Текст книги "Капитуляция"

– Глупости. Лукас – необыкновенный мужчина, разве ты еще не поняла? – Виктория радостно усмехнулась – в одно мгновение окно разлетелось вдребезги, и Лукас ворвался в комнату.

– Нет! – яростно крикнула Изабелла, направляя на него пистолет.

Но Виктория уже размахнулась и швырнула свой плащ в голову Изабеллы. Раздался пронзительный визг, но его тут же заглушили тяжелые складки плаща, и пистолет, выпав из рук Изабеллы, скользнул по деревянному полу.

Лукас смотрел на Викторию, выпрямляясь и машинально отряхиваясь.

– Ты в порядке? – очень спокойно спросил он.

– Конечно! – ответила Виктория, бросаясь в его объятия. – Я знала, ты придешь за мной. А где Эджворт?

– Внизу. Он мертв.

Виктория сглотнула:

– Для меня это не сюрприз. А что будет с леди Рикотт?

– Хороший вопрос.

Лукас выпустил из объятий жену и поднял с пола пистолет Изабеллы. Затем подобрал плащ, освобождая Изабеллу Рикотт. Ее изумрудные глаза полыхали бессильной яростью.

– У нас мало времени, – заявил он. – Надо принять решение. Мы должны вернуться на бал, прежде чем заметят наше отсутствие. Полагаю, проще всего пристрелить леди Рикотт на месте. Владельцу «Зеленой свиньи» так и так придется избавляться утром от одного трупа. Пусть заодно разбирается и со вторым.

Виктория испугалась:

– Лукас, остановись. Ты не посмеешь просто так взять и застрелить ее.

– Я уже сказал: у нас нет времени. Нужно как можно скорее убраться отсюда.

Изабелла не мигая смотрела на него, в глазах ее застыл ужас.

– Вы не решитесь хладнокровно пристрелить меня.

– Почему бы и нет? Хозяин притона позаботится о том, чтобы и ваше тело, и тело Эджворта вынесли отсюда и бросили в реку. Никто не задаст ни одного вопроса.

– Нет! – вскрикнула Изабелла, – Вы не убьете меня!

– Лукас, она права, – подхватила Виктория.

– Неужели тебе не все равно, что будет с ней? – спросил Лукас.

– Совершенно все равно. Но я не допущу, чтобы ты убил ее. Не только потому, что убийство не согласуется с понятиями чести, но и потому, что нельзя совершать еще одно насилие. Тебе и так пришлось достаточно убивать людей.

– Ты слишком чувствительна, дорогая моя. Уверяю, честь мужчины не пострадает, если он убьет женщину, которая пыталась убить его жену, а моя совесть вполне в состоянии примириться с еще одной смертью.

– Но не моя, – тихо возразила Виктория. – Я не допущу убийства.

– Есть другие предложения? – спокойно спросил Лукас.

Глаза Изабеллы становились все шире, она почти теряла сознание от ужаса.

– Что ж, – поразмыслив, сказала Виктория, – можно просто оставить ее здесь, и пусть она выбирается отсюда сама с условием, что утром быстренько соберется и отправится на континент.

– Континент? – Кажется, Изабелла уже оправилась от шока. – Но как же я вернусь туда? У меня нет ни гроша. Я умру с голоду.

– Очень сомневаюсь, – пробормотала Виктория. – Лукас, мы заставим ее покинуть страну. Нас это вполне устроит, и не придется ее убивать.

– Да, – заторопилась Изабелла, глядя на пистолет в руках Лукаса. – Да, я уеду. Даю слово, что немедленно покину страну.

Лукас усмехнулся:

– Полагаю, нас устроит ваш отъезд.

– Да! – в один голос ответили Виктория и Изабелла.

– Вы немедленно покинете Лондон, – продолжал Лукас, – и постараетесь не возвращаться в Англию.

– Нет, нет, я не стану возвращаться, клянусь.

– Разумеется. Если вы вернетесь, вас будут судить за убийство.

Изабелла открыла рот от изумления.

– Я никого не убивала.

– Боюсь, вы заблуждаетесь, леди Рикотт, – Лукас усмехнулся. – Дело в том, что в припадке ревности вы выследили сегодня Эджворта, когда он направлялся в притон на свидание с другой женщиной, – выследили и пристрелили его.

– Ничего подобного я не совершала.

– К несчастью, мадам, вам придется подписать признание, что вы являетесь убийцей. Если вы попытаетесь вернуться в Англию, признание будет передано властям.

Виктория с восторгом оглянулась на Лукаса:

– Как это умно, Лукас! Замечательно. Таким образом все устроится. Мы сохраним признание на случай, если Изабелла все-таки решится вернуться.

Взгляд Изабеллы метался от спокойного непроницаемого лица Лукаса к радостному лицу Виктории.

– Я не подпишу подобное признание.

– Придется, иначе вы не выйдете из комнаты, – ответил Лукас.

Глава 20

– Снимай бриджи! Быстрее! Нельзя терять ни минуты, если мы хотим спасти свою репутацию. – Лукас раскрыл пакет и извлек янтарно-желтое бальное платье. Кеб, нанятый Лукасом, пробирался по запруженным каретами улицам. Лукас развернул золотистый шелк.

– Я очень стараюсь, Лукас. Не набрасывайся на меня. Не виновата же я, что бриджи так трудно снять.

– Кто набрасывается? Я набрасываюсь? Подожди, вот только мы приедем домой и останемся наедине…

Виктория перестала стягивать с себя бриджи и резко вздернула голову. Наконец до нее дошло, что ее муж в ярости.

– Лукас, я не права?

– Ты еще смеешь задавать мне подобный вопрос? После всего, что произошло ночью? – Лукас сорвал с нее жилет и рубашку, не обращая внимания на обнаженную грудь. Изо всех сил он старался втиснуть Викторию в сверхмодное бальное платье.

– Осторожнее, порвешь! – Виктория продевала руки в узенькие рукавчики. – Хоть бы сейчас ты не кричал на меня! Мне столько пришлось пережить за вечер.

– Тебе пришлось пережить! А мне? Кстати, я вовсе не кричу на тебя. Я начну кричать, когда мы вернемся домой. Господи, где нижняя юбка?

– Никто не заметит, что я забыла ее надеть.

– Но я-то знаю и не допущу, чтобы ты разгуливала в бальном зале леди Атертон без нижней юбки.

– Хорошо, милый. – Она послушно принялась натягивать нижнюю юбку. – Лукас, я так волновалась за тебя сегодня.

– А что почувствовал я, когда увидел, как ты выходишь из кареты у «Зеленой свиньи»? С тобой бы ничего не случилось, если бы ты слушалась меня… Приехали. Надевай плащ.

Виктория сунула ноги в туфельки и накинула на голову капюшон плаща, скрыв лицо. Лукас распахнул дверь кареты и быстро вытащил Викторию на улицу.

Они завернули за угол и пошли вдоль стены, ограждавшей сад леди Атертон.

– Я пойду вперед. – Лукас нащупал щели и вскарабкался на стену сада. Затем он нагнулся и помог взобраться Виктории. – Похоже, в бриджах лазить через стену гораздо удобнее, – отметил он, глядя на ее юбку, поднятую до колен.

Они спрыгнули на гравиевую дорожку. Лукас потер ногу и оглядел темный пустынный сад.

– Худшее уже позади, – объявил он. – Если нас сейчас и увидят, самое неприятное, что могут сказать – граф Стоунвейл забрался со своей молодой женой в самый темный уголок сада. Не слишком-то благопристойно, но и для скандала повода нет. Пора в дом.

Виктория провела рукой по своим локонам, попыталась отряхнуть юбку платья и изящным жестом вложила свои затянутые в перчатку пальчики в предложенную мужем руку. Она с трудом подавила усмешку, когда Лукас повел ее к ярким огням и веселому смеху заполненного гостями зала.

– Что здесь смешного, Викки?

– Ничего, милорд.

– Мне бы следовало выдрать тебя.

– Конечно, милорд.

– Ты столько раз твердила мне, что я превратился в ханжу и зануду, но это еще пустяки по сравнению с тем, что вас ожидает, мадам. Теперь-то я покажу, каков бывает по-настоящему старомодный ханжа муж.

– Конечно, милорд.

Прежде чем Лукас успел произнести очередную угрозу, их окликнули со стороны террасы.

– Вот ты где, Викки. – Аннабелла Линдвуд радостно махала ей рукой. – Я вижу, тебе понравился сад. Я хочу познакомить тебя с лордом Шиптоном. Берти считает, что Шиптон вот-вот сделает мне предложение, и ты должна взглянуть на него.

– Не рассчитывайте, что моя жена вновь наймет сыщика, чтобы уладить ваши дела, – проворчал Лукас. – Она решила, что ей пора повзрослеть и вести себя сдержанно, или, скажем так, более традиционно.

– Боже мой! – всплеснула руками Аннабелла. – Вы что, хотите, чтобы она стала второй Джессикой Атертон или мисс Пилкингтон Само Совершенство? Какой ужас!

– Правда, Лукас, – подхватила Виктория, невинно глядя в суровые глаза Лукаса. – Ты хочешь, чтобы я во всем подражала леди Атертон или мисс Пилкингтон?

– Не стоит заходить так далеко, – недовольным тоном пробормотал Лукас. – А теперь, дорогие леди, извините меня. Я вижу, Тоттингхэм о чем-тр беседует с леди Неттлшип. Я намереваюсь спросить у него, не попадались ли ему какие-нибудь интересные книги по унавоживанию почвы. В данный момент меня больше всего волнуют сельскохозяйственные проблемы.

Виктория посмотрела вслед Лукасу, отправившемуся в зал, а затем с улыбкой обернулась к Аннабелле.

– Прелестный вечер, не правда ли? – произнесла она, снимая плащ и направляясь к распахнутым окнам бального зала. Аннабелла улыбнулась в ответ:

– Замечательный. В умении давать балы нет никого равного леди Атертон… Виктория, если мы будем держаться поближе друг к другу, я постараюсь прикрывать тебя своей юбкой, чтобы никто не заметил грязные пятна на твоем платье.

Через три часа Виктория сидела за туалетным столиком, искоса следя за мужем, который метался взад и вперед пр комнате. Она никогда еще не видела его в такой ярости. Голос его был низким, угрожающим, настроение – по-настоящему опасным. Пожалуй, она зашла слишком далеко в жажде приключений, и сегодня, похоже, предстоит поплатиться за это.

– Бога ради, объясни, почему ты нарушила мой приказ? Отвечай, если тебе есть что сказать. Я запретил тебе выходить из зала. Но нет же, нет, ты не хочешь выполнить простейшего указания, даже когда речь идет о твоей же собственной безопасности. Стоило мне уйти – и ты тут же ринулась прямо в ночь.

Виктория нахмурилась:

– Как же я могла остаться, когда я получила такую записку?

– Ты должна была выполнять то, что я велел, вот что ты должна была делать!

– А ты бы остался танцевать на балу, если бы получил такую записку? – спросила Виктория в надежде хоть отчасти смягчить его гнев.

– Все вздор. Ты не имела права выходить из дома Джессики Атертон, и сама прекрасно понимаешь это.

– Извини, Лукас, но, честно говоря, если бы все повторилось, я снова бы сделала то же самое.

– Вот-вот. Тетя Клео считает тебя умной женщиной, а тебе даже твои ошибки не идут впрок. Одно приключение закончилось благополучно, значит, надо тут же искать другое. Должен тебе кое-что сообщить, Викки: сегодня ты в последний раз перебиралась через стену сада.

– Пожалуйста, не говори ничего сейчас, пока ты сердит. Успокойся немного. Я уверена, уже завтра ты поймешь, приняв во внимание все обстоятельства, что я действовала как нельзя более разумно.

– Твое представление о разумном поведении очень отличается от моего.

– Вряд ли, Лукас, во всяком случае, наши представления похожи. Конечно, с твоей точки зрения, я слишком упряма и иногда поступаю чересчур опрометчиво…

– Иногда? – Казалось, он не верит собственным ушам. – Почти каждый раз – так будет гораздо точнее, мадам.

– Право, милорд! Неужели я такая уж плохая жена?

Он вновь зашагал по комнате:

– Я не говорил, что ты плохая жена. Ты непослушная, опрометчивая, безответственная женщина, и ты сведешь меня с ума, если мне не удастся внушить тебе немного уважения к твоему несчастному затравленному мужу.

– Но ведь я уважаю тебя, Лукас, – серьезно возразила она. – Я всегда уважала тебя. Я не всегда одобряю твое поведение, и порой ты страшно меня изводишь, но будь уверен, я более всех на свете уважаю тебя.

– Ну да, ты находишь меня вполне сносным.

– Почти всегда.

– Вполне обнадеживающее заявление, – сквозь стиснутые зубы процедил Лукас, разворачиваясь и вновь принимаясь мерить шагами комнату. – В следующий раз, когда ты бросишь мне очередной вызов, я постараюсь помнить, что ты меня чрезвычайно уважаешь и находишь вполне сносным мужем.

– Я никогда не бросаю вам вызов, во всяком случае, не ставлю перед собой такую задачу.

– Правда? – Он резко обернулся, сделал еще два шага и приблизился к ней вплотную. – А что вы сделали сегодня? Разве вы не нарушили мой приказ? Или это можно называть послушанием?

Виктория выпрямилась:

– Полагаю, если вам непременно хочется осудить мое поведение, считайте, что я проявила непослушание, однако…

– Признайся наконец, что ты поступила так потому, что любишь меня!

Глаза Виктории встретились с глазами Лукаса, и в спальне воцарилось молчание. Оно длилось с минуту, затем Виктория тихонько кашлянула и кивнула в ответ:

– Вы совершенно правы, милорд. Конечно, я не послушалась вас именно по этой причине.

– Господи, я едва верю своим ушам. – Мгновение Лукас стоял не шевелясь, потом нагнулся и потянул Викторию к себе, заставляя ее подняться на ноги. – Повтори еще раз, Викки. После всего, через что мы прошли сегодня, я вправе наконец услышать от тебя главные слова.

Виктория трепетно улыбнулась:

– Я люблю тебя. Я любила тебя с самого начала. Наверное, с той самой ночи на балу у леди Атертон.

– И потому ты поспешила сегодня на помощь мне, и потому ты запретила мне убить леди Рикотт (видит Бог, она вполне заслужила смерть!). Ты любишь меня. – Лукас обхватил руками ее податливое тело, крепко прижимая Викторию к себе. – О, любимая моя. Я так долго ждал твоего признания. Я думал, с ума сойду, так и не услышав этих слов.

– Как ты считаешь, наступит ли время, когда ты тоже скажешь мне слова любви? – Голос Виктории звучал приглушенно, она уткнулась лицом в халат Лукаса.

– Господи, я люблю тебя, Викки! Должно быть, я понял это уже в ту ночь, когда повез тебя в гостиницу, чтобы заняться любовью. По крайней мере я знал, что ни одна женщина никогда не будет мне столь дорога. Но все рухнуло на следующий же день, когда я вошел в оранжерею и понял, что Джессика Атертон рассказывает, ради чего она познакомила нас. Я понял, что она причинила мне такой вред, что даже представить себе не могла. Я был в ярости, в отчаянии, я знал – ты уже никогда не поверишь, что я действительно люблю тебя.

– В ту минуту я действительно не в силах была бы выслушать твое признание. Но потом, позже, ты мог объясниться, Лукас.

– Потом ты только и делала, что напоминала мне, что великодушно примирилась с нашим браком и какое замечательное деловое сотрудничество нас ожидает. Ты столько раз называла наш брак деловым соглашением, что я уже отчаялся. Лишь одно помогало мне сохранить надежду даже в самые тяжелые минуты – то, что ты по-прежнему носила цепочку с янтарем.

Она быстро глянула на него, удивляясь его словам.

– Цепочку? Я не снимала ее, потому что порой только она одна и помогала сохранять надежду.

– Ты сама виновата – не стоило тебе упрямиться, – заметил Лукас.

Виктория прикоснулась пальцем к янтарному кулону:

– Или ты ждал, что я начну объясняться в любви, узнав, что ты женился на мне ради денег? К тому же ты все время повторял, что не намерен ни в чем уступать мне, разве что я сумею злоупотребить твоим природным добродушием и научусь управлять, даже манипулировать тобой. Ты требовал от меня капитуляции, Лукас.

– Я безумно люблю тебя, дорогая, и понимаю тебя лучше тебя самой. Ты не упускала ни единого случая взять верх в нашей маленькой войне, но я не виню тебя. Я уважаю в тебе достойного противника. И все же я бы предпочел видеть в тебе любящую жену, Викки.

– Прекрасно сказано, милорд. – Она порывисто обняла его. – Лукас, как я люблю тебя!

Лукас страстно поцеловал ее:

– И потом, раз уж мы заговорили, я хотел бы прояснить еще один момент. Не верь, что я женился на тебе ради денег. Признаю, я начал ухаживать за тобой ради приданого, но я женился только потому, что никакая другая женщина не интересовала меня больше. Господи Боже, конечно же, я был влюблен в тебя с самого начала. Иначе неужели я решился бы связать свою судьбу с женщиной, которая непременно превратит мою жизнь в целый ряд приключений, если не катастроф.

– Наверное, ты прав. Но не следует забывать, что у тебя был выбор. Мог бы и обратить свое внимание на мисс Пилкингтон Само Совершенство.

Лукас легонько встряхнул ее.

– Женщина, ты издеваешься надо мной?

– Ни в коем случае. Как бы я посмела смеяться над моим мужем? Я испытываю к тебе только величайшее уважение. – Виктория подняла голову, глаза ее сияли. – Ты не будешь больше сердиться за мой сегодняшний поступок?

– Не торопитесь радоваться, мадам. Я еще не разобрался с вами.

– Правда? Что еще? Ты собираешься предать меня военному трибуналу? Меня лишат наград и сорвут с плеч погоны?

– Я надеюсь, – ответил Лукас, – мне хватит того, что я препровожу тебя в постель и сорву с тебя одежды. А потом буду заниматься с тобой любовью до тех пор, пока ты не раскаешься во всех своих заблуждениях.

Виктория обхватила руками его шею, и Лукас поднял ее и понес в постель. Она улыбнулась ему, опуская ресницы:

– Звучит очень заманчиво!

Он рассмеялся, и в смехе угадывалось неистовое желание. Одним движением он бросил ее на кровать:

– По крайней мере в том, что касается супружеской постели, между нами всегда царила гармония!

Лукас снял халат и опустился рядом с ней. Он уже был полностью готов к схватке. Резким движением сорвав с нее ночную рубашку, Лукас потянул Викторию на себя и опустил поверх своего обнаженного тела. Янтарный кулон, украшавший ее шею, коснулся жестких завитков волос на груди Лукаса.

– Скажи мне еще раз, что любишь меня, Викки.

– Я люблю тебя. Я всегда буду тебя любить. – Она взяла его лицо в ладони и поцеловала в губы, вкладывая в поцелуй все чувства, до сих пор таившиеся в глубине ее сердца. – Ты единственный, за кого я могла выйти замуж. Какой еще мужчина стал бы обсуждать со мной преимущества унавоживания почвы днем, а ночью перебираться через стену сада, чтобы повести меня в игорный дом? Ты единственный, Лукас. А теперь повтори, пожалуйста, что женился на мне не только ради денег.

Руки Лукаса крепче обхватили Викторию, и он притянул ее к себе, чтобы снова коснуться губами ее губ.

– Теперь уже не важно, отчего я женился на тебе, моя Янтарная леди. Я так глубоко запутался в твоих сетях, что никогда уже не буду свободным. Я люблю тебя, Викки. Я готов примириться со всеми неудобствами: карабкаться через стены, пробираться по узким карнизам, отправляться на поиски полуночных приключений – только обещай мне, что будешь любить меня всю жизнь!

– Я торжественно клянусь в этом, милорд.

Отдаваясь его поцелую, Виктория заметила, что сумрачные тени наконец покинули глубину глаз Лукаса. Там оставались только любовь, лунный свег и страсть, которая не угаснет до самой смерти.

Лукас проснулся среди ночи, почувствовав привычную боль в ноге, и собирался встать и налить себе бокал портвейна. Но прежде чем он приподнялся, Виктория коснулась рукой его бедра и начала ласково поглаживать его. Лукас снова прикрыл глаза и мгновенно уснул.

Вновь наступила весна. Лукас отправился на поиски жены и застал ее, как обычно, в оранжерее, где она рисовала небольшой диковинный цветок, только что выписанный из Америки.

Виктория принялась за акварели, едва оправившись после родов в прошлом месяце. Она сказала, что ее чрезвычайно вдохновляет известие о том, что книга достопочтенного Ворта («Методы разведения цветов, рекомендуемые тем, кто захочет украсить свой сад») полностью распродана и уже готовится дополнительный тираж.

Викарий утверждал, что иллюстрации, выгравированные и раскрашенные по рисункам леди Виктории Стоунвейл, обеспечили успех книги. Он хотел как можно скорее приняться за второй том, посвященный экзотическим цветам, которые можно вырастить в собственном саду.

Лукас пробрался мимо рядов роскошных причудливых растений в полном цвету, и его приветствовало ликующее агуканье младенца. Остановившись у коляски рядом с мольбертом, Лукас улыбнулся и подмигнул своему здоровяку сыну. Малыш казался символическим воплощением его заново расцветших земель.

Сад, раскинувшийся за окном, набухал бутонами и почками, поля пышно зеленели, обещая щедрый урожай. Наступил наконец благополучный год и для Стоунвейла – первый в цепи многих грядущих лет, обещал себе Лукас.

Он наклонился поцеловать свою жену, которая вовсю орудовала кисточкой. Лукас шутливо прикоснулся к оранжевому пятнышку на ее носу.

– Что это у тебя в руке, Лукас? – спросила она, поглядывая на том в кожаном переплете, который принес с собой Лукас.

– Небольшой подарок, мадам. Я велел переплести для тебя один экземпляр твоей книги.

Виктория покраснела от радости и протянула руку:

– Это ведь не совсем «моя книга». Это творение достопочтенного мистера Ворта.

– Я открою тебе небольшой секрет, дорогая. Тетя Клео говорит, что люди покупают эту книгу не только из-за ученых рассуждений нашего викария, но и ради твоих замечательных иллюстраций.

Виктория оглядела книгу, провела рукой по кожаному переплету:

– Ох, сомневаюсь.

– Это истинная правда.

– Спасибо, Лукас. – Она поглядела на него глазами, полными любви. – В одном тетя Клео права: ты действительно умеешь делать такие подарки, которые нельзя купить ни за какие деньги.

Он улыбнулся своей мягкой чувственной улыбкой:

– Это ты, дорогая, дала мне гораздо больше, чем я мог рассчитывать, когда вышел на охоту за приданым.

– Знаешь ли, – пробормотала она, рассеянно нащупывая янтарный кулон у себя на шее, – наверное, Янтарному рыцарю и его леди уже пора отправиться на полуночную прогулку по Стоунвейлу.

Лукас застонал.

– Не прошло месяца после родов! Забудь об этом, любовь моя. – Он многозначительно оглянулся на сына. – У тебя есть теперь по ночам более важное дело.

– Ладно, не сегодня. Может быть, даже не завтра. Но скоро, скоро! – Она улыбнулась ему, и глаза ее засияли. – Ты же сам знаешь, как ты любишь потакать моим прихотям, Лукас.

– Настолько, что я до сих пор спрашиваю себя: кто же из нас капитулировал на самом-то деле? – пробормотал он, нежно проводя своими губами по ее губам.

Вместо ответа Виктория поцеловала его, и этот поцелуй сулил обоим целую жизнь необыкновенных полуночных приключений.