Текст книги "Не тяни тигра за хвост"

Глава 3

Когда автомобиль Ховарда исчез в конце аллеи, Шон О’Брайен вернулся в гостиную и сел. Он подождал, прислушиваясь, и через несколько секунд услышал шаги. В комнату вошла Гилда.

– О, комиссар уже уехал? – удивилась она, но деланное удивление в ее голосе не обмануло О’Брайена.

– Да, уехал, – сказал он и, взяв ее за руку, притянул к себе.

Гилда села на подлокотник кресла. Обняв ее за талию, Шон стал поглаживать ей спину, не спуская с нее глаз.

Ее большие зеленые кошачьи глаза потемнели от возбуждения.

– Что ему было нужно, Шон? Или это не моего ума дело?

– Сюда он приехал впервые, – хмуро сказал О’Брайен. – Странный тип. Принес плохие новости. – Он прижался головой к руке Гилды и почувствовал, как напряглось ее тело.

– Ты помнишь Фей Карсон? – спросил он, глядя ей прямо в глаза.

Точеные ноздри Гилды задрожали, а взгляд стал жестким.

– Конечно. А что она такого натворила?

– Она ведь была любовницей твоего брата?

О’Брайен увидел, как Гилда вздрогнула.

– Шон, это было давным-давно. Зачем вытягивать эту старую историю на свет Божий?

Он резко встал и отошел от нее, заложив руки за спину. Его лицо приобрело жесткое выражение.

– Не столь уж старую. А теперь слушай, Гилда. Прежде чем говорить о Джонни, я хочу внести ясность. Говорить о том, что я от тебя без ума и сделаю ради тебя все, что угодно, нет необходимости. Ты прекрасно знаешь об этом. Ты – единственная женщина, которую я по-настоящему полюбил, хотя женщин у меня было немало. Но с тобой все по-другому. Ты для меня – все в жизни. Мы скоро поженимся. Как тебе известно, вся городская администрация в моих руках. И мне важно, чтобы так оставалось и впредь. Политика – грязная игра, детка, в которой каждый пытается перегрызть другому горло. А самый быстрый способ опрокинуть политическую машину – скандал, поднятый прессой. И тогда избирателей ничем не переубедить, понимаешь?

Гилда, побледневшая от испуга, сидела на подлокотнике кресла, зажав руки между колен.

– Да, Шон, но какое отношение имеет все это к Джонни?

Он посмотрел ей в лицо:

– Я же сказал: Ховард принес плохие новости. Вчера ночью была убита Фей Карсон.

Гилда закрыла глаза. Ее охватила дрожь. Они долго молчали, и только равномерное тиканье часов на каминной полке нарушало тишину. Потом О’Брайен спросил:

– Тебе известно, что Джонни вернулся вчера вечером? Один из моих людей видел его в клубе «Парадиз». Ты с ним встречалась?

Гилда замялась, а потом, не глядя на него, кивнула.

– Да, я знала, что он в городе, – сказала она, не отрывая взгляда от своих сжатых кулачков.

– Как ты считаешь, это он убил ее? – спокойно спросил О’Брайен.

Она подняла на него расширившиеся от удивления глаза:

– Конечно нет! Как ты можешь говорить такое?!

Ее благородное негодование было явно неискренним. Они посмотрели друг на друга, и Гилда отвела взгляд.

– Мы должны быть честны друг с другом, детка, – сказал О’Брайен. – Ты прекрасно понимаешь, почему я спрашиваю тебя об этом. Прежде чем попасть в психушку, он угрожал убить ее. Не прошло и нескольких часов, как его выпустили, а Фей оказалась убитой. Посмотрим правде в лицо!

Гилда сидела неподвижно. Он заметил, что она с трудом держит себя в руках, и, подойдя к ней, обнял ее.

– Успокойся. У тебя есть я. И до сих пор мне удавалось улаживать многое.

– Он не мог убить, – прошептала Гилда. – Он не способен на такие ужасы!

Прекрасно зная Джонни, О’Брайен был как раз противоположного мнения.

– Это только ты так думаешь, – мягко сказал он. – Он твой брат, и ты любишь его. Но ты должна принимать во внимание мнение других людей. У него репутация довольно подмоченная. И смирным поведением он не отличался…

– Это не он! – воскликнула Гилда, вскакивая и повернувшись к нему лицом. – Ты говоришь так, словно есть доказательства. – Она замолчала и поднесла руку к губам. – Неужели этот полицейский считает, что убийца Джонни?

О’Брайен покачал головой:

– О Джонни он не знает ровным счетом ничего.

Гилда подошла к окну и встала спиной к О’Брайену.

Тот с удовольствием ее разглядывал. Ему всегда нравилось смотреть на ее стройное, пропорциональное тело.

– Тогда почему ты подозреваешь Джонни?

– Послушай, прошлым вечером он был в городе, кода убили Фей. Все очень просто.

– Он этого не делал!

– Ты его видела вчера?

– Нет. Он звонил.

– А почему ты мне ничего не сказала?

Тут Гилда наконец-то повернулась:

– Прости, Шон, я хотела, но он попросил меня ничего тебе не говорить. Ему нужны были деньги. Он сказал, что собирается поехать в Нью-Йорк. Когда он позвонил, я уже уходила в казино. Я назначила встречу там. Но он не появился. Наверное, достал деньги где-то в другом месте.

– У Фей?

– Нет! – Глаза Гилды сверкнули. – Он не знает ее адреса. Да и не стал бы брать у нее деньги. К ней он вчера вечером не ходил!

– Хотелось бы, чтобы это оказалось так, – угрюмо сказал О’Брайен. – Так, значит, ты его не видела?

– Нет.

О’Брайен был слишком проницателен, чтобы понять, что Гилда ему лжет. Она с ним встречалась и уверена, что убийство Фей – дело рук Джонни. Ситуация серьезная. Нельзя отдавать Джонни в руки полиции. Нужно действовать быстро. Где теперь мог быть Джонни?

– Так, значит, он уехал в Нью-Йорк? – непринужденно осведомился О’Брайен, пристально наблюдая за Гилдой.

– Наверно. Уверена, он скоро позвонит, – ответила она, не глядя на него.

– Понятно.

Опять ложь. Ему вдруг пришла в голову мысль, что Гилда где-то прячет своего братца. И в этот момент Джонни может находиться в ее квартире.

– Ну, раз он уехал… – сказал О’Брайен, поглядев на наручные часы. – Черт побери! Чуть было не забыл. Мне срочно нужно позвонить одному человеку. Подожди, ладно? Вернусь через несколько минут.

Он прошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Набрав номер, сказал вполголоса:

– Позовите Такса.

Последовала короткая пауза, потом резкий, хриплый голос произнес:

– Да, босс?

– Ты отлично справился с заданием насчет дома на Лессингтон-авеню. А теперь у меня к тебе другое поручение. Поезжай на Мэддокс-Корт, 45, в квартиру мисс Дорман. Проберись туда и осмотри все как следует. И постарайся, чтобы тебя не заметили. Я думаю, Джонни Дорман находится там. Если он действительно там, увези его и спрячь в надежном месте. Это непростое дело, но тебе и не с таким приходилось справляться. Возьми с собой Уайти. Джонни не любит, когда на него давят.

– Я о нем позабочусь, – заверил его Такс.

– Помни: никто не должен вас видеть. И поосторожней. Не бей его по голове – это его слабое место.

– Положитесь на меня, босс, – сказал Такс. – Я вам позвоню.

О’Брайен повесил трубку, закурил и вернулся в гостиную.

Бросив взгляд на Гилду, он понял, что она плакала, и сел рядом с ней на диван.

– Не расстраивайся так, – ласково сказал он. – А теперь давай оценим сложившуюся ситуацию. Ты должна быть откровенна со мной, Гилда. Возможно, это будет неприятно. Но я должен подумать о нас. Я прошу тебя рассказать мне обо всем. Некоторое время тому назад между тобой, Джонни и Фей возникли некоторые трения. Я считал, что это не мое дело, однако теперь это касается и меня. И я хочу знать, что между вами произошло. У меня много врагов. Им известно, что мы собираемся пожениться. И если только Джонни попадется им в руки, то скандала не избежать. Кто-то наверняка вспомнит, что Джонни угрожал Фей, и тогда полиция примется раскапывать прошлое. Мне нужно знать, что случилось между тобой, Джонни и Фей. Почему он вдруг стал буйным и его пришлось упечь в психушку? Я должен это знать.

– Если из-за Джонни у меня могут быть неприятности, – сказала Гилда спокойно, – тебе не нужно жениться на мне, Шон.

– Я женюсь на тебе, – возразил О’Брайен, пристально глядя на нее. – Это единственное, в чем я уверен. Но я хотел бы по возможности избежать неприятностей, поэтому я должен все знать. Ты ведь мне расскажешь?

Гилда пожала плечами:

– Хорошо. История грязная, но мне скрывать нечего. Давно нужно было все тебе рассказать. – Гилда протянула руку за сигаретой, прикурила и продолжала: – Мы с Фей были подружками. Снимали одну квартиру на двоих. Я немного пела, а у нее был танцевальный номер с Морисом Ярдом. Она с ума по нему сходила. Хотя сходить с ума там было не из-за чего, он был ужасным эгоистом и бессовестным негодяем. Однажды Фей пригласила его к нам, и мы познакомились. С этого дня он начал преследовать меня повсюду. Просто прохода мне не давал. Фей не верила, что мне он не нужен, и мы поссорились. Я на нее не обижаюсь. Я съехала с квартиры, но Ярд продолжал преследовать меня. В конце концов мне пришлось уехать из города. Он так разозлился на Фей, что бросил ее и тоже уехал из города. Когда я узнала, что он уехал, то вернулась назад. Фей не захотела помириться, но я тоже не слишком расстроилась, потому что она пошла по дурной дорожке. Фей бросила танцы и стала девушкой по вызову. Однажды она случайно встретилась с Джонни. Он только что вернулся из армии. Сам знаешь, каких ужасов он насмотрелся на войне. Джонни стал совершенно неуравновешенным: много пил, и временами на него накатывали приступы необъяснимой ярости. Фей пронюхала, что он мой брат, и решила отомстить мне. Я предупреждала Джонни, но он и слушать меня не хотел. Он влюбился, сходил по ней с ума, как она когда-то сходила с ума по Ярду. Джонни хотел на ней жениться, но Фей держала его на расстоянии. Не отказывала, но и не соглашалась. Как-то один из его приятелей дал ему телефон Фей, сказав, что это классная шлюха. Думаю, что именно тогда у Джонни помутился рассудок. Он бросился к Фей и убил бы ее, если бы случайно не зашел к ней на квартиру Сэм Дарси. Сэм связал его и послал за мной. Я отправила Джонни к психиатру, а потом в клинику. Ну а остальное тебе известно, Шон. Джонни пробыл в клинике почти год. Доктор заверил меня, что Джонни полностью излечился. Я собиралась поехать за ним в клинику, но он меня опередил – вернулся самостоятельно вчера вечером.

О’Брайен задумчиво потер подбородок:

– Так, значит, Сэму Дарси известно об отношениях Джонни и Фей?

– Он знает, что Джонни ее избил и грозился убить.

– Как ты думаешь, Джонни мог пойти к нему вчера вечером? Известно ли Дарси, что он вернулся в город?

– Понятия не имею!

– Ну ладно, – сказал О’Брайен. – Теперь кое-что прояснилось. Но не стоит спешить. Не нужно делать преждевременных выводов. Ховард говорит, что у него имеется описание мужчины, который выходил из квартиры Фей приблизительно в момент совершения преступления. И описание не подходит к Джонни.

– Говорю же, Джонни не убивал Фей! – резко сказала Гилда.

– Боюсь, что наше с тобой мнение мало кого интересует, детка, – серьезно сказал О’Брайен. – Известно, что Джонни угрожал убить ее. И именно в тот день, когда он вышел из клиники, убивают Фей. Единственная надежда, что полиция найдет того высокого темноволосого парня в сером костюме. А если не найдет, кто-то может вспомнить, что Джонни когда-то грозился ее убить. А поскольку он твой брат, уж тогда-то и разразится скандал.

– Наверняка полиция найдет того мужчину, – уверенно заявила Гилда.

– Будем надеяться. – Он криво ухмыльнулся. – Давай-ка отдохнем хорошенько и пообедаем.

Она покачала головой:

– Я хочу поехать домой, Шон. У меня есть кое-какие дела.

– Нет, сначала ты пообедаешь со мной, – твердо сказал он и, взяв ее за руку, повел по коридору в столовую.

Час спустя, когда Гилда уехала от О’Брайена в своем спортивном автомобиле, зазвонил телефон:

– Это Такс, – сказал жесткий хриплый голос. – Порядок, босс. Он бы там, и я его забрал.

Лицо О’Брайена стало жестким, как маска.

– Куда?

– На «Уиллоу-Пойнт».

– Прекрасно. Буду там через полчаса. Не спускай с него глаз, Такс, – сказал О’Брайен и повесил трубку.

Кен Холланд закрыл дверь, на подкашивающихся ногах прошел в гостиную и всем своим весом навалился на спинку стула. Сердце его еще бешено колотилось. Он до сих пор не мог избавиться от охватившего его страха при виде двух полицейских, идущих по дорожке к его дому.

«Неужели мне повезло? – подумал Кен. – Заметили ли они, что я весь дрожал от страха. Нужно взять себя в руки! Если они снова заедут ко мне, я себя выдам».

Неожиданно он вспомнил о Паркере. Его нужно предупредить.

Кен поспешил к телефону, набрал номер. Длинные гудки.

«Быстрее! – лихорадочно думал он. – Они могут прийти в любой момент. Пошевеливайся!»

В трубке что-то щелкнуло, и холодный педантичный голос миссис Паркер спросил, кто у телефона.

– Это Кенвей Холланд. Могу я переговорить с Максом?

– Он сейчас в саду, – с сомнением сказала миссис Паркер, словно ее муж в данный момент находился в Китае. – Посмотрю, сможет ли он подойти, подождите у телефона.

Кен ждал, терзаемый беспокойством.

– Хэлло, вы еще ждете? – спросила миссис Паркер после долгого отсутствия. – Я скажу, чтобы он вам перезвонил. Он сейчас разговаривает с какими-то двумя мужчинами и не может подойти. Думаю, он долго с ними не задержится. Я их не знаю.

– Спасибо, – сказал Кен и повесил трубку.

Он подошел к бару, налил себе виски и выпил одним залпом. Потом закурил и уселся. Ему ничего не оставалось – только ждать.

Как поведет себя Паркер? Сможет ли он снова обмануть Донована? Признается ли, что знаком с Фей Карсон? Скажет, что давал Кену телефон Фей или нет?

Вспомнит ли Паркер, что у Кена есть светло-серый костюм?

Не в состоянии усидеть на одном месте, когда голова раскалывается от тревожных мыслей, Кен встал и вышел в сад. Прошелся по дорожке до калитки и осмотрел улицу. Ему хотелось дойти до перекрестка и посмотреть, стоит ли полицейская машина у дома Паркера, но он побоялся, что полицейские его заметят.

Кен еще некоторое время смотрел на улицу, а потом вернулся в дом.

И тут он вспомнил, что забыл, куда положил блокнот, который похитил у сторожа на автостоянке. Кена бросило в жар. Он помнил, как положил его в карман брюк, пока разговаривал со сторожем на стоянке, но куда дел его потом, вспомнить не мог. То, что он оставил блокнот в костюме, – исключено. Прежде чем отнести его в универмаг «Газа», Кен тщательно проверил все карманы.

Тогда где он может быть? Неужели потерял на улице? Если блокнот найдут, то наверняка проверят всех владельцев машин, номера которых записаны, а ведь там есть номер и его автомобиля!

Кен в отчаянии осмотрел комнату. Если он уронил блокнот где-то в доме, его может найти Кэрри и выбросить, как она поступает со всем, что находит. И Кен лихорадочно принялся за поиски блокнота.

К тому времени, как он убедился, что блокнота в доме нет, стемнело. Он в панике смотрел на беспорядок в своей гостиной. А не выпал ли блокнот из кармана, когда Кен сидел за рулем? Ну не болван ли он! Конечно, скорее всего, в машине! Надо пойти и убедиться. Кен подошел к двери, открыл ее и увидел у калитки Паркера.

Он замер у двери, наблюдая, как тот с опущенной головой, сгорбившись, шел по дорожке в сгущающихся сумерках.

– Мне нужно поговорить с тобой, – сказал он, подойдя к Кену.

– Заходи, – пригласил его Кен. Они прошли в гостиную, он включил свет. – Прости за беспорядок. Я тут кое-что искал.

Паркер подошел к креслу и буквально упал в него. Его жирное, обычное красное лицо было бледным и осунувшимся. И когда Паркер положил руки на подлокотник, Кен заметил, что они у него дрожали.

– У тебя есть что-нибудь выпить, мне необходимо… – сказал он.

– Конечно.

Кен приготовил две порции хайбола.

– У меня были два полицейских. Спрашивали твой адрес. Я пытался позвонить тебе, чтобы предупредить, но, похоже, меня опередили.

Паркер посмотрел на него взглядом, исполненным презрения. Кен подал ему выпивку и, чувствуя неловкость, подошел к креслу и сел.

– Так что же произошло? – спросил он после продолжительной паузы.

– Они из меня ничего не вытянули, – холодно и невыразительно ответил Паркер. – Я держался своей версии. А что еще мне оставалось? Сержант сказал, что я лгу, настаивал на том, что именно я звонил Фей. Я ответил, что у них нет никаких доказательств. Он пытался меня припугнуть. Когда понял, что ничего не добьется, сказал, что не подозревает меня в убийстве. Он думает, что я знаю кого-то из ее приятелей или клиентов, но не хочу никого выдавать. Я не признавался, что был с ней знаком. Клялся, что не звонил ей. А он настаивал, что звонок Фей был с платного телефона из банка как раз в то самое время, когда, по моим рассказам, я звонил своей жене. Судя по тому, с какой уверенностью коп давил на меня, я понял, что он разговаривал с тобой и ты сказал, что видел, как я звонил из будки. Поэтому мне пришлось сказать, что, возможно, напутал время. Возможно, я звонил Мейзи еще до десяти утра. И тогда он решил спросить об этом у самой Мейзи. – Паркер сделал большой глоток из стакана, вытер лицо и уставился в пол. – Ты не представляешь, что мне пришлось пережить за эти десять минут! Никогда не забуду, как я ждал в саду, а меня охранял второй коп. Это было ужасно! Мейзи догадалась, что я попал в пренеприятную историю, и лгала вдохновенно. Мейзи сообщила сержанту, что я звонил ей сразу после девяти, а не после десяти, как я утверждал. Этот сержант настоящий болван. Ведь он сам сказал ей, что я звонил ей в десять часов. Она, видимо, говорила так убедительно, что он ей поверил. Даже извинился передо мной.

Кен расслабился и откинулся на спинку кресла:

– Не могу передать, как я рад…

И тут Паркер бросил на него холодный пристальный взгляд.

– Когда они ушли, мне пришлось рассказать Мейзи всю правду, – медленно заговорил он. – И она восприняла это очень плохо.

– Неужели ты рассказал ей о Фей? Что ты ходил к ней…

– Пришлось. Она же знала, что я солгал сержанту. Я просто не мог смотреть ей в глаза. Мейзи прямо спросила, спал ли я с Фей. Пришлось сознаться.

Кен понимал, что, если бы Энн задала ему тот же вопрос, он не смог бы солгать ей.

– Мне очень жаль…

– Да. – Паркер провел рукой по лицу. – Она приняла все близко к сердцу. И конечно же ее мамаша все слышала. А та любит все усложнять. Мой брак на грани краха.

– Мне так жаль!

– Угу. Но я сам во всем виноват. Смешно сказать, но я был так уверен в Фей. Думал, что об этом никогда не будет известно ни одной живой душе. Каким ослом я был! – Он снова странным холодным взглядом посмотрел на Кена. – Ладно, хватит обо мне. Не будем больше говорить о моих неприятностях. Сержант дал мне описание парня, которого они разыскивают. Полиция считает, что это он ее убил. – Паркер наклонился вперед и продолжал: – Я тут подумал, Холланд, а ты уверен, что не ходил к Фей вчера вечером?

Сердце Кена замерло, а потом учащенно забилось. Он почувствовал, что краснеет. Кен сделал отчаянную попытку посмотреть Паркеру в глаза, но не смог. Чтобы не подать виду, что испугался, он потянулся за сигаретой. Закурил, а потом сказал, хрипло и неуверенно:

– Не понимаю, к чему ты клонишь, Макс. Я же уже говорил тебе: я провел весь вечер дома.

Паркер не спускал с него глаз.

– А я думаю, ты лжешь. Ты был у нее!

– Говорю же, нет! – сорвался Кен, вскочив на ноги.

– Боже правый! – вырвалось у Паркера, и кровь отхлынула с его лица. – Когда полицейский описал того парня, у меня мелькнула мысль, что это твой словесный портрет. Но я засомневался. Я просто не могу в это поверить. А теперь не сомневаюсь, это сделал ты!

Кен как перепугался, что едва мог дышать.

– Ищут высокого темноволосого парня приятной наружности лет тридцати! – продолжал Паркер пронзительным голосом. – Одетого в серый костюм и серую шляпу. Известно, что приехал он на старом «линкольне». – Он с трудом поднялся на ноги. – Что за черт! Да это у тебя на морде написано!

Они стояли друг против друга и смотрели: Кен – едва сдерживая дрожь от страха, а Паркер – от возмущения.

– Я этого не делал! – выпалил Кен. – Ты должен мне верить, Макс. Клянусь, это не я!

– Я ничего не желаю слушать! – в ярости бросил Паркер. – Не знаю, что заставило тебя пойти на такое, но не впутывай меня в это дело! Понял? Знаю, это я дал тебе ее номер телефона, но Бога ради, не говори об этом полиции! Ты и так уже разрушил мое семейное счастье. Если выплывет наружу, что именно я дал тебе ее телефон, меня прогонят с работы. Все газеты обольют меня грязью. Не впутывай меня в эту историю!

– Говорю же тебе: я этого не делал! – Кен вцепился в руку Паркера. – Поверь мне!

Паркер с силой вырвал руку и попятился:

– Какая тебе разница, верю я тебе или нет? Пусть решает полиция. Рано или поздно они выйдут на тебя. У них имеется описание, соответствующее твоей внешности. Это вопрос нескольких дней, но когда это случится, прошу тебя, ничего не говори им обо мне! Понял?

– Да заткнись ты! – сказал Кен, внезапно разозлившись. – Ты только о себе и думаешь! А как же со мной?

– Сам выпутывайся! – воскликнул Паркер.

– Значит, так! Но в этом есть и твоя вина. Кто постоянно нашептывал, что мне необходимо развлечься? Хорошо, я был кретином, что слушал твои грязные предложения, и еще большим идиотом, что воспользовался твоим советом. Если бы на твоем месте был кто-то другой, я бы… – Кен замолчал, осознав, что проговорился. А потом, увидев ужас на лице Паркера, выпалил: – Да, я был с ней вчера ночью! Я был в ее квартире, но я ее не убивал! Она ушла в свою спальню, а я остался в гостиной…

– Прекрати! – закричал Паркер с перекошенным лицом. – Ты не понимаешь, что говоришь! Слушать тебя не хочу! Рассказывая все это, ты тем самым делаешь меня своим соучастником. Я не буду ничего слушать! Оставь меня в покое! Это все, о чем я тебя прошу! Выкарабкивайся сам! Меня это не касается. Я прошу тебя только об одном: не говори в полиции, что это я дал тебе номер ее телефона!

Кен пристально посмотрел на бледное, искаженное лицо Паркера и неожиданно обрел мужество.

– Не волнуйся, – сказал он. – Я не стану тебя втягивать. Но не забывай, на тебе лежит моральная ответственность. Ведь только из-за тебя я пошел к ней. Это из-за тебя я вляпался в такое дерьмо! Не забывай об этом! А теперь убирайся!

Паркеру не нужно было повторять дважды. Он поспешно прошел через прихожую, открыл дверь и рысцой потрусил по дорожке.

Подойдя к окну, Кен наблюдал, как он уходит.

«Ладно, по крайней мере, Паркер будет держать рот на замке, – подумал Кен. – Он напуган еще больше меня». Однако тучи сгущаются. С замиранием сердца Кен думал о своем будущем. Ему нужно остерегаться Свитинга и блондинки. Он вынужден каждый день работать бок о бок с Паркером, который знает, что он был с Фей, и считает, что убил ее именно он. Рано или поздно приедет Энн. И тогда для него начнется новый кошмар.

Кен смотрел в окно ничего не видящим взглядом, парализованный страхами. Казалось, выхода нет, и обретенное мужество покинуло его.

И тогда он сделал то, чего не делал со дня своего детства. Он пошел в спальню, встал на колени рядом с кроватью и начал молиться.

Лейтенант Гарри Адамс, сгорбив худые плечи под дождем, шел по темной аллее, ведущей в ночной клуб «Голубая роза».

Он позвонил и, когда открылось маленькое смотровое окошко в двери, сказал:

– Мне нужен Сэм.

Джо, привратник, осмотрел его с головы до ног, помедлил, но потом открыл дверь.

– Я поищу его, лейтенант.

Адамс закурил и оглядел аляповатый вестибюль. Девица из гардероба двинулась было ему навстречу, но, определив, кто перед ней, резко замерла на месте, словно неожиданно увидела змею, быстро развернулась и прошла в дамскую комнату.

Адамсу было не привыкать к такому приему. Его это только позабавило.

Из дамской комнаты вышла рыжеволосая девица в сильно декольтированном платье и очках с изумрудно-зелеными стеклами с оправой в виде листочков. Увидев Адамса, ее сильно накрашенные губы стали складываться в профессиональную улыбку, которая тут же исчезла под его ледяным взглядом.

Девица поспешила по лестнице в ресторан, едва не задев поднимавшегося по ступенькам Сэма Дарси.

– Добрый вечер, лейтенант, – сказал Дарси с беспокойством во взгляде. – Нечасто вы нас посещаете. Я к вашим услугам. Вы пришли по делу? Немного расслабиться?

– Я при исполнении, Сэм, – сказал Адамс, разглядывая огромного негра.

Адамс едва достигал бриллиантовой булавки в галстуке Дарси, однако огромные размеры негра, казалось, не производили на него никакого впечатления.

– Мне нужно поговорить с тобой. Давай пройдем, где нас никто не услышит.

– О’кей, – сказал Дарси без энтузиазма. – Пройдемте в мой кабинет.

Он пошел по коридору, Адамс направился за ним, и через несколько секунд они очутились в большом, роскошно обставленном кабинете, где у занавешенного шторами окна стоял письменный стол.

Клодетта, жена Дарси, пересчитывала за столом стопку банкнотов. Увидев Адамса, ее огромные глаза распахнулись еще шире. Она с беспокойством посмотрела на мужа.

– Выйди, дорогая, – сказал Дарси. – У нас с лейтенантом разговор тет-а-тет.

Клодетта испуганно посмотрела на Адамса, поспешно сунула деньги в ящик и вышла, закрыв за собой дверь.

Адамс сел.

– Выпьете, лейтенант?

– Я при исполнении, Сэм.

Дарси налил себе немного виски с содовой и сел за стол.

– Что-то произошло?

– Нет, если только тебя не мучают угрызения совести, – сказал Адамс, с интересом рассматривая собственные ботинки. – Я насчет Фей Карсон.

Дарси догадался, зачем к нему пришел Адамс. Но выжидал и ничего не сказал.

– Донован уже был здесь? – осведомился Адамс.

– Да. Пару часов назад.

Адамс одобрительно кивнул:

– Если он придет опять, не говори про наш разговор. Я работаю над этим делом самостоятельно. Возможно, тут пахнет политикой, и действовать приходится очень осторожно.

Дарси понял это, как только услышал об убийстве Фей, но держал свои мысли при себе.

– Договорились, лейтенант.

– С тобой всегда легко договориться, Сэм, – продолжал Адамс. – Пару раз я мог прикрыть твой клуб. Помнишь девушку-стриптизершу, которая закатила скандал. После такого выступления любой другой клуб давно бы закрыли. А перестрелка в декабре? Думаю, ты у меня в долгу. Я помог тебе, Сэм, помоги и ты мне.

– Я сделаю все возможное, лейтенант, – спокойно ответил Дарси.

Адамс стряхнул пепел на пол.

– Мне нужно раскрыть это убийство быстрее Донована. Не думаю, что он далеко продвинулся. – Его холодные голубые глаза встретились со взглядом Сэма. – Конечно, ему может повезти, но сомневаюсь. Во всяком случае, ты не должен ему помогать.

– И не думал, – сказал Дарси.

– Через несколько месяцев Линдсей Берт станет новой главой администрации, – продолжал Адамс. – Нынешний состав не пользуется особой любовью у жителей города. Нам нужно смотреть вперед. Как только Берт займет пост мэра, он прикроет клуб, Сэм. Но если ты проявишь понимание, возможно, Берт почувствует себя тебе обязанным. И оставит тебя в покое.

– Я все понял, лейтенант.

– И правильно. – Адамс затушил сигарету, закурил новую и бросил спичку в пепельницу. – Ты вчера видела эту девицу Карсон?

– Да.

– С кем она была?

– С высоким темноволосым парнем, довольно приятным, в сером костюме.

Адамс кивнул:

– Это тот самый. Ты видел этого типа раньше?

– Нет.

– А она не сказала, с кем пришла?

– Нет.

– Это был дружок или клиент?

– Не знаю. Похоже, они прекрасно ладили друг с другом. Насколько мне известно, раньше Фей никогда не приводила сюда своих клиентов.

– Значит, возможно, это был ее дружок?

– Не знаю, лейтенант. Фей мне его не представила, а я думаю, она познакомила бы меня, если бы он был ее другом. Не знаю, что и подумать.

– Как ты считаешь, этот парень способен заколоть девушку ножом?

Дарси покачал головой:

– Определенно не способен. Он мне понравился.

– Может быть, – сказал Адамс, поморщившись, – но все указывает на него. Видели, как он выходил из ее квартиры приблизительно в то время, когда убили Фей. Но зачем ему было ее убивать? Что она из себя представляла, Сэм? Могла она шантажировать этого парня?

– Нет! – категорично заявил Дарси. – Она была не из таких, лейтенант. Возможно, она и сбилась с пути истинного, но не до такой степени. Шантажом она не занималась.

Адамс пожал плечами:

– Тогда зачем ему было ее убивать? Думаешь, он псих?

– На психа не похож. Ненормальных сразу видно. Я удивился, когда увидел его с Фей. Он был не похож на мужиков, цепляющихся за каждую юбку.

Адамс некоторое время молчал, размышляя.

– Ты ведь давно знаешь Фей, не так ли?

– Около четырех лет.

– Как ты думаешь, кто мог бы ее убить, если тот парень ни при чем?

Дарси заерзал на стуле. Он взял стакан, отпил виски и откинулся на спинку, поигрывая стаканом в своих огромных черных ручищах.

– Я никому бы этого не сказал, лейтенант, но уж поскольку меня спрашиваете вы, есть одно подозрение, – медленно произнес он. – Конечно, я могу ошибаться.

– Это не важно, – заверил его Адамс. – Так кто же?

– Приблизительно год назад Фей и Джонни Дорман были неразлучны. Он узнал, чем она занимается, и сильно ее избил. Я вовремя появился и остановил его. Если бы не я, он прибил бы ее до смерти. У него явно крыша поехала. Я еле с ним справился. Вызвал его сестрицу. Фей сильно пострадала. Он поколотил ее кочергой. Сестра Джонни отправила его в клинику. Он пробыл там почти год. А вчера он вышел оттуда и приехал в город. Его видел один парень в клубе «Парадиз» прошлой ночью. Он слышал, как Джонни спрашивал у Луи, где можно найти Фей. Я подумал, что он собирается отомстить Фей, и позвонил ей домой, но мне никто не ответил. – Дарси внимательно посмотрел на Адамса. – Я не удивлюсь, если узнаю, что Джонни нашел ее.

Адамс сидел неподвижно, рассматривая свои руки.

Джонни Дорман! Он хорошо его помнил: светловолосый, худой, приятный молодой человек, который обычно околачивался по бильярдным на Шестьдесят шестой улице.

– Ты это рассказал Доновану?

Дарси отрицательно замотал головой:

– Он не спрашивал, подозреваю я кого-нибудь или нет.

Адамс потер подбородок:

– Дорман. А почему бы и нет? Попытаюсь его отыскать. От того, что проверим, где он был в момент совершения преступления, ему не будет большого вреда.

– Возможно, вы не знаете, лейтенант, – спокойно сказал Дарси, – но сестра Дормана скоро выходит замуж за Шона О’Брайена.

Адамс затушил сигарету. На его лице не отразилось никаких эмоций.

– Я этого не знал. – Он встал. – Это осложняет дело. Спасибо за информацию. Держи язык за зубами, не хочу, чтобы об этом кто-то узнал.

– Не скажу ни одной живой душе, – заверил его Дарси. – Об этом известно только тому парню, который мне сказал, да Луи, но я позабочусь, чтобы они молчали.

Адамс стал медленно расхаживать по кабинету.

– Дело принимает чертовски пренеприятный оборот. Если О’Брайену станет известно, что я хочу допросить Джонни, он сделает все, чтобы помешать мне. Ты, случайно, не знаешь, где Джонни сейчас?

Дарси покачал головой.

– Никаких соображений?

– Он может прятаться у своей сестры. Она была к нему очень привязана.

Адамс поморщился:

– Дело осложняется. Да, он наверняка у нее. Ты не мог бы это проверить, Сэм? Лучше будет, если я не стану там показываться.