Текст книги "Пятьдесят оттенков для Золушки"

– Насколько сильно? – спросила она, прежде чем облизать свою губу кончиком малинового языка.

– До боли. – Рид посмотрел на свой член, который уже был полностью возбужден за столь короткий срок, после того как он кончил после минета, а затем посмотрел опять на нее: – Буквально.

Соблазнительная улыбка появилась на ее лице:

– Тогда иди сюда и возьми меня, красавчик.

Он двигался так же быстро, как во время боя. Прижав ее к себе, он погрузил пальцы ей в волосы и склонился, чтобы впиться в ее губы, облизав остатки того, что было у нее на губах.

Их поцелуй не был мягким или нежным. Он был глубоким и страстным, как будто они пытались съесть друг друга.

В конце концов он оторвался от ее лица, чтобы опуститься между ее ног. Он провел руками по ее телу, пока они не достигли ее идеальной груди, где они начали мять, ласкать и щипать ее возбужденные соски, заставляя ее корчиться в сладких судорогах и быстро дышать.

– Ты так прекрасна, – сказал он прежде, чем опустить свои губы на ее возбужденный бугорок, который так его манил.

Она вскрикнула и схватила его за голову, царапая ногтями кожу сквозь его короткостриженые волосы и стараясь прижать его к себе еще сильнее. Он положил руки ей вдоль позвоночника, прижав к себе, чтобы она случайно не ускользнула от него. Находясь между ее ног, он не переставал ласкать ее своим ртом, погружая в нее язык, слегка покусывая и посасывая ее губами.

– О, Боже, Рид…

Ее живот был прижат к его груди, в то время как ее ноги была закинуты ему за спину, проходя прямо под его руками. И посередине была ее горячая киска, которая уже была готова кончить.

Он начал подниматься вверх, целуя каждую клеточку ее тела и наслаждаясь ее стонами. Запечатлев последний поцелуй на ее сердце, он поднял голову, чтобы встретиться с ее взглядом – таким взглядом, который сразу давал понять мужчине, что женщину больше не устраивают легкие отношения, и она готова перейти к более серьезным. Именно это было написано на ее милом личике.

Обычно подобный взгляд заставлял его быстро вспомнить о какой-то срочной встрече и бежать как можно быстрее в противоположном направлении. Он осторожно убрал ей волосы за ушко и смотрел на нее несколько секунд, ожидая этого привычного ощущения. Но все, что он чувствовал, – это желание прижать ее к себе еще крепче. Острую необходимость заняться с ней любовью, пока она не будет умолять об отдыхе.

В этот момент он понял, что даже если бы у него действительно была какая-то срочная встреча, он бы отменил ее, лишь бы остаться с Люси. Именно в этот момент он понял, что любит ее.

– Рид? – сказала она мягко. – Ты так смешно на меня смотришь.

– Правда?

Она кивнула.

Он снял с нее рубашку и трусики, а затем, сжав ее в объятиях, встал и понес ее к кровати. Положив ее на середину матраса, он лег рядом, подперев голову рукой, а другой лениво поглаживая ее.

– Как смешно?

– Я не знаю. Я просто никогда раньше не видела у тебя такого взгляда.

Ее дыхание становилось все более глубоким, а соски набухли в маленькие бутончики, пока он ласкал пальцами мягкие изгибы ее груди.

– Я сомневаюсь, что кто-нибудь когда-нибудь его видел… но ты же не просто кто-нибудь, ты особенная, не так ли? – Он поцеловал ее в плечо и поднял глаза, чтобы увидеть, что она слегка нахмурилась и закусила зубками нижнюю губу. – Ты особенная. Ты ведь знаешь это, Люси?

Она улыбнулась и кивнула.

И она врала.

Ее улыбка была одной из самых печальных, что он когда-либо видел, и его сердце чуть не разорвалось от боли, когда он понял, что она все еще настолько не уверена в себе. Неуверенность не должна вообще иметь ничего общего с такой великолепной женщиной, как она.

Рид воспринял это как личное оскорбление. И он собирался это исправить.

* * *

Ранее, когда она с нетерпением ждала его возвращения домой, Люси приняла решение. Больше она не будет игнорировать то, что было прямо у нее под носом, из-за глупой теории о совместимости на основе ее первых неудавшихся отношений. Пришло время быть честной с самой собой, быть честной с ним и раскрыть наконец свои чувства к человеку, который знает ее лучше всех на свете.

Время для этого пришло сейчас.

Рид изучал ее с такой внимательностью, которой она никогда в нем не замечала. Ей казалось, что его каре-зеленые глаза с топазными прожилками сейчас просверлят в ней отверстие. Ее первым инстинктивным побуждением было отвернуться, чтобы защитить себя не только от него, но и от своих чувств к нему. Только благодаря этому инстинкту она держалась так стойко… но все же впустила его.

Люси слегка дрожала, лежа рядом с ним, кажется, теперь ее душа и сердце принадлежали человеку, который мог легко их разбить. Теперь она не могла отрицать того, что она любит его, не сейчас, когда она чувствовала себя столь уязвимой, столь испуганной.

Его шершавые кончики пальцев слегка задели ее щеку, прежде чем погрузиться ей в волосы. Его лицо было всего в нескольких сантиметрах от нее, но при этом, возможно, между ними лежали тысячи километров.

– Детка, ты вся дрожишь, – прошептал он.

– Нет, вовсе нет.

Он улыбнулся и уткнулся носом в ее щеку, а потом поцеловал ее в подбородок. – Да, дрожишь. Не волнуйся… я позабочусь о тебе.

Прежде чем в ее мозгу закрутился бесконечный вопрос: имел ли он в виду следующие шестьдесят минут или следующие шестьдесят лет, он подарил ей самый нежный поцелуй тысячелетия, чем убил всякую надежду на умственную деятельность в ближайшее время.

Его губы нежно исследовали каждый изгиб ее рта, его зубы слегка покусывали ее полную нижнюю губу, а язык скользил от одного до другого края ее верхней губы. Каждый раз, когда она пыталась дотронуться до него своим языком, он отстранялся, не давая ей принять активное участие. Снова и снова она пыталась его поцеловать, но каждый раз он умело избегал этого, не прекращая при этом свои ласки.

Раздражение и сексуальное напряжение скапливались глубоко внутри нее. Она схватила его за голову, чтобы он не смог отклониться, и получила в награду глубокий поцелуй. Она застонала, почувствовав свой вкус на его языке. Раньше, пока не встретила Рида, она и не подозревала, сколько удовольствия можно получить от того, что мужчина лижет тебе между ног. И она даже представить не могла, насколько приятно потом целовать его.

Однако ее маленькая победа не длилась долго. После нескольких коротких мгновений он схватил ее за запястья и прижал их к матрасу у нее над головой, при этом лаская ее. Он расположил свои бедра между ее ног и направил свой возбужденный член к ее лону.

Он наклонил голову, чтобы поцеловать ее в шею и провести языком от плеча до уха. Затем он слегка прикусил мочку, а потом нежно помассировал ее языком, чтобы успокоить боль. Выпустив его, он прошептал, обдавая ее своим горячим дыханием:

– Люси, детка, ты сводишь меня с ума, ты знаешь об этом? Ты даже не представляешь, как тяжело мне себя контролировать и не затрахать тебя до смерти.

Она выгнулась под ним и сказала:

– Не сдерживай себя. Возьми меня.

Приподнявшись ровно настолько, чтобы посмотреть ей в глаза, он сказал:

– О, я так и сделаю. Но я собираюсь смаковать каждую секунду. Теперь моя очередь любить тебя сегодня вечером.

Люси открыла рот, чтобы возразить, когда он слегка передвинул свои бедра и потерся своим членом о ее клитор, так что она смогла только застонать.

– Разговаривать запрещается. Только чувствовать. – Он повторил свое движение, от чего у нее перед глазами поплыли круги. – Поняла?

Она кивнула. Она согласится с чем угодно, пока он продолжает делать так.

Рид стал целовать ее, спускаясь все ниже. Он оставил влажные следы между ее грудей, спустился к ее животу, не прекращая поцелуи. Его руки развели ей бедра как можно шире. Она видела, как его голова опускается к ее тазу, и чувствовала его горячее дыхание на своей влажной коже, отчего по всему телу шли волны удовольствия, заставляя ее соски твердеть.

На этот раз он не закрывал глаза, переходя на новый уровень интимной близости, и провел языком прямо в центре ее киски.

Она резко вздохнула и ее бедра слегка дернулись.

– Одно из моих любимых занятий – это держать тебя на самом краю, – сказал он низким, хриплым голосом. – То, как ты выглядишь сейчас, можно считать эталоном чистой красоты.

Он снова провел языком там, слегка надавив на ее клитор.

– Ох!

– Вот так, детка. Смотри на меня. Смотри, как я буду любить тебя своим ртом.

Это были последние слова, которые он произнес, прежде чем приняться за дело. Рид лизал и сосал, он целовал ее, как будто целует ее рот, его язык погружался в нее, и он наслаждался ее вкусом.

Она задыхалась и сжимала руками одеяло. Ее бедра начали инстинктивно двигаться против движения его языка, требуя все больше внимания к ее клитору, чтобы выпустить пульсирующее внутри напряжение.

– О, Боже, Рид, войди в меня, – закричала она. – Пожалуйста!

– Нет, еще рано, – сказал он напряженным голосом. – Ты еще не подошла к краю.

Он что, шутит? Она чертовски уверена, что она была именно там. И если что-то не войдет в нее в ближайшие несколько секунд, она потеряет это ощущение.

Он заменил свой язык двумя пальцами и начал быстро теребить ее набухший комок нервов, не переставая сосать ее губами и покусывать внутреннюю поверхность ее бедра. Ее тело блестело от пота, и запах возбуждения и секса висел в воздухе, как незримое подтверждение его орального мастерства. Он сводил ее с ума и наслаждался этим.

Она выпустила из рук одеяло, чтобы начать стимулировать свои соски и сжимать грудь. Раньше она была слишком застенчива, чтобы ласкать саму себя, но теперь желание прикоснуться к ним было слишком велико. Ласки сосков заставляли ее живот напрягаться все больше и больше.

Ее зрение становилось все менее сфокусированным, но она слышала, как Рид пробормотал: «Безумно прекрасна», а затем отклонился и вошел в ее тело как раз в тот момент, когда она была на самом краю.

Не в силах сдержаться, она закричала и выгнулась ему навстречу, в то время как его эрегированный член заполнил ее до отказа. Он застонал где-то около ее шеи и сжал ее в объятиях, в то время как ее влагалище сжималась в спазмах и волны оргазма покрывали ее тело от корней волос до пальцев ног.

– Господи, как это прекрасно.

Она бы согласилась с ним, но не могла произнести ни слова. Когда она немного пришла в себя, все еще погруженная в эйфорию, о существовании которой она даже не подозревала, Рид подарил ей сладкий, томный поцелуй.

Пока она плыла в сладкой, пьянящей неге расслабленного удовольствия, наслаждаясь сплетением их языков, ощущение того, что он начал двигать в ее чувствительном влагалище, заставило ее тело дернуться в ответ.

Почти вытащив из нее свой член, он начал входить обратно, медленно и осторожно, пока она не приняла его полностью. Она охнула и откинула голову назад, прервав поцелуй. Эти ощущения были слишком сильными и последовали слишком скоро. Она этого не вынесет.

Она положила руки ему на плечи, пытаясь оттолкнуть его с силой птенца, но ее глаза умоляли его: «Рид, я не могу…»

– Шшшш, – тихо сказал он рядом с ее лицом. – Ты можешь. – Он убрал ее руки, переплетясь с ней пальцами, и завел их ей за голову, а затем снова вышел из нее. Подведя член прямо ко входу в ее влагалище, он прошептал: – Верь мне.

Это не звучало как самонадеянное заявление или даже как приказ. Вглядываясь в его светлые, бездонные глаза, Люси поняла, что это была мольба. Он как будто говорил: «Поверь мне, я могу довести тебя до блаженства. Поверь, я могу заботиться о тебе». И как она надеялась: «Поверь мне, я люблю тебя».

– Я верю тебе.

Их губы слились в поцелуе, и он вошел в нее до самого конца. У нее мелькнула мысль, что сейчас она ощущает сладкую боль в ее истинном виде, когда, с одной стороны, ей хотелось оттолкнуть его, а с другой, – вцепиться в него ногтями и притянуть еще ближе к себе.

Но это длилось всего несколько минут, пока она не окунулась с головой в удовольствие, и все, что имело значение, – это растущее внутри нее напряжение.

Время остановилось, и казалось, что все в мире растворилось в их любви, чтобы она могла длиться бесконечно. Их тела, покрытые потом, двигались как одно, как вода, как волны океанского прилива.

Его мучительно неторопливый темп наконец сбился и он стал судорожно входить в нее, все ускоряясь. Их дыхание участилось. Вскоре напряжение внутри нее начало разрастаться все больше и больше, шириться с каждым толчком его члена, пока его страсть не поглотила ее, не завладела ей.

Невероятно, но она кончила снова, выкрикивая его имя. Как раз вместе с его последним судорожным толчком, который ввел ее в забытье.

– Боже…Люси! – закричал он, его мышцы напряглись, и он кончил. Когда его семя изливалось в ее тело, она представляла, что вместе с ним в ее сердце изливается его любовь.

Глава 17

Рид обнимал спящую рядом Люси, желая запомнить каждую ее деталь. Как органично она смотрелась на сгибе его плеча. Посреди ночи она закинула свою ногу на него, как будто бы боялась, что он куда-нибудь сбежит. Ее волосы разметались на его руке, а свою она положила ему на сердце.

Они занимались любовью и разговаривали часами прошлой ночью, изучая друг друга так, как он еще никого не изучал. Даже после того, как он понял, что любит ее, он все еще помнил, что их время ограничено, но он решил позволить своей фантазии немного разыграться под покровом ночи. Он не хотел засыпать, чтобы воспользоваться каждой секундой, которая осталась у него с ней, но в конце концов, когда уже забрезжил рассвет, он уснул. Теперь лучи утреннего солнца проникли в окно их спальни, отгоняя фантазии и оставляя его наедине с неприглядной действительностью.

– Привет.

Звук ее сонного голоса заставил его сердце замереть. Но когда она подняла голову и посмотрела на него с веселой улыбкой, его сердце, кажется, совсем остановилось.

Она положила подбородок на руку, с удовольствием наблюдая за ним. Ее глаза наполовину были скрыты длинными пушистыми ресницами, а ее губы распухли ото сна или, может, от его поцелуев и укусов всего несколько часов назад. Ее темные волосы были растрепаны и даже казались спутанными в нескольких местах, но при этом все равно красиво обрамляли ее лицо.

– Эй, как дела? Как спалось?

Ее улыбка напоминала ему теперь улыбку Чеширского кота.

– Просто прекрасно.

Она слегка приподнялась и нежно поцеловала его в губы, а затем прижалась к нему и застонала.

– Давай возьмем сегодня выходной и останемся в постели?

Ее предложение было вполне неплохим, если не учитывать тот факт, что он не живет по общепринятым стандартам, где иногда можно было себе устроить внеплановый выходной. Он закрыл глаза и поцеловал ее в макушку, а затем обнял ее в последний раз, прежде чем встать с кровати.

Надевая джинсы и застегивая их, он сказал:

– Извини, дорогая, но у меня не бывает выходных, к тому же мы и так слишком заспались.

– Да, ты прав, ладно, тогда вот наш план, – сказала она, направляясь в ванную комнату. – Ты сейчас пойдешь на свою пробежку, а к тому времени, как ты вернешься, я уже закончу заниматься йогой, выпью свою утреннюю норму кофе и успею позвонить.

Рид поднял свою рубашку, посмотрел на открытую дверь в ванную комнату, за которой бежала вода:

– Какой еще телефонный звонок?

Она вышла из ванной в коротком халате, чистя зубы, и улыбнулась. Время от времени останавливаясь, она ответила ему с полным ртом зубной пасты.

– Мне нужно отменить свое свидание со Стивеном, пока я не забыла, можешь себе представить, если он придет, а мне придется отказываться? – Затем она добавила нараспев: – Ужа-асно неудобно. – И она скрылась в ванной.

Ему очень понравилась ее идея отменить свидание с Мэнном… Но только настоящий эгоистичный говнюк не хотел бы, чтобы его любимая женщина была счастлива, даже если и не с ним. Черт. Прочистив горло, он приготовился сказать самые трудные три слова, которые когда-либо говорил:

– Не надо отменять.

Она высунула голову в приоткрытую дверь и нахмурила брови. Затем вытащила зубную щетку изо рта.

– Что ты имеешь в виду?.. – светло-голубая паста стекала по ее подбородку: —…объясни.

Затем она вернулась в ванную, чтобы прополоскать рот, а он наблюдал за ней в отражении зеркала и еле сдерживался, чтобы не разбить его.

– Почему я не должна его отменять?

Он повернулся и увидел, что она стоит всего в нескольких шагах от него, обняв себя руками, как будто пытаясь подбодрить. Она была готова услышать то, что, как он подозревал, она услышала от своего бывшего мужа неудачника. Приготовилась обжечься снова.

Рид мог поклясться, что почувствовал, как горячий нож погрузился ему в живот, когда он посмотрел в ее большие серые глаза. Он не мог этого сделать. Он не мог начать этот разговор, пока что. Черт, он вообще не знает, как об этом сказать. Ему нужно было как можно скорее прогуляться и проветрить голову.

Подойдя к ней, он нежно поцеловал ее в щечку и постарался, чтобы его голос звучал оптимистично.

– Мне просто жаль этого парня, и все. Представляешь, ты сходила с ним всего лишь на одно свидание и сразу же решила его бросить? – Рид положил руку на сердце. – Позволь мне просто посоветовать из мужской солидарности. Сходи с ним поужинать еще раз за то, чтобы удержать его от самоубийства.

Она хихикнула, от чего его сердце заныло, и игриво толкнула его в грудь.

– Ты как всегда. Иди на пробежку, и поговорим, когда вернешься, – сказала она перед тем, как направиться на кухню. Рид глубоко вздохнул. Буря прошла стороной… пока что.

Он бежал вдоль улицы, ставя рекорды скорости. Его тело все горело от непривычных нагрузок. Сегодня звук его шагов не звучал для него успокоительно, вместо этого он чувствовал себя счетчиком обратного отсчета на бомбе замедленного действия. Отсчитывая секунды до того момента, как ему придется рассказать Люси и своем решении.

Сама мысль о том, что ему придется оставить ее, заставляла его желудок и мышцы сжиматься.

До того как съездить к своему отцу, он тешил себя мыслью попросить ее поехать в Вегас вместе с ним.

И хотя он знал, что его отец всего лишь желчный старик с узколобым мышлением, он не мог не учитывать то, что он сказал.

Люси определенно не принадлежала к тому типу женщин, которым нравился стиль жизни бойца.

Его мама могла попасть под эту категорию, но не Люси. Ей нравилось жить в маленьких городах и быть одним из немногих физиотерапевтов в округе, что давало ей возможность уделять достаточно внимания своим пациентам и, несмотря на то, что она была одной из самых неорганизованных людей, которых он когда-либо встречал, он давно понял, что ей нравилась рутина. Ей нравилось знать, чего ожидать и когда этого ожидать. Любовь ко всему новому и спонтанность были не для нее.

Переезд был бы для нее огромным культурным шоком. Конечно, она могла бы спокойно жить и там, наслаждаясь своей рутиной, но в его жизни, которая состояла из постоянной подготовки к бою, для рутины не было места. Большую часть своего времени он тратил на тренировку, диеты и на изучение того, как победить следующего противника. Из рутины в его жизни оставалось только падение в постель, чтобы встать на заре следующего утра и делать то же самое.

Помимо этого еще были постоянные разъезды и выступления на телевидении. Грязные истории в желтой прессе. И все это пагубно действовало на отношения. Он уже видел, как эта участь постигла нескольких ребят. Постоянный стресс от боев заставлял женщин обижаться на спорт, который забирал все время их мужчин, а потом и самих мужчин.

Ему будет очень больно видеть, как Люси из милой любящей женщины превращается в измученную и обиженную, и все потому, что он не мог смириться с мыслью жизни без нее. Только потому, что она ему идеально подходила, не означало, что он так же идеально подходил ей.

Она заслуживала гораздо большего. Она заслуживала быть на первом месте не только в сердце мужчины, но и в его жизни. Она заслуживала кого-то, кто мог провести день в постели вместе с ней, того, кто уже построил успешную карьеру, и эта карьера не связана с возможностью получить сотрясение мозга или какую-нибудь другую травму.

Кого-то, но точно не его.

Когда он миновал последний поворот, ведущий к ее квартире, то замедлил шаг, стараясь потянуть время. Он опустил руки на бедра и сделал несколько глубоких вздохов, как будто они могли помочь ему избавиться от тошноты, поселившейся у него в желудке. Но с каждым шагом ему становилось только хуже. Ему повезет, если он сможет избавиться от этого ощущения в душе.

Первый раз в своей жизни Рид боялся предстоящего боя.

* * *

Люси сидела за кухонным столом, положив голову на одну руку, а другой выстукивала тему песни «Одинокий Рейнджер» в ожидании, пока Рид выйдет из своей спальни.

После возвращения с пробежки он вяло ей помахал и отправился в душ. А теперь он уже как двадцать минут находился в своей комнате, что было на восемнадцать минут больше, чем требовалось для того, чтобы переодеться в шорты и футболку. И теперь она, разумеется, очень волновалась. Кажется, влюбленность превращает людей в нервных подростков. Эх.

Наконец она услышала, как дверь в коридор открылась. Схватив ручку, она притворилась, что сосредоточена на разгадывании Судоку, которые лежали перед ней и в которые она бездумно записывала разные цифры. Хорошо, что им не довелось обсуждать математические головоломки, иначе бы он знал, что ничего в этом не смыслит. Она не смогла бы выполнить ни одну из них правильно, даже если бы ее жизнь висела на волоске.

Она все еще делала вид, что не замечает его, когда он появился в двери кухни – она скорее умерла бы, чем позволила ему догадаться, насколько ее нервировало его отсутствие – тогда он откашлялся, привлекая ее внимание.

Она подняла голову от газеты с улыбкой… которая тут же увяла, когда она увидела в его руках большую сумку и выражение его лица.

– Что происходит?

– Мне позвонил Бутч. Скотти вернулся, и они хотят, чтобы я тоже приехал обратно в лагерь и занимался там вплоть до боя с Диазом.

– Ох. – Стараюсь не обращать внимания на укол ее честолюбию, что она не может выполнить свою работу настолько же хорошо, как другой врач, она решила посмотреть на ситуацию логически. – Что ж, это хорошо. Я думаю, это важно для тебя – вернуться в привычную обстановку и окружение.

– Это никак не связано с твоими профессиональными навыками, Лу. Ты замечательный физиотерапевт. Ты уже сотворила чудо с моим плечом. Никто бы не смог так быстро привести меня в такое состояние. И я очень ценю это.

– Спасибо. – Ее гордость немного успокоилась. Она тепло ему улыбнулась. – Я понимаю, правда. И раз у меня еще осталось несколько недель отпуска, я думаю, что могу наконец съездить в Вегас!

– Я не думаю, что это такая уж хорошая идея. Там у меня не будет возможности проводить с тобой столько времени, как здесь. Там будет совершенно другая ситуация. Я не смогу показать тебе город. Тебе придется торчать у меня дома целыми днями.

Что-то было не так. Неужели он правда так беспокоится о том, что она расстроится из-за того, что он будет развлекать ее там?

– Ничего страшного. Я думаю, что смогу сама полюбоваться окрестностями и ходить на прогулки.

Он провел рукой по волосам, а затем медленно потер лицо.

– Я буду так уставать, что не смогу проводить с тобой и ночи, Люси. Для тебя это будет все равно, что не видеть меня вовсе.

Нет. Нет, нет, нет. Он же не делал того, о чем она подумала. Она встала скрестив руки на груди и предупреждающе сузив глаза.

– Что, черт возьми, здесь происходит, Рид? Ты так рьяно пытаешься оставить меня дома. Придумываешь какие-то ужасные оправдания. Совершенно неправдоподобные, хочу заметить.

– Слушай, давай не будем все усложнять. Ты знаешь, я забочусь о тебе, но это между нами. – Он указал пальцем то на нее, то на себя несколько раз. – Это было временно. Помнишь?

– Помню? Да, Рид, я помню. А еще я помню, что все поменялось прошлой ночью. Ты же не собираешься на самом деле стоять там и все это отрицать, не так ли?

Он молчал несколько минут… или секунд? Черт, а может, и целый час, она уже не знала. Он стоял неподвижно, только желваки играли на его лице. Значит, он рассердился. Вот тебе и раз. Ей вообще казалось, что она сейчас взорвется.

Наконец он нарушил тишину словами, которые своей резкостью могли сравниться разве что с самурайскими мечами.

– Прошлая ночь была чудесна. Как и все остальные ночи. Но наша сделка закончена. Ты хотела, чтобы Мэнн тебя заметил, заинтересовался – он это и сделал, значит, я выполнил свою часть договора. Твоя часть состояла в том, чтобы вылечить меня к началу матча за чемпионский титул, и ты ее тоже выполнила. Так что мы в расчете.

– Нет, это не так! Ты сбегаешь, как какой-то проклятый трус, вот на что это похоже. И не надо придумывать идиотские отмазки по поводу выполнения нашей так называемой сделки и прочее. – Адреналин струился по ее венам, заставляя ее говорить все не задумываясь, но чтобы продолжать стоять, ей пришлось опереться на деревянный стул, так как ноги ее подкашивались. – Между нами все поменялось, Рид. Ты это знаешь, и я это знаю.

– Я признаю, что мы перешли на более личный уровень, но это было неизбежно. Секс с тем, кто тебе небезразличен, – это личное. Но этого недостаточно, чтобы строить длительные отношения, и ты знаешь это.

Их голоса становились все громче, и в мозгу Люси мелькнула мысль, что если они будут продолжать так кричать, то миссис Иган скоро начнет стучать ей в дверь. Или, что еще хуже, звонить ее брату. Но сейчас ей было все равно.

– А как насчет любви, ты, чертов говнюк? Ее тоже недостаточно? Потому что я люблю тебя! Я полностью и безвозвратно влюбилась в тебя!

После ее слов повисла тишина. Казалось, даже часы перестали тикать, пока они смотрели друг на друга, не отрывая взгляда. Может быть, время остановилось. Может быть, это один из тех моментов, когда внезапно появляется ангел, чтобы дать ей пару мудрых советов или позволить перемотать жизнь на несколько минут назад, чтобы она смогла забрать свои слова, которые сделали ее такой уязвимой, какой она еще ни разу не была.

Его глаза были удивительно холодными, она могла представить, что именно таким взглядом он смотрит на своего противника на ринге перед тем, как рефери объявляет начало боя. Она никогда прежде его таким не видела, и это ее убивало. Когда он заговорил, она поняла, что ошибалась…

– Ты любила своего бывшего мужа, Люси. Посмотри, к чему это привело.

…не его взгляд убивал ее. Ее убили его слова.

– Убирайся, – сказала она, подавив поднявшийся в горле комок, и заморгала, стараясь удержать горячие слезы, готовые вырваться. – Я больше не хочу тебя видеть, никогда.

Без извинений. Без колебаний. Он повернулся на каблуках и в шесть шагов покинул ее жизнь. И это было к лучшему.