Текст книги "Не тяни тигра за хвост"

– Вы верите мне, лейтенант?

– Конечно, в вашем рассказе все сходится и он довольно правдоподобен. Но хорошего все равно мало, вы под подозрением. Вы влипли в грязную историю.

Кен хотел было спросить, что Адамс имеет в виду, но зазвонил телефон.

– Извините. – Адамс снял трубку.

– Да? Что? – сказал он и откинулся на спинку стула, слушая взволнованный голос, доносившийся из трубки. – Выезжаю, сержант. Да, если не приедет Донован, пошлют кого-нибудь другого. Выезжаю. – И повесил трубку. Потом посмотрел на Кена и поморщился. – Вас объявили в розыск. В универмаге «Газа» обнаружен ваш костюм и ботинки. Два моих мудрых помощника нашли, кроме всего прочего, вашу машину и визитную карточку, которую вам дал Паркер с номером телефона Карсон. В данный момент у всех полицейских города ваше описание.

Кен испуганно пробормотал:

– Но они не смогут доказать, что я ее убил! Вы же мне поверили! Вы сами только что сказали. Вы можете их отозвать…

Адамс закурил сигарету, вытянул свои коротенькие ножки и покачал головой.

– Вы разбираетесь в политике, Холланд? – спросил он.

– Какое отношение имеет политика ко всему этому?

– Самое непосредственное. Я введу вас в курс дела. Человек, ведущий закулисную политику нынешней администрации, некто Шон О’Брайен. Он собирается жениться на Гилде Дорман, певичке из ночного клуба. У О’Брайена есть все: деньги, власть и ум. Он всегда получает то, что хочет. И ничто и никто не могут ему помешать. Он хочет получить эту женщину. А у нее есть братец – Джонни Дорман, который только что вышел из психиатрической клиники, а до того как попасть в психушку, был любовником Фей Карсон. Его выпустили вчера. И именно он и убил Фей. Пока у меня еще нет доказательств, но я уже могу поспорить на последний доллар, что это его рук дело. Понятно, О’Брайен не даст посадить его на электрический стул за убийство. Он его прикроет, и поверьте, он сможет это сделать. Найдет козла отпущения, и этим козлом, скорее всего, будете вы.

Кен вытаращил на него глаза.

– Вы шутите?

– Никаких шуток. Вы и сами скоро это поймете. В этом городе все делается по указке О’Брайена. Сержант Донован напишет рапорт, а комиссар вручит его О’Брайену. А все улики против вас. Доказательства вашей невиновности будут скрыты. У них уже сейчас достаточно улик, чтобы приговорить вас к смерти.

Кен боролся с охватившей его паникой.

– Тогда почему вы мне все это говорите? Почему же вы меня не арестовываете? – со злостью сказал он. – Вы же служите в полиции! Зачем вы привезли меня сюда?

– Так получилось, что я нахожусь в противоположном лагере. Я понимаю, надо быть сумасшедшим, чтобы подставлять собственную шею, но так уж получилось. Если я смогу выдернуть коврик из-под ног О’Брайена, то я это сделаю. У меня есть одна идея, но осуществить ее я смогу только с вашей помощью. Если я смогу доказать, что Карсон убил Дорман, то смогу скомпрометировать О’Брайена. Сестрица Дормана станет давить на О’Брайена, и он наверняка сделает неверный ход. Я хочу, чтобы полицейские охотились за вами, в то время как я сам буду охотиться за Дорманом. Вот мой план. Поэтому я и привез вас сюда. Важно, чтобы они не поймали вас до того, как я поймаю Дормана. Я подстрою все так, чтобы Линдсей Берт заинтересовался вами. Он позаботится о вас, если я смогу убедить его, что вас хотят сделать козлом отпущения. Но вам нужно запастись терпением. На это потребуется несколько дней, может, даже несколько недель. Вы здесь в полной безопасности, но не выходите на улицу. Мои люди – профессионалы. Они охотятся за вами, и, если вы выйдете на улицу, вас сразу же арестуют.

– Скоро возвращается моя жена, – нетерпеливо перебил его Кен. – И мне нужно подумать о работе. Не считаете же вы, что…

Адамс поднял руку:

– Погодите. Я повторяю: вы влипли в грязную историю. Ваша жена и ваша работа в настоящий момент дело далекое. Вам нужно подумать о том, как остаться живым. Если вас поймают – вас ждет электрический стул, не забывайте об этом!

– Невероятно! А что, если вы не поймаете Дормана? Что будет со мной?

– Мы подумаем об этом, но позже, когда придет время.

– А как же моя жена?

– Вам надо было подумать о ней, прежде чем пойти к Фей Карсон. – Адамс сделал глоток и поставил стакан. – А теперь успокойтесь. Вы останетесь здесь. Я же вернусь в полицейский участок. Хочу посмотреть, что они там делают.

– Я забыл вам сказать, что видел Гилду Дорман в «Голубой розе» вчера вечером, – сказал Кен. – Вы знаете, они с Фей Карсон некоторое время снимали одну квартиру на двоих!

Адамс надел шляпу.

– Не знал, но подумаю, сможет ли этот факт нам как-нибудь пригодиться. Не переживайте. Положитесь на меня.

– Может, мне обратиться к адвокату? – неуверенно сказал Кен.

– Еще успеете. Расслабьтесь. У меня вы в полной безопасности. Ложитесь спать. Свободная комната рядом. А мне нужно идти, – сказал Адамс и, кивнув, вышел из квартиры.

Кен встал, подошел к окну, наблюдая, как уезжал лейтенант. Голова у него шла кругом. Ну и влип же он! У него возникло жуткое подозрение: а если Адамс использует его как приманку в своей игре? Если он победит, все уладится, а если нет, тогда Адамс умоет руки, а Кену придется выкручиваться в одиночку.

Он подумал об Энн, которая приедет в пустой дом. Нельзя же оставаться в этой квартире и сидеть сложа руки неизвестно сколько времени! Видимо, лучшее, что он сможет сделать сейчас, это проконсультироваться у первоклассного адвоката.

Кен раздумывал, к какому бы адвокату обратиться, когда зазвонил телефон. Он какое-то время колебался, но телефон звонил, и, подумав, что это, возможно, Адамс звонит, чтобы сообщить ему что-нибудь важное, взял трубку.

– Это вы, лейтенант? – спросил шепотом глубокий бас, в котором Кен тотчас же узнал Сэма Дарси.

– Лейтенанта сейчас нет. Он в участке.

Последовала пауза, потом Дарси осторожно спросил:

– А вы не могли бы ему кое-что передать?

– Конечно.

– О’кей. Скажите, что парень, похожий на Джонни Дормана, замечен на яхте Такса «Уиллоу-Пойнт». Мой человек видел его только мельком и не может поклясться, что это точно Джонни.

Кен почувствовал, как от волнения у него мурашки побежали по позвоночнику.

– Я все ему передам.

– Яхта стоит на якоре в устье реки. Он знает.

– Хорошо. – Кен повесил трубку.

Он долго размышлял, потом позвонил в полицейский участок.

– Лейтенанта Адамса, – попросил он дежурного сержанта.

– Его здесь нет. А кто его спрашивает?

– Он поехал в участок. Разве он еще не приехал?

– Он заходил, но снова куда-то уехал. Ему что-нибудь передать?

Кен повесил трубку.

«А что, если Дорман покинет яхту раньше, чем я успею сообщить Адамсу, где тот находится? – размышлял Кен. – Нужно действовать самому и немедленно. Поеду в порт и стану наблюдать за яхтой, позвоню Адамсу и оставлю записку».

Он подошел к письменному столу Адамса, написал ему записку, прибавив, что попытается найти «Уиллоу-Пойнт», и просил его приехать в порт как можно быстрее. Кен оставил записку на столе, схватил шляпу, выскочил из квартиры и, оглядываясь по сторонам, вышел на улицу.

Шел дождь, и влажная темнота давала ему чувство защищенности. Кен, повернув налево, поспешил в направлении реки почти бегом.

Глава 6

Шон О’Брайен постучал в дверь комнаты Гилды, подождал, потом повернул ручку и вошел.

Гилда переодевалась. Она поспешно протянула руку за своим пеньюаром, но, когда увидела, что это О’Брайен, передумала и вышла ему навстречу.

– Прости, – сказал он, улыбаясь ей. – Мне следовало бы подождать.

– У тебя все в порядке, Шон? – спросила Гилда, и ее зеленые глаза потемнели от беспокойства.

– Конечно. – Он обнял ее и поцеловал. – Тебе следует запирать дверь, детка. Сюда может войти кто угодно.

– Я подумала, что заперла ее. Так что же все-таки произошло, Шон? – Гилда отошла к туалетному столику, а он наблюдал за ней и думал о том, как она хороша.

– Манчини тебя больше беспокоить не будет. Я его здорово припугнул, а он оказался большим трусом.

Гилда скользнула в простое белое вечернее платье, которое, по мнению О’Брайена, выглядело на ней гораздо более соблазнительным, нежели ее наряд для выступления в ночном клубе.

– Не знаю, что бы я без тебя делала! – сказала она, подходя к трюмо и усаживаясь.

Он рассмеялся.

– А для чего же тебе я? – О’Брайен вытащил сигару из своего портсигара и стал медленно срывать с нее целлофановую полоску. – Так, значит, Манчини виделся вчера с Джонни?

– Он так сказал, но я ему не верю. Он шантажировал меня, чтобы я согласилась стать его любовницей.

– Так ты не веришь, что он дал Джонни адрес Фей?

Гилда повернулась к нему:

– Он не давал ему ее адреса. Милый, прости, что я не сказала тебе о Джонни. Я с ним вчера виделась, когда вернулась из казино. Он ждал меня. Он тебя боится, Шон. Думает, что ты отправишь его в клинику. Он взял с меня клятву, что я не скажу тебе, что виделась с ним. Я пыталась его убедить, что ты ничего не имеешь против него, но он упрямый, он мне не поверил. Он ночевал у меня. Вот почему я знаю, что Фей убил не он.

О’Брайен кивнул и подумал: почему Гилда лжет ему?

– Тебе нужно было рассказать мне об этом раньше, детка. Но ничего. Джонни сейчас у тебя?

– Нет. Ушел. Я беспокоюсь за него, Шон. Он не оставил записки. Просто ушел. Как ты думаешь, его не могли арестовать?

О’Брайен покачал головой:

– Конечно нет. Мне бы об этом было известно. Не волнуйся, детка. Вероятно, он просто уехал из города. Разве ты не говорила, что он собирался в Нью-Йорк?

– Он действительно сказал, что хотел бы уехать, но у него нет денег. Вот это-то меня и беспокоит. Он не могу ехать в Нью-Йорк…

– Может, он занял деньги? Он всегда пользовался случаем. Не волнуйся за него. Он может сам о себе позаботиться. Пойдем куда-нибудь поужинаем.

– Не сегодня, Шон. Я хочу поехать домой. Вдруг Джонни вернулся?

О’Брайен добродушно пожал плечами:

– Что ж! Я тебя провожу?

– Я лучше поеду одна.

– Как скажешь, детка.

О’Брайен встал с кресла и протянул ей накидку:

– Я попытаюсь через своих людей узнать о нем. Если у меня будут какие-то новости, я тебе позвоню.

– Ты очень милый, Шон.

Гилда подставила ему губы, и он поцеловал ее.

– Я всегда рад, когда тебе хорошо.

Когда она уехала на такси, О’Брайен медленно прошел к стоянке, уселся в «кадиллак» и уставился в темноту.

«Джонни мне мешает, – размышлял О’Брайен. – Он всегда будет помехой. Даже если ему повезет и он выйдет сухим из этой истории, то наверняка влезет еще в какие-нибудь неприятности. Рано или поздно Джонни влипнет в такую заваруху, из какой мне будет его не вытащить. Перспектива заиметь такого родственника, как Джонни, надо сказать, не блестящая. Никто не знает, что сейчас Джонни в моих руках, и я буду последним глупцом, если не отделаюсь от него раз и навсегда».

О’Брайен поразмышлял несколько минут. И чем больше он думал, тем более склонялся к мысли, что с Джонни надо покончить.

В прошлом О’Брайен никогда не проявлял нерешительности, если нужно было избавиться от людей, доставляющих ему неприятности, однако со временем он изжил привычку уничтожать своих врагов. Ему следовало бы приказать Таксу укокошить Луи из «Парадиза», вместо того чтобы просто задать ему хорошую трепку.

«Спокойная, уединенная жизнь, которую я веду вот уже несколько лет, – подумал он, поморщившись, – смягчила мое сердце. Раньше в подобных ситуациях я не позволял себе проявлять слабость».

О’Брайен понимал, что Линдсей Берт попытается извлечь из убийства Фей выгоду. Несомненно, кто-нибудь вспомнит, что Джонни угрожал Фей, а зная о том, что Джонни брат Гилды, а Гилда собирается выйти замуж за О’Брайена, на комиссара будет оказано давление, чтобы он объявил Джонни в розыск.

Кроме того, О’Брайен не обольщался насчет Джонни. Как только он станет его родственником, то начнет тянуть из него денежки. Наиболее безопасный выход – убить Джонни.

О’Брайен закурил сигару, включил зажигание и поехал в загородный клуб.

Первого числа каждого месяца в клубе проводился танцевальный вечер, который все известные люди города считали своим долгом посетить. О’Брайен подумал, что комиссар Ховард и капитан Мотли тоже будут там. Ему необходимо узнать последние новости о расследовании, прежде чем принять окончательное решение насчет Джонни. Подъезжая к клубу по дорожке в форме полумесяца, он мог видеть через большие окна толпу танцующих. Танцы продлятся до утра. Вино будет литься рекой, затем последуют пьяные лобызания и любовные интрижки молодежи.

О’Брайену были не интересны подобные развлечения, но он обычно ездил на такие сборища. Там появлялись все члены партии, и предоставлялся удобный случай поговорить с глазу на глаз без вмешательства вездесущих журналистов.

Он подъехал к парковочной площадке, заставленной машинами, вылез из автомобиля и бросил взгляд на темные набухшие тучи.

«Скоро пойдет дождь», – подумал он, пытаясь найти место среди близко поставленных машин.

Впереди О’Брайен заметил ссорящихся мужчину и женщину. Женщина открывала дверцу машины. Ему показалось знакомым ее лицо, но в сумерках он мог ошибиться, поэтому остановился рассмотреть получше.

– Если ты будешь вести себя как чучело, я пойду назад, – донесся до него злой голос женщины.

О’Брайен понял, что она пьяна.

– Нам нужно сохранять благоразумие, Глория, – увещевал ее мужчина. – Твой муж может выйти на улицу. Давай подождем, пока он уедет.

– Еще чего, буду я ждать! – сказала женщина и залезла на заднее сиденье машины. – Ты скоро?

Мужчина забрался следом в автомобиль и захлопнул дверцу. О’Брайен увидел, как женщина обхватила мужчину за шею и начала целовать. О’Брайен поморщился.

«Молодая жена комиссара Ховарда с каким-то хлыщом. – О’Брайен не ошибся. – Ну что ж, этому старому дураку не нужно было жениться на девице, которая ему в дочери годится».

На веранде О’Брайен нашел Ховарда и Мотли. Мотли раздраженно говорил:

– Ради Бога, перестань ревновать девочку! Она веселится. Если хочешь уходить, то пошли.

– Уже уходите? – спросил О’Брайен, появившись из темноты.

– Привет, – ответил Мотли, поворачиваясь. – У меня для вас новости. Донован уже раскрыл это преступление.

О’Брайен удивленно приподнял брови:

– Быстро сработано.

– Ага. Я всегда говорил, что стоит дать Доновану стоящее дельце, и он покажет себя. Не позже чем через час он арестует преступника.

– И кто убийца?

– Кенвей Холланд, банковский служащий. Дело можно закрывать. У нас доказательств в три раза больше, чем требуется, чтобы посадить этого парня на электрический стул.

– Но он еще не арестован?

– В данный момент полиция в его доме. Должно быть, у него нервишки сдали, и он удрал. Но поймать его – только вопрос времени.

– Славная работа, – похвалил О’Брайен без всякого энтузиазма. Потом посмотрел на Ховарда. – Вы позволите мне прочесть рапорт сержанта Донована и взглянуть на вещественные доказательства?

– Вы получите все бумаги завтра утром. – Вид у него был обеспокоенный, и, зная, чем занимается в данный момент его жена, О’Брайен не был удивлен. – Извините нас. Я хочу заехать в участок. Теперь, когда мы так близки к окончанию расследования, я не хотел бы, чтобы дело сорвалось.

– Говорю же тебе: предоставь все Доновану, – раздраженно настаивал Мотли.

– Я поехал, а ты как хочешь, – бросил ему Ховард и, кивнув на прощанье О’Брайену, направился к автостоянке.

– Ваша сестрица развлекается с каким-то парнем в машине, – шепнул О’Брайен Мотли. – Комиссар может ее засечь.

Мотли выругался.

– Когда-нибудь я сверну этой сучке шею. Какого черта ей не подождать, пока Ховард уедет? – И он торопливо последовал за комиссаром.

О’Брайен задумчиво потер подбородок.

«Вовремя этот тупоголовый Донован нашел козла отпущения, – подумал он. – О каких это доказательствах они говорили? Похоже, они уверены, что смогут на их основании предъявить этому парню обвинение в убийстве. – Он оперся о перила веранды и принялся размышлять насчет Джонни. – Если этого беднягу Холланда поймают и осудят, значит, Джонни ничего не грозит. Но рано или поздно он влипнет в гораздо большие неприятности. Сейчас он сидит под замком, и перст судьбы указывает на возможность избавиться от него».

О’Брайен посмотрел, как Ховард с Мотли выезжают с парковочной площадки, потом, приняв решение, спустился по ступенькам и пошел к своему автомобилю.

Прежде чем пройти в свой кабинет, Адамс заглянул в комнату дежурных.

– Есть новости? – спросил он у сержанта, который привстал, увидев лейтенанта.

– Комиссар и капитан едут сюда, – сказал сержант. – Этого парня Холланда еще не арестовали. Двое наших людей и детектив Дункан устроили засаду в его доме. Сержант Донован здесь и ожидает комиссара.

Адамс буркнул что-то неразборчивое.

– Если я понадоблюсь комиссару, буду у себя. Это все?

– Ничего особенного. Луи из «Парадиза» схлопотал себе неприятности. Его подобрали десять минут назад на пустыре около Вест-стрит. Кто-то здорово его отделал. Салливан говорит, что парень не жилец. Тот, кто его избил, явно перестарался.

Адамс вспомнил, что сказал ему Дарси. Луи из «Парадиза» дал Джонни адрес Фей Карсон, а теперь его избили чуть не до смерти. Подозрительное совпадение?

– Где он сейчас? – быстро спросил Адамс.

– В шестой палате окружного госпиталя.

– Передайте комиссару, что я буду через час, – сказал Адамс и быстро направился к своей машине.

Через пять минут он был в окружном госпитале.

– Манчини? – переспросил дежурный хирург, когда Адамс спросил, нельзя ли переговорить с Луи. – Случай безнадежный. У него пробит череп. Кто-то отделал его велосипедной цепью. Сомневаюсь, что он протянет сегодняшнюю ночь.

– Он в сознании?

– Нет. Но может прийти в себя в любую минуту. С ним сейчас находится один из ваших парней. Если хотите, можете подняться. Мы сделали все, что смогли.

Луи лежал на койке. Его лицо, изувеченное и посиневшее от ударов, было забинтовано. Рядом с кроватью с недовольным видом сидел детектив Уотсон. Как только вошел Адамс, он поспешно вскочил со стула, едва не перевернув его.

– Он в сознании?

– Да, сэр. Но ему очень плохо.

Адамс наклонился над неподвижным телом.

– Луи! Очнись! – громко сказал он и потряс Луи за плечо.

Луи открыл глаза и уставился ничего не видящим взглядом на Адамса.

– Оставьте меня в покое! – дрожащим голосом выговорил Луи. – Убирайтесь отсюда к черту!

Адамс присел на край кровати.

– Кто тебя избил? – спросил он.

Уотсон достал ручку и автоматически открыл блокнот.

– Я тебе ничего не скажу, легавый, – бормотал Луи. – Оставь меня в покое!

Адамс вынул коробок спичек, зажег одну и приставил пламя к руке Луи. Уотсон пришел в ужас.

Луи пытался отдернуть руку, лицо искривила гримаса боли.

– В следующий раз я поджарю твое запястье, – спокойно пригрозил Адамс. – Кто тебя бил?

Худое, безжалостное лицо, нависшее над ним, испугало Луи.

– Такс и Уайти, – пробормотал он. – И убирайтесь отсюда!

– Почему они это сделали?

– Не знаю, – но когда Адамс снова чиркнул спичкой, поспешно продолжил: – Ладно, пусть эти сволочи получат свое.

Он выдал Адамсу приукрашенную версию своей попытки шантажировать Гилду. Это заняло несколько минут. Уотсон все записал.

– Ты дал Джонни адрес Фей Карсон?

– Я сказал, где можно ее найти.

– И где?

– Сказал, что она часто бывает в «Голубой розе».

– Так, значит, ты не дал ему ее адреса?

– Я его не знаю.

– В котором часу ты с ним разговаривал?

– Думаю, было около одиннадцати.

– Значит, Такс работает на О’Брайена, – подытожил Адамс, чувствуя, что сделал немаловажное открытие.

– Да. Он уже давно работает на О’Брайена.

Адамс бросил взгляд на Уотсона:

– Все записали?

– Да, сэр.

– Луи, подпиши свои показания.

Адамс зачитал Луи написанное и держал блокнот, пока Луи дрожащей рукой ставил свою корявую подпись на каждой странице. Потом велел расписаться Уотсону.

– Я заберу это с собой, – сказал он Уотсону, опуская блокнот в карман. – Пошли, нечего время зря тратить с этим негодяем. – Когда они вышли из палаты в коридор, он добавил: – И держи язык за зубами насчет этих показаний, Уотсон. Тут замешана политика, и могут возникнуть осложнения. Понятно?

– Да, сэр, – ничего не понимая, согласился Уотсон. Он давным-давно знал, что задавать вопросы Адамсу небезопасно.

– Ладно. Пошли. У меня есть для тебя еще одно задание.

Совершенно сбитый с толку, Уотсон послушно поплелся за Адамсом к его автомобилю.

Через двадцать минут Кен добрался до порта. Он боялся сесть в автобус или взять такси. Адамс сказал ему, что вся полиция города занята его поисками, и он не мог рисковать. Он держался маленьких улочек, шел, прижимаясь к стенам домов, где была самая густая тень. Если замечал патрулирующего полицейского, поспешно сворачивал в переулок.

Когда в конце концов он добрался до порта, дождь стал стихать.

На набережной было сыро, стоял неприятный запах. По другую сторону дороги был виден ряд кафетериев, ларьков с поп-корном, магазинчиков, где продавали рыболовные снасти, отель и павильон игровых автоматов.

Кен стоял на краю причала и смотрел на огромное пространство покрытой бензиновой пленкой воды, отделяющее его от устья реки. Было слишком темно, и он не мог разглядеть, стоят ли там на якоре яхты, но Дарси сказал, что «Уиллоу-Пойнт» именно там, и у Кена не было основания не верить ему.

Нужна лодка, чтобы добраться до яхты, но у него было мало денег, а ему нужно экономить каждый цент.

Взять лодку напрокат за деньги он не мог, придется ее украсть. Но прежде чем отправиться на поиски лодки, нужно узнать, где именно стоит на якоре «Уиллоу-Пойнт».

Кен посмотрел на ярко освещенный павильон игровых автоматов, помедлил, неспешно перешел на противоположную сторону и заглянул внутрь.

Несколько подростков играли на автоматах. Девушка в грязном белом халате, прислонившись к автомату, чистила щепочкой длинные накрашенные ногти. С ее плеча свисала кожаная сумка с разменной монетой. Лицо казалось бледным и усталым. Лет не больше восемнадцати, но, судя по хмурому выражению лица, судьба с ней обошлась не лучшим образом.

Кен вошел в павильон и, подойдя к автомату, где стояла девушка, начал играть, бросая шарики в отверстия и смотря на зажигающиеся огоньки, когда шарик попадал в цель.

Когда шарики у него кончились, Кен прекратил игру, закурил сигарету, посмотрел на девушку и, поймав взгляд ее голубых, обрамленных густыми тенями глаз, улыбнулся.

– Неплохой способ убить время, верно? – сказал он.

Она с безразличным видом пожала плечами:

– Дело добровольное.

Кен отошел от автомата и подошел к девушке:

– Вы, случайно, не знаете, какие яхты стоят на якоре в устье реки? Я ищу «Уиллоу-Пойнт».

В ее глазах сверкнуло удивление.

– А зачем она вам? – спросила девушка, сунув руку в разрез халата, чтобы почесаться.

– Так вы знаете, где она стоит?

– Возможно. А что?

– Мне нужно ее найти, – терпеливо сказал Кен.

– Это небезопасно, красавчик! – лениво протянула девушка, прислонившись бедром к автомату. – Ты знаешь владельца «Уиллоу-Пойнт»?

Кен отрицательно покачал головой.

– Такс. А от него лучше держаться подальше.

– Мне нужна лодка, – сказал Кен.

Она внимательно посмотрела на него:

– Послушай, красавчик, иди-ка ты лучше домой. Можешь вляпаться в большие неприятности, если свяжешься с Таксом.

– У меня и без того полно неприятностей.

– Ну а я не хочу, чтобы они были у меня, – сказала девушка и отвернулась, чтобы разменять деньги какому-то толстяку, нетерпеливо стучавшему по стеклянной крышке автомата.

Кен закурил, вернулся к своему автомату и снова принялся играть, наблюдая за девушкой краем глаза. Она бесцельно побродила по павильону и спустя пять минут медленно вернулась к тому месту, где стояла прежде. Девушка прислонилась к автомату, на котором играл Кен, и снова принялась чистить ногти щепочкой.

– Вы мне не поможете? – спросил Кен как можно тише. – Вы не скажете, где сейчас находится «Уиллоу-Пойнт»?

Она слегка пожала плечами:

– Последний раз я ее видела за Нотр-Энд.

– Это мне ничего не говорит. Я не знаю реки. Это далеко отсюда?

– В полумиле. Нотр-Энд – это маяк, который виден с пристани.

Кен поднял на нее глаза и улыбнулся:

– Большое спасибо.

Девушка покачала головой:

– Нарываешься на неприятности, красавчик. Такс – парень подлый.

Кен бросил очередной шарик, а потом сказал:

– Мне нужна лодка, но мне нечем заплатить. Мне во что бы то ни стало нужно добраться до «Уиллоу-Пойнт».

– И чего ты хочешь от меня? Чтобы я украла ее для тебя?

– Я сделал бы это сам, если бы знал, где ее можно найти.

– А Таксу известно, что ты приедешь?

Кен покачал головой.

– А какие у тебя неприятности? С полицией?

– Вроде того.

– Ты найдешь лодку под навесом. Ее хозяин обычно приходит на рассвете. Постарайся вернуться к этому времени.

– Большое спасибо, – сказал Кен.

– Будь осторожен, красавчик. Такс не любит нежданных гостей. Он парень крутой.

– Я буду осторожен, – заверил девушку Кен и вышел на улицу под моросящий дождь.

Под навесом он нашел привязанную небольшую шлюпку. На дне лежали веревка, банка с червями, непромокаемый плащ и весла. Он прыгнул в шлюпку, отвязал ее и стал грести на свет далекого маяка Нотр-Энд.

Кену показалось, что он гребет довольно долго, когда наконец на фоне темного неба заметил расплывчатые очертания яхты. Он бросил весла и стал наблюдать за яхтой, стараясь определить, действительно ли это «Уиллоу-Пойнт». Шлюпка покачивалась на волнах, и сквозь тихий всплеск Кен услышал звук мотора и быстро посмотрел в сторону порта, находящегося в полумиле от него.

Он увидел, как из-под навеса на большой скорости вынырнула моторка и направилась к яхте. Кен встревожился: может, это полицейский патруль, и стал грести, чтобы отойти подальше от яхты, а потом бросил весла и лег на дно, чтобы его не заметили с лодки.

Моторка шла быстро, но он с облегчением увидел, что она пройдет в нескольких сотнях ярдов от него, если только не изменит направления.

Катер прошел мимо, и шлюпка закачалась на волнах. Потом Кен услышал, как мотор затих и лодка исчезла в тени борта яхты.

Кен схватил весла и принялся грести. Ему потребовалось минут десять, чтобы приблизиться к яхте на сорок ярдов. Он опустил весла и пустил шлюпку по течению, всматриваясь в яхту, надеясь увидеть там людей.

На палубе никого не было. У борта стоял пришвартованный катер. Тогда Кен осторожно начал грести и приблизился к судну. Кен прислушивался, стараясь рассмотреть людей на борту.

Ему показалось, что откуда-то снизу доносятся неясные отзвуки голосов, и раздумывал, стоит ли рисковать и забираться на борт. Если кто-нибудь выйдет на палубу, то сразу же увидит его шлюпку. И он решил не рисковать. Гребя неспешно и тихо, Кен проплыл под носом яхты и оказался у левого борта, где, судя по иллюминаторам, были расположены каюты.

В одном иллюминаторе горел свет и, перестав грести, Кен прислушался. Чей-то голос сказал:

– Настало время открыть карты, Джонни. Сейчас ты уже не в том положении, чтобы диктовать условия. Либо ты принимаешь мои, либо останешься тут, пока не одумаешься.

Кен осторожно подгреб поближе к иллюминатору и выставил весло, чтобы шлюпка не стукнулась о борт яхты. Затем схватился за железную скобу, закрепленную рядом с иллюминатором, и удерживал шлюпку. Потом встал и заглянул в каюту.

На койке лежал высокий светловолосый симпатичный парень, Кен его сразу же узнал. Он был у «Голубой розы», когда они выходили с Фей. Высокий темноволосый мужчина в дорогом, сшитом на заказ костюме курил сигару, облокотившись о переборку каюты.

Кен быстро отпрянул от иллюминатора и, сдерживая шлюпку, стал прислушиваться к происходящему разговору.

Солли поймал конец каната, который бросил ему О’Брайен, и удерживал моторку, пока тот влезал на борт яхты.

– Такс тут? – бросил О’Брайен.

– Да, босс, – ответил Солли, удивленный тем, что О’Брайен приехал в моторке один.

– Где он?

Такс вышел, на ходу застегивая рубашку. Он спал, но его разбудил шум мотора, и он, чертыхаясь, напяливал на себя одежду.

– Ты мне нужен, – приказным тоном сказал О’Брайен.

Такс первым стал спускаться по лестнице, ведущей в кают-кампанию, и по слабо освещенному коридору прошел к своей каюте. Усевшись на койку и подавив зевок, он вопросительно посмотрел на О’Брайена.

– Ты прочистил мозги Луи? – спросил О’Брайен.

– Конечно, – сказал Такс и замешкался. – Правда, Уайти немного не рассчитал силы.

О’Брайен сверлил его взглядом.

– Что это значит?

– Думаю, что сейчас Луи чувствует себя далеко не лучшим образом, – сказал осторожно Такс. – У него череп оказался тоньше яичной скорлупы.

– Так, значит, он мертв?

Такс пожал плечами:

– Может быть. Немного мозгов вытекло у этого подонка.

О’Брайен потер подбородок.

– Ситуация выходит из-под контроля, – заметил он, вынимая сигару и откусывая кончик. – Было бы неплохо, чтобы Луи открыл рот.

Такс с облегчением вздохнул:

– Я удивлюсь, если он будет молчать.

– Но нам не нужны признания на одре смерти.

– Когда мы уходили, он был еще в состоянии говорить.

О’Брайен поднес к сигаре зажигалку, выпустил дым из ноздрей, не спуская глаз с Такса.

«Это только начало, – размышлял он. – После четырех лет спокойной жизни меня тряхнуло по-настоящему. Ну ничего не поделаешь! Нужно контролировать ситуацию, и, если ребята не будут подчиняться, пусть пеняют на себя».

– Я решил отделаться от Джонни, – сказал О’Брайен, понизив голос.

Такс удивился, но не показал виду:

– Как скажете, босс.

– И его труп не должен быть найден, – продолжал он, – никогда.

– Это легко устроить. На борту есть бочка цемента. Его никогда не найдут.

О’Брайен кивнул:

– Такс, смотри не наделай ошибок. Сейчас я поговорю с ним. А потом скажу тебе, когда надо действовать.

– Сегодня ночью? – спросил Такс, подумав с досадой, что ему опять не удастся выспаться.

– Думаю, да, сегодня. Подготовь бочку и цемент.

– Я скажу Солли.

– Сделай это сам, – повысил голос О’Брайен. – Солли не должен ничего об этом знать. Я его заберу с собой, не хочу, чтобы он заподозрил неладное. Об этом будем знать только мы с тобой, Такс.

Такс поморщился:

– Эта чертова бочка жутко тяжелая. Одному с ней не управиться. Мне придется попросить помочь Солли.

О’Брайен вытащил сигару изо рта, посмотрел на ее дымящийся кончик и сказал:

– Делай, как считаешь нужным, но если в это дело будет посвящен Солли, сам о нем и позаботишься. Уберешь его точно таким же способом. Мне не нужны свидетели.

Таксу нравился Солли. Он был силен, как бык, и быстр, как гремучая змея.

– Он будет молчать. Не беспокойтесь насчет него, – попытался уговорить О’Брайена Такс.

О’Брайен холодно посмотрел на него:

– Если ты не хочешь мне подчиняться, так и скажи, Такс.

В его голосе звучала явная угроза.

Такс посмотрел на него, потом пожал плечами:

– Ладно, сам справлюсь.

– Так-то лучше.

– Сделаю, как вы скажете.

О’Брайен встал, открыл дверь каюты и вышел в коридор. Он подошел к каюте Джонни, повернул ключ, который был в замке, и вошел.