Текст книги "Полевой цветок"

– О, миз Дэни…

– Здесь есть место, где нам никто не будет мешать, пока ты будешь меня учить? Как насчет твоей хижины?

– Нет! Девочка, о чем вы говорите?! Бог свидетель со мной вы можете чувствовать себя в полной безопасности, но никто этому не поверит. – Геркулес бросил взгляд на дверь и заговорил тише. – Должно быть вы очень сильно хотите стать светской женщиной, раз предлагаете мне такое. Когда состоится этот вечер?

– Через две недели.

Геркулес уперся руками в бока, сделал шаг назад и оглядел Дэни с ног до головы.

– Мы не должны терять ни минуты!

– Шаг, шаг, скольжение. Шаг, шаг, скольжение.

Геркулес вел счет танцевальным шагам, в то время как они с Дэни кружились в вальсе по мансарде, стараясь оставаться над комнатами, которые не были заняты.

– Все! – Дэни неожиданно остановилась, и ее партнеру тоже пришлось прекратить движение. – Я вконец запуталась. Я даже не знаю, какой танец мы танцуем!

– Вальс, – напомнил он ей терпеливо.

Дэни застонала.

– Все эти кадрили, вальсы, котильоны… Разве упомнишь их всех! Я даже не буду знать, с какого па мне начинать.

– А вы слушайте музыку. Она вам подскажет. Ждите и смотрите, что будут делать другие. Делайте то, что они делают.

– Как тебе удалось научиться танцевать все эти танцы?

– Я наблюдал за танцующими. Самому мне не приходилось танцевать.

Дэни уставилась на него в изумлении.

– Как?! Ты никогда не танцевал? – Неожиданно ее доверие к своему учителю танцев поколебалось.

– Не беспокойтесь. Вы будете танцевать не хуже других. А сейчас давайте еще раз поучимся правильно ходить.

– О, Лез, – проговорила она жалобно, – опять?

– У нас осталось только два дня. Больше нет времени на жалобы и стоны. Ваше бальное платье готово. Сегодня вечером я поеду за ним в город. Это наша последняя возможность поупражняться.

Сердце Дэни упало. До праздничного вечера осталось два дня, а от Троя никаких известий! Грейди постоянно уверял ее, что Трой вернется к сроку, потому что Лэйаль, мол, вместе с приглашениями, которые он должен был раздать в городе, отправила ему письмо.

– Миз Дэни, что это у вас такой печальный вид?

Геркулес протянул ей широкую нижнюю юбку, и она надела ее поверх одежды. Юбка сползла ей на бедра, она подтянула ее и завязала пояс. Ноги ее, обтянутые кожаными штанами, были видны под прозрачным муслином, и Дэни не смогла удержаться от смеха при виде своих тяжелых сапог, выглядывающих из-под подола юбки. Геркулес заявил, что она непременно должна надеть этот предмет туалета, чтобы привыкнуть двигаться в юбке.

Дэни старалась не улыбаться и делала все, чтобы казаться старательной ученицей, но, глядя на Геркулеса, невозможно было остаться серьезной. Он тоже надел юбку, чтобы демонстрировать Дэни, как должна двигаться настоящая леди, – темно-оранжевую, атласную, с пышной драпировкой. Юбка эта была частью очень старого и очень красивого платья. Небольшим ножом Лез аккуратно разрезал нитки, соединяющие юбку с корсажем платья, и распорол юбку сзади на линии талии. Подражая служанкам, которые носили на голове платки в виде тюрбана, он обмотал свою голову длинным куском шелковой ткани. Затем он скинул обувь и остался босиком.

– Вы тоже снимите свои сапоги, Дэни.

Она подчинилась.

– Приготовились. – Он сделал глубокий вдох. – Это наше последнее занятие, так что, пожалуйста, постарайтесь.

– Постараюсь.

Этот огромный мужчина двигался с грацией благовоспитанной дамы, часто посещающей званые вечера. Он высоко поднял голову и выпрямил спину, большими и указательными пальцами обеих рук изящно приподнял перед атласной юбки и, семеня ногами, бесшумно пошел по комнате. Золотая серьга в его ухе засверкала в свете, падающем от окна мансарды, в то время как его, обмотанная тканью, голова покачивалась из стороны в сторону.

– Здравствуете, – обращался он на ходу к воображаемому гостю. – Как вы поживаете? – Имитируя благородную креолку, он старался произносить слова чисто и без акцента, свойственного бывшим рабам.

Вид огромного негра в юбке и с тюрбаном на голове кому-то другому мог бы показаться странным, но Дэни отнеслась к нему как к чему-то совершенно естественному. Она приподняла юбку и последовала за ним по мансарде, повторяя все его движения. В конце концов Геркулес остановился и повернулся к ней.

– Я думаю, вы готовы.

– Правда? – улыбнулась она.

– Без всякого сомнения. Теперь вы смело можете спускаться в столовую и кушать там.

– Грейди настаивает на этом, – пожала плечами Дэни.

– И правильно делает, потому что вы теперь не боитесь миз Лэйаль и…

– Я никогда ее не боялась! – перебила она его.

– …и знаете, как нужно правильно есть…

– Там слишком много вилок и ложек!

– …и когда вы наденете божественное платье, которое я заказал для вас в Батон-Руже, и появитесь в нем на праздничном вечере, мистер Трой ахнет от удивления и не устоит перед вашей красотой. Никакое колдовство не сможет отворотить его от вас!

– Ты как думаешь?

– Я уверен в этом.

Она посылала Геркулеса в Батон-Руж с письмами, которые он сам писал, а она подписывала печатными буквами – благо, Трой научил ее писать свое имя. Она была рада тому, что могла снять деньги со своего счета в банке и заплатить за платье, не обращаясь за помощью к Лэйаль или к Грейди. Когда Геркулес заявил, что ни одно из присланных Троем платьев не подходит для торжественных вечерних приемов, она предоставила слуге самому придумать фасон нового платья, выбрать материал и аксессуары. Геркулес заверил ее, что знает толк в моде и что она может на него рассчитывать. Он написал заказ, Дэни подписала его, и портнихе, которой доверили его выполнять, показалось, что Дэни Уиттикер обладает исключительно изысканным вкусом.

– Геркулес! – с чувством сказала Дэни, когда они сняли юбки и положили их в сундук – Я даже не знаю, как мне тебя благодарить.

– Миз Дэни, если в праздничный вечер вы спуститесь вниз в вашем замечательном новом платье и докажете всем, что вы – настоящая леди, то это будет для меня самая лучшая благодарность. Более того, я буду горд, как павлин!

Она обняла его, и он, откинув голову назад, рассмеялся. Он был так высок, что руки ее обхватили его тело чуть повыше пояса.

Когда он снял с головы платок и начал поправлять обеими руками свою изрядно попорченную прическу, пришла ее очередь смеяться.

– Об одном я попрошу вас, миз Дэни.

– Слушаю тебя, Геркулес.

– Если мистер Трой приедет из города раньше времени, вы уж, пожалуйста, не говорите ему, где я, а не то он смекнет, что мы с вами что-то задумали.

Сердце Дэни забилось быстрее при мысли о скором возвращении Троя. Она вдруг почувствовала, как сильно скучает по нему: по его темным глазам, которые впивались в ее глаза пламенным взглядом, по его ласкам и поцелуям. Но больше всего ей не хватало дружеского общения, которое установилось между ними в последнее время. Вспомнив о том, что Геркулес ждет от нее ответа, Дэни улыбнулась и сказала:

– Ладно, Лез. Я ему ничего не скажу.

– Черт побери! – в сердцах воскликнула Дэни, заглянув в платяной шкаф. На бечевке, привязанной к крючку на боковой стенке шкафа, висел шар из перьев и пучков испанского мха. Она рывком сорвала его вместе с бечевкой. – Это уже слишком!

Она швырнула находку на кровать, выдвинула ящик шкафа и стала рыться в груде лежащих в нем небольших предметов. Найдя то, что ей было нужно, она взяла длинный, но тонкий кожаный ремешок и, ловко орудуя ножом, быстро сделала то, что задумала. Потом она встала, схватила колдовской шар, вышла из комнаты и пошла по коридору.

Грейди, услышавший стук ее двери, высунул голову из своей комнаты и крикнул:

– Опять?

– Да! – ответила она, не останавливаясь.

– Помощь нужна?

– Нет!

Она продолжала торопливо шагать по коридору. На лестничной площадке ей навстречу попалась Лэйаль.

– Дэни, вот и вы. А я…

– Я сейчас вернусь, мэм. – Вместо объяснения она подняла шар. – У меня есть небольшое дело.

Лэйаль посмотрела ей вслед с улыбкой на лице. Несмотря на то, что Трой предупредил кухарку война между Дэни и Венитой продолжалась. Никто не знал, когда и как Вените удавалось прятать свои магические предметы в доме, но они появлялись с регулярным постоянством. Лэйаль покачала головой и вошла в свою комнату. Она собиралась немного вздремнуть. Все было готово к завтрашнему праздничному вечеру: меню составили, в доме произвели уборку. Утром на лодках начнут съезжаться соседи и близкие друзья, которых она пригласила.

«Да, – подумала она, – все готово и все готовы, за исключением Дэни». Девчонка упрямо отказывалась говорить на эту тему. По словам Геркулеса, она даже не стала мерить красивые платья, которые ей прислал Трой. Лэйаль надеялась, что Трой не позволит девушке прятаться в своей комнате во время праздничного вечера, но не была уверена, что он будет добиваться ее присутствия на нем. И сможет ли он заставить ее одеться надлежащим образом?

Лэйаль легла на кровать и закрыла глаза. Пусть Трой сам решает эту проблему. В конце концов, это его забота.

– Видите? – Дэни поднесла шар из мха и перьев к лицу Вениты. Кухарка не опустила глаза в смущении, но пристально и строго продолжала смотреть в глаза Дэни. Дэни бросила шар в огонь, горящий в огромном камине. – Ваша магия не действует на меня, Венита. Знаете почему?

Она сунула руку под рубашку и вытащила висящий на ее шее кожаный шпагат, на который были нанизаны медвежий коготь, часть лисьего хвоста, два синих пера и золотая монета. В центре монеты ей предварительно пришлось проделать отверстие. Все эти предметы она собиралась использовать для обмена, но сейчас они могли избавить ее от происков Вениты.

– Это – моя магия. Это ожерелье защитит меня от всех ваших выпадов. Мне кажется, вам пора осознать, что ваши фокусы не смогут заставить меня уехать отсюда, – произнесла она, глядя на кухарку, прищурившись и чеканя каждое слово. – Вы меня поняли?

В конце концов Венита заговорила, но шепотом, и Дэни пришлось напрячь слух, чтобы разобрать ее слова.

– Это вы ничего не понимаете. Молодой хозяин скоро уедет. Много крови, много горя. Прошлое вернулось. Слишком поздно, девочка. Вы уедете, потому что вам его уже не спасти. Ваша магия слишком слаба, чтобы бороться с прошлым. Вот увидите.

Сказав это, старуха откинула голову назад и рассмеялась смехом столь резким, сухим и бесчувственным, что у Дэни мурашки побежали по спине. Она выпрямилась, бросила на Вениту последний многозначительный взгляд и покинула кухню.

Во дворе Дэни с удовольствием подставила лицо потоку влажного и холодного воздуха. После разговора с ужасной старухой ей хотелось пуститься бежать. Она сожалела о том, что на острове нет ее лошади. Продолжительная прогулка верхом – вот что ей сейчас было необходимо.

Она бы посостязалась в скорости с ветром и забыла о всех своих страхах! Однако Трой убедил ее, что на небольшом острове лошади им не понадобятся, и ее лошадь вместе с остальными осталась в Батон-Руже.

Дэни опустила голову и ускорила шаг: ей хотелось отойти подальше от дома. Она была взволнована: мысли о предстоящем праздничном вечере и зловещих словах Вениты будоражили ее душу. Что кухарка имела в виду? Неужели Трой в самом деле уедет? Куда он уедет?

Прошлое вернулось. Что означают эти слова? Дэни шла, не разбирая дороги, но вскоре узнала хруст раковин у себя под ногами. Она шла по дорожке, ведущей к реке. Она прошла еще несколько ярдов и неожиданно попала в чьи-то крепкие объятия. Чьи-то сильные руки прижали ее к широкой груди, обтянутой полотняной рубашкой. Испугавшись, она подняла глаза и поняла, что сопротивляться не нужно.

– Трой! – чуть слышно произнесла она.

Он подхватил ее на руки и закружил. Глаза его не отрывались от ее глаз, пока он не опустил голову и не поцеловал ее долгим и крепким поцелуем.

Она прижалась к нему, как упрямый лист прижимается к дереву во время бури. Оказавшись вновь в объятиях Троя, Дэни позабыла обо всех своих тревогах. Пока он ласкал языком уголки ее губ, пока покрывал поцелуями ее щеки, глаза и лоб, она смеялась с радостью, какой не испытывала уже несколько недель. Он никогда не узнает, как она скучала по нему!

Но Трой знал, потому что тоже тосковал и думал о ней все время, пока находился в Батон-Руже. Он поставил ее на ноги, но прежде, чем отпустить, на мгновение еще раз крепко прижал к себе. Потом он обхватил руками ее лицо и долго любовался с улыбкой ее красивыми глазами, губами, все еще смуглой кожей.

Она обвила руками его шею и принялась целовать его еще и еще раз; каждый последующий поцелуй был страстнее предыдущего, и, в конце концов, Трою пришлось отстраниться.

Он весело рассмеялся, что едва не рассердило ее.

– Я вижу, ты по-прежнему питаешь страсть к поцелуям, – пошутил он, касаясь губами ее губ.

– А ты надеялся, что я отвыкну от них? Поэтому ты так долго не приезжал? – Она снова поцеловала его.

– Нет. Просто я знал, что чем дольше буду отсутствовать, тем ласковее ты будешь со мной, когда я вернусь.

Она сделала сердитое лицо, но не отпустила его.

– Самодовольный тип, вот ты кто!

– Пусть так.

– Ну?

– Что «ну»? – спросил он.

– Мы займемся этим сейчас, когда я так разгорячилась и разволновалась?

Трой задумался, но вскоре колебания уступили место решимости. Держа в объятиях ее теплое, податливое тело, он знал, что должен обладать ею. Он хотел отдать ей всего себя, прежде чем отправиться на поиски Константина Рейнольдса. Он хотел сделать волшебным тот короткий промежуток времени, что остался у них до того, как он ночью, после встречи Нового года, тайно, словно вор, ускользнет из дома. Ему оставалось только надеяться, что Дэни будет ждать его возвращения, но пока что не осмеливался просить ее об этом.

– Ну что, Фонтейн? – Она смотрела на него глазами, горящими желанием.

– Ты уже уговариваешь меня? – Он насмешливо нахмурил брови.

– Нет, всего лишь предлагаю…

– В таком случае, я знаю одно укромное место, которое находится достаточно далеко от дома, где мы сможем спокойно продолжить наш разговор.

ГЛАВА 20

Трой поднял ее на руки, сошел с дорожки и пошел в глубь рощи, тянувшейся вдоль берега. Под густолистым дубом с покрытыми мхом ветвями он поставил Дэни на ноги, обхватил руками ее лицо и накрыл ее губы своими губами. Она уперлась руками в его грудь и легонько оттолкнула, он отпустил ее и посмотрел на нее с удивлением.

Когда она начала сбрасывать с себя одежду, он громко засмеялся и последовал ее примеру: снял свои сапоги, брюки, куртку и рубашку.

– Лез не похвалил бы тебя за это, – сказала она со смехом, окинув взглядом сваленную в кучу одежду, и снова шагнула в его объятия.

– Что это? – Он дотронулся рукой до единственного предмета на ее теле – оригинального ожерелья, которое она демонстрировала Вените.

– Это мой амулет.

– Венита не оставляет тебя в покое?

Глаза Дэни затуманились, когда в памяти ее всплыли слова Вениты, которые она пыталась выбросить из головы: много крови, много горя. Дэни была полна решимости не дать безумной старухе омрачить возвращение Троя домой, и все же слова Вениты продолжали ее беспокоить.

– Пустяки. Я с ней договорюсь. – Дэни сняла свой амулет через голову и покачала перед его глазами. – Возможно, благодаря ему ты теперь не можешь устоять передо мной.

– Возможно, – согласился он с улыбкой.

Забытый амулет упал на землю, в то время как губы его заскользили по ее ключице к ямке на горле, и затем его язык прочертил влажную тропку к ложбинке между ее грудями. Они опустились на колени и затем легли на мягкий мох, растущий под деревьями.

Он нежно обхватил ладонями ее груди, приподнял их и стал по очереди целовать их напряженные бутоны. Она тихо застонала, вцепилась пальцами в его волосы, потом схватилась за его плечи, царапая их ногтями, и когда ей стало невыносимо терпеть эту утонченную пытку, она сжала руками его лицо, притянула к своему лицу и жадно впилась губами в его губы.

Бедра Троя задвигались, и Дэни почувствовала твердость его пульсирующего стебля, ищущего вход в ее теплую впадину. Уступив его мощному натиску, она раздвинула ноги и приподняла ягодицы. У них еще будет время для осторожных ласк – сейчас ей безудержно хотелось слиться с ним, ощутить внутри себя его длинную и твердую мужскую плоть.

Трой сразу пошел в нее, и она полностью отдалась своим ощущениям. Лежа под ним, в то время как он мерно входил, выходил и вновь погружался в ее бархатистое лоно, она чувствовала каждый толчок, каждое его движение и, устремив взгляд на мощные ветви дуба, уплывала на усиливающихся волнах наслаждения. С ветвей, даже с самых верхних, свисали до земли серовато-зеленые побеги мха, образуя своеобразную ширму, изолирующую их от остального мира. Даже начавший моросить мелкий дождик не проникал в их уютное прибежище.

Насыщенный влагой воздух и сырой мох холодили ее кожу, но кровь ее кипела, и с каждым движением Троя ей становилось все жарче. Когда он затих и принялся ласкать и покусывать соски ее грудей, она подняла голову, посмотрела на его иссиня-черные волосы, потом нежно пригладила их руками, обвела кончиками пальцев контуры его уха, коснулась его шеи.

– Дэни… – прошептал он.

– Я люблю тебя, Трой Фонтейн!

Он вновь вошел в нее, сжал руками ее талию и перевернулся на спину. Дэни вдруг обнаружила, что сидит на нем сверху, и изумилась тому, что его мощный стебель все еще остается в ней. Она надавила на него весом своего тела и вобрала в себя так глубоко, как он никогда не осмеливался входить в нее раньше. Потом наклонилась вперед, схватилась руками за его плечи и стала медленно приподнимать бедра, дразня его, как это часто делал он сам. Почти достигнув конца его стебля, она снова быстро опустилась на него и услышала его резкий вздох. Руки его сжали ее бедра, пальцы впились в кожу, и он прижал ее к своим бедрам, не давая двигаться.

Дэни изогнула спину, наклонилась и приблизила груди к его губам. Он без слов понял и выполнил то, что она хотела, поймав ртом сперва один, а затем другой ее сосок. В то время как он продолжал ласкать ее груди, по телу ее заструилось тепло: оно охватило ее грудь, спину, живот и, наконец, сосредоточилось в горячем бутоне, пульсирующем между ее ногами. Почувствовав приближение оргазма, она вновь задвигала бедрами, несмотря на то, что руки Троя, желающего отдалить кульминацию, пытались ее сдерживать.

Она двигалась на нем долго и упорно, пока оба они не закричали в исступлении, одновременно достигнув пика блаженства. Дрожа всем телом, Дэни обнаружила, что руки больше не держат ее, и медленно опустилась на его грудь. Трой нежно обнял ее и положил на спину. Он не торопился расстаться с Дэни, полагая, что в доме ее хватятся не скоро. Ему было приятно лежать с ней, теплой и раскрасневшейся от их любви.

Они некоторое время лежали молча, голые и свободные, как дикие обитатели болота; Дэни жалась к нему, боясь рассеять связывающие их чары. Ей хотелось, чтобы этот момент длился вечно, но неожиданно Трой нарушил молчание.

Мне нужно тебе что-то сказать.

Дэни удивил его печальный тон.

Я слушаю, – сказала она.

Я должен уехать.

Уехать? – прошептала она. – Куда?

Это долгая история, и тебе не обязательно знать ее всю. Скажу только, что много лет назад человек по имени Константин Рейнольдс убил моего отца. Он же похитил мою мать.

– Похитил?

Да, увез насильно. Ее так и не нашли, как до недавнего времени не могли найти Рейнольдса. Теперь мне известно его местонахождение, и я намерен ехать за ним.

– Разумеется, тебе нужно ехать! – Дэни не стала говорить, что Грейди уже рассказал ей об этой истории.

Троя удивило то, как Дэни отреагировала на его признание.

– Ты – единственный человек, который согласился с тем, что я должен ехать за ним.

– Но ведь он совершил это преступление, не так ли?

– Все те факты, которые нам известны, указывают на это. Он был когда-то помолвлен с моей матерью, но она бросила его и вышла замуж за моего отца. Он был последний, с кем видели моих родителей в ночь, когда они исчезли, а после того, как было найдено тело моего отца, он уехал из Нового Орлеана.

Хотя Грейди уже рассказывал ей об этом, Дэни решила спросить Троя о смерти его отца.

– Как он умер?

– Кто-то – я уверен, что это был Рейнольдс, – повесил его на стропиле в старом амбаре позади дома. – Он вновь замолчал, собираясь с духом, чтобы произнести следующие слова. – Я сам нашел его в том амбаре.

Дэни почувствовала, что он содрогнулся, и обняла его крепче.

– Я не кричал и не плакал, боясь, что бабушка увидит его на веревке. Я собрал все свои силы, опустил его на землю, снял петлю с его шеи и накрыл его попоной. Потом я пошел звать на помощь. Мой отец был мертв, а свою мать я больше никогда не видел.

Неожиданно Дэни осознала, как много ему пришлось вынести. Она попыталась представить Троя мальчиком, попыталась представить, как он страдал. Ей вдруг стала понятна причина его частых приступов дурного настроения, его скрытности и вспыльчивости. Она отдала бы все, чтобы облегчить бремя страшных воспоминаний, которое он нес, если бы знала, как это сделать.

– Позволь мне поехать с тобой!

– И не думай об этом.

– Но почему? – настаивала Дэни. – Я умею ходить по следу, умею охотиться. Неужели ты этого не понимаешь, Трой? Поэтому ты меня нашел. Поэтому я здесь! – Ей так хотелось ему помочь, что она пришла в волнение. – Я не могу читать, писать или делать то, что делают знатные дамы, но я смогу тебе помочь, если ты возьмешь меня с собой!

Нет.

– Нет? Вот как? Нет?! Должно быть, это твое любимое слово, Фонтейн, – ведь ты то и дело произносишь его с тех пор, как мы встретились. – Она села и собрала свою одежду. Резкими, судорожными движениями надела рубашку, потом сунула одну ногу в штанину кожаных брюк. Подражая его серьезному тону, она продолжала: – «Нет, Дэни, нам нельзя заниматься любовью; нет, Дэни, тебе нельзя носить эту одежду; нет, Дэни, тебе нельзя ездить одной». А сейчас: «Нет, Дэни, я не могу взять тебя с собой!» Нет. Нет. Нет…

Она сунула в брюки другую ногу и рывком подтянула их повыше.

Черт, теперь я, кажется, плачу.

Резкими, сердитыми движениями она вытерла слезы со щек.

– А что я буду делать, когда ты уедешь? Сколько времени это займет? Куда ты едешь?

Трой сел и принялся одеваться.

– Мне неловко просить тебя об этом, – сказал он, – но я хочу, чтобы ты дождалась меня.

– Дождалась? Здесь?

– Если хочешь…

– Сидеть здесь с твоей бабушкой? Она считает, что я недостойна тебя! Ты хочешь, чтобы я ждала тебя здесь, надевала то, что мне не нравится, говорила то, чего не хочу говорить? – Она распалялась все больше, но неожиданно ей на память пришли слова Вениты. Охваченная страхом, она опустилась возле Троя на колени. – А что, если ты не вернешься, Фонтейн?

Он не решился посмотреть ей в глаза.

– В этом случае с тобой останется Грейди.

– Грейди? – Она снова быстро встала на ноги. – Грейди! Ты полагаешь, что мужчин я могу менять так же легко, как лошадей? Черт побери!

– Ты зря горячишься. Успокойся и…

– Не надо меня успокаивать! Хватит! Нам больше не о чем говорить. И знай: теперь я ни за что не пойду на этот дурацкий вечер.

«Не будет вам бабочки, вылетевшей из кокона», – подумала она, повернулась и хотела уйти.

– Стой! – Трой вскочил на ноги, поймал ее за руку и повернул лицом к себе. – Тебя тоже нельзя назвать сговорчивой, голубка. Прерогатива говорить «нет» не принадлежит исключительно мне.

– Выражайся яснее.

– Говорить «нет» – это черта твоего характера, – сказал он. – Ты – самое твердолобое существо, которое я когда-либо встречал! Единственное, во что ты веришь, это в бессмертные слова Большого Джейка Фишера. Да еще в то, что можешь поступать так, как тебе заблагорассудится. – Он наклонил голову и посмотрел на нее в упор. – Запрись в своей комнате и сиди там всю оставшуюся жизнь – мне все равно! Только не устраивай сцен и не порть бабушкин вечер. И, ради Бога, забудь и думать о том, чтобы ехать со мной. Я уже начинаю жалеть, что рассказал тебе обо всем этом!

Дэни сжала кулаки подавила в себе желание ударить его. Потом наклонилась, взяла свои сапоги, резко повернулась и пошла к дому.

– Дверь заперта?

Геркулес раздраженно вздохнул и затянул потуже длинный корсет на китовом усе, охватывающий стройное тело Дэни.

Она посмотрела на свое отражение в зеркале, сделала глубокий вдох, почувствовала, что корсет сжимает ей грудь, и глаза ее наполнились слезами.

– Я не смогу!

– Сможете. Должны смочь.

– Нет. В этом поясе не смогу. Я и так волнуюсь, а ты из меня еще жизнь выдавливаешь этой штукой. Сними его.

– Миз Дэни…

– Сними его, Лез, или я вообще не спущусь вниз!

– Вы уже опоздали. Мистер Трой думает, что вы уже не спуститесь.

– Отлично. Это входит в наши планы.

– Когда я видел его последний раз, вид у него был не очень радостный, – сообщил Геркулес.

Когда она видела его последний раз, ей он тоже показался не очень веселым. Геркулес развязал корсет, и Дэни вздохнула с облегчением.

– Ничего, он это переживет.

Несмотря на волнение, она знала, что никогда еще не выглядела так хорошо. Кожа ее сделалась нежной и блестящей благодаря тайной смеси Геркулеса, состоящей из расплавленного пчелиного воска, масла и нескольких капель розовой воды, которую он утащил из комнаты Лэйаль. Эти компоненты он смешал с густой темной болотной грязью и затем смазал этой массой кожу Дэни. Она посвятила этой процедуре два вечера – после того, как ее наставник заявил, что это единственный способ смягчить ее кожу и восстановить ее естественный цвет.

Она два дня не выходила из своей комнаты, попеременно то кипя злобой, то проклиная свой дурной нрав. В этот день Трой колотил в ее дверь, дав ей последнюю возможность взять себя в руки и прийти на вечер. Она крикнула ему, что ни за что на свете не спустится сегодня вечером вниз, и намеревалась сдержать свое слово, пока не пришел Геркулес. Он был так разочарован ее отказом надеть красивое платье, что она в конце концов смилостивилась. В конце концов, почему все их замыслы и труды должны пропасть даром?

Через некоторое время Дэни приняла приготовленную слугой травяную ванну. Густой аромат лаванды, мяты и ромашки успокоил ее колотящееся сердце, и она почувствовала себя готовой к встрече с Троем. Ей было очень любопытно, как он отнесется к ее метаморфозе.

– А теперь давайте посмотрим, сможем ли мы надеть это платье через голову, не испортив вам прическу.

Слова слуги вывели ее из состояния задумчивости. Волосы ее были еще слишком коротки для того чтобы собрать их в пучок на затылке или завить на макушке, поэтому он поднял вверх две густые боковые пряди и связал их на макушке ярко-синей лентой. Теперь конец ленты, которая, как утверждал Геркулес, была точно такого же цвета, как атласный жилет Троя, спадал ей на спину.

Он поднял изящное цвета слоновой кости креповое платье с атласной нижней юбкой и помог ей надеть его через голову. Когда ткань заскользила по ее плечам, он потянул платье до конца вниз и затем встряхнул юбку и расправил складки на крепе, чтобы лучше был виден узор на подоле, вышитый цветными шелковыми нитками. Вся юбка была украшена аккуратно вышитыми цветами и переплетенными травянисто-зелеными вьющимися стеблями. Возле широкой остроконечной талии красовался узор, изображающий букет цветов, шелковые нити которого спускались вниз и сходились с вьющимися стеблями на юбке. Широкие рукава с пуфами сужались чуть повыше локтей, закрытых кружевами.

Дэни опустила глаза и заметила тень ложбинки между своими грудями; прикрывающая глубокое декольте тонкая кисея, окаймленная тесьмой, была почти совершенно прозрачной и создавала лишь покров приличия. Она вспомнила Глори Аллилуйя и улыбнулась. Под нижним краем широкой юбки были видны кончики носков ярко-синих атласных туфель, которые были ей как раз впору.

Геркулес удовлетворенно кивнул, продолжая взирать на нее с безмолвным благоговением.

– Как я выгляжу?

– Безупречно! Разве что перчаток не хватает. – Он протянул ей длинные перчатки цвета слоновой кости, которые прислал ей Трой.

– Зачем тогда я держала руки в отрубной воде и два раза в день смазывала их кремом, который ты мне давал, если я теперь закрою их перчатками? – поинтересовалась Дэни.

– А затем, – он наклонился, так что они оказались нос к носу, – что я еще ни разу не видел, чтобы кто-то ел, не снимая перчаток!

Дэни снова посмотрела на себя в зеркале, потом повернулась к Геркулесу, стиснув руки в перчатках у талии.

– Я не смогу! – прошептала она.

Геркулес молча подошел к ней, положил руку ей на спину и не очень ласково подтолкнул к двери.

– Я не для того столько ловчил и изворачивался, чтобы вы в последний момент пошли на попятную! – сказал он. – Быстро спускайтесь по лестнице и ни о чем не думайте.

Она дошла до двери и обернулась.

– Геркулес, я не знаю, как мне благодарить…

Он не дал ей договорить. Лицо его расплылось в улыбке, глаза радостно заблестели, и он сказал:

– Миз Дэни, вам не нужно благодарить меня. За всю жизнь мне еще никогда не было так весело!

Дверь гостиной была распахнута настежь, но даже морозный новогодний воздух ничего не мог сделать с царящей в комнате духотой. Соседи мило беседовали между собой; владельцы плантаций, которые виделись главным образом на таких вот мероприятиях, обменивались новостями, касающимися семьи и друзей. Оркестр, состоящий из скрипки, пианино и флейты играл веселую музыку, под которую танцевали несколько пар.

Трой Фонтейн стоял, прислонившись к дверному косяку, и смотрел на танцующих, Он поднес к губам бокал и проглотил великолепный мягкий коньяк, не почувствовав его вкуса. После трех изрядных порций он перестал разбирать вкус напитка. Сейчас он пил только для того, чтобы облегчить свою боль. Краем глаза он заметил приближающегося Грейди, но решил не обращать внимания на друга. Тот вскоре подошел и посмотрел на него с выражением беспокойства на лице.

– Тебе не кажется, что ты несколько перебарщиваешь? – Грейди кивком указал на бокал Троя.

– Не знал я, что у меня есть ангел-хранитель.

Грейди, которого не смутил холодный ответ друга, не унимался.

– Почему ты пьешь так много? Что произошло?

– Дай мне твой стакан. – Трой поменял свой пустой бокал на полный бокал Грейди, выпил и поморщился – в нем оказалось шампанское. – Почему? – повторил он вопрос Грейди. – Потому что человек Леверета в конце концов установил местонахождение Константина Рейнольдса. Он живет на небольшом островке в Карибском море. Кажется, он богатый плантатор и признанный член общества.

Трой невидящим взглядом посмотрел на двигающихся перед ними людей. Их лица казались ему расплывающимися пятнами.

– Я полагаю, это значит, что ты собираешься туда ехать? – В голосе Грейди послышалась нескрываемая тревога.

Трой ничего не ответил.