Текст книги "Девушка на выданье"

Глава 13

Хотя Хелена этого и не знала, чувство отчаяния у Ричарда было не меньше, чем ее собственное. Перед его глазами все время стояло пепельно-серое лицо с широко открытыми глазами, и он хотел только одного: заказать холодные напитки и вернуться к ней как можно скорее. Что касается причины ее внезапного головокружения, он не мог его объяснить. Хотя она утверждала, что страдает от жары, невозможно было не заметить выражение паники в ее глазах. Поразмыслив, он решил, что, возможно, дело в напоминании о ее умершем брате, хотя, несмотря на их короткое знакомство, Хелена не производила на него впечатление женщины, склонной к приступам ипохондрии. Покачав головой, он мог только надеяться, что, независимо от причины ее полуобморочного состояния, прохладительный напиток быстро восстановит ее прежний отважный характер.

Направившись в буфетную, он почти достиг цели, когда неожиданно столкнулся с шумной компанией своих бывших однополчан, прибывших в этот день с континента. В другое время и при других обстоятельствах он бы, конечно, очень обрадовался встрече со старыми товарищами. Но только не сейчас! Хелена занимала все его мысли, и он не знал, как побыстрей покончить с длительной процедурой энергичного похлопывания по плечам, сопровождаемой громким, раскатистым смехом. И пока он не прошел весь ритуал приветствий с каждым из полдюжины товарищей и не дал им обещания встретиться в самом ближайшем будущем, они отказывались отпустить его, делясь с ним своими новостями и требуя подробного рассказа о пожаловании ему дворянского титула. Только через полчаса ему удалось вырваться от них, и, заказав в буфетной напитки, он направлялся обратно, когда неожиданно столкнулся лицом к лицу не с кем иным, как с виконтом Баррингтоном!

– Баррингтон, – приветствовал он его кивком, не имея желания беседовать с известным скандалистом, и быстро отступил в сторону. Но виконт, насмешливо повторив его жест, по всей видимости, решил преградить ему дорогу.

– На одно слово, если не возражаете, ваша светлость! – протянул он, особо подчеркивая титул, означающий недавнее вступление Маркфильда в пэрство.

– Я бы не хотел, чтобы меня видели в вашем обществе, если вы не возражаете, – резко ответил Ричард, с нетерпением ожидая, когда виконт пропустит его.

На лице Баррингтона появилось обиженное выражение.

– О, как это несправедливо, сэр! – запротестовал он. – Разве так встречают близкого друга дорогого Саймона? Я хотел просто… э… выразить вам соболезнование по поводу безвременной кончины вашего кузена. – Не получив ответа на эти слова, он нахмурился и, понизив голос, добавил насмешливо: – Но возможно, мне следовало бы поздравить вас с вашим теперешним успехом – такая аппетитная штучка и в придачу целое состояние!

Ричарду с огромным трудом удалось сдержать приступ гнева, вызванный скабрезным замечанием Баррингтона, но у него невольно сжались кулаки, когда до него дошла возможная причина необычного волнения Хелены. Смерив виконта исполненного презрения взглядом, он прорычал:

– Должен признаться, что мне бы доставило огромное удовольствие стереть с вашего лица бессмысленную улыбку, но боюсь, что здесь неподходящее для этого место. Поэтому, если вас не затруднит, я бы попросил вас отойти подальше, либо вам придется отвечать за последствия.

Какую-то секунду виконт с нескрываемой яростью в глазах раздумывал над возможностью принять вызов Маркфильда, но затем, вспомнив слухи о том, что граф одинаково хорошо владеет и шпагой, и пистолетом, побагровел и с явной неохотой медленно отошел в сторону.

Хотя Ричард не сомневался, что без труда сможет исполнить свою угрозу, он почувствовал облегчение оттого, что ему не придется этого делать, так как не раз слышал от отца, что мало удовлетворения от победы над ничтожным соперником. Бросив на него презрительный взгляд, он прошел мимо со словами:

– Позвольте посоветовать вашей светлости покинуть это здание, пока между нами не произошло более серьезной стычки. Я полагаю, что балаган или кабак Дота Финнегана будет намного больше соответствовать вашему вкусу, чем это место!

Баррингтон в ответ просто сверкнул на него глазами, но Ричард был достаточно уверен в силе своих слов, чтобы предположить, что виконт учтет его предупреждение. Поскольку его мысли были больше заняты настроением Хелены, он выбросил из головы этот инцидент и поспешил в бальный зал с легким чувством неловкости.

– Где тебя носило все это время, Ричард? – прошипела леди Изабель, как только он очутился поблизости от ее кресла. – Какой смысл таскать Хелену на светские рауты, если ты будешь постоянно куда-то исчезать?

– Простите, мадам, – ответил граф довольно рассеянно, поскольку его внимание было привлечено к двум пустующим местам рядом с графиней. – Должен вас заверить, что мое отсутствие было вынужденным. А где наши молодые леди?

– Если ты потрудишься приглядеться, то увидишь, что твоя нареченная и ее кузина танцуют! – сердито ответила графиня. – Я предполагала, что с ней будешь танцевать ты, учитывая, каких трудов мне стоило заполучить приглашения сюда! Слава богу, я заранее попросила Чарльза записаться в их бальные книжечки!

Ричард почувствовал облегчение, так как на один ужасный миг испугался, что отсутствие Хелены могло быть связано с внезапным появлением Баррингтона. Пробежав глазами по группам танцующих, он почти сразу заметил своего кузена – мужчины рода Стэндиш в толпе всегда были на голову выше остальных. Однако, к разочарованию графа, рука, которую сжимал Чарльз, принадлежала не Хелене, а Лотти Дэниелс!

Присмотревшись к остальным парам, он очень скоро нашел Хелену. Отступившие было раздражение и беспокойство снова овладели им при виде ее партнера – им был не кто иной, как Томас Редферн.

– Надо надеяться, что добрый доктор не опередил тебя! – насмешливо бросила графиня, заметив грозное выражение на лице внука. – Чарльз уже дважды танцевал с ней и не мог пригласить ее в третий раз. На самом деле нам еще повезло, что Редферн и его сестра присоединились к нашей группе, так как они достаточно хорошо знакомы с некоторыми из присутствующих здесь джентльменов, чтобы сделать необходимые представления. Иначе мы бы имели весьма бледный вид!

Ожидая ответного выпада на свою речь и, к своему удивлению, не получив его, графиня смерила взглядом своего внука, горящего праведным гневом от открытия, что Хелена танцевала с несколькими партнерами, и прибавила более примирительным тоном:

– Как бы там ни было, Ричард, вряд ли твое длительное отсутствие укрылось от нашего бдительного комитета. Тебе следует что-то предпринять, чтобы улучшить ситуацию, поскольку я уверена, что не должна напоминать тебе, каковы истинные мотивы нашего пребывания здесь.

Ричард, стараясь вернуть самообладание, заверил графиню, что сделает все возможное, и, заметив, что танец заканчивается, отошел в сторону, давая возможность своему кузену и доктору отвести на место их раскрасневшихся и смеющихся партнерш.

– Редферн, – поклонился граф в ответ на приветствие доктора, но его мысли были заняты тем, как завладеть Хеленой, чтобы извиниться за длительное отсутствие, а главное, как выяснить, не было ли связано ее обморочное состояние с Баррингтоном. – Не хотите ли пройтись по залу, мисс Витли? – спросил он, выйдя вперед и протягивая ей руку.

Ожидая, что граф постарается отделаться от нее, чтобы она его больше не компрометировала, Хелена была застигнута врасплох и могла только проговорить, запинаясь:

– Да, к…конечно, милорд.

– Я должен извиниться за то, что оставил вас одну, – начал он, когда они стали прохаживаться по бальному залу. – Я наткнулся на группу моих друзей-офицеров и не мог от них вырваться.

Хелена испытала облегчение, услышав эти слова, но она не могла не задуматься о том, что еще задержало его, поскольку хорошо знала, что «группа друзей-офицеров», о которой он говорил, была остановлена мистером Виллисом за неорганизованный вход в зал задолго до того, как Маркфильд счел нужным в нем появиться.

– Прошу вас, не беспокойтесь обо мне, милорд, – ответила она. – Моя кузина и я хорошо провели время в ваше отсутствие.

Будучи свидетелем того, с каким удовольствием она танцевала с Редферном, Ричард с трудом удержался от саркастической реплики, готовой сорваться с его губ. И хотя ему очень хотелось спросить, не играет ли Редферн в ее жизни более значительную роль, чем обычно отводится семейному врачу, он хорошо понимал, насколько такой вопрос был бы неуместен.

В этот момент церемониймейстер объявил, что последним танцем перед ужином будет второй вальс за этот вечер, и Ричард счел это удачной возможностью наладить их пошатнувшиеся отношения.

Сняв со своего локтя ее руку, он обратился к ней с легкой улыбкой:

– Наш танец, мисс Витли, я полагаю.

Хелена отпрянула от него, отрицательно замотав головой:

– Но это вальс, милорд, а я, как вы знаете, еще не выучила па.

– О, бросьте, мисс Витли, – тихо проговорил он. – Что сталось с той отвагой, которую вы демонстрировали раньше? Это очень просто, уверяю вас.

Придя в замешательство от вызывающего блеска его глаз, Хелена заколебалась. Наблюдая за танцующими некоторое время назад, она имела возможность запомнить некоторые движения и пришла к заключению, что вальс и в самом деле не сложный танец. Кроме того, мысль о том, что Маркфильд будет держать ее так близко, была для нее очень притягательной. Тем не менее, боясь снова сделать из себя посмешище, девушка неохотно продолжала сопротивляться.

Но когда Дженни провальсировала возле нее, крикнув: «О, ты обязательно должна попробовать, Хелена!» – она почувствовала, что ее решимость слабеет.

Заметив ее колебания, граф быстро воспользовался возможностью и, прежде чем она успела собраться с духом, повел Хелену в круг танцующих.

– О, милорд, – взмолилась она. – Вы не должны заставлять меня!

– Расслабьтесь и предоставьте мне остальное, – прошептал Ричард, глядя на нее смеющимися глазами и обнимая ее за талию. – Просто подчиняйтесь ритму – а я не подведу, уверяю вас. Положите руку мне на плечо – и вперед!

И, не давая Хелене времени задуматься о последствиях его действий, Ричард закружил ее по паркету. К счастью, ее врожденное чувство ритма вкупе со многими годами обучения музыке быстро пришли ей на помощь. С радостно забившимся сердцем Хелена подчинилась умелым движениям графа и сразу же была подхвачена стремительными тактами вальса.

С каждой минутой она танцевала все уверенней и во многом благодаря терпению и искусному ведению Маркфильда быстро освоила многие повороты. Ее глаза блестели от восторга, когда, улыбнувшись ему, она воскликнула, прерывисто дыша:

– О, Дженни была права! Это потрясающее ощущение!

Ричард, чье сердце было переполнено опьяняющей смесью возбуждения и гордости, должен был признать, что так оно и есть, это было потрясающе, но не только из-за самого танца, а от неописуемой радости оттого, что наконец он держит Хелену в своих объятиях. Если бы одна из его рук была свободна, Ричард ущипнул бы себя, чтобы убедиться, что это происходит на самом деле, а не является одним из причудливых снов, мучивших его в последнее время.

Отдавшись полностью в его власть, Хелена, закрыв глаза, скоро забыла обо всем, кроме стремительного, пульсирующего ритма музыки и слегка покачивающихся движений графа, так волнующе близкого к ней. В упоении от этой близости ей казалось, что они спаяны вместе в абсолютной и совершенной гармонии. Все, чего она могла желать, – это чтобы очарование момента длилось вечно.

Но, к сожалению, скоро последние аккорды эхом отозвались в переполненном зале, приведя вальс к неизбежному концу. Хелена почувствовала, как Ричард крепче прижал ее к себе, закружив в одном завершающем восхитительном вихре. Только когда они остановились и она, завороженная, не смея дышать, смогла наконец открыть глаза, то увидела, что граф смотрит на нее с такой нежностью, что ее сердце растаяло.

На один мучительный момент, пока они стояли, погрузившись взглядом в глаза друг друга, Ричард был охвачен почти непреодолимым желанием снова заключить ее в свои объятия и испить губами аромат ее мягких губ. Но звук гонга, возвестившего об окончании первой половины вечера, привел его в чувство. Вздрогнув, он вернулся к действительности и, сделав глубокий вдох, чтобы усмирить скачущий пульс, проговорил слегка подрагивающим голосом:

– По-моему, отлично, мисс Витли. Как вы находите?

Затем, положив ее руку на свой локоть, повел все еще ошеломленную девушку назад к ее месту, где друзья с улыбкой ожидали их возвращения.

– О, Нелл! – прошептала Лотти с расширившимися от удивления глазами. – Это просто сюрприз. Почему ты никогда не признавалась, что умеешь танцевать вальс?

– Я и сама об этом не знала еще несколько минут назад! – призналась Хелена со смущенной улыбкой. – Надеюсь, я не выглядела посмешищем?

– Наоборот, – уверенно заявила ее кузина. – Я просто глаз не могла отвести от тебя!

Ричард твердо решил не позволять Редферну завладеть Хеленой. Заметив, что тот направляется к ней – несомненно рассчитывая на привилегию сопровождать ее на ужин, подумал он с раздражением, – он послал тайный сигнал своему кузену приглядеть за тем, чтобы бабушке доставили прохладительные напитки, и, выйдя вперед, преградил дорогу Редферну.

– Я полагаю, что мисс Витли уже обещала мне, – твердо произнес он, протягивая руку застигнутой врасплох Хелене.

– Конечно, сэр, – кивнул Редферн, отходя в сторону с добродушной усмешкой. Затем, после минутного колебания, поклонился Лотти и предложил ей руку. – Мисс Дэниелс, не окажете ли мне честь?

Несмотря на то что Хелена была абсолютно уверена в том, что между нею и Маркфильдом не существовало предварительной договоренности, выражение твердой решимости на его лице в сочетании с ее недавними ощущениями убедили девушку в том, что возражать ему в этот момент было бы просто глупо. Кроме того, она хотела воспользоваться возможностью и обсудить с ним один вопрос, который привлек ее внимание во время его отсутствия.

Взяв его руку, Хелена подождала, пока он дал выйти из зала остальным, чтобы последовать вслед за ними. Затем, когда они остались одни, она убрала свою руку и, повернувшись к нему, сказала:

– Если вы можете задержаться на пару минут, милорд, я хотела бы поговорить с вами о членском взносе.

Он подозрительно посмотрел на нее.

– Членском взносе? – переспросил он. – А в чем дело?

– Доктор Редферн сказал мне, что ему пришлось заплатить вступительную плату в десять гиней за себя и свою сестру, и я подумала, что вы тоже… – Она замолчала, увидев, как он прищурился и поджал губы, но затем, отбросив осторожность, решительно продолжила: – Вы можете сколько угодно хмуриться, сэр, но я не могу позволить вам нести такие расходы из-за меня. Мой отец настаивал на том, чтобы мы сами платили за себя во время нашего соглашения.

– Я предпочитаю не обсуждать дальше этот вопрос, если вы не против, мисс Витли, – резко оборвал Ричард, снова беря ее руку и намереваясь направиться к выходу. – Я еще вполне могу позволить себе заплатить несколько гиней за вход в клуб!

Однако Хелена не собиралась дать себя свернуть с выбранного курса.

– Простите, милорд, но я должна вам напомнить, что в условиях нашего соглашения совершенно ясно сказано, что вы будете получать возмещение всех расходов на нас.

– А я должен вам напомнить, что еще не подписал никакого соглашения, – парировал граф, сверкнув глазами, – и не имею никакого намерения его подписывать, а поскольку мы уже обсуждали нечто подобное в предыдущий раз, я считаю, что эта тема закрыта.

Задохнувшись от негодования, Хелена уставилась на него, не веря своим ушам.

– Ну и наглость! – выдохнула она. – Просто потому что вы решили, что эта тема закрыта, еще не значит, что так считаю я, сэр! Какое право вы имеете диктовать мне в такой высокомерной манере?

Собираясь защититься от ее неожиданной вспышки гнева, Ричард внезапно увидел, как вздымаются два полушария ее прекрасной груди, и на минуту потерял дар речи. Но затем, злясь на себя за то, что так легко дал себя обворожить, поспешно отвел глаза от опасного зрелища и, набрав в легкие побольше воздуха, осторожно спросил:

– Смею ли я осведомиться, каким образом мой отказ принимать деньги от леди может считаться наглостью или высокомерием?

Хелена презрительно пожала плечиком.

– Да у вас все одно к одному, – с досадой ответила она. – Сначала вы исчезаете не известно куда, потом появляетесь с надуманными оправданиями, и тащите меня танцевать против моей воли! А теперь выходит, мне даже не позволено говорить без вашего разрешения! Если это не наглое высокомерие, то я не знаю, как это назвать!

– Но я думал, что объяснил, что меня задержало! – запротестовал Ричард. – И насколько я понял, мое отсутствие не помешало вам развлекаться, – добавил он несколько саркастически. – Если мои глаза меня не обманули, вы казались очень счастливой в обществе популярного доктора!

– Как вы смеете, сэр! – воскликнула Хелена, воинственно вздернув подбородок. – Вы бы, наверное, предпочли, чтобы я целый час сидела одна в уголке, пока вы будете где-то развлекаться? – И, выпрямившись во весь рост, она бросила на него взгляд, исполненный презрения, и добавила: – Я советую вам обдумать собственное поведение, милорд, прежде чем начинать критиковать других! Ввиду сомнительного эпизода у леди Кеттлшем вчера вечером, я не понимаю, как у вас хватает нахальства обвинять в кокетстве меня!

При ее словах Ричард еле сдержал приступ ярости.

– Что бы ни случилось вчера у леди Кеттлшем, по-моему, это не касается вас, мисс Витли. Кроме того, я не обвинял вас в кокетстве. Меня просто беспокоит, сколько людей могло наблюдать за вашим поведением.

– Моим поведением! – Хелена с раскрасневшимися щеками и глазами, полными непролитых слез, резко повернулась к нему. – С меня хватит, сэр! Я больше здесь не останусь и не позволю оскорблять меня и дальше! Как я и подозревала, вы оказались не лучше остальных, но, что касается меня, я кончаю этот нелепый фарс! Можете сообщить ее светлости, что нашему соглашению конец!

И прежде чем он успел удержать ее, она повернулась и помчалась по залу к ближайшему выходу.

Хотя граф был глубоко потрясен странной реакцией Хелены на то, что он считал просто констатацией факта, каждый нерв в его теле требовал броситься за ней и просить прощения за ненамеренное нанесение обиды. Расправив плечи и стараясь игнорировать приглушенные разговоры и исподтишка бросаемые на него взгляды, он поднял голову и направился к дверям, а оттуда прямо в коридор.