Текст книги "Девушка на выданье"
Автор книги: Дороти Элбури
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
Она уговаривала ее выбросить этот случай из головы. Но Хелена не могла не думать о нем, пока карета графини прокладывала путь среди оживленного движения по вечерним улицам Лондона к ее дому. Действительно, этот вечер дал Хелене возможность увидеть Маркфильда в несколько ином свете, но она все же не могла представить себе этого человека в роли распутника. Не то чтобы она хорошо понимала смысл этого слова, поскольку ее опыт в вышеупомянутой области ограничивался сведениями, почерпнутыми от эпизодического чтения сентиментальных романов Лотти, обожавшей подобную литературу.
Тем не менее единственное, в чем она была уверена, так это в том, что, подвергнувшись довольно-таки неучтивому обращению одной такой распутной особы, она никогда больше не потерпит такого унижения ее достоинства! И все-таки, признавая тот факт, что Маркфильд всегда относился к ней с большим уважением, неприятное открытие, что он способен вступить в отношения с женщиной, подобной леди Каммингс, вызывало у нее комок в горле и покалывающее ощущение в глазах.
Несмотря на то что многие жизненные факты, такие как выкидыши, изнасилования и аборты, были терминами, с которыми она постоянно сталкивалась в своей благотворительной деятельности в церковной столовой, Хелена еще довольно смутно представляла, что в действительности происходит между мужчиной и женщиной. К тому же апатичная запуганность женщин, стоявших в очереди в столовой, ничуть не походила на любящие и теплые отношения ее родителей, как она их помнила. Из чего она заключила, что такие сомнительные отношения должны быть присущи людям из низших слоев общества и являются результатом их жалкого существования. Обнаружить, что ни в чем не нуждающиеся члены высшего общества тоже могут предаваться столь неблаговидным занятиям, было выше ее понимания. И подумать только, что Маркфильд, о котором у нее начало складываться столь высокое мнение, тоже был в их числе! С другой стороны, если верить графине, такой тип поведения со стороны мужчины считается в их кругу совершенно нормальным!
Она вздохнула, от всего сердца жалея о том, что рядом с ней нет ее матери, чей мудрый и дружеский совет в прошлом всегда служил ей утешением.
* * *
Как только карета остановилась возле дома Хелены, Ричард растворил дверцу и ловко соскочил на землю, чтобы предложить ей руку, прежде чем кучер слезет со своего облучка. При таком его быстром и неожиданном действии глаза Хелены вспыхнули, и она бы рассмеялась, если бы не очень мрачное выражение его лица.
– Я навещу вас завтра утром, если можно, – сказал он, провожая ее до крыльца.
– Мне очень жаль, милорд, но завтра утром я буду занята, – с видимым спокойствием произнесла девушка.
Хотя при ее словах сердце графа упало, он не показал виду и только пожал плечами.
– Ну что ж, – небрежно ответил он, – это не важно. Надеюсь, что вечером вы сумеете пойти на ужин с танцами в Альмак, если леди Джерси пришлет приглашение, как обещала?
К его облегчению, она кивнул, добавив:
– Будьте добры, попросите леди Изабель прислать мне записку с указанием часа, когда я должна буду ожидать экипаж.
– С удовольствием, – ответил он, отвешивая легкий поклон, и, пожелав ей спокойной ночи, повернулся на каблуках и направился к поджидавшей его карете.
Наблюдая за тем, как его экипаж свернул за угол и исчез из поля зрения, Хелена простояла несколько минут, раздумывая, почему граф собирался завтра утром к ней приехать. Не собирается ли он уведомить ее о том, что хочет отказаться от их договора? Может, его эффектная подруга выразила неодобрение по поводу его участия в этом плане и потребовала положить ему конец? Однако, подумав, она решила, что вряд ли можно заставить Маркфильда сделать что-нибудь, чего он не хочет.
Вежливое покашливание, донесшееся до нее от открытой двери, где Хейвард все еще ждал, чтобы помочь ей снять вечернюю накидку, заставило ее обернуться в некотором смущении.
– О, Хейвард, извините меня, – сказала она, ступая на порог. – Боюсь, что я была очень далеко!
Трудности Ричарда на этом не кончились. Как только он вернулся в карету, бабушка наклонилась вперед и, похлопав его по колену сложенным веером, потребовала объяснений по поводу его «позорной демонстрации плохих манер», свидетельницей которой она имела несчастье быть на soirée.
– И пожалуйста, не пытайся рассказывать мне сказки! – строго предупредила она. – Я не вчера на свет родилась! Надеюсь, что это ужасное создание не в числе твоих любовниц?
Пронзая графиню стальным взглядом, Ричард глубоко вздохнул.
– Во-первых, – произнес он, – я хочу, чтобы ты знала, что у меня нет любовниц. Хотя я действительно одно время считал леди Каммингс своей хорошей знакомой, теперь все отношения между нами кончены. Более того, демонстрация плохих манер, если ты вспомнишь, была не с моей стороны. В целом я полагаю, что проявил достаточно дипломатии, чтобы довольно успешно смягчить ситуацию, которая могла перерасти в неприятный инцидент.
– Гм! – хмыкнула его бабушка, только слегка успокоенная. – К счастью, Каммингсы не высоко котируются в табели о рангах. Я приняла это приглашение только потому, что считала, что появление на сегодняшнем вечере создаст Хелене ступеньку для вхождения в общество. Я молюсь о том, чтобы этот скандал не навредил нашему так тщательно продуманному плану!
Мысленно произнеся «аминь», Ричард откинулся на спинку сиденья и остаток пути назад в Стэндиш-Холл посвятил размышлениям о том, действительно ли у Хелены было предварительное приглашение на завтрашнее утро или это была просто отговорка, чтобы избежать прямой конфронтации с ним. С учетом того, что их начавшиеся так хорошо отношения испортились из-за его неуклюжего поведения, он не мог не бояться, что сегодняшний вечер может только ухудшить дело. К тому же Ричарду становилось очевидно, что, несмотря на намерение не позволять своему сердцу управлять головой, ему уже не справиться с ним. И это обстоятельство добавляло еще одну серьезную проблему в его все растущий список!
Глава 11
Веслейанская церковь в Джастис-Вок раньше использовалась очень набожными братьями Джоном и Генри в качестве судебного помещения для проведения процессов над различными уголовными преступниками. Подвал здания, в котором в то время держали заключенных, ожидавших следствия, теперь стал центром распределения ежедневного питания бездомных и бедных.
Из-за того, что помещение было без окон, за исключением маленького зарешеченного оконца, расположенного в стене в трех футах от входа, им можно было пользоваться только по утрам, поскольку комитет правления решил, что трата хотя бы единого пенни для освещения скудного и мрачного интерьера камеры была бы непростительным разбазариванием их жалких средств. Поэтому благодаря изобретательности одной из дам-благотворительниц от открытой двери до зарешеченного оконца ставились столы-козлы, за которые садились посетители столовой. Расположившись позади этих столов, дамы могли разливать черпаками суп, который ежедневно варили в кухне маленького трактира через дорогу.
В то время как отсутствие света и тепла не представляло большой проблемы весной или летом, условия работы постепенно ухудшались, когда дни становились короче. Тем не менее от бригады волонтеров редко поступали жалобы, как бы ни мерзли их пальцы на руках и ногах. Все они знали, что, в отличие от своих доведенных до нищеты подопечных, после работы они вернутся в свои теплые и уютные дома.
Во время первого посещения столовой, когда Хелена увидела несчастных людей, протягивающих ей свои кружки и миски, ее первым желанием было – положить в них имеющиеся у нее деньги, прежде чем налить в них порцию супа. Однако Дженни Редферн, уже имевшая некоторый опыт подобной работы, помешала ей это сделать. Она объяснила Хелене, что, какими бы добрыми ни были ее намерения, она не может наделить деньгами всех страждущих, а должна будет выделить только некоторых. А это может вызвать зависть и недовольство остальных и привести к безобразным сценам. Сначала Хелене такая логика показалась жестокой и негуманной, но очень скоро она поняла ее необходимость и научилась вместе со своей кузиной выполнять свои обязанности с наибольшим проворством и благожелательностью.
В то утро девушки прибыли к подвалу, где их уже ждала примерно дюжина людей, жаждущих получить свою порцию супа и свежеиспеченный хлеб из ближайшей пекарни.
– Доброе утро, леди! – приветствовал их один из мужчин, когда Хелена и Лотти подошли к ним.
– Доброе утро, мистер Корриган! – улыбнулась Хелена.
С самого первого появления Рубена Корригана за этими столами она относилась к нему с симпатией, потому что он всегда был приветливым и изо всех сил старался содержать себя в чистоте и порядке. К сожалению, после выгрузки в Дувре и роспуска армейского подразделения, в котором он служил, ему пришлось пройти весь путь от Дувра до Лондона пешком, отчего подметки его ботинок буквально развалились, и, хотя он регулярно заменял картонные стельки, было ясно, что, пока он не найдет работы и не заработает на новую обувь, все мысли о возвращении домой на север Англии нужно будет оставить.
Хелена уже убедила своего отца взять двух довольно ненужных дополнительных работников в сад и на конюшни, до того как появился Рубен. И теперь постоянно хотела найти ему какое-нибудь занятие, тем более что, в отличие от многих других, находящихся в таком же положении, он не оставлял поисков работы.
– Пока ничего нового, мистер Корриган? – спросила она с сочувственной улыбкой.
– Боюсь, что нет, мисс, – ответил тот, горестно покачав головой. – Вчера услышал, что на пристани в Челси набирают рабочих, но, хотя я пришел туда задолго до шести, там уже было полно народу. Им нужно было только четыре человека, так что не я один был разочарован. Однако это стоило мне моего супа, потому что к тому времени, как я подошел к стойке, суп уже кончился.
Глаза Хелены наполнились слезами.
– О, мистер Корриган! – воскликнула она. – Мне так вас жаль! Как бы я хотела помочь вам!
Хелена испытывала жгучий стыд. Ведь она вполне могла бы помочь хотя бы этому человеку.
– Вы и так, добрые леди, делаете больше чем достаточно для нас, бедолаг, – сказал мистер Корриган хрипловатым голосом, стараясь скрыть свое смущение.
Так же как и другие члены их женской бригады, Хелена считала, что правительство и другие институты, которые должны были заниматься этими вернувшимися с войны героями, делают для них недостаточно. Неудивительно, думала она, что многие из них организовывались в банды, которые не могли найти ничего лучшего, чем бродить по дорогам и сеять смуту среди местных рабочих.
Сознавая, что является просто женщиной, чье мнение ничего не значит, она вздохнула и принялась резать хлеб на ровные куски, что было ее обязанностью в этот день. Дженни, услышав ее вздох, моментально оторвалась от складывания этих кусков в корзины и обратилась к подруге.
– Я надеюсь, что этот вздох не означает, что работа начинает тебе надоедать, Хелена, – сказала она, бросая на нее озабоченный взгляд.
– Боже упаси, нет! – запротестовала Хелена. – Я просто думала о том, как все несправедливо.
– Ну уж не все, – засмеялась Дженни. – Из того, что рассказывала мне Лотти, я заключила, что вы с ней ведете в последние дни довольно бурную и веселую жизнь.
– Изнурительную, это да, – признала Хелена, слегка пожав плечами. – Но насчет того чтобы веселую, я бы так не сказала. – Затем, замолчав, она в задумчивости посмотрела на подругу. – Однако это напомнило мне, что я хотела тебя спросить кое о чем. Это… – Она покраснела и вернулась к своей работе. – Вчера вечером произошло нечто странное, и я бы хотела узнать, не смогла ли бы ты мне кое-что объяснить.
– Тогда вперед, – приободрила ее Дженни, чье природное любопытство немедленно было возбуждено.
Заколебавшись, Хелена с зардевшимися щеками сумела изложить приведшие ее в замешательство события предыдущего вечера. В конце рассказа она вопросительно взглянула на Дженни и увидела, что та внимательно смотрит на нее.
– Ее светлость графиня пыталась убедить меня в том, что такая… активность общепринята среди представителей сильного пола, – поспешно продолжила она. – Но я не могу поверить, что джентльмены, вроде моего отца или брата, могли бы когда-нибудь заниматься такими вещами.
Дженни грустно улыбнулась.
– Они бы постарались скрыть это от нас, – заверила она подругу. – Я сама узнала, что поведение многих джентльменов, когда их не видят близкие и дорогие им люди, часто очень далеко от того, что от них можно было бы ожидать. «Вечные обманщики», как сказал поэт.
Глаза Хелены расширились.
– Это, конечно, не может относиться к доктору Редферну?
– Томасу? – задумчиво произнесла Дженни, слегка нахмурившись. – Трудно сказать. Хотя я сомневаюсь, что у него есть время и энергия для подобных развлечений – его книга пациентов просто переполнена. Конечно, ни в чем нельзя быть уверенным, поскольку он мужчина, и этим все сказано! Но от тебя, безусловно, не ускользнуло, что его взоры устремлены совершенно в другую сторону!
– Боюсь, я тебя не понимаю, – озадаченно проговорила Хелена.
Дженни удивленно подняла брови:
– Ты хочешь сказать, что ничего не заметила? – Она бросила на подругу быстрый взгляд, а потом состроила гримаску. – О боже! Опять меня занесло! Даю волю своему слишком активному воображению. Прошу тебя, не обращай внимания!
Смущенная загадочными словами Дженни, Хелена не могла сконцентрироваться на своей работе. Пыталась ли его сестра сказать, что доктор Редферн питает к ней нежные чувства? – недоумевала она, рассеянно глядя на лежавший перед ней кусок зачерствелого хлеба. Как будто у нее и так не хватает в жизни осложнений! Как быть с ее постоянной тревогой об отце вкупе с ее собственными смешанными чувствами к Маркфильду? Сама мысль о возможной влюбленности в нее доктора Редферна настолько поразила ее, что, только когда Лотти, резавшая хлеб рядом с ней, обратила ее внимание на то, что размер кусков сильно увеличился, она поспешно постаралась сосредоточиться на своей работе. Она могла только надеяться, что неверно истолковала слова подруги, потому что развитие такой ситуации неизбежно привело бы к потере врача ее отца.
В результате через три часа, окончив работу и вытерев стол, она почувствовала пробежавшую сквозь нее искру некоторого смущения, когда поймала веселый взгляд Редферна, улыбающегося ей сквозь решетку оконца.
– Еще один рабочий день, как я вижу! – усмехнулся он, когда спустился в подвальное помещение. – Я слышал, что сегодня очередь была намного длиннее!
– Совершенно верно, – вздохнула его сестра. – Если так пойдет дальше, мы скоро будем вынуждены искать большее помещение.
– Надеюсь, где-нибудь поблизости, – поспешно вставил Редферн, бросая быстрый взгляд туда, где стояли Хелена и Лотти, деловито убирая пустые корзины.
Проследив за направлением его взгляда, Дженни не могла сдержать улыбки.
– Нам потребуется намного больше денег, прежде чем мы сможем даже задумать такой переезд, – заметила она, желая заверить брата в том, что его еженедельным визитам не будет неожиданно положен конец.
Редферн удовлетворенно кивнул и подошел поздороваться с двумя другими девушками. Испытав при его появлении некоторую тревогу, Хелена была благодарна ему за то, что тот, вежливо осведомившись о здоровье ее отца, начал рассказывать смешные случаи об эксцентричных выходках некоторых своих пациентов. Она не заметила никакой перемены в его манере обращения по отношению к ней и решила, что ее обычно проницательная подруга Дженни на этот раз неправильно оценила ситуацию.
Когда анекдоты закончились, доктор Редферн перевел разговор на вечер у графини на предыдущей неделе и спросил Хелену, понравился ли ей и ее кузине набег в высшее общество.
– Они сказали тебе, что сегодня отправляются в Альмак? – вмешалась Дженни, обращаясь к брату. – Помнишь, ты говорил, что миссис Драммонд предлагала тебе приглашения, если мы с мамой захотим пойти? Как ты думаешь, они еще действительны?
При ее словах глаза Лотти вспыхнули.
– О, вы тоже пойдете? – вскричала она. – Я бы очень этого хотела. Ужасно трудно все время находиться среди чужих людей. Нелл, постарайся уговорить их пойти с нами.
– По мне, чем больше знакомых, тем лучше, – ответила Хелена, со смешанным чувством смотревшая на перспективу провести еще один вечер в компании необщительного Маркфильда. Особенно после неприятных событий предыдущего дня.
– О, постарайся, Томас, – взмолилась его сестра. – В прошлую пятницу было так весело!
– Я что-нибудь организую, – улыбнулся Редферн после минутного раздумья. – Я недавно лечил лорда Каупера от расстройства желудка – простое переедание пирожных, – и его жена тоже предлагала получить для меня приглашение. Мы можем заехать к ней по пути домой и посмотреть, действует ли еще ее предложение.
* * *
– Я так рада, что тебе удалось уговорить Редфернов присоединиться к нам сегодня вечером, – сказала Лотти, усаживаясь на удобный диванчик в их карете. – Признаюсь, я очень нервничаю при мысли, что пойду в этот знаменитый зал. Прочитав так много о нем в «Женском журнале», я дрожу при одной мысли о том, что окажусь там под придирчивыми взглядами этих ужасных патронесс! Надеюсь, что доктору удастся получить приглашения, и тогда, по крайней мере, рядом с нами будут друзья.
– При условии, что леди Джерси не забудет послать наши приглашения графине, – ответила Хелена с легким смешком, хотя втайне хотела, чтобы ее светлость забыла о своем обещании. Помимо того, что она должна будет пройти сквозь строй надменных критиков, о которых была наслышана, теперь прибавилось еще осложнение с Томасом Редферном. Лотти ошиблась – его не пришлось ни убеждать, ни уговаривать присоединиться к ним. На самом деле он принял предложение с гораздо большей готовностью, чем можно было ожидать!
Глава 12
Но обещанные приглашения прибыли без опоздания, и экипаж леди Изабель приехал за девушками ровно в восемь часов, как было договорено. Однако знаменитые залы оказались довольно запущенными и разочаровали Лотти, взиравшую на них широко открытыми глазами, хотя они были заполнены даже больше, чем она и Хелена ожидали.
– Отчего такой ажиотаж вокруг этого пригласительного списка? – прошептала Лотти, с изумлением рассматривая потертые шторы и отставшую гипсовую лепнину, украшающую колонны.
– Просто из-за его престижности, моя дорогая, – ответила леди Изабель, чей острый слух уловил ее реплику. – Считай, что тебе очень повезло, потому что патронессы очень придирчиво выбирают, кому будет дозволено прийти сюда. Правила членства в их клубе очень строгие, и те, кто их нарушает, навсегда изгоняются из него. Итак, первое, что нам надо сделать, – это представиться комитету. Вам ничего не придется говорить – я скажу за вас, – просто делайте реверансы и улыбайтесь.
Побледнев от страха, Лотти прижалась к кузине:
– О, Нелл! Это еще хуже, чем я ожидала! Лучше бы мне было не приходить!
Но Хелена только улыбнулась и ободряюще сжала ее руку, поскольку была уверена, что весь этот помпезный вздор был всего лишь показным снобизмом со стороны его организаторов. С помощью Маркфильда и Стэндиша им удалось пробиться сквозь толпу гостей, и скоро они оказались перед подиумом, на котором восседали пять патронесс.
Леди Джерси одарила вышедшего вперед для представления Ричарда приветливой улыбкой.
– Добрый вечер, ваша светлость! – радостно вскричала она. – Я очень рада, что вы решили присоединиться к нам сегодня. В наше время такие благородные джентльмены, как вы и мистер Стэндиш, становятся все более редким товаром!
Поскольку граф вовсе не был уверен, что ему хочется быть товаром, редким или каким-либо другим, он просто склонился над рукой ее светлости.
Он хорошо знал, что основная причина того, что большая часть холостяков старалась избегать появления в Альмаке, заключалась – помимо естественного предпочтения более веселого времяпрепровождения – в желании держаться подальше от вековых тенденций сватовства. Не случайно этот зал городские денди насмешливо именовали «рынком невест».
Ричард стоял с краю, пока члены комитета окидывали придирчивым и строгим взором своих новых членов. Успев узнать мнение Хелены о так называемом бомонде, он бы не удивился, если бы она отнеслась ко всей процедуре с презрением – с чувством, которое не было чуждо его собственному. Бросив на нее быстрый взгляд, когда она делала сверхэлегантный реверанс, он был не в силах подавить приступ внезапной грусти. Облаченная в очень простое платье-тунику из бледно-персикового атласа, которое повторяло все изгибы ее тела, Хелена стояла прямо, с гордо поднятой головой и с непроницаемым выражением лица, в ожидании, пока патронессы вынесут ей свой приговор.
Сжав зубы, Ричард сделал глубокий вдох, стараясь не обращать внимания на бешеное биение сердца, в то же время изо всех сил стараясь убедить себя в том, что эти непонятные эмоции, которые овладевали им всякий раз, когда он оказывался возле нее, были просто нормальными мужскими реакциями на ее красоту.
Легкий тычок бабушкиного локтя в бок вернул его к действительности. Вздрогнув, он увидел, что все пять дам смотрели прямо на него, словно чего-то ждали. Поняв, что он так погрузился в свои размышления, что не замечал происходящего вокруг, он слегка покраснел и посмотрел на бабушку, глазами задавая ей немой вопрос.
– Они ждут, чтобы ты попросил разрешения потанцевать с Хеленой, – шепнула она, тоже испытывая смущение.
Взяв себя в руки, Ричард вышел вперед и со свойственной ему галантностью совершил требуемый ритуал, в то время как каждая из дам-патронесс по очереди оказала ему честь, кивком выразив согласие на его просьбу.
Когда граф проводил Хелену до ее места, она поблагодарила его улыбкой, и чувства раздражения и недоверия, владевшие ею с первого момента появления в зале, начали исчезать. Она никогда не жаждала стать частью высших слоев общества; весь этот вздор поразил ее как абсурдно претенциозный и нелепый, не говоря уж о чувстве уязвленного самолюбия, которое он вызывал. И чего только все матери хотят выдать свою дочь замуж за любого человека, принадлежащего к этому обществу! Это было выше ее понимания.
Поднеся к лицу веер, она исподтишка поглядывала из-за него на Маркфильда, занятого разговором со своим кузеном. Она не могла не признать, что, в отличие от большинства других мужчин, присутствовавших на этом вечере, граф выглядел потрясающе во фраке. От ее внимания не ускользнуло, как белые гольфы упруго облегают крепкие мышцы его голени.
Проведя большую часть дня в мучительных раздумьях над тем, как она будет вести себя с графом, когда он приедет за ними вечером, Хелена теперь подумала, что ей незачем было волноваться, поскольку его принужденная вежливость и неразговорчивость исчезли, сменившись улыбками и шутками. И поэтому теперь ей было трудно вести себя с холодной отстраненностью, как она раньше намеревалась. Пока он помогал ей и Лотти усесться в карету графини, многие из сомнений Хелены бесследно исчезли, и она опять начала охотно отвечать на его дружеские реплики.
Наблюдая за тем, как он наклонился к бабушке и что-то говорит ей, девушка тайком вздохнула, придя к заключению, что, если даже верить тому, на что намекали Дженни и графиня, нечего переживать по этому поводу, ибо стиль жизни Маркфильда не ее дело – ведь уже ясно, что отношения между ними всего лишь временные. Тем не менее, когда она в своем воображении видела Ричарда в объятиях этой ужасной Каммингс, она не могла изгнать из своего сердца чувство жгучей ревности, сопровождавшее эти тревожные фантазии. Ах, как бы ей научиться умерять эту боль, которая наваливается на нее при мысли о его возможных интригах с другими женщинами, и заставить свой пульс вести себя поспокойнее всякий раз, когда Маркфильд поворачивал голову в ее сторону!
Хелена настолько была погружена в свои мысли, что не расслышала просьбу графа встать рядом с ним для фигуры танца.
– Мисс Витли! – повторил он, вопросительно глядя на нее. – Сейчас начнется музыка. Вы окажете мне честь?
Девушка вздрогнула. И когда до нее дошло, о чем он просил, она поспешно вскочила, залившись горячей краской внезапно нахлынувшего смущения.
Хотя оркестр уже сыграл первые такты, они легко нашли место в танцевальном круге, поскольку в этот момент парам ничего не надо было делать, кроме как поднять руки, пока солирующая пара кружилась и скользила по паркету.
– Я полагаю, что вас не очень вывела из себя эта нелепая церемония инаугурации? – спросил Ричард, соединяя свои руки с ее поднятыми руками.
– Нисколько, милорд, – ответила она, силясь сдержать бешеное биение сердца, когда их пальцы соединились. – Но должна признаться, что вся процедура показалась мне очень скучной.
– Вы выглядели такой серьезной, когда стояли там, что мне захотелось узнать, что происходит в вашей голове.
Она слегка передернула плечом:
– Я просто думала о том, как жаль, что такие могущественные женщины используют свое влияние на такую бессмысленную чепуху, вместо того чтобы применить его на гораздо более полезное дело.
– Полезное для кого? – спросил он, когда они снова соединили руки. – Боюсь, что я вас не совсем понимаю.
Хелена заколебалась, не уверенная в том, что такая серьезная тема могла обсуждаться за таким легкомысленным занятием, как танцы. Но так как он задал ей вопрос и эта тема была очень близка ее сердцу, она ответила почти с вызовом:
– Ну, они могли бы проявить интерес к плачевному положению сотен демобилизованных солдат!
– Демобилизованных солдат! – Он в замешательстве уставился на нее. – Вряд ли это та тема, которая должна беспокоить молодую девушку.
– А почему бы и нет, позвольте спросить? Я два года принимаю участие в благотворительной раздаче хлеба и супа этим брошенным на произвол судьбы людям и думаю, что достаточно хорошо знакома с ситуацией.
– Ну, будь я… – Но когда он вспомнил ее историю, его глаза потеплели, и он сказал: – Я понимаю, что вы это делаете в память о вашем брате. От имени моих боевых товарищей позвольте мне поблагодарить вас! – И, подняв руку, он наклонился и приложился губами к ее пальцам, приведя ее в большое смущение.
– После всех жертв, которые были принесены ими ради нас, это то немногое, что каждый из нас должен сделать, – ответила она на одном дыхании, когда наконец восстановила контроль над своими чувствами.
Заметив ее реакцию на свой жест, Ричард ухватился за свою догадку.
– Могу ли я осмелиться поинтересоваться, были ли вы заняты сегодня утром именно этими обязанностями? – спросил он. При ее кивке его губы изогнулись в удовлетворенной улыбке. – И поэтому вы не смогли принять меня сегодня утром, как я понимаю?
К своему облегчению, Хелена обнаружила, что фигура в танце требовала от нее оторваться от партнера, чтобы последовать за остальными дамами.
– Отчасти, – ответила она через плечо, отстраняясь от него и направляясь в другой конец зала.
Она оглянулась на Ричарда, проверяя, поспевает ли он за ней, и внезапно лицом к лицу столкнулась с ухмыляющимся виконтом Баррингтоном, человеком, от которого она сбежала из Воксхоллских садов и которого меньше всего ожидала встретить в таком достопочтенном обществе! Пытаясь отвести от него глаза, она сбилась с ритма и почувствовала, что падает. Если бы Маркфильд не поддержал ее, она бы растянулась на полу на глазах всех собравшихся.
Это недоразумение заставило дам в цепочке Хелен замедлить движение, что быстро привело к хаотичному финишу, и, повинуясь поспешному приказу церемониймейстера, музыканты были вынуждены закончить игру как попало.
– Мисс Витли? – В голосе графа слышалась явная тревога.
Хелена, словно загипнотизированная нескрываемой злобой на лице Баррингтона была на краю обморока.
– Хелена! Пожалуйста!
Появление краски на смертельно бледных щеках девушки явилось для Ричарда признаком того, что она приходит в себя, и он позволил себе слегка потрясти ее за плечи.
– Дышите глубже, – приказал он, стараясь увести ее с глаз любопытных зрителей. – Постарайтесь, милая. Я отведу вас на ваше место.
По мере того как его слова постепенно доходили до ее сознания, Хелена моргнула и с большим усилием постаралась прийти в себя и погасить в своем сознании образ ухмыляющегося, полного презрения лица Баррингтона. Она уговаривала себя, что, каким бы низким он ни был, вряд ли он зайдет так далеко, чтобы устроить безобразную сцену в этой святая святых!
– О боже, – пробормотала она в смущении. – Простите, милорд, боюсь, что на меня подействовала жара.
– Значит, вам надо поскорее сесть, – твердо сказал граф и мягко, но решительно потянул ее к месту, где она отдыхала. – А потом я пойду и принесу для вас чего-нибудь прохладительного.
Хотя его слова и тон выражали заботу, Хелена, от которой не укрылось его недовольное выражение лица, чувствовала, что Ричард глубоко огорчен несоблюдением ею правил хорошего тона да еще в таком высокопочитаемом месте! И это после того, как они опять так хорошо начали ладить друг с другом, подумала Хелена с горечью, пока граф вел ее через весь зал и усаживал на место. Не в силах смотреть ему в глаза, она могла только пролепетать:
– Вы очень добры, милорд.
Стоило графу исчезнуть из поля зрения, как леди Изабель с удовлетворенным выражением лица наклонилась к Хелене и прошептала ей на ухо:
– Отлично сработано, моя дорогая. Я бы сама не могла бы проделать лучше. Я буду не я, если это не заставит всех с новой энергией чесать о вас языками!
Возмущению Хелены не было предела! Как будто она специально все это подстроила, чтобы продвинуть план графини! Она была в таком негодовании, что не нашлась что ответить. Вместо этого она просто наклонила голову и, несмотря на тревогу по поводу неожиданного исчезновения виконта, стала оглядывать лица людей, двигавшихся по залу в ожидании, когда мистер Виллис объявит о возобновлении танцев.
К счастью, ужасного Баррингтона нигде не было видно. Хелена не думала, что он мог уйти, и потому решила, что он отправился в одну из карточных комнат. Она сложила пальцы, загадав желание, чтобы он оставался там как можно дольше и не вздумал внезапно появиться с намерением завязать с ней разговор или, чего доброго, пригласить на танец. При одном таком предположении она содрогнулась!
Она повернула голову в сторону своей кузины и увидела бархатные карие глаза Лотти, с тревогой взиравшие на нее.
– Что случилось, Нелл? – тихо спросила она. – Я видела, как ты танцевала, а в следующую минуту все танцы остановились, и все смотрели в твою сторону! Вы что, опять скрестили шпаги с его светлостью?
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
