Текст книги "Пятьдесят оттенков для Золушки"

Глава 12

Люси села на свой диван и устроилась с книгой, но, глядя на страницы, не могла прочесть ни единого слова. И хотя ее желудок скрутило от страха, она неожиданно почувствовала, что улыбается как полная идиотка. Она могла объяснить свое странное состояние лишь полным легкомыслием. Ночь с Ридом была такой страстной, такой всепоглощающей, что весь день ее переполнял такой сексуальный подъем, какого никогда раньше не бывало.

Когда она проснулась в то утро, он уже делал упражнения на растяжку. Она с ужасом представила себе, какая неловкость возникнет между ними при встрече, как в ярком свете дня он вдруг осознает свою ошибку и пожалеет о случившемся. Подумав, она решила, что самым верным будет избегать его некоторое время и как следует все обдумать. Ей стоит запереть на замок свои глупые девчачьи эмоции, которые даже не дают ей раскаяться о ночи, проведенной с ним.

Завернувшись в мягкое покрывало, Люси направилась прямо в комнату для тренировок. При этом она задержала дыхание и постаралась придать лицу выражение человека-невидимки.

– Наконец-то ты встала, соня. – Люси замерла на цыпочках, а его сильные руки тем временем обхватили ее сзади. Она знала, что на нем нет футболки: спиной, не покрытой одеялом, она почувствовала его горячую грудь. – Почему-то это выглядит так, словно ты пытаешься от меня сбежать, – сказал он, подбородком отодвигая волосы с ее шеи сзади и покрывая кожу страстными поцелуями.

– Я… ээ… – Чёрт, что он там говорит?

Неожиданно он напрягся:

– Люси, ты жалеешь о том, что было ночью?

Прежде чем ответить, Люси помолилась, чтобы по ее голосу не было слышно, как сильно она волнуется.

– А ты?

Он повернул ее к себе лицом и слегка приподнял подбородок. В утреннем свете его глаза казались светло-карими.

– Я не буду врать. Секс был потрясающий, а я никогда не жалею о потрясающем сексе с потрясающей девушкой. – Он слегка выдохнул, изучая ее лицо, затем заправил прядь волос за ухо. – Но я также не хочу терять нашу дружбу.

– Нет, конечно нет. – Она прочистила горло и постаралась не отводить взгляд в сторону, что выдавало ее ложь. – Я полностью согласна, что нам лучше всего оставить все как есть, просто секс на один раз.

– Верно. – Его взгляд скользнул по ее губам. Кончиком языка он быстро облизал свои. – Не будем ничего усложнять. В конце концов, ты скоро встретишься со своим доктором, а я вернусь в Вегас.

Игра света на его губах приковала ее взгляд, а ритм ее пульса отсчитывал секунды, пока она не очнулась и не поняла, что пауза затянулась. Теперь ее очередь высказаться на тему феерического, ни к чему не обязывающего секс-марафона с одним из самых жарких спортсменов мира, и плюс ко всему с ее первой детской влюбленностью. Но ей не пришло в голову ни единой фразы.

– Люси, – прошептал он, положив ей руки на бедра, не отрывая взгляда от ее губ. – Нам не следует, так ведь?

Она попыталась ответить, несколько раз приоткрыв для этого рот, но в конце концов сдалась. Вместо этого она положила руку на его затылок и впилась губами в его губы.

Рид рывком прижал ее к себе и взял инициативу над поцелуем в свои руки. Его язык быстро оказался рядом с ее. Это было четко сработанное нападение, против которого у нее не было никакого оружия, даже если бы она и захотела. Он силой прижал ее тело к стене; одеяло скомкалось в бесформенную массу между ними. Рид, будучи джентльменом, помог ей избавиться от этого незатейливого наряда, швырнув покрывало на пол. Проблема решена.

Оторвавшись от ее губ, Рид прошелся языком по линии ее подбородка дальше, к тому чувствительному месту у нее за ухом. Одной рукой он взял ее за грудь, вторая вцепилась в ее ягодицу так, словно он цеплялся за свою жизнь. Его окрепший член терся о ее клитор сквозь ткань шортов, и от этого она практически теряла сознание.

– Боже, Рид! – Ее дыхание сбивалось. – Что мы делаем? Это безумие!

– Нет. – Он укусил ее за мочку уха, заставив жадно хватать ртом воздух от острого ощущения боли и удовольствия одновременно. Это было странное чувство, которое она только начинала узнавать. Это лишь прелюдия. Несколько быстрых, но жарких секунд он посасывал мочку ее уха, затем добавил: – Безумие в том, что я не могу оторвать от тебя свои чертовы руки!

– Да, это тоже. – В тот момент, когда они оба уже почти потеряли голову друг от друга, резко раздалась мелодия ее звонка – песня Джонни Кэша «Jackson».

– Черт, это мой брат! – Рид слегка отодвинулся и одарил ее взглядом, говорящим: «Ты издеваешься?»

Но Люси подняла с пола одеяло и побежала к телефону, заматываясь на ходу. Ее брат был хуже курицы-наседки, и если она не ответит, он непременно позвонит ее пожилой соседке и попросит сходить проверить, все ли в порядке.

Она схватила телефон и выпалила:

– Привет, Джексон. Что случилось?

– А с каких пор должно что-то случиться, чтобы я позвонил своей маленькой сестренке? И почему ты запыхалась, как будто бежала к телефону?

– Уф… Потому что я действительно бежала. Я забыла телефон в своей комнате и спешила скорее ответить, потому что знаю тебя. Не хотела, чтобы ты вызывал кавалерию без особой необходимости.

– Едва ли можно назвать миссис Игэн кавалерией. – Он усмехнулся. – Кроме того, когда в последний раз я просил ее проведать тебя, она принесла тебе свежие пирожные. Неужели это такая большая плата за спокойствие брата?

– Ладно, может, ты и пра-ааав!

От неожиданности она чуть не выронила телефон. Рука Рида проникла под одеяло и, коснувшись живота, ползла выше, к груди.

– Что случилось?

Люси хлопнула Рида по руке и бросила ему предостерегающий взгляд, но тот лишь тихо засмеялся, ничуть не сожалея о своей выходке.

– Все в порядке, Джекс, я просто… эмм… – Думай, детка, думай! – … ушибла палец ноги о кофейный столик.

Даже по телефону было слышно, что Джексон улыбается.

– Сестренка, ты все такая же неуклюжая, как и раньше, а? Приятно знать, что хоть что-то в этом мире остается неизменным.

Ее волосы снова были откинуты с шеи, и она ощутила обжигающие прикосновения жарких губ и время от времени даже зубов. Она вся затрепетала, по телу пошли покалывающие волны от каждого случайного укуса. Ее конечности ослабели: рука не хотела держать телефон у уха, а ноги предательски подкашивались. О чем там говорит брат? Ах да, «неуклюжая»!

– Да, в общем, было бы неплохо, если бы… ну эта штука… короче… если бы она… поменялась. Вот.

– Слушай, ты себя хорошо чувствуешь? Ты странно разговариваешь.

Тем временем Рид провел языком по ее ушной раковине и прошептал:

– Пусть он закругляется с разговором, иначе будет слушать, как я возьму тебя.

Мысль, что она будет заниматься любовью, разговаривая при этом с братцем, вмиг привела Люси в чувство лучше ведра ледяной воды. Ну уж нет, спасибо!

– Слушай, Джексон, я тебе перезвоню. Я и правда сильно приложилась пальцем, и лучше будет, если я сейчас приложу лед или что-то в этом роде.

Какое-то время она еще выдерживала необходимые паузы и поддакивала, пока Джексон пичкал ее братскими советами, как лучше лечить ушибы и вывихи и как понять, что это не перелом и прочее в том же духе. Наконец, он закончил, и Люси отшвырнула телефон даже раньше, чем выпалила прощальное «Ладнопокацелую».

Как только она выпалила весь этот бессвязный бред и уронила трубку на диван, рука Рида оказалась у нее между ног, и два его пальца вошли в нее. Его свободная рука тем временем укрощала ее грудь. В одну секунду ее ослепил целый фейерверк ощущений. Его грубая рука терла ее упругий сосок, а пальцы другой руки, вновь и вновь вторгающиеся в ее тело, вызывали неописуемое наслаждение, разливающееся по всему телу.

Она выгнула спину и, уткнувшись затылком ему в грудь, вонзила ноги в его плечи. Выдох со свистом вырвался из его рта ей в ухо. Она знала, что он обожал, когда она впивалась в него ногтями или зубами, и больше не стеснялась делать это. Он не остался в долгу и начал пощипывать и потягивать ее за сосок, вызывая острые ощущения в груди.

– О да!

– Да, малышка. Боже, ты такая горячая. Подвинься ближе, я хочу чувствовать, как твое тело посасывает мои пальцы внутри.

Его слова, как катализатор страсти, кипящей в ней, вызвал пожар. Последнее сильное движение его руки и ощущение его зубов, впившихся в ее выгнутую шею, унесли Люси, разбили на крошечные осколки. Она ясно поняла, что больше не находится в одном измерении со всем остальным миром.

Когда она в конце концов смогла обернуться, она стала неистово гладить и ласкать его сквозь шорты, но Рид быстро перехватил ее руку и отвел в сторону:

– Не спеши.

– В чем дело?

– Ты не представляешь, КАК я хочу довести это все сейчас до конца в кровати, на диване, на полу, на кухонном столе или где бы то ни было. Но я знаю, что если я сейчас дам себе волю, я не оставлю тебя в покое весь день, и тогда ничего больше не успею сделать.

Люси почувствовала, что кивает, хотя ее мозг посылал телу сигнал атаковать немедленно.

– Ты прав, нам надо еще сделать… всякие дела..

Уголок его рта пополз вверх:

– Такие, как упражнения, тренировки и другие скучные вещи.

– Да, именно так. Спасибо.

– Пожалуйста. Почему бы тебе тоже не заняться чем-то, что ты обычно делаешь по утрам. А потом встретимся в комнате для тренировок, когда ты закончишь.

Она не была уверена, что запомнила все, что он сказал. Она все еще ощущала себя словно спускающейся с огромной высоты, но она решила, что надежнее всего соглашаться со всеми его предложениями.

– Отличная мысль. Я пойду и сделаю… это.

Он опустил голову так, что его смешок был направлен в его восхитительную гладкую мускулистую грудь. Затем, развернув ее лицом к спальне, он слегка шлепнул ее по попе и приказал идти и действовать.

Каким-то образом им удалось не наткнуться друг на друга во время разминки и обычной тренировки. Остаток дня они пытались приспособить стандартную силовую тренировку Рида под программу восстановления после травмы, чтобы он не терял формы.

После душа она сидела на диване и ждала его, чтобы вместе отдохнуть после трудного дня и посмотреть фильм. Она хотела почитать, но единственное, о чем она могла думать, это голое тело Рида Эндрюса, по которому потоками стекает вода. Когда жар наполнил ее тело до краев, она решила использовать книгу в качестве веера.

Использую ее хотя бы для чего-то.

Услышав, что дверь ванной открылась, Люси быстро положила книгу на колени и сделала вид, что читала, а не представляла все те вещи, которые она сделает с ним под горячими струями воды. Нет, ничего непристойного в голове, только легкое чтение. Совершенно безобидное.

– Оу. Должно быть, в этой книге есть парочка жарких сцен.

Ее глаза встретились с его, когда он присаживался рядом на диван.

– Почему ты так считаешь?

– Потому что у тебя горят щеки и губа совершенно искусана. – Он взял рукой ее подбородок и провел подушечкой большого пальца по припухшей губе. – Насколько я знаю, ты так делаешь, когда сильно возбуждена. Ты возбуждена, Люси?

Как-то чересчур для совершенно безобидного чтения.

* * *

– Всегда хотела посмотреть фильм «Воин».

Рид опустил руку и не смог подавить улыбку. Такая резкая смена темы разговора его позабавила. Несмотря на ночь безудержного секса и недавний оргазм в ее комнате, Люси все еще была с ним очень стеснительна.

Она положила книгу на краешек стола и стала нервно теребить диванную подушку.

– Это про двух братьев, которые попали на одно и то же соревнование по боям без правил и им пришлось драться друг с другом.

– Знаю, я его видел.

– Оу… – Она нахмурилась.

– Но я бы посмотрел снова. Я тогда смотрел его с ребятами из спортзала, а они, мягко говоря, были несносны. Так что половину фильма я пропустил. – Это была не совсем правда, но маленькая ложь стоила того, чтобы разгладить складочку, появившуюся у нее между бровей, когда она нахмурилась. Уже не говоря о бонусе в виде ее улыбки.

– Здорово. Тогда ты поставь фильм, а я сделаю нам попкорн.

Она практически вспорхнула с дивана, пребывая в прекрасном настроении. Она грациозно прошла перед ним по направлению к кухне, но уже в следующую секунду с глухим звуком рухнула к его ногам.

– Хей, кто это у нас здесь? – Он практически поднял ее с пола и усадил к себе на колени. – Неужели ты не заметила этот кофейный столик?

Глядя на него, она втянула воздух сквозь плотно сведенные зубы и сжала перед собой кулаки.

– Боже, ну почему удариться ногой так чудовищно больно! Ой-ой-ой!

– Погоди, дай я помогу. – Он осторожно поместил пальцы ее правой ноги между своих ладоней и легонько сжал. Спустя какое-то время он поднял взгляд и увидел, как она внимательно изучает его руки. В ее глазах стояли слезы.

– Эй. – Он нежно положил руку на ее щеку. – Так сильно болит? Может, у тебя перелом?

Люси слегка качнула головой:

– Просто моя мама всегда говорила, когда мы с братом ударялись, что нужно прижать. Я всегда думала, что это глупо, но всегда помогало.

– Шутишь? Это самый грамотный совет. Не представляешь, сколько раз после упражнений на захват, когда ушибы покрывали меня с головы до ног, мне помогало именно это. Сотни раз, если не тысячи. – Усмехнувшись, он добавил: – Ну или ледяная ванна. Тут без разницы на самом деле. Зависит от количества времени.

Его глупое высказывание вызвало у нее усмешку. Но в результате прозвучало, как будто она хрюкнула. Люси нервно засмеялась и прикрыла рот ладонью. Рид убрал ее руку от лица:

– Мне нравится, как ты хрюкаешь.

– Ой, замолчи. – Она шутливо подтолкнула его и опустила ноги на землю. – У меня это выходит случайно.

– Знаю, поэтому это так очаровательно.

Она замерла на краю дивана, обернулась к нему и, прищурив свои серые глаза, сказала:

– Никто не может думать, что хрюкающая девушка – это очаровательно.

Он пожал плечами и поднял руки на спинку дивана:

– Еще неделю назад я бы согласился с этим утверждением, но до тех пор, пока не услышал, как это делаешь ты.

Она тряхнула головой и, смеясь, пошла на кухню. Она ему не поверила, но ничего, однажды все поменяется. Довольно скоро она научится ценить себя такой, какая она есть, даже несмотря на хрюканье и неуклюжесть.

Пока она делала попкорн и напитки, он пощелкал каналами, нашел «Воина» и поставил на паузу.

– Эй, – крикнул он. – Знаешь, как можно назвать то, что ты ударилась о столик?

– Так же, как и обычно, – моей тотальной неуклюжестью.

– Нет, на этот раз это карма. Наказание за то, что ты утром наврала брату, будто ты ударилась ногой.

Она заглянула в комнату:

– Боже, ты прав! И, блин, это не круто. – Снова исчезая на кухне, она добавила: – Напомни мне никогда больше не врать на тему вреда здоровью.

Когда она вошла в комнату с большой миской попкорна и двумя бутылочками воды, он все еще смеялся.

– Тебе просто надо выбирать такую ложь, которая, если карма снова будет начеку, доставит тебе радость.

Люси поставила попкорн на маленький столик перед диваном и села обратно на диван без новых несчастных случаев. Устроившись на подушках, она поинтересовалась:

– Думаешь? Что, например?

Он повернулся к ней всем корпусом и приблизился почти вплотную.

– Например, такую: «Прости, я не могу сейчас разговаривать, потому что Рид лижет мне грудь, как будто это мороженое в рожках».

Он никогда не видел, чтобы у кого-нибудь щеки так быстро становились пунцовыми. Дразнить ее быстро стало одним из его любимых занятий, вот и сейчас не смог удержаться и не продолжить:

– Хотя я не уверен, на что больше похоже: на посыл карме или молитвы Богу. – Он опустил глаза туда, где соединялись ее ноги. Сейчас это место было скрыто маленькими черными пижамными шортиками. – Развивая эту тему…

Договорить ему не удалось, потому что она закрыла ему рот ладонью. Хотя Люси изо всех сил старалась сохранять скептичное выражение лица, она еле сдерживала улыбку.

– Рид Майкл Эндрюс! Что на тебя нашло?

Он отвел ее руку и засмеялся.

– Должно быть, дело в тебе. Мне никогда ни с одной девушкой не было так весело.

Она кокетливо наклонила голову и бросила на него взгляд из-под густых сексуальных ресниц:

– Ну тогда, если быть совсем точными, это не я на тебя нашла, а ты в меня вошел.

Рид даже не заметил, что у него отвисла челюсть, пока она не подняла ее кончиками пальцев и не добавила:

– Если будешь держать рот широко открытым, туда непременно что-нибудь залетит.

Затем, с видом кошки, только что слопавшей канарейку, она поставила попкорн себе на коленки.

Рид разразился долгим смехом, затем обхватил ее рукой и подвинул ближе к себе. Он включил фильм, и они погрузились в уютное расслабленное молчание, прерываемое хрустом попкорна. Его внимание было скорее приковано к ней, чем к событиям на экране. Он заметил, что во время сцен драки ее тело напрягалось если ее что-то удивляло, она тихо выдыхала, а во время поцелуев она трогала собственные губы кончиками пальцев, как будто чувствовала то же, что и герои фильма.

Люси по своей природе была тихоней. Она всегда жила в тени, позволяя другим находиться в центре внимания. При этом она менее страстная, чем другие. Она любила свою работу и друзей, была предана тому и другому и в душе всегда оставалась романтиком.

Рид знал, что он никогда не остепенится и не заведет семью. У него не было того «семейного гена», как у большинства других людей. Помимо этого, его стиль жизни также не больно подходил для человека семейного.

Его отец, Стэн Эндрюс, в свое время был одним из лучших профессиональных боксеров. Он дрался со многими великими спортсменами и даже победил некоторых из них. Его мать была одной из тех крошек, что тусуются возле ринга или спортзала и не пропускают ни одного матча в надежде переспать с боксером. Родители Рида были вполне счастливы до тех пор, пока ему не исполнилось пять. Из-за тяжелых травм головы, полученных в боях, великий Стэн Эндрюс был вынужден уйти из спорта. Он начал пить, и его жена не захотела жить с никому не нужным, бывшим боксером. Когда ушли в прошлое волнительные минуты возле ринга, ушла и она.

Уйдя, она оставила своего ребенка с мужчиной, который не имел ни малейшего представления о воспитании детей. Собственно, он не разбирался ни в чем, кроме пьянства и бокса, поэтому вместо того, чтобы воспитывать сына, он стал тренировать бойца.

Нельзя сказать, что он плохо справился с задачей. Он был жестким, временами даже жестоким, но, в конце концов, оно того стоило. Рид стал одним из лучших профессионалов мира в легком весе в смешанных боевых искусствах. Занимаясь любимым делом, он стал известен, заработал кучу денег и чертовски неплохо жил в Вегасе.

Но часть его хотела быть не бойцом, а сыном, эта часть осуждала отца и все, что он олицетворял. Однако она никогда не побуждала его взбунтоваться. Еще ребенком он понял, что надеяться на более родственные отношения с отцом бессмысленно. Подростком он усвоил, что нет смысла пытаться выкроить время в жестком графике тренировок для какого-либо другого увлечения.

Таким образом, у Рида не было ни малейшего шанса вырасти готовым к отношениям, не говоря уже о семье. Он не заглядывал в свое будущее дальше следующего боя. Всегда боец, никогда наблюдатель.

Когда в момент особенно кровавой драки Люси судорожно вдохнула, он отставил в сторону попкорн и посадил ее между своих ног, так что она свернулась калачиком и положила голову ему на грудь. Он очень старался не замечать, насколько ее близость и ее щека на его футболке были ему приятны.

Улыбаясь, он играл с ее волосами: брал прядки и пропускал их сквозь пальцы, ощущая их шелковое прикосновение и цветочный запах, которые для него теперь ассоциировались с ней одной.

Рид не знал, сколько прошло времени, но еще до конца фильма сон сделал дыхание Люси глубоким и ровным. Он взял со спинки дивана забытое там с утра одеяло, укутал им девушку и сам устроился поудобнее.

– Сладких снов, Люси. – Он поцеловал ее в макушку. Рид не помнил, как его глаза закрылись, и сознание погрузилось в сон.

Глава 13

Рид устало погрузился в мягкость дивана. Повернувшись на бок, он вытянул ноги и откинулся на подушки. Он только что вылез из душа после чертовски долгого дня и все, что он хотел, – просто лежать там с баночкой ледяного пива, которую он себе позволял по вечерам.

Прошла неделя с тех пор, как они с Люси вместе смотрели фильм, но вместо игр и веселья, на которые у них хватало времени на прошлой неделе, последние семь дней были сплошным стрессом. Когда они не занимались его травмой плеча или тренировками, Рид был вынужден посещать публичные тусовки, а Люси выполняла различные экстренные задания по работе.

Единственными светлыми моментами этой недели были недолгие занятия любовью, на которые они умудрялись находить время. Но недостаток времени с лихвой компенсировался переизбытком страсти. Каждый раз, разгорячившись, они чувствовали химическую реакцию, которая неизменно заканчивалась взрывом, сотрясавшим каждую их клеточку.

Однажды, во время одного из таких моментов, выяснилось, что у них закончились презервативы. Так возникла необходимость откровенного, хоть и торопливого, разговора на тему защиты. Так как они оба регулярно проверялись на предмет болезней, а у Люси, по требованию ее бывшего, в руку был вшит противозачаточный имплант, они решили впредь отказаться от латекса.

От воспоминания о том, как он вошел в нее впервые, когда между ними еще ничего не было, его пах пронзала боль. Теперь, когда он ощущал голым пенисом, как она становится от возбуждения влажной, ощущал ее влажное тепло, каждая клеточка его тела распалялась еще больше. Им стало сложнее возвращаться на землю после секса, но даже придя в себя, они испытывали эйфорию, отражавшуюся в их глазах.

Увы, за всю неделю им хватило времени только на эти дневные минуты близости. Когда они ночью возвращались домой, у них хватало сил только на то, чтобы принять душ и упасть в постель.

Рид подозревал, что Мэнн неожиданно пригласил Люси, просто чтобы ее увидеть. Возможно, ему было интересно, не изменилась ли она еще больше с момента их встречи в ресторане. А может, он просто хотел увидеть ее и в очередной раз продемонстрировать свои девчачьи ямочки на щеках. Кто же, черт возьми, его поймет!

В чем он был точно уверен, так это в том, что он с этим ничего не может поделать. С тех пор как Бутч сообщил в UFC, что Рид сейчас проходит реабилитацию в городе Рино, была организована целая серия пресс-конференций и появлений на публике, от которых Рид не имел права отказаться, так как они были частью его контракта.

И все же ему было чертовски трудно сконцентрироваться на своих ответах прессе, зная, что в это время Люси пожирает глазами этот хирург. Если бы у него была возможность, он бы ее и полапал. Черт, раньше он об этом не задумывался. Интересно, Мэнн ее уже целовал? Хотя, на самом деле, какая разница! Она была готова убежать на свидание к нему, даже когда он лежал рядом, так что она явно была довольна. Рид сдавил банку пива и щелкнул зубами.

Из ванной донесся грохот.

– У тебя все в порядке?

– Да, я просто ударилась коленом о туалетный столик и порвала в этом месте свои единственные колготки.

– Я могу подбросить тебя до ближайшего магазина, если хочешь. – А потом, на обратном пути, случайно свернуть не туда, чтобы она опоздала на свидание. Тогда Мэнн подумает, что его кинули, и его уязвленное самолюбие пересилит интерес к ней.

– Нет, не надо, уже нет времени. Я просто пойду без них.

Без колготок? Чтобы у парня был доступ к ее голым ногам! Тогда ему будет достаточно лишь опустить свою шершавую руку под стол и сделать все, что придет ему в голову, хоть они и буду в общественном месте. Уж он-то знал, он проделывал такое миллион раз на скучных званых вечерах с уважаемыми в спортивном мире людьми.

– Почему бы тебе не надеть брючный костюм?

Он услышал стук каблуков по паркету, затем увидел ее, появившуюся из-за угла. Она напомнила ему сочную спелую клубнику, манящий вид которой сразу же вызывает слюноотделение. На ней было гладкое ярко-красное коктейльное платье, тоненькие бретельки были практически незаметны, кулончик пропадал в складочке груди, а нижний край платья кокетливо обтягивал ее бедра в каких-то сантиметрах ниже уровня ее ягодиц. Крупные локоны придавали ей вид, как будто она только встала с постели, а макияж был легким, не считая красной помады в тон платью.

Влечение, возникшее между ними перед ее свиданием с другим, было неправильным по всем статьям, поэтому Рид счел единственно верным его подавить, а не анализировать. Пусть этим вечером всё между ними будет исключительно платоническим.

Но образ этих сочных губ вокруг определенной части его тела все же прорвался сквозь брешь в «дамбе приличия», которую он успел возвести в своем мозгу.

– У меня нет брючного костюма, Рид. Ты ни разу не предлагал мне ничего подобного в магазинах.

Ну конечно, он не предлагал! Какой парень будет с кайфом смотреть, как девушка примеряет уродующий попу брючный костюм? Его взгляд останавливался лишь на коротеньких платьях. Какой же он идиот!

– Я хорошо выгляжу? Не слишком? – спросила она и демонстративно покрутилась перед ним. В этот момент тишину комнаты нарушил пронзительный звук домофона, напомнивший сирену.

– Боже, я так волнуюсь! Нет, я не могу. Я скажу ему, что не могу поехать из-за отравления или резкого приступа панкреатита.

Он так не хотел ее отговаривать. Просто безумно не хотел. Но у него не было выбора. Его странная, немного юношеская вспышка ревности не давала ему права мешать ее грядущему счастью с Доктором Очаровательные Ямочки. Поэтому он запихнул своего внутреннего пещерного человека обратно в его пещеру, встал и подошел к ней.

– Вот. – Он протянул ей пиво. – Сделай пару глотков и расслабься. Ты не отменишь свидание и не похоронишь все мои труды доброй феи-крестной.

Она положила одну руку на живот, как будто стараясь успокоить порхающих там бабочек, а другой взяла банку и осушила ее меньше чем за пять секунд. Его единственную баночку на день.

Возвращая ему пустую емкость, она сказала:

– Спасибо, мне нужно было это услышать.

– Тебе нравится представлять меня с крылышками и волшебной палочкой?

Она засмеялась и стала выглядеть более расслабленной.

– Ты неисправимый дуралей. Мне нужна была поддержка, чтобы справиться со всем этим.

Поддержка? Рид засопел и пристально посмотрел на нее, пытаясь найти что-то, что он, возможно, не замечал. Домофон снова зазвенел, и хотя звук был точно таким же, как и в первый раз, Рид готов был поклясться, что услышал в нем нотки нетерпения мужчины, стоявшего двумя этажами ниже.

В раздражении, что их снова так грубо прервали, Рид в два шага приблизился к домофону, нажал на кнопку и пролаял:

– Мы тебя слышим, имей терпение!

Потом он повернулся к ней и заговорил, уже спокойно, взвешивая каждое слово:

– Тебе не нужна моя поддержка, Люси. Ты этого хотела так долго и столько для этого сделала… Так ведь?

Ее глаза вглядывались в его, губы слегка разомкнулись, как будто ответ уже готов был вырваться, но не мог пробиться сквозь дебри разных мыслей и сомнений. Легкое напряжение между ними, вызванное ее волнением и его… не пойми чем… стало расти, пока ощутимо не повисло в воздухе. Он подался вперед, приподнял локон ее волос, упавший на глаза, и вернул его обратно к остальным. Ее взгляд скользнул по его губам, и это не укрылось от него. Рид и так уже пожалел о своем решении быть джентльменом до конца, но прежде чем что-то сделать, он хотел убедиться:

– Люси, ты хочешь пойти на свидание с ним?

– Я…

Но ее прервал саундтрек из фильма «Рокки», донесшийся из кухни. Рид не сразу сообразил, что это звонит его телефон. Не так давно Люси уговорила его поставить разные мелодии звонка для каждого абонента, и они провели много веселых минут, подбирая подходящую песню для каждого. Музыку из «Рокки» Люси сразу поставила на звонки тренера Бутча.

Рид сжал челюсти. «Как вовремя, старик». Казалось, что весь мир решил им помешать. Вдруг внезапная мысль оглушила его: так и есть. Все это знаки ему, что он не имеет права водить девушку за нос, давая ей надежду на то, что никогда не случится. Он ведет себя как эгоистичный придурок, не желая никому отдавать Люси. До тех пор пока он сам не оставит ее.

Он заслужил поражение на этот раз.

– Тебе лучше поторопиться вниз, – сказал он и направился на кухню к телефону. – Хорошо проведи время с этим парнем и не забывай флиртовать с официантом.

Нажимая кнопку, чтобы перезвонить Бутчу, Рид услышал, как хлопнула дверь. Он почувствовал легкий приступ тошноты.

– Не стоило пить пиво на пустой желудок, – сказал он вслух и тут же зло усмехнулся. Он думал, что эта версия, произнесенная вслух, станет более убедительной. – Думай поменьше, болван.

– Эндрюс? – Скрипучий голос Бутча немного отрезвил Рида. Этот человек был для него в большей степени отцом, чем тот, чья кровь бежит по его венам. Смешно, но если бы эти два человека поменялись ролями, жизнь стала бы от того только логичнее.

– Здорово, Бутч. Прости, что не ответил сразу. Как жизнь? Как ребята?

– Ребята в норме, но я позвонил не для того, чтобы поболтать. У меня классная новость.

Рид взял из холодильника воду и вернулся в гостиную, чтобы занять свою любимую позу на диване.

– Круто. Хорошая новость мне сейчас не помешает.

– Скотти приезжает в Вегас через неделю. Все возвращается на круги своя раньше, чем мы ожидали.

Рид вскочил с дивана. Мысль, что ему надо будет вернуться домой на месяц раньше, совершенно оглушила его.

– Так что, сынок, скоро ты вернешься домой, снова будешь тренироваться с ребятами, готовиться к чемпионату в своем зале. Зная тебя, можно представить, как ты сходишь с ума в той дыре.

Бутч был отчасти прав. Рида действительно в последнее время сводила с ума одна вещь. Но она никак не была связана с тоской по Вегасу и свободой делать то, что он считал необходимым. Его беспокоила нехватка свободного времени, которое он проводил бы с Люси. Он все чаще просто хотел быть с ней. Например, тихо сидеть утром за столом и пить протеиновый коктейль, в то время как она потягивает свой кофе. Или спорить, кому достанется пульт от телевизора: тому, кто старше, или тому, чья квартира.

– Сынок, ты меня слушаешь?

Рид прокашлялся и провел рукой по лицу.

– Да, Бутч, слышал. Это круто, что Скотти возвращается. Уверен, что он пока может заняться другими ребятами.

– Разумеется, он ими займется, но прежде всего он нужен тебе. Он знает, как важен для тебя предстоящий бой.

– Да, я ценю его заботу. Но знаешь, Люси взяла отпуск специально, чтобы ухаживать за мной.

– Какая Люси? А что с той леди Миллер?

– Так о ней и речь. Ее зовут Люси. Просто мне кажется, это неприлично – принять ее готовность помочь как должное и укатить на месяц раньше.

Тишина. Черт. Бутч – славный малый, но лишь до тех пор, пока ты не скажешь или не сделаешь что-то, что сочтет обидным для себя или нежеланием тренироваться. Так что его молчание было, бесспорно, затишьем перед бурей. Это единственное, что делало его похожим на отца Рида, хоть тренер никогда не заходил так далеко, как Стэн Эндрюс.