Текст книги "Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–1915"

Около 10 декабря 1903 г. Москва

Дорогой, многоуважаемый Эмилий Карлович,

Пишу Вам с радостным сознанием, что все очень хорошо. Сны мои расцвели цветами Вечности, и их пьяный аромат я слышу даже тогда, когда перестаю спать. Опять близится несказанная радость, весна ясная. Опять хочу осыпать себя белыми душистыми цветами – утонуть в знаменательном отсвете пунцовой, церковной лампадки. Да вот о пунцовом –

Не следует путать пунцовое с красным (с алым). Пунцовое ближе к пурпуру, а пурпур – это огонь не злых земных страстей («а вдали, догорая, дымилось злое пламя земного огня», Вл. Сол<овьев>)[1053]1053
  Заключительные строки стихотворения «Вся в лазури сегодня явилась…» (1875). См.: Соловьев. С. 61.


[Закрыть], а огонь Божий, который сожжет небо и землю и отделит праведников (которым он в восхищение) от грешников (которым он воздаст за алость их деяний).

Вот почему я стою за символ. Символ, указывая соединением многого в одно на относительность относительного, способом от противного устремляет взоры к Вечности. Вот почему по сравнению с феноменализмом поверхностной жизни символ существеннее. Но и он относителен (ибо символ прежде всего – сравнение многого в одном отношении). Переход от реальности к символизму есть переход от чего-то более относительного к менее относительному: от алости к пунцовости, а уже пунцовость есть этап, ближе лежащий к пурпуру, выпавшему из спектра: пурпур «8» – ой цвет. На исторически-воплощенном плане пурпур в Ветхом Завете (см. О юдаизме Розанова, где указано, что Авраам нашел меру (пурпур) среди Содомских князей там, где Гоморра и Содом провалились (от алости))[1054]1054
  Белый имеет в виду главу III книги В. В. Розанова «Юдаизм», начатой печатанием в № 7 «Нового Пути» за 1903 г., где, однако, цветовые параллели не проводились. См.: Розанов В. В. Собр. соч.: Юдаизм. Статьи и очерки 1898–1901 гг. М.; СПб., 2009. С. 15–16.


[Закрыть], Завете слишком было трудно различать алость от пурпурности, вот и даны были соединяющие цвета в белом и голубом. Пурпур на исторически-воплощенном плане говорит о «8-ом», тогда как на символическом плане «8-ое» – внецветно. Внецветное от радости легко спутать с черным ужасом, Отца с Пустотой. В таком же отношении легко спутать пурпурное с алым – Отца – с «Густотой»?! (густота = серое + белое):

густота = черное + белое + белое[1055]1055
  Надписано: черное • белое.


[Закрыть].

пыль

Оттуда еще раз подтверждается опасность религиозных отношений к Отцу. Мне это дело представляется так: едва я забываю, что Христос – Бог мой, едва я переношу религиозное чувство свое вообще на Бога (конечно, Отца) – как из соседней двери выскакивает бородатый, лохматый старик в охрянице с двумя небольшими рожками из-под волос и насаживается на меня (помнится из «Трех сестер»: «Он ахнуть не успел, как на него медведь насел»[1056]1056
  Слова Соленого («Три сестры», действие 1-е) – неточная цитата из басни И. А. Крылова «Крестьянин и Работник». См.: Чехов А. П. Полн. собр. соч.: В 30 т. Соч.: В 18 т. М., 1987. Т. 13. С. 125.


[Закрыть]). Вот таким-то одержимым медведем представляется мне Ог отец (т. е. Бог без «Б», т. е. искаженное благодаря моей незоркости относительно пурпурного (ибо его нет в спектре) и алого (которое налицо) имя Бога. Некоторое лингвинистическое соображение: «Ог» для силы удвояется: «Огого» или Огыга. Бог Отец вне Христа может в конце концов подмениться Огыгой Пеллевичем Кохтик-Ррогиковым из Вечных Боязней[1057]1057
  См. примеч. 1 к п. 50.


[Закрыть]. Пролагаю на цвета: пурпурное я незаметно подменяю алым и затем вместо того, чтоб из алого выбраться к розовому (Душа мира; карамель, пахнущая розовым маслом, и т. д.), я удаляюсь прочь от света. Слой серой пыли между мной и источником света увеличивается, и то, что казалось красным, теперь кажется желто-шафранно-бурым. Несомненно, что Огыга из желто-шафранных болот ужаса. Кстати: А. Блок, которому я послал карточку Огыги, прислал мне в ответ стихотворение, полное ужаса. Он за Огыгу принимает… Иммануила Канта[1058]1058
  Имеется в виду стихотворение «Сижу за ширмой. У меня…», присланное Белому при письме от 8 или 9 ноября 1903 г. (Белый – Блок. С. 113–114). В письме к Белому от 20 ноября 1903 г. Блок признавался, что пишет «о том же, о чем прежде, и даже об Иммануиле Канте, как оказалось впоследствии из анализа стих<отворения> „Сижу за ширмой“»; далее следуют игровые вариации на тему «анализа»: «какой-нибудь морщинистый Кантик, или напротив – Кантище на соломенной табуретке» (Там же. С. 121). В печатном тексте стихотворению предпослано пояснительное примечание: «Иммануил Кант» (Блок. Т. 1. С. 162, 603–604 (комментарии З. Г. Минц)).


[Закрыть] – он, а не я, Эмилий Карлович!..

Итак, воплощение до физической перемены (до Конца) ужасно рискованно т. е. просто «ужасно». А следовательно символ, наше единственное знамение о Христе, еще все-таки относителен, т. е. аскетичен (ибо он, как всякий аскетизм, средство, становящееся целью). Потому-то и проклята алость, что это ненужно-аскетический нарост на аскезе символизма. Жизненность в алом смысле – аскетизм аскетизма, и вся борьба с нею именно сводится к борьбе с аскетизмом. Цель нашей культуры – расположить символы в систему, при этом может меняться и порядок символов и содержание их, т. е. расположение догматов и степень углубления в них в нашей власти, хотя количество догматов-символов неизменно. Вот в чем должна заключаться дозволенная свыше реформа Христианства.

В Элевзинских мистериях[1059]1059
  Элевсинские мистерии – ежегодные религиозные празднества в честь Деметры и Персефоны в городе Элевсин (Древняя Греция).


[Закрыть] системой символов участники (мисты) приводились в экстаз, и тогда у них бывало общее виденье, непостижное уму[1060]1060
  Образ из стихотворения Пушкина «Жил на свете рыцарь бедный…» (1829).


[Закрыть]. Они соединились с Богом и были Богами. Не в этом ли путь эволюции нашего современного символизма? Не должны ли мы ждать Элевзинских религиозно-христианских мистерий – Тайных Вечерь «Приимите и я дите…» и т. д. Ведь сущность – все та же. И это не теургия еще, а символизм, засквозивший ею.

Недавно видел сон.

Знакомое, вечное, сонное место: оно – как будто усадьба, как будто – имение. Одна часть дома как будто выходит в угрюмо-запущенный сад. Другая часть дома – разделена от мирового шоссе несколькими саженями душистой, пряной травой. У стола стоит покойный отец, как бы провожающий меня в путь. Он остается дома, а я из окна выпрыгиваю в густую траву, чтоб перейти на шоссе, опоясывающее весь мир. Чувство знакомой, когда-то испытанной грусти, чувство расставания с отцом, который не умер и никогда не умрет. Он останется дома, но сам этот дом у самого мирового шоссе, и я, странствуя по всему миру, не забуду, что не схожу с того самого шоссе, которое пересекает родные места. Весь я смеюсь и тону в траве, подхожу к шоссе; ветер свистит в уши: «Началось – вернулось». На горизонте сладкий бархат небесных персиков, а выше – бледные пятна душистых лимонов.

Возвратилось.

Дорогой Эмилий Карлович – будет ли тот день, когда все мы вместе с котомками за плечами потянемся вдоль мирового шоссе, убегающего к горизонту, оттуда ветер принесет аромат оранжевых, закатных персиков и бледных лимонов? Или это будет «там»? Но это будет.

Привожу стихотворение Блока, где выражено настроение моего сна:

 
Погружался я в море клевера,
Окруженный ласками пчел.
Но ветер, зовущий с севера,
Мое детское сердце нашел.
 
 
Призывал на битву равнинную –
Побороться с дыханьем небес.
Указал мне дорогу пустынную,
Уходящую в темный лес.
 
 
Я иду по ней косогорами
И смотрю неустанно вперед,
Впереди с невинными взорами
Мое детское сердце идет.
 
 
Пусть глаза утомятся бессонные,
Запоет, заалеет пыль…
Мне цветы и пчелы влюбленные
Рассказали не сказку – быль[1061]1061
  Список с автографа, присланного Блоком С. М. Соловьеву вместе с письмом от 8 октября 1903 г. (см.: Котрелев Н. В. Неизвестные автографы ранних стихотворений Блока // Литературное наследство. Т. 92. Александр Блок. Новые материалы и исследования. Кн. 1. С. 234; Блок. Т. 1. С. 147–148).


[Закрыть].
 

Вот еще из Блока:

 
Мой месяц в царственном зените,
Ночной свободой захлебнусь
И там – в серебряные нити
В избытке счастья завернусь.
 
 
Навстречу страстному безволью
И только будущей Заре –
Киваю синему раздолью,
Ныряю в темном серебре…
 
 
На площадях столицы душной
Слепые люди говорят:
– Что над землею – Шар воздушный.
– Что под луной? –   Аэростат.
 
 
А я – серебряной пустыней
Несусь в пылающем бреду.
И в складки ризы темно-синей
Укрыл Любимую Звезду[1062]1062
  Текст приводится по автографу, присланному Блоком Белому при письме от 13 октября 1903 г. (см.: Белый – Блок. С. 103; Блок. Т. 1. С. 160).


[Закрыть].
 

Вот еще:

 
Все кричали у круглых столов,
Беспокойно меняя место.
Было тускло от винных паров.
Вдруг кто-то вошел – и сквозь гул голосов
Сказал: «Вот моя невеста».
 
 
Но никто не слыхал ничего.
Все визжали неистово, как звери.
А один, сам не зная отчего, –
Качался и хохотал, указывая на него
И на девушку, вошедшую в двери.
 
 
Тогда она уронила платок,
И все они – в злобном усильи –
Как будто поняв какой-то намек,
Разрывали с визгом каждый клочок
И окрасили кровью и пылью.
Когда все опять подошли к столу,
Притихли и сели на место,
Он указал им на девушку в углу
И звонко сказал, пронизывая мглу:
«Господа! Вот моя невеста».
 
 
И вдруг тот, кто качался и хохотал,
Бессмысленно протягивая руки,
Прижался к столу, задрожал, –
И все, кто прежде безумно кричал,
Услышали плачущие звуки[1063]1063
  Cписок с белового автографа (ГЛМ. Ф. 8. Оп. 1. Ед. хр. 15. Л. 2 – 2 об. (оф 4781)). См.: Блок. Т. 1. С. 141–142, 322–323.


[Закрыть].
 

Как Вам нравится? По-моему, ужасно сильно. И это я Вам посылаю без выбора. Есть гораздо лучше, и меня подмывает переписать еще что-нибудь из Блока. Но теряюсь в выборе. Лучше уж, если буду в Нижнем, привезу Вам стихов Блока. Дорогой Эмилий Карлович, знаете ли, что я послал в «Скорпион – Весы» грозный и непреклонный ультиматум, грозя выйти из «Скорпиона – Весов»[1064]1064
  Текст этого «ультиматума» Белого не сохранился. Конфликт был обусловлен противостоянием между издательствами «Скорпион» и «Гриф» (см. п. 56, примеч. 3). «Ультиматуму» предшествовал инцидент, описанный Брюсовым в письме к П. П. Перцову от 5 декабря 1903 г.: «У нас серьезная и тягостная распря. Андрей Белый решительно и, кажется, окончательно ушел из „Скорпиона“ в „Гриф“ и даже не хочет участвовать в „Весах“. ‹…› Подуськанный Бальмонтом, Белый пришел в „Скорпион“ и потребовал назад „3-ю Симфонию“ и рассказ, которые раньше отнял у Грифов. ‹…› Разумеется, я рассердился очень и сказал ему довольно много злого и обидного. ‹…› Прибавил, что все равно какое-нибудь „слово“ Белый да нарушит (он об этом очень тосковал), ибо если Грифу он клялся печататься у него, то нам не менее торжественно, и при свидетелях, клялся не печататься у Грифа. Белый ангелочек с демонскими крылышками обиделся совсем и – теперь окончательный разрыв ‹…›» (Литературное наследство. Т. 85. Валерий Брюсов. С. 373). В ответ на «ультиматум» Брюсов написал Белому (5 декабря 1903 г.) письмо, в котором призывал его отказаться от принятого решения, добавив по поводу своих «обидных слов»: «Перед Вами извиниться мне не будет стыдно никогда и не будет никогда унижением» (Там же. С. 372), – но оно не было отправлено адресату.


[Закрыть] – почему, это я Вам напишу лучше в другой раз – длинно, и неинтересно. Если они не смирятся перед моим ультиматумом, безвозвратно покидаю «Скорпион» и «Весы» (хотя мне и негде будет писать), где я усмотрел некоторую <?> стадность и баронство – правда, в потенциале. Но против потенциала-то тем сильнее я восстаю. Не получал еще ответа на «ультиматум». Мне грустно выходить из «Скорпиона» и «Весов». «Скорпион» мне любезен, а на «Весы» я лично уповаю очень – но вынужден так поступать, ибо борюсь за собственную «партийную независимость». Присылайте статьи в «Весы»! Бога ради простите за Ницше. Бестактность моя по отношению к Вам имеет смягчающие причины (длинно писать – но верьте мне). Ужасно сожалею, что пришлось мало видеться с Анной Михайловной[1065]1065
  А. М. Метнер приезжала из Нижнего Новгорода в Москву на несколько дней (см. п. 58).


[Закрыть]. Передайте ей, что я не мог <в> воскресенье[1066]1066
  30 ноября.


[Закрыть] быть у нее, так как в полугодовой день смерти отца мне пришлось до 12½ быть в университетской церкви, а потом ехать в Девичий Монастырь[1067]1067
  Н. В. Бугаев был похоронен на территории Новодевичьего монастыря.


[Закрыть], откуда совершенно усталый я вернулся только в три часа. Христос с Вами, дорогой Эмилий Карлович.

Пишите.

Ваш Борис Бугаев.

P. S. Мой привет и уважение Анне Михайловне.

P. P. S. Едва написал Вам письмо, как пришел Брюсов извиняться, а также и укорять меня в совершенном ужасе. Оказывается, что я произвел переполох не на шутку в «Скорпионе», так что они отправили в Петербург «Новому Пути» и «Миру Искусства» жалобы на мое поведение и просьбу повлиять на меня и изменить мое намерение бросить «Скорпион» и «Весы»[1068]1068
  В цитированном выше письме Брюсов предлагал Перцову обратиться к З. Н. Гиппиус с просьбой о воздействии на Белого: «Не может ли хоть Зинаида Николаевна приструнить белого мальчика с Арбата?» (Литературное наследство. Т. 85. Валерий Брюсов. С. 373).


[Закрыть]. Мы, конечно, помирились[1069]1069
  Брюсов записал об этом визите: «…мы умилительно примирились» (Брюсов Валерий. Дневники. С. 134). Реальным последствием этого инцидента стало неучастие Белого в очередном альманахе «Скорпиона», готовившемся в 1904 г., но вышедшем только в 1905 г. («Северные цветы ассирийские»).


[Закрыть].

РГБ. Ф. 167. Карт. 1. Ед. хр. 29. Три пометы красным карандашом: «XXХ». Фрагменты опубликованы: ЛН. Т. 92. Кн. 3. С. 208.

13 декабря 1903 г. Нижний Новгород

Н. Новгород 13 декабря 1903.

Милый! Дорогой Борис Николаевич. Сегодня получил Ваше письмо. Давно Вы не писали. Вы не выставляете даты. Но вспомните последнее Ваше письмо – деловое, в котором Вы предлагаете мне писать для Весов[1070]1070
  Имеется в виду п. 56.


[Закрыть]. – За этот промежуток я написал Вам два или три письма; не помню. Анюта[1071]1071
  А. М. Метнер.


[Закрыть] сказала мне, что Вы будто отвечали мне, между тем, кроме сегодняшнего письма, я ничего не получал. Простите, дорогой Борис Николаевич, что я говорю о мелочах. Я питаю какое-то отвращение к мысли о потере моих писем или писем, адресованных ко мне. Вот почему я усвоил себе максиму в начале письма уведомлять моего корреспондента о получении его письма, а на своем письме выставлять дату. Признаюсь, на этот раз я почему-то ждал, что Вы скорее отзоветесь хотя бы «деловым» письмом по поводу выписанного собрания сочинений Ницше и по поводу моего участия в Весах и в предприятии перевода Ницше на русский язык. Получили ли Вы то мое письмо, где я шутя предлагаю Вам выдумать для меня псевдоним?..[1072]1072
  Имеется в виду п. 58. Впоследствии, уже по возвращении в Москву, Метнер по совету Белого избрал себе псевдоним «Вольфинг». См.: НВ. С. 94.


[Закрыть] Какова судьба собрания сочинений, выписанного из-за границы?.. Не подумайте, дорогой Борис Николаевич, что я сержусь на Вас. Вы принадлежите к тем немногим, слишком немногим, на которых я неспособен негодовать даже по более важному ‹…›[1073]1073
  Часть листа с текстом оторвана.


[Закрыть] Настоящее мое письмо чисто внешнее. У меня гостит моя мама[1074]1074
  Александра Карловна Метнер.


[Закрыть], с которой я не виделся целый год. Вы понимаете! Когда она уедет, я напишу подробнее и «центральнее». А теперь вот что. Есть у Вагнера эстетический трактат Kunstwerk der Zukunft[1075]1075
  «Художественное произведение будущего» (1850).


[Закрыть] (художественное произведение будущего; искусство будущего; как лучше?). Этот небольшой трактат в несколько более популярном изложении содержит почти то же, что более громоздкая и специальная Oper und Drama[1076]1076
  Трактат Рихарда Вагнера «Опера и драма» (1851).


[Закрыть]. Трактат написан в 1850 г., влияние его на Geburt der Tragoedie и на Richard Wagner in Bayreuth[1077]1077
  «Рихард Вагнер в Байрёйте» (1876) – четвертая часть книги Ницше «Несвоевременные размышления».


[Закрыть] – несомненное. Русского перевода, насколько мне известно, не существует. Думаю, что нелишне было бы Весам познакомить публику с философемою вагнеризма. Если принципиально редакция со мною согласна, я не прочь сделать попытку перевести эту книгу[1078]1078
  Это намерение осталось неосуществленным.


[Закрыть]. Объем ее: 230 стр. довольно крупной готической печати, in VIII-o. Что касается моих статей, то наверное я обещать не могу, но если напишется нечто менее несносное, то пошлю. Кстати: я не шутя думаю о псевдониме. Как цензору мне неудобно подписываться настоящим именем; как музыкальному невежде и брату музыкантов также неудобно выставлять свое имя под статьями, где речь идет о музыке. Получили ли Вы то мое письмо, где я пишу, что вновь перечитал Вашу драматическую симфонию и стихи, мне посвященные?[1079]1079
  Имеется в виду п. 58.


[Закрыть] Еще раз опять повторяю, что просто влюблен в эти Ваши opus’ы. – Мамочка рассказала мне, что Коля как-то был у Вас, просидел до двух часов ночи и возвратился домой совсем зачарованный Вашей беседой… Мне он почему-то не написал о том, что навестил Вас. Но в одном из последних его писем (вообще редких и кратких) содержится следующая приблизительно фраза: «не так давно для меня впервые стало ясно, до какой степени талантлив Борис Николаевич»[1080]1080
  Имеется в виду письмо Н. К. Метнера к Э. К. Метнеру от 22 октября 1903 г., в котором говорится: «На днях я был у Бугаева и он говорил… Знаешь, я только именно на днях понял, до какой степени он талантлив» (Метнер. С. 52).


[Закрыть]. Думаю, что он имел в виду эту беседу с Вами, проложившую ему дорогу к пониманию Ваших произведений, с которыми он ведь знаком был и раньше… Я страшно рад, что между Вами и им устанавливается modus vivendi[1081]1081
  Способ существования (лат.).


[Закрыть]… Я боялся, что отсутствие философского образования у Коли и музыкального у Вас станет нерушимою стеною на пути более близкого понимания… Дорогой Борис Николаевич! Будьте снисходительны с Колей и выражайте ему свои мысли возможно конкретнее, выпуклее и проще… В заключение выражаю Вам мою радость как по поводу того, что «все очень хорошо», так и того, что «символ наше единственное знамение». Вы выздоровели. Вы снова в том настроении радостного и спокойного ожидания, в каком я желал бы Вас всегда видеть. Долой напряженность! Соблазн «обольщения» <?>, самочинное вмешательство в непреклонный ход мистических событий и прочие грехи суетливости, суеты, неритмичности. – Крепко жму Вашу руку. Ваш Э. Метнер.

Memorandum. Ждем Вас обязательно в Нижний гостить надолго.

РГБ. Ф. 167. Карт. 4. Ед. хр. 29.

Ответ на п. 59.

18 декабря 1903 г. Нижний Новгород

Н. Новгород 18 декабря 1903.

Снова пишу Вам, дорогой Борис Николаевич, и опять пустяшное письмо. Высылаю Вам начало моей статьи о Ваших симфониях[1082]1082
  К письму приложена газетная вырезка с первой половиной статьи Метнера «Симфонии Андрея Белого» (Приднепровский Край. 1903. № 2022, 15 декабря. Подпись: Э.); в текст внесены рукописные поправки. Статья переиздана в кн.: Андрей Белый: pro et contra. Личность и творчество Андрея Белого в оценках и толкованиях современников / Антология. СПб., 2004. С. 39–53.


[Закрыть]. Берегите ее от зоркого глаза консерватора и насмешника Поповского…[1083]1083
  Подразумевается А. С. Петровский, послуживший прообразом Поповского, персонажа «Симфонии (2-й, драматической)» Белого.


[Закрыть] а также и от других. Странное дело! Знаете, почему я внезапно решил выслать Вам эту статью? Вовсе не потому, что она трактует о Ваших произведениях; были и другие статьи о Северных Цветах, Новом Пути, Грифе, в которых я также касался продуктов Вашего творчества, отнюдь не (потому) для того я посылаю Вам эту статью, чтобы Вы показали ее Скорпионщикам; тогда я рекомендовал бы Вашему вниманию скорее статьи о Мережковском и о Новом Пути[1084]1084
  См.: Э. <Метнер Э. К.> «Новый Путь» // Приднепровский Край. 1903. № 1703, 13 января. С. 4; Э. <Метнер Э. К.> «Новый Путь (Январь и февраль 1903)» // Приднепровский Край. 1903. № 1753, 7 марта; № 1756, 10 марта. См. также примеч. 20 к п. 53.


[Закрыть]. А посылаю я Вам эту статью потому, что я страшно обозлился на опечатки и в особенности на перестановку абзацов (см. красный и синий карандаш) – учиненные приднепровской типографией: зло мое еще не прошло и я не могу установить психологической связи между типографскими погрешностями и внезапно возникшим намерением отправить эту статью Вам, вопреки прежним своим решениям. Мне наступили на мозоль, и я, вскрикнув от боли, выкрикнул то, о чем хотел было умолчать. Может быть, так, а может быть, иначе; не могу знать! Возможно, что просто черт попутал. Присутствие последнего я иногда ясно ощущаю, когда впадаю в гневное состояние… Утешаюсь мыслью, что нет худа без добра! Думаю, что теперь мне будет легче дать Вам прочесть то или иное из моих газетных словоизвержений. Ледяная кора треснула… Будьте снисходительны и не упускайте из виду, что статья написана для «приготовишек». Я мог бы и «центральнее». Получили ли Вы мое письмо, в котором я говорю о Kunstwerk der Zukunft Вагнера?[1085]1085
  Имеется в виду п. 60.


[Закрыть] Жду Вас обязательно к себе гостить надолго. Анюта[1086]1086
  А. М. Метнер.


[Закрыть] кланяется и приглашает. Передайте мой искренний привет Вашей матушке. Желаю радостного сочельника. Ваш Э. Метнер.

РГБ. Ф. 167. Карт. 4. Ед. хр. 30.

21 декабря 1903 г. Нижний Новгород

Н. Новгород 21 декабря 1903.

Дорогой Борис Николаевич. Опять и опять я пишу Вам. Опять и опять «внешнее» письмо. Посылаю Вам окончание статьи[1087]1087
  См. п. 61, примеч. 1. К письму приложена газетная вырезка со второй половиной статьи Метнера «Симфонии Андрея Белого» (Приднепровский Край. 1903. № 2023, 16 декабря. Подпись: Э.).


[Закрыть]. Можете оставить обе вырезки себе, т<ак> к<ак> мне вышлют другие экземпляры. Не осудите меня за несколько позитивно-поверхностное объяснение «беспредметной скуки»[1088]1088
  Метнер имеет в виду следующий фрагмент из своей статьи: «„Беспредметная скука“, „беспредметная нежность“ – два производных мотива, два разветвления (как бы минорное и мажорное) основного мотива Вечности. Sub specie aeternitatis действительность – скучна; идея вечности как причина этой „нуменальной“ скуки – вот первая ступень минор, отречение, пессимизм; но можно идти дальше, сон сжигает действительность, грезы – и между ними самая затаенная; „опять возвращается“, – становится реальностью ‹…› минор побеждается мажором, но опять-таки не поверхностным, бессодержательным, беспечальным и потому самодовольным, а таким, в торжествующем движении которого слышится вся былая скорбь, уступившая место радости» (Андрей Белый: pro et contra. C. 51).


[Закрыть]: повторяю, статья носит гимназический характер, ибо писана для газетно-провинциальных читателей, т. е. для приготовишек в деле «нового искусства». Третьего дня я отправил Вам письмо с первым фельетоном.

Получил сегодня Новый Путь (декабрь). Обратили внимание на список подписчиков журнала?[1089]1089
  В «Списке подписчиков журнала „Новый Путь“» (1903. № 12. С. 225–226) зафиксировано всего 2558 подписчиков (список не персональный, а суммарный с указанием городов, губерний и стран); Екатеринославскую губернию на четвертом месте опережают Санкт-Петербург (445 подписчиков), Москва (247) и Киевская губерния (76).


[Закрыть] Если не считать Петербурга и Москвы, то Екатеринослав по числу подписчиков (72) занимает первое место после Киева (76). Льщу себя надеждой, что мои зазывательные статьи о Новом Пути в Екатеринославской газете (Придн<епровский> Край) сыграли некоторую роль в деле увеличения этой цифры[1090]1090
  См. примеч. 3 к п. 61.


[Закрыть]. «И мы пахали!»[1091]1091
  Басенный сюжет, впервые разработанный Эзопом и Федром, использованный Ж. Лафонтеном и И. А. Крыловым; в басне Пьера Вилье, переведенной И. И. Дмитриевым («Муха», 1805), ответ Мухи, сидевшей на рогах Быка с плугом, другой Мухе: «Откуда ты, сестра?» «Откуда? – мы пахали!» (Дмитриев И. И. Полное собрание стихотворений / Вступ. ст., подгот. текста и примеч. Г. П. Макогоненко. Л., 1967. С. 205 («Библиотека поэта». Большая серия)).


[Закрыть]

–

Молчит Алексей Сергеевич; ничего не отвечает мне на письмо[1092]1092
  Метнер подразумевает свое письмо к А. С. Петровскому от 25 ноября 1903 г. (РГБ. Ф. 167. Карт. 16. Ед. хр. 7).


[Закрыть]. Погряз в волтерианстве.

–

Приближается Рождество и день рождения Коли[1093]1093
  Н. К. Метнер.


[Закрыть], который ухитрился появиться на свет в 8 ч. вечера 24 декабря 1880 г… –

–

Я жду его к 26 или 28 декабря. Произойдет генеральная музыкальная баня. –

–

Боюсь отупеть без музыки окончательно.

–

Напишите, когда Вы предполагаете собраться в Нижний?

–

Обращаю Ваше внимание теперь, когда Вы находитесь в самой (с моей точки зрения) здоровой полосе, на тот отдел стихотворений Гёте, который озаглавлен Gott und Welt[1094]1094
  «Бог и мир» (нем.).


[Закрыть]. В первом же стихотворении (Prоoemion) Вы найдете след<ующую> сейчас Вам столь родную мысль.

 
Und deines Geistes hoechster Feuerflug
Hat schon am Gleichnis, hat am Bild genug…[1095]1095
  Цитата из стихотворения Гёте «Prooemion» («Im Namen dessen, der sich selbst erschuf…», 1817), вступительного к циклу «Gott und Welt». В переводе Н. Вильям-Вильмонта: «И пусть твой дух как пламя вознесен, // Подобьями довольствуется он».


[Закрыть]
 

–

Кант не Огыга, как думает Александр Блок[1096]1096
  См. п. 59, примеч. 5.


[Закрыть]; Кант не «сухой теоретик», как думает некто Вершинский (см. Литературную хронику. Декабрь. Новый Путь)[1097]1097
  Речь идет о помещенной под рубрикой «Литературная хроника» статье В. Вершинского «Еще об идеализме. Письмо в редакцию» – полемическом отклике на статью Д. В. Философова «Проповедь идеализма» из № 10 «Нового Пути» за 1903 г.; здесь подразумевается фраза из статьи Вершинского: «Конечно, содержание человечности необязательно понимать так, как понимал ее сухой теоретик Кант» (Новый Путь. 1903. № 12. С. 198).


[Закрыть]. Кант – единственный философ чистой воды, без примесей пророческих поэтических публицистических и т. д. Как философ Кант отнюдь не законодатель для жизни… Впрочем, осталось мало места и времени. Скажу только, что никакого «ужаса» и никакой «сухости» я в Канте не вижу. Ужаса гораздо больше у Шопенгауэра и Ницше, сухости у Влад. Соловьева и в патристике. Кроме того, не надо забывать, что Кант совершил только первую половину своего труда, критическую. – До свиданья. Желаю Вашей матушке и Вам радостных праздников. Ваш Э. Метнер.

РГБ. Ф. 167. Карт. 4. Ед. хр. 31. Фрагмент опубликован: ЛН. Т. 92. Кн. 3. С. 209–210.

28 декабря 1903 г. Нижний Новгород

Н. Новгород 28 дек. 1903.

Радостных праздников и счастливой встречи нового года Вашей уважаемой матушке и Вам желает Э. Метнер.

Анюта[1098]1098
  А. М. Метнер.


[Закрыть] приветствует Вас.

РГБ. Ф. 167. Карт. 4. Ед. хр. 32. Открытка с рисунком, стилизованным под древнеегипетские изображения: Raphael Kirchnen «Les Cigarettes du Monde V». Khe-di-va.

29 декабря 1903 г. Москва

Москва. Декабря 29-го 03 года.

Дорогой Эмилий Карлович,

С удивлением узнаю, что Вы не получали двух моих писем (небольших), где я подробно отвечал на предложенные Вами вопросы. Пишу еще раз. 1) Относительно сочинений Ницше я только попросил Вашего согласия, а не категорически решился сам переслать их Вам: да и то, это я сделал по усиленной просьбе «Скорпиона». Дело было так: дня за два до отъезда за границу Семенов предложил переслать из Лейпцига каким-нибудь образом полное собрание сочинений Ницше[1099]1099
  Речь идет об издании сочинений Ницше, предпринятом в лейпцигском издательстве К. Г. Науманна (см. примеч. 7 к п. 53). М. Н. Семенов, один из учредителей издательства «Скорпион», был причастен и к замыслу «скорпионовского» полного собрания сочинений Ницше; в частности, в письме к Брюсову из Флоренции от 13 декабря 1903 г. сообщал, что посетил Д. В. Викторова, «который согласен переводить Ницше, но хотел бы взять „Jenseits“ и „Götzendämmerung“» (Семенов М. Н. Вакх и Сирены. М., 2008. С. 490. Публ. Н. А. Богомолова и В. И. Кейдана. Упомянуты книги Ницше «По ту сторону добра и зла» («Jenseits von Gut und Böse») и «Сумерки идолов»).


[Закрыть]. Зная, что Вы цензор, «Скорпионы» тут же убедительно просили меня взять на себя дерзость выписать через Вас. И так как в это время они, должно быть, забыли о трудностях, а я тоже не знал, то и произошла эта путаница. Что же касается Ницше, то я, право, не знаю – выслал ли Семенов его, или нет. С Поляковым я говорил, но он пробурчал что-то неопределенное и обещал дать подробные сведения потом, так что сейчас я ничего не знаю.

2) «Весы» очень рады Вашему участию, просят статей все равно каких. Письмо же о Вашем псевдониме получил и ответил (Вы его не получили, очевидно). Ужасно трудно выдумать псевдоним. Предлагаю Вашему вниманию и внутренне краснею за бедность вымысла: Lucifer, Ingifer <?>, Signifer, Lictor, Тирский, Пантерин, Светозаров и т. д.

3) Что касается перевода Ницше, то это теперь еще вопрос отдаленного будущего, еще не выясненный. Вы позволите мне передать Брюсову Ваше желание участвовать в переводе? Согласно Вашему пред-предыдущему письму, я пока еще не говорил ему ничего. 4) О Вашем намерении переводить «Kunstwerk der Zukunft» еще не передавал (эти дни я болен – у меня разболелись зубы, жар, недомогание и бессонница, так что никуда не выходил). В понедельник[1100]1100
  5 января 1904 г.


[Закрыть], по всей вероятности, я пойду в «Скорпион» и сообщу о Вашем намерении.

Дорогой Эмилий Карлович, ужасно жалею, что не виделся продолжительней с Анной Михайловной[1101]1101
  См. примеч. 11 к п. 59.


[Закрыть]. Буду стараться попасть в Нижний к Вам во втором полугодии, но это далеко не будет зависеть от меня, так что не сетуйте, пожалуйста.

Подписка на «Весы» ужасно плохо подвигается[1102]1102
  В 1904 г. на «Весы» подписались 670 человек (см.: Азадовский К. М., Максимов Д. Е. Брюсов и «Весы» (К истории издания) // Литературное наследство. Т. 85. Валерий Брюсов. С. 273).


[Закрыть]. Не сообщите ли Вы в Нижнем о сем, обещающем быть интересным, журнале. Если нужно, могу Вам переслать несколько пачек объявлений.

5) Последнее формальное сообщение: я не виноват, Эмилий Карлович, что делаюсь перекрестным пунктом для сообщения Вам всевозможных нудностей; вот в чем дело: есть у меня знакомый, Павел Николаевич Батюшков – теософ и «святой» (буквально), жизнь которого в настоящую минуту – подвиг; вот почему я не могу ему прямо отказать, а потому лучше Вы отрежьте мне прямо: не надо, не хочу… Так я ему и передам. Он просит Вас убедительно подписать прилагаемый лист[1103]1103
  Каково содержание прилагавшегося к письму документа, неизвестно.


[Закрыть]. Сюда же присоединяет просьбы и А. А. Ланг. Вот и всё.

Чтобы уже докончить о деле, спешу упомянуть еще об одном пункте: теперь (сегодня 29<-го>) виделся с Брюсовым и говорил о Вашем намерении переводить для «Весов» трактат Вагнера. Брюсов просил меня передать Вам, что статья в 230 страниц представляет нечто слишком объемистое для «Весов», а вообще переводы желательны, особенно недавно вышедших статей. Кроме того Брюсов просил меня Вам передать, что очень желательны Ваши статьи, и не позволите ли Вы объявить Вас (или Ваш псевдоним) в числе сотрудников «Весов». Далее: прилагаю при сем воззвание книжного магазина Н. Лидерта о Ницше[1104]1104
  Это объявление при письме отсутствует. Книжный магазин Николая Федоровича Лидерта – Петровские линии, дом Якунчикова.


[Закрыть]. Очень просит Вас «Скорпион – Весы» обозначить число томов полного собрания сочинений Ницше, и так как точное количество томов неизвестно (около 10-ти), то просит выставить 17 томов, полагая, что недостающие томы магазин пополнит другими книгами. Вот документальная передача слов Брюсова.

Дорогой Эмилий Карлович, спасибо за присланные статьи об Андрее Белом. Читал с интересом и краснел, краснел за то, что Вы меня не по заслугам хвалите. Очень спасибо. Напоминаю Вам о моей давней просьбе, которую Вы не хотите уважать: указать мне или №№ «Приднепровского Края», где есть Ваши статьи, или на время прислать мне их, ибо я хочу учиться – ибо я хочу учиться. (Видите, даже в тон Заратустры впадаю).

Как хотелось бы мне побеседовать с Вами, Эмилий Карлович (ибо я писать разлучился и упорно никому почти не могу писать). Думаю побывать у Вас в Нижнем не ранее февраля. В Москве у нас теперь очень мило. «Грустно-задумчивая» радость ждет – притаилась. Как часто удается теперь мне подслушать вздохи счастья у разных лиц, «чающих» мира. Знаете ли, Эмилий Карлович, что если бы в Москве когда-нибудь было дело, то оно началось бы неожиданно, легко, без потуг, и просто. А ведь оно – слышу – крадется вместе с миром и счастьем. Если я так позволяю себе говорить, так это потому, что «жизнь», которая скрыта в жизни в иных из своих глубинных переживаний, опережает ожидания, настигая врасплох. И неожиданные шутки подкравшихся снов – шутки, переплеснувшие в действительность, – они-то и вызывают вздохи белого счастья.

Посылаю свои стихотворения.

I. Пять стихотворений (посвящается Эллис)[1105]1105
  Это стихотворение в пяти частях впервые опубликовано под заглавием «Предание» в «Альманахе „Гриф“» (М., 1904. С. 5–8), под тем же заглавием и с посвящением С. А. Соколову вошло в книгу Белого «Золото в лазури» (С. 154–159). См.: СП – 1. C. 144–147.


[Закрыть].

1.

 
Он был пророк.
Она – сибилла в храме.
Любовь их, как цветок,
Горела розами в закатном фимиаме.
 
 
Под дугами его бровей
Сияли взгляды
Пламенносвятые.
Струились завитки кудрей –
Вина каскады
Пеннозолотые.
 
 
Как облачко, закрывшее лазурь,
С пролетами лазури
И с пепельной каймой –
Предтеча бурь –
Ее лицо, застывшее без бури,
Волос омытое волной.
 
 
Сквозь грозы
И напасти
Стремились, и была в чертах печальных
Нега.
Из багряницы роз многострадальных
Страсти
Творили розы
Снега.
 
 
К потокам Стикса приближались.
Их ветер нежил, белыми шелками
Вея –
Розовые зори просветлялись
Жемчугами –
– Умирали, ласково бледнея.
 

2.

 
На башнях дальних облаков
Ложились мягко аметисты.
У каменистых берегов
Челнок качался золотистый.
 
 
Диск солнца грузно ниспадал
Меж тем как плакала сибилла.
Средь изумрудов мягко стлал
Столбы червонные берилла[1106]1106
  Берилл – бледнозолотистый камень. (Примеч. Белого).


[Закрыть].
 
 
Он ей сказал: «Любовью смерть
И смертью страсти победивший,
Я уплыву, и вновь на твердь
Сойду, как бог, свой лик явивший».
 
 
Сибилла грустно замерла
Откинув пепельный свой локон.
И ей надел поверх чела
Из бледных ландышей венок он.
 
 
Но что их грусть перед судьбой!
Подул зефир. Надулся парус.
Помчался челн. И за собой
Рассыпал огненный стеклярус.
 

3.

 
Тянулись дни. Он плыл и плыл.
От берегов далеких Стикса,
Всплывая тихо, месяц стыл
Обломком матовым оникса[1107]1107
  Беломатовый камень. (Примеч. Белого).


[Закрыть].
 
 
Чертя причудливый узор,
Лазурью нежною сквозили
Стрекозы бледные. И взор
Хрустальным кружевом повили.
Вспенял крылатый, легкий челн
Водоворот фонтанно-белый.
То здесь, то там средь ясных волн
Качался лебедь онемелый.
 
 
И пряди длинные кудрей,
И бледнопепельные складки
Его плаща среди зыбей
Крутил в пространствах ветер шаткий.
 

4.

 
И била времени волна.
Прошли года. Под сенью храма
Она состарилась одна
В столбах лазурных фимиама.
 
 
Порой, украсивши главу
Венком из трав благоуханных,
Народ к иному божеству
Звала в глаголах несказанных.
 
 
В закатный час, покинув храм,
Навстречу богу шли сибиллы.
По беломраморным щекам
Струились крупные бериллы.
 
 
И было небо вновь пьяно
Улыбкой дальнею закатов.
И рдело золотом оно
И темным пурпуром агатов[1108]1108
  Вариант («Золото в лазури») – строфа IV, ст. 4: «и темным пурпуром гранатов».


[Закрыть].
 

5.

 
Забыт теперь, разрушен храм.
И у дорической колонны,
Струя священный фимиам,
Блестит росой шиповник сонный.
 
 
Забыт алтарь, и заплетен
Уж виноградом диким мрамор.
И вот навеки иссечен
Старинный лозунг: «Sanctus amor».
И вот, что было, не прошло.
Я там стоял, оцепенелый[1109]1109
  Было: Я там стоял, преображенный;


[Закрыть];
Глядясь в дрожащее стекло,
Качался лебедь соннобелый.
 
 
И солнца диск почил в огнях.
Плясали бешено на влаге,
На хризолитовых струях
Молниеносные зигзаги.
 
 
«Вернись наш бог» молился я
И вдалеке белелся парус.
И кто-то, грустный, у руля
Рассыпал огненный стеклярус[1110]1110
  Вариант («Золото в лазури») – строфа III, ст. 4: «качался лебедь сонный, белый».


[Закрыть].
 

Поединок

 
Из дали грозной Тор воинственный
Грохочет в тучах.
Пронес огонь – огонь таинственный
На сизых кручах.
Согбенный викинг встал над скатами,
Повитый флером,
Горел сияющими латами
И спорил с Тором.
Бродил по облачному городу,
Трубил тревогу.
Вцепился в огненную бороду
Он Тору – богу.
И ухнул Тор с размаху молотом
По латам медным,
Обсыпав шлем пернатый золотом
Воздушно-бледным…
…
«Швырну расплавленные гири я
С туманных башен»…
Вот мчится в пламени валькирия.
Ей бой не страшен.
На бедрах острый меч нащупала
С протяжным криком,
Промчалась с облачного купола,
Сияя ликом.
Ослепший викинг встал над скалами,
Спаленный богом.
Трубил печально над провалами
Загнутым рогом.
Сердитый Тор за белым глетчером
Укрылся в туче.
Леса пылали ясным вечером
На дальней круче.
 
 
Извивы лапчатого пламени,
Танцуя, блещут.
Так клочья палевого знамени
В лазури плещут[1111]1111
  Впервые опубликовано (без ст. 17–24, с вариантами строк) в «Альманахе „Гриф“» (С. 3–4); вошло в книгу Белого «Золото в лазури» (С. 115–116) с делением на четверостишия и на две части (2-я – со ст. «Ослепший викинг встал над скалами»), с вариантами строк – ст. 6: «над темным бором»; ст. 13: «И ухнул Тор громовым молотом»; ст. 23: «помчалась с облачного купола»; ст. 31: «Леса пылают ясным вечером». См.: СП – 1. C. 127–128.


[Закрыть].
 

Христос с Вами, дорогой Эмилий Карлович! Простите убогость письма. Нем и безглаголен.

Остаюсь любящий и искренне преданный

Борис Бугаев.

P. S. Мой привет и уважение Анне Михайловне и Николаю Карловичу[1112]1112
  А. М. Метнер и Н. К. Метнер.


[Закрыть].

РГБ. Ф. 167. Карт. 1. Ед. хр. 30. Четыре пометы красным карандашом: «XXХI».

Ответ на п. 60–62.