Текст книги "Вторжение"

Послышались смешки.

Яростные темные глаза полыхнули, и публика сразу стихла.

– Экстрасенсорика – не колдовство и не магия! Она так же реальна, как радио, телевидение или космические полеты… Однако я пригласил вас не для того, чтобы дискутировать о ее достоверности. Я хочу, чтобы вы увидели ее воочию. – Он встал вполоборота, указывая на видеоэкран. – С помощью сотрудников астрономического факультета мы наладили прямую связь с телестудиями в различных точках земного шара. Я при посредстве микрофона буду говорить с людьми, чьи лица вы увидите на экране, но они меня видеть не будут. От меня к ним станут поступать только аудиосигналы, как по телефону… Я думаю, можно начинать.

По знаку Макгрегора на сцене появился лысеющий бородатый человек лет сорока с лишним, махнул аудитории рукой и уселся за стол.

Макгрегор продолжал:

– Позвольте вам представить моего старого друга и коллегу, профессора Нигеля Вайнштейна. Мы работаем вместе в стенах Эдинбургского университета уже двадцать лет. Через несколько минут он объяснит вам свою задачу Но прежде… Калифорнию, пожалуйста.

Экран засветился, представив элегантно одетую женщину и пожилого мужчину, сидящих на диване перед низким стеклянным столиком. За их спиной на подоконнике стояли комнатные растения, а за окном просматривались залитые лунным светом воды, огромный висячий мост и огни большого города. Табло в углу экрана показывало: САН-ФРАНЦИСКО, США, 02: 05.

– Доброе утро, профессор Макгрегор, – заговорила женщина. – Мы приветствуем представителей средств массовой информации, собравшихся в Эдинбурге! Я – Сильвия Альберт, ведущая дискуссионного клуба телевидения Сан-Франциско. Мы перенеслись к вам благодаря спутниковой связи. Рядом со мной профессор Луциус Кемп из Стэндфордского университета, без сомнения, известный вам исследователь функций мозга и Нобелевский лауреат… Скажите, профессор, что побудило вас принять участие в данной демонстрации?

Кемп поглядел на свои сцепленные пальцы и несколько раз медленно кивнул.

– Многие мои друзья и коллеги занимаются парапсихологией уже не один десяток лет. Я с большим интересом слежу за их успехами, хотя моя собственная работа находится в несколько иной, более традиционной сфере. – Он посмотрел прямо в объектив и поднял указательный палец, как бы требуя внимания аудитории на другом краю света. – Однако парапсихология заслуживает не меньшего уважения, чем любая другая область психологической науки. В настоящее время я изучаю клетки головного мозга, иначе говоря, то, что можно увидеть, пощупать, измерить. Но мозг является особой разновидностью материи, вместившей в себя ум, который ученые не могут ни увидеть, ни пощупать, а измерить способны лишь весьма приблизительно. Природа ума и его возможности до сих пор таят для нас столько же загадок, сколько открытый космос. Не так давно большинство образованных людей – в том числе и ученых, считали парапсихологию бредом сумасшедшего. Сегодня дело обстоит иначе, но и поныне в научных кругах есть скептики, пытающиеся убедить нас в том, что парапсихологических явлений либо не существует вовсе, либо они не заслуживают изучения за отсутствием практической ценности. Я к таким скептикам не принадлежу…

Лицо Нобелевского лауреата заполнило весь экран: гладкая бронзовая кожа, высокие скулы, сузившиеся от волнения черные глаза, капли пота, струящиеся из-под шапки белоснежных волос на широкий лоб. Вдруг он ослепительно улыбнулся.

– Парапсихологи из Стэндфорда позвали меня сюда, чтобы я помог им в проведении этого эксперимента. И вот мы здесь среди ночи вместе с мисс Альберт, всей ее командой и тремя сторонними наблюдателями, выбранными наугад.

Камера снова отъехала, и хозяйка дискуссионного клуба кратко объяснила, как будет проводиться эксперимент. Троих свидетелей попросили принести в студию карточки либо с изображением, либо с надписью. Содержание карточек известно только владельцам; они запечатаны в конверты, пронумерованные по порядку. Теперь наблюдатели ожидают в соседнем помещении, где нет телекамер и все мониторы отключены.

– Мисс Альберт, – обратился к ведущей Макгрегор, – верно ли, что в помещении не имеется никаких средств внешней связи? Ни телефонов, ни радиоаппаратуры?

– Никаких, – ответила та.

– Очень хорошо. Я бы хотел, чтобы собравшиеся здесь журналисты знали об этом. Продолжайте, Луциус. Поведайте нам о вашей собственно роли в эксперименте.

– Я дождусь вашей команды, – отозвался Кемп, – то есть момента, когда вы скажете мне, что ваш коллега, профессор Вайнштейн, готов к дальнему осмотру карточек, которые наблюдатели спрятали на своем теле. Затем я выйду в соседнее помещение, встану в дверях, попрошу достать конверты и подержать их, не распечатывая, в течение двух минут. Затем наши свидетели проследуют за мной сюда, к телекамерам, вместе с нераспечатанными конвертами. А там уж видно будет, не так ли? – Он снова сверкнул белозубой улыбкой.

– Да, – кивнул Джейми. – Благодарю вас, Луциус.

Публика в зале дружно выдохнула. Заскрипели кресла, поскольку многие подались вперед. Джейми о чем-то пошептался с Нигелем. Агент КГБ повернулся к Финстеру и проговорил тоже шепотом:

– Боже, неужели это возможно? Представьте, какое будет потрясение!

– Повторите еще раз, – усмехнулся чикагский мафиози. – Только по-фински.

Нигель взял в руки микрофон; Джейми отошел к левой кулисе.

– Боюсь, – лукаво улыбнулся Вайнштейн, – мне придется подтвердить ваши худшие подозрения… Я вхожу в транс!

Вздохи облегчения, смешки.

– Обычно, чтобы избежать отвлекающих моментов, мы проводим такого рода опыты в звуконепроницаемой камере. У нас есть специальное кресло, похожее на те, что стоят в парикмахерских, но оборудованное мониторами для регистрации жизнедеятельности мозга и всего организма в момент, когда ум наш парит в голубых эмпиреях… Но сегодня мы этого делать не будем, поскольку хотим, чтобы вы увидели экстрасенсорику в естественных условиях. И все же прошу вас по возможности не кашлять, не ронять карандаши, не скрипеть челюстями, если жуете жвачку, иначе я рассыплюсь в прах, подобно Дракуле на свету.

Взрыв смеха. Затем мертвая тишина.

Нигель закрыл глаза, дыхание его стало замедленным и углубленным. Американский профессор и ведущая на видеоэкране приняли выжидательную позу.

– Готов, – раздался бесстрастный голос Вайнштейна.

Джейми произнес в микрофон:

– Ваш выход, Луциус.

Камера в Калифорнии проводила Кемпа до выхода и переключилась на Сильвию Альберт. На электронном табло промелькнуло двадцать шесть секунд.

Нигель открыл глаза и объявил:

– Есть.

Джейми приблизился к краю сцены.

– Будьте любезны, кто-нибудь дайте мне лист бумаги и чем писать.

Служащий компании Би-би-си проворно достал лист желтой бумаги и карандаш. Джейми кивком поблагодарил и передал письменные принадлежности Hигелю, который несколько минут энергично царапал на листе, потом вручил его Джейми, а тот вернул его человеку из Би-би-си.

– Вот, прочтите и держите при себе.

За девять тысяч километров от Эдинбурга профессор Кемп вернулся в телестудию, ведя с собой двух женщин и мужчину. Вновь прибывшие уселись за столик и выложили на него запечатанные конверты.

– Знакомьтесь, наши наблюдатели, – произнесла Сильвия Альберт. – Лола Маккэферти Лопес, помощник окружного прокурора Сан-Франциско, Морин Седжвик, редактор «Сан-Франциско кроникл», и Рэбби Мильтон Грин, научный сотрудник Калифорнийского университета в Беркли… Итак, профессор Макгрегор, каковы ваши результаты?

Джейми сделал знак служащему Би-би-си.

– Будьте любезны, сэр, прочтите, что написал доктор Вайнштейн. – Он развернул к нему микрофон.

– Первая карточка, – послышался отчетливый голос. – «Из игры в монополию: ОТПРАВЛЯЙСЯ ПРЯМИКОМ В ТЮРЬМУ, ДВЕСТИ ДОЛЛАРОВ ТЕБЕ НЕ СВЕТЯТ».

Аудитория ахнула, когда помощник прокурора вскрыла конверт и предъявила карточку, тут же показанную крупным планом.

– Вторая карточка, – продолжал читать служащий. – Написанная от руки цитата из Шекспира: «Быть или не быть – вот в чем вопрос».

Когда оператор в Калифорнии представил второе подтверждение, возбуждение аудитории перешло в многоголосый рев. Джейми поднял руки.

– Тихо, прошу вас! Остается еще послание Рэбби Грина.

Человек из Би-би-си прочел:

– Почтовая открытка с изображением планеты Земля, снятой из космоса с надписью от руки на обороте: «Да будет свет».

Вместо света воцарился настоящий бедлам.

Репортер «Хельсинген саномат» закрыл лицо руками и простонал:

– Твою мать!

– Так точно, товарищ, – поддержал его Финстер, – положение пиковое.

Когда гвалт немного утих, Джейми в двух словах выразил благодарность калифорнийским участникам, и экран потух. Почти сразу возникли новая телестудия и логотип в углу: «ТВ-3, Окленд». В студии двое: пожилой лысеющий толстяк и блондинка с улыбкой Моны Лизы на устах. Время – 20: 18.

– Добрый вечер, профессор Макгрегор! На связи Рон Уиггинс и ваша выпускница мисс Алана Шонавон, прилетевшая сегодня из Лондона рейсом новозеландской авиакомпании… Если можно, Алана, расскажите немного о себе.

– Я пишу диссертацию на отделении парапсихологии, мой научный руководитель – профессор Джеймс Макгрегор. Всего нас в группе тридцать два человека, но степень развития ВЭ у всех разная. Я прилетела в Новую Зеландию, чтобы отсюда прочитать послание одного из присутствующих на эдинбургской демонстрации.

Рон Уиггинс понимающе кивнул.

– Что ж, давайте попробуем!.. Здесь за процедурой будут наблюдать Билл Драммонд из «Окленд стар», Мелани Те Виата и «Нью-Зиланд геральд» и Лес Сеймур из «Веллинтон ивнинг пост».

Камера повернулась к троим репортерам, молча сидевшим на противоположном краю стола. Уиггинс продолжал:

– Насколько я понял, Алана оставит свое тело в Земле Киви, а душа ее перекроет расстояние в восемнадцать тысяч километров и переместится в Шотландию…

– Извините, – низким загадочным голосом возразила девушка. (Оператор дал крупным планом изумрудные магнетические глаза.) – Дело обстоит не совсем так. Субъективно я чувствую, что нахожусь в полете, но в действительности ничего похожего. Точно так же мы путешествуем во сне. Современная метапсихология утверждает, что внетелесные экскурсы – такое же явление экстрасенсорики, как, например, ясновидение. Ничего мистического здесь нет, и, разумеется, душа моя вовсе не покидает тело.

– Хм, – нахмурился Уиггинс. – Ладно, пусть так… Хочу заверить наших наблюдателей и зрителей, что никакой электронной аппаратуры, следящей за ходом событий на пресс-конференции в Эдинбурге, мы не имеем. Более того – мы не транслируем эту передачу по национальному телевидению. Наш кодированный импульс направляется по спутниковой связи только в Шотландию. А здесь, в студии, ведется запись для последующего показа, однако прежде она будет смонтирована с материалами, которые мы получим от наших специальных корреспондентов в Эдинбурге… Ну что, начнем, Алана?

– Я готова.

Джейми снова обратился к уже знакомому техническому сотруднику Би-би-си.

– Прошу вас, сэр, выберите человека из вашего ближайшего окружения, пусть он напишет пробное послание для Аланы.

– Кого бы взять? Ну, вот, пожалуй, господин из Швейцарии с видеокамерой.

Последовала небольшая заминка: швейцарец явно не хотел участвовать в эксперименте и заметно смешался, когда на него нацелились телеобъективы всех стран.

У Фабиана Финстера похолодела спина от недоброго предчувствия, уже испытанного прежде. Он прошептал на ухо агенту КГБ:

– Вы не знаете этого парня? На плашке написано: Отто Маурер из «Нойе Цюрихер цайтунг», но мне что-то не верится.

– А кем он еще может быть? – удивился Ханнула. – Мы же все прошли компьютерную проверку, иначе бы нас не пропустили.

– Да иди ты в жопу! – огрызнулся Финстер.

Русский вытаращил на него глаза.

Тем временем швейцарца все же уломали, и он написал на листке несколько строк.

– Благодарю вас, герр Маурер. А теперь положите листок на пол чистой стороной кверху. Никто из стоящих рядом не видел, что вы написали?.. Хорошо. Постарайтесь не думать о содержании вашего послания. ВЭ в корне отличается от телепатии. В данном случае совершенно неважно, какое положение занимает объект и какие материальные преграды лежат между ним и реципиентом. Мы хотим показать вам, что при посредстве внетелесных экскурсов тренированный ум способен увидеть происходящее в какой угодно части света.

По залу прокатилась волна недоверчивых возгласов. Кто-то выкрикнул с места:

– Но ведь это означает…

Джеймс предостерегающе поднял руку.

– Прошу вас! Мы же договорились: вначале демонстрация, потом вопросы.

– Я прочла, – донесся усиленный динамиками голос Аланы Шонавон. Ее лицо занимало весь экран, блестящие зеленые глаза сделались еще больше. – Это стихи, написанные по-немецки:

Die Gedanken sind frei,

Wer kann sic erraten?

Sic fliegen vorbei

Wie nachtliche Schatten.

Kein Mensch kann sic wissen,

Kein Jager erschieben.

Es bliebet dabei: die Gedanken sind frei.

Даю подстрочный перевод: «Мысли свободны, кто их разгадает? Они пролетают мимо, как ночные тени. Никому их не дано узнать, ни один охотник их не отстрелит. Так тому и быть: мысли… « Джеймс, берегись! В его камере оружие!

Швейцарца тут же с грохотом опрокинули на пол; он тщетно пытался вырваться, но его крепко держали два здоровенных канадца из Си-би-си. Смертоносная видеокамера вывалилась у него из рук, и на нее в суматохе наступил звукооператор японской телерадиокомпании «Фудзи». Мгновенно из небытия материализовались полицейские в штатском; фотографы исполняли вокруг них балетные антраша, снимая сцену задержания.

Когда Маурера в наручниках выволакивали из зала, он вопил во всю глотку:

– Дураки! Crйtins! note 65Note65
  Кретины! (франц .)


[Закрыть] Er hat sic allйs beschieben! note 66Note66
  Он вас всех уложил наповал! (нем .)


[Закрыть] Неужели вы не понимаете, что здесь творится? Um Gottes willen note 67Note67
  Боже мой… (нем .)


[Закрыть]… Ящик Пандоры… крах.. хаос… анархия… Weltgetrumme note 68Note68
  Светопреставление (нем .).


[Закрыть].

Наконец восстановилась тишина. Новая Зеландия исчезла с экрана. Послышался щелчок видеоаппаратуры, а следом сухое сообщение:

ТЕЛЕФОННОЕ ПОСЛАНИЕ ИЗ-ЗА РУБЕЖА

ТОЛЬКО АУДИОСИГНАЛ

– Джейми! Джейми! Я не могла дождаться! – Женский голос с сильным акцентом пробивался сквозь звуковые помехи. – Я видела все… но потом от волнения ослепла! Ты в порядке?

В зале опять поднялась суматоха; зрители не сводили глаз со сцены. Джейми Макгрегор дернул себя за бакенбарды и спокойно проговорил в микрофон:

– Пока да. Но я думаю, это маленькое происшествие – только начало.

– Ты прав… Можешь дать мне слово? Учти, нас могут прервать в любую минуту.

– Сейчас, – ответил Джейми. – Пусть наши связисты покажут, откуда звонок.

Громкоговорители проверещали короткую электронную арию, и видеоэкран выдал сообщение:

НОМЕР: 68-23-79 АЛМА-АТА, СССР

ЧЕРЕЗ СКС-8 + ЕСР-02 ВЕЛИКОБРИТ. 4-3

Женский голос послышался вновь:

– Я – Тамара Петровна Сахвадзе, член Академии наук Казахской ССР, заместитель директора Института биоэнергетических исследований при Казахском государственном университете.

– Нет, не может быть! – страдальчески выдохнул лже-Ханнула.

Публика в лекционном зале, казалось, была не меньше потрясена известием; все повскакали с мест, выкрикивая вопросы.

– Тихо-о! – рявкнул Джейми. Потом мягко добавил в микрофон: – Объясните, Тамара Петровна, что заставило вас принять участие в нашей демонстрации.

– Я люблю свою страну и свой народ. Как всякий ученый, я стремлюсь к открытию истины. Но главное – у меня трое детей, чьи умы еще только развиваются. В данной области я работаю с тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года, с десяти лет. Основные свои исследования я проводила вместе с моим покойным мужем, доктором Юрием Гаврысом. Подобно профессору Макгрегору, я изучаю феномен внетелесных экскурсов, а также ясновидение и некоторые другие метафункции. Мы поддерживаем постоянный контакт с Джейми и… со многими учеными в разных частях света. Когда Джейми сообщил мне, что собирается продемонстрировать ВЭ, я согласилась с его решением. Работа, которой мы занимаемся в Алма-Ате, находится под грифом секретности, и, строго говоря, мой телефонный звонок является нарушением советских законов. Но я пошла на него – с полного одобрения моих коллег по институту – в интересах всего человечества.

Я очень надеюсь, что люди, в особенности американцы и мои сограждане, постараются меня понять. Это новое открытие пойдет на пользу всему миру. Перед вами распахнется волшебная дверь к истине и свету, и не будет больше государственных тайн. Не будет секретных испытаний всякого рода оружия и опасности первого удара. Советским людям не надо опасаться нападения Соединенных Штатов, а им нечего бояться нас. Конечно, разногласия останутся, но мы сможем их разрешить без риска случайного или намеренного развязывания ядерной войны. Дети снова станут смотреть в будущее с надеждой. И мои… и дети Джейми… и ваши.

После секундной паузы по залу словно бы пронесся порыв ветра, заряженного эмоциональной энергией. Но прежде чем он успел набрать силу, Джейми выкрикнул:

– Стойте! Дайте ей закончить!

Тамара продолжала:

– Вместе с вами я была свидетельницей отчаяния того человека. Я видела его страх и ярость, когда он осознал, какие перемены наступят в мире с введением в обиход высших умственных сил. Он говорил о ящике Пандоры, и, возможно, его предостережение в чем-то оправданно. Die Gedanken sind frei – мысли свободны, но рука об руку со свободой идет ответственность. Впереди огромные трудности, их придется преодолеть, если мы не хотим заменить одну опасность другой. Но дверь уже распахнулась, и никакими силами ее не захлопнуть! Вся планета выйдет на новый виток умственного развития. Неведомое всегда пугает, но если мы будем действовать сообща, то сможем освободиться от наших страхов. Дорогой Джейми, ученые всего мира, исследующие человеческий ум, журналисты, я приглашаю вас в Алма-Ату на первый конгресс метапсихологов. Приезжайте на будущий год, в сентябре, когда наш прекрасный город наполнится ароматом спелых яблок. Давайте вместе сделаем первый шаг навстречу миру во всем мире.

– Дорогая Тамара, спасибо тебе, – откликнулся Джейми Макгрегор. – Мы обязательно приедем.

Он наклонил голову и стал терпеливо ждать, когда утихнет буря в аудитории, чтобы начать отвечать на вопросы.

Пресс-конференция закончилась. Два иностранных журналиста с приколотыми к дождевикам значками уселись в баре «Францисканец Бобби», быстро уговорили бутылку «Макаллена» и заказали вторую. Новости разнеслись по городу, как пожар, тесное помещение гудело от песен и тостов – это студенческая братия отмечала приход новой эры общей стихийной пирушкой, грозившей перелиться в митинг.

– А я и не знал, что в «Пробираясь до калитки» есть такие слова. – Хорек Финстер был слегка шокирован.

– Ха! – отозвался кагэбэшник. – Ты бы послушал нецензурированный вариант «Честной бедности», или «Сватовства Дункана Грея», или «Растет камыш… «! Да, народный поэт Шотландии Роберт Берне писал очень земные песни. Самый настоящий был пролетарий. – Сергей поставил стакан на столик и пропел хрипловатым баском:

Коль в камышах девчонка ждет —

Тебе секрет открою, —

Бери с собой коловорот.

К вдове ступай с киркою!

Собравшиеся приветствовали солиста одобрительными воплями. Парень с аккордеоном подскочил было к нему и стал тянуть в центр, но русский отчаянно затряс головой.

– Нет-нет, не могу я петь! Не могу! – Его покрасневшие глаза расширились от страха.

Его оставили в покое, и никто не обиделся: хмельное уныние в эдинбургском пабе никого не удивляет. Музыкальный зазывала обратил взоры в другую сторону, а Финстер подлил собеседнику в стакан.

– Пей, Сережа! Мне ль не понять, что сейчас творится у тебя на душе! Мой босс теперь молнии мечет, и твой, думаю, тоже.

Российский агент залпом опрокинул стакан и налил еще.

– Чушь порешь! Меня зовут Сами, а не Сережа.

Финстер пожал плечами. Потом вдруг протянул руку через стол, схватил Сергея за кисть, придвинулся вплотную. На лице такое понимание, такая сердечность… Из-за прогала меж передними зубами он становится похож на хорька из детских мультиков. А чем может быть опасен хорек?

– Давай начистоту, Сергей. Неужели вашей дамочке из Алма-Аты удастся сколотить конгресс парапсихологов при открытых дверях? Или она сама своим звонком приобрела себе и команде бесплатные билеты в ГУЛАГ?

Забавно, что Хорек задает такие вопросы. Или даже репортер из Сиэтла… Кто же он, этот маленький смешной человечек? И почему от него нельзя отмахнуться? Откуда такая необходимость отвечать ему?

– Проклятая грузинка умна как сто чертей… Правильно все рассчитала… Наши страны до сих пор официально поддерживают разрядку… и мы не можем терять лицо на мировой арене… В будущем году семьдесят пятая годовщина революции!.. Сахвадзе всем доложила, что она и ее коллеги занимаются разработкой Умственных Войн… так же, как и ваши ученые… Ну, Хорек, и как тебе нравится подобная шутка над нашими правительствами?.. Теперь мы просто обязаны оправдать ожидания всего мира, нравится нам это или нет… Die Gedanken sind frei und wir stehen bis zum Hals in der Scheibe… note 69Note69
  Мысли свободны, и мы по горло в дерьме… (нем .)


[Закрыть]

Хорек не сразу поверил.,

– И твое руководство позволит ей выйти сухой из воды?

Пьяный агент госбезопасности захохотал и звучно высморкался. Финстеру уже не надо было его принуждать.

– Да она уже вышла. В аудитории было около сорока телекамер, нацеленных на Макгрегора и его видеоэкран. Слова Сахвадзе прозвучали на весь мир, включая Советский Союз. Мы не сможем сказать, что это была мистификация: компьютеры «Бритиш телеком» легко установят источник и по свободной спутниковой связи раструбят об этой проверочке… О да, милая Тамара Петровна выкрутила яйца как советскому, так и американскому правительству, и теперь она возьмет разбег. Шотландский профессор положил конец «холодной войне», и нам с тобой, Хорек, остается только умыть руки. Я знаю, ты не из ЦРУ, но все равно тебе крышка. Душепроходцы и ясновидцы расщелкают все наши государственные тайны, как орешки. Потому придется нам стать друзьями… точь-в-точь как напророчил великий пролетарский поэт Шотландии. Помнишь, что он нам обещал?

При всем при том,

При всем при том

Могу вам предсказать я,

Что будет день,

Когда кругом

Все люди станут братья!note 70Note70
  Перевод С. Маршака.


[Закрыть]

– И впрямь пророк, – улыбаясь, подтвердил Финстер. – Стало быть, Сережа, один за всех и все за одного?.. Во всяком случае, до тех пор, пока мы не разделаемся с нашими общими врагами.