Текст книги "Твин Пикс: Расследование убийства. Книга 2"

Одри продолжала:– «Женщины-Скорпионы, как правило, очень трудолюбивы, без остатка посвящают себя выбранному делу: профессиональной карьере или содержанию дома. Замкнуты в себе, не очень любят открываться другим…»

Блэкки кивнула. – Надеюсь, в «Одноглазом Джеке» ты тоже без остатка посвятишь себя выбранному делу… Не так ли?.. Не отрывая глаз от журнала, девушка произнесла:– Да, мэм… – Ну, читай дальше…

Одри на секунду представила весь идиотизм своего положения. Она, дочь всеми уважаемого бизнесмена, самого богатого человека в Твин Пиксе, пришла под видом какой-то потаскушки, дочери фермера, наниматься в бордель при сомнительном казино, и эта идиотка в довершении ко всему заставляет ее читать какие-то дурацкие гороскопы, которые она, Одри, всегда считала уделом дегенератов… Если бы несколько недель назад ей бы кто-нибудь рассказал, что такое возможно, она бы ни за что не поверила… Сколько все это еще будет продолжаться и что будет дальше, Одри не знала, но, во всяком случае, была абсолютно уверена: настоящие опасности подстерегают ее впереди… Интересно, под кого подложит ее эта Блэкки сегодня ночью?.. Может быть, это будет кто-нибудь из хорошо ей знакомых?.. От одной этой мысли Одри становилось дурно.

Заметив на лице девушки задумчивость, Блэкки поинтересовалась:– Загрустила?..

Одри сделала попытку улыбнуться. – Нет… – Тогда что же?.. – Задумалась… – О чем… О предстоящей ночи?..

Одри с отвращением подумала: «Вот сука… Все ей интересно…»– О гороскопе, – нашлась девушка.

Это была очень грубая лесть – Блэкки прекрасно поняла это. – Тогда читай дальше…

Одри опустила глаза. – «В обществе женщины, родившейся под знаком Скорпиона, выделяются незаурядным интеллектом и умением рассказывать похабные анекдоты. Как никакой знак, они умеют находить себе занятия по вкусу, особенно это касается развлечений на уик-эндах… – Одри тяжело вздохнула. – Чтобы подчеркнуть свою женственность и чувственность, Скорпионам рекомендуется пользоваться духами со сладким или терпким запахом – они очень возбуждают мужчин, причем пользоваться ими можно в одной парфюмерной гамме. Например, все оттенки запаха розы в „Paris“ или ландыша в „Diorissimo“ Dior. Неповторимое сочетание амбры и ванили в „Poison“ также подчеркнут индивидуальность и чувственность Скорпиона.

Одри неплохо разбиралась в косметике, – работа в парфюмерном отделе не прошла бесследно, и эти идиотские советы вызвали в ней отвращение.

«Духи для домохозяек», – с омерзением подумала она.

Одри, подняв голову, с надеждой спросила:– Все?.. – Нет, деточка… На следующей странице…

Одри со вздохом перевернула страницу. «Цветок Скорпиона – орхидея. Орхидеи, как правило – хищные и амбициозные. Однако они умеют долго скрывать свою истинную сущность и терпеливо дожидаться удобного случая, чтобы начать атаковать. Орхидея может сделать все, что захочет. Она достаточно быстро распознает людей и их настоящие намерения, сама оставаясь для других полнейшей загадкой. Орхидея известна своей верностью. Всегда необходима там, где ее ждут. К Орхидее нельзя оставаться равнодушным: ими можно или восхищаться, или ненавидеть, они в равной степени способны вызвать и пылкую любовь, и нескрываемую ненависть… В любви обычно счастлива, о ее отношениях с партнерами можно только мечтать… Как правило. Орхидея целиком и полностью полагается на собственную интуицию…» – закончив чтение, Одри облегченно вздохнула. – Ну, что скажешь? – спросила Блэкки, когда девушка, наконец, окончила чтение. – Ты тоже такая? «Можешь сделать все, что захочешь?..»

Одри с облегчением отложила журнал. – Не знаю… Во всяком случае, пока у меня удается все, что задумываю…

Беседа с Блэкки тянулась вот уже минут сорок и за это короткое время девушка успела возненавидеть хозяйку «Одноглазого Джека» со всей искренностью, на которую только была способна.

«Лучше бы меня оттрахал какой-нибудь из здешних посетителей, – подумала Одри, метнув в Блэкки ненавидящий взгляд, – лучше бы меня изнасиловали в общественном туалете, чем сидеть с этой сучкой… Лучше бы меня трахнула рота морских пехотинцев, во всяком случае это…»

Размышления девушки о том, что было бы лучше, прервал телефонный звонок.

Блэкки подняла трубку. – Алло?..

С того конца провода послышалось:– Ну, что там у тебя?..

Голос звонившего прозвучал громко, и Одри, сидевшая неподалеку от аппарата, невольно вздрогнула – он показался ей очень знакомым… – Все в порядке, – ответила Блэкки успокоительно и, подмигнув Одри, произнесла: – тут для тебя есть один сюрприз…

До слуха девушки донесся, ну, очень знакомый голос:– Новенькая?..

Блэкки заулыбалась и, вновь подмигнув Одри, произнесла:– Очень… – прикрыв рукой мембрану телефона, она заговорщически прошептала девушке: – это о тебе спрашивают… Сам хозяин… – отведя ладонь от трубки, она принялась докладывать: – наивная, молодая… Я ее осмотрела всю, заставила раздеться… Сиськи – просто чудо, не отвисшие, как раз то, что вы любите…

Из трубки раздался все тот же знакомый голос:– Она что-нибудь умеет?.. Блэкки пожала плечами. – Я не проверяла… – Это почему?.. – Во-первых – это не входит в мои обязанности, – ответила та, – а во-вторых – это невозможно по причинам, от меня независящим… – она сделала небольшую паузу и добавила – я же не мужчина…

Одри Хорн внимательно прислушивалась к этому диалогу, пытаясь определить, кому же все-таки может принадлежать этот голос. – Задница у этой девки большая?.. – послышалось из трубки.

Блэкки, повернувшись к девушке, бросила на ее бедра быстрый взгляд. – Да нет, кажется… не очень…

В трубке послышалось:– Хорошо… Ты знаешь, Блэкки, я ведь выполняю в этом «Одноглазом Джеке», кроме всего прочего, и роль дегустатора…

Блэкки понимающе улыбнулась. – Да, конечно… – Точно повар в хорошем ресторане, я всегда первым пробую яства, предназначенные для дорогих гостей…

«Ну кто же это может быть? – лихорадочно соображала Одри Хорн, прислушиваясь к голосу, доносившемуся до ее слуха, из трубки – она была абсолютно уверена, что слышит его каждый день. – Кто же это такой?.. Не может быть, чтобы я не вспомнила…»

Неизвестный абонент продолжал выпытывать у Блэкки подробности:– А кто она – блондинка? Брюнетка?

Хозяйка «Одноглазого Джека» вновь бросила на девушку быстрый взгляд. – Темно-каштановые волосы, – ответила она, – слегка завиты…

Неизвестный на том конце провода был очень словоохотлив; Одри подумала, что он ничем не отличается от тех телефонных маньячек, обычно – пенсионерок, которые, названивая друг другу по вечерам и треплясь о самых последних пустяках, способны вывести из терпения кого угодно.

«Точно такая „телефонная болезнь“ иногда бывает у моего дорогого папочки, – подумала она, – он тоже, как засядет вечером за аппарат, так хоть убегай на улицу, и таксофон… Ни ты не можешь позвонить, ни тебе… Черт бы их всех подрал!..»– Послушай… – невидимый абонент слегка понизил голос. – Послушай, Блэк, а ты не расспрашивала… Может быть, она еще… Ну, я хочу узнать, может быть, у этой новенькой еще не было ни одного мужчины?..

Блэкки на какое-то мгновение задумалась, а потом ответила:– Не думаю… Она утверждает, что перетрахалась с несколькими десятками мужчин твоего возраста, но, скорее всего, детка преувеличивает… Преувеличения свойственны в таком возрасте…

Одри, откинувшись на спинку кресла, вытянула ноги и, взяв в руки какой-то женский журнал, принялась листать его с самым равнодушным видом, всем выражением давая понять, что оценки Блэкки ее ни в коей мере не интересуют. Тем не менее, слух девушки был напряжен до последнего предела. – Значит, не целка?..

Блэкки согласилась. – Скорее всего… – она вновь быстро глянула в сторону девушки. – Босс, имея такой замечательный, такой пухленький ротик, будто бы специально созданный для того, чтобы в него что-нибудь взять, – она мерзко захихикала при этих словах, – я надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду?.. Так вот, имея такой ротик, просто невозможно оставаться девственницей…

С того конца провода послышалось несколько опечаленное:– Значит, не девственница… Ну ладно, если она действительно, как ты утверждаешь, свежа и молода, значит, тоже сойдет… Когда можно будет с ней порезвиться, Блэк?.. – Хоть сейчас… Она готова. – Прикрыв ладонью трубку, хозяйка «Одноглазого Джека» обернулась к девушке и произнесла: – ты ведь готова, не правда ли?..

Одри кивнула с нарочито небрежным выражением. – Да.

Из трубки послышалось:– Значит, договорились… Через несколько часов я тут буду.

Положив на рычаг трубку, Блэкки обернулась к Одри и голосом, в котором звучало уважение, произнесла:– Это сам хозяин звонил… Сегодняшнюю ночь ты проведешь с ним. Думаю, вы останетесь довольны друг другом, детка.

За все время этой беседы Одри впервые слышала, чтобы ее собеседница хоть о ком-то говорила с таким уважением.

Отодвинув шуфляду тумбочки, Блэкки вытащила оттуда длинный резиновый жгут – вроде тех, которыми пользуются санитары для перетяжки вен при инъекциях – и положила его на стол. Заметив в глазах девушки удивление, она произнесла успокоительным тоном:– Не бойся, не бойся…

Одри ответила:– А я и не боюсь… Кого я должна бояться?..

Вспомнив о чем-то – видя по улыбке на ее лице – очень забавном, Блэкки произнесла:– Нет, все в порядке… Просто однажды, когда этот жгут увидала одна из девушек – она, так же, как и ты, попала сюда впервые – эта дурочка почему-то вдруг решила, что я сейчас начну ее душить…

Одри осторожно поинтересовалась:– Тогда зачем же этот жгут?.. – Сейчас увидишь… – ответила Блэкки и вытащила из небольшой коробочки, стоявшей у телефона, маленький запаянный пакетик с одноразовым шприцем.

«Видимо, эта сучка собирается ввести мне в вену какую-то гадость, – решила Одри Хорн. – Что-нибудь из нейролептиков… так, на всякий случай. Я как-то читала, что в некоторых публичных домах это принято…»

Блэкки, закатав рукав, тотчас же перетянула жгутом руку пониже локтя – Одри сразу же бросилось в глаза, что кожа испещрена темноватыми точками от предыдущих инъекций.

«Наркоманка!.. – сразу же догадалась девушка. – Она наркоманка…»

Видимо, шприц уже давно был заправлен, и Блэкки все время оттягивала очередной сеанс кайфа. Сделав себе укол, Блэкки подошла к креслу и, плюхнувшись в него, обернулась к Одри:– А теперь – почитай мне что-нибудь в журнале «Астрон»… По астрологическому знаку я – Овен…

Разговор с Гарри Труменом окончательно укрепил Лиланда Палмера в том, что убийца его дочери Лоры наконец-то пойман, что это – не кто иной, как крупье Жак Рено, который после происшествия у гостиницы «Флауэр» под присмотром полицейских находится в отдельной палате госпиталя.

Месть никогда ранее не приветствовалась Лиландом – ни тогда, когда он учился в университете (кстати, его дипломная работа называлась «Кровная месть в штате Оклахома и юридический аспект судебного разбирательства этого преступления»), ни тогда, когда он окончательно обосновался в Твин Пиксе. Однажды он категорически отказался защищать в городском суде одного мелкого хулигана, который, в знак мщения за оцарапанный кузов своего «шевроле», разбил обидчику – это был новый «крайслер» Уильяма Хайвера – лобовое стекло. Лиланд Палмер всегда считал чувство мести низменным и недостойным цивилизованного человека, но, поняв, что убийца его дочери – Жак Рено, точно безумный, помчался в городскую клинику.

«Я тебе отомщу, сука, – мстительно думал Лиланд, сжимая руль автомобиля и вдавливая педаль газа в пол. – Я тебе…»

Впрочем, никто – в том числе и сам Лиланд – не мог точно сказать, только ли желание отомстить за смерть дочери побуждали его мчаться в клинику на расправу с Жаком Рено и не примешивались ли к этому еще какие-то иные причины…

Оставив машину внизу, мистер Палмер натянул перчатки, которые предусмотрительно захватил из автомобильного бардачка и поднялся на лифте на тот самый этаж, где находилась реанимация. Палмеру неожиданно повезло – полицейский, охранявший Рено, куда-то отлучился. Стараясь не скрипеть дверью, Лиланд осторожно вошел в палату. Жак Рено спал.

Вытащив из кармана плаща катушку с лейкопластырем, Лиланд осторожно привязал руки спящего к стойкам кровати. После этого, взяв подушку, аккуратно положил ее на лицо Рено и, убедившись, что тот не проснулся, изо всех сил вмял подушку в его лицо. Конвульсии Жака длились недолго – его руки несколько раз непроизвольно дернулись в локтях, из-под подушки послышалось тяжелое хрипение, и вскоре он окончательно затих. Лиланд посмотрел на осциллограф прибора, контролировавшего работу сердца – спустя несколько секунд, на нем появилась ровная линия, свидетельствовавшая о том, что сердце крупье «Одноглазого Джека» остановилось.

Положив подушку, Лиланд поправил перчатки и произнес, обращаясь то ли к самому себе, то ли к воображаемому собеседнику:– Теперь дух моей бедной доченьки, наконец-то успокоится…

Резко развернувшись, он вышел из кабинета, не забыв аккуратно прикрыть за собой двери. Полицейский, в обязанности которого входила охрана подозреваемого, вернулся буквально спустя несколько минут. Он не очень-то хорошо разбирался в медицинской аппаратуре – во всяком случае, ровная линия на экране осциллографа ничего ему не сказала. Окинув взглядом Рено и, убедившись, что тот тихо спит, полицейский вышел из палаты и отправился на пост – поболтать с медсестрой.

Глава 31

Лекция об организованной преступности, прочитанная Дэйлом Купером перед полицейскими Твин Пикса. —Шериф Трумен находит в бензобаке «Харлей-Дэвидсона»Джозефа Хэрвэя целлофановый пакетик с наркотиками. – Эд Малкастер обнаруживает свою жену Надин вполубессознательном состоянии. – Нападение на Шейлу Джонсон.

За время учебы в Академии Федерального Бюро Расследований в Филадельфии и, особенно, за время службы в Сиэтле, Дэйл Купер прошел неплохую школу психологии и поэтому прекрасно разбирался в людях. Вот и на этот раз, заметив, насколько уважительно поздоровалась с ним секретарша шерифа Люси Моран, он сразу же понял, что сейчас последует какая-то просьба. – Здравствуйте, – кивнул он в ответ Люси, – вы сегодня прекрасно выглядите… Ну просто на редкость хорошо…

Это был дежурный комплимент, но у Купера не было ни времени, ни желания выдумывать что-нибудь новенькое для этой провинциальной девочки – даже в знак благодарности за кофе, который она для него всегда готовила.

Люси подняла глаза на Купера. – Мистер Купер… – она запнулась.

Дэйл ободряюще улыбнулся. – Вы хотите меня о чем-то попросить?.. – Да, – тихо произнесла девушка. – Мистер Купер, я прекрасно понимаю, насколько занятой вы человек, я знаю и ценю ваше время…

«Видимо, просьба связана с Энди», – почему-то решил Купер.

Люси продолжала просительно смотреть на агента ФБР – тот улыбался. – Понимаете, мистер Купер… У меня к вам одна небольшая просьба… Меня оправдывает лишь то, что она относится к моей профессиональной сфере… – в последнее время Люси почему-то очень полюбила это словосочетание – «профессиональная сфера».

«Видимо, много юридической литературы читает, – подумал Купер. – Наверное, хочет как следует подготовиться к учебе на юриспруденции в каком-нибудь университете… Ну-ну, смелее, Люси…»— Так вот, мистер Купер: нам всем очень понравилась ваша прошлая лекция о наркотиках…

«Вот тебе и на», – с некоторой досадой подумал Дэйл. Он ни в чем не любил ошибаться, особенно в своих прогнозах относительно поступков людей.

Купер улыбнулся. – Вы ждете продолжения?.. – Да… И не только я одна. И Томми Хогг, и Фрэнк Заппа из патрульной службы…

Купер загадал: «Если она назовет и своего Энди – тогда обязательно соглашусь». — Да, всем нам так понравилось, так понравилось… – продолжала лепетать Люси. – Ну просто очень понравилась ваша замечательная лекция, мистер Купер. Всем…

Дэйл задал наводящий вопрос:– А где же Энди?..

Люси опустила глаза. – Не знаю… Кажется, в кабинете мистера Трумена. Кстати, этому заместителю шерифа, как мне показалось, тоже понравился ваш рассказ…

«Ловко выпуталась, – подумал Дэйл, – этому заместителю шерифа… ну что ж, придется…»

Купер, если кого-нибудь когда-нибудь и обманывал, то разве что Даяну – и то, делая это с одной-единственной целью: чтобы та не волновалась, не мучилась мыслями, хорошо ли он, Дэйл, сегодня позавтракал и достаточно ли времени спал. Во всяком случае, он никогда не обманывал самого себя – и если он загадал, что назови Люси Энди, он согласится на ее просьбу, то решил поступить именно так.

Дэйл, поправив узел галстука, кивнул в ответ мисс Моран:– Хорошо…

Люси обернулась к своему столику – тамкак разстояли Томми, Фрэнк и еще несколько полицейских, свободных в это время от дежурства. – Ребята, ребята, сюда, – воскликнула она, – сюда, ребята!.. Мистер Купер согласился!..

Взяв из ящика ключ от небольшого зала, где шериф Трумэн иногда проводил рабочие планерки – он делал это не очень часто, предпочитая давать указания подчиненным в собственном кабинете, – Люси направилась к запертым дверям.

Полицейские и Дэйл последовали за нею.

Дождавшись, пока слушатели рассядутся в кресла, Дэйл, откашлявшись, взошел на подиум и, встав за небольшую светлого дерева трибуну («Ель Добсона», – механически отметил про себя Купер), обратился к аудитории:– О чем рассказать вам сегодня?..

Томми, усевшись поудобней, предложил:– Если можно, мы хотели бы услышать об организованной преступности… А то мы только знаем, что это такое по телевизору… В Твин Пиксе пока – слава Богу – до подобных вещей еще не дошло…

Люси поспешила вставить:– Да, я помню, еще когда училась в школе, смотрела классный фильм про гангстеров – «Бонни и Клайд»… – Мисс Моран тяжело вздохнула. – Они так любили друг друга…

Купер, закатав манжетку, посмотрел на часы. «В моем распоряжении, – подумал он, – где-то минут сорок. Думаю, за это время успею…»– Американский гангстер, – начал он сразу же, без подготовки, словно эта речь не импровизировалась на ходу, а была записана на бумажке, которая лежала перед Дэйлом, – Американский гангстер вслед за американским ковбоем прочно вошли в наше массовое сознание. И именно, – он сделал короткий, но очень выразительный жест в сторону Люси, – именно благодаря голливудским кинолентам вроде этого «Бонни и Клайда». Все эти несимпатичные и, по большому счету, если разобраться, Аль Капоне, Багси Сигелы и Счастливчики Лучано обрели громкую, надолго пережившую их славу, стали настоящими героями современной мифологии… – Купер, откашлявшись, продолжил: – все эти малосимпатичные гангстеры являются типичными представителями так называемой организованной преступности, о которой вы хотите услышать рассказ… К большому сожалению, к неорганизованном обществе не существует определения организованной преступности. В результате неудачных попыток найти точную формулировку родилось множество мифов и легенд, написаны миллионы ничего не значащих слов. Только разгадав природу организованной преступности, можно понять, почему до сих пор для нее не удалось найти подходящего определения…

Фрэнк подтолкнул в бок сидевшего рядом Томми Хогга и восхищенным шепотом произнес:– Как он хорошо говорит!.. Дэйл продолжал:– Лично мне кажется наиболее удачным определение Нью-Йоркского объединенного законодательного комитета по вопросам преступности, которое гласит: «Организованная преступность – это постоянный тайный заговор с целью приобретения богатств и влияния путем незаконных методов экономического и физического принуждения, с помощью коррупции общественных структур и частных лиц в условиях системы свободного предпринимательства». – Фраза была сказана Купером на одном дыхании, и он, переведя дух, огляделся. – Мистер Купер, – чуть-чуть привстала со своего места Люси – в этот момент она была похожа на примерную ученицу, обращавшуюся к учителю за дополнительным разъяснением, – мистер Купер, а что это такое – «коррупция»?..

Дэйл слегка улыбнулся:– Использование служебного положения в своекорыстных целях, – серьезно произнес он. – Если, мисс Моран, вы рассказываете что-нибудь интересное о расследовании убийства Лоры Палмер просто так – это просто неосмотрительность… А если вы начинаете вымогать у собеседника за свой рассказ шоколадку – это уже коррупция…

Люси прикусила язык.

Дэйл говорил дальше:– Так вот: во многом организованная преступность – продукт исторической случайности. Человек всегда видел в преступности кратчайший путь к скорому обогащению; возникновение разветвленного преступного синдиката стало возможным в нашей стране только благодаря ряду случайных совпадений… Приток в Соединенные Штаты миллионов голодных иммигрантов, доступность легких заработков в эпоху Сухого закона, Великая Экономическая депрессия, а также утрата миллионами граждан нравственных и религиозных ориентиров…

Поднявшись со своего места, Томми Хогт несмело произнес:– Извините, мистер Купер… А вы не могли бы рассказать нам что-нибудь такое, как бы поточней выразиться… ну, занимательное, что ли…

Дэйл едва заметно улыбнулся. – Хорошо, – согласился он, – насколько я понял, вас интересуют какие-нибудь конкретные случаи?..

Хогг поспешил согласиться:– Да-да, и если это возможно – чтобы было также интересно, как и в прошлый раз, когда вы рассказывали про технологию производства кокаина.

Купер сделал рукой знак садиться – он терпеть не мог этих полушкольных порядков, когда для того, чтобы задать вопрос, обязательно требовалось встать. – Так вот… Лидеры преступного мира – кстати, в официальных документах их именовали «Национальный Преступный Синдикат», – пояснил Купер, – после окончания Второй мировой войны прекрасно поняли, что в стране-победительнице множество людей бросятся наверстывать упущенные в окопах возможности… Началась эпоха казино… Издавна одним из центров организованной преступности считался Кливленд. За несколько лет там возникло множество игорных домов, приобретших в короткое время необычайную популярность. После гибели известного в преступных кругах гангстера по кличке «Немец Шульц» в тысяча девятьсот тридцать пятом году дельцы преступного мира поделили между собой его обширные владения; они прибрали к рукам ипподром «Кони Айленд» на северном берегу реки Огайо, за пределами Цинциннати, и переименовали его в «Ривер Дауне». Кроме того, они вложили деньги в несколько небольших казино поблизости. Зрелище с противоположного берега всегда мутной Огайо открывалось захватывающее. Ньюпорт и Ковингтон, отрезанные от остальной части Кентукки, казались призрачными, хотя на самом деле были вполне реальными культурными центрами. Эта местность еще в эпоху «Сухого закона» получила название «Маленького Мехико»; там царил культ пистолета, а коррупция, – Купер посмотрел на Люси, – коррупция была распространена не меньше, чем во времена покорения Дикого Запада. Конкурентам Синдиката принадлежало самое шикарное заведение – «Беверли-Хиллз-Клуб», расположенное к востоку от города, у дороги, ведущей во Фрэнкфорт…

Фрэнк Заппа шепнул Томми Хоггу:– Он говорит так образно, словно жил в то самое время…

Купер продолжал:– Громадное шикарное казино переманивало клиентов из других мест; разумеется, Синдикат решил уничтожить его… Вскоре оно было сожжено наемными головорезами, а пепелище продано за бесценок. Азартные игры в Кентукки в то время были строжайше запрещены, однако принадлежавшие преступникам казино функционировали также открыто, как закусочные или бакалейные лавки… Преступникам удалось путем подкупа и шантажа добиться, чтобы мэром стал их человек. Параллельно Синдикат решил обуздать проституцию и мошенничество, понимая, что нарушение норм морали может вызвать недовольство местного населения и привести к настоящему взрыву. Правда, главари Синдиката столкнулись с большими трудностями: слишком многое надо было взять под жестокий контроль. К тому же местные полицейские, привыкшие изымать дань с казино, не видели причин, почему бы им не собирать мзду с хозяев борделей и владельцев незаконных притонов разврата, – вспомнив недавний диалог с шерифом по поводу этого словосочетания, Купер улыбнулся. – Публичные дома, впрочем, удалось довольно четко поделить на дневные и ночные. Дневные предназначались для местных бизнесменов, которые наведывались туда во время обеденного перерыва, а ночные предназначались для командировочных. По правилам, ни одну девственницу не брали на службу, если перед этим она не проходила соответствующей проверки у шерифа местной полиции. Тому даже не приходилось далеко ходить – большинство борделей располагалось рядом с полицейским участком… – Купер, мельком глянув на Томми Хогга, заметил, что он расплылся в завистливой улыбке. – Не надо ему завидовать, Томми, – произнес Купер. – Этого шерифа потом застрелили… – Неужели?.. – опешил Томми. – А за что?.. – Видимо, за плохую работу, – бросил Дэйл и продолжил: – так преступники распространяли свое влияние, пользуясь тем, что цены в то время были низкими, а население было в большинстве своем поглощено своими заботами. Люди принимались заново строить жизнь, думая, что и после войны история повторится. Гангстеры также с новым пылом принялись за дело. Знаменитый бандит Багси Сигел, который в период «большой охоты» перебрался в Лос-Анджелес, положил глаз на Лас-Вегас – теперь знаменитый игорный центр в штате Невада. В то время разрешенный законом игорный бизнес необязательно был прибыльнее и безопаснее незаконного, зато имел одно уникальное преимущество: гарантировал уважаемое положение в американском обществе. Начинавших в молодости бутлегерами гангстеров по достижении зрелого возраста потянуло к респектабельности, и Багси остановил свой выбор на Лас-Вегасе – грязном городишке на юге Невады. По окончании войны психология американцев, как и следовало ожидать, изменилась. Люди бросились приобретать все подряд, чего прежде не могли себе позволить – дома, яхты, престижные марки автомобилей; многие стремились проводить отпуск в самых экзотических местах, многие – и таких было немало – стремились к острым ощущениям. На этом и был основан расчет Багси. Спрос необычайно способствовал подъему деловой активности; деньги текли рекой. Америка праздновала национальную победу, и игорные дома стали просто необходимы. Эпоха казино, наступление которой предсказывали социологи преступного мира, по своему размаху и великолепию превзошла самые смелые ожидания. Игорные дома в Ньюпорте, штат Кентукки, и окрестностях процветали. Багси Сигел в Неваде не терял времени даром. В то время, как ветераны войны не могли найти строительных материалов для постройки домов, Багси возвел на трассе, ведущей в Лос-Анджелес, ночной клуб «Фламинго». Кстати, Сигела во всех его начинаниях поддерживала подружка, Вирджиния Хилл… – Купер окинул взглядом аудиторию – полицейские слушали, затаив дыхание. – Так вот, – продолжил Купер, эта Вирджиния Хилл считала себя самой сексапильной женщиной Америки, хотя, правда, не говорила об этом никому, кроме Багси. Другие гангстеры, охваченные золотой лихорадкой, следом за Сигелом устремились в легальный игорный бизнес; сам же Багси по злой иронии судьбы не успел насладиться своим триумфом. Ночью двадцатого июня тысяча девятьсот сорок седьмого года, – у Купера была превосходная память на даты, – в гостиной дома в Беверли-Хиллз, который снимала Вирджиния, в него выстрелил наемный убийца конкурирующей группировки. Роковая пуля попала Багси в правый глаз. Однако этот гангстер открыл в песках Невады поистине золотоносную жилу… – Купер посмотрел на часы.

«Что-то Гарри запаздывает, – подумал он, – у меня уже в горле пересохло… Никогда не говорил так много, как в этом городке…»– Таким образом, – подытожил Дэйл, – таким образом, всемирно известный Лас-Вегас появился в этом качестве стараниями организованной преступности… Как вам известно, казино у канадской границы, популярное в городе под названием «Одноглазый Джек», в котором в качестве крупье до недавнего времени подвизался небезызвестный вам Жак Рено…

В этот момент двери раскрылись. – Привет! – с порога поздоровался с Дэйлом вошедший Гарри. – Привет… Вот вы где!.. – подойдя к трибуне, Трумен обернулся к аудитории и произнес: – мне очень жаль, уважаемые коллеги, но я вынужден прервать замечательную лекцию всеми любимого нами агента Федерального Бюро Расследований Дэйла Купера… У меня к нему неотложное дело, господа…

Пропустив в свой кабинет Дэйла, шериф закрыл двери и выложил перед ним небольшой пакет из целлофана, сквозь который просвечивался какой-то белый, похожий на сахар, порошок. – Это я нашел в бензобаке «Харлей-Дэвидсона» Джозефа Хэрвэя, – произнес он.

Купер, взяв пакет в руки, размял его содержимое большим пальцем. – Кокаин, – задумчиво произнес он. – Гарри, ты действительно обнаружил это в бензобаке мотоцикла Джозефа Хэрвэя?..

Трумен утвердительно кивнул. – Да.

Купер, положив порошок на стол, задумчиво произнес, растягивая каждое слово:– Так… Очень интересно…

Гарри попытался напомнить Дэйлу одну подробность из разговора с Жаком Рено в «Одноглазом Джеке». – Помнишь, этот жирный скот говорил, что наркотики распространяет какой-то школьник… – Шериф сделал небольшую выжидательную паузу. – Школьник… Неужели этот школьник – Джозеф?..

Купер, словно не расслышав реплики Трумена, продолжил размышления:– Так… Действительно, внешне все вроде бы сходится… «Школьник»… – он вспомнил свой последний разговор с Джозефом и отрицательно покачал головой: – что-то мне не верится…

Шерифу тоже очень не хотелось верить в то, что наркотики распространяет Джозеф, однако чувство долга в этот момент было явно выше личных симпатий относительно племянника хозяина бензоколонки. – Я тоже не очень-то в это верю, Дэйл, – подхватил Трумен. – То есть хочу сказать – не могу поверить… Однако факты, как известно – вещь упрямая…

Перед сном Трумен нередко смотрел полицейские детективы по криминальному телеканалу, и по этой причине словесные штампы вроде этого – «однако факты, как известно – вещь упрямая» – крепко засели в его сознании. – Ну, и что ты об этом думаешь?.. – поинтересовался Купер.

Тот пожал плечами. – Скорее всего, я ошибался в этом Джозефе, – ответил шериф. – Люди не всегда представляют из себя то, чем стремятся казаться.

Дэйл прищурился. – А где сейчас этот Хэрвэй?.. – он внимательно посмотрел на Гарри. – Где, где… В каталажке, где ему и полагается быть… Где же еще…

Купер, усевшись в кресло, потянулся к кнопке селектора внутренней связи. – Можно, я распоряжусь?.. – спросил он на всякий случай.

Трумен махнул рукой. – Пожалуйста… – Томми, – мягким голосом произнес Дэйл в микрофон, – Томми, ты уже на месте?.. Из динамика послышалось:– Да, Дэйл… Огромное спасибо за прекрасный рассказ о мафии… Я до сих пор под впечатлением – особенно от того шерифа из Кентукки, который не пропускал ни одной девственницы…