Текст книги "Твин Пикс: Расследование убийства. Книга 2"

Постояв несколько минут, Элеонора развернулась и пошла в сторону выхода…

Глава 64

Тайная встреча Гарри Трумена с китаянкой Джози. – Приезд в Твин Пикс судьи Клинтона Стэрвуда. – Второй допрос Лиманда Палмера.

Существует интересное утверждение, будто бы иммигранты в первом поколении стремятся походить на коренных жителей больше их самих.

Китаянка Джози была живой иллюстрацией к этому утверждению: за то короткое время, что она прожила в штате Вашингтон, ее ни разу не видели в китайской одежде, она отвергала национальную кухню, предпочитая ей стандартизированные биг-маки и гамбургеры, никто из горожан не слышал от нее ни одного слова по-китайски. Кэтрин с полуиздевкой как-то даже сказала, что Джози и сны видит исключительно по-английски.

Из Сиэтла Джози привезла около десятка туалетов – все они были похожими на те, что одевают на телешоу голливудские звезды. Китаянка была очень довольна приобретениями – стоя в очень декольтированном вечернем платье перед шерифом Труменом, она не без гордости говорила:– Знаешь, Гарри, когда я покупала это платье, продавщица универмага сказала, что они до сих пор не разорились лишь потому, что у них одевается Джози

Пэккард… Представляешь?..

Гарри оценивающим взглядом посмотрел на обтянутую полупрозрачной черной материей миниатюрную фигурку своей любовницы. Шериф, как и большинство мужчин, довольно посредственно разбирался в дамских туалетах – в отличие от моделей оружия и автомобиллей. – Интересно, сколько стоит это платье?.. – поинтересовался Гарри Трумен, не зная, какой бы подходящий вопрос задать.

Джози ответила с некоторой обидой:– У тебя чисто мужское мышление, Гарри. Тебя ничего, кроме денег, не интересует…

Трумен слегка улыбнулся. Л разве это плохо?..

Джози, демонстративно пройдясь по комнате – на этот раз она назначила Гарри тайное свидание в одном из номеров гостиницы – уселась к нему на колени.

Гарри вновь усмехнулся – всякий раз, когда ему приходилось держать китаянку у себя на коленях, он удивлялся, насколько легко ее тело. Это очень льстило мужскому самолюбию шерифа. – А что же тут плохого – что у меня чисто мужской склад ума?.. – вновь спросил он.

Джози передернула плечами. – Не знаю… Мне не очень нравится, что в современных мужчинах не осталось ни капли романтики… Они только и знают, что говорить о деньгах… – Но разве это так плохо?.. – удивился Трумен. – Без денег плохо…

Джози нежно обняла Трумена за шею. – Знаешь, что меня привлекло к тебе с самого начала?.. – спросила она. – Нет…

Джози нежно поцеловала Гарри в щеку. – У тебя такая романтическая профессия… И сам ты показался мне таким возвышенным, таким романтическим, таким необычным…

Шериф ласково погладил коротко стриженную голову Джози. – А что, ты уже успела разочароваться во мне? – с усмешкой спросил он.

Джози вновь поцеловала Трумена. – Нет, что ты… С каждым днем ты мне нравишься все больше и больше… Ты такой мужественный, такой привлекательный…

Шериф, страдавший комплексом скрытого честолюбия, улыбнулся при этих словах. Джози продолжала лепетать – она была в превосходном настроении:– Ты мне так нравишься, Гарри… Ты просто замечательный, несравненный мужчина… Я от тебя совершенно без ума…

Гарри повернулся к окну – ему показалось, что за ним кто-то стоит.

Джози с некоторым испугом спросила: – Что ты там увидел?..

Пересадив китаянку на стоявшую в углу кушетку, шериф подошел к окну и, внимательно посмотрев сквозь жалюзи, уселся обратно. – Что там?..

Гарри махнул рукой. – Так… Показалось…

Джози, поднявшись с кушетки, принялась манерно расхаживать перед Труменом, своим видом и походкой подражая манекенщицам, демонстрирующим последние модели сезона.

Однако Гарри, по всей видимости, не хотел поддаваться соблазнению – совершенно неожиданно для китаянки, он перевел разговор на другую тему – заговорил о делах. – Послушай, Джози, – неторопливо начал он, – я хотел спросить у тебя…

Джози, остановившись, обернулась к Трумену. – Спрашивай… – Мне интересно знать – что ты думаешь об этом пожаре на лесопилке?..

Китаянка тяжело вздохнула. – Мне так жаль бедную Кэтрин… Представляешь, Гарри, Пит говорит, что до сих пор не найдены ее останки…

Гарри искоса посмотрел на Джози. – Пит как-то говорил, что ты иногда вздорила с Кэтрин…

Джози уселась на кушетку. – Неужели… – начала она, – неужели ты думаешь, что я… – в начале этой фразы ясно прочитывалось ее окончание «что я желала ее смерти?».

Гарри, поняв, что взял слишком круто, сделал успокоительный жест. – Что ты, что ты… Просто я понимаю, насколько тебе теперь тяжело, – заметив, что Джози хочет что-то сказать, Гарри продолжил: – у меня тоже был похожий

случай… Когда я учился в Академии Полиции – ну, ты, наверное, знаешь, потом я повздорил с начальством и был вынужден забрать документы, чтобы на следующий год

поступить учиться в университет на юриспруденцию, так вот, когда я учился на полицейского, у меня был один приятель… Как-то однажды я очень обидел его по какому-то совершенно пустяковому делу – как конкретно, уже не помню. Притом виноватым в той истории был именно я. Я не разговаривал с этим другом несколько недель, и непонятно почему дулся на него, а потом, когда понял, что очень не прав, решил подойти первым и

извиниться… Но этого у меня не получилось… И не по моей вине, Джози…

Китаянка, не мигая, слушала Трумена. – Твой друг тебя не простил?.. – наконец, спросила она, – ты что, слишком серьезно его обидел?.. Наверное, из-за девушки, да?..

Шериф скорбно покачал головой. – Нет, не из-за девушки… Так, какая-то мелочь, точно даже сказать не могу… Помню только, что я его очень обидел. – И он тебя не простил?.. – вновь поинтересовалась Джози.

Шериф склонил голову. – Нет. Хотя и простил бы, имей он такую возможность… – Тогда почему же?.. – Он погиб в автомобильной катастрофе, – закончил свой рассказ Трумен. – А я так и остался виноватым и непрощенным…

В комнате зависло тягостное молчание. – Так вот, к чему это я рассказываю, – произнес шериф после продолжительной паузы, – теперь я хорошо понимаю, что нельзя никогда и никого обижать… Джози, – Гарри, поднявшись, подошел к китаянке и, усевшись рядом, приобнял ее, – Джози, я очень хорошо понимаю тебя… Я сочувствую тебе всей душой… Я понимаю твои чувства, твои переживания, Джози…

Китаянка закрыла лицо руками – она была очень впечатлительной, и, слушая рассказ Трумена, могла расплакаться в любой момент. Гарри задумчиво произнес:– Такие вот дела…

Китаянка, обняв шерифа, склонила его голову на свою грудь, и зашептала:– Гарри, Гарри, возьми меня… Гарри… – она полуобернулась, подставляя спину, – разорви его… – Что?.. – не понял шериф просьбы Джози.

Та, закатив глаза, шептала:– Разорви платье… Я так хочу тебя… Я просто сгораю от желанья.

Шериф резким движением разорвал материю – спустя несколько минут он уже лежал в объятиях китаянки…

Естественно, ни Гарри, ни Джози не могли видеть, как в окне на короткое мгновение мелькнул контур какой-то головы…

После скандала, устроенного миссис Брендон, Люси на целый час закрылась в комнате отдыха, чтобы вволю наплакаться. Наконец, после неоднократных просьб Купера, она вышла оттуда, стараясь не показывать свои красные от слез глаза.

Чтобы хоть как-то успокоиться, мисс Моран решила, наконец, заняться своими непосредственными обязанностями – она подошла к кухонному уголку, расположенному в смежной с фойе комнате и, взяв банку с молотым кофе, принялась сосредоточенно отмерять специальной мерной ложечкой коричневый порошок в закопченный от многократного употребления жезвей.

Когда кофе был готов, Люси, подойдя к своему столу, нажала кнопку селектора внутренней связи. – Мистер Купер, – произнесла она, – мистер Купер, я сейчас принесу вам кофе…

Из динамика послышался голос Дэйла:– Люси, сколько раз тебе можно говорить одно и то же – сейчас же прекрати называть меня на «вы»… Я не тюремный надзиратель…

Люси улыбнулась. – Хорошо, Дэйл, больше не буду… – Ты, наверное, хочешь принести мне кофе?.. – предположил агент ФБР. – Да, Дэйл, – ответила Люси. – Можно?..

В этот момент в динамике селектора внутренней связи послышался какой-то звонок. – Люси, – произнес Дэйл, – если можно, зайди ко мне через несколько минут… Я сейчас немного занят, надо срочно переговорить по телефону… Очень важное

дело… Извини…

В полицейский участок звонил доктор Уильям Хайвер. Купер, развалившись на месте шерифа, поднял трубку. – Алло…

Доктор Уильям не так часто слышал голос Купера по телефону, чтобы научиться узнавать его безошибочно, но не услышав в трубке знакомых интонаций Трумена, Хогга или Брендона, он подумал, что ошибся номером. – Это полицейский участок?.. – спросил доктор Уильям. – Я не ошибся?..

Купер улыбнулся. – В Твин Пиксе не так много абонентов, чтобы еще и ошибаться при наборе, – ответил он. – Здравствуйте, доктор Хайвер.

Дэйлу было немного неудобно за свою вспыльчивость на утреннем допросе Лиланда Палмера, и поэтому он старался вложить в интонации как можно больше доброжелательности, чтобы хоть как-то реабилитироваться в глазах Хайвера, который, несомненно, имел все основания обидеться на агента ФБР. – Здравствуйте, мистер Купер, – холодно поздоровался доктор. – Скажите, у вас там в кабинете нету случайно Энди Брендона?.. – Нет… Что-нибудь случилось…

Из трубки послышалось:– Нет, все в порядке… Просто я насчет анализов – он знает, каких… – Если у вас какая-то информация, можете передать ее мне, я, как только увижу Брендона, сразу же сообщу все о его анализах…

Доктор Уильям на мгновение замялся. – Понимаете, мистер Купер, есть такое понятие – врачебная тайна. Это профессиональная этика, и я не в праве ее нарушать…

Дэйл постарался вложить в свои слова максимум участия к судьбе Энди – понимая, в каком критическом положении находится теперь заместитель шерифа, Дэйл очень вежливо поинтересовался:– А что, у Брендона какие-то серьезные проблемы со здоровьем?.. Можете сказать мне, это не будет нарушенном профессиональной этики…

Доктор замялся. – Понимаете, со здоровьем у него все вроде бы нормально… – не желая более распространяться на эту тему, доктор Уильям решил перейти на частности: – да, представляете, у этого Брендона очень редкая группа крови – третья, резус отрицательный…

Купер, будто бы что-то вспомнив, на минуту задумался. – Хорошо, передам это Энди, – пообещал он. – Всего хорошего, док… – после этих слов Дэйл положил на телефонный рычаг трубку.

Нажав кнопку селектора на столе шерифа, Дэйл сказал в микрофон:– Люси, а теперь принеси мне, пожалуйста, кофе…

Спустя минуту дымящаяся чашка стояла перед Дэйлом. Сделав небольшой глоток, Купер похвалил бывшую тут же Люси:– В последнее время ты сделала заметные успехи…

Та слегка покраснела – похвала Купера всегда льстила ей.

Заметив, что Люси, переминаясь с ноги на ногу, хочет что-то сказать, но как будто боится, Дэйл одобрительно сказал ей:– Что-то еще?..

Мисс Моран несмело произнесла:– Дэйл, у меня в жизни есть одна мечта… Только боюсь, что она неосуществима без твоей помощи…

«Интересно, – подумал Купер, – что она скажет?.. Может быть, будет просить, чтобы я способствовал ее примирению с Брендоном?..»

Люси опустила глаза. – Понимаешь, мистер Купер… – Просто Дэйл, – поправил ее собеседник. – Дэйл, когда я крашу моим любимым лаком темно-вишневого цвета ногти на левой руке, мне это очень удобно, а вот сделать это на правой – все время не получается… Я ведь не левша…

Купер улыбнулся. – И, насколько я понял, – продолжил он мысль мисс Моран, – насколько я понял, ты хочешь попросить, чтобы это сделал я…

Люси благодарно заулыбалась в ответ. – Да, Дэйл… А как вы… то есть, как ты об этом догадался?.. – Ну, я все-таки – агент Федерального Бюро Расследований, и поэтому обязан неплохо разбираться в людях и мотивах их поступков, – ответил Купер.

Люси, вытащив из кармана флакончик с лаком для ногтей, протянула его Куперу. Дэйл, отвинтив крышечку со специальной кисточкой, принялся сосредоточенно красить ногти секретарше шерифа.

За этим занятием его и застал судья Клинтон Стэрвуд.

Стэрвуд – высокий седовласый мужчина лет пятидесяти пятидесяти пяти, чрезвычайно похожий на героя вестернов, неслышно открыв двери кабинета Трумена, подошел к столу и весело спросил:– Чем это вы тут занимаетесь?..

Купер поднял голову и, отложив отвинчивающуюся крышку с кисточкой, вежливо улыбнулся:– Вот, приходится рассчитываться за хорошо приготовленный кофе…

Клинтон улыбнулся. – А-а-а, – протянул он, – вы, наверное, тот самый

агент Федерального Бюро Расследований Дэйл Купер?..

Дэйл согласно наклонил голову. – Да… А откуда вы узнали меня?..

Клинтон подмигнул мисс Моран. – А мне о вас как-то по телефону рассказывала Люси. Она утверждала, что в своей жизни не встречала большего знатока кофе, чем вы… И как только вы упомянули об этом напитке, я сразу же догадался… – Догадливость – отличное качество, особенно для окружного судьи, – произнес Дэйл. – Кстати, Гарри Трумен мне как-то раз сказал, что вы тоже любите этот напиток… – А как вы догадались, что я судья? удивился Клинтон.

Купер усмехнулся. – По мозолю на указательном пальце правой руки, паша честь…

Клинтон внимательно осмотрел указательный палец и недоумевающим тоном произнес:– Да, действительно… Только никак не могу взять в толк, при чем тут мозоль?..

Купер, взяв со стола крышечку с кисточкой, аккуратно завинтил ее. – Такие мозоли бывают только у людей, которые ловит форель в проводку, – объяснил он, – а не далее, чем сегодня утром Трумен рассказывал мне о вас как о страстном туристе а, значит, и рыболове… Кроме того, кто еще может заходить в кабинет шерифа без стука в такое время?

Клинтона это объяснение вполне удовлетворило. – А вы, оказывается, очень проницательный молодой человек, – сказал он, – честно говоря, я бы ни за что не догадался…

В этот момент в дверном проеме появилась фигура Трумена. – Добрый вечер, ваша честь, – полушутливо-полусерьезно поздоровался он, – ну, как вы доехали?.. Все благополучно, надеюсь?..

Окружной судья, усевшись в кресло, вытянул ноги в высоких шнурованных сапогах. – Спасибо, Гарри, – кивнул он в ответ, – все в полном порядке…

Пройдя в свой кабинет, Трумен остановился около Клинтона. – И что же заставило вас отправиться в дорогу?.. – В вашем городе за каких-то несколько дней случилось столько всего, что не прибыть сюда было бы просто неприличным, – начал окружной судья, – это загадочное убийство, потом – изнасилование бедной девочки, еще одно убийство, пожар на лесопилке, еще одно покушение на убийство… Кстати, а могу ли я видеть подозреваемого в убийстве Жака Рено, адвоката Лиланда Палмера?.. Никак не могу поверить, что он способен на такое…

Трумен кивнул. – Конечно… Он сейчас находится в каталажке… – Гарри, нагнувшись, нажал кнопку селектора. – Энди, – произнес шериф в микрофон, – будь так добр, сходи в каталажку и приведи сюда Лиланда Палмера…

Из динамика послышался голос Брендона. – Хорошо, Гарри, через несколько минут…

Купер, вспомнив, что Энди разыскивал доктор Уильям Хайвер, хотел было задержать Энди, но в последний момент почему-то передумал.

Заметив движение Купера, шериф понял, что у того к Брендону какое-то дело. – Тебе нужен Энди?.. – вскользь поинтересовался Трумен. – Нет, нет, спасибо, как-нибудь в другой раз, – поблагодарил Купер и тут же поспешил перевести разговор в другое русло: – Кстати, ваша честь, – он обернулся к судье, – а откуда вы знали Лиланда?..

Тот вздохнул. – Помню, когда-то, кажется, лет семнадцать-восемнадцать назад Лиланд, тогда выпускник юридического факультета престижного университета – не помню, то ли Колумбийского, то ли Йельского, приехал в Твин Пикс за каким-то наследством, – начал он. – А, как вы, наверное, знаете, Дэйл, получить наследство – это страшная волокит… Короче, Лиланду надо было разрешить несколько чисто формальных вопросов, оформить

какие-то ничего не значащие бумаги, и поэтому он был вынужден каждый раз мотаться в Сиэтл… Я тогда работал в одной юридической конторе, помогал ему, кроме всего прочего, этот парень сразу же показался мне очень порядочным, честным и открытым человеком… Он мне почему-то очень понравился… Кроме того, он был неплохим профессионалом – помнится, я был свидетелем не скольких процессов, где мистер Палмер проявил себя

замечательным адвокатом – таких в наше время не так уж и часто встретишь… – Клинтон сделал небольшую паузу. – И вот, представьте мое удивление, когда я узнал,

что мой приятель, которого я так уважаю и ценю, обвиняется в преднамеренном убийстве… – голос Клинтона стал печальным, – каким хорошим парнем был этот

Лиланд…

Трумен постарался улыбнуться, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. Обернувшись к судье, он произнес:– Ваша честь, а почему вы говорите о вашем приятеле Лиланде в прошлом времени?.. Он что, уже умер?.. Нисколько я понимаю, он если и совершил преднамеренное убийство, то в состоянии аффекта… В состоянии сильнейшего душевного потрясения… Сегодня утром я говорил с доктором Уильямом Хайвером – вы наверняка шлете его, ну это тот самый доктор, который четыре года назад зашивал вам ногу, которую вы по неосторожности пропороли чем-то острым на рыбалке… Так вот, доктор Уильям говорит, что необходимо провести соответствующую медицинскую экспертизу… Более того, – Трумен наклонился поближе к Клинтону, – более того, док сказал мне, что не уверен, не поступил бы ли он сам точно так же на месте Лиланда… – Кажется, у него тоже есть дочери?.. – спросил судья, который всегда отличался превосходной памятью. – Две или даже три?..

Трумен кивнул в ответ. – Совершенно верно, ваша честь… Правда, по этому поводу у нас произошло небольшое разногласие – доктop Уильям, как я уже сказал, в глубине души оправдывает Лиланда, и вот наш друг из Федерального Бюро Расследований Дэйл – тот считает, что самосуд и месть за убийство дочери невозможны… – он кивнул Куперу, – я правильно изложил твою мысль?..

Купер неопределенно пожал плечами – он не хотел возвращаться в утреннюю ситуацию.

Стэрвуд Клинтон, поудобнее устроившись в кресле, произнес:– А сейчас мы узнаем, что думает по этому поводу сам Лиланд…

Трумен, вспомнив, что Энди давно уже пора было привести в кабинет подозреваемого в убийстве крупье «Одноглазого Джека», забеспокоился:– Ну где же этот Брендон запропастился?.. Сколько можно?..

Двери отворились, и в кабинет вошел Лиланд в сопровождении заместителя шерифа.

Шериф после свидания с Джози был склонен к шуткам. – А мы-то уже подумали, – улыбнулся он Брендону, – что ты сбежал с подозреваемым… Почему так долго?..

Энди промямлил в ответ что-то неопределенное – заметив, что в кабинете шерифа стоит Люси, он старался не встречаться с ней взглядами.

Мисс Моран, метнув в Энди презрительный взгляд, резко обернулась и вышла из кабинета.

Купер, прищурившись, обратился к Брендону:– Энди, извини, у нас серьезный разговор с мистером Палмером… Мог бы ты выйти на несколько минут в коридор?..

Энди послушно вышел вслед за секретаршей шерифа. Посмотрев на Лиланда, судья Стэрвуд вежливо предложил ему:– Прошу садиться.

Лиланд, помявшись, сказал в ответ:– Нет, ваша честь, я лучше постою… – Как хочешь, – ответил Клинтон и, тяжело вздохнув, добавил: – послушай, Лиланд, мы с тобой не на судебном процессе, я хочу поговорить как старый приятель… Не надо говорить мне «ваша честь»…

Лиланд опустил голову. – Хорошо…

Поднявшись со своего места, окружной судья принялся медленно ходить по кабинету шерифа. Видимо, он что-то обдумывал. Ни Трумен, ни Купер не прерывали его своими репликами, ожидая, пока Клинтон первым начнет разговор с мистером Палмером.

Наконец, остановившись у окна, Стэрвуд медленно произнес:– Лиланд!.. Выслушай меня внимательно…

Палмер опустил голову еще ниже. – Да…

Клинтон откашлялся, – видимо, он всегда делал так в окружном суде перед тем, как зачитать обвинительное заключение. – Лиланд, нам всем, тут собравшимся, – судья, описав рукой полукруг, обвел присутствующих в кабинете шерифа и агента ФБР, – нам всем очень трудно, очень тяжело говорить с тобой именно сейчас, зная твое горе… Прими от нас самые искренние соболезнования…

Лиланд сдержанно всхлипнул. – Спасибо…

Судья откашлялся еще раз. – Мне очень печально видеть тебя в таком незавидном положении… Я даже не знаю, чем могу утешить тебя, приятель…

Лиланд, отерев рукавом так некстати набежавшие слезы, ответил:– Меня уже ничто не сможет утешить… Я утешаюсь только тем, что своими руками, – Палмер, вытянув руки вперед, потряс ими перед судьей, – вот этими самыми руками задавил гадину…

Окружной судья замахал на Лиланда руками. – Что ты, что ты, не следует так говорить… Ты ведь сам юрист, и должен знать, что мы живем не во времена покорения Дикого Запада, и что самосуд в наше цивилизованное время противозаконен… Виновность или невиновность вправе устанавливать только суд… То же и с тобой – пока суд не признал тебя виновным в убийстве этого крупье Жака Рено…

Лиланд несмело перебил:– Я сам во всем сознаюсь – да, я убил этого гнусного выродка, потому что… – речь Лиланда прерывали едва сдерживаемые рыдания, – потому… потому что… этот подонок убил мою бедную Лору, да, он убил ее, надругался и убил… Я убил бы его еще сто раз, тысячу раз!..

Судья выразительно посмотрел на шерифа – тот развел руками, как бы говоря: «А что я вам рассказывал, паша честь…»

Судья сделал успокоительный жест. – Лиланд, не волнуйся… Я вижу, ты очень, очень взволнован, я понимаю тебя, я очень понимаю и сочувствую твоему несчастью, твоему горю… Не надо так, Лиланд, – продолжал увещевать Палмера Клинтон, – я думаю, все будет гораздо лучше, чем ты думаешь…

Лиланд поднял взгляд на Клинтона. – А я не боюсь никакого суда, – воскликнул он, – то, что я задумал, я уже совершил, и пусть теперь меня даже приговорят к электрическому стулу…

Клинтон мягко улыбнулся. – Такое наказание в нашем штате не предусмотрено, – произнес он, – не забывай, мы, слава Богу, живем не в Нью-Йорке…

Лиланд, махнув рукой, как бы говоря – «делайте со мной все, что сочтете нужным…»

Глядя на адвоката, Клинтон невольно ловил себя на мысли, неужели это тот самый Лиланд, которого он всегда знал как очень доброжелательного, очень оптимистичного человека? Неужели горе может так сломить человека?.. Клинтон только теперь заметил, что Лиланд совершенно седой…

Доброжелательно улыбнувшись, судья продолжил: – Мне кажется, вполне уместно говорить об освобождении тебя под залог… Ты, как юрист, понимаешь, что не представляешь большой общественной опасности… Кстати, – произнес он, – кстати, мистер Трумен сказал мне, что ты отказываешься от услуг адвоката… – Да, отказываюсь, – ответил Лиланд. Клинтон покачал головой. – Значит, ты собираешься сам себя защищать на предстоящем суде?.. – Да… – Вот и хорошо… Тем более, что во всем округе вряд ли можно сыскать адвоката, грамотнее тебя самого… – он обернулся к шерифу: – не правда ли?.. – Да, действительно, – согласился Трумен. – Значит, этот вопрос можно считать решенным… А где обвинитель – кажется, он будет из Федерального Бюро Расследований?.. – Да, мистер Лодвик, он звонил, что приедет в Твин Пикс, но почему-то запаздывает, – ответил Трумен. – Думаю, завтра он обязательно появится… – Значит, как только в Твин Пикс приедет мистер Лодвик, мы разрешим этот вопрос, – подытожил окружной судья. – Во всяком случае, лично я не против… А сегодняшнюю ночь, ты уж извини, приятель, тебе вновь придется провести в каталажке,.. – Хорошо, – безразличным голосом произнес Лиланд. – Хоть всю оставшуюся жизнь… – Кстати, – спросил Палмера судья, – кстати, как ты находишь условия содержания? Удовлетворительные, я надеюсь? Все в порядке?..

Лиланд тихо произнес в ответ:– Спасибо, ваша честь… Ко мне очень хорошо относятся, у меня нет никаких претензий… Мистер Трумен даже предложил мне получать обеды из дому… А его заместитель, мистер Брендон, так тот вообще покупает мне кое-что из продуктов за свой счет…

При упоминании об Энди судья заулыбался, – А, Энди, сентиментальный полицейский, – вспомнил он, – как же, как же… Очень хорошо его знаю… Никогда не забуду, как этот Брендон рыдал навзрыд, когда смотрел по телевизору «Бонн и Клайд»… Да, этот способен на альтруистические поступки.

В разговор вмешался шериф:– Мне кажется, – произнес он, – Энди выглядит как человек, у которого какие-то серьезные неприятности… – Что ты имеешь в виду?.. – быстро спросил Купер, будто бы речь шла не об взаимоотношениях заместителя Трумена и его секретарши, а о чем-то другом, несравненно более важном.

Трумен махнул рукой. – У него очередной виток, – он покрутил в воздухе пальцем, – ну, с Люси…

Клинтон, посмотрев на часы, понял, что беседа с Лиландом затянулась, произнес:– Ну, на этот раз достаточно… Я думаю, завтра тебя обязательно выпустят под залог, – вновь напомнил он, – так что можешь не волноваться…

Лиланд, не глядя в сторону окружного судьи, равнодушно поблагодарил его:– Спасибо, ваша честь…

Трумен уже потянулся к селектору внутренней связи, чтобы вызвать Энди Брендона, как Клинтон жестом остановил его. – Одну минуточку, – сказал он. – Мне необходимо переговорить еще кое о чем…

Трумен с готовностью отвел руку от кнопки селектор и произнес:– Пожалуйста, ваша честь…

Клинтон серьезно посмотрел в глаза Палмеру – он пытался понять, о чем именно думает в этот момент его старый приятель. – Послушай меня, – Клинтон говорил очень медленно, тщательно подбирая каждое слово. – Послушай меня, Лиланд… Вот что я тебе сейчас скажу…

Палмер, не моргая, смотрел куда-то перед собой – казалось, ему совершенно безразлично, что ему сейчас скажет судья. – Я давно замечал, что в этом городе творится очень многое, как бы это сказать… необъяснимое с точки здравого смысла… – судья сделал небольшую паузу, пытливо

вглядываясь в глаза адвоката, чтобы определить, насколько тот понимает значение его слов. – Конечно, наши законы обеспечивают безопасность каждого из нас, но в то же время требуют полнейшего подчинения… Да, Лиланд. И прежде, чем каждый из нас вступит в свою роль в этой продолжительной драме, позволь мне только сказать, Лиланд, что когда эти хрупкие тени, среди которых мы вынуждены обитать, сойдут со сцены, мы обязательно встретимся еще раз и, конечно же, не при таких обстоятельствах, и поднимем бокалы за здоровье и благополучие друг друга… Ты веришь, что это когда-нибудь произойдет?..

Палмер голосом, полным печали, ответил:– Я тоже хочу, чтобы это когда-нибудь сбылось… Только я уже ни во что не верю…

Клинтон, повернувшись к шерифу, сделал знак, чтобы Палмера увели. Спустя несколько минут подозреваемый в сопровождении Брендона покинул кабинет. – Да, – вздохнул Клинтон, – конечно же, ему можно только посочувствовать…