Текст книги "Царство костей"

Фрэнк уже успел рассказать ему об отклонениях, обнаруженных у гепарда на острове, о его ядовитой природе, а также о том, что в слюне некоторых видов летучих мышей содержатся антикоагулянтные соединения[84]84
  Антикоагулянты – химические вещества, препятствующие свертыванию крови.


[Закрыть], поддерживающие кровотечение после укуса, а также парализующие ферменты, лишающие жертву способности к сопротивлению. Очевидно, мутагенный вирус повысил ставки этой колонии, вооружив ее каким-то некротизирующим ферментом, который действовал в кровеносных сосудах как кислота, – схожим с токсином, обнаруженным в яде мамб и кобр, только гораздо более мощным.

К счастью, стая пока держалась в небе.

«Вот там и оставайтесь!»

Обогнув последнюю из лачуг, Такер остановился в ее тени. Перед ним высилась группа многоэтажных зданий из шлакоблоков, окруженных десятифутовой стеной с пущенными поверх спиралями из колючей проволоки. Тут и там возвышались сторожевые вышки из стальных строительных лесов, обложенных толстыми бетонными плитами. И здесь тоже обнаружились крупнокалиберные пулеметы российского производства.

Фрэнк с завистью посмотрел в их сторону.

Такер лишь поморщился.

«Де Костер, должно быть, хорошо сэкономил, закупаясь оптом у русских».

Кроме того, сторожевые будки были соединены между собой воздушными переходами, по которым расхаживали солдаты в полной боевой амуниции, вооруженные бельгийскими автоматами «ФН-ФАЛ», а за стенами кружили три пикапа с пулеметными турелями, установленными в грузовых кузовах.

Такер повернулся к Фрэнку, подняв брови.

«Штурмовать этот замок будет непросто».

И все же, к счастью или нет, они с Фрэнком явились сюда не одни.

Пулеметы – как на сторожевых вышках, так и в кузовах пикапов – все были нацелены вверх. Патрулирующие округу солдаты смотрели в том же направлении.

Такер отошел назад и жестом подозвал Фрэнка.

– Есть какие-нибудь мысли?

Прежде чем его друг успел ответить, сверху донесся какой-то посвистывающий шелест. Начинался он тихо и больше ощущался, чем был слышен. Покалывание в ушах, зуд по всей коже головы… Затем громкость его стала быстро нарастать, и через несколько мгновений он уже прожигал череп насквозь. Фрэнк хлопнул себя ладонями по горящим ушам, пытаясь заглушить его, но без толку. Он был готов поклясться, что крошечные косточки в его ушах готовы рассыпаться в пыль.

Еще в зонах боевых действий двух войн Такеру доводилось подвергаться воздействию нелетального оружия, используемого военными для сдерживания толпы, – акустической пушки, которая испускает волну ультразвука, вызывающего мучительную боль и выводящую человека из строя. То, что доносилось сейчас из тысяч крошечных глоток и обрушивалось на тех, кто находился внизу, было еще хуже.

Фрэнк съежился, уставившись в небо.

Очевидно, эта колония летучих мышей получила в ходе вирусного усовершенствования и нечто большее, чем просто некролитический фермент в слюне.

Такер заметил еще одну странность. Темный рой теперь вспыхивал светящимися пятнами и полосами, как будто мыши в нем обменивались предупредительными сигналами или общались друг с другом.

Он затаил дыхание.

К настоящему времени они с Фрэнком уже подозревали, что прошлой ночью поселок подвергся нападению как раз такого рода. Может, колония пыталась отогнать незваных гостей, этих нарушителей мира природы. Ему припомнилось, как Бенджи описывал переполненный лагерь ООН, реки нечистот, участившиеся случаи холеры. Не подвергся ли лагерь нападению по той же причине, что и утонувший в химической грязи шахтерский поселок?

Такер окинул взглядом зев открытой горной выработки, марево угольного дыма, ядовитые пруды.

«Это, безусловно, гораздо худшее оскорбление, чем какие-то выгребные ямы».

Ультразвуковая атака немного ослабла – достаточно, чтобы Фрэнк успел крикнуть в пострадавшее ухо Такера, показывая на летучих мышей.

– Они пытаются запугать нас!

– Что ж, это у них получилось.

Фрэнк поднял взгляд.

– Опасные животные, особенно ядовитые, предпочитают заранее отогнать тебя подальше. Используя свой внешний вид и резкие звуки. Коралловые змеи – своими яркими полосками. Гремучие змеи – треском погремушек на хвосте.

Такер вздрогнул от продолжившейся акустической атаки.

«Пожалуй, всем нам лучше прислушаться к этому предупреждению».

К сожалению, это мнение не было разделено.

Вдоль стен отрывисто захлопали винтовочные выстрелы. Загремели пулеметы, посылая в небо яркие росчерки трассирующих пуль. В другом месте в небо взметнулись струи пламени из огнеметов.

Этот дерзкий вызов был принят к сведению.

Колония в небе внезапно притихла и зловеще потемнела.

Время предупреждений прошло.

Без единого звука полчище летучих мышей обрушилось на поселок.

23:04

Нолан де Костер подался ближе к монитору компьютера.

– Какая ситуация в Катве, капитан?

Дрейпер сгорбился перед видеокамерой в офисе шахты. Его лицо под кевларовым шлемом отливало багровым румянцем. По лицу струились ручейки пота – не от страха, а от ярости. Позади него слышались беспорядочные выстрелы, крики и вопли.

– Поселок вновь подвергся нападению, – доложил Дрейпер. – Как прошлой ночью. Только в тысячу раз хуже.

Нолан вздохнул. Он надеялся, что утренние сообщения были преувеличением, потому-то и послал туда Дрейпера, чтобы подавить панику. С этой целью вскоре после своего прибытия тот расстрелял горстку дезертиров, чтобы вселить еще бо`льший страх.

Только вот с этой новой атакой такая тактика запугивания уже больше не действовала.

Поселок столкнулся с еще бо`льшим ужасом.

На экране Нолана были открыты еще два окна. Одно крупным планом показывало обширное некротическое поражение на спине и шее мертвеца – еще одно доказательство новых отклонений в джунглях. Он покачал головой. Растущее число измененных видов беспокоило его. Похоже, процесс распространялся все дальше на запад, захватывая все новые территории Конго.

«И мой остров – на их пути».

В другом окне на мониторе был открыт последний квартальный отчет по доходам и расходам шахты. Де Костер хмуро посмотрел на самую нижнюю строчку. Месторождение было почти полностью выбрано. Еще через квартал или два он начнет терять деньги.

Дрейпер прервал его размышления.

– Сэр, что от меня требуется? Моим ребятам так до сих пор и не удалось выследить беглецов.

Это было еще одной проблемой.

Нолан прикрыл глаза, задумчиво поднес к губам сложенные домиком пальцы. Прислушался к грохоту выстрелов, крикам – и принял решение.

Открыл глаза.

– Пожалуй, мы сможем решить все наши проблемы одним махом. – Он коротко перечислил то, о чем идет речь: – Месторождение уже практически истощено. Беглецы, скорее всего, все еще где-то поблизости. И, насколько я понимаю, большинство свидетелей – или я должен сказать, рабочих – отсиживается на объекте.

– Да, сэр.

– Тогда будет лучше, если мы немного приберемся в доме. А не исключено, что заодно сможем и избавить мир от этой злокачественной мышиной колонии.

Лицо Дрейпера побледнело, когда он начал понимать намерения Нолана.

– Подготовьте средство решения проблемы, – добавил Нолан, подтверждая догадку капитана.

– То самое, из четырех букв?

Нолан кивнул.

Оба прекрасно понимали, что при этом имеется в виду. Англоязычная аббревиатура MOAB официально расшифровывалась как «Massive Оrdnance Air Blast» – «тяжелый боеприпас фугасного действия», хотя эта чудовищная авиабомба больше известна как «Mother of All Bombs» – «мать всех бомб». Расчетливый ум Нолана всегда был готов ко всяким непредвиденностям. Пять лет назад ему подвернулась возможность приобрести семь таких бомб, каждая весом в десять тонн, у компании по производству боеприпасов, генеральный директор которой излишне увлекся азартными играми. Американские военные искренне полагали, что бомбы были поставлены их союзникам. Обычно одна штука стоит двести тысяч долларов США. Нолан заплатил втрое больше за каждую из них, да еще сто тысяч, чтобы заставить их бесследно исчезнуть.

После этого он спрятал эти чудовищные бомбы в бункерах в стратегических районах своих операций.

Чисто в качестве подстраховки.

На случай, если ему когда-нибудь понадобится полностью стереть какой-нибудь объект с лица земли.

«Как сейчас».

МОАБ была спроектирована как разрушитель бункеров, тоннелей и прочих подземных сооружений. По мощности эта бомба эквивалентна небольшому тактическому ядерному заряду с радиусом поражения как минимум в милю от эпицентра.

Нолан планировал списать взрыв на несчастный случай в ходе горных работ. Он не сомневался, что любое дальнейшее расследование будет спущено на тормозах теми, кто работал на него в правительстве Демократической Республики Конго. Кроме того, можно было рассчитывать на солидную выплату по страховому полису – гораздо большую сумму, чем он когда-либо надеялся заработать на истощившейся шахте.

«В общем, беспроигрышный вариант».

Удовлетворенный, Нолан обратился к вопросу, который так и светился у на лице Дрейпера.

– Ваши люди, – произнес он. – Сколько времени вам потребуется, чтобы собрать их и организовать эвакуацию?

– Сорок минут, – быстро ответил тот, явно предвосхищая этот вопрос и лишний раз доказывая, что на этого человека можно положиться.

– Может, мне лучше дать вам немного больше времени, капитан? Чтобы убедиться, что вы с гарантией успеете оттуда убраться?

Дрейпер выпрямился, готовый выполнить его приказ.

– Да, сэр.

Нолан кивнул ему.

– Тогда я установлю таймер ровно на полночь.

20

24 апреля, 23:08 по центральноафриканскому времени

Провинция Итури, Демократическая Республика Конго

Стоя возле задней части вездехода с пистолетом в руке, Грей прикрывал Ковальски. Здоровяк шлепал по колено в воде, с трудом вытаскивая ноги из грязи при каждом шаге. Он уже добрался до последней из четырех шин «Шатуна», открутил колпачок с ее вентиля и стал медленно выпускать воздух.

Вскоре после въезда в затопленный район колеса по самые ступицы увязли в болотной жиже. Путешественники застряли. План состоял в том, чтобы частично спустить шины и надеяться, что бо`льшая площадь поверхности протектора обеспечит дополнительное сцепление, чтобы вырваться на свободу[85]85
  Вообще-то давление в шинах вездехода «Шатун» регулируется дистанционно, прямо из кабины, но автор предпочел создать своим героям дополнительные трудности.


[Закрыть].

– Ну что, готово? – крикнул Грей, наблюдая за гладью воды и поводя по сторонам фонариком, укрепленным поверх ствола пистолета. Сердце у него колотилось где-то в горле – выбравшись из вездехода, они всерьез рисковали.

Ночь была непроглядно черной. Небольшие клочки неба, просвечивающие сквозь кроны деревьев, были плотно затянуты облаками. В воздухе висела густая морось – еще не дождь, но близко. Вокруг зудели москиты. Квакали лягушки. Птицы и обезьяны орали над болотом, негодуя против их вторжения.

– Почти, – отозвался Ковальски.

– Не выпускай слишком много воздуха, чтобы не село на обод.

– Я знаю, что делаю, Пирс! Все-таки мне не впервой грязь месить, – пробурчал себе под нос здоровяк, вновь навинчивая колпачок на вентиль. Наконец он выпрямился и хлопнул по почти шестифутовой шине. – Видал? До сих пор полно воздуха под диском.

– Тогда садись за руль. Давай двигать дальше.

Ковальски пробрался по грязи к открытой задней дверце, и они оба забрались в вездеход. Бенджи подвинулся, чтобы пропустить здоровяка на водительское сиденье. Фарайи по-прежнему нес вахту справа от него, готовый вести их дальше, к деревне Царя-Леопарда – к следующей вешке маршрута, проложенного преподобным Уильямом Шеппардом.

Грей вздохнул.

«Это если только выйдет тронуться с места».

Они уже почти два часа пробирались по полному бездорожью и, по его оценкам, к настоящему времени покинули провинцию Чопо и оказались в соседней Итури, более отдаленном и более лесистом районе Конго. Их цель – заброшенная деревня бакуба – была уже где-то близко.

Ковальски завел двигатель, прогазовал его, а затем принялся раскачивать вездеход взад и вперед, пытаясь вытащить шины из грязи. Вода и грязь фонтаном били вокруг них.

Это зрелище спугнуло стаю маленьких обезьян, которая пронеслась по кронам деревьев у них над головами. Несколько из них с громким стуком спрыгнули на крышу вездехода и ускакали прочь. А одна задержалась, чтобы накричать на них через ветровое стекло, яростно сморщив крошечную мордочку и обнажив похожие на иглы зубки.

– Allenopithecus nigroviridis, – сказал Бенджи, вытянув шею ей вслед. – Также известна как болотная мартышка Аллена.

– Эта показалась вам нормальной? – спросил Грей.

Бенджи пожал плечами.

– Да вроде да.

Фарайи добавил свою собственную оценку:

– Да, очень вкусно. Хорошая еда.

Ковальски хмыкнул.

– Поверю тебе на слово, малыш.

Он продолжал раскачивать вездеход, и сам раскачиваясь взад и вперед на сиденье, как будто его дополнительная масса могла что-то изменить.

И, возможно, так оно и было.

Последний рывок – и машина вырвалась на свободу. Несколько мгновений их швыряло в разные стороны на сиденьях. Затем «Шатун» наконец нашел твердую опору и рванул вперед, размешивая колесами грязь и болотную воду.

– Видали? Говна пирога! – с торжеством отметил Ковальски.

– Да, пирог, – оживился Фарайи. – Тоже очень вкусно.

Ковальски похлопал мальчишку по плечу.

– Вот с этим я согласен. А эту жареную мартышку лопай сам.

Фарайи серьезно кивнул.

– Спасибо.

– Не сбавляй скорость, – предупредил Грей. – Сохраняй устойчивый темп. Не хватало еще опять увязнуть.

– Хватит уже рулить с заднего сиденья! – Ковальски повернулся и негодующе ожег его взглядом. – Хочешь сесть за баранку? Я с удовольствием вздремну, черт возьми!

Пирс примирительно отмахнулся, понимая, что все они уже на пределе. Гнетущая темнота, давление джунглей, недостаток сна – все это действовало им на нервы.

– Прости, – сказал он. – Рули дальше. Слушай Фарайи.

Грей вновь перевел взгляд на светящийся экран планшета с топографической картой. Он грубо отслеживал их продвижение, каждые полчаса снимая показания навигатора GPS, а затем снова выключая его. Не хотелось рисковать, раскрывая их местоположение, но они находились уже в полной глуши. Даже Фарайи с сомнением посматривал на затопленные джунгли по сторонам.

Грей сравнил карту с окружающим ландшафтом. С момента отъезда от старой миссионерской станции Шеппарда рельеф неуклонно понижался. Он подозревал, что обычно эта часть джунглей не представляла собой непроходимое болото – очевидно, эти низменные леса просто затопило муссонными ливнями, невиданными даже для этих мест.

С каждой пройденной милей Грей чувствовал себя все более неуютно. Вскоре подпрыгивания и тряска вездехода сменились легким покачиванием. Паводковые воды на этих затопленных землях стали настолько глубокими, что «Шатуну» пришлось вновь изображать из себя утку. Вращающиеся шины превратились в гребные колеса, толкающие их вперед. Темп продвижения значительно замедлился.

Джунгли стали еще гуще. Скопления пальм стали перемежаться кедровыми рощами. Повсюду свисали плети орхидей. Клубки лиан пытались уловить их в свои сети. Дважды – с яростной руганью со стороны Ковальски – им пришлось размахивать мачете, чтобы освободиться.

Несмотря на наводнение, темный лес был полон жизни. Питоны лениво сдвигали свои кольца с их пути. Кролики разбегались во все стороны, перепрыгивая с замшелых кочек в заросли ежевики. Бесчисленные стаи обезьян визжали и орали на них. Грей даже заметил одного из редких полосатых окапи, когда тот пронесся перед фарами.

С каждым новым таким наблюдением коммандер поглядывал на Бенджи. Биолог лишь пожимал плечами.

Издалека невозможно было сказать, подвергся ли кто-нибудь из встреченных животных вирусным изменениям. И все же Грей помнил предупреждение Бенджи о том, что по мере приближения к источнику опасность будет лишь возрастать.

Дальнейшее проникновение в темное сердце Конго не радовало и Ковальски.

– Малыш, сколько еще до деревни того покойного царя?

Фарайи прижался носом сначала к боковому стеклу, затем к ветровому.

– Все это выглядит неправильно. Она должна быть в бонде, в долине. Но не здесь.

Сквозь слой облаков пробилась молния. Громыхнул гром – да так, что у вездехода задребезжали стекла. И словно по этому сигналу повисшая в воздухе надоедливая морось сменилась проливным дождем. Крупные капли защелкали по воде, взъерошивая ее черную поверхность.

Подтолкнув Грея локтем, Бенджи ткнул пальцем за боковое окошко.

– Смотрите!

Грей придвинулся к залепленному каплями воды стеклу, но увидел лишь залитые дождем джунгли. Весь лес вибрировал под натиском грозы.

– Куда смотреть?

Покопавшись в кабине, Бенджи нашел свой фонарик. Включил его, на мгновение всех ослепив. Повернулся и направил яркий луч за окно, расплескав его свет по пляшущей воде. Луч остановился на какой-то куче пожухлой травы чуть позади вездехода, которая, казалось, застряла на месте, не потревоженная кильватерным следом плывущего по воде «Шатуна».

– Минуту назад мы миновали еще одну такую же, – сказал Бенджи. – Тогда я не обратил на нее внимания.

– А что это?

Продолжая направлять фонарик на странную кучу, биолог повернулся к Грею.

– По-моему, это остатки соломенной крыши.

Пирс сразу все понял и схватил Ковальски за плечо.

– Притормози-ка!

Ковальски остановил вращение шин, оставив двигатель работать на холостом ходу, и оглянулся.

– Зачем?

– Думаю, что Фарайи все-таки привел нас в нужное место. Похоже, это и есть та самая долина, про которую он говорил.

Грей подвинулся и включил свой собственный фонарик, направив луч вдоль другого борта вездехода, где еще больше соломенных куч усеивали взбаламученные ливнем воды.

– Да, это крыши. Мы в родной деревне царя. Только вот долина полностью затоплена.

Теперь, как следует присмотревшись, Грей различил и несколько балок и столбов, торчащих из воды, – еще одно свидетельство того, что здесь когда-то стояла большая деревня.

Ковальски застонал.

– Мы ни за что не найдем здесь спрятанный ключ!

– Если только у нас нет акваланга, – добавил Бенджи.

Сердце Грея упало, когда он осознал эту истину. Если где-то под ними и вправду скрывалась гробница туземного царя, найти ее будет практически нереально, особенно в темноте. И уж тем более извлечь из нее какую-то спрятанную в ней подсказку. Неужели придется ждать, когда эти паводковые воды отступят?

«А это может занять месяцы».

Грей повернулся к переднему пассажирскому сиденью, хватаясь за последнюю соломинку.

– Фарайи, у тебя есть какие-нибудь предложения?

Мальчик опустил взгляд и покачал головой.

– Самахани, – пробормотал он. – Мне очень жаль.

– Короче, облом, – почти с облегчением заключил Ковальски.

23:22

Грей подозревал, что здоровяк мог оказаться прав. Но тем не менее отказывался сдаваться – по крайней мере, пока. Не зря же они проделали весь этот путь…

Взяв свой цифровой планшет, он ненадолго включил GPS, чтобы отметить точку, в которой они оказались. Та появилась на светящейся топографической карте в виде красного ромба.

«Еще одна хлебная крошка, оставленная Шеппардом».

Потом привычно переложил к себе на колени пачку старинных фотографий – все семь, надеясь на какое-то озарение. К этому месту привели три из них: с озером окапи, миссионерской церковью, а теперь и с этой затопленной деревней. Еще три продлевали путь до места на самом последнем снимке, изображающем трещину в зазубренном утесе, где между двумя каменными столбами предположительно находился вход в Мфупа Уфалме – Царство Костей.

«Но как же нам туда добраться?»

Грей перебрал в руках эти оставшиеся фото – еще три хлебных крошки. Можно ли пропустить потерянную здесь подсказку и двигаться дальше? Он изучил первую из этих трех фотографий. На ней был просто изображен кинжал, воткнутый в ствол пальмы. Фарайи уже рассматривал ее и остался в недоумении. Если в ней и был заложен какой-то дополнительный смысл, то он скрывался где-то в темной воде под ними. Два других черно-белых снимка тоже никак не проясняли ситуацию. На одном из них Шеппард стоял перед двумя составленными домиком каменными плитами высотой в его собственный рост, под которыми горел огонь. На другом преподобный наполнял флягу у слияния двух ручьев. Ни о чем не говорили и рисунки на обратной стороне снимков – наспех нацарапанные картушка компаса и набор фигурок из палочек, все с копьями выше самих охотников.

Интересно, подумал, Грей, не могут ли последние изображать пигмеев. Такие племена все еще обитали в лесах Итури. Хотя их численность, вместе с племенными землями, сократилась до ничтожной доли по сравнению со временами Шеппарда. Тем не менее, даже если он и был прав в своем предположении, это ничем не помогало – не давало никакого ключа к их дальнейшему пути.

Взяв планшет с картой, Грей увеличил масштаб, изучая уже пройденный путь. Еще два красных ромба отмечали озеро окапи и миссионерскую церковь. Он отметил, что три ромба образовывали относительно прямую линию, пересекающую этот уголок Конго, как будто Шеппард шел напрямик через джунгли.

Грей нахмурился. Это казалось маловероятным, учитывая труднопроходимую местность. С другой стороны, Шеппард закопал эти «хлебные крошки» и оставил фотографии кому-то из шаманов бакуба уже после своего возвращения. Может, преподобный выбрал эти места не столько для того, чтобы отметить свой собственный оригинальный путь, сколько чтобы задать направление для тех, кому в будущем понадобится повторить его переход?

Пирс прикрыл глаза, пытаясь поставить себя на место Уильяма Шеппарда. Этот человек был превосходным картографом и исследователем, он даже открыл озеро, названное в его честь. С самого начала все они предполагали, что Шеппард оставил эти подсказки на случай, если Конго когда-нибудь вновь будет угрожать опасность – некое страшное бедствие, связанное с затерянным Царством Костей пресвитера Иоанна. Если это так, то преподобный явно не хотел бы, чтоб в такой чрезвычайной ситуации люди плутали, пытаясь одну за другой разгадывать завуалированные подсказки.

«Он так точно не поступил бы».

Грей открыл глаза.

– Он нарисовал бы прямую стрелу, сразу указывающую на затерянное царство.

Его слова услышал Бенджи.

– О чем это вы?

Грей покачал головой. Ему хотелось получить дополнительное подтверждение.

– Фарайи, можешь перелезть сюда?

Мальчишка перебрался на заднее сиденье, едва не ударив Ковальски ногой в голову. Здоровяк закурил новую сигару, выпустив струю вонючего дыма в сторону окна, которое слегка приоткрыл. Внутрь сразу проник запах дизельного выхлопа, поднимаясь из шноркеля выхлопной трубы, – двигатель по-прежнему тарахтел на холостом ходу.

Фарайи присоединился к Грею, помахивая ладонью перед носом и явно благодарный за избавление от табачной вони впереди. Его глаза светились любопытством.

Пирс приподнял планшет с картой.

– Можешь точно указать местоположение деревни, которую посетил Шеппард, когда впервые познакомился с вашим народом?

– Да. Легко. Эта деревня – мой дом. Царь сейчас из того же рода, что и во времена Шеппарда.

«Выходит, с тех пор столицу не переносили…»

Ларец бакуба – тот самый, в котором хранились подсказки преподобного – был оставлен в родной деревне Фарайи. Если так, то она и должна была являться истинной отправной точкой подобного маршрута.

Фарайи придвинулся ближе, чтобы изучить карту на экране планшета. Поводил пальцем по каким-то рекам и ручьям, после чего ткнул им в некую точку на карте. Гордость наполнила его голос.

– Вот здесь. Вот здесь я живу.

Грей преобразовал отмеченную точку в красный ромбик и с облегчением вздохнул. Новая отметка находилась на одной прямой с тремя другими. Пирс соединил все четыре синей линией.

Даже Бенджи теперь тоже это увидел.

– Они все в ряд.

«И если это действительно указатель направления…»

Грей продлил линию на восток, теперь уже пунктиром. Первые три подсказки привели их в земли, которые опускались все ниже и ниже, заканчиваясь этой затопленной долиной. Пунктирная линия пересекала местность, которая снова поднималась, упираясь в изломанное нагорье на восточной окраине джунглей Итури.

Бенджи склонился над светящимся планшетом.

– И вот туда нам надо попасть? В эти горы?

– Похоже на то.

Биолог со вздохом откинулся на сиденье.

– Да там даже сам черт ногу сломит! На карте это выглядит так, будто какой-то разгневанный бог долго колотил по ней молотом, разбив вдребезги. Даже если вы правы, нам потребуются месяцы, если не больше, чтобы что-то там найти.

– А может, и нет, – возразил Грей.

Потянувшись к своему рюкзаку, он достал спутниковый телефон и вставил в него батарейку. Коммандер отключил устройство в самом начале этого путешествия, опасаясь, что кто-то может перехватить сигнал и выследить их. После нападений на ооновский лагерь и университет враг уже доказал свою изобретательность. Чтобы организовать эти удары, требовались хорошие связи по всему региону.

Заметив телефон, Ковальски выдул струю дыма.

– Что ты там затеваешь, Пирс?

– Возможно, совершаю ошибку.

Звонок был рискованным, но необходимым. Тем не менее требовалось быть кратким. Хотя спутниковый телефон мог скремблировать передачу, не позволяя подслушать разговор, сигнал все равно можно было отследить. После короткой паузы, взвесив все за и против, Грей набрал номер штаб-квартиры «Сигмы».

Соединение было установлено незамедлительно.

– Коммандер Пирс, – отрывисто ответил Пейнтер. – Как обстановка?

Грей изложил ему ситуацию, стараясь говорить быстро и как можно короче.

Кроу тоже посвятил его в последние новости.

– Ситуация в Кисангани ухудшается с каждым часом. Лиза сообщает, что насчитываются уже сотни случаев неизвестного заболевания. Много погибших. Все больше народу стекается в город. Началась паника. Кругом грабежи и хаос. Также поступают сведения о том, что отдаленные деревни наводнены дикими животными, хотя подробности не сообщаются.

Грей покосился на Бенджи.

– Эти животные могут быть не просто дикими. – Он полностью разделял опасения биолога касательно того, что еще этот вирус мог натворить в Конго. – Если б мы могли проконсультироваться с доктором Уитакером, вирусологом…

– Не могу обещать этого в обозримое время. От Такера по-прежнему нет никаких известий. Так что, если в этих джунглях есть какие-то ответы, которые можно найти, они нужны нам как можно скорее.

– Вот потому-то я и нарушил радиомолчание. Мне нужна помощь.

Грей рассказал о вставшей перед ними дилемме и надежде на то, что можно будет обойтись без очередной подсказки Шеппарда, двинувшись прямо к конечной точке маршрута. Затем отправил копию своей размеченной карты вместе с последней фотографией преподобного.

– Вот этот утес… Его зазубренная вершина на фоне неба. Раньше это не выглядело достаточно уникальным – тогда, когда зоной поисков у нас было все Конго. Но если мы сфокусируем наш поиск, сузим его…

– Вдоль линии, которую вы нарисовали в эти горы, – подхватил Пейнтер, сразу все поняв.

– Вот именно. Не исключено, что при помощи спутниковых снимков получится определить местоположение этого утеса или, по крайней мере, исключить другие районы.

– Можно попробовать. Я прямо сейчас свяжусь с Кэт. Но для такого детального сканирования все равно потребуется несколько часов.

– Это понятно. А пока мы продолжим движение по маршруту, который я передал. Сейчас я выключу телефон и снова свяжусь с вами, когда мы доберемся туда.

– Договорились.

Грей сразу же отключился, вынул батарейку и вернул вместе с телефоном в свой рюкзак.

Ковальски хмуро посмотрел на него.

– Итак, отсюда мы продолжаем действовать вслепую.

– Это лучше, чем просто ждать у моря погоды.

Развернувшись на сиденье, Ковальски включил передачу.

– Лично я не настолько в этом уверен.

23:36

Сидящий в заднем отсеке Бенджи ритмично дергал себя за ухо, склоняясь над лежащим на колене планшетом со светящейся на нем картой. Увеличивал и уменьшал масштаб, другой рукой продолжая теребить мочку уха. Изучение карты настолько его поглотило, что он осознал это лишь через несколько минут, после чего заставил себя убрать руку от головы.

Ухо все еще побаливало от постоянных щипков.

«Я не делал этого со времен учебы в университете…»

Бенджи облизнул губы, понимая, что машинальное подергивание за ухо – это нечто вроде нервного тика, свойственного его аутичному поведению. Вероятно, оно вызывалось стрессом. Стрессом, а также его сосредоточенностью на карте. У него часто горело ухо в университете, когда он с головой уходил в учебу, особенно если предстоял трудный экзамен.

Бенджи уставился на проплывающие мимо болота.

«Это почище любого экзамена…»

Он выключил планшет, чтобы понапрасну не тратить заряд батареи. Его усилия не навели ни на какие дальнейшие мысли, хотя у путешественников было полно времени, чтобы обдумать проблему со всех сторон. Судя по всему, на то, чтобы добраться до высокогорья, предстояло потратить бо`льшую часть ночи.

Бенджи откинулся на сиденье, зная, что должен попытаться заснуть, но понимая, что ничего у него не выйдет. Так что он просто прислушивался к урчанию двигателя, стуку дождя и раскатам грома. Раскачивался вместе с переваливающимся с боку на бок вездеходом, гигантские шины которого вспенивали воду.

«И когда же кончится это болото?»

Судя по карте, местность впереди шла на подъем. Скоро они должны были оказаться на более сухой земле. Подтверждая это, над водой по сторонам стали появляться округлые верхушки больших камней. Раньше он их не замечал. Гранитные валуны давали некоторую надежду на то, что скоро разведчики окажутся на суше. Чтобы отвлечься от тягостных мыслей, Бенджи принялся считать те, что попадались на глаза.

«Четырнадцать слева и вроде как еще восемь справа».

Он продолжал всматриваться – и тут один из этих серых валунов вдруг пошевелился, вылезая из воды и подняв пару возбужденно захлопавших ушей.

Это оказались вовсе не камни.

Бенджи резко выпрямился.

– Народ! Здесь надо быть поаккуратней!

Грей, который склонялся вперед, беседуя со своим напарником на переднем сиденье – вероятно, разрабатывая дальнейшую стратегию, – повернулся к нему.

– Что такое?

– Вокруг нас целая популяция бегемотов.

Ковальски нахмурился.

– Что-что вокруг нас?

– Группа, скопище, стадо, называйте как хотите. – Бенджи ткнул пальцем в стекло. – Эти серые горбы – гиппопотамы. Не исключено, что есть и еще, только на глубине.

Словно вызванные его словами, в поле зрения возникли еще несколько округлых спин. Их появление над водой отмечали фонтанчики выдыхаемого пара.

«До чего же много…»

– Сможешь их как-то объехать? – спросил Грей у Ковальски.

Тот повернул руль.

– Могу попытаться, но этот аппарат – не скоростной катер.

Вездеход неуклюже отвернул, двигаясь со скоростью улитки. Бегемоты теперь плавали во всех направлениях вокруг него. К этому времени звери заметили их присутствие и начали скользить к машине. Некоторые исчезли – вероятно, устремившись к нарушителям спокойствия под водой. Бегемоты могут выглядеть медлительными и тяжеловесными на суше, но в воде это быстрые и безжалостные убийцы.