты нуждаешься в его помощи. Мне говорили, что лошади имеют как бы второе зрение.

– Я тоже так думаю, – согласился Ричард, с улыбкой глядя на ее раскрасневшееся лицо. Мягко отпустив ее руки, он привлек свою жену к себе. – Тем не менее я считаю, что главным образом обязан своим спасением тебе.

Хелена хотела бы бесконечно долго оставаться в теплых объятиях своего мужа, если бы не звук голоса Чарльза Стэндиша, доносившийся с другого берега реки, который нарушил эту идиллию.

– Хватит вам, голубки! – рассмеялся он. – Я как раз шел за тобой, Хелена. Твои люди ждут твоих распоряжений, а я не знал, какие у тебя планы на сегодня.

Мысленно проклиная кузена за несвоевременное появление, Ричард отпустил Хелену и поднял с земли свой камзол.

– Тогда за работу, – сказал он, хватая уздечку и протягивая руку Хелене. – Я очень извиняюсь за шляпу – надеюсь, что ее все-таки можно носить.

– О, я думаю, пока сойдет, – ответила Хелена, пожав плечами и стараясь взять себя в руки. Она водрузила на голову шляпу и непроизвольно расхохоталась.

– Ну и видок у нас, – веселилась она, глядя на свой корсаж, перепачканный грязью от рубашки Ричарда. – Ну просто Лорд и Леди Грязнули!

Такое неожиданное легкомыслие, противоречащее ее перепачканному виду, только усилило восхищение Ричарда своей женой, и для него она выглядела как никогда красивой и желанной.

Взяв мужа под руку, Хелена позволила ему перевести себя через мостик, где они встретили озадаченного Стэндиша.

– Черт возьми, что с вами случилось? – воскликнул он, увидев их грязную одежду.

– Просто небольшое приключение, – ответил граф, с улыбкой бросая взгляд на жену.

– Но надеюсь, со счастливым концом? – спросил Чарльз, переводя взгляд от одного к другому для подтверждения. – Несколько минут назад вы явно не выглядели так, будто вы в ссоре.

– О, мы не были в ссоре, – поспешно заверила его Хелена, покраснев. – Это все моя шляпа!

– Да, я понимаю, что она могла вызвать различие во мнениях, – сказал Стэндиш, посмотрев на упомянутый предмет предположительного раздора.

Увидев выражение его лица, Хелена рассмеялась:

– Должна тебе сказать, что, когда я вышла из дома, все было не так. Просто ветер вырвал из моих рук шляпу и унес ее на корни ивы. Его светлость был так добр, что пришел на помощь, и я просто… э… выражала мою благодарность, когда ты по явился.

– Может быть, ты хочешь сначала поехать в Вестпарк и переодеться, прежде чем встретиться со страждущими рабочими? – предложил Чарльз, но Хелена отрицательно покачала головой:

– Конечно нет! Я буду выглядеть намного хуже, после того как подмету пару комнат.

Стэндиш нахмурился:

– Но я думал, что именно для такой работы ты и привезла этих горемык. Ты ведь не собираешься собственноручно заниматься уборкой?

– Конечно же собираюсь! Ты ведь не предполагаешь, что я буду просто стоять и отдавать приказания направо и налево! – После короткой паузы она добавила: – И я буду тебе благодарна, если ты перестанешь называть этих людей горемыками. Ты должен знать, что все мужчины служили в армии, а женщины по большей части – вдовы, чьи мужья были убиты во время их службы королю и отечеству! – С этими словами она отвернулась от мужчин и направилась к Холлу.

Ричард еще долго смотрел ей вслед, и его сердце переполнялось от чувств, которые включали трепет, восхищение и уважение, но больше всего любовь, еще более глубокую, чем он считал для себя возможной. Если бы у них было еще несколько минут, до того как магические чары были разрушены вмешательством Чарльза, то наверняка он и Хелена могли бы разрешить свои трудности. Тихо вздохнув, он подумал о том, сколько еще пройдет времени, прежде чем представится другой такой замечательный момент.