Текст книги "Путь в Эдем"

– А твой друг сам за себя говорить не может?

– Мой друг сейчас немного не в себе, мсье. Не злитесь на него. Он остынет. Только нужно немного времени. Ему очень, очень нелегко сейчас. Прошу вас, поймите его.

– Я его убью, если он и дальше будет вставать между мной и моей женой. – Голос Лайта звучал отрывисто и жестко.

– Он человек порядочный. – У Поля дрогнул голос. – Он понимает, что в долгу у вас за то, что вы спасли ему жизнь.

– Он ничего мне не должен, – отрезал Лайт. – Если бы та коряга зацепила бездомного пса, я сделал бы то же.

– Он не тронет вашей жены.

Лицо следопыта вдруг исказилось. Испуганный Дешанель сделал шаг назад. Впервые в жизни француз видел такую ужасную гримасу.

– Если он только подумает об этом… я его убью! – Угроза была полна ледяной ярости.

Поль отступил еще дальше.

– Мсье Лайт, ну пожалуйста… Со временем все… объяснится.

– Лайт? – Мэгги подбежала к нему и взяла за руку. – Вы с Полем ссоритесь, Лайт?

Лайт положил ладонь ей на голову. Когда он заглянул во встревоженные изумрудные глаза жены, лицо его мгновенно смягчилось.

– Нет, chérie. Мы спорим, но не ссоримся.

– Ты был зол, Лайт, – не согласилась чуткая женщина. – Ты хмурился, и брови у тебя сдвинулись вот так.

Тут Мэгги попыталась повторить гримасу Лайта. Получилось очень забавно. Следопыт улыбнулся. Поль засмеялся.

– Не смейся надо мной! – Мэгги повернулась к французу. – Я не хочу, чтобы вы с Лайтом друг на друга злились.

– Кочерыжка. – Поль говорил тихо, почти благоговейно. – Я рассмеялся только потому, что ты состроила такую очаровательную гримаску. Извини, если обидел.

– Ничего. – Сердитое выражение моментально сменилось улыбкой. Она прижалась к Лайту и спросила: – А где мистер Мак?

– Не знаю, chérie, ушел.

И тут словно из-под земли вырос Макмиллан:

– Ничего не понимаю. Вега остановился у острова в миле отсюда. Эй называет его Ягодным островом. Летом там полно ягод. Но я все-таки не понимаю. Остров ближе к тому берегу, чем к нашему.

Лайт взглянул на темнеющее небо.

– Он мог высадить кого-нибудь из своих людей.

– Если это так, то Зед их не заметит. Они обойдут его.

– Я пойду и посмотрю. Сколько звериных троп идет вдоль реки? – спросил Лайт.

– Широких – две. Одна – вдоль берега. Вторая – примерно в четверти мили к северу.

Лайт взял Мэгги за руку:

– Оставайся с Полем, chérie.

– Лайт!..

– Ты дала мне слово, mon amour.[8]8
  моя любовь (фр.).


[Закрыть]

– Да, Лайт. – Мэгги закусила губу.

Следопыт обнял жену и нежно поцеловал ее в лоб. Потом быстро отстранился, заправил за пояс томагавк, перекинул через плечо колчан и лук. Ружье он с собой не взял.

Через мгновение у поваленного дерева остались Мэгги, еле сдерживающая слезы, Поль и Макмиллан.

Глава 13

Следопыт крался по лесу. Ни одна веточка не сломалась под его ногой. Ни один листочек не шелохнулся. Здесь, в лесу, один, Лайт чувствовал себя в своей стихии. Он прислушивался к каждому звуку, приглядывался к каждой дрогнувшей веточке. Он был дома. Он был зверем – охотником ночи. И он знал, что добыча не уйдет.

Сейчас, в эту минуту, Лайт забыл о Мэгги, о Нильсене, о своей ревности. Охотничий азарт захватил его всего, до кончиков ушей. И он был счастлив в эту минуту. В своем лесу, в своем мире, далеком от мелочных забот других людей, в которых умерли звериные инстинкты и которые никогда не узнают прелести охоты.

Вскоре Лайт услышал далекие голоса и понял, что оказался напротив острова, где остановились речники. Медленно пробираясь к берегу, чтобы не спугнуть устроившихся на ночлег водяных птиц, Лайт отыскал безопасное укрытие за скалой и затаился.

На острове горел костер. Он сиял на фоне темного неба и бросал слабые отблески на воду. Вокруг огня двигались фигуры нескольких мужчин.

Лайт несколько минут осматривал всю местность. Он удивился. Почему разбойники не боятся, что их заметят? Индейские стрелы и ночью летают метко. Из лагеря до него донесся мужской смех и приглушенный вскрик женщины. Речники весело проводили вечер. Цель у столь яркого костра и шумного развлечения могла быть только одна: привлечь внимание Макмиллана и убедить его в том, что команда корабля устроилась на ночлег.

Лайт снова повернул к лесу. Через некоторое время он вышел на звериную тропу. Следопыт решил, что речники побоятся заблудиться и будут держаться тропы. Если Вега выпустил своих головорезов ниже по реке, они обязательно найдут именно эту тропу.

Вот оно! Наконец-то! Метис не ошибся. След. Сапога. Кто-то идет в сторону фермы Макмиллана.

В темноте Лайт скользил между деревьями словно тень. Теперь он знает, что речники идут впереди него. Пока они далеко, но он скоро их догонит. Лайт был уверен, что раньше полуночи они не нападут: спрячутся и будут ждать, чтобы все заснули.

Лайт принюхался. Пахнет дымом. Сделав еще несколько шагов, он услышал тихие голоса. Крадучись, добрался до густого кустарника, осторожно раздвинул ветки и бесшумно пополз вперед.

Четверо мужчин сидели на корточках вокруг небольшого костерка. Дым от него рассеивался ветвями деревьев. Перед мужчинами, скрючившись, сидело нечто, напоминающее небольшого зверька. Закрыв голову руками, существо пыталось защитить себя. Один из мужчин ткнул странное создание палкой, и оно отскочило в сторону. Но убежать зверек не мог – он был привязан за ногу к дереву. Второй мужчина уколол существо ножом. Оно взвизгнуло.

– Што нам с ним телать?

– Оставим у себя. Можно будет показывать людям за деньги.

– Утопим. Потом. – Мужчина, который это предложил, говорил с сильным испанским акцентом.

– Оно мое. Я его пока убивать не собираюсь.

– Это я его сдернул с дерева рыболовной лесой. Мне и решать.

– Ты его сдернул, а я поймал, когда оно хотело убежать.

Два головореза переругивались, пока испанцу это не надоело.

– Прекратите ваши вопли. Сеньор де ла Вега послал нас сюда не для того, чтобы ловить мелких тварей.

– Как ты собираешься тащить его до корабля, глупый ты осел? – спросил мужчина в вязаной шапке.

– Будешь нести его на руках, когда мы пойдем за той девкой? – усмехнулся другой.

– Я его свяжу и потом за ним вернусь.

– Оно что, говорить не может?

– Нет, наверное.

– Вега тебе кишки выпустит, если ты помешаешь нам захватить ту девку.

– Да не помешаю, не помешаю, Рико. Но готов биться об заклад, что эта штука нашему франту тоже понравится. – Тут он снова ткнул в зверька палкой. – За него можно такие деньги в Натчезе получить. Особенно если разодеть его как маленького щеголя и надеть ошейник с камнями. Да его у нас с руками оторвут.

– Глупец! – Рико смачно сплюнул. – Он бросит его за борт. Нам и так хлопот хватит с… как ее там… будет не до этой штуки.

– Если деваха хоть немного такая, как ее описывает немец, то я охотно потащу ее до Натчеза один.

– Потошти. Уфитишь. Она просто картинка. Ты таких не встрешаль. Пальшики оплишешь. – И Крюгер причмокнул.

– Ну, тебе, похоже, много не нужно. Ты и на нашу примадонну смотрел, как на красавицу.

– Да уж. Облизывался как кот на сметану. Слушай, а хочешь, мы тебя на ней женим? – Рико хлопнул Отто по плечу. – Вы просто идеальная пара!

Пираты расхохотались. Крюгер насупился, но ничего не сказал. А Рико не унимался:

– Решено, возвращаемся на корабль и устраиваем свадьбу. А священником сделаем этого уродца. Или нет. Он нам только мешать будет. Лучше его прикончить.

– Я его убивать не буду, – произнес разбойник с ножом.

– Если хочешь, штопы оно не спешало, – посоветовал Крюгер, – перерешь ему на ноках шилы.

Рико недоуменно взглянул на немца:

– О чем это ты?

– Шилы ссати, на которых он ходит. – Крюгер провел пальцами по пятке. – Перерешь их. Оно не побешит – ноки не будут тфигаться.

– Вот это мысль!

– Смотри-ка! А эта тварь, оказывается, все хорошо понимает. Испугался.

Лайт не выдержал. Его охватила ярость. Именно такие головорезы изнасиловали и убили его молодую жену, его ребенка, его мать…

Это крошечное изуродованное существо должно быть не кем иным, как другом Макмиллана, Зедом. Если Лайт будет медлить, пираты искалечат беднягу еще сильнее.

Следопыт быстро соображал. У него два ножа, лук и томагавк. Чтобы одному справиться с четырьмя, нужно напасть быстро и неожиданно. Первым надо обезвредить разбойника с ножом. Речники – медлительные и неуклюжие бойцы: им привычнее драки в пивных, а не в лесу. Если действовать стремительно, то можно уложить троих, и они даже не поймут, что противник у них один. Оставшийся либо сбежит, либо… Лайт не сомневался: один на один он победит любого. Он проверил, на месте ли нож, наложил стрелу на тетиву и выскочил к костру. Головорезы так были увлечены разговором, что ничего не заметили.

Стрела пронзила шею человека с ножом. Он забулькал и повалился на спину. Остальные, пораженные происшедшим, на секунду замерли. Лайт всадил нож в грудь испанца. Двое оставшихся повернулись и кинулись бежать. Один рухнул как подкошенный: брошенный Лайтом томагавк раскроил ему череп. Четвертый продолжал бежать не останавливаясь. Лайт слышал, как он ломится через кустарник.

Меньше чем за минуту все было кончено. Лайт прыгнул вперед, чтобы забрать свой томагавк. Потом вернулся к испанцу. Тот еще был жив. Ни секунды не колеблясь, следопыт перерезал пирату глотку.

Мертвецы Лайта больше не интересовали. Однако у костра оставался еще один – живой. Странное создание сжалось в комок, прикрывая голову руками. Молодой человек перерезал ремень, которым несчастный был привязан к дереву.

– Пошли. Надо выбираться отсюда. На него обратился немигающий глаз.

– Острый Нож.

Слова звучали гулко, словно создание говорило из глубокого колодца. Лайт присмотрелся. Нет, это был не зверек. Это был человек. Каштановая борода скрывала пол-лица. На голове – косматая грива. Следопыт видел только нос человека и один глаз. Большая голова, лишенная шеи, сидела на плечах, слишком широких для маленького изуродованного тела.

– Идти можешь? – спросил метис.

– Далеко – нет.

Следопыт нагнулся, повесил свой лук и колчан на плечо Зеду.

– Забирайся мне на спину. Так быстрее.

Худые кривые ноги обхватили Лайта, мускулистые руки вцепились ему в плечи. К своему удивлению, молодой человек обнаружил, что Зед намного легче Мэгги. Когда он ухватился за ноги уродца, Зед охнул.

– Сильно ранен? – спросил Лайт.

– Не сильно.

Лайт двинулся по звериной тропе в сторону фермы Макмиллана. По дороге он мысленно проигрывал случившееся. Убежать удалось Крюгеру. Вернется ли немец на корабль, чтобы рассказать о провале? Если Вега таков, как говорил Макмиллан, Крюгеру лучше к испанцу не соваться.

Возможно, Вега знает, что красавица спит с мужем в стороне от остальных. Вероятно, убитые Лайтом головорезы должны были напасть на него и выкрасть Мэгги. Не настолько же испанец глуп, чтобы отправить всего четырех человек нападать на укрепленное поселение. Теперь следопыт разгадал замысел Веги. Утром корабль подошел бы к берегу, похитители вброд перебрались бы на него. А потом – поминай речников как звали. Испанец хитрый, с поселенцем связываться не стал бы.

Время от времени человечек, которого Лайт нес на закорках, тихо постанывал от боли. Когда они оказались неподалеку от фермы Макмиллана, на тропе перед ними возник Пятнистый Койот. Он посмотрел на Лайта и Зеда, издал крик ночной птицы и пошел по тропе перед ними.

Эли страшно досаждала слабость. Он следил за тем, чтобы подниматься на ноги медленно и не наклоняться: иначе у него кружилась голова. Его гордость была сильно задета тем, что Эй Макмиллан делает работу, за которую сам он взяться не мог, потому что ослабел после горячки. Сейчас швед сидел на скамье и чистил ружья, которые Крюгер бросил в реку, перед тем как уплыть. Пятнистый Койот видел это. Ружья вытащили, и теперь их нужно было привести в порядок.

Эли смотрел, как Эй трудится наравне с отцом, Калебом и Полем. Она наполняла водой бочки – на случай, если дом будет подожжен. Она рубила кусты и оттаскивала их от стен. Эли поймал себя на том, что глазеет на ее попку, которую плотно обтягивали парусиновые брюки, когда девушка наклонялась.

После их последней перебранки Эй перестала обращать на Нильсена внимание. Когда отец велел ей раздать всем хлеб с мясом на обед, она отдала обе порции Полю. И тот отнес еду своему другу сам. Почему-то это сильно раздосадовало Эли. Может, он и был с ней резок, но и она ему грубила на каждом шагу. И вообще, нечего ей было совать нос не в свои дела!

У Эй в руках спорилось любое дело. За что бы девушка ни взялась, все у нее получалось быстро и ловко. В то же время она не расставалась с ружьем.

– Ты перезаряжаешь быстро? – спросил Эли, когда девушка проходила мимо него. Молодому человеку хотелось, чтобы Эй обратила на него внимание.

– Готова спорить, что не медленнее, чем ты.

– За двенадцать секунд?

– За десять.

Он презрительно хмыкнул, зная, что разозлит ее. Так оно и вышло.

– Надо полагать, такой умник-разумник и хвастун, как ты, может справиться за восемь?

– Около того. А откуда ты знаешь, что перезаряжаешь за десять? По часам засекала?

– Я считаю диких котов – и даже на полсекунды не отстаю от самых лучших часов!

– Диких котов? – Он снова презрительно хмыкнул.

– Именно. У тебя уши заложило?

– Я тебя слышал, – раздраженно произнес Эли. – Только я не понимаю, при чем тут какие-то коты, когда мы говорим о ружьях.

– Дикий кот, дикий кот, дикий кот. Три секунды, тупой ты швед!

Эли рассмеялся:

– Ладно, когда эти речники свалят отсюда, мы с тобой состязание устроим. Я тебя побью, что бы ты там ни считала: диких котов или мартовских зайцев.

– Когда речники, как ты говоришь, свалят, то, я надеюсь, твое величество тоже свалит. И где-нибудь в другом месте ты найдешь достаточно замужних женщин, чтобы на них пялиться. Ты даже не можешь найти себе собственную женщину! – И Эй с видом отмщенной гордости удалилась.

Как только она завернула за угол дома, то остановилась, топнула ногой и выругалась так, как иногда ругался отец. Этот проклятущий медведь вечно выводит ее из себя! Он отказался от приглашения пообедать за их столом, а когда заболел, сразу явился как миленький!

Теперь она жалела, что, пока он пил настой ивовой коры, она не подсунула ему пару чашек с «кака-чаем». Эй и ее сестры назвали отвар, который их мать приготавливала из корней голубца, «какой-чаем» из-за того, что после него творилось. Выпив чашку, они то и дело бегали в лес.

«Господи! Что же я об этом раньше не подумала!»

Девушка расхохоталась. Прислонившись лбом к бревенчатой стене, Эй представила себе, как нахальный, самодовольный швед мчится к лесу, словно за ним несется целый рой ос. Картина была довольно симпатичной.

Немного успокоившись, юная особа выпрямилась. Щеки у нее раскраснелись, на глазах выступили слезы. Выбившиеся из косы прядки прилипли к потному лбу. Сняв шляпу, Эй вытерла лицо рукавом и, продолжая негромко посмеиваться, направилась по своим делам. Только сейчас девушка заметила Эли. Молодой человек стоял в двух шагах от нее.

Увидев его нахмуренные брови и еще не забыв картину, которую породило в ее воображении воспоминание о «кака-чае», она расхохоталась снова. Боже, до чего уморительным был бы этот надутый индюк!

– Тебя кто-то пощекотал?

– Са… мо… до… вольный… – Эй буквально давилась от смеха. – Ох… Ох! Как жаль, что я… не вспомнила!

– Чего не вспомнила?

– А… «кака-чай!» – выпалила она, схватила ружье и побежала к сараю.

Нильсен недоуменно смотрел ей вслед.

– О чем это она говорила? – бормотал он. – Что это за чертов «кака-чай»?

Наступил золотой закат. Эли увидел, как из леса выходят Поль и Мэгги, а за ними – Макмиллан. Мэгги шла понурив голову. Пройдя мимо Нильсена, даже не посмотрев в его сторону, она скрылась в пристройке, в которой Лайт оставил их вьюки. Макмиллан ушел к сараю.

– Что случилось? – спросил Эли, когда Поль опустился на скамью.

– Вега пристал к острову ниже по течению. Мак с Лайтом решили, что он высадил своих головорезов примерно милей ниже и что они сейчас направляются к нам. Лайт отправился на разведку.

– А почему Мэгги так расстроена?

– Она хотела идти с Лайтом. А он велел ей остаться.

– Удивляюсь, как это он не прихватил ее с собой!

– Mon Dieu, Эли, мне не нравится то, что происходит между тобой и Лайтбоди.

– Мне тоже.

– То есть как это?

– То есть, черт подери, Мэгги заслуживает лучшего, чем таскаться по глуши с полукровкой и переться с ним на какую-то Богом забытую гору, которой никогда не видел!

– Дьявол! – разозлился Поль. – Разве ты забыл, кто он? Или ты забыл, что она его жена?

– Она ему не жена! – фыркнул Эли. – Их не венчал священник, не регистрировал судья!

– Откуда ты знаешь?

– Она сказала мне, что они поженились на холме у реки. Что это за глупая свадьба такая?

– Похоже, их обоих это устраивает, mon ami. Не вмешивайся. Она его любит.

– Чушь собачья!

– Она с ним потому, что хочет быть с ним. Пойми это.

– Ей не из чего было выбирать.

– Ха! Она могла бы заполучить любого, кого захотела. А она захотела его. – Поль стукнул кулаком по скамье. – Как я жалею, что мы отправились искать Лайтбоди! Лучше бы мы остались на Огайо и продолжали зарабатывать хорошие деньги.

– Я не мог жить так, не узнав…

– А теперь?

Эли пожал плечами:

– Он полукровка.

– Он цивилизованный полукровка, mon ami. Он спас тебе жизнь.

– Он просто красовался перед Мэгги. Поль вздохнул:

– Как ты можешь говорить такое? Ведь он спас тебя. Спас! И ты сейчас жив! А мог бы стать кормом для рыб!

– Я его поблагодарил. Чего мне еще делать? Целовать ему ноги?

– Оставить в покое его женщину.

– По-твоему, я ее добиваюсь из-за того, что она принадлежит ему?

– Да, я так думаю. Ты хочешь что-нибудь у него отнять.

– И если я это сделаю?

– Будут одни неприятности. И у тебя, и у него.

– А как насчет Мэгги? Ей надо жить в удобном доме, иметь хорошие вещи…

– У нее есть то, что она хочет, mon ami, – устало проговорил Поль. – Оставь ее в покое. – Он встал и еще раз посмотрел на своего друга. – Знаешь, в последнее время ты стал просто невыносим. Вода речная на тебя подействовала, что ли…

Эли остался один. Стемнело. Молодой человек наблюдал за светлячками, вспоминая годы, которые они с Полем провели вместе. Когда они еще мальчишками работали в речных доках, чтобы получить еду и ночлег, именно Поль уберегал их от неприятностей. Хотя он был всего на пять лет старше, но выглядел – да и на самом деле был – гораздо более зрелым. Вспоминая прошлое, Эли не мог назвать ни одного случая, когда он и его товарищ так спорили друг с другом, – и в этом Нильсен тоже винил Лайта.

Глава 14

Пятнистый Койот привел осейджей-воинов. Все индейцы были на лошадях. На Эли и Поля краснокожие не обратили внимания. Единственный, с кем имело смысл разговаривать, был Макмиллан. Поселенец рассказывал им о происходящем. С воинами приехала Би. Эли услышал, как девушка говорит отцу, что ее мать прошла почти всю дорогу до пещер пешком, в повозку так и не села.

– Роды еще не начались?

– Нет. Желтый Початок приехала с Пятнистым Котом, чтобы сказать свои слова, когда ребеночек появится.

Все воины были молодыми и сильными. Кроме лука каждый был вооружен томагавком. Узкие брюки индейцев по бокам были украшены бусинами и бахромой, в волосы вплетены небольшие разноцветные перья, на шеях висели металлические амулеты.

Лошадей стреножили и пустили пастись. Один из воинов остался их сторожить. Остальные растаяли в темноте. Макмиллан подошел к Эли и Полю.

– Я сейчас. – Нильсен направился к двери, в которую вошла Мэгги.

– Эли! – окликнул Дешанель.

– Я скоро вернусь. Не ходи за мной.

В полутьме Нильсен увидел, что Мэгги стоит у низкой скамьи, на которой лежали вьюки.

– Мэгги! Она оглянулась.

– Ты хочешь что-то достать из вьюка? Я сейчас принесу свечу.

– Уходи, Эли. Я хочу быть здесь с Лайтом.

Эли поразили не только ее слова, но и мечтательный тон, которым она их произнесла. Неужели она от страха потеряла рассудок?

– Мэгги, – мягко проговорил он, – Лайта здесь нет.

– Не говори так! Он еще как тут есть!

Мэгги любовно гладила вьюк, который Лайт нес с самого их отъезда из Септ-Чарльза.

– Поль сказал, что Лайт пошел вдоль реки.

– Уходи, Эли. Я хочу быть здесь с Лайтом, – снова повторила она.

Сбитый с толку, швед вышел.

Мэгги едва заметила его уход. Упав на колени, она обхватила вьюк руками и прижалась щекой к оленьей шкуре. Крепко зажмурившись, она представила лицо Лайта и почувствовала, как он нежно гладит ее по голове.

«Возвращайся, Лайт! Возвращайся, возвращайся!»

«Я никогда не оставлю тебя, mon amour». «Ты оставил меня здесь. Я люблю тебя, Лайт». «Ты мое сокровище, chérie». «Я твоя, Лайт. Возвращайся…»

– Осейджи возьмут на себя север и восток. Калеб, Лайнус, Эй и Би будут наблюдать за рекой. Конечно, Вега может попробовать незаметно подплыть на каноэ, но в этом случае поражение ему обеспечено. Если у испанца есть мозги, он нападет с суши.

– Насколько я слышал, мсье, индейцы по ночам не сражаются.

– Больше слушай всяких басен, мистер Дешанель, – со смехом сказал Макмиллан. – Осейджи дерутся ночью лучше всех, кого мне приходилось видеть. Мимо них никто не проскользнет. Так что будь уверен, индейцы нас не подведут. Храбрецы каких мало. Я же говорил: если бы не они, мне бы тут не задержаться. Повезло мне с осейджами. Любят они меня, уж не знаю за что.

– Лайт до утра вернется, мсье?

– Не имею понятия. А где миз Лайтбоди?

– Там. – Эли кивнул в сторону пристройки.

– Она очень расстроилась, когда Лайтбоди ушел. Бедняжка чуть не плакала.

– Мсье, что делать теперь? – спросил Поль, чтобы отвлечь собеседников от щекотливой темы.

– Ждать. Как только головорезы появятся, мы услышим сигнал. Думаю, не стоит бродить по окрестностям. Особенно тебе. Примут за пирата Веги и пристрелят… или зарубят.

– Похоже, по-вашему, Лайтбоди не даст себя пристрелить… или зарубить? – раздраженно бросил Эли.

– Мне сдается, следопыт хорошо знает, что делает. И он отличный воин. Я много о нем слышал.

Отсюда и до самых гор не найдется ни индейца, ни белого, который не знал бы Острого Ножа.

– …А мы – пара глупцов, за которыми надо присматривать. Так по-вашему? – петушился Эли.

– Почему бы и нет? Может, на воде ты хорош, но ни черта не знаешь об индейцах, иначе не поплыл бы вверх по реке всего с двумя людьми, – холодно отозвался Макмиллан.

– Но мы ведь живы. Макмиллан фыркнул:

– Тебе просто повезло, парень. Мимо делаваров проплыть незамеченным – это удача из удач. Я до сих пор удивляюсь, почему они на вас не напали?

– Мсье, – вмешался Поль. – Ружья вычищены и заряжены. Если понадобится…

– Спасибо. Но я их осейджам не дам. Пока. – Макмиллан замолчал. До них донесся крик ночной птицы. – Пятнистый Койот возвращается.

Ночь была темной. Тонкий серп месяца едва проглядывал сквозь облака. Тишина накрыла ферму, словно толстое одеяло. Макмиллан приложил ко рту сложенные руки и заухал филином.

Ответ раздался совсем близко, и из-за деревьев выскочили двое и побежали к дому.

– Лайт! – Мэгги вылетела из пристройки и бросилась к пришедшим. – Лайт… Лайт!

– Oui, chérie, – откликнулся Лайт.

– Ты вернулся!

– Конечно, chérie.

– Кого это ты тащишь? – спросил Макмиллан и тут же воскликнул: – Господи! Это же Зед!

– Осторожнее, мсье. У него нога распорота. Его стащили с дерева рыболовной лесой.

– Сукины сыны!

Поселенец снял Зеда со спины Лайта и осторожно опустил крошечного человечка на землю.

– Сукины сыны! – выругался Мак снова, когда Зед глухо застонал. – Пятнистый Койот, позови Эй. Она где-то у реки.

Как только у Лайта забрали его ношу, Мэгги прижалась к нему.

– С тобой все в порядке, Лайт?

– Со мной все в порядке, ma petite. Успокойся. – И метис обратился к Макмиллану: – На берег испанец отправил четверых. Теперь остался только один. Это Крюгер. Он ушел на восток.

– Их было четверо, и ты убил троих? – удивился поселенец.

– Утром ты их найдешь на звериной тропе. Зед тебе скажет, где именно. – Лайт и Мэгги пошли прочь. – Мне надо вымыться, chérie.

Смыв с рук кровь в корыте около колодца, следопыт обнял жену.

– Я сидела у наших вещей, Лайт, как ты мне велел. Я не хочу, чтобы ты снова уходил. – Она подставила ему губы для поцелуя. – Мое… мое сердце ушло с тобой.

– Любовь моя, сокровище мое. Зато мне было спокойно. Ведь я знал, что ты в безопасности. – Он осыпал ее личико поцелуями. – Еще не раз нам придется ненадолго расставаться. Но я всегда буду возвращаться к тебе.

Мэгги посмотрела в сторону пристройки, где зажигались свечи.

– Что ты сделал, Лайт? Ты кого-то убил? Они обижали Зеда?

– Да, малышка. Когда я его нашел, его мучили четверо негодяев. Среди них был Крюгер.

– О! Он нехороший человек. По-моему, он сумасшедший, Лайт. Однажды ты его убьешь.

– Oui. Он плохой человек. От него надо избавиться.

– Как жестоко они поступили с Зедом! Я горжусь, Лайт, горжусь тем, что ты его спас.

– Я бы убил Крюгера, если бы успел достать второй нож.

Она взяла руку Лайта и поцеловала.

– Я тебя люблю, Лайт.

– А я люблю тебя, мое сокровище.

– Пойду помогу Эй. Ты мне разрешаешь, Лайт?

– Oui, chérie. И скажи маленькому человеку, что он очень храбрый.

Зед лежал на той же скамье, которую накануне ночью занимал Эли. Штанина на его брюках была разрезана, и стала видна зияющая рана на бедре, где крючок разодрал тело до кости.

Мэгги прошла мимо Макмиллана, подошла к постели больного и печально посмотрела в его уродливое лицо.

Покачав головой, Мэгги поцокала языком, подражая своей приятельнице Бидди, с которой дружила дома.

– Как они нехорошо сделали, Зед, – сказала она, ласково поправляя густые волосы, упавшие на обезображенное лицо. – Я рада, что Лайт их убил.

Немигающий глаз смотрел на нее с тревогой. Второй глаз у Зеда был выжжен. Вместо носа – два отверстия ноздрей. Через лоб проходил уродливый шрам. Голова коротышки, слишком крупная для его маленького тела, казалось, побывала в каких-то жестоких тисках. На правой стороне лица был виден след от ожога.

Казалось, Мэгги не замечает уродства человечка. Красавица гладила его по голове, ласково улыбалась и говорила:

– Сейчас Эй придет и перевяжет тебе ногу. А у нас с Лайтом остался гоншей, которым мы лечили ногу Эли. Много гоншея. Мы положим его тебе на рану, если у Эй не найдется чего-нибудь получше. Гоншей очень хорошо помогает. У Эли нога уже совсем не болит.

Макмиллан, Дешанель и Нильсен изумленно взирали на происходящее. Выражение их лиц немало позабавило Лайта. Неужели они думали, что Мэгги испугается Зеда? Если его жена красива, это не значит, что все остальные должны быть такими же.

– Вытащи из нашего вьюка тряпки, Лайт. У него ну просто ужасно идет кровь.

– Эй придется зашивать дырку, мэм, – сказал Макмиллан. – Пятнистый Койот сейчас ее приведет. Да вот и они.

К дому приближались голоса. Эй болтала не переставая. Индеец изредка вставлял слово. Дверь распахнулась. Девушка влетела в комнатку и сразу направилась к раненому.

– Ох, Зед! Силы небесные! Что с тобой случилось? – Не обращая ни на кого внимания, Эй сразу же начала осматривать рану.

– Я… был немного неосторожен, красавица. Эй сбросила с себя куртку.

– Вот негодяи! Пятнистый Койот сказал, что мистер Лайтбоди их убил. Надеюсь, перед смертью они хорошенько помучились.

– Крюгера он не убил, – сообщила Мэгги. – Но убьет.

– Зед, рана большая. Придется зашивать. – Юная целительница вздохнула. – Дьявол! Жаль, что ма нет.

– Не тревожься, красавица. У тебя прекрасно получится, – заверил ее Зед.

– Па, нужен уксус – рану промыть. И принеси Зеду молока. Ты же знаешь, как он любит молоко. Я пойду возьму корзинку ма со всем, что нужно для лечения.

Эли взял свечу:

– Я тебе помогу.

Эй резко повернулась к нему:

– А не надорвешься? У ма там всего полно: трав, бинтов, ниток. Как бы у тебя пупок не развязался…

Эли стиснул зубы.

– Хватит болтать и пошли! – прорычал он. Напевающая Эй и хмурый Нильсен вышли. Поль тайком взглянул на Макмиллана. Очень не хотелось Дешанелю еще и перед поселенцем извиняться за поведение друга. К его великому изумлению, отец Эй ухмылялся.

– Нашла коса на камень… Ну смех да и только! Эй еще никогда не обращала внимания на парней. Конечно, те, что тут появлялись, мало чего стоили. Говорит, что терпеть не может этого шведа. Хочет, чтобы я его прогнал. Не тебя, не мистера и миссис Лайтбоди, а только шведа. Конечно, она понимает, что ты тоже уйдешь. Вы ведь друзья.

Поль кивнул:

– Вы правы, мсье. Не волнуйтесь, мы с моим другом не останемся. Как только речники отчалят, мы уплывем, можете не сомневаться.

– Не злись, француз. Женщины здесь не командуют. Конечно, я прислушиваюсь к их желаниям, но главный тут я. Ты и твой друг можете оставаться здесь столько, сколько захотите…

– Мы у вас в долгу за лечение Эли. Он заплатит – деньгами или товаром.

– Ладно. Оставайтесь здесь, пока Вега не уйдет. Другой платы мне от вас не нужно.

– Это не плата. В любом случае мы бы помогли вам, мистер Макмиллан.

Эй и Эли вернулись. Нильсен нес корзинку, а Эй – лампу. Эли поставил корзинку около постели, откинул одеяло и посмотрел на рану Зеда.

– Мне приходилось зашивать раны матросам. Хочешь, я это сделаю? – предложил он девушке.

– Нет. А то все пере-к-черту-путаешь и зашьешь ему рот.

Макмиллан прыснул, раненый человечек хихикнул и тут же сморщился от боли.

– Ну, так делай сама, мисс Острый Язычок, – проворчал Эли и удалился.

Эй ничего ему не ответила. Она осторожно положила Зеду под ногу кусок оленьей шкуры и приготовилась промывать рану уксусом.

– Будет больно, словно тебя ткнули раскаленными вилами, Зед. Это нужно, понимаешь? Ма говорит, что если такого не сделаешь, то в ране будет гной. Она этому где-то научилась. Если нет уксуса, можно брать виски, но уксус лучше.

Зашивая и перевязывая Зеду ногу, юная врачевательница болтала без умолку. Закончив, девушка укрыла его одеялом, а потом принесла печенье с вареньем и настояла на том, чтобы человечек поел.

– Завтра я сорву у реки тростинку и сделаю так, чтобы ты смог через нее сосать воду. Ма так один раз делала, когда я болела.

Мэгги поддерживала уродцу голову, пока тот пил.

Хотя боль была мучительной, Зед ни разу не застонал, пока Эй зашивала ему рану, намазывала ее мазью из листьев дурмана и обматывала чистой тканью. Когда около него хлопотала Певчая Птица, он скорее умер бы, чем выказал слабость.

Эй приготовила крепкое питье из горячей воды, виски и меда, и Мэгги снова держала чашку, чтобы ему удобно было пить.

– Спи, Зед. Завтра тебе будет лучше.

Зед был на седьмом небе от счастья. Две молодые женщины обращались с ним так, словно он был обычным человеком. Они дотрагивались до него, говорили с ним, ухаживали за ним. Даже Певчая Птица не испугалась его! А ведь он так уродлив, что боялся смотреть на свое отражение. После этого ему по ночам снились кошмары. Зед и мечтать не мог о таком блаженстве! Человечек почувствовал, что его губы сами собой улыбаются. А он думал, что разучился улыбаться… Засыпая, Зед мысленно поблагодарил негодяев, которые сдернули его с дерева.