Текст книги "Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–1915"

Начало мая 1903 г. Москва

Дорогой Эмилий Карлович,

Отвечаю кратко и лаконично, только не на конец Вашего письма (Бог знает, что Вы там пишете): скорее, скорее присылайте мне Вашу карточку и ту, которую сочтете нужным. Буду ждать с нетерпением. Посылаю Вам свою. Буду писать подробно после экзаменов, а теперь ужасно утомляюсь.

Остаюсь готовый к услугам и любящий Вас

Борис Бугаев.

P. S. Если Вам попадет в руки «Гриф»[696]696
  «Альманах книгоиздательства „Гриф“» (М., 1903) вышел в свет в апреле 1903 г. (цензурное разрешение – 27 марта 1903 г.). Ср. сообщение в письме Метнера к А. С. Петровскому от 26 апреля 1903 г.: «„Гриф“ в Нижний еще не прибыл. Сюда все запаздывает» (РГБ. Ф. 167. Карт. 16. Ед. хр. 7).


[Закрыть], не вините меня за ужасы, которые встретите: все это опечатки.

РГБ. Ф. 167. Карт. 1. Ед. хр. 16. Помета красным карандашом: «ХVI».

Ответ на п. 31. Датируется по связи с ним.

16 мая 1903 г. Нижний Новгород

Н. Новгород 16 мая 1903 г.

Простите, дорогой Борис Николаевич, что я не сейчас ответил на Ваше лаконичное и нетерпеливое письмо. Вы пишете, чтобы я скорее отправил ту карточку, которую сочту нужным. Вот оба эти условия нельзя было исполнить, нельзя и теперь, т<ак> к<ак> в моем распоряжении только солдатская карточка[697]697
  После окончания Московского университета в 1899 г. и получения диплома юриста Метнер некоторое время служил в артиллерии (см.: Юнггрен Магнус. Русский Мефистофель. Жизнь и творчество Эмилия Метнера. СПб., 2001. С. 10). Фотопортрет Метнера в офицерском мундире (предположительно 1900 г.) см. в кн.: Ljunggren Magnus. The Russian Mephisto. A Study of the Life and Work of Emilii Medtner. Stockholm, 1994. P. 64–65.


[Закрыть], а та, которую я считаю нужным Вам и Петровскому дать, может быть отпечатана братом (Карлом Карловичем) не раньше осени, так как он, переезжая на другую квартиру, все негативы запаковал и отправил на лето в склад. Впрочем, у него один оттиск есть, и он передаст Вам, если увидит Вас до Вашего отъезда в деревню. «Вам», а не Петровскому потому, что для Вас присылаемая мною сейчас солдатская не имеет большого смысла, т<ак> к<ак> Вы меня в наряде Марса не лицезрели. – Может быть, соберусь сняться и здесь, но с Анютой[698]698
  А. М. Метнер.


[Закрыть], т<ак> к<ак> ни у кого из наших нет ее карточки. Тогда вышлю Вам, как своему дорогому шаферу. – Гостит Касперович. Хаживает ко мне частенько. От Вас в восторге. Касперович столь же культурен, сколь и поверхностен. Впрочем, иного (и того и другого) нечего и ждать от шопеновской помеси польского с французским. Но он мил и прекрасно держит себя. Я ожидал встретить нечто менее симпатичное. На днях он читает лекцию[699]699
  Приводим газетное объявление:
  «В зале Коммерческого клуба во вторник, 20-го мая прочтет лектор „de l’université libre“ г. Касперович с участием г-жи В. Д. Гутьяр лекцию на тему: „Новейшее искусство (декадентство), символизм и любовь“. Лекция с демонстрированием:
  1) Игра на рояле а) H-moll Scherzo Шопена b) Fis moll Polonaise
  2) Воспроизведение символистических картин на экране (Ропса, Станиславского <так!>, Выспянского и друг.)» (Волгарь. 1903. № 132, 17 мая; Нижегородский Листок. 1903. № 132–135, 17–20 мая. С. 1). Тот же «Нижегородский Листок», однако, поместил в рубрике «Местная хроника» следующее сообщение (1903. № 136, 21 мая. С. 2): «Лекция г. Касперовича вчера не состоялась. Лектор, может быть, посетит Нижний осенью и тогда прочтет ее. Единственным поводом к отмене лекции послужило то обстоятельство, что в Нижнем не нашлось ни одной пианистки (г-жа В. Д. Гутьяр отказалась), которая пожелала бы исполнить во время лекции две шопеновские вещи ‹…›» Ср.: Волгарь. 1903. № 136, 21 мая. С. 2.


[Закрыть]. Вы хорошо сделали, что предупредили меня Вашим P<ost> S<cript>умом! Не «Ужасы», а ужас, который я встретил в «Грифе», я предчувствовал, впрочем, получив письмо Петровского, который что-то писал мне о маге[700]700
  См. примеч. 1 к п. 32. 28 апреля 1903 г. А. С. Петровский писал Метнеру: «Брюсов же человек очень талантливый, тонкий и умный. Иные его стихи имеют значение только бравады (правда, бесполезной и лишней), и в счет ему их ставить нужно только как браваду. Хорошо стихотворение Буг<аева> в „Грифе“, посвященное ему: в нем очень метко подмечена лучшая сущность Брюсова: „упорный маг, сложивший руки“» (РГБ. Ф. 167. Карт. 16. Ед. хр. 26). В тексте неточно процитировано (в оригинале: «застывший маг, сложивший руки») стихотворение «В. Я. Брюсову» (Альманах книгоиздательства «Гриф». М., 1903. С. 44); в книгу Белого «Золото в лазури» вошло под заглавием «Маг». См.: СП – 1. С. 131. 26 мая 1903 г. Метнер писал Петровскому по поводу этого стихотворения: «Относительно Брюсова я ни с Вами, ни с Бугаевым согласиться не могу; стихотворение Брюсову считаю lapsus ingenii <ошибкой гения. – лат.> Бориса Николаевича. Впрочем, я писал об этом автору „упорного мага“ и „весны – внесены“ (рифма, Бугаева недостойная), а в дальнейшие разбирательства этого инцидента входить не намерен» (РГБ. Ф. 167. Карт. 16. Ед. хр. 7). Метнер коснулся того же стихотворения Белого и в статье «Литература „новых“», рассматривая содержание «Альманаха книгоиздательства „Гриф“», – почти в тех же выражениях: «Стихотворение это представляется мне lapsus ingenii от того, что я никак не могу согласиться видеть в Валерии Брюсове, коему оно посвящено, „упорного“ и „застывшего“ „мага“» (Приднепровский Край. 1903. № 1864, 3 июля. Подпись: Э.).


[Закрыть]. Предчувствовал даже еще ранее, когда писал Вам то, на что Вы отказались отвечать в своем последнем лаконичном XVI письме… Иначе как опечаткой я назвать Ваше обращение к Брюсову не могу[701]701
  Речь идет об упомянутом стихотворении «В. Я. Брюсову».


[Закрыть]. Впрочем, есть люди, которые при непосредственном личном общении с ними оказываются неизмеримо высшими сравнительно с тем, чтó и как они делают. Я лично Брюсова не знаю. Как писатель он не заслуживает таких обращений. Раньше всего он немузыкален до мозга костей, а затем он весьма далек от castitas[702]702
  Нравственная чистота, непорочность, целомудрие (лат.).


[Закрыть]. Он наивно грязен. Коля[703]703
  Н. К. Метнер.


[Закрыть] защищает его и говорит, что он мыслитель; но тогда к чему он пишет стихи? Впрочем, Вы сами назвали свои ужасы «опечатками». Я не ставлю Вам это лыко в строку… Инцидент исчерпан… Предлагаю формулу перехода к очередным делам. Правительство, признавая обращение к Брюсову досадной опечаткой, переходит и т. д. Впрочем, повторяю, я не знаю лично Брюсова и, быть может, он так великолепно раскрывает глубокий смысл[704]704
  См. стихотворение Брюсову, соч<инение> Койранского. Гриф. – (Примеч. Метнера).


[Закрыть] «шуршания бумаг» (где?), что я сам готов буду приветствовать его магом[705]705
  Подразумеваются строки из опубликованного в «Альманахе книгоиздательства „Гриф“» (С. 76) стихотворения А. Койранского «В. Брюсов» («В немую даль веков пытливо ты проник…»): «Ты начертил свой круг и встал в нем, вещий маг!»; «В сухих штрихах гравюр, в шуршании бумаг // Ты уловил, что в них необычайно. // Ты разгадал их смысл, – и ожил каждый знак» (Венок Брюсову. СПб., 1994. С. 27).


[Закрыть]. –

Посвящение, которое надписали Вы на обороте Вашей карточки, за которую приношу Вам мою искреннюю благодарность, – очень тронуло меня; но (во всем ведь есть «но») отчего же Вам вдруг так стало грустно, когда Вы собрались написать мне что-нибудь? Мне казалось, что именно Вам со мною и мне с Вами становится весело «о будущем» с примесью легкой грусти «о старинном»[706]706
  Видимо, цитируется дарительная надпись Белого Метнеру на своем фотопортрете.


[Закрыть]. У Вас же крик альбатросов занимает только четвертую строфу (только она в кавычках), последняя же строфа как будто переносит печаль из прошедшего через настоящее в будущее. Солнца нет уже, т<ак> к<ак> «вместо солнца ослепительный пурпур огня»[707]707
  Речь идет о стихотворении Белого «Золотея, эфир просветится…» (цитируется его заключительная фраза) – первом в двухчастном цикле «Золотое руно», впервые опубликованном в составе статьи Белого «Символизм как миропонимание» (Мир Искусства. 1904. № 5. С. 186) и вошедшем в его книгу «Золото в лазури» с посвящением Э. К. Метнеру. См.: СП – 1. С. 81. Автограф стихотворения, видимо, отправленный Белым Метнеру, неизвестен.


[Закрыть]. Какое же будущее без солнца. Впрочем, может быть, я не понял стихотворения. В Грифе мне понравилось стихотворение Курсинского: «Об одном, все об одном шепчут капли под окном»[708]708
  Начальные строки стихотворения А. А. Курсинского «Капли осенние» (Альманах книгоиздательства «Гриф». С. 35).


[Закрыть]. В нем есть не только метр, но и ритм. Есть перекрестное направление движений. Есть музыка… Ваша IV симфония по-видимому гениальна[709]709
  Мнение основывается на впечатлении от «Отрывков из 4-й симфонии» (С. 52–61).


[Закрыть]. Говорю по-видимому, т<ак> к<ак> она мне пока не везде понятна, вследствие незнакомства с целым. Не пишу больше, чтобы не развлекать Вас. Кланяюсь Вашим родителям. Крепко жму Вашу руку. Ваш Э. Метнер.

РГБ. Ф. 167. Карт. 4. Ед. хр. 16.

Ответ на п. 32.

1 июня 1903 г. Москва

Дорогой Эмилий Карлович,

Только на днях окончил экзамены[710]710
  После сдачи государственных экзаменов Белый получил свидетельство об окончании естественного отделения физико-математического факультета Московского университета (22 мая 1903 г.), диплома 1-й степени он был удостоен 28 мая 1903 г. (РГАЛИ. Ф. 53. Оп. 1. Ед. хр. 305. Л. 9, 10). См.: НВ. С. 267–273.


[Закрыть]. Вот почему при всем желании не мог Вам отвечать. Да и теперь я не отвечаю Вам, не могу собраться мыслями. Я смертельно устал, а тут новое уже настоящее горе: у меня скончался папа 29-го мая, а вчера были похороны[711]711
  См.: Там же. С. 273–277. 31 мая Н. В. Бугаев был похоронен в Новодевичьем монастыре. Ср. сообщение в письме А. С. Петровского к Э. К. Метнеру от 9 июня 1903 г.: «29 мая скончал<ся> Н. В. Бугаев. Он был председателем испытательной комиссии: 28<-го> был последний экзамен, а вечером заседание комиссии. Он все покончил, подписал – и утром умер. Очень хорошо: именно так, как ему следовало: все исполнив, никому не помешав. У него была грудная жаба» (РГБ. Ф. 167. Карт. 16. Ед. хр. 26).


[Закрыть]. Помимо непривычной мысли об утрате тысячи мелочных хлопот: все обрушилось на меня. Мама была в деревне, и я был один. Спасибо, товарищи и дядя[712]712
  Георгий Васильевич Бугаев (дядя Жорж) – брат Н. В. Бугаева.


[Закрыть] поддержали.

Но все это «внешнее»…

Я радостен, восторженно радостен: что может меня обезнадежить? Сейчас из Девичьего Монастыря сижу вот и пишу Вам, гляжу на свой черный креп и улыбаюсь – тихо, ясно… «Иисус отвечал им: не написано ли в законе вашем: „Я сказал: вы боги“» (Пс. 81. 6) (Ев<ангелие> от Иоанна 10, 34) – что смерть богам. В открытом окне голубая бесконечность с ласточками… Их визг… Их визг – о вечно-задумчивом.

«Я сказал: вы боги»…

Их визг – о вечно-странном…

Странна наша жизнь… Жизнь наша восторженная. Нет ничего страннее смерти и смерть лучше всего, всего восторженней.

Смерть о вечно-грустном, о вечно-грустном, и мы – вечно-грустные боги, опьяненные мировинным золотом вечных набатов, пьяным абрисом винно-золотых куполов, звенящетихим ударом довременных прикосновений.

Вся жизнь – сплошное недосказанное сказание – сказка, и на смерти сказка обрывается; кто-то улыбнется в тишине печали, тихо скажет: «Ну вот и конец сказке. Когда вернется забытое и сказка доскажется»… И вот свежая могилка в цветах; красный огонек лампадки уже знаменательно блещет. Мировинное пьянство – радость мирового вина сквозь зеленую зыбь березовых ветвей.

Доскажется сказка: Мы боги.

«Иисус отвечал им: не написано ли в законе вашем: „Я сказал: вы боги“» (Ев<ангелие> от Иоанна 10, 34). Это любимый папин текст, и о нем кричат мне ласточки из открытого окна.

Больше я не могу писать Вам: простите – пишу какую-то чушь, но мне хочется написать это Вам, именно Вам.

Борис Бугаев.

P. S. Спасибо за карточку.

РГБ. Ф. 167. Карт. 1. Ед. хр. 17. Помета красным карандашом: «ХVII».

Датируется по упоминанию о дне похорон Н. В. Бугаева.

3–4 июня 1903 г. Нижний Новгород

Н. Новгород 3 июня 1903 г.

Милый, дорогой Борис Николаевич! Анюта[713]713
  А. М. Метнер.


[Закрыть] и я горячо сочувствуем Вашему настоящему горю, разлуке с отцом. Несмотря на то, что наши здешние газеты оповестили об этом уже 30-го, кажется[714]714
  Некролог «Н. В. Бугаев», содержащий основные сведения о жизни и научно-педагогической деятельности покойного, был опубликован в нижегородской газете «Волгарь» (1903. № 146, 1 июня. С. 2).


[Закрыть], но т<ак> к<ак> они не раз передавали разные ложные слухи о кончине здравствующих лиц, то я решил пообождать со своим письмом. Как раз сегодня я думал написать Вам, а вот и подоспело Ваше письмо. За этот тревожный переходный год Провидение лишило Вас двух старших друзей, Соловьева и отца. Да! это так. Я глубоко убежден, что отец Ваш не мог быть для Вас иначе, как другом… Такое впечатление оставила после себя моя краткая беседа с ним, когда я осенью, в то время, как Вы были уже у меня, вечером, заехал к Вам сделать прощальный визит… Помню, что я даже не сразу уверился, что говорю с Вашим отцом. Я представлял себе его старше и менее оживленным… Заговорил же я тогда с ним, как с Вашим старинным и старшим другом… Я несказанно рад, что приведенный Вами текст был его любимым… Мне иногда кажется, что мысль человеческая, его убеждение, то, что есть результат разумно-волевых движений его духа, то, что Аполлон Григорьев называл «чувством, вымучившимся до слов и определений»[715]715
  Наиболее вероятно, что Метнер приводит цитату из А. А. Григорьева (неточно) по книге А. Л. Волынского «Русские критики: Литературные очерки» (СПб., 1896): «Наши мысли вообще (если они точно мысли, а не баловство одно), – писал он в 1858 г., – суть плоть и кровь наша, суть наши чувства, вымучившиеся до формул и определений» (С. 645). Волынский, по всей видимости, заимствовал эту цитату из предисловия Н. Н. Страхова в кн.: Сочинения Аполлона Григорьева. Т. 1. СПб., 1876. С. II – где она дается с отсылкой: «Эпоха, 1865. № 2» (подразумевается статья: Страхов Н. Н. Новые письма Аполлона Григорьева. С. 152–182).


[Закрыть], что все это в той или иной мере оказывает влияние на то прохождение небесных кругов, о котором, как я Вам писал когда, так удачно пел Шопен в своей фантазии[716]716
  См. п. 31, примеч. 30.


[Закрыть]. И не только поэтически, но и мистически, быть может, прав был Боратынский в стихотворении (лучшем своем) на смерть Гёте, когда он закончил его словами: И в небе земное его не смутит…[717]717
  Заключительная строка стихотворения Е. А. Баратынского «На смерть Гёте» («Предстала, и старец великий смежил…», 1832).


[Закрыть] Мысль, что индивидуальное бессмертие, быть может, зависит от нашей веры в него, приходит ко мне обыкновенно рядом с другой: если бы люди были бессмертны здесь на земле, мог ли бы у них возникнуть вопрос о духе, душе как о чем-то особом от тела… –

4 июня. Радуюсь за Вас, дорогой Борис Николаевич, что ничто не может Вас обезнадежить… Понимаю, что в такое время писать «радостен, восторженно радостен» Вы можете только человеку, который знает Вас так, как я. Но все-таки, быть может, есть еще и сепаратная, мне не ясная сразу причина, что Вы как-то особенно дважды подчеркнули последнюю фразу Вашего письма: Но мне хочется написать это Вам, именно Вам.

???

…

Передайте мое искреннее соболезнование Вашей матушке. Обнимаю Вас. Христос с Вами. Когда оправитесь, пишите. Горячо любящий Вас

Э. Метнер.

P. S. Я беспокоюсь о том, достаточно ли у Вас средств к жизни??..

РГБ. Ф. 167. Карт. 4. Ед. хр. 17.

Ответ на п. 34.

9–19 июня 1903 г. Нижний Новгород

Н. Новгород 9 июня 1903 года.

Дорогой Борис Николаевич! Получили ли Вы мое письмо[718]718
  Имеется в виду п. 35.


[Закрыть], в ответ на Ваше последнее? Что Вы умолкли – понятно, но почему молчит Алексей Сергеевич[719]719
  А. С. Петровский.


[Закрыть] – не понимаю. Быть может, он не получил моего последнего письма, отправленного в ответ на два его последних?[720]720
  Метнер подразумевает свое письмо к Петровскому от 26 мая 1903 г. (РГБ. Ф. 167. Карт. 16. Ед. хр. 7) – ответное на письма Петровского от 28 апреля и 18 мая 1903 г. (Там же. Ед. хр. 26).


[Закрыть] И Вам и ему я писал по городскому адресу. – Получил сегодня майскую книжку Нового Пути. Набросился на Вечное Возвращение[721]721
  Подразумевается публикация: Ницше Фридрих. Вечное возвращение / Пер. В. Перемиловского // Новый Путь. 1903. № 5. С. 34–51.


[Закрыть]. «Если ты проникнешься этою своею мыслью мыслей, она переменит тебя»; «Те, кто в нее (в мысль о вечном возвращении) не уверуют, должны в силу своей природы, в конце концов вымереть»; «уцелеет лишь тот, кто считает свое существование способным к такому вечному повторению»[722]722
  Цитата оттуда же (С. 46).


[Закрыть]. Подчеркиваю то, что mutatis mutandis[723]723
  С соответствующими изменениями (лат.).


[Закрыть] сказано мною Вам в последнем письме. Мысль о равной по крайней мере зависимости мысли от факта и факта от мысли, а тайное чаяние, что последняя зависимость, пожалуй, и довлеет над первой, казалась мне моим Hirngespinnst’ом (мозговым сплетением, пряжею: любимое выражение Канта). Невыразимо рад, что встретил ее у Ницше… Ведь в этой мысли узел субъективного и объективного связан сухо, безо всякой поэзии, что имеет свою ценность.

19 июня. Отложил в сторону это письмо, так как у меня гостил Коля, а потом и отец…[724]724
  Н. К. Метнер и К. П. Метнер.


[Закрыть] Несмотря на крайне неблагоприятные обстоятельства, о которых я не стану распространяться, Коля не только разрабатывает прежние темы, но и создает новые. Вероятно, выйдут одновременно две сонаты под одним opus’ом, каждая из четырех частей[725]725
  Это намерение не было реализовано.


[Закрыть]; первая, из которой Вы знаете, кажется, только третью часть (гимн Дионису), и вторая – «наша». Альбом вышел целиком; но продаются пьесы и отдельно. – [726]726
  Далее наклеены две вырезки из гранок: «Вальпургиева ночь в Брокене» и информация о Вифлеемской звезде (комете), которая должна появиться в 1909 или 1910 г.
  Первая гранка (раздел «Смесь») – сообщение, заимствованное из франкфуртской газеты, о «настоящей чертовщине» с участием 772 человек, проводивших 1 мая на Бломсберге Вальпургиеву ночь. Вторая гранка – сообщение: «По рассчетам астрономов, вифлеемская звезда, которая привела сначала к яслям Иисуса Христа, появится снова на небе в 1910 или 1911 годах. Звезда эта – блестящая комета. Она появлялась уже 23 раза».


[Закрыть]

Дорогой Борис Николаевич! Я очень устал и взволнован от пребывания и отъезда Коли… Поэтому простите меня великодушно, если я ограничусь весьма немногим в этом письме… Я получил письмо от Алексея Сергеевича. Он пишет, что Вы не поступите на филологический факультет, а будете искать занятий[727]727
  В письме к Метнеру от 9–14 июня 1903 г. А. С. Петровский сообщал: «Б. Н. теперь не поступит на фил<ологический> факультет, а будет искать занятий» (РГБ. Ф. 167. Карт. 16. Ед. хр. 26).


[Закрыть]. Это крайне огорчает меня. Именно Вам необходимы тиски образования разностороннего строгого. Обещайте мне, по крайней мере, самостоятельные занятия языками древними и немецким, а также упорным чтением Канта в подлиннике, хотя бы по две страницы в день… – Настоящее окружающее я могу характеризовать след<ующими> стихами Гёте, которые разобрать Вам поможет гостящий у Вас Петровский:

 
Der Horizont hat sich verdunkelt,
Nur hie und da bedeutend funkelt
Ein roter ahnungsvoller Schein;
Schon blutig blinken die Gewehre;
Der Fels, der Wald, die Atmosphäre,
Der ganze Himmel mischt sich ein[728]728
  Cлова Фауста в сцене «На предгорьи» («Auf dem Vorgebirg») из 4-го действия 2-й части одноименной трагедии Гёте. В подстрочном переводе: «Горизонт потемнел, и лишь то там, то здесь мелькает предвещающее что-то красноватое сияние. Оружие кажется уже покрывшимся кровью. Поля, леса, воздух, небо – все сливается в одну массу» (Фауст, трагедия Гёте / В переводе и объяснении А. Л. Соколовского. С. 269).


[Закрыть].
 

Как Вы думаете? есть ли надежда, что все это рассеется к осени?.. Дорогой Борис Николаевич! Вы не можете себе представить, как важно было бы для меня (отчасти и для Вас), если бы Вам удалось вырваться ко мне хотя бы на недельку… Посылаю Вам фотографию, снятую с меня братом[729]729
  Имеется в виду Н. К. Метнер.


[Закрыть]. Это самое удачное в «нуменальном» отношении. Если она Вам не нравится, отдайте Петровскому. Коля приготовит второй экземпляр осенью, если Вы оба желаете иметь такую.

Получили ли Вы мое письмо в ответ на Ваше, извещающее о кончине Вашего отца?[730]730
  Подразумевается п. 35.


[Закрыть] Я адресовал его в городскую квартиру.

Предлагаю эту карточку Вам, а не Алексею Сергеевичу, потому, что военная для Вас никакого смысла не имеет.

До свиданья, дорогой Борис Николаевич! Кланяйтесь Вашей маме… Анюта[731]731
  А. М. Метнер.


[Закрыть] шлет Вам привет и приглашает Вас к нам. Ваш Э. Метнер[732]732
  К письму приложены гранки статьи Перо «Мимоходом», где объединены три темы: о проститутке, о сербских делах и об Иоанне Кронштадском и его выступлении в «Знамени» [В опубликованном тексте статьи Перо (псевдоним А. А. Дробыш-Дробышевского) из его авторского цикла «Мимоходом» (Нижегородский Листок. 1903. № 145, 31 мая. С. 3) объединены две из указанных тем. Первая – о письме с рассказом «гулящей» девушки о своей судьбе, по поводу которого отмечается: «…чрезвычайно характерно, что автора письма, человека русского, за то участие, которое он принял к ней, девушка сочла за „немца“, потому что немцы „жалостливые и милостивые“. ‹…› Это немножко противоречит распространенному мнению о нашей якобы особенной жалостливости к „несчастным“». Вторая тема – перепечатка из газеты П. А. Крушевана «Знамя» письма Иоанна Кронштадтского от 23 мая 1903 г., в котором православным проповедником дается оценка недавнего еврейского погрома в Кишиневе: «…я достоверно убедился, что евреи сами были причиною того буйства, увечий и убийств, которые ознаменовали 6 и 7 числа апреля. Уверился я, что христиане, в конце концов, остались обиженными, а евреи за понесенные убытки и увечья сугубо награжденными от своих и чужих собратий. Это я знаю и из частных писем, писанных мне самыми искренними, давно живущими в Кишиневе и основательно знающими дело людьми. ‹…› Теперь я убежден из писем очевидцев, что нельзя обвинять одних христиан, вызванных на беспорядки евреями, и что в погроме виноваты преимущественно сами евреи».]. Гранка разделена на три части и на оборотах их красным карандашом Метнер написал:
  I. Язвительная статья. Ядовитое сопоставление трех фактов славянской жест(о)кости.
  II. Неужели после расправы с Драгой [Имеется в виду жестокое убийство в ночь с 28 на 29 мая 1903 г. группой офицеров-заговорщиков (организация «Черная рука») короля Сербии Александра Обреновича, его жены – королевы Драги Обренович, двух ее братьев и четырнадцати приближенных. Королева была убита 63 ударами сабли и двумя револьверными выстрелами, после чего продолжались надругательства над их телами, которые были выброшены во двор королевского дворца и оставались там непогребенными в течение нескольких дней. В цикле «Мимоходом» Дробыш-Дробышевский обратился к государственному перевороту в Сербии дважды (см.: Нижегородский Листок. 1903. № 147, 2 июня. С. 3; № 150, 5 июня. С. 3); во второй статье он, в частности, упоминал об «ожесточении, которое выразилось в убийстве королевы Драги, поразившем Европу, но которое было встречено хладнокровно сербским населением».] можно считать этих мужиков братьями по крови и вере? я никогда не пойму этого тяготения к братушкам! Согласен с Леонтьевым [Подразумевается резко критическое отношение К. Н. Леонтьева к новым государственным образованиям, объединившим в конце XIX в. православные народы юго-восточной Европы (греков, румын, болгар, сербов); например, в статье «Плоды национальных движений на Православном Востоке» (1888–1889) он заявлял: «Все эти народы идут пока на наших глазах не в гору истинно-культурного обособления от Запада и органического своеобразного расслоения внутри, а под гору демагогического внутреннего уравнения и внешней всесветной ассимиляции в идеале „среднего европейца“» (Леонтьев К. Н. Полн. собр. соч. и писем: В 12 т. СПб., 2007. Т. 8. Кн. 1. С. 617).].
  III. Следует посоветовать Кронштадтскому перестать писать. Он только компрометирует себя.


[Закрыть].

РГБ. Ф. 167. Карт. 4. Ед. хр. 18.

2–4 июля 1903 г. Серебряный Колодезь

2-го июля 1903 года. Сер<ебряный> Колодезь.

Мой дорогой, мой милый Эмилий Карлович,

Вы, конечно, понимаете причину моего долгого, а может, и упорного молчания. Тому причин много: прежде всего нравственное утомление, сказавшееся после излишнего подъема; предэкзаменная суета, надорвавшая мои силы, сверхъестественная работа приготовления к экзаменам, наконец ужасное горе, сказавшееся сначала как мистическая радость, и только теперь возрастающее медленно, но верно; кроме того: множество вопросов никогда не решенных, которых я избегал, топя их в музыкальности, внезапно встали предо мной, прибавляя нравственной тяжести; наконец, моя декадентская прокаженность при не декадентской сущности – все это заставило меня утихнуть.

Помимо неожиданного потрясения все мелочные дрязги похорон и мелких распоряжений пали на меня, потому что мама, бывшая в деревне, только в день похорон приехала в Москву[733]733
  См. п. 34, примеч. 2.


[Закрыть]. А эти послепохоронные дела с судебным приставом, со всевозможными официальностями!.. Приехав в деревню, я как-то сразу пал духом и от этого заболел даже физически. Слава Богу, Алексей Сергеевич и Вас<илий> Вас<ильевич> Владимиров, гостившие у меня[734]734
  А. С. Петровский и В. В. Владимиров выехали из Москвы вместе с Белым, его матерью и теткой в родительское имение Серебряный Колодезь (Старогальская волость Ефремовского уезда Тульской губернии) 12 июня 1903 г., провели там вторую половину июня. См.: Белый – Петровский. С. 59–61.


[Закрыть], на время как бы облегчали мне мое ужасное состояние, а вот теперь оно вновь меня обуревает. Я вижу во сне отца, слышу его голос…

Я знаю, как неприятно получать письма, в каждой фразе которых сквозит нравственная утомленность; тем не менее пишу, чтобы Вы, такой мнительный человек, опять не подумали чегонибудь… неподходящего…

Благодарю Вас за карточку. Мне она по сердцу, хотя я имею нечто, совсем маленькое нечто против изображения, которое чуть-чуть не так передает Вас. Но еще раз благодарю. С каким бы я удовольствием воспользовался Вашим любезным приглашением – Вашим и Анны Михайловны[735]735
  А. М. Метнер.


[Закрыть] приехать в Нижний, и как мне это было бы важно, но некоторые обстоятельства задерживают меня при маме по крайней мере до зимы; одно из этих обстоятельств беспокойство за меня мамы, которая так нервно теперь хочет, чтобы я был при ней, и я это глубоко уважаю. Зимой же в ноябре, декабре я собираюсь в Нижний; тут у меня есть даже одна комбинация, относительно которой Ваше мнение мне было бы очень дорого…

Теперь я выброшен за борт. Все мои прежние предположения разбились. Я решительно не знаю, кто я, что я… А между тем, надо же мне что-нибудь делать, хотя бы для того чтобы иметь минимальные свои собственные деньги. Средства наши, кроме проблематической земли на Кавказе, за которую можно бы при хорошей продаже в близком будущем получить от 50 до 100 тысяч[736]736
  Речь идет об унаследованном Белым после смерти Н. В. Бугаева участке земли вблизи Адлера. Ни в 1903 г., ни десять лет спустя, когда Белый вновь озаботился проблемой продажи этой территории, его намерения практических результатов не принесли. См.: Андрей Белый и Иванов-Разумник. Переписка. СПб., 1998. С. 39.


[Закрыть], состоят только в маминой пенсии (кажется, 1200 или 1500, не знаю) да в Тульском имении, которое может только себя окупать (оно заложено; приходится ежегодно платить 900 р. процентов в банк). Как видите, упорное мое нежелание пользоваться мамиными деньгами и иметь, хотя бы минимальные, свои, вполне обосновано… Но что мне делать?.. Писать в московских газетах я не могу, и не хочу после того, что они обо мне писали: вполне понятная щепетильность. На издаваемые книги рассчитывать не приходится. Остается или быть преподавателем, или идти в акциз[737]737
  Под «акцизом» (пошлина на продукты, производимые внутри страны) Белый здесь подразумевает, видимо, не только специальное управление, заведующее акцизными сборами, но и в более широком смысле чиновничью государственную службу.


[Закрыть], куда почему-то попадают очень многие естественники. Конечно, мне приятнее первое уже потому, что преподавание как-то чище, но 1) найти себе место в Москве крайне трудно, почти невозможно. 2) Я еще не знаю, могу ли я быть преподавателем со скандальной репутацией Андрея Белого, которого называют всем чем угодно вплоть до хулигана; тут-то и приходится считаться со своей прокаженностью. 3) Наконец, я не знаю, сумел ли бы я занимать место преподавателя.

Остается место в акцизе (в который еще надо суметь попасть), но как-то больно… Мне хочется помедлить с этим…[738]738
  Положительного результата попытки Белого устроиться на службу не дали. Ту же озабоченность он выражал в письме к В. Я. Брюсову от 6 июля 1903 г. (Литературное наследство. Т. 85. Валерий Брюсов. М., 1976. С. 358).


[Закрыть] Вот тут-то и начинается мой проект. Если бы я, написав на соответственную тему, попытался прочесть лекцию в Историческом Музее, озаглавив ее как-нибудь громко (записали в арлекины – надо таковым и быть, что делать, или нельзя быть самостоятельным, не став юродивым). Не знаю, собралась ли публика, если бы я прочел не под своей фамилией, а под псевдонимом. Я хочу попробовать сделать этот опыт в Москве; если получится барыш хотя бы в 150 рублей, я могу прочесть и другую, предварительно заготовленную лекцию; потом у меня есть план прочесть их в Петербурге и Нижнем (что делать: «нужда пляшет, нужда скачет, нужда песенки поет»…). Я думаю, что аппетитное заглавие с аппетитным, à la Кашперович[739]739
  См. примеч. 26 к п. 31.


[Закрыть], оглавлением, хотя бы покроет барыш. Если бы от всей этой операции я мог бы получить ну хотя бы рублей 500, это мне хватило бы приблизительно на год. Что Вы скажете? Ваш совет мне был бы чрезвычайно полезен, а также что нижегородцы: заряжены ли они той минимальной и примитивной культурностью, которая заставляет наших курсисток и гимназистов хаживать на лекции, т. е. имеет ли смысл проделывать мой опыт в таком месте, как Нижний?

Да. Теперь я чувствую себя на распутьи, которое застало меня не тогда, когда я владел всей своей энергией, жизнеспособностью и т. д., а когда я разочарован, придавлен, опустошен, ослаблен физически, так что с холодным ужасом я иногда спрашиваю себя: «Да счастлив ли я, неужели я лишен моей пьяной радости»? Вы понимаете, Эмилий Карлович, что для меня этот вопрос – вопрос самый тяжелый: ведь пьяная радость – я знаю – мой raison d’être[740]740
  Смысл (фр.).


[Закрыть]. Но она улетает. Теперь мной говорит мое несносное тяжелое похмелье. Два последние года в феноменальном у меня только неприятность: 1) смерть бабушки, 2) мама сломала ногу, 3) папа сломал руку, 4) целый год нервной болезни мамы, 5) одно мое личное разочарование, 6) смерть Соловьевых, 7) папина кончина. Жду несчастий. Хочется вдруг крикнуть: «Боже, Боже! Вскую оставиши Меня!»…[741]741
  Мф. 27: 46; Мк. 15: 34.


[Закрыть] Но да будет назначенное мне от Бога. Стыжусь роптать.

Скоро откроют мощи Серафима[742]742
  См. примеч. 35 к п. 21.


[Закрыть]. Теперь все тянется та пелена проносящихся туч, о которых, помните, я предупреждал Вас зимой, когда несся первый отряд, а главная масса еще находилась у горизонта. Теперь вокруг Серафима пылевые смерчи – все так двусмысленно вокруг него. Я жду напряженно неожиданностей, которые теперь вероятны как в хорошую сторону, так и в дурную. Почему-то я боюсь за всю эту многотысячную толпу, за Императора. События мистического оттенка могут завязаться с удвоенной силой, что развяжет многое из современного. Может быть, развяжутся руки, может быть, все будет связано: я и боюсь и надеюсь. Важно то – что у меня есть предчувствия. Мне даже кажется, что это событие не оставит без влияния то, о чем Ницше – германец (и как выдающийся германец всегда эстет) – говорил: «У нас для разговора есть терпение, и время, и излишек времени. Но некогда оно должно же прийти и не может пройти мимо. Кто должен прийти и не может пройти мимо? Наш великий случай, наше великое, отдаленное человеческое царство, тысячелетнее царство Заратустры»…[743]743
  Неточная цитата из раздела «Медовая жертва» части 4-й поэмы «Так говорил Заратустра» в переводе Д. Борзаковского (Ницше Фридрих. Собр. соч. Т. I. Так говорил Заратустра. М.: изд. М. В. Клюкина, <1900>. С. 261–262).


[Закрыть] Если Ницше заговорил о том, как некогда должны прейти времена созерцаний, разговоров, если его озабочивало не уже несамоуглубленный видящий эстетизм или, вернее, эстетство, значит гениальный (может, наигениальнейший из всего, что было) квиэтизм à la Гёте, Кант – нарушен. «Этим» не спасешься. Что могло быть обязанностью и вершиной мудрости в то (еще недавнее) время, то теперь – компромисс. А эта фраза: «О как много морей вокруг меня, что за сумрачная будущность людей! А надо мной – что за розовая тишина!»[744]744
  Цитата из того же раздела (Там же. С. 262).


[Закрыть] показывает, что нарушитель равновесия знал и равновесие.

Знал и тем не менее…

Тут попадаю на почву нашего принципиального разногласия: 1) хочу кричать о необходимости дела, 2) об отношении религии к искусству, 3) теософии к теургии, 4) Канта к Шопенгауэру, 5) законченной (и тем приконченной) красоты к незаконченной (к безобразию), 6) классицизма (в необычном смысле) к декадентству, 7) Германии к России.

1) Всякое созерцание выше обыденной жизни. Отсюда, конечно, выход в созерцающий квиэтизм, убегание от безобразия при сознании невозможности исправить это безобразие существующими средствами в данный момент бытия. Отсюда официальное отношение к жизни даже при наличности всевозможной горячности прозревания. И не призывом к социальной работе, не принципом разделения труда, не упреками в паразитстве или механичности я буду громить созерцающе-вещий квиэтизм, выросший на скептицизме и критицизме, а указанием на нежелание проводить действующие религиозные начала в мыслях, в жизни, в литературе – начала, меняющие этот красиво и мудро построенный компромисс – слишком хитрый; действительно: если существует «нечто», нисходящее в область феноменов (а всякая религия таковое предполагает: тем она и религия, а не философский критицизм, принципиально не отвергающий религию, но и не идущий к ней) – если существует «оно» – актом молитвенного призывания, вооружившись мистической помощью, – должны мы начать изменение жизни; я знаю, это так трудно: тут может открыться гниль, тут обвал, а измененное когда-то еще будет высвечено; но еще тяжелее сидеть в избе, которая может скоро рухнуть, и умильно поглядывать на небо из окна, проще бы выйти: да вот не хочется проходить крытый двор, где ноги утонут в жидком навозе, а тем паче выводить других. Но вот крыша рушится; прихлопывая человека, застилая и окно, т. е. эстетствующий компромисс, и в этом грохоте проваливающихся балок слышно грозное: «Горе вам, книжники, фарисеи, лицемеры»…[745]745
  Мф. 23: 13–15, 23, 25, 27, 29; Лк. 11: 44.


[Закрыть] «Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее» (Матфей)[746]746
  Мф. 10: 39.


[Закрыть]. Почему Заратустра, несмотря на свою «розовую тишину» и «безоблачное молчание»[747]747
  Образы из цитированного выше (см. примеч. 10, 11) раздела (Ницше Фридрих. Собр. соч. Т. I. Так говорил Заратустра. С. 262).


[Закрыть], несмотря на презрение даже к высшим людям («все эти высшие люди (Платон (?), Кант (?), Гёте (?), Бетховен (?)), может быть, они не хорошо пахнут?»[748]748
  Цитируется «Песнь тоски» (1) из части 4-й поэмы «Так говорил Заратустра». См.: Там же. С. 326; Ницше. Т. 2. С. 214.


[Закрыть]). И вот он все-таки спускается проповедывать, т. е. звать, приурочивая свои ухождения (а у многих убегания) к накоплению сил, а прихождения к отдаванию этих сил… А вы знаете, что лучше зловонная толпа обычных людей, чем сквозь духи и курения припахивающий высший человек, ибо последнее – Компромисс, терпимый, уважаемый, но не единственно возможный и необходимый, а особенно для настоящей эпохи. Кроме того: во всяком созерцании – намек на прошедшее блаженное действие или отблеск будущего дела; даже созерцание «последней высоты» предполагает устремление души и тела на эту высоту путем самодеятельного преображения… Я не знаю: по-моему, смрадный, прокаженный пророк, покрытый пылью, в лохмотьях, не смешон: трудно, да и невозможно его представить в смешном положении, а вот припахивающий сквозь духи гений ужасно часто – комичен. Отсюда я за пророков, а не за гениев.

Классическое искусство рождало гениев; теперь гении вымирают, да уж и нет их; в будущем возможность их появления потонет в разлагающем классицизм декадентстве.

Истинное декадентство (если его понимать, как отделение) – это переход от культуры, созидающей гениев, коих существование основано на компромиссе, к культуре, созидающей пророков, т. е. людей, приготавливающих человечество к самодеятельному преображению жизни. Соответственно этому литератор в будущем переходит в проповедника, поэт – в пророка. Я не стану приводить оснований того, что теперь, конечно, пророки и проповедники нужны человечеству, а не гении.

Да. Ужасное назначение декадентства. Ужасно назначение декадента: вытравить красоту созерцания лихорадкой движения. И мне начинает казаться, что не след декадентам пробиваться к пушкинской гармонии, ибо это было бы, пожалуй, предвзятостью, уступкой обществу, которое бы со своей стороны и допустило бы декадентство и узаконило, но какой ценой! Да. Новая гармония, быть может, достигнется лишь там, в конце, вдали, на краю горизонта, а не здесь, не сейчас. Да. Декадентство – это кругосветное путешествие, а не приятное partie de plaisir[749]749
  Увеселительное путешествие (фр.).


[Закрыть] в область безумия. В последнем случае оно неминуемо ведет к смерти, а не к вырождению из современно-пошлых условий существования.

2) Уже в древнеперсидской религии 9-ти чинам ангельским соответствовали девять порядков идей. Отсюда ясна связь идейного отношения к искусству с религиозным отношением к действительности. Отсюда первый намек, что существуют грани и плоскости, откуда искусство переходит в религию, а не обратно, ибо ангелы, да и идеи суть отношения Господа к миру, следовательно, обусловлены религиозным началом, а не обратно. Кроме того: научно-позитивный атомизм переходит либо в динамизм и энергетизм, откуда действительность рассматривается с одной плоскости, либо в монадологию. В освещении Соловьева центральная монада есть в то же время и идея, т. е. вечно-сущее, непреходящее, типичное в известной вещи. Из разнообразной и бесконечной интеграции монад вытекают различные отношения между ними, дающие возможность монаду «b» рассматривать как родовую относительно монады «с» и как видовую относительно монады «а». И так без конца. То же относительно идей. И в девяти ангельских чинах мы имеем, быть может, какое-то предвечное подразделение идей. Из прямого отношения между объемом и содержанием в идеях (обратного отношению объема к содержанию в понятиях) вытекает увеличение их значительности, увеличение их психического воздействия на человека. Последняя ступень обобщения – Душа Мира, Мировая Идея, возносящаяся над другими, не окончательными порядками идей – монад – ангелов – «Честнейшая Херувим, и славнейшая без сравнения Серафим, без истления Бога Слова, родшая», Ее величаем…[750]750
  Неточно приводится припев к богослужебной молитве – к каждому стиху Песни Пресвятой Богородицы.


[Закрыть] И искусство, по мере углубления, начинает переходить в славословие Той, Которая открывается как отблеск на каждой вещи, о Которой только мечтал величайший из гениев Гёте, и Которой Приближение указывает в некрасивых, быть может, но уже почти пророческих словах Вл. Соловьев:

 
Знайте же, Вечная Женственность ныне
В Теле нетленном на землю идет.
В Свете Немеркнущем новой богини
Небо слилося с пучиною вод[751]751
  Строфа из стихотворения Вл. Соловьева «Das Ewig-Weibliche. Слово увещательное к морским чертям» (1898). См.: Соловьев. С. 121.


[Закрыть]
 

(т. е. небо верхнее с небом нижним, две темы изумительной сонаты Вашего брата[752]752
  Подразумевается Соната для фортепиано f-moll op. 5 Н. К. Метнера.


[Закрыть], Артемида и Венера «Ипполита»[753]753
  Девственная богиня охоты Артемида и богиня любви Афродита (Венера) – действующие лица трагедии Еврипида «Ипполит» (428 до н. э.); их противостояние движет мифологическим сюжетом трагедии.


[Закрыть]).

Искусство с этой вершины уже не может довольствоваться гениальными прозрениями, оно сосредоточивается на прозрениях пророческих, религиозно-окончательных (ибо Она – Конец, Радужные Врата, выпускающие нас из голубой тюрьмы на Христову Свободу). Какой бы вершины эстетическое художество ни достигало, оно уж не утолит нас окончательной сладостью, окончательной свободой, которую дает теургическое, религиозное искусство, т. е. искусство относиться через Нее, скорой Заступницы и Помощницы, к Богу; такое же искусство есть уже религия, а всякая религия обязывает нас к бесконечно большому, охватывает жизнь, к святому делу, к молитве взывает. Я не требую ограничения искусству, я только преклоняюсь пред всяким художественным произведением, перед Ней же или перед Христом я падаю ниц.

Современное человечество не сразу подошло к этим эстетическим вершинам, засквозившим теургией. Дальнейший путь должен заключаться в концентрации теургического (которое есть синтез бесконечности эстетических и только идей) и атрофии эстетического и только. Это не означает обязательности атрофии вообще искусства, а только эстетического в искусстве прогрессирующем.

Мой вывод. Гении только открыли теургические перспективы. Роль пророков совсем увести в эти открывшиеся горизонты. Пророк – гений наизнанку, или вернее: гений – недоросший пророк, и классик недоросший декадент. Я парадоксален, но услышьте мои точки зрения и вы увидите, что это так.

Июля 3-го.

Продолжаю о пунктах расхождения с Вами. Только что перечитал написанное вчера: не отказываюсь от написанного; приглашаю лишь понимать все это в смягченном тоне, а то много угловатых и резких суждений.

3) О теософии и теургии писал Вам когда-то. Не отказываюсь от написанного. Прибавлю, что теософия – удел гениев, теургия – пророков. Трудная примиримость той и другой облегчается, как бы цементом – церковью, которая, сохраняя предания, указывает, как на направление линии дальнейшего развития религиозной истины на земле (теургии), так и дает пищу для осмысливания (теософии). Вопросы культурно-исторические, эстетические, социальные, коснувшись в последних своих выводах теургических деяний, оформленных теософскими схемами-знаниями, вдруг оказываются во власти господствующей религии, утраченный смысл которой загорается от предшествующего грандиозного наведения. Из контроля, вытекающего между взаимным сопоставлением теургизма, теософии, Писания и Предания рождается то, что я называю методом искренности, которым принуждены volens nolens[754]754
  Волей-неволей (лат.).


[Закрыть] руководствоваться мы. Присутствием метода искренности или отсутствием его я различаю своих от не своих, все равно, кто они: декаденты (в глупо-тривиальном смысле) или не декаденты, софисты или психологи, либералы или консерваторы. Зачатки метода искренности – вот что соединяет людей, сбросивших путы прошлого (вернее, впитавших и переработавших это прошлое), причем их переработка дошла до определенной черты, откуда разным людям открывается, как знание, единая, грядущая, милая радость – открывающаяся как знание, а не как со-знание.

Резюме: декадентство есть тот эквивалент, прибавка которого необходима для начала формировки в человеке пророческого элемента.

4) Из всего предыдущего явствует, в чем заключается наше разногласие относительно Канта и Шопенгауэра. То, что я называл в начале письма слишком хитрым и умным (даже мудрым)… компромиссом, есть нечто веками вырабатываемое, законченное, совершенное в своем роде, если не принимать во внимание опускание глаз перед Господом Богом. Слишком не хочется покидать это блаженноспокойное, как бы у неба предвосхищенное, а на самом деле украдкой стянутое спокойствие для того, что еще смутно мерещится вдали. Кантовская теория познания есть таковое явление в философии. Шопенгауэр уже глухо, несуразно заваривает ту кашу, необходимый выход из которой – философский символизм. Соловьев логически отчетливо формулирует изменившееся в теории познания отношение между нуменом и феноменом. Этот акт переработки огромнейшей важности. Уже в перекрестном сопоставлении закона основания познания с зак<оном> осн<ования> бытия, закона причинности с закон<ом> мотивации раздается вздох пробуждающегося хаоса, превратившийся в ураган на наших днях, разрушающий, ломающий, освежающий ураган Мирового. Вы как-то писали, что Шопенгауэр мне ближе, как славянину, своим пессимизмом. Но я враг пессимизма, и это свойство шопенгауэровской философии теперь мне чуждо. Значение его открывается мне, если я буду рассматривать с точки зрения исторического момента развития философской мысли. А что Шопенгауэр мне нравится как славянину (вернее, как русскому)[755]755
  Cм. п. 21.


[Закрыть], под этим я подписываюсь. Шопенгауэровское построение грандиозно начато, проникновенно задумано, но аляповато-несуразно, даже безобразно… Какая противоположность заглаженно-несокрушимому Канту!.. Но то же декадентски безобразное, титаническое по начинанию, но не вскипевшее «что-то» аналогично шопенгауэро-ницшевскому, только всегда религиозно-теургически – вечно-загрязненное, желто-янтарное (у Ницше ослепительно-золотое), как воск густое и как мед ароматно-тягучее (у Ницше «оно» – воздушное), пронизало русский народ и где-то глубоко, глубоко сквозь вечную вырожденность, пессимизм, вспыхивает, но таким пламенем, что невольно рождает мысль о русском деле, как деле мировом, несмотря ни на что. Быть может, переворот германской мысли и искусства от великого равновесия к великому неравновесию есть переход к тому, что глухо, века волновало непросветленный русский хаос, лишенный навсегда германского равновесия благодаря 200-летнему порабощению и унижению за спасение других (Европы), а также благодаря множеству роковых ошибок. Быть может, России нужна германская культура для того, чтобы восстало из хаоса то, что выше всякой культуры – занесенная с Востока бездонная глубина теургии. Невольно припоминается мне стихотворение одного очень милого студента-новопутейца, Семенова, у которого я и списал его[756]756
  С Л. Д. Семеновым (опубликовавшим в № 5 «Нового Пути» за 1903 г. драму «Около тайны») Белый познакомился в день похорон своего отца (см. п. 34, примеч. 2) и затем многократно встречался с ним в первой половине июня 1903 г. (см.: Лавров А. В. Леонид Семенов – корреспондент Андрея Белого // Россия и Запад. Сб. статей в честь 70-летия К. М. Азадовского. М., 2011. С. 228–230).


[Закрыть]: