Текст книги "Таинства ночи"

Эрасмус Глэдстоун ударил Мерси по голове книгой.

У Мерси искры посыпались из глаз.

Когда она очнулась, ее уже тащили туда, где Глэдстоун хранил свои редкие книги.

Тяжелая дверь с глухим стуком закрылась.

А вслед за этим наступила зловещая темнота и еще более зловещая тишина.

Глава 19

Крофт стоял за деревом и наблюдал, как вертолет спускается на двор имения Глэдстоуна. Уже стемнело, однако лампы, установленные на высоких стенах забора поместья, отлично освещали происходящее. Он стиснул зубы от ярости, когда увидел, как из вертолета вылезла Мерси и направилась к дому.

Как только он услышал угрожающий звук возвращающегося вертолета, он понял, что что-то пошло совсем, совсем не так. И теперь он знал, насколько не так. Мерси стала пленницей Глэдстоуна.

Крофт видел Глэдстоуна с ружьем, видел, как они о чем-то говорили с Мерси, видел, как ее ввели в дом, видел захлопнувшуюся дверь.

– Черт! – Крофт окинул взглядом опустевший двор. Он мгновенно догадался, что Глэдстоун собирался использовать Мерси в качестве приманки. Крофт решил, что, вероятно, Мерси сказали, будто он, Крофт, уже захвачен.

И она тут же примчалась к нему на выручку. Не испугалась ни вертолета, ни ружья Глэдстоуна. Крофт покачал головой, думая о том, как сильно, должно быть, Мерси любила его. Она была готова ради него на все.

За исключением только одного: беспрекословного исполнения его приказов. Она почему-то постоянно делала все наоборот. Когда все это закончится, он займется с ней любовью, он измотает ее так, что она станет совсем безвольной и уставшей, и тогда он объяснит ей, что она должна оставаться на месте, если он сказал ей оставаться на месте.

После чего, решил Крофт, она, вероятно, заявит ему, что она не собака и что она не любит, когда ей приказывают. Она сама знает, как поступать, у нее своя голова на плечах, и будь Крофт хоть семи пядей во лбу, она не собирается слушать его, а сделает так, как считает нужным.

Когда их спор закончится, он, отчаявшись изменить Мерси, снова увлечет ее в постель.

Но сначала ему необходимо было вызволить ее, а это вовсе не обещало быть простой задачей. Пробраться внутрь не составит труда. Он уже продумал, как сделает это. Добраться до Глэдстоуна, возможно, будет сложнее, однако и с этим Крофт справится. Изабель весьма опасна, но все же она слабее Крофта.

Но теперь нужно было сначала вытаскивать оттуда Мерси, а уже потом возвращаться и разбираться с Глэдстоуном. Мерси была козырем в этой игре. Пока она была в имении, Крофта держали на прицеле.

Крофт какое-то время продолжал стоять в тени деревьев, размышляя. Он не замечал ни холода ночи, ни ветра, ни звуков, раздающихся в окружавшей его ночной темноте. Он растворился в собственном существе, погружаясь в его мир, и этот мир наполнил его без остатка. Затем он представил себя на месте Глэдстоуна и постарался предположить, о чем думал в этот момент его враг.

Возможно, Мерси заперли в спальне наверху. Возможно, ее держали внизу под дулом ружья. Однако у Крофта было преимущество: Глэдстоун и Изабель не знали, где он и что намерен предпринять. Он был загадкой для них. Они могли предположить, что он придерживается первоначального соглашения, а в таком случае они не увидят его до рассвета.

Но если они решат, что ожидать от Крофта можно всего, то захотят освободить себе руки. Они сунут Мерси в какую-нибудь клетку, чтобы она не мозолила им глаза. Люди, подобные Глэдстоуну и Изабель, часто не принимают всерьез людей, подобных Мерси. И совершают ошибку. Они не знают, что в критических ситуациях такие, как Мерси, нередко преподносят сюрпризы. В любом случае им не придет в голову пока убивать ее.

Подземелье – единственное место, которое удобнее всего использовать для тюремной камеры. Держать там Мерси гораздо надежнее, чем в спальне наверху. Интуиция подсказывала Крофту, что подземелье не только хранилище книг.

Глэдстоун, решил Крофт, скорее всего оставит Мерси в подземелье. Открыть дверь изнутри она не сможет.

Крофт прикинул еще раз. Да, надо идти на поиски его любимой, отчаянной Мерси в подземелье. Если ее там нет, то он будет искать по всему дому. Но он обязательно ее найдет.

Он долго еще стоял, спрятавшись за осиной, дожидаясь, пока не стемнеет окончательно. Фонари, освещавшие двор, были единственным источником света в этих непроглядных сумерках, но, по мнению Крофта, их свет был лишь тщетной попыткой спастись от прихода ночи и ее власти.

Теперь он мог видеть, как две темные тени передвигались по двору имения. Доберманов спустили с цепи. Однако собаки меньше всего беспокоили Крофта. Он понимал их, и они отвечали ему взаимностью.

Самый простой способ пробраться в дом – через стену. Ему предстоит преодолеть электронные охранные камеры, но это для Крофта – раз плюнуть. Ограниченные в своих способностях мониторы были установлены для того, чтобы распознавать людей, а не призраков, сказал себе Крофт.

Затем он должен пробраться к вертолету, а потом – к единственному оставшемуся в имении автомобилю. На машины он потратит всего несколько минут. А затем он проникнет в дом.

Крофт всей грудью вдохнул чистый, холодный воздух, позволяя его энергии разлиться по всему телу. Темнота была его другом и союзником. А он сам – всего лишь одной из рожденных ею теней. Он скользнул по тропинкам, которые никогда не увидят другие люди, и двигался так тихо, что звук его шагов не могло различить ни одно человеческое ухо. Ночь – это его стихия.

Мерси металась по подземелью. Сколько она еще сможет здесь продержаться и не сойти с ума? То ей казалось, что стены надвигаются на нее и скоро она окажется задавленной книжными стеллажами. То она начинала задыхаться. Она хотела вырваться из этой клетки, быть на крыше, в вертолете, висеть над пропастью – где угодно, только не здесь.

Она пыталась открыть замок, но бросила это бессмысленное занятие. Крофт наверняка справился бы с таким изощренным механизмом. Но она-то не Крофт. Она – обыкновенный продавец книг, а не искусный взломщик.

За что ее посадили сюда? Она никому ничего плохого не сделала!

Мерси схватилась за голову. Сейчас она встанет на четвереньки и завоет.

Глэдстоун сказал, что эта комната для всех, кроме него, – ловушка. Мерси содрогнулась от ужаса.

А вдруг ее тут похоронили заживо?!

Стоп. Так недолго и свихнуться. Она должна думать о хорошем. В подземелье было довольно прохладно, но отнюдь не холодно. С воздухом все в порядке, сказала она себе. Значит, она не задохнется. Возможно, ей может понадобиться туалет, однако она справится с этой проблемой. А вдруг она умрет тут с голоду? Нет, нельзя об этом думать. Все будет хорошо. О ней не забудут.

Маленькая утешительная лекция не особенно-то помогла ей. Мерси продолжала ходить взад-вперед по своей темнице. Неожиданно появилась Изабель, осторожно открыла внешнюю дверь и безмолвно проводила Мерси в находившуюся внизу ванную. Мерси отпустила несколько саркастических замечаний, однако ее жандарм не обратил на них внимания.

Когда они снова вернулись в подземелье, Изабель заставила Мерси прислониться в стене, а тем временем Глэдстоун зашел в металлическую комнату и быстро снял с полок несколько книг.

– Я возьму только наиболее ценные, – сказал он Изабель, – все остальное может быть восстановлено.

И он ушел.

Мерси не понравилось, как прозвучали эти загадочные слова, однако она ничего не сказала. Вряд ли кто-нибудь к ней прислушается.

Мерси снова оставили одну. Из-за этой узкой комнаты у нее разболелась голова. Ее трясло от холода. И она волновалась за Крофта. Где он? Что с ним? Шли часы. Незаметно она задремала. Когда же проснулась, то испугалась еще сильней.

Если бы здесь был Крофт! С ним она ничего не боялась.

Забившись в угол, Мерси обхватила колени и уставилась вверх, на полку, где стояли ценные старинные книги. Так же, как она делала в вертолете, она постаралась сконцентрироваться на какой-нибудь точке своего сознания. Ей необходимо взять себя в руки. Что бы ни было предначертано судьбой, она скорее сможет выдержать это, если найдет в себе силы успокоиться. Сейчас ей необходимо было спокойствие, которое удавалось найти Крофту, когда тот медитировал.

Несомненно, это не могло быть так уж сложно. Прошло еще несколько минут. Мерси удалось чуть-чуть успокоиться. Ее мозг, по известным только ему причинам, начал забавляться с какими-то странными мыслями.

Слова Глэдстоуна неотступно преследовали ее. Подземелье было ловушкой для всех, но не для него. Как это сказал Крофт? Что-то о том, что Глэдстоун всегда оставлял для себя пути к отступлению.

Замок был и изнутри. Зачем? Чтобы запереться и посадить себя в ловушку. Глупо. Не собирался же здесь Глэдстоун заниматься медитацией. Не такой он человек.

Но если закрыть одну дверь, а выйти через другую? А вдруг здесь есть выход? За книжными шкафами? Мерси глубоко вздохнула и поднялась на ноги.

Она стала осторожно вытаскивать книги и складывать на полу.

Она начала с той секции книг, которую Глэдстоун не успел показать ей во время их последнего визита сюда.

Пару раз та или иная повергла ее в восхищенное изумление. Мерси внимательно изучила титульный лист прекрасной книги на латыни и поняла, что держит в руках произведение великого Фомы Аквинского. Мерси застыла с этой драгоценной книгой, однако напомнила себе, что в данной ситуации созерцание этого сокровища ничем не сможет ей помочь.

Это случилось, когда она нагнулась, чтобы осторожно положить книгу на пол, потеряла равновесие и оперлась о стеллаж, чтобы не упасть. Крайняя секция чуть сдвинулась.

Мерси мгновенно отскочила назад. Затем осторожным, робким движением она еще раз толкнула стеллаж. Однако на этот раз ничего не произошло.

Все, у нее галлюцинации.

Сейчас появятся привидения. Дверь в подземелье бесшумно открылась. И тут же свет в маленькой комнате погас. Мерси открыла рот, но от ужаса не издала ни звука.

– Тсс… Молчи, Мерси.

– Крофт?!

Она бросилась к нему. Ей хотелось сказать ему тысячи всяких вещей. Она была так рада, что он пришел. Но Крофт приказал молчать, и Мерси не сказала ни слова.

Он взял ее за руку и вывел из хранилища.

Им удалось сделать всего три шага, когда вспыхнул свет. В дверях, стояла Изабель, держа в руках ружье, дуло которого было направлено не на Крофта, а на Мерси.

– Неужели вы думали, что я доверяю электронике? Ни в коем случае. Особенно когда дело касается вас, господин Фальконе. Не двигайтесь, иначе я застрелю вашу обожаемую леди Пеннингтон.

Предупреждение немного запоздало. Крофт уже двигался. Это случилось так быстро, что Мерси даже глазом моргнуть не успела. Ее схватили и перетащили через порог подземелья. Крофт закрыл за собой дверь.

Тяжелая металлическая дверь захлопнулась в то мгновение, когда снаружи раздался оглушительный ружейный выстрел. Крофт нашел выключатель и бросился к внутреннему замку.

– Изабель еще долго учиться. И первый урок – сначала стреляй и только потом хвастайся.

– Что ты делаешь? – спросила Мерси.

– Запираю нас внутри и оставляю Изабель снаружи. – Он навалился на дверь и, когда та не поддалась, нажал посильнее. Металлический стержень неохотно занял свое место.

– Ты, конечно, сделал все здорово, Крофт. Только теперь мы в ловушке. – Мерси потерла плечо. Когда Крофт втолкнул ее обратно в подземелье, она ударилась о стеллаж. Теперь будет синяк! Однако сейчас было неподходящее время для жалоб. Есть вещи похуже синяков. – Крофт, ты не должен был так рисковать, пытаясь спасти меня. Теперь мы оба заперты в этом чертовом подземелье. И отсюда не выбраться.

Он обернулся. Посмотрел на нее странным взглядом, отрешенным и загадочным одновременно.

– Они тебе ничего не сделали?

Она вздрогнула от того, насколько безразлично прозвучал его голос. Она ненавидела, когда он так с ней разговаривал.

– Со мной все в порядке, извини, Крофт.

– Что случилось? – Ни обвинения, ни злости, как будто он случайно проходил мимо и из чистого любопытства поинтересовался, как она здесь оказалась.

Крофт работал, вдруг поняла Мерси. А когда он работал, он всегда был таким. Равнодушным. Холодным. А она ждала, что он бросится ее обнимать!

– Я получила сообщение от Глэдстоуна и Изабель через Дорри, – быстро объяснила Мерси. – Смысл заключался в том, что они захватили тебя и угрожали держать до тех пор, пока не появлюсь я с книгой. И я, как идиотка, всему поверила и бросилась им навстречу со всех ног.

– Как они узнали, что книга все еще у тебя?

Мерси нахмурилась.

– Не знаю. Они не захватили тебя, а значит, не могли знать наверняка… О, это все из-за меня! Когда они сказали, что ты находишься у них, то я решила, что они знают, что у тебя нет с собой книги. Итак, я… э… предложила привезти ее в обмен на тебя.

– Они хотели, чтобы ты была у них, чтобы схватить и меня.

– Да. Я это поняла. Но слишком поздно.

– Значит, они собирались убить нас обоих. В прошлый раз Глэдстоун научился тому, что ни в коем случае нельзя оставлять свидетелей.

– Что я больше всего ценю в тебе, Крофт, так это то, что ты не убаюкиваешь меня напрасными надеждами.

– Не вижу в этом большого смысла.

– Да уж… – Она смотрела на него, всем сердцем желая броситься в его объятия, однако понимала: сейчас он не станет ее утешать. – И что теперь?

– Теперь мы подождем. Открыть подземелье не составит большого труда, однако мы не можем так рисковать, пока знаем, что Изабель еще не надоело и она сидит под дверью, сжимая «смит-и-вессон»в руках.

– Ну что ж, если у нас есть немного времени, чтобы поболтать, мне нужно кое-что показать тебе. – Мерси положила руку на сегмент стеллажа, который двинулся с места. Пока они отсюда не выберутся, она будет так же сдержанна, как и Крофт. – Не знаю, важно ли это, но я нашла одну интересную вещь, и если она не сработает, я кое-что расскажу тебе. О «Долине». Ты никогда в жизни не догадаешься…

– Господин Фальконе, вы пользуетесь моим гостеприимством в последний раз. – Голос Эрасмуса Глэдстоуна прогремел в маленькой комнате из вделанного в потолок динамика.

Мерси и Крофт подняли головы. Мерси начала было что-то говорить, однако Крофт протянул руку и зажал ей рот. Когда она вопросительно взглянула на него, он покачал головой. Она понимающе кивнула в ответ, и он отнял руку.

– Я знаю, что вы слышите меня, Фальконе. Вы думаете, что хотя бы временно, но обезопасили себя от ружья Изабель? Не беспокойтесь, никто в вас стрелять не будет. Даже наш местный шериф сочтет себя обязанным расследовать это дело, если найдет вас вместе с леди Пеннингтон, продырявленными ружейными пулями в моем подземелье. Огонь гораздо более надежный способ, знаете ли. А у меня уже есть опыт общения с огнем.

Глаза Мерси расширились от ужаса, когда она взглянула на Крофта. Он тоже посмотрел на нее, а потом сказал:

– Очевидно, вы с ним недолго общались, Грейвс. Я снова нашел вас, не так ли?

– О! Так вы знаете, кто я на самом деле. Этого я и боялся, – печально произнес Глэдстоун. – Пока я ждал вашего появления сегодня вечером, я много думал о том неудачном происшествии на острове. Мне показалось, что вы, возможно, были каким-то образом причастны к случившемуся. Действительно, это были вы? Если так, то три года назад вам удалось разрушить предприятие, общая стоимость которого оценивалась в несколько миллионов долларов. Я все еще не понимаю, каким образом вам удалось сделать это. Мои люди ничего не сообщили мне о нападении, никто не видел, чтобы к нам подплывали высокоскоростные правительственные суда или садились на остров вертолеты. Ни один отряд не мог бы высадиться на моем острове и остаться незамеченным.

– Слишком опасно мыслить категориями невозможного, – сказал Крофт. Он подал знак Мерси и безмолвно, движениями одних губ сказал ей, чтобы она показала ему то, что собиралась.

– Вы ошибаетесь, Фальконе. Я всегда мыслю подобными категориями. Также я посвящаю немного времени размышлениям и сопоставлениям фактов. И я проанализировал то, что могло произойти той ночью на Карибских островах. Большая группа не могла просочиться в мое поместье. Они бы выдали себя в течение пяти минут. Однако то, что не удалось бы большой группе, смог бы сделать один человек. Итак, именно вы были тем человеком, который пробрался в мое поместье в ту ночь. Или я не прав?

Мерси указала на стеллаж и беззвучно объяснила, что он двигается. Она толкнула его, однако стеллаж упорно оставался на своем месте.

– Фальконе? – Голос Глэдстоуна повелительно прозвенел из динамика. – Вы были тем человеком, который все мне испортил три года назад, так? Я хочу знать наверняка. Я не люблю оставлять свободных концов.

– Я тоже. – Крофт не стал отвечать на вопрос Глэдстоуна и тихо спросил у Мерси:

– В какую сторону он двигался?

– Влево. Я оступилась и схватилась за него, и он немного сдвинулся. – Мерси наклонилась вперед и попыталась сдвинуть стеллаж. – Глэдстоун говорил мне, что это подземелье будет ловушкой для любого, но только не для него. К тому же ты сказал, что у него всегда оставался путь к отступлению. Поэтому я и стала искать его. Я, конечно, в это не верила, но мне было нечего делать в течение последних нескольких часов.

Крофт кивнул.

– Ты права. После старого, прогнившего туннеля на острове он должен был быть уверен в том, что на этот раз все хорошо продумал. Не зря же он сделал замок с внутренней стороны подземелья.

– Фальконе! Отвечайте, черт вас возьми. – Голос Глэдстоуна сорвался.

– Он начинает нервничать, – заметил Крофт, на этот раз вовсе не заботясь о том, чтобы его голос звучал тихо.

– Неуравновешенным людям полезно заниматься медитацией, – равнодушно сказала Мерси, чувствуя, что Глэдстоуна взбесит то, как нагло они обсуждают его проблемы. – Хотя, с другой стороны, жестоким это мало помогает. Они все почему-то жутко дерганые.

– Ты права, Глэдстоун – жестокий человек, – сказал Крофт. – Он знает, что он делает. И он переступает через людей в своих целях. Вот почему его нельзя простить и ему нельзя этого забыть. Его можно только уничтожить.

Голос Глэдстоуна превратился в рык.

– Это вы обаскоро будете мертвы, и вы прекрасно знаете об этом, не так ли? Заперевшись в подземелье, вы совершили роковую ошибку.

Крофт слегка ударил по стеллажу. Потом кончики его пальцев едва ли не любовно начали двигаться от его вершины к основанию, пробуя, толкая и тихонечко нажимая. Когда его пальцы были почти у самого пола, то что-то едва заметно поддалось.

– Мне нужно немного времени, чтобы разобраться с этим, – тихо пробормотал он. – Мы должны заставить Глэдстоуна говорить.

Мерси кивнула, убрала одну из ценных книг, освобождая тем самым место для работы Крофта.

– Что заставляет вас думать, что на этот раз вам удастся выйти сухим из воды? – бесстрашно спросил Крофт.

– В прошлый раз огонь был неожиданностью, – объяснил Глэдстоун охотно. – Однако я извлек из этого хороший урок. Я узнал, насколько эффективным он может быть. Все думали, что я погиб в огне, не так ли, Фальконе? Даже вы. И я действительно едва не погиб. Любой другой, оказавшись в подобной ситуации, не смог бы выбраться из нее живым. Но я далеко не любой. У меня всегда есть путь к спасению. В тот раз он был старый и опасный, так что едва не стал моей могилой. Мне пришлось пройти через огонь, чтобы пробраться к тому туннелю, и когда я наконец достиг его, он уже был полон дыма. Однако я выжил и многому от этого научился. Вы и представить себе не можете, как много пластических операций в одной небольшой частной клинике в Швейцарии потребовалось сделать, прежде чем я снова мог показать свое лицо и руки другим людям. Однако это того стоило, ибо, когда я все-таки появился в обществе, меня никто не узнал. И тогда я понял, что ничто не сможет остановить меня, ничто не помешает мне начать мой бизнес снова. В одном из швейцарских банков меня ожидала весьма кругленькая, предусмотрительно отложенная сумма. В подобного рода делах я никогда не надеюсь только на удачу.

– И как много жизней вы предали забвению для того, чтобы накопить эту кругленькую сумму? – Крофт на мгновение отнял руку от стеллажа, но лишь для того, чтобы снова сжать его уже с гораздо большей силой.

– Приходилось работать с подручным материалом, – сообщил ему Глэдстоун. – Вся прелесть этого заключается в том, что вокруг всегда так много сырого, доступного материала для человека, который понимает, что большинство людей в этом мире любят выполнять приказы. Они хотят, чтобы кто-то другой принимал решения за них. Они страстно желают сдаться и остро нуждаются во властном человеке. Итак, немного людей действительно хотят сами за себя думать, неужели вы не заметили этого, Фальконе?

– Заметил. – Часть стеллажа начала медленно отодвигаться.

– Предложи таким людям новую религию, культ, чувство того, что они особенные, стоящие в стороне от обыденных, ничем не примечательных людей, что они лучшие, и они приползут к тебе, моля дать им руководство к действиям.

Мерси спросила:

– Ваша колония художников была предназначена для того, чтобы опять стать основой рабского труда, Глэдстоун? Я всегда думала, что художники независимые люди. Как же вы сможете управлять ими?

– Вы очень проницательны, мисс Пеннингтон. Более чем, как я вынужден теперь признать. Вы совершенно правы. Моя колония художников должна была стать фундаментом мощной и властной империи. В прошлый раз я допустил ошибку, слишком приблизив к себе своих последователей. В конце концов это оказалось главным моим просчетом. Это дало возможность одному человеку проникнуть в мое убежище. Ему удалось использовать огромное количество людей, окружавших меня как прикрытие. На этот раз я устроил так, чтобы мои наивные помощники, как я их называю, находились на некотором расстоянии от меня. Они ничего не знают об их истинном назначении. Они и понятия не имели о том, насколько полезными были для меня. Они думали, что просто перевозят свои творения вместе с багажом из одной части страны в другую или даже по всему миру. А что касается управления ими, ну что ж, художники, возможно, могут быть независимы, однако у них, как и у всех людей, есть свои слабые места. Прошлой ночью вы видели их и имели возможность побеседовать с ними. Они видят во мне покровителя. Я финансирую их творческие изыскания. Более того, я даю им понять, что они избранные, уникальные, что их картины – прыжок в будущее искусства.

– А что вы получали взамен? – спросил Крофт, отодвигая часть стеллажа на несколько сантиметров. За книжной полкой послышался щелчок. Он бросил быстрый взгляд в сторону динамика.

– Я уже начал осуществлять один очень интересный проект, Фальконе. А теперь из-за вас дело придется приостановить. Однако на этот раз, благодаря моей предусмотрительности, мне не придется тратить три года, чтобы все восстановить. Фальконе, я знаю, вы умный человек, вы оцените мою гениальную идею посылать моих подопечных по всему свету в поисках художественного вдохновения. Они ведь обожают путешествия. Для них это было бы творческим стимулом. Путешествуя по всему миру, они иногда заезжали бы к моим друзьям, моим знакомым, покровителям искусства, так сказать. Почему бы не оказать мне такую любезность и не заехать в пару-другую мест? А заодно и выгодно продать несколько своих картин?

– А что все-таки эти художники на самом деле перевозили для вас, Глэдстоун? – Крофт отнял руку от стеллажа и покачал головой. Мерси начала нетерпеливо толкать стеллаж. Он шепнул ей:

– Еще рано. Если мы откроем потайной ход сейчас, то может сработать сигнализация или что-нибудь в этом роде. Подожди.

Мерси подавила стон, но послушалась.

– А как вы думаете, чем занимались мои друзья художники? – Глэдстоун весело хихикнул. – Вы ведь такой умный, Фальконе, вы, наверное, уже догадались.

– На Карибах вас интересовали наркотики. Вы могли сменить свое лицо и имя, и даже книги, которые коллекционируете, однако не думаю, что вы сменили и род занятий. Вы были основным поставщиком кокаина на Карибах. Вероятно, сейчас вы занимаетесь тем же самым.

– Вы, оказывается, отлично меня знаете, Фальконе. И как это только возможно? Где вам удалось так много узнать обо мне?

– Я потратил много времени на ваши поиски три года назад.

– Я польщен. Итак, это действительно были вы той ночью на острове.

– Да, это был я. – Крофт прислонился к стене подземелья, скрестив руки на груди. И как ему удается в такой ситуации сохранять олимпийское спокойствие, подумала Мерси. – Итак, Грейвс, на этот раз снова наркотики?

– Да, Фальконе. Наркотики. Однако теперь ничего грубого, типа кокаина и героина. Не хочу связываться со своими бывшими коллегами. Они бы быстро меня раскрыли. Нет, теперь я хочу сформировать новый рынок наркотиков.

– Торговля синтетическими наркотиками. Необъятные просторы для новых продавцов. Та дрянь, которую вы вчера испробовали на мне, – один из образцов вашей новой продукции?

– Интересная дрянь, не так ли? Над ней еще нужно поработать, однако она почти готова. Будет пользоваться большой популярностью среди тех, кто хочет напиться, но не хочет головной боли утром. Когда мы подмешали это вам, то хотели, чтобы вы чувствовали себя настолько пьяным, что не смогли бы выкарабкаться, когда упадете в бассейн.

– А все бы думали, что моя смерть – просто несчастный случай?

– Именно. Замечательное свойство этих так называемых синтетических наркотиков, как заклеймили их средства массовой информации, заключается в том, что они чисто лабораторные создания. Их не нужно ни выращивать, ни собирать, ни перерабатывать. Они – творение химии, новейших лабораторных разработок. А кроме того, они весьма разнообразны. Молекулярная структура одного вещества может быть изменена быстро и просто. Раз – и создан уже совсем новый продукт. Изменчивость делает почти невозможным отследить источник их поступления. Как только наркотик распознан, он мгновенно исчезает с рынка, а его место занимает другой. Они не могут даже создавать законы так быстро, чтобы сделать новые продукты нелегальными.

Мерси очень бы хотелось заткнуть рот Глэдстоуну, но тот, к сожалению, был далеко. Она снова начала метаться по подземелью, пока не взглянула на Крофта и не заметила, что он смотрит на нее с осуждением.

– Мне говорили потом, что в ту ночь в огне видели призрака, – задумчиво продолжал Глэдстоун. – Кто-то запаниковал. Эти остались живы. Но большинство идиотов, обезумев, бросились в огонь, чтобы спасти меня или умереть вместе со мной. Они были так сильно накачаны наркотиками и впали в такую истерию, что просто не соображали, что делали. Однако я слышал, как они кричали, что какая-то фигура то появляется, то исчезает в огне. Они говорили, что вы знаками звали их к себе.

– И некоторых из них я действительно вытащил, – сказал Крофт.

– И что?

– Я отправил их по домам.

– Как благородно. Вам хорошо заплатили за вашу работу, Фальконе? Вы понимаете, просто любопытство. Мне действительно безумно интересно, сколько получает человек вашей профессии. Знаете, я тут подумал… Мне понадобится новый глава службы безопасности. Мисс Асканиус оказалась недостаточно профессиональна. Я должен был предвидеть это раньше, однако она столько всего умеет. Это-то меня и подкупило. Она многому научилась, чтобы утвердиться как нечто большее, чем просто хорошенькая мордашка. К сожалению, должен признать, что именно этим она и была. Просто очаровательное личико. Теперь мне придется поискать ей замену.

– Поверьте, Глэдстоун, вы не потянете меня.

– Я боялся, что вы именно так и ответите. Ну, вообще-то это было так, к слову. И еще, последний вопрос, господин Фальконе, и тогда мне уж действительно нужно будет идти. Как вам удалось разыскать меня на этот раз?

Крофт не ответил.

Мерси вспомнила про микрофильм. Хотела рассказать о нем Крофту, однако Глэдстоун снова заговорил:

– Эта книга, не так ли? Немногим людям пришло бы в голову искать меня по этой чертовой книге. Большинство бы вообще не стали беспокоиться по этому поводу, потому что давно похоронили меня. Я думал, о книге уже забыли, и никто не станет беспокоиться о покупателе, который хочет заполучить ее. Я был в этом уверен! Абсолютно уверен. И я так хотел получить ее…

– Почему? – тихо спросил Крофт. – Что в этой книге такого, что заставило вас рисковать вашим новым обличьем?

– Ключ к огромному могуществу, Фальконе. Без нее мне пришлось бы потратить гораздо больше времени и денег, чтобы добиться власти. Теперь я могу сделать это быстро. Думаю, я никогда не смогу насытиться властью. Не правда ли, странно? Я без труда могу ограничивать себя в еде, или питье, или сексе. Однако когда дело касается власти – я становлюсь ненасытным. И теперь, когда «Долина» снова у меня, я попытаюсь удовлетворить эту жажду.

– Почему «Долина» не сгорела той ночью, Грейвс?

– Поверьте мне, я тоже ломал над этим голову. У меня не было времени, чтобы вытащить ее из библиотеки. Я спасал собственную шкуру. Полагаю, кто-то из тех, кто знал истинное положение дел, догадывался о тайне книги и прихватил ее с собой, когда началась неразбериха.

– Никому нельзя доверять, не так ли?

– К сожалению, у человека, когда он руководит поставленным на широкую ногу бизнесом, всегда должны быть помощники. Этот кто-то, очевидно, планировал выкрасть «Долину» задолго до того, как произошел пожар. Ему удалось спастись вместе с ней. Однако, заполучив книгу, он так и не смог разгадать ее секрет и в конце концов продал. И в итоге она оказалась в сундуке старьевщика вместе с другими букинистическими изданиями. Возможно, проданная за малую часть ее действительной стоимости. И тогда мисс Пеннингтон нашла ее и поместила в каталоге объявление о ней. Забавное стечение обстоятельств, не правда ли, Фальконе?

– Нет стечений обстоятельств. Есть сложные узоры, которые в конце концов образуют замкнутый Круг.

– Вы интересный человек, Фальконе. Мне бы хотелось побольше поболтать с вами, но, к моему глубочайшему сожалению, я не могу позволить себе такую роскошь. Полагаю, мы приятно провели время, удовлетворили свое любопытство. А теперь предоставляю вам возможность на собственном опыте выяснить то, что чувствовал я в ту ночь на Карибах. Это, конечно, займет побольше времени. Система кондиционирования воздуха сначала будет отфильтровывать поступающий дым, но потом он заполнит все вокруг вас. Однако если вам захочется покончить с этим побыстрее, не стесняйтесь, выходите.

– Туда, где вы и Изабель поджидаете нас, чтобы всадить пулю в лоб? – спросил Крофт.

Глэдстоун рассмеялся чарующим, божественным смехом.

– Я же сказал вам, Фальконе, никаких пуль. Нет, я собираюсь воспользоваться вашим изобретением. Раз уж вы не понимаете, объясню: я хочу узнать, понравится ли вам оказаться захваченным огнем. Это незабываемое впечатление, поверьте мне. Для человека, который сделал карьеру, прогуливаясь по краю пропасти, это самый лучший способ ее закончить.