Текст книги "Твин Пикс: Расследование убийства. Книга 2"

Глава 36

Некоторые размышления Дэйла Купера, надиктованные Даяне. – Загадочный звонок домой к Кэтрин Пэккард. – Пожар на лесопилке. – Самоотверженность Питера.

Всякий незаурядный человек вызывает не только уважение и восхищение, но, подчас, и непонимание, временами переходящее в неприязнь.

Дэйл Купер, безусловно, был человеком далеко незаурядным; у многих, знакомых с его привычкой (давно ставшей потребностью) надиктовывать свои мысли на диктофон, вызывала недоумение не только эта странная, по мнению большинства, склонность, сколько небанальная трактовка многих тем, которые интересовали агента ФБР. И если сослуживцы Купера по Департаменту Федерального Бюро Расследований в Сиэтле к этому привыкли, то люди, не имеющие отношения к профессиональным интересам Дэйла – портье гостиниц, где ему приходилось останавливаться, официанты, таксисты, привратники – относились к монологам Дэйла, мягко говоря, как к чему-то ненормальному…

Вот и теперь, сидя в фойе гостиницы «Флауэр» с диктофоном в руке, Купер совершенно не обращал внимания на многозначительные перемигивания гостиничной прислуги; он никогда не страдал подобными комплексами, справедливо считая их уделом провинциалов, или неуверенных в себе людей, страдающих комплексом неполноценности.

В последнее время Дэйла, как ничто другое, интересовал вопрос человеческих взаимоотношений. Глядя на стоявший перед ним на журнальном столике диктофон, Дэйл негромко надиктовывал очередные звуковые письма:– Даяна, Даяна… В последние дни меня страшно занимает вопрос – как побудить кого-нибудь что-нибудь сделать… И вот в каким выводам я пришел… Сейчас я тебе расскажу, – Купер, вытащив из карманного несессора пилочку для ногтей, принялся обрабатывать свои пальцы. – Понимаешь, Даяна, на свете есть только один способ побудить кого-нибудь что-нибудь сделать. Даяна, ты хоть когда-нибудь задумывалась над этим? Думаю, что нет… Способ этот заключается в том, чтобы заставить другого человека захотеть это сделать. Помни, Даяна, другого способа нет и быть не может. Конечно, если я приду к тебе в кабинет и наставлю на тебя свой револьвер, ты отдашь мне все, что я пожелаю – кошелек, деньги, драгоценности… Наш начальник может заставить тебя работать, угрожая увольнением в случае отказа… Ты сама можешь заставить своего пятилетнего племянника Грэга делать все, что тебе требуется с помощью угроз… Однако эти грубые методы чреваты весьма нежелательными последствиями. Единственный способ, которым можно побудить человека что-либо сделать, – это дать ему то, чего он хочет сам… Даяна, а ты знаешь, чего ты хочешь?.. Ты хочешь того же, чего хочет любой нормальный человек. Почти каждый нормальный взрослый человек хочет: во-первых, – принялся загибать пальцы Купер, на время отложив пилочку для ногтей, – во-первых – здоровья, во-вторых – пищи и сна, в-третьих – денег и вещей, которые можно приобрести за деньги, в-четвертых – жизни в загробном мире, в-пятых – сексуального удовлетворения, в-шестых – благополучия своих детей, в-седьмых – и это один из основных мотивов – сознания собственной значимости. Почти все эти желания удовлетворяются – все, кроме одного. Одно желание, почти столь же сильное и властное, как желание пищи и сна, редко осуществляется – желание стать значительным. Это желание во многом и отличает людей от животных. Это стремление к собственной значимости привело к тому, что необразованный бедный приказчик бакалейной лавки начинает изучать юридические книги, случайно найденные среди какого-то хлама. Даяна, имя этого приказчика ты прекрасно знаешь, ты видишь его лицо практически каждый день, потому что оно изображено на пятидолларовой банкноте. Это – Абрахам Линкольн. Именно это стремление – я говорю о честолюбии – и заставляет нас носить одежду самых последних фасонов, управлять новейшей моделью автомобиля и говорить о своих выдающихся служебных достижениях. Именно это стремление побуждает многих людей становиться гангстерами и убийцами. Один наш преподаватель в Академии ФБР как-то сказал: «В настоящее время молодой преступник целиком и полностью поглощен собственной персоной, и первая его просьба после ареста, как правило, сводится к тому, чтобы ему дали те бульварные газетки, которые делают из него героя. Неприятная перспектива быть казненным на электрическом стуле кажется ему отдаленной, пока он может любоваться своей фотографией, помещенной рядом с фотоснимками Буша, фон Караяна, Саддама Хусейна и Горбачева». Если ты, Даяна, скажешь мне, каким образом добиваешься сознания собственной значимости, – впрочем, это мне и так очень хорошо известно, ты ведь гордишься тем, что переносишь мои диктофонные записи на бумагу, не правда ли? – я скажу, кто ты по характеру. У многих людей путь к достижению собственной значимости зависит от интеллекта и темперамента. Например, известный финансовый магнат Твин Пикса Бенжамин Хори обрел сознание собственной значимости, давая ежегодные взносы в благотворительный фонд по борьбе со СПИДом. А известный головорез из Бостона Риччи Альберти, на совести которого было как минимум несколько десятков кровавых убийств, проникся чувством собственного достоинства в результате того, что грабил, насиловал и убивал людей. Он гордился тем, что был врагом общества номер один. И разница между мистером Хорном и злодеем Альберти состоит в том, каким способом каждый из них добился признания собственной значимости. Даяна, я нередко замечал, что очень многие люди просто завернуты на этом. Люди могут сойти с ума в надежде обрести в мире безумных грез сознание значительности, которого они лишены в этом суровом мире реальности. В специализированных клиниках число пациентов, страдающих психическими заболеваниями, превышает число всех других больных, вместе взятых. Если тебе, Даяна, больше пятнадцати лет, а я знаю, что наверняка больше, и если ты живешь в Вашингтоне – а ты действительно живешь в Вашингтоне, то у тебя, по статистике, имеется один шанс из двадцати провести семь лет своей жизни в психиатрической больнице. Даяна, ты спросишь, какова причина помешательства?.. Я отвечу. Этого не знает никто. Фактически, около половины психических заболеваний можно отнести за счет различных физических причин. А вот вторая половина людей, страдающая душевными расстройствами – и это действительно страшно, Даяна – по-видимому, не имеет никаких дефектов в клетках мозга. Почему же эти люди сходят с ума?.. Как-то я говорил по этому поводу с шерифом Твин Пикса Гарри Труменом. Тот, в свою очередь, сославшись на доктора Джакоби, который не столь давно читал перед полицейскими лекцию на эту тему, сказал, что многие люди, сходящие с ума, проникаются в состоянии безумия состоянием значительности, которого они не могли приобрести в мире реальности. Он высказал интересное предположение касательно сына Бенжамина Хорна, Джонни, который воображает себя вождем краснокожих… Совершенно очевидно, что в реальной жизни он никогда бы не достиг такой значительности – и, прежде всего, Даяна, в собственных глазах. В любом случае, быть вождем индейцев пусть деже и в собственных глазах гораздо привлекательней, чем быть заурядным жителем этого городка. Я думаю, что этот Джонни Хорн куда счастливей нас с тобой… А почему бы и нет?.. Ведь он разрешил все свои проблемы. В собственном мире грез и фантазий он обладает сознанием значительности, которого столь страстно желает… Если некоторые люди так жаждут подобного сознания, что действительно сходят с ума, чтобы обрести его, то, представь себе, Даяна, каких удивительных вещей можно достичь, давая людям подлинное понимание этой стороны безумия…

Кэтрин Пэккард уже в который раз пересматривала все свои стеллажи, в надежде найти вторую бухгалтерскую книгу – поиски, однако, оказались тщетными. Кэтрин это очень злило, и свое раздражение она, как правило, обрушивала на несчастного Питера, который по кроткости своего характера, никогда не отвечал жене грубостью на грубость и раздражительность.

Вернувшись, как обычно, из закусочной Нормы, где Пит пил кофе, в который уже раз надоедая хозяйке фразой о том, что ее заведение – единственное место в городе, где он может чувствовать уверенность, что его не отравят, – муж Кэтрин сидел в своем кабинете с газетой в руках, изучая результаты спортивного тотализатора, когда в комнату ворвалась Кэтрин. По ее растрепанным волосам и злобному блеску глаз Питер сразу же понял, что сейчас она вновь начнет дико ругаться.

Так оно и вышло. – Ты не мужчина! – начала Кэтрин прямо с порога, – ты не мужчина, а пустое место… И зачем только я вышла за тебя замуж…

Питер тяжело вздохнул, он прекрасно знал, что дальше последует фраза о том, как она могла бы быть счастлива, если бы слушалась советов старших.

Кэтрин, брызжа слюной, продолжала:– Нет, вы только посмотрите на него! – это восклицание было чисто риторическим, ни к кому конкретному не адресованным. – Только посмотрите на него!.. Я тут с ног сбилась, разыскивая документы, на которые поставлена вся наша дальнейшая жизнь, все наше благосостояние, а ты тут, – она рывком вырвала из его рук газету, – занимаешься неизвестно чем… – отдышавшись, Кэтрин уселась рядом. В кабинете зависла долгая пауза. Наконец, Кэтрин произнесла: – какая я была дура, что не послушалась тетю… Она, едва только увидала тебя, сразу же сказала: «Это тебе не пара».

Пит попытался несмело возразить:– Но, Кэтрин… Я ведь не…

Та перебила мужа:– Замолчи!.. Я не чувствую себя в этом доме хозяйкой… У меня ощущение, что я среди врагов…

«Сейчас она заговорит о Джози», – подумал Питер и вновь вздохнул – подобные семейные сцены стали в доме настолько привычными, что уже давно перестали выводить старика из себя. Питер стоически относился к тяготам своего положения, находя невинную радость лишь в том, что при каждом скандале загадывал, по какому именно сценарию будет вестись дальнейший разговор и, надо сказать, почти никогда не ошибался.

Кэтрин приблизила лицо к Питу. – Скажи, – спросила она, – скажи, ты не помогаешь этой узкоглазой?..

В последнее время Кэтрин, находясь на грани нервного срыва, почему-то решила, что ее муж находится в тайном сговоре с китаянкой.

Пит помотал головой. – Нет…

Кэтрин продолжала пытливо вглядываться в глаза Питера. – Скажи правду…

Пит повторил с тем же выражением:– Нет… – Тогда каким образом она пронюхала о существовании второй бухгалтерской книги?..

В этот момент Питеру повезло – допрос прервал телефонный звонок. Трубку взяла Кэт. – Алло?.. – послышался в трубке мужской голос. Кэтрин Пэккард произнесла голосом, в котором ее муж уловил нотки безразличия:– Слушаю вас…

В трубке послышалось:– С кем я разговариваю?.. – С Кэтрин Пэккард… – Вы продолжаете поиски?..

Кэтрин вздрогнула. – А откуда вам известно?.. – Известно…

Кэтрин попыталась по голосу определить, с кем же она разговаривает, но ей это не удалось – звонивший намеренно искажал голос; видимо, трубка телефона была обернута какой-то материей, потому что звуки были очень тусклыми, будто бы доносившимися издалека. – Что вы мне хотите предложить?..

В трубке послышался злорадный смешок. – Съездить на сушилку номер три… – Зачем?.. – То, что вы ищете – находится где-то там… Кэтрин решила во что бы то ни стало узнать, кто это звонит. – С кем я разговариваю?..

В ответ послышались короткие гудки.

Положив трубку, Кэтрин резко обернулась и пошла в сторону дверей.

Пит, подняв голову, окликнул ее:– Ты куда?..

Та бросила на ходу:– Не твое дело… – и вышла из комнаты…

Притормозив у сушилки номер три, автомобиль Кэтрин остановился. Хлопнув дверкой, миссис Пэккард решительным шагом направилась в сторону сараеобразного сооружения.

В любой другой ситуации она бы ни за что не поехала на ночь глядя неизвестно куда, она просто не стала бы разговаривать с неизвестным по телефону. Однако бухгалтерская книга – это было важно, и Кэт, плюнув на благоразумие, решила зацепиться за последнюю надежду ее отыскать.

Двери в сушилку, как правило, не запирались – там не было почти ничего ценного; кроме того, кражи в Твин Пиксе были редки. Открыв двери и пройдя в темное помещение, Кэтрин невольно поморщилась от острого бензинового запаха, ударившего ей в нос.

«Наверное, кто-то измазался в масляную краску и чистился бензином», – почему-то подумала она.

Включив свет, она вытащила из кармана маленький женский револьвер, который, отправляясь на лесопилку, прихватила с собой на всякий случай. Пройдя несколько шагов вглубь, она остановилась: к поперечной балке, подпиравшей потолок сушилки, была привязана какая-то женщина; лицо ее показалось Кэтрин знакомым.

«Где я могла ее видеть? – Подумала Кэтрин. – Кажется, она работает в закусочной Нормы?.. Впрочем, это сейчас не важно…»

Женщина, привязанная к балке, едва заметив вошедшую, принялась что-то мычать – говорить она не могла, так как во рту ее был кляп.

Подойдя поближе, Кэт внимательно посмотрела на нее и произнесла:– Извините, но я ничего не поняла из того, что вы мне сказали…

Привязанная, показывая глазами куда-то в угол, принялась вновь мычать что-то нечленораздельное. – Вы не могли бы говорить более внятно? – со скрытой издевкой спросила Кэт.

Поискав взглядом что-нибудь острое, она обнаружила небольшой топорик – наподобие того, которым лесорубы обрубают сучья. Освободив девушку от кляпа и перерубив веревки, Кэтрин, наконец, спросила:– Кто вы такая и что вы тут делаете?..

Та, указала рукой куда-то в угол, крикнула:– Сейчас взорвется!

И действительно, тотчас же небольшое устройство, на которое Кэтрин почему-то сразу же не обратила внимания, сработало: сперва зазвонил будильник, вмонтированный в приспособление, и тотчас же прозрачным синим пламенем загорелся фитиль. В мгновение ока огненная дорожка побежала от самодельной мины в сторону стен – буквально через минуту та оказалась объятой пламенем. Кэтрин, точно очнувшись, схватила недавнюю пленницу за руку и крикнула:– Бежим!..

Однако было уже поздно: высушенная древесина, щедро политая бензином, загорелась: огонь преградил путь к входным дверям. Кэтрин и Шейла бросились к опасному выходу, но тут внезапно перед ними рухнула крыша – обе оказались в западне… Огонь распространялся стремительно – спустя всего несколько минут с того момента, как сработало стоявшее в углу взрывное устройство, вся сушилка была объята пламенем. Дым ел глаза; стало нестерпимо жарко. Кэтрин, сорвав на ходу загоревшуюся было верхнюю одежду, попыталась прорваться сквозь огонь…

Пит, задремавший в кресле, проснулся от пронзительного воя пожарной сирены. Он вскочил, и, посмотрев в окно – из «Дома на холме» прекрасно просматривался почти весь Твин Пике, в том числе и лесопилка – пришел в ужас. Даже не обуваясь, в одних только домашних шлепанцах Пит выскочил из дому и, усевшись в свой старый раздолбанный автомобиль, который давно уже пора было отправить на автомобильное кладбище, понесся в сторону лесопилки. Он почему-то был абсолютно уверен, что его жена Кэтрин поехала туда.

Лесопилка пылала. Яркие языки пламени отражались в блестящих касках городских пожарников. Те, направив пожарные рукава на горящие сооружения, тщетно пытались потушить огонь – это делалось скорее для очистки совести; сухая древесина воспламенялась мгновенно, огонь вздымался на несколько десятков футов над самыми высокими крышами…

Заметив стоявшую неподалеку машину Кэтрин, Пит окончательно убедился в том, что его жена где-то неподалеку.

«А что, если она, – в ужасе подумал Пит; ему сразу же стало не по себе от этого предположения, – а что, если Кэтрин там?..»

В отчаянии он подбежал к начальнику пожарной службы и, стараясь перекричать рев пожарной сирены, заорал тому на ухо, показывая рукой на пылающие сооружения:– Там никого нет?..

Пожарник посмотрел на Питера как на ненормального. – Там никого нет?.. – повторил Мартелл свой вопрос. – Рабочая смена давно закончилась, – ответил пожарник, – думаю, никого… – А мою жену вы тут не видели? – прокричал в ответ мистер Мертелл. – Нет…

Питер, смотря то на пожарника, то на пылающую сушилку, лихорадочно соображал, что ему предпринять. Наконец, выхватив у пожарника пластиковую маску для защиты лица, он бросился в раскрытые двери горящей сушилки…

Глава 37

Беседа Дэйла Купера и Люси Моран по поводу правильной заварки чая. – Звуковые эпистолярии Даяне. – Покушение на Дэйла Купера.

За короткое время Дэйл стал в полицейском участке своим человеком. Гарри Трумен по-хорошему завидовал ему; Томми Хогг и Энди Брендон уважали и преклонялись перед ним; чувства Люси Моран можно было также охарактеризовать, как уважение, переходящее иногда в трепет…

Дэйл относился к секретарше шерифа со снисходительной улыбкой. Он прекрасно видел, что Люси изо всех сил стремится понравиться ему – об этом свидетельствовал и вишневый пирог, с появлением Купера появляющийся на столике в кабинете шерифа, и лучшие сорта чая и кофе, которые Люси, скорее всего, покупала за свои деньги… Кстати, по поводу чая у Купера произошла с секретаршей Гарри любопытная беседа, после которой Люси еще больше зауважала приезжего агента ФБР, хотя раньше ей казалось, что уважать Купера больше, чем есть – просто невозможно.

Сидя в вестибюле полицейского участка, Дэйл, попивая горячий чай, произнес:– Люси, вы превосходно его завариваете… Вы, наверное, пользуетесь поваренной книгой?..

Та отрицательно покачала головой. – Как ни странно, Дэйл, ни в одной из поваренных книг не указано этого.

Дэйл сделал еще один глоток. – Это тем более странно, тем более, что, во-первых, чай всегда являлся в цивилизованных странах одним из оплотов истинной культуры, а во-вторых, Люси, лучший способ его заварки является предметом бурных дебатов. – Допив чай, Купер предложил: – Люси, хотите, я расскажу вам о собственном способе правильной заварки чая?..

Та с интересом посмотрела на Дэйла. – Да…

Купер, повертев в руках пустую чашку, поставил ее на стол. – У меня есть не менее одиннадцати непреложных правил заваривания…

Люси удивленно подняла брови. – Ого…

Купер продолжал:– Чай должен быть или индийским, или цейлонским. Китайский чай обладает несомненным достоинством, которым не стоит пренебрегать – он довольно дешев, его можно пить без молока, но он недостаточно бодрит. От китайского чая не почувствуешь себя умнее, отважней либо просто оптимистичней. Каждый, кому случается прибегать к этим утешительным словам, которые, Люси, вы так часто произносите – «чашка отменного чая» – безусловно, имеет в виду чай индийский. Во-вторых, чай следует заваривать понемножку, то есть в заварном чайнике. Чай, заваренный в большой емкости, обычно безвкусен, – учтите это, Люси. Люси, дам вам хороший совет: выбросите ваш глиняный чайник; настоящий заварной чайник должен быть либо фарфоровым, либо фаянсовым. В серебряных чайниках чай заваривается хуже, и уж совсем плохо – в эмалированных. В-третьих, чайник следует предварительно подогреть, но не споласкивая, как это обычно делается, горячей водой. В-четвертых, чай должен быть крепким. На полный до краев чайник емкостью в одну кварту идет примерно шесть чайных ложечек «с верхом». Все настоящие ценители и знатоки не просто любят крепкий чай, но и с каждым годом любят заваривать его все крепче и крепче. В-пятых, чай нужно класть прямо в заварной чайник. Никаких бумажных пакетиков и мешочков, Люси. Кое-где, на чайник подвешивают ситечко, чтобы улавливать считающиеся вредными чаинки, на самом же деле, чайный лист можно поглощать в любом количестве, безо всякого ущерба для здоровья. Если чай свободно не плавает в чайнике, он никогда толком не заварится. В-шестых, Люси, надо вливать заварку в кипяток, а не наоборот. Но именно в кипяток – запомните это, Люси, потому что вода в момент слияния с заваркой должна по-настоящему кипеть, то есть чайник с кипятком нельзя снимать с огня. Правда, моя секретарша Даяна утверждает, что для чая годится только свежекипяченая вода, но я, честно говоря, не замечал особой разницы. В-седьмых, заварив чай, его непременно следует помешать, а еще лучше – как следует встряхнуть чайник, дав потом чаинкам осесть. В-восьмых… – Купер, заметив, что слишком увлекся, вопросительно посмотрев на Люси, спросил:– Извините, я еще не слишком надоел вам?..

Мисс Моран слушала Купера очень внимательно, стараясь не пропустить ни единого слова. – Что вы, что вы, мистер Купер! – замахала девушка руками, – продолжайте, пожалуйста!.. – В-восьмых, – продолжил Дэйл, – пить чай надо только из высокой чашки цилиндрической формы, а не из плоской и мелкой, как эта, – Купер пальцем указал на стоявшую па столе чашку. – В такой чашке не успеешь распробовать, как чай уже остынет. В-девятых, с молока – если вы любите чай с молоком – следует снимать сливки, прежде чем подливать его в чай. Слишком жирное молоко придает чаю слишком тошнотворный вкус. В-десятых, – улыбнулся Дэйл, – следует сперва наливать в чашку не молоко, а чай. Любопытно, что в Новой Англии это один из самых спорных вопросов – воистину в каждой тамошней семье можно столкнуться со сторонниками обеих платформ. Приверженцы теории, по которой сперва наливается молоко, могут выдвинуть вполне весомую аргументацию своей позиции, но я стою на своем, Люси… Моя позиция неоспорима. Наливая сперва чай и по мере наливания, помешивая, можно предельно точно регулировать требуемое количество молока. В противном же случае его легко перелить. И, наконец, чай – если вы, Люси, не пьете его по-азиатски – нельзя пить с сахаром. Это все равно, что пить разогретую пепси-колу… – Чай с сахаром пьет Гарри, – вставила Люси, – мистер Трумен утверждает, что к этому напитку, вообще-то, равнодушен, а пьет его лишь затем, чтобы взбодриться и согреться, а сахар кладет только затем, чтобы отбить привкус чая…

Дэйл улыбнулся. – Люси, – ответил он, – а вы попробуйте убедить вашего шефа пить чай без сахара хотя бы в течение двух недель… И он наверняка никогда больше не захочет пить чай, подслащивая его…

Люси с нескрываемой благодарностью посмотрела на Дэйла. – Вы так нам помогаете, – воскликнула она, – просто слов не могу найти… Вы делаете из нас настоящих профессионалов…

Купер так и не понял, к чему именно относились эти слова секретарши – то ли к его многочисленным лекциям, то ли к расследованию убийства Лоры Палмер, то ли – в данной ситуации это выглядело правдоподобней всего – к его совету правильно заваривать чай.

Придя вечером в гостиницу, Купер с удивлением обнаружил, что та практически пуста. Выйдя на коридор, он прислушался – не было слышно, ни норвежских народных песен, исполняемых обычно пьяными голосами постояльцев, ни храпа, ни звона бутылок. «Наконец успокоились», – подумал он. Это открытие сразу же улучшило Дэйлу настроение, и он тут же вынул из кармана диктофон, решил сообщить об этом Даяне. – Даяна, Даяна, – произнес он, нажав кнопку «запись», – сейчас поздний вечер. Я нахожусь в гостинице «Флауэр», стою в коридоре. Гостиница на удивление тиха. Я могу предположить, что северные гости либо уснули пьяным сном, либо – а я очень на это надеюсь, – наконец-то уехали. Сегодня был занят целый день, и только сейчас понял, насколько проголодался. Сейчас же закажу себе по телефону ужин прямо в номер… Знаешь, Даяна, находясь в многочисленных командировках и проводя в гостиницах большую часть жизни, я пришел к выводу, что возможность заказать горячий ужин в номер – одно из лучших достижений нашей цивилизации… – Купер, пройдя в номер, набрал номер телефона и, отложив на тумбочку включенный на «запись» диктофон, произнес: – это Дэйл Купер… Попрошу принести мне в номер чего-нибудь горячего… Да, и есть ли у вас горячее молоко?..

С того конца послышалось:– Ваш заказ принят, сэр. Через несколько минут ужин будет подан. – Спасибо, – поблагодарил Купер и положил трубку.

Тот час же раздался телефонный звонок. – Алло…

В трубке послышался взволнованный голос:– Это Дэйл Купер?..

Купера почему-то очень раздражали такие звонки. Он довольно нервно воскликнул:– Да… Ну что там еще?..

В трубке послышалось:– Это говорит Энди Брендон… У меня к вам одно известие…

Совладав с собой, Дэйл голосом, в котором сквозила ирония, поинтересовался:– Вы не могли бы сообщить мне это ваше известие утром?.. – Но это очень важно!..

В этот момент послышался стук в двери. «Это, наверное, уже заказ несут, – решил Купер, – быстро, однако…»– Минуточку…

Видимо, известие, которое Энди собирался сообщить Куперу, действительно было чрезвычайно важным. – Дэйл, не кладите трубку…

В двери застучали еще настойчивее.

Купер произнес:– Энди, извини, мне в номер несут ужин… Перезвони чуть позже… – Дэйл, открой двери и не клади трубку… Дело в том, что… – Хорошо, – Купер положил трубку рядом с аппаратом и направился к двери.

Из мембраны доносился голос Брендона:– Мистер Купер, только что обнаружен Лео Джонсон… У него очень тяжелое ранение, он истекает кровью… Не могли бы вы…

Открыв двери, Купер невольно отшатнулся – первое, что он увидел, была вытянутая рука в черной кожаной перчатке, держащая пистолет. Купер попытался резко закрыть двери, но не успел – тишину гостиницы прорезало три глухих хлопка – пистолет был со специальным глушителем. Все три пули попали агенту ФБР в живот и он, обливаясь кровью, упал на ковер…