Текст книги "Пятьдесят оттенков для Золушки"

Глава 18

Недели, не года. Риду постоянно приходилось напоминать себе, что с того момента, как он покинул квартиру Люси, прошло всего несколько недель. По его ощущениям уже прошла целая жизнь. Иногда, посреди ночи, когда он лежал один в своей огромной королевской кровати – которая теперь казалась неприятно пустынной, после их с Люси маленького любовного гнездышка, – он спрашивал себя, может, ему все это приснилось?

Но потом он вспоминал об их последней ночи, проведенной вместе. Вспоминал, как отзывчива она была на его ласки, когда они занимались любовью, так медленно и нежно, как он еще ни разу не пробовал с другой женщиной. И так, как он никогда не сможет уже с другой женщиной.

Их месяц, проведенный вместе, был слишком реален… а теперь его жизнь без нее была слишком пуста.

Сразу же после возвращения в Вегас он погрузился в свои обычные каждодневные тренировки и специализированные каждодневные тренировки со Скотти. И хотя последний был замечательным врачом и плечо Рида было в отличном состоянии, ему постоянно приходилось контролировать себя, чтобы не начать сравнивать вслух методы Люси и Скотти.

Он думал о ней практически постоянно, и он замечал, что, не успев открыть рот, он сразу начинает говорить о ней. Поэтому в конце концов, чтобы избежать этого, он стал стараться поменьше говорить и больше полагаться на невербальные коммуникации, такие, как угукание и хмыкание. Если это подходило пещерным людям, почему бы и ему не попробовать?

Сегодня был последний день перед боем. Физически он был в прекрасном состоянии. Чувствовал он себя прекрасно, и плечо было почти как новенькое, а на взвешивании в тот день он показал прекрасный показатель в девяносто два килограмма.

Его душевное состояние тем не менее оставляло желать лучшего. Обычно так близко к бою единственное, что крутилось в его мозгу, это картинки того, как он побеждает своего противника. Но сейчас единственное изображение, которое всплывало в его сознании, это было лицо Люси, когда он сознательно вырвал ей сердце из груди.

Рид зарычал, его раздражение быстро переросло в настоящий гнев, и он закричал, как готовый к битве спартанец. Он пнул медицинбол, лежащий рядом с его ногой, отчего тот пролетел через весь зал и ударился в стену, где стояли несколько его товарищей по команде, как раз рядом с его воображаемой целью.

– Эй! – крикнул Брайн, когда мяч отлетел от стены. – В чем проблема, Эндрюс?

Правильнее всего было просто извиниться и забыть об этом инциденте. Но сейчас понятие того, что правильно, а что – нет, немного сбилось у него в голове.

– Может, это ты моя проблема, Харти, – ответил он прямо в лицо товарищу.

– А может, ты просто бесишься из-за того, что слишком слаб для того, чтобы забыть о той девушке, про которую ты болтаешь до посинения?

В этот момент мозг Рида отключился, а его тело начало двигаться на автомате. Последнее, что он помнил, это как все вокруг стало красным, а он врезался со всей силы в бедро друга и повалил его на маты с оглушительным ревом, который не перекрывал стук сердца в его ушах. Следующее, что он осознал, было то, что сразу несколько пар рук пытаются оттащить его от Брайна, при этом все что-то кричали, но голоса сливались в единый гул, и он не мог ничего разобрать.

– Хватит! Успокоились и разошлись принимать душ, пока я не добавил вам несколько часов занятий на кардиотренажерах, чтобы выбить дурь из вашей башки.

Бутч. Наконец-то голос разума. Рид стряхнул с себя последние несколько рук и пошел собирать свои вещи.

– Эндрюс! Быстро в мой кабинет.

Повернулся на пятках и уставился на своего тренера.

– Мне не нужны лекции. Я не собираюсь тратить время. Я и так уже все понял. Я иду домой.

– Эй! Я что-то не вижу, что ты все понял. Так что быстро тащи свою задницу в мой офис.

Сжав кулаки и стиснув зубы, Рид пошел в кабинет тренера и уселся в одно из гостевых кресел. Бутч последовал за ним, закрыл дверь и сел напротив него, оперевшись предплечьями на колени.

– Что тебя гложет, сынок?

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – сказал Рид, скрестив руки на груди. Однако тренер продолжал смотреть на него, тогда он выбросил руку в сторону тренажерного зала. – Я пытаюсь сосредоточиться на моем бое, а они действуют мне на нервы своей ерундой. Они что, сами этого не понимают, тренер?

– Я видел, что произошло. Ты чуть не снес Харти голову медицинболом.

Рид отвернул голову, не в силах смотреть в светло-голубые глаза этого пожилого человека. Он сам знал, что вел себя как придурок, и что ему нужно будет потом извиниться перед Брайном, но он не знал, что сказать.

– Рид. – Своим тоном Бутч показал, что готов ждать от него ответа хоть целый день. С покорным вздохом он снова повернулся к тренеру: – Когда ты вернулся из Рено, я был восхищен твоим физическим состоянием. Я волновался, что без привычного образа жизни ты размякнешь, но ты вернулся здоровым, как лошадь, и сильным, как бык.

– Но внутренне… – Бутч покачал головой и поцокал языком несколько раз. – Внутренне ты совершенно расклеился, и я подозреваю, что это связано с той девушкой физиотерапевтом. Я прав?

Рид не знал, как отреагировать и с чего начать. Поэтому он промолчал.

– Ладно, я скажу тебе, что я думаю, – сказал Бутч, откинувшись назад и положив руки на подлокотники. – Ты влюбился в эту мисс Миллер, но решил, что ты недостаточно хорош для нее, поэтому вместо того, чтобы признаться ей, ты сказал или сделал что-то, чтобы порвать с ней перед тем, как вернуться сюда. Насколько я прав?

Оперевшись на ноги, Рид закрыл лицо руками, а затем завел их за шею:

– В точку.

– Я тоже так думаю, – сказал Бутч, поднимаясь с кресла. – Так каков твой план?

Рид опустил руки и поднял глаза на тренера:

– С чего ты взял, что у меня есть какой-то план?

– Ты никогда не идешь на бой или не решаешь проблему без плана. – Бутч присел на край письменно стола, вытащив изо рта мятную конфету и заменив ее на сигарету. – Но, судя по тому, как ты себя ведешь, твой план – полный отстой.

– Что ты, черт возьми, хочешь этим сказать?

– Только то, что я уже сказал. Когда ты веришь в свой план, твое поведение не меняется, ты спокоен и уверен в себе. Твой план боя не имеет изъянов. Но ты все еще волнуешься. Посему…

Рид поднял брови:

– Ты что, действительно сказал «посему»?

– Да, умник, так я и сказал – посему твой план полный отстой.

Рид не мог поспорить с логикой этого человека. Он был прав. Когда у Рида в голове был хороший план, его ничто не беспокоило. Ни атаки массовой информации, которые были заказаны его противником, ни мысли о возможных травмах, которые он получит после боя, ничего.

– Мой план – отстой, потому что у меня нет плана. Как бы я ни старался, я не могу придумать решения.

Бутч потер подбородок, как будто он думал о… о чем бы он там ни думал.

– Хмм. Теперь я понимаю, почему это тебя так беспокоит.

Рид подошел к внутреннему окну кабинета и стал рассматривать все, что было частью его жизни уже очень и очень давно. Ринг для спарринга, маты для борьбы, мягкие манекены, боксерские груши, гири, штанги и кардиотренажеры. Чувство безразличия поселилось где-то в центре его груди и давило на него нестерпимой тяжестью. Он заметил это намного позже того, как зашел в тренажерный зал. Даже знакомые запахи и звуки больше не наполняли его сердце обычной радостью и спокойствием.

Он повел плечами, чувствуя в них напряжение.

– Все именно так, Бутч. Люси не подходит для этой жизни. Если я привезу ее сюда, это только приблизит конец наших отношений. Она заслуживает кого-то гораздо лучшего. Лучшего, чем просто боец.

– О, Боже. – Бутч вернулся в свое кресло и указал на то, в котором ранее был Рид: – Садись. – Рид слишком устал, чтобы спорить, поэтому сделал, как ему было велено. – Теперь я хочу, чтобы ты меня послушал, и послушал внимательно. Я уверен, что ты это и так знаешь, но я никогда не говорил тебе этого лично: ты знаешь, что я и Марта, мы не можем иметь детей. Черт, именно поэтому она учительница, а я решил тренировать молодых ребят, таких, как ты. – Теперь я забочусь о моих бойцах, и если бы я этого не делал, они бы нашли себе другого тренера, но тебя я знаю уже так давно, что ты мне как сын. И мой сын не должен иметь такую чертовски заниженную самооценку. Это твой отец говорит через тебя, и я скажу тебе, что это полный бред.

– Бутч, перед тем как я приехал, она была наполовину влюблена в хирурга-ортопеда. Этот парень уже один раз пригласил ее на свидание и хотел бы большего. У него много денег, он красавчик и у него чертовски много общего с ней.

– И что?

– И то, что я заранее ему проигрываю во всем. В нем есть все, что нужно женщине.

– Это все в теории. Он выигрывает у тебя лишь в теории, мальчик мой. – Бутч наклонился вперед и улыбнулся: – Что, как я тебе всегда говорил, является козырем в любом бою?

Рид встретился с пристальным взглядом своего тренера и, кажется, начал видеть проблеск света в конце этого длинного, темного туннеля, в котором он находился в течение многих недель.

– Сердце. У любого бойца есть шанс победить, если у него большее сердце, чем у его противника.

Бутч хлопнул его по плечу и опустился обратно в кресло с довольной улыбкой.

– Именно так. А у тебя не только есть сердце, сынок, держу пари, у тебя будет и ее сердце, если ты захочешь. Ну, хватит на сегодня. Теперь иди домой и отдохни. Не важно, какое решение ты примешь, у тебя все еще завтра бой, и я хочу, чтобы ты пришел на него со свежей головой или у тебя не будет шансов на победу. Понял?

– Да, сэр, – ответил Рид и встал, чтобы уйти. Когда он уже открыл дверь кабинета, тренер позвал его по имени.

– Не важно, что случится, я всегда с тобой. Удачи, сынок.

Это были обычные слова ободрения. Такие слова любой человек слышал в своей жизни не один раз. Но для Рида они прозвучали впервые.

Он попытался что-то сказать, хотя бы пробормотать спасибо, но в горле встал ком, а глаза защипало от подкативших слез. И прежде чем он успел полностью расклеиться, он кивнул тренеру и закрыл за собой дверь.

* * *

Рид сидел на стуле, слегка заведя запястья за спину, пока Скотти оборачивал его руки и пальцы в спортивный тейп, готовя его к бою с Диазом.

У него была целая ночь и большая часть дня на раздумья, как разрешить эту ситуацию с Люси. Несколько часов назад он принял решение. Решение, которое пару месяцев назад даже в голову ему бы не пришло, но сейчас оно казалось ему вполне подходящим.

Кто-то постучал в дверь, и Скотти посмотрел на Рида, ожидая его указаний. Некоторые бойцы просто ненавидели, когда кто-то отвлекает их перед боем. Рид никогда не был одним из тех, кто любил вставить в уши наушники, врубить музыку и прыгать по комнате, пытаясь заглушить волнение внутри себя и настроиться. Он был больше похож на змею, спрятавшуюся в траве. Тихий, спокойный и погруженный в себя, пока за ним не закроется дверь клетки и не придет время атаковать.

Рид кивнул Скотти, а тот в свою очередь разрешил человеку, стоящему за дверью, войти.

Предполагая, что это был один из членов его команды, который хотел просто поболтать с ним перед боем, Рид не обернулся. Но как только он услышал голос вошедшего человека, его голова резко повернулась, чтобы увидеть его отца, стоящего в дверях, с его серой клетчатой таксистской шапкой в руках.

– Привет, – сказал Стэн и откашлялся. – Я не собирался мешать, просто хотел, чтобы ты знал, что я здесь, так что…

Скотти оторвал тейп от рулона и закрепил его несколькими жесткими поглаживаниями.

– Все готово, Эндрюс. У тебя еще есть полчаса или около того. – И, посмотрев на отца Рида, добавил: – Я скажу твоим болельщикам, чтоб они ждали тебя в зале.

– Спасибо, Скотти. – Он подождал, пока дверь за ним закроется, а затем встал и обратился к человеку, который еще ни разу не посещал ни одного его профессионального боя:

– Что ты здесь делаешь, пап?

– Слушай, если ты хочешь, я могу уйти…

– Я не это имею в виду. Я просто хотел узнать… почему именно сейчас?

Вся напряженность и готовность обороняться постепенно испарились из него, плечи опустились вперед, а взгляд переместился на шапку, которую он мучил в руках. Через пару мгновений пожилой мужчина вздохнул, провел рукой по затылку и посмотрел в глаза Риду.

– Когда твоя мама ушла, мне показалось, что она вырвала мое сердце из груди и забрала его с собой. Я решил, что я больше никогда и никого не полюблю. И, к сожалению, это коснулось и тебя. – Тяжелой походкой он прошел к одному из диванов и сел. – Я был так зол на нее, и, глядя на то, как ты похож…

Он тряхнул головой, как будто говоря себе не заканчивать эту мысль, хотя и так было ясно, что он хотел сказать.

– Я подумал, что если буду достаточно жестким с тобой, ты подтвердишь мою теорию и тоже сдашься… так же как и она.

Рид снова опустился на стул, на котором он до этого сидел, так как ему казалось, что иначе он просто рухнет от шока. Никогда в жизни он и подумать не мог, что будет говорить об этом со своим отцом. И хотя он всегда подозревал, какие мотивы лежали в основе действий его отца, услышать такое прямо из его уст было чем-то нереальным.

Теперь, когда в прочной стене между ними появилась брешь, его отец со сжатыми челюстями и не отрывая взгляда от Рида нанес ей финальный удар:

– Но что бы я ни делал, ты не сдался и не сбежал. И я чертовски уважаю тебя за это.

Рид пытался игнорировать нестерпимое жжение в глазах оттого, что лед, покрывавший его чувства к отцу все эти годы, начинал трескаться.

– Я думаю, в этом отношении я похож на своего отца.

Его отец судорожно вздохнул и несколько раз моргнул, пока влага, закрывшая его взор на несколько мгновений, не испарилась. Он встал и надел свою мятую шапку себе на голову.

– Может быть, в следующий раз, когда ты заедешь в наш городок, мы сможем сходить куда-нибудь, попить пивка?

Посидеть где-то с его отцом? Сама мысль о таком казалась просто удивительной. Когда он не смог ответить сразу, мужчина направился к дверям, сказав:

– Ну или нет. Я просто предложил…

Рид быстро вскочил со стула:

– Это замечательная идея.

Стэн остановился в дверях и посмотрел на него взглядом, в котором читалось что-то вроде облегчения, но затем он коротко кивнул и сказал:

– Удачи сегодня.

– Спасибо, пап.

Рид не был уверен, сколько времени он простоял один в комнате, после того, как его отец вышел, но, по всей видимости, времени прошло много, потому что его товарищам по команде пришлось зайти и сказать ему, что пора надеть перчатки и идти.

Подозревая, что все, что сейчас произошло, это что-то вроде сна наяву, Рид повернулся к одному из своих приятелей и сказал:

– Ударь меня. – Когда тот поднял брови в ответ, Рид хлопнул себя по животу обеими руками: – Ну давай!

Парень пожал плечами и хорошенько вмазал ему справа в брюшной пресс. Он был готов к этому, но у Адама был очень хороший удар, поэтому на секунду из его легких пропал весь воздух. Нет. Это определенно не сон. Потирая живот, Рид прохрипел:

– Спасибо, то что надо.

– Обращайся в любое время, друг. Ты готов?

Рид кивнул и взял протянутые ему красные перчатки. Когда он шел по длинному коридору к арене и слушал рев толпы, ему казалось, что он уже выиграл один бой сегодня. Его отец поднес ему оливковую ветвь и сказал, что гордится им. Не-черт-возьми-вероятно.

Теперь все, что ему оставалось, это пройти через бой с Диазом и поговорить с Люси.

Звучало достаточно просто, но и то и другое можно было назвать главным боем его жизни, только каждый по-своему. Если он проиграет в первом, то он сможет это пережить. Но если он потерпит поражение во втором, то он будет раздавлен целиком и полностью и останется сломленным на всю жизнь.

Но, как сказал его отец, Рид был не из тех, кто сдается, и его победы почти всегда компенсируют его поражения. Так что он собирается сделать это еще раз. Он будет бороться так, как будто его жизнь зависит от этого. Потому что на этот раз, возможно, так оно и есть.

Глава 19

Бальный зал напоминал звездную зимнюю ночь в середине августа. Люси должна была признать, что комитет по украшению превзошел сам себя. Тысячи крошечных огоньков мерцали посреди сотен метров белого тюля, задрапированного изящными дугами вдоль потолка, на котором висели десятки белых бумажных фонариков, распространяя в воздухе мягкий свет.

Столы были покрыты льняной тканью и сервированы тонким фарфором, а вокруг них стояли изящные стулья, отделанные той же тканью, что и столы; все вокруг было белым. Даже цветочные композиции в центре столов и расставленные по всей комнате были выполнены из белых роз, срезанных прямо у основания бутона и помещенных в неглубокие стеклянные чаши так, чтобы закрывать всю поверхность. Зелени вообще не было видно.

Цвет в комнату добавляли только платья гостей. Двигаясь среди столов, они сверкали, как драгоценные камни всех цветов, за исключением мужчин в черных смокингах. Люси с интересом наблюдала, как они собираются в пары, а потом слоняются вокруг, и чуть не подавилась пуншем, когда поняла, насколько они похожи на пингвинов, разгуливающих по заснеженным просторам Антарктиды.

– Ты в порядке? – спросила Ванесса, похлопывая Люси по спине. – Я говорила тебе не пить красный пунш, раз ты решила надеть белое платье. Это слишком рискованно. Теперь ты можешь пить только минералку или воду.

Люси поставила пунш перед собой на стол и оглядела свое длинное атласное облегающее платье со вздохом. В следующем году ей нужно будет подружиться с кем-нибудь из комитета по украшению, чтобы она не выглядела как предмет интерьера. Хорошо, что она успела немного подзагореть, когда ездила на пляж в прошлые выходные, так что ее кожа по крайней мере слегка выделялась на фоне лифа и бретелек. Тем не менее она все равно чувствовала себя неотличимой от белоснежной мебели и совершенно не выделялась там, где другие, наоборот, сияли.

И, похоже, это было просто олицетворение всего ее образа жизни.

Она посмотрела на свою лучшую подругу, которая была настолько любезна, что согласилась пойти с ней в качестве ее пары, так как Люси уже успела купить два билета еще месяц назад с расчетом на то, что с ней пойдет Рид. Ванесса, конечно, выглядела просто ослепительно со своими огненно-рыжими волосами, собранными в овальный пучок на затылке, и изумрудным платьем, которое прекрасно гармонировало с цветом ее глаз. Она привлекала к себе внимание каждого мужчины в зале, не прилагая к этому никаких усилий. Они с ней были просто как инь и янь.

– Напомни мне, пожалуйста, почему ты просто не могла взять и мой билет и прийти сюда с кем-нибудь из своих ухажеров? – спросила Люси, уныло осматривая комнату.

– Ах. Это все потому, моя дорогая, что ты просто не умеешь говорить людям нет и согласилась выставить себя на аукцион, как какой-то кусок мяса, – ответила она чересчур весело.

– А, да, точно.

При упоминании об аукционе «Встреться с Доктором» желудок Люси сделал несколько акробатических пируэтов, достойных олимпийского золота. Аукцион, на котором гости бала могли купить себе свидание с некоторыми людьми из медперсонала больницы, всегда был крупнейшим сборщиком средств всего мероприятия. Люси еще ни разу не предлагали поучаствовать, да она и не хотела. Но, к несчастью, одна из девушек-участниц заболела всего за неделю до бала, и Сэнди, главная медсестра, которая была просто копией миссис Клаус, умоляла Люси занять ее место.

Из больших динамиков, установленных на главной сцене посреди комнаты, послышался звук включения микрофона и как кто-то постучал по нему несколько раз:

– Можно мне минуточку вашего внимания?

Голос дьявола.

Веселая Сэнди в милом голубом платьице стояла посреди сцены, держа программку аукциона в руках.

– О, Боже, – пробормотала Люси, схватившись за живот.

– Успокойся, – сказала Ванесса, взяв ее за руку. – Пошли найдем Кайла и Эрика, а потом наведаемся в бар и дадим тебе выпить чего-нибудь покрепче, пока для тебя все не будет кончено.

– Пока для меня все не будет кончено? – спросила она недоверчиво, а потом расслабилась и закатила глаза. – А, ты имеешь в виду, пока не придет моя очередь.

– Ага, – хихикнула Ванесса.

– На самом деле твоя фраза очень точно передает мое внутреннее состояние сейчас. Ладно, показывай дорогу, моя мудрая подруга.

В течение следующего получаса Ванесса и ребята стояли рядом с Люси и наблюдали за тем, как мужчин и женщин по очереди вызывали на сцену и просили стоять так, пока зачитывалась их краткая биография, а также их интересы и хобби, как в дрянном исполнении телешоу «Любовная связь».

Весь вечер Люси удавалось держаться подальше от Стивена. После того как Рид разбил ей сердце и подтвердил теорию о том, что непохожие пары были обречены, она решилась сходить с ним еще на одно свидание. Хотя она знала, что больше пытается себе внушить, чем действительно верит в то, что она влюблена в обворожительного хирурга, она очень старалась отмечать про себя его положительные качества, чтобы доказать, что он вполне мог бы подойти ей в качестве спутника жизни, если дело дойдет до этого.

Но к концу вечера все, что она смогла сделать, это сравнить все, что он сказал или сделал, с Ридом. И, как она и ожидала, Стивен проигрывал по всем параметрам. Она даже разрешила ему себя поцеловать, надеясь, что между ними пробежит искра и это компенсирует все его недостатки. Но, к сожалению, она лишь убедилась, что целовать его так же приятно, как прижимать губы к манекену для СЛР[7]7
   Сердечно-легочная реанимация.


[Закрыть], и это к тому же напомнило ей, что ее сертификат на проведение сердечно-легочной реанимации скоро нужно будет продлевать. Ну по крайне мере хоть какая-то польза от их встречи.

Несмотря на то, что ей было очень больно, Люси не могла заставить себя пожалеть о том, что она влюбилась в Рида. Те несколько недель, что они провели вместе, были лучшими неделями в ее жизни. Благодаря ему она узнала про себя много нового и научилась, как проживать жизнь, а не смотреть на нее со стороны. Теперь она чувствовала себя гораздо увереннее и комфортнее и была ему за это очень благодарна.

Поэтому после недели, проведенной дома в окружении Ванессы и ребят, когда все, что она делала, это рыдала и поедала килограммы вишневого мороженого, она в конце концов взяла себя в руки, привела в порядок и начала смотреть в будущее с высоко поднятой головой.

Ее самой большой проблемой сейчас было то, что они со Стивеном практически полностью поменялись ролями. После того свидания она сказала ему, что у них вряд ли что-то получится. Он стал ей возражать, приводя красочные примеры того, какой могла бы быть их жизнь, и попросил об еще одном свидании. На балу больницы. Именно о том, о чем она мечтала с самого начала.

И вот теперь она была на балу, одна, мечтая лишь о том, чтобы свернуться калачиком в своей квартире рядом с человеком, который определенно и полностью ей не подходил.

Да, подумала она, допивая последний глоток из своего бокала. Ее жизнь была полна иронии.

– Ну и последняя в очереди, но не последняя по значимости у нас идет прекрасная молодая леди, которая согласилась участвовать в последний момент после того, как Стейси заболела, Мисс Люсинда Миллер. Поднимайся к нам, дорогая.

Толпа аплодировала ее последней жертве. Люси посмотрела на Эрика и Кайла и аккуратно ткнула каждого из них в грудь. С насквозь фальшивой улыбкой на лице она сказала:

– Если ни один из вас не назначит сегодня самую высокую ставку, я лично смогу убедиться, что вы оба евнухи.

– Так точно, мэм, – ответили они в один голос, подняв стаканы и улыбаясь ей.

Она мысленно усмехнулась и пошла на сцену. Они не восприняли ее серьезно, но им придется пойти до конца. Они пообещали, что сделают все возможное, чтобы никто не выиграл ее. Таким образом, она выполнила бы свой долг – добыла деньги для больницы, но, с другой стороны, ей не пришлось бы идти на свидание с кем-нибудь страшным, своенравным или кем-то, кто напоминает ей кое-что еще «СЛ.».

Спустя несколько минут она стояла на сцене рядом с Сэнди, которая как раз закончила читать ее биографию, из которой Люси не запомнила ни единого слова. И вот все началось.

– Итак, – сказала Сэнди в микрофон, – давайте начнем наши торги с пятисот долларов.

– Пятьсот, – сказал Кайл, стоя около бара.

Сэнди показала рукой в его направлении.

– Замечательно! Может, кто-то даст семьсот пятьдесят? Семьсот пятьдесят?

Краем левого глаза Люси увидела, как какой-то мужчина поднял руку.

– Семьсот пятьдесят.

Стивен.

– О, черт.

Люси замерла и чуть не шлепнула себя ладонью по губам. Она не могла поверить в то, что сказала это так громко. Чертов алкоголь развязал ей язык. Просто чудесно.

Сэнди убрала микрофон ото рта и прошептала:

– Извини, дорогая, ты что-то сказала?

– О, я сказала «какая удача, – соврала Люси, пытаясь при этом робко улыбнуться. – Я боялась, что на меня вообще никто не позарится.

– Какая чушь, милая, ты очень красивая девушка. – Затем она вернулась к своей роли руководителя аукционом, продолжая повышать ставки.

В течение следующих нескольких минут она с тревогой наблюдала за тем, как ее цена становилась все выше и выше, подпитываемая бездонной чековой книжкой Стивена. Люси заверила парней, что покроет все их расходы, но она и в самых смелых фантазиях не могла предположить, что Стивен продержится так долго.

Ставка сейчас уже поднялась до двадцати тысяч, и эту цифру назвал Стивен. Люси нашла глаза Кайла и слегка покачала головой, когда Сэнди назвала следующую сумму, на пятьсот больше, чем предыдущая. Сходить на еще одно свидание с парнем не такая уж и катастрофа. По крайней мере, это явно не стоило того, чтобы отправить себя и своих друзей на дно финансовой ямы.

Но если быть совсем честной с самой собой, ее страшила не сама перспектива похода на третье свидание со Стивеном, а то, что это станет еще одним болезненным напоминанием о том, чего у нее никогда не будет с Ридом.

Сэнди рядом с ней оживилась:

– Итак, двадцать тысяч раз, двадцать тысяч два…

– Сто тысяч, – прозвучал глубокий голос откуда-то сзади. Голос, который Люси узнала бы из тысячи.

Вздохи и шепот наполнили зал, слившись со скрипом подвигаемых стульев. Рид прошел в глубь комнаты и встал посреди столов. Все взгляды были устремлены на него, и только его глаза были прикованы к ней, и он ни разу не отвел их.

На подсознательном уровне Люси понимала, что стоит сейчас с широко распахнутыми глазами и ошеломленным видом, как олень в свете фар, но она никогда не видела никого более сексуального за всю свою жизнь. Среди всех мужчин он выделялся словно гигант. Смокинг идеально облегал его мощный торс, без сомнения, он был сшит специально для него. Большинство же присутствующих мужчин просто арендовали их плохо-сидящие костюмы.

Он выглядел великолепно. Его стиль плохиша еще больше выделял его на фоне среднестатистических мужчин, стоящих вокруг. Загорелая кожа и завитки его узорчатой татуировки красиво выделялись под белой рубашкой. На самой же рубашке ворот был расстегнут, и галстук-бабочка небрежно болтался вокруг шеи, как будто бы он слишком спешил, чтобы завязать его должным образом.

Его волосы, как всегда, были уложены в легкий ирокез, а красиво подстриженная борода заставила ее вспомнить о причине, по которой у нее появилось раздражение в некоторых деликатных местах. На его нижней губе был почти заживший рубец, а на скуле виднелась красная ссадина, придавая его виду некую дикость.

Но взгляд его ореховых глаз, направленный прямо ей в душу, снова разбудил бабочек в ее животе, которые начали раздувать в ней угли желания, и заставил ее колени подкоситься.

Сэнди прочистила горло и практически пикнула:

– Прошу прощения?

– Я предлагаю сто тысяч долларов за одно свидание с потрясающе красивой девушкой на сцене. – Затем он повернул голову и вперил взгляд в Стивена: – Если, конечно, кто-нибудь не захочет побить мою ставку, но в этом случае я тоже продолжу повышать.

Люси закусила губу, пока ожидала ответа Стивена. Несколько секунд он смотрел в глаза Риду, а потом покачал головой. Люси облегченно выдохнула в тот момент, когда Сэнди объявила, что Рид назначил самую высокую цену. Она выглядела сейчас как человек, который только что узнал, что выиграл поездку в Диснейленд. Все слова она произносила безумно радостно, пискляво и очень быстро.

Какими бы ни были причины восторга Сэнди, Люси не обращала на них никакого внимания. Ее взгляд был прикован к невероятно красивому мужчине, который шел к сцене, в то время как оркестр заиграл первую песню вечера.

Когда он подошел к краю сцены, он протянул ей руку. Ее тело действовало независимо от ее мозга, как будто протянутая рука имела свое магнитное поле, которое притягивало ее с такой силой, что она не могла сопротивляться.

По крайней мере, она предпочитала думать так, потому что это была единственная разумная причина, по которой она все еще не плеснула ему в лицо своим коктейлем. А она очень хотела это сделать. Не так ли? Да, да, именно так.

В тот момент, когда ее рука прикоснулась к его, по всему телу начало распространяться едва заметное покалывание. Не говоря ни слова, он повел ее на танцпол, где уже начали собираться танцующие пары. Он притянул ее к себе, прижав так, как будто они были двумя половинкам одного целого. Одной рукой он обхватил ее за спину, и ее тепло согревало ей кожу через тонкую ткань платья. Другая рука установилась в нужном для танца положении – на уровне ее плеча.

Пока они раскачивались в такт музыки, внутри Люси боролись два желания: страстно поцеловать его или со всей силы наступить ему на ногу и убежать из зала.

– Ты только что потратил чертовски много денег, чтобы получить то, что, как ты утверждал, тебе и задаром не нужно.

– Я знаю.

Она изучала его, пытаясь догадаться обо всем сама, чтобы ей не пришлось задавать ему вопросы, но она не могла найти никаких подсказок. Не было и самодовольной улыбки. На его лице не играли от раздражения желваки. Он не нахмурился и вообще даже бровью не повел. Первый раз за все время она совершенно не могла понять, что творится у него в мозгу.

– И зачем тебе это?

– Потому что ты не отвечала на мои звонки, и я знаю, что ты слишком честная, чтобы отказаться от свидания с каким-то бедным глупцом, который готов потратить непомерную сумму денег на него.

Отведя взгляд, она сказала:

– Я смотрю, для тебя это все игры развлечения. Весьма утешительно.

– Черт, нет, это не игра. – Кончиком пальцев он повернул ее лицо обратно на себя. – Я должен был увидеть тебя. Боже. Я так скучал по тебе, милая моя.

Больше воздуха. Ей необходимо больше воздух.

Пошатываясь на каблуках, она нетвердой походкой прошла через танцующие пары к тому месту, где был проход в просторный внутренний дворик и ухоженный сад. Люси ожидала, что он последует за ней, но она шла не оборачиваясь, подальше от любопытных глаз. Меньше всего на свете ей хотелось потерять самообладание на глазах у друзей и коллег.