Текст книги "Кинжал и пудреница"

– Идите спать. Я не хочу, чтобы вы находились рядом.

– Вы сердитесь на меня, Паркер? Я медленно поднял голову, чтобы понаблюдать за обоими. Веда стояла рядом со столом, и ее тонкие пальчики играли с дубинкой.

– Нет, не сержусь, мадемуазель, но вы должны идти спать. Вам нечего здесь делать.

– Вы думаете, он спрятал пудреницу? Паркер стиснул пальцы в кулак.

– Не знаю. Это еще тот тип. Все наши хлопоты и планы полетели к черту – в результате ничего нет. Корнелиус просчитался, доверившись этому жалкому негодяю…

– Да, но Корнелиус не сможет проникнуть в дом Бретта. Я вообще не понимаю, зачем он поехал.

– Да, он ничего не узнает, это верно, но не успокоится, пока не раздобудет хоть какую-нибудь информацию. Если положительного результата не будет, он убьет Джексона.

– Что это? – спросила Веда, указывая на пол у ног Паркера. Он нагнулся. В таком положении его затылок был отличной мишенью. Она вложила в удар всю силу, на которую была способна, и Паркер свалился на пол, даже не охнув. Отступив на пару шагов, Веда выронила дубинку.

– Мне нравится ваша манера отвлекать внимание, – честно признался я.

Веда быстро повернулась:

– Ничего другого не оставалось. Правда, ведь я не могла допустить, чтобы вас и дальше мучили?

– Справедливо, – согласился я. – А что будет, если вы меня еще и освободите?

Она подошла к столику и взяла нож.

– Моя машина ждет у подъезда, – сказала Веда, ловко разрезая веревки. – Если бы я знала только, куда надо ехать.

– Вы хотите сказать, что мы поедем вместе? Мы оба знали, что оставаться здесь больше нельзя, но мне хотелось услышать это от нее самой.

– А что же остается делать? Если Корнелиус вернется сейчас, я не знаю, что он со мной сделает.

Пошатываясь, я поднялся и отбросил последний кусок веревки. Шея ужасно болела и требовала массажа.

– Как только я увидел вас, сразу понял, что мы созданы друг для друга. Из нас выйдут отличные партнеры.

Я доковылял до стола и налил себе изрядную порцию виски. Каждый глоток давался с трудом, но я знал – потом будет хорошо.

– У нас будет время поговорить, а сейчас пора смываться, и как можно скорее! – сказала Веда.

– Но не могу же я ехать в таком виде. Где Паркер держит свой гардероб?

– Наверху, в комнате направо. Кстати, а что будет с ним? – она показала на лежащего.

– Часа два поваляется и придет в себя. Я подошел к Паркеру, вытащил пистолет и засунул себе в карман.

– Я скоро вернусь, подождите меня в машине. Переодевание заняло несколько минут. Костюм был почти впору, разве что чуть жал в плечах. Я нашел белый шелковый шарф и обмотал шею, чтобы не было видно кровоподтеков. Голова и шея жутко болели, но после выпитого виски стал чувствовать себя гораздо лучше.

Бегом я слетел вниз. Веда все еще находилась в столовой.

– Я готов, – улыбнулся я ей.

– Куда мы отправимся?

– В Санта-Медину. Дорога займет у нас всю ночь, вот тогда и наговоримся. Вы возьмете что-нибудь с собой?

– Мой чемодан в машине.

– Значит, вы все продумали заранее?

– План созрел, как только Корнелиус уехал. Мое сердце бешено колотилось.

– Почему вы решили уехать со мной? Она промолчала, даже не взглянув на меня.

– Может, его лучше убрать отсюда? – сказал я, посмотрев на Паркера.

– Лучше обнимите меня, – прошептала она. Этого-то и я желал. Она прильнула, и дрожь пробежала по моему телу.

– Поехали, – сказал я, направляясь к выходу. Едва мы открыли дверь – застыли как вкопанные. Перед нами стоял Герман, пораженный не меньше нашего. Я выхватил пистолет первым.

– Руки! – приказал я, Герман поднял руки, и его глазки забегали. Туда-сюда. От меня – к Веде, и обратно. Макс сидел в машине и ничего не понимал.

– Вылезай! – скомандовал я. – У Германа в кармане пистолет. Забери его и отдай мне.

Макс вышел из машины, обошел Германа и вытащил пистолет.

– Веда, возьми оружие.

Она подошла к Максу и взяла у него пистолет.

– Дура, – буркнул Герман. – Ты еще пожалеешь об этом.

– Заткнись, – оборвал я здоровяка, – она едет со мной.

– Ну что ж, на этот раз вам повезло, но я вас непременно разыщу.

Герман казался спокойным и хладнокровным, и от этого еще более опасным.

– Лучше пойдите и составьте компанию Паркеру, ему там скучно. Заодно отдайте ваш перстень. На первое время нам понадобятся деньги.

Он посмотрел сначала на бриллиант, потом на меня.

– Если он вам так необходим, подойдите и снимите сами, – сказал он, сжимая кулаки.

– Вы забыли, что пистолет сейчас у меня, а прав тот – у кого оружие.

– Не вам это говорить, мистер Джексон.

– Ладно, старина, гони перстень!

Он не шевельнулся. Я почувствовал на себе взгляд Веды. Не добьюсь своего – упаду в ее глазах. Кроме того, мне действительно был необходим его перстень.

– Если вы не отдадите перстень подобру-поздорову, извините, но я прострелю вам ногу. Честное слово, не шучу. Даю три секунды на размышление.

Герман просверлил меня взглядом. Верхняя губа непроизвольно дернулась: это был единственный признак гнева, который я заметил за все время знакомства с ним.

Он понял, что шутки плохи.

– Что ж, возьмите его, мистер Джексон, – произнес он и, сняв перстень с пальца, швырнул к моим ногам. – Следующая встреча для вас будет не из приятных.

Я поднял перстень и сунул в карман. Смешно, но только теперь, когда украшение было у меня, я понял, что мечтал о нем с тех пор, как впервые увидел его. Теперь эта вещь принадлежала мне.

Оставив Германа на пороге собственного дома, мы сели в машину и двинулись в путь. Веда села за руль, а я забрался на заднее сиденье и долго смотрел на уменьшающегося Германа, пока он окончательно не скрылся с глаз.

Я чувствовал, что встреча с ним еще впереди…

Глава 6

Никто из туристов не посещает Санта-Медину, даже миллионеры боятся ее как огня. После Сан-Луи Бич этот город действительно кажется местом, которого следует остерегаться. Единственное, что процветает в этом маленьком городишке с деревянными домами, – так это игорный дом Ника Кэйзи, куда рано или поздно со всех концов Америки стекаются все мошенники, торгаши и прочие темные личности, чтобы перекинуться в картишки, покрутить рулетку и поиграть в другие такие же азартные игры.

Заведение Кэйзи известно на всем тихоокеанском побережье. Поговаривали, что если бы не заведение Кэйзи, то Санта-Медины просто не было. Тем не менее жители ненавидели Кэйзи, считали, что, если бы он оставил городок в покое, всем было бы лучше. Игорный дом властвовал над окрестностями. Огромная неоновая реклама зажигалась над городом, как только начинало темнеть. Дом Кэйзи был единственным в Санта-Медине каменным сооружением с железной крышей и стоял на отшибе. К нему вела отличная бетонная дорога.

Давно я знал Кэйзи, задолго до того, как он стал боссом. Капитал он нажил игрой в карты, но вскоре приобрел такую репутацию, из-за которой мало кто соглашался с ним играть. Когда мы познакомились, он был замешан в «мокром деле». Это случилось на побережье близ Сан-Франциско. Убийство, которое приписывали Кэйзи, было политическим. Прокурор подцепил Кэйзи на крючок, и ему пришлось бы худо, не появись я на процессе в качестве свидетеля. Я доказал, что у Ника на момент совершения убийства было алиби, так как мы вместе рыбачили в заливе. Это было наглое вранье, но не мог же я допустить, чтобы полиция «шила дело» Кэйзи только потому, что у него нет денег и связей. А для спасения какого-нибудь толстосума копы готовы были пойти даже на прямой подлог.

Мои заявления были приняты во внимание, и присяжные сделали соответствующие выводы, а именно – вынесли вердикт о невиновности Кэйзи.

Дело закончилось нашей победой. Мы решили не испытывать судьбу еще раз и быстро смылись из города. Не поторопись мы, копы нашли бы способ засадить нас обоих.

После этой переделки Кэйзи был настроен ко мне благосклонно и поклялся, что никогда не забудет оказанной услуги.

Он все время твердил, что я спас его от виселицы. И действительно, каждый раз, когда я появлялся у него в заведении, все было для меня: и стол и кров. Даже когда я проигрывал и желал расплатиться, это вызывало бурю негодования. За меня всегда платил он. Это несколько смущало меня, и поэтому я заезжал к нему крайне редко. Последний раз – месяцев восемь или девять назад.

Для того чтобы разузнать все подробности о пудренице и зачем она так понадобилась Герману, я решил укрыться у Кэйзи. Там мы с Ведой будем в безопасности. Даже если бы Герман попытался выкинуть со мной какой-либо трюк, то на мою защиту поднялась бы вся братия Кэйзи.

Я рассказал Веде о нем, когда она вела машину.

– Отлично, – согласилась она.

Я ясно различал контур ее головы и красную точку сигареты.

– У меня сейчас нет желания с тобой разговаривать. Ты не возражаешь, если мы просто помолчим, мне надо подумать. Еще успеем наговориться, не так ли?

Я больше не беспокоил ее до тех пор, пока мы не остановились перед домом Кэйзи.

Я помог ей выйти из машины, показав на неоновую рекламу – восьмиметровый щит, подавляющий своим великолепием.

– Реклама говорит сама за себя, – сказал я. – Теперь пошли знакомиться с владельцем этого заведения, моим большим другом.

Вышибала в дверях бросил на нас недоверчивый взгляд, но, узнав меня, откозырял. Ему платили за то, чтобы он мгновенно распознавал тех, кто имел право входить в любое время суток, и тех, кого пускать на порог не следовало. Он честно зарабатывал свои деньги.

– Хозяин у себя?

– Да.

Я взял Веду за руку, и, миновав вестибюль, мы спустились в коридор, который вел в апартаменты Кэйзи.

Во всю мощь гремел джаз. В воздухе витал застоявшийся сигарный запах и аромат спиртного. Это заведение не было первоклассным, но цель, которую оно ставило, была достигнута.

Тут могли выполнить любой заказ: от крашеной блондинки, готовой на все ради денег, до жареной картошки с куриными потрошками.

Полиция не трогала заведение, так как у Кэйзи все было схвачено и, естественно, оплачено. Частенько его навещал сам комиссар полиции, покер был его маленькой слабостью. Для него здесь было так же, как и для меня, – бесплатно.

Парень, с профилем Байрона, с васильком в бутоньерке, продефилировал мимо нас и одарил Веду обольстительной улыбкой. Он смотрел на нее глазами диснеевского Бемби, не переставая жеманничать. Ответная реакция Веды рассмешила меня: она сморщила нос и скривила рот в презрительной усмешке.

Я отвел ее в бар. За стойкой было полно мужчин. Телохранитель Кэйзи по имени Джо, приземистый тип с гнусной плоской рожей и угрожающим видом, направился к нам. Но, узнав приятеля босса, улыбнулся и толкнул меня в грудь:

– Привет, старина, откуда ты взялся? Давненько вас не видели.

– Кэйзи у себя?

Он указал глазами на дверь в глубине салона:

– Заходите, он не занят.

Мужчины, как по команде, прекратили разговоры и уставились на Веду. Я их не винил. Думаю, пройди она в полночь по кладбищу, покойники встали бы из могил.

Я сделал свирепое лицо и выгнул спину дугой, давая понять, что всякие непристойные мысли по отношению к ней – небезопасны. Она прошла мимо парней, словно это были колышки в ограде палисадника.

– Сюда, – направил я ее в первую дверь налево. Кэйзи сидел за письменным столом с бутылкой виски в руке и сигаретой в зубах. Он был в одной рубашке, галстук сполз, воротничок расстегнут.

– Флойд! – он вскочил на ноги. – Вот это встреча! Как поживаешь, старина?

Мы обменялись рукопожатиями, так что костяшки хрустнули.

– Позволь представить тебе мисс Руке, – сказал я улыбаясь.

– Веда, это Ник Кэйзи – парень, о котором я тебе говорил. Веда направилась в его сторону, внимательно, но холодно рассматривая его.

– Рад с вами познакомиться, – улыбнулся Кэйзи. – Не хотите ли пропустить стаканчик?

Веда села за стол. Она произвела впечатление на Кэйзи – он затянул галстук и застегнул пуговичку на горле.

– Извините, но я не ждал гостей.

– Да брось ты, Ник! Веда – свой парень. Когда познакомишься с ней поближе, поймешь это сам.

– Правда? Хорошо тебе, Флойд, ты знаешь, кого искать! Так вам налить, мисс?

Пока он готовил три порции виски с содовой, Веда изучала его: Кэйзи был коротышкой лет пятидесяти с нездоровым цветом испитого лица. Одним словом, он выглядел так, как и подобает владельцу игорного притона.

– Где тебя носило, Флойд? Чем ты занимался все это время?

– А, пустяки, неприятности разного рода. – Я взял стакан и отправил содержимое по прямому назначению. – Два типа решили меня надуть, так что мне придется отсидеться некоторое время.

– Полицейские?

– Нет, – возразил я, покачав головой. – Но они тоже могут вступить в игру. Позднее.

– Два типа? – Кэйзи, казалось, размышлял. – Нет ничего проще. Флойд, тебе незачем прятаться – скажу Джо, он ими займется вплотную.

– Нет, это мое личное дело, я с ними разберусь чуть позднее. Время для этого еще не настало. Мы с Ведой хотели бы поторчать здесь пару деньков. Не возражаешь?

Кэйзи провел рукой по набриолиненным волосам.

– Конечно.

Он встал из-за стола:

– Пойдемте в отель, там достаточно выпивки, удобные мягкие постели и горячая ванна. Кроме всего прочего, он хорошо охраняется…

Я покачал головой:

– Вообще-то я имел в виду место, где мы будем совершенно одни.

Он посмотрел на Веду и улыбнулся:

– Конечно, мне следовало бы самому догадаться. Наверху есть одно такое место, но оно пока занято. Не волнуйся, Флойд, сейчас все уладим.

– Отлично.

Он был доволен тем, что сделал мне приятное. А я тем, что он доволен.

Затем Кэйзи вызвал Джо.

– Все в порядке, это как раз то, что я хотел, – сказал я Веде.

Веда не ответила, она вновь превратилась в статую. Глядя перед собой, она, казалось, никого не замечала.

Вошел Джо.

– Предложи тем двум, сверху, другую комнату, а ее подготовьте для Флойда, да поживее. Джо удивился, но виду не подал.

– О'кей, – произнес он и вышел.

– Что еще я могу сделать для тебя? – спросил Кэйзи. Я вытащил перстень Германа и положил на стол.

– Мне хотелось бы его обменять на деньги, Ник. Он внимательно посмотрел на бриллиант:

– Отличный камень.

– Да, но он краденый. Кэйзи резко взглянул на меня.

– Не волнуйся, копы ничего о нем не знают. Я забрал его у бандита, так что в полицию он обращаться не станет. Лицо Кэйзи прояснилось.

– Ладно. Сколько ты хочешь?

– Он стоит в пределах четырех-пяти тысяч. Думаю, трех будет достаточно.

– Наличными?

– Да.

Он подошел к открытому сейфу, вытащил оттуда пачку банкнот и положил на стол:

– Здесь тысяча. Остальные получишь в любой момент. Я сунул деньги в карман:

– Спасибо, Ник.

– Ерунда, – он посмотрел на Веду. – Однажды Флойд спас мне жизнь. Это отличный парень, мисс, уверяю вас! Сами не сомневайтесь и другим не позволяйте.

– Я и не сомневаюсь, – согласилась Веда. Кэйзи снова наполнил стаканы.

– Насчет тех, двоих, о которых ты мне говорил, – вспомнил он. – Ты уверен, что не хочешь, чтобы ими занялся Джо? Я снова покачал головой:

– Пока нет. Один из них отпетый мошенник.

– Я как раз и люблю таких, крутых, – сказал Ник.

Это было правдой.

Джо просунул голову в дверь.

– Все в порядке, босс. Я отнес ваши вещи, мисс, – улыбнулся он Веде.

Она поблагодарила. Несмотря на безразличие, сквозившее в ее взгляде, я заметил, что она смущена от подобной предусмотрительности – Тогда пошли, я поднимусь вместе с вами, – промолвил Кэйзи, поднимаясь.

Взяв приятеля за плечо и усадив на место, я сказал:

– Увидимся завтра, Ник. Мне с Ведой надо о многом поговорить.

Джо прыснул в кулак. Кэйзи изумленно уставился на меня.

– Не ожидал, дружище, от тебя такой прыти, – сказал он.

– Не удивляйся, – ответил я и взял Веду за руку. – Привет!

Открыв дверь, я пропустил Веду вперед и оглянулся. От изумления Кэйзи застыл, раскрыв рот. Уже в дверях я сказал:

– Спасибо, Ник.

Когда мы проходили мимо бармена, он протяжно и тоскливо вздохнул. Я понял его вздох как комплимент в адрес моей спутницы.

Мы поднялись на лифте.

Дверь квартиры открыл негр. Он одарил нас широкой улыбкой, сказал, что все приготовлено, и показал, где виски со льдом.

Апартаменты были уютным гнездышком. Как раз для романтической парочки. Когда-то Кэйзи оборудовал их для себя, но он никак не мог встретить женщину, которая увлекла бы его больше чем на два часа кряду. Он вечно находился в поисках нового безотказного способа добывания денег, и всерьез заниматься юбками у него не было времени. Позже он выстроил за городом отель и в самом шикарном номере проводил время в компании таких же запойных игроков, каким был сам. А эти апартаменты Кэйзи навещал редко, но охотно предоставлял своим многочисленным друзьям, поэтому гнездышко никогда не пустовало.

Квартира состояла из просторного холла, спальни и кухни. Ванная комната тоже имела место. Из холла можно было выйти на крышу с ухоженным садом. Об интерьере позаботился специально приглашенный из Лос-Анджелеса дизайнер.

Несколько минут Веда затратила на изучение нашего жилища.

– Нравится?

Она медленно развернулась на каблуках.

– Куда ты дел пудреницу?

– Сядь и выслушай меня внимательно. Прежде чем говорить о пудренице, поговорим о тебе. Какая роль у тебя во всем этом?

Она закинула ногу за ногу, устроившись на широком диване с обивкой в веселенький ядовито-желтый цвет.

– Я хочу знать, куда ты дел пудреницу? – настойчиво повторила она.

– Не все сразу.

Я приготовил два бокала, смешал виски с содовой и подошел к девушке.

– Начнем с самого начала. Кто ты и как оказалась замешанной в эту запутанную историю?

Она взяла бокал и, помедлив самую малость, сказала:

– Мне хотелось заработать, и я не смогла отказаться от выгодного предложения.

Я сел с ней рядом, осушил добрую половину порции и поставил бокал на пол. Потом предложил сигарету из пачки, которую обнаружил в кухонном шкафчике рядом с бутылкой.

– Где вы встретились с Германом?

– Он – мой импресарио.

Я пристально заглянул ей в глаза:

– Он сказал, что ты специалистка по стриптизу.

– Да.

– Послушай, Веда, не заставляй вытягивать из себя подробности клещами. Расскажи о своей жизни с самого начала.

Она отпила глоток и взглянула на меня. У нее была привычка разглядывать окружающее сквозь полуопущенные ресницы.

– Почему я должна демонстрировать душевный стриптиз? Хватит с меня и телесного!

– Потому что этого хочу я, иначе прекратим все рассуждения о пудренице.

Ее взгляд с моего лица переместился на стены. Выражение ершистости прошло, уступив место задумчивости и некой отрешенности.

– Мой отец владел маленькой фермой в Оклахоме. У меня было четыре брата и пять сестер. С тех пор, как себя помню, наша жизнь была очень тяжелой. Хозяйство постепенно приходило в упадок. Отец делал все возможное, чтобы спастись от краха, но безуспешно. Жизнь матери была еще безрадостнее, чем у отца. Нищета угнетала и обозлила ее. Дети росли полуголодными и диковатыми – так считали соседи. Когда мне было пятнадцать, отца нашли мертвым. Он лежал лицом в луже, видно, захлебнулся по пьянке. После его смерти наша семья распалась. Я нашла место посудомойки в придорожном мотеле, мимо которого неслись грузовики денно и нощно. Как и все девочки в моем возрасте, я мечтала о Голливуде. Сначала стану статисткой, потом меня заметит какой-нибудь продюсер и сделает кинозвездой. Я поделилась планами с одним шофером, и он сказал, что в этом есть резон: с такой мордашкой и фигурой – это проще простого. И он предложил поехать с ним в Лос-Анджелес. Конечно, мое согласие составить ему компанию должно было быть предварено простенькой операцией в копне сена позади мотеля. «Господи, – думала я, – мне не придется больше мыть кучу грязных тарелок и реагировать на щипки водителей». Он обманул меня: копна была, а совместной поездки – нет. Все-таки я добралась до Голливуда. Позднее. Дорога заняла почти три недели. Я тряслась в кабинах попуток и прибыла в столицу кино в непоколебимой уверенности, что передо мною откроются все экраны Америки. Потом нашла место в шикарном кафе напротив киностудии «Парамаунт». После нескольких попыток меня согласился взять на кинопробу один не очень знаменитый режиссер. После уикэнда в кемпинге он честно сказал, что, несмотря на внешность, мне нечего делать на съемочной площадке. Он показал мне пленку с записью, и я с ним вынуждена была согласиться. Но искренне желая помочь, он рекомендовал меня Герману. «У Германа, – сказал он, – есть слаженный коллектив из девушек, которых охотно приглашают на мужские вечеринки. Плата каждой – полтысячи за вечер. Все, что приходится делать, – принять ванну из шампанского, искупаться в аквариуме с вином, потанцевать на столе в одном лифчике или еще что-нибудь в подобном роде…» А уж два приглашения в неделю режиссер мне гарантировал непременно. И я дала согласие. Быстро освоила новое занятие, и отбоя от желающих не было.

Я зарабатывала кучу денег, но и тратила прилично. Ты, Флойд, сам знаешь – зелененьких всегда не хватает. Тогда Герман предложил одно выгодное дельце…

Рассказывая все это, Веда смотрела на стену, словно боялась встретиться со мной взглядом. Она закурила и продолжила:

– Он сказал, что надо исполнить сольный номер в доме Линдснея Бретта. Я не подумала ничего плохого, уже привыкла разъезжать по городам, часто менять квартиры и поклонников. Позже Герман намекнул, что я могу заработать гораздо больше, чем обычно, если разузнаю комбинацию шифра на сейфе. Сперва я решила, что он шутит. Никогда прежде он не предлагал ничего подобного. Но он не шутил. Десять тысяч, если я достану секрет. Я ответила, что подумаю над его предложением.

Веда прошлась по холлу, демонстрируя фигуру. Ее фигура, без преувеличения, могла свести с ума любого мужика.

– В конце концов я решилась. Все сошло гладко. Бретт открыл сейф и показал друзьям недавно приобретенную ценность. Комбинация была на карточке, которую нетрудно было изъять из его портфеля и переписать. Он жутко нарезался, да и остальные мало чем от него отличались. Я попросила показать сигнальную систему, и он распушил передо мной хвост, демонстрируя ее возможности. Еще я умудрилась сделать слепок с ключа от служебной двери…

– Скажи честно, Веда, ты и вправду разгуливаешь во сне? Она рассмеялась:

– Это одно из тех редких занятий, которыми я не владею.

– Что было потом?

– Рассказала все Герману. Он был очень доволен, до тех пор, пока я не выставила претензий.

Веда поджала губы и наморщила чистый лоб.

– Для того чтобы узнать комбинацию, он должен ввести меня в курс дела. Я насторожился:

– И он согласился? Она пожала плечами:

– А что ему оставалось делать? Не сразу, но согласился. Он поведал, для чего ему пудреница и что он собирается с ней делать. Сказал, сколько она стоит и как обратить ее в наличные. За шифр Герман пообещал мне треть вырученной суммы.

– И все-таки объясни простофиле Флойду, зачем Герману именно пудреница? – сказал я небрежным тоном, но ушки у меня оттопырились изрядно.

– А тебе зачем? Пудреницы нет вместе с сейфом. Я решил действовать напрямик.

– Одной тебе с этим делом не справиться, так что договаривай до конца, милая.

– Ты уверен, что я на твоей стороне, а не на стороне Германа?

– Но ты же спасла меня от него! Веда усмехнулась:

– Ну, ну, попробуй угадать почему?

– Ты, лапочка, догадалась, что Герман лишит тебя доли, да и знала, что за человек Паркер. Заполучив пудреницу, они запросто могут свернуть твою прелестную шейку, а потом заставят нырнуть в бассейн…

В ее глазах зрела какая-то подспудная мысль.

– Это забавно. Продолжай, Флойд!

– Тебе пришло в голову, что половина всегда больше трети, и, когда появился я, ты сообразила, что это именно тот парень, который может провернуть это дельце вчистую. Когда я вернулся после взрыва с пустыми руками и понес ахинею, у тебя хватило ума сделать ставку на меня.

Веда выпятила и без того высокую грудь:

– Я готова продать тебе сведения о пудренице в два раза дешевле, чем Бретт, если он, конечно, захочет их продать. Я зевнул:

– Вот что, малышка, пора спать. На сегодня хватит информации.

Беспокойство прошмыгнуло в ее глазах:

– Тебе не нужны мои сведения?

– Я поразмышляю об этом в постели, дорогая, – ответил я и взял за руку, чтобы отвести в спальню. – Возможно, смогу обойтись и без них.

– Нет, не сможешь! – сказала она, вырывая руку. – Не зная того, что знаю я, пудреница – пустой номер.

– Да что ты говоришь? – проговорил я ехидно, пытаясь усадить ее на кровать. – У меня голова устроена не так, как у большинства людей. Не забывай, киса, я все-таки детектив. Находить отгадки – моя профессия.

Веда сопротивлялась отчаянно. На щеках проступил гневный румянец.

– Я хочу половину! – сказала она, когда я почти уложил ее на одеяло.

– Не отвлекайся, пожалуйста, родная. Сейчас мне не до дел, намереваюсь немного развлечься!

– Не рассчитывай, подлец, что добьешься от меня этого, – сквозь зубы процедила Веда, пытаясь ослабить мой решительный напор, но только не в ее кулачках была сила. – Оставь меня, я позову на помощь!

– Валяй, крошка, – ответил я. – В этом здании всегда кто-то кричит. Крик – это часть интерьера. Ори сколько душе угодно.

– Флойд, ради бога, оставь меня!

Я расслабился, а Веда воспользовалась моей минутной слабостью и двинула меня по шее.

Я не остался в долгу – девчушка улетела к стене. У меня было плохое настроение, и иногда я бываю достаточно жестким. Пора было показать, на что я способен.

– Ай-яй-яй! – воскликнул я, наклоняясь над девушкой. – Неплохой замах. Покуражилась малость, моя прелесть? Надеюсь, мой весомый аргумент в споре доставил тебе массу удовольствия!

– Грубая скотина! – завопила она.

Побарахтавшись, она встала и снова врезала мне, теперь уже очаровательной ножкой. Потом попыталась укусить, но без особого успеха. И тут ее руки безвольно соскользнули с моих плеч – Веда прижалась ко мне так крепко, словно боялась отпустить одного на волю. Ее губы потянулись вверх и вскоре оказались на одном уровне с моими. Глаза блистали, как звезды.

Как я уже упоминал, женщины – любопытные существа.