Текст книги "Джентльмен-авантюрист"

– Тебе не…

– Это запрещено? – Кейт мягко провел щеткой по ее волосам, которые теперь были почти гладкими. – На ферме я наблюдал, как ты расчесывала волосы, и был очарован.

– Тем, как я расчесываю волосы? – Что-то дрогнуло глубоко внутри.

– Да, – согласился Кейт. – У тебя исключительно красивый затылок. – Он поцеловал ямку у нее на шее. – Ты тогда на меня сердилась.

Дрожь пробежала у нее по спине.

– Из-за моей преданности восхитительной леди Малзард, – сказал Кейт – Она доставила мне большое удовольствие, и я в ее распоряжении.

Пруденс повернулась и забрала у него щетку.

– Она поклялась подчиняться лорду Малзарду. Такое между нами согласие…

– Или неопределенность, – улыбнулся Кейт. – Но я могу определить, что корсет – это самый обворожительный предмет одежды леди. – Он легко провел пальцем по оборке ее сорочки. – Он сдерживает и открывает, приглашает и бросает вызов. – Кейт погладил выпуклость ее груди.

Пруденс шумно втянула воздух.

– Ты позволишь? – спросил он.

– Я поклялась подчиняться… – Она могла только шептать.

Прошлая ночь… прошлая ночь была для сна. Возможно, теперь пришло время?

Кейт наклонился поцеловать ее плечо, посылая новый разряд дрожи и вызвав странный спазм внутри. О да, теперь пора. Пруденс обняла его за голову и потянула к себе, приглашая поцеловать в губы.

Сейчас белый день.

Может вернуться Карен.

Ее это не волновало.

Кейт сел рядом с ней на скамью, лицом к ней, что казалось идеальной позицией для долгого поцелуя, поскольку он одной рукой притянул ее ближе, а другую положил на ее нагое плечо, потом на шею, щеку.

Кожа к коже, так горячо и слитно, словно они одно целое. Пруденс шевельнулась, чтобы прижаться теснее, теперь негодуя, что они соприкасаются только верхней частью тела и что на них так много одежды.

Его пальцы проникли в ее распущенные волосы и обняли затылок. Пруденс сделала то же самое, прервав поцелуй, чтобы занять более удобную позицию…

Но Кейт поднялся, проведя пальцами по ее руке от плеча к кисти в медленном прощании.

– Завтрак ждет.

Пруденс уцепилась за его руку, чтобы потянуть его вниз, но завтрак действительно ждал, и, вероятно, неприлично им вести себя так при свете луны.

Она отпустила его.

– Иди в будуар, – как могла спокойно сказала она. – Я буду через минуту.

– Как всегда, я подчиняюсь своей госпоже. – Кейт послал воздушный поцелуй и вышел.

«Если бы я действительно могла командовать тобой, мы бы совсем не расставались».

Пруденс сделала глубокий вдох, охлаждая свой пыл. Она может подождать. Ведь ждать придется только до вечера. Сегодня у них будет настоящая первая брачная ночь. Какая жалость, что сейчас стоят самые длинные дни в году!

Глава 25

Кейт нашел завтрак на маленьком столике. На кухне знали, что он любит, поэтому на столе была говядина и эль. Вкусы Пруденс были неизвестны, поэтому прислали и кофе, и шоколад, и выпечку, и тарелку с разными сортами сыра, и вареные яйца.

Хорошая работа. Нужно не забыть передать благодарность слугам, работающим на кухне.

Вчера, со всей этой суматохой, Кейт почти ничего не ел, но и сейчас ему было не до еды – ум его был занят настоящим и будущим.

Что на него нашло? Почему он затеял эту соблазнительную игру? Ведь чуть было не нарушил свои намерения. Да и Пруденс отнеслась к его заигрываниям весьма благосклонно. Ее сияющая готовность едва не толкнула его через край.

Проклятие!

Положив нож и вилку, Кейт отхлебнул эль.

Пруденс вошла полностью одетая, волосы просто собраны наверх.

– Ешь, не нужно ждать. – Улыбнувшись, она села и налила себе шоколад, столь же бодрая, сколь и незнакомая, но он хотел ее даже теперь. – Боже мой! Это лучший шоколад, который я когда-либо пробовала, – сказала Пруденс, отпив глоток.

– Нужно вознаградить того, кто его готовил, – сказал Кейт, но когда ее язычок скользнул по верхней губе, стирая капельку шоколада, он чуть не сорвался.

– Ты так разоришься, поскольку я уверена, что все в Кейнингзе великолепно.

– Я отдам последнее пенни за твой восторг.

Пруденс улыбнулась, но явно приняла его слова за шутку. А он сказал правду.

Она в жизни была так обездолена, что ее настолько легко привести в восторг? Кейт хотел приводить ее в восторг до смерти.

– Даже два дня тому назад я не могла этого вообразить, – сказала Пруденс, намазывая маслом сдобную булочку. – Это все еще кажется нереальным.

– Завтрак?

Пруденс быстро взглянула на него:

– Завтрак с тобой.

Ах, эти туманные серо-голубые глаза с тяжелыми веками…

– Два дня назад ты готовилась к свадьбе с Дрейдейлом, – напомнил Кейт. – Ох, прости. Даже не думай об этом.

Пруденс застыла, потом снова улыбнулась:

– Не буду. Никогда. А что ты делал два дня назад?

– Завтракал в «Талботе» и планировал отправиться в церковь, дабы увидеть триумф моей прекрасной Геры… – Опять неудачная тема. – А теперь расскажи мне о своем маленьком пандемониуме.

– Ох! – Пруденс отложила булочку. – Демоны пляшут вокруг Карен. Моей горничной, – пояснила она.

– Каренхаппух. Дочь Иова. Я помню. Она слишком молода для роли горничной.

– И неопытна.

– Тогда почему она твоя горничная?

Вопрос был простой, но Пруденс от него онемела. Она совсем забыла, что без упоминания о ненависти Артемис ситуация теряет смысл. Пруденс не хотелось говорить Кейту об обвинениях его невестки, но о ней самой сказать пришлось.

– Ее прислала Артемис. Думаю, она возмущена. Это понятно. Я заменила ее здесь, даже заняла ее комнаты.

– Она освободила их, как только Роу умер, так что смысла в этом нет. Думаю, возникло какое-то замешательство среди слуг.

Пруденс могла возразить, но это не служило ее цели.

– Выбери другую горничную, – сказал Кейт.

– Карен сообразительная и научится.

Кейт слегка нахмурился, явно озадаченный.

– Но тебе нужна умелая горничная, как и мне нужен квалифицированный камердинер. Такая, которая подготовит тебя к встрече с местным обществом.

Местное общество. О Господи! Она совсем забыла о мире за пределами этих комнат.

– Пока не привезут мой сундук… – начала Пруденс.

– Это произойдет сегодня.

– Даже в этом случае у меня нет ничего подходящего для траура, и я не смогу познакомиться с местным обществом.

– Кто-нибудь может наведаться. Тебе нужно выглядеть достойно. Умелая горничная проследит за твоими руками.

– У тебя тоже обломаны ногти, – напомнила Пруденс.

Кейт протянул руки, и она увидела аккуратно подстриженные и отполированные ногти.

– Это первое, на чем настоял Рэнсом.

– Хорошо, но я не могу мгновенно достать квалифицированную служанку.

– Тебе поможет горничная матери.

– Твоя матушка меня избегает.

– Я поговорю с ней, – вздохнул Кейт.

Они попререкались, и Пруденс удалось отвлечь мужа от Карен. Это слабость, но на данный момент юная служанка была в Кейнингзе ее единственным другом, кроме Кейта и Перри.

– Твои раны, должно быть, хорошо заживают. – Пруденс снова взяла булочку. – Ты почти не хромаешь, но, пожалуйста, вызови доктора. Раны могут воспалиться. Я знала человека, который умер от раны на ноге.

– Раны не воспалились, но мне нравится, когда ты хлопочешь надо мной.

«Тогда я буду хлопотать над тобой день и ночь напролет, любимый».

– Обещай, что ты пока не будешь ездить верхом.

– Это настоящая кара. Но, боюсь, в ближайшие два дня я буду так привязан к письменному столу, что у меня на заду появятся другие раны. – Кейт снова наполнил свою кружку. – И все-таки я не совсем понимаю твой пандемониум. Итак, твоя горничная молодая и неумелая.

– Вчера это казалось ужаснее, – вздохнула Пруденс, – но до сих пор создает проблемы. Я сказала Карен, что она будет моей горничной временно, но, насколько я поняла, это значительно подняло ее среди слуг.

Кейт присвистнул:

– Графиня Малзард среди слуг? Неудивительно, что у Рэнсома сегодня утром был такой вид, будто он жевал лимон.

– Но если я отправлю ее к прежним занятиям, боюсь, другие слуги будут с ней жестоки.

– У тебя доброе сердце, Пруденс, но ты не можешь взять ее в горничные. Она совершенно не подходит.

– Это я совершенно не подхожу!

– А это означает, что тебе нужна в высшей степени квалифицированная горничная для баланса.

Неразумно было ожидать, что он запротестует.

– Хорошо. Но почему я не могу оставить и Карен, чтобы она бегала по всяким поручениям и тому подобное?

– Для этого нет причин. Наш ранг предполагает некоторые привилегии, и одна из них заключается в том, что любой бросается выполнять наши желания. Ей понадобится какое-то официальное назначение. Спроси Артемис. Она знает.

Пруденс сумела сдержать реакцию.

– Мне не хочется ее беспокоить. Должно быть, сейчас для нее ужасное время.

– Ты права. Не знаю, как она ухитряется держаться так спокойно.

Потому что днем и ночью питается желчью!

Какая мука не говорить ему правду!

– Какие у тебя на сегодня планы? – спросил Кейт.

Пруденс сообразила, что никаких планов у нее нет, но она не может запереться в своих комнатах, словно трусиха.

– Я намерена попросить экономку показать мне дом.

– Она покажет тебе кухни и тому подобное, а я хочу показать тебе семейную часть дома. Но это будет позже. Как только я приехал сюда, меня завалили неотложными делами, и, подозреваю, они меня и сейчас ждут.

– Мне жаль, что ты так занят, но буду ждать экскурсии по дому.

Кейт допил эль и поднялся.

– Не забудь заказать траурную одежду.

– Не забуду. Как только привезут мой сундук, велю покрасить в черный цвет мое старое голубое платье. Здесь есть люди, которые могут сшить простое платье?

– Думаю, да, они шьют одежду для слуг, ну и если матери и Артемис срочно понадобится что-то черное. Спроси у Артемис.

Она от этой фразы скоро подавится.

– Я собираюсь навестить твою матушку.

Вдова, может быть, и не лучше, но она в отличие от Артемис останется тут до конца дней.

– Я могу приказать ей зайти к тебе.

– Нет. Это будет ужасно.

– Она ведет себя отвратительно.

– К ее горю добавилось еще и потрясение. Будь мягче с ней, Кейт.

Кейт поморщился, и по его гримасе Пруденс ясно поняла, что он с матерью не в ладах. Она может это исправить?

– Я должен вернуться к своим тяжким обязанностям. Помни, требуй все, что тебе хочется, и командуй всеми. Включая Перри. Он кладезь светских премудростей. Однако он не может все время быть у тебя под рукой. Он играет роль моего секретаря.

– Играет?

– Для него все игра. Но вызывай его, когда пожелаешь. Перри – знаток этикета.

Пруденс припомнила разговор об обращении друг к другу по имени и о приватной обстановке.

– Я не хочу делать ничего даже в малейшей степени неподобающего.

– С тобой рядом будет горничная. Замужней даме модно иметь галантного спутника на то время, когда муж ею пренебрегает.

– Я бы предпочла, чтобы мной не пренебрегали.

– И я бы предпочел не пренебрегать, но долг зовет. – Кейт подошел и поцеловал ее в щеку. – Не переживай за мою мать. Она не хрупкий цветок, а когда не в духе, показывает коготки.

– Она горюет, Кейт.

– Да, но зачем?

Странный вопрос.

– Пойду к своим демонам и сам начну демоническую игру.

– Что?

– Забыла Дрейдейла? Как только я получу полный перечень его грехов, отправлю его туда, где ему надлежит быть.

– Ты его убьешь? – поднялась Пруденс. – Кейт, любой лорд может повеситься. Один сделал это не так давно.

– Я не собираюсь его убивать, даже на дуэли. Для такого типа, как Дрейдейл, бедность и бессилие будут худшим наказанием.

– О да. Хотелось бы мне на это посмотреть.

– Увидишь. На это много времени не понадобится, но пока будь осторожна. Не броди.

– Не бродить?

– Не сбегай ночью. Или днем.

Она вдруг похолодела.

– Ты думаешь, Дрейдейл может пробраться сюда?!

– Или послать кого-нибудь. Он не успокоится, пока не возьмет реванш.

– Но, узнав, кто ты, он не посмеет.

– Он ударил тебя перед сливками городского общества, – напомнил Кейт. – В гневе он теряет всякое здравомыслие. Но я ожидаю косвенную атаку. Я напишу твоему брату и Толлбриджу, чтобы они тоже были настороже.

– Ты сообщишь им, кто ты?

– Это не секрет.

– Да, но… Думаю, мне следует написать Эрону. Он будет действовать под влиянием Толлбриджа.

– Он дорого заплатит за тот брак.

– Не забывай, я была согласна заплатить большую цену. Разница в том, что Сьюзен достаточно умна, чтобы не дать ему это сильно почувствовать.

«Как ты попытаешься сделать, но я всегда буду знать».

– У тебя печальный вид. Из-за твоего брата?

– Нет. Но предупреждаю честно: Сьюзен по всему Йоркширу станет бахвалиться родством с тобой и ждет приглашения сюда.

– Если ты сможешь постоянно терпеть здесь моих родных, то я смогу вынести временное пребывание твоих.

Кейт ушел, и Пруденс перевела дух. Завтрак был настоящим удовольствием, но за пределами этих комнат таилось подобие ада. Ей хотелось прятаться здесь, пока Кейт не освободится, чтобы показать ей Кейнингз, но хочешь – не хочешь, а домом теперь должна управлять она. Если она увильнет, то отдаст победу Артемис и вдове, а она этого не сделает.

И пусть все ангелы небесные будут на ее стороне.

Глава 26

Осмотр дома прошел легко. Миссис Инглтон была спокойна, любезна и в высшей степени знала свое дело. Пруденс не пыталась изображать опыт, которого у нее не было, но воспоминания о Блайдби помогали демонстрировать понимание. Она знала, что это будет замечено и прибавит ей уважения.

Встречаясь с многочисленными слугами, она напоминала себе о важности первого впечатления.

Кейт мог не шутить, когда сказал, что вознаградит того, кто готовил шоколад. Вдобавок к обычному повару здесь трудились пекарь и кондитер. Все они расспрашивали ее о любимых блюдах и, похоже, стремились угодить.

Пруденс поняла, что кладовой ведала вдова, но для этого есть специальная служанка, и еще одна, которая занимается вареньем и прочими заготовками. Кейнингз снабжался молочными продуктами с собственной фермы, была еще собственная пивоварня, ну и, конечно, прачечная.

Прачечной руководила женщина с красноречивым именем. Миссис Уотерс[9]9
  Вода (англ.).


[Закрыть] заверила Пруденс, что платье легко покрасить в черный цвет.

– Хотя не все цвета и ткани хорошо красятся, миледи. Единственный способ узнать – это попробовать.

– Это старое платье, миссис Уотерс, и если оно будет испорчено, невелика потеря.

И все-таки ей будет жаль долгой и утомительной для глаз работы, которую она проделала, чтобы подготовить платье к свадьбе брата. Пруденс снова напомнила себе, что должна написать Хетти и, возможно, послать какой-нибудь подарок.

Она прикусила губу, сдерживая смех при мысли о реакции Хетти на то, что ее соседка стала графиней.

Кладовая с полотном была увешена полками, на которых, прикрытое тканью, лежало все, от полотенец до штор. Две служанки сидели за хорошо освещенным длинным столом и почти невидимыми стежками штопали простыни. Три других шили одежду.

– Мы шьем простую одежду, миледи, – сказала швея, миссис Соули, – главным образом для слуг.

– Вы можете сшить для меня простое черное платье? – спросила Пруденс. – Мой сундук привезут сегодня, но в нем нет траурных нарядов.

И пусть слуги строят догадки, если хотят.

– Конечно, миледи. Через день, если очень простое. Бетти, дай креп. – Одна из служанок поспешно вскарабкалась на стремянку и сняла с полки сверток материи. – У нас всегда креп под рукой, – сказала швея, – на случай… – Она прикусила губу.

– Это ужасно, – сказала Пруденс, надеясь, что это прозвучало убедительно. – Так внезапно.

– Это всех потрясло, миледи. Просто потрясло.

Миссис Соули взяла сверток и развернула плотную черную ткань на столе. Креп был матовый и, казалось, поглощал свет. Пруденс помнила это по своему траурному платью времен смерти отца.

– Пожалуйста, сшейте платье как можно скорее. И чепец.

Швея обмерила ее и заверила, что все будет готово на следующий день. И если удастся покрасить голубое, то у нее будет два черных платья.

Пруденс пошла дальше, деловито осматривая кладовые, и заметила, что те, в которых самые дорогие товары, заперты. У миссис Инглтон на поясе висела большая связка ключей.

– Сколько всего комплектов ключей, миссис Инглтон?

– У меня, миледи, у мистера Фламборо, но он редко ими пользуется. Думаю, есть комплект для милорда, но никогда не слышала, чтобы им пользовались. Конечно, отдельные ключи есть у некоторых слуг, например у дворецкого ключи от винных погребов…

– Другие леди Малзард имеют комплекты ключей?

– Конечно, миледи! Это совершенно справедливо. – Но взгляд ее стал несколько стеклянным от подтекста.

Пруденс предполагала, что в более нормальной ситуации ключи Артемис перешли бы к ней, хотя примечательно, что вдова не передала Артемис свои ключи, когда та появилась здесь.

– Полагаю, для меня готовят комплект?

– Да, миледи. Слесарь немедленно этим займется.

Конечно, в Кейнингзе есть собственный слесарь. И часовщик, сообразила она, когда часы пробили одиннадцать.

– Я выпила бы чаю. – Пруденс отчаянно хотелось и чая, и перерыва, к которому приведет чаепитие.

– Вы окажете мне честь выпить чая в моей комнате, миледи? Это дало бы вам возможность просмотреть конторские книги.

Пруденс хотелось сбежать, но как она могла отказаться?

Прошел еще час, прежде чем она рухнула в кресло в своей комнате, голова у нее раскалывалась от обилия информации и обрушившегося на нее груза ответственности. Кейт нес ответственность, которую налагал графский титул, но дом, точнее, дома – теперь ее забота.

Пруденс могла передоверить Кейнингз миссис Инглтон, она, похоже, великолепная экономка и не станет увиливать от своих обязанностей. Можно, конечно, оставить все в руках Артемис и вдовы, но она скорее стекло начнет есть, чем это сделает. Пруденс даже не сознавала, как яростно хочет доказать, что равна им. Она могла лишь надеяться, что снова не угодит в катастрофу из-за своей безрассудной смелости.

– А вот и вы, миледи. Вам что-нибудь нужно? – появилась из гардеробной Карен.

Пруденс совсем забыла о девушке и, когда ответила «нет», увидела на ее лице разочарование.

– Ты просто ждала меня, и тебе нечем было заняться?

– Мне полагается ждать, миледи, – с достоинством ответила Карен. – Я как фрейлина, сказала миссис Инглтон. И у меня корзинка с рукоделием.

Пруденс задумалась: предпочла бы девушка проводить время в знакомой обстановке среди слуг, или она ценит свой взлет наверх? Рай и ад, мрачно подумала она, но служебный холл выглядел весьма уютным.

– Где ты спишь, Карен?

– Прямо под вами, миледи! У меня теперь собственная комната. – Это определенно рай. – Вы можете ночью постучать в пол, и я вас услышу, но есть еще и звонок. Здесь.

Карен подошла к изголовью кровати и показала Пруденс шнур, исчезавший в полу. Служанка дернула шнур, и Пруденс услышала внизу легкое позвякивание.

– Это очень умно придумано.

– Ведь правда? Я о таком и не знала.

– Ты умеешь читать, Карен?

У служанки вдруг сделался несчастный вид.

– Очень плохо, миледи. Извините…

– Это не твоя вина. Какое образование получают дети в поместье?

– Старая мисс Райт устроила так, что младшие читают немного из Библии по воскресеньям. Я слышала, она была гувернанткой леди Арабеллы и осталась здесь, когда леди Арабелла вышла замуж и уехала.

– Леди Арабелла? – спросила Пруденс, сомневаясь, что ее голова вместит еще один факт.

– Сестра его сиятельства, миледи. Теперь у нее пятеро детей, это был настоящий ужас, когда они гостили тут в прошлом году, особенно мальчишки. Ох, простите, миледи. Я опять разболталась.

– Я тебе скажу, когда твоя болтовня мне наскучит. Сколько мальчиков?

– Трое, миледи, они чистое наказание.

Пруденс представила, какую боль вызывали эти мальчики у Артемис и ее мужа, которые не просто потеряли ребенка, но сына, столь необходимого им для успеха и процветания.

Она вернулась мыслями к образованию. Леди прилично интересоваться этим, и она это делала. Хотя Пруденс не чувствовала к этому призвания, но видела пользу для детей Хетти.

Дети Хетти, с отъезда Пруденс они остались без учителя. Это ее опечалило, возможно, надо послать им какие-нибудь простые уроки.

Ей нужно записывать дела.

– Карен, ты знаешь, где найти бумагу, перья и тому подобное?

– Нет, миледи. – Девочка снова встревожилась.

– Думаю, это к твоим обязанностям не относится. Пожалуйста, спроси у миссис Инглтон и, если можно, принеси мне все это в будуар.

Служанка вышла, и Пруденс подошла к окну. Могла опасность пробраться сюда? Увы, вполне возможно, что Дрейдейл отправил сюда кого-нибудь из своих подручных. В свое время Пруденс старалась не обращать на это внимания, но знала, что он нанимал жестоких и беспощадных людей, чтобы выбивать долги и выселять арендаторов, которые не в состоянии заплатить. Без сомнения, наемники выполняли и другие поручения, чтобы воля Дрейдейла восторжествовала. Пруденс видела, как он холодно разговаривает со слугами и детьми, и начала подозревать, что его бедная вторая жена была доведена до умственной болезни. Какой у нее был выход? Пруденс подозревала, что сама она точно дошла бы до убийства. И убила бы его. А не себя.

Она нащупала в кармане нож, который всегда носила при себе на всякий случай.

Сейчас сад и парк казались воплощением безмятежности. Единственным движением была рябь на озере, да олень, медленно переступая, пощипывал травку.

– Вот, миледи! – запыхавшись, объявила вбежавшая Карен. – Бумага! У вас на столе. Ваш сундук привезли! Побегу и прослежу, чтобы его немедленно подняли в вашу гардеробную.

Она убежала, а Пруденс прошла в гардеробную и стала ждать. Наконец-то! Скоро у нее будет покрашенное платье. Но главное, у нее появится несколько дорогих ей предметов, которые сделают это помещение более похожим на дом.

У Пруденс было четыре книги. Одну из них, старинную «Смерть Артура» Томаса Мэлори, подаренную отцом, она никогда не могла заставить себя продать. Еще была любимая ваза матери и два винных стакана. Те, из которых они с Кейтом пили при первой встрече.

Несколько минут спустя Карен открыла потайную дверь, и, пятясь, вошел лакей, державший сундук за одну ручку, следом показался и другой. Они поставили сундук, поклонились и вышли. Пруденс уже держала ключ наготове и присела, чтобы открыть замок.

– Наконец-то, – сказала она и открыла крышку.

– Ой, миледи, какая красивая ночная рубашка!

Вчера, роясь в сундуке в поисках подходящей одежды, Пруденс переворошила все содержимое, и теперь ее лучшая ночная рубашка оказалась наверху. Это был свадебный подарок Сьюзен, рубашка из прекрасного батиста, украшенная пышными кружевными оборками.

Пруденс вытащила ее и отдала горничной.

– Я надену ее сегодня вечером.

На свою настоящую первую брачную ночь.

Она передавала Карен сорочки, чулки, носовые платки, косынки-фишю, потом добралась до того, что приготовила сама. Невесте полагалось иметь постельное белье для будущего дома. Дрейдейл велел ей об этом не беспокоиться, в его доме простыней и полотенец хватает, но она все-таки их приготовила. Это был ее первый, слабый бунт. Но использовать их здесь, особенно с монограммой «П.Д.»? Пруденс Дрейдейл. От одной этой мысли ей сделалось нехорошо.

– Выброси это.

Девушка явно колебалась, но сказала:

– Хорошо, миледи, – и отложила вещи в сторону.

Когда сундук опустел, Пруденс взяла голубое платье, единственный предмет одежды, оставшийся от времен ее бедности. Ее охватило искушение сохранить его. Но с какой целью?

– Отнеси его в прачечную, Карен, и скажи, чтобы покрасили в черный.

Пруденс оставила служанку разбирать и развешивать одежду, а сама понесла любимые мелочи в будуар. Поставила книги на одну книжную полку, вазу и стаканы – на другую. В ящике письменного стола теперь лежала дорогая бумага, перья и все необходимое. Но она добавила туда несколько листов бумаги попроще. В ее деревянной шкатулке было мало ценного, Пруденс добавила туда подарки Кейта и заперла в ящик стола.

Все ее сокровища вряд ли могут иметь тут успех.

Пруденс вдруг поняла, что это свидетельствует о том, как мало она принесла в их совместную жизнь. Все в этом доме принадлежит теперь ей, но не в этом суть.

Раздался стук, и из коридора вошел Кейт.

Пруденс знала, что, улыбнувшись, покраснела. Как он задержался…

– Мой сундук привезли, – сказала она.

– Тогда все в порядке. О, узнаю эти стаканы. – Взяв один, Кейт подмигнул ей.

Пруденс зарумянилась еще больше.

– Я не буду ими пользоваться, но…

– Наоборот, по ночам мы будем пить из них бренди и делиться проблемами.

– Я надеюсь обуздать все проблемы.

– Оптимистка.

– А почему нет? – сказала Пруденс. – Моя ситуация значительно улучшилась.

Кейт коснулся вазы ее матери, расписанной розами.

– Безбедное существование иногда называют постелью из роз, а у роз бывают шипы.

Кейт тут же пожалел о своих словах. Время, проведенное в кабинете за делами, всегда вызывало в нем злость, даже если остроумие и сообразительность Перри держали его в рамках.

– Я беспокоюсь, что у меня мало вещей. – Пруденс, кажется, встревожилась. – Это выглядит странно.

– Что ты хочешь? Книги, стаканы, статуэтки, веера, перья…

– Нет! – рассмеялась Пруденс. – Я имею в виду, что мне следовало иметь больше вещей. Приехав в Дарлингтон, я покупала только самое необходимое, потому что знала, что покупки оплачиваются деньгами Толлбриджа. Я не хотела быть у них в долгу.

– Я наделил тебя всем, чем владею, – заметил Кейт.

– Я непонятно выразилась. Я хотела бы привезти сюда больше вещей из своего прошлого.

Теперь он понял.

– Я как граф явился сюда с малым, однако никто другого и не ожидал. И все же ты права, твои вещи – это часть первого впечатления о тебе. Но эту задачу легко решить. Нам нужен Перри. Где эта твоя девчонка? Карен! – позвал он.

Перепуганная насмерть горничная торопливо вошла с круглыми глазами.

– Найди мистера Перрьяма и пригласи его прийти сюда к леди Малзард и ко мне.

Девушка чуть не рухнула от облегчения, и реверанс у нее вышел кривоватый. Потом она, покачиваясь, вышла.

– Она довольно милая. Как щенок.

– Да. Но почему Перри?

– Надеюсь, он возьмет на себя миссию.

– Еще одну? Ты его нещадно эксплуатируешь.

– У тебя доброе сердце, – улыбнулся Кейт, – но не трать его на Перри. Он откажется, если захочет. На самом деле он любит ездить верхом. В Лондоне это проблематично, и он выезжает по множеству дел.

– Куда ты хочешь его отправить?

– В Йорк, за имуществом.

– Леди Малзард! Прелестница! – с улыбкой поклонился вошедший Перри. – Чем могу служить? С какими демонами мне сразиться?

– Ничего романтичного, – вмешался Кейт. – Однако тебе нужно во весь опор скакать в Йорк и разграбить несколько магазинов. – И он объяснил другу задачу.

– Имущество респектабельной леди среднего сорта, – протянул Перри. – Интересная задача. Включая одежду? – спросил он Пруденс.

– Если будет траурная.

– Еще одна задача. Отелло готов скакать по пересеченной местности, Кейт?

– Надеюсь, иначе он даром ест овес.

– Тогда я лечу, как ангел верхом.

Пруденс прикрыла смешок рукой, а Кейт расхохотался. «Ангел верхом». Так называлось популярное блюдо из устриц, обернутых ломтиками бекона и запеченных.

Перри рассмеялся вместе с ними:

– Великолепно, но вряд ли героически. Я просто полечу, как архангел Рафаил. Миледи, могу я попросить ваше платье?

– Вы собираетесь ехать в платье? – спросила Пруденс.

– Это мысль! Ангелов всегда изображают в платьях.

– Архангел Михаил обычно в латах, – заметил Кейт.

– Но не Рафаил.

– И никогда, насколько мне известно, на лошади, – напомнила Пруденс с таким видом, будто опасалась, что Перри действительно поедет в платье.

– Ваше платье подскажет мне ваш размер, – улыбнулся Перри. – Если позволите, я оставлю его у мастерицы, которая шьет манто и накидки, остальное можно будет изготовить по образцу.

– Какой вы умница! – просияла Пруденс и пошла за платьем.

– Мне не хотелось бы с тобой ссориться, – сказал Кейт.

– Ревнуешь? Это многое обещает.

– Она моя жена.

– Не все мужчины впадают в ревность из-за внимания своих жен. Некоторые рады видеть, что они приятно отвлеклись…

В этот момент вернулась Пруденс с желтым платьем.

– Жаль, что ты не можешь носить такую красоту, – сказал Кейт.

– Это не важно, правда. – Она повернулась к Перри: – Спасибо.

– Я ваш ангел на побегушках. – Перри снова поклонился и вышел.

Пруденс нежно улыбнулась, и Кейт стиснул зубы, ему хотелось предупредить жену относительно обаяния Перри, но это будет смешно и нелепо. У него и без того достаточно сложностей в браке.

Кейт подал ей руку:

– Позволь показать тебе часть дома, до того как мы спустимся к обеду.