Текст книги "Тарзан (Сборник рассказов)"

XXI
ЛЮБОВЬ ПЕРЕРОЖДАЕТ

Негритенок, которого Мальбин оставил на лужайке, просидел у дерева не более часа, как вдруг услышал у себя за спиной фырканье льва. Испуганный мальчик взобрался на дерево. Лев вышел на лужайку и направился к трупу антилопы. Труп этот негритенок заметил только сейчас.

Зверь пожирал антилопу до рассвета. Негритенок боялся заснуть. Он удивлялся, куда делся его хозяин с обеими лошадьми? Он уже год был у Мальбина и хорошо знал жестокий характер шведа. И понял, что Мальбин бросил его на произвол судьбы. Как и все остальные слуги Мальбина, мальчик ненавидел своего хозяина. Только страх заставлял его подчиняться. Уверенность, что хозяин бежал, еще больше разжигала ненависть слуги.

На рассвете лев ушел в джунгли. Негритенок слез с дерева и направился к лагерю. Тысячи планов ужаснейшей мести копошились у него в мозгу; но он знал, что никогда не осмелится осуществить их: ведь хозяин принадлежит к высшей расе.

Пройдя не больше мили, негритенок увидел следы двух лошадей; следы пересекали его дорогу. Мальчик лукаво улыбнулся и хлопнул себя по бедру.

Негры – как и все остальное человечество – ужасные сплетники. Мальчик много слышал о прошлом своего хозяина от своих старших товарищей. Он знал также кое-что о заговоре Мальбина и Бэйнса; он знал, что часть отряда Мальбина находится на западе, и сообразил, что его хозяин увез ту женщину в западный лагерь, а своего союзника оставил в нескольких милях от дома Великого Бваны: Бвана догонит его и расправится с ним.

Плохо спалось Морисону в лагере у шведа. Его мучили сомнения и страхи. Он заснул только к утру, окончательно разбитый и угнетенный. Его разбудил начальник отряда и сказал, что они должны немедленно идти на север. Бэйнс съежился. Он заявил, что хотел бы подождать Гансона и Мериэм. Начальник уверял его, что медлить невозможно, так как им грозит серьезная опасность. Он достаточно знал планы своего хозяина и понимал, что ему нужно держаться подальше от владений Великого Бваны. Бэйнс встревожился.

Что, если Гансон попался к Великому Бване? Что, если Бвана обо всем догадался? Он жестоко накажет его за беззаконный поступок! Он слышал о могуществе Бваны, ему говорили, что он карает смертью белых, посягающих на честь туземных женщин.

Бэйнс содрогнулся и нервно воскликнул:

– Мы должны убраться отсюда немедленно! Знаете ли вы дорогу на север? Едем, не теряя минуты!

И они немедленно выступили в путь.

В полдень усталый, покрытый потом негритенок догнал отряд. Товарищи радостно встретили его. Он рассказал им все свои предположения о поведении их хозяина.

Бэйнс последний узнал обо всем случившемся. Когда он понял, что его обманули, что Гансон выкрал Мериэм для себя, он вскипел от бешенства.

Ему не приходило в голову, что Гансон сделал с ней только то, что он собирался сделать. Его обыграли в игре, которую он сам же затеял. Он потерял добычу, которую считал уже своей!

– Куда убежал твой хозяин? Ты знаешь? – спросил он у негритенка.

– Знаю, господин! – ответил тот. – Он уехал в другой лагерь к большой реке, которая бежит к закату.

– Можешь ли ты показать мне дорогу? – спросил Морисон.

Мальчик охотно согласился. Он думал этим отомстить своему ненавистному господину. Кроме того, он избегнет наказания Великого Бваны, который раньше всего погонится за северным отрядом.

– Можем ли мы с тобой вдвоем добраться до того второго лагеря? – снова спросил Морисон.

– Да, господин.

Бэйнс подошел к начальнику отряда. Он понял, почему этот отряд был поставлен у самой границы владений Великого Бваны; пока тот погонится за северным отрядом, западный успеет добраться до западного берега моря. Что ж! Он по-своему использует планы этого мерзавца. Он не попадется в руки к Великому Бване!

– Ступайте на север! – сказал Бэйнс начальнику отряда. – Я же вернусь в дом и попробую отвлечь Великого Бвану на запад.

Негр заворчал, но согласился. Ему не хотелось подчиняться человеку, который так позорно трусил всю ночь. Но попасть в руки могучих воинов Великого Бваны, с которыми давно уже враждовало его племя, ему хотелось еще меньше. Радовало его только то, что теперь у него был хороший способ покинуть своего хозяина. Он знал такой путь на север, о котором белые не имели понятия. Там Великий Бвана никогда не отыщет его.

И он повел своих людей на север. А мистер Морисон Бэйнс, в сопровождении негритенка, пошел в джунгли, на юго-запад.

Корак некоторое время следил за Морисоном. Но заметив, что они идут не туда, и что им не встретиться с Мериэм, он покинул их и пошел к тому месту, где в последний раз он видел любимую девушку в объятиях другого мужчины.

Он был счастлив, что она осталась жива, и сначала даже не ревновал ее. Но потом явилась и ревность, мрачная, кровожадная ревность. О, бедный мистер Морисон Бэйнс, если бы он знал, что здесь, в ветвях, у него за спиной, сейчас сидело таинственное дикое существо, которое так ненавидит его, он, наверное, умер бы со страха.

Корак тоскливо ждал Мериэм, но Мериэм не пришла!

Вместо нее на поляне появился высокий широкоплечий мужчина, одетый в хаки, а за ним – отряд черных воинов. Лицо его было сурово. Тоска была написана у него в глазах – такая глубокая тоска, что даже ярость не могла изгладить ее. Человек всматривался в землю. Затем он сделал знак своим людям: он узнал все, что хотел. Надо идти дальше, к северу. Неподвижно лежал Корак, как каменное изваяние. Горе разрывало ему сердце. Он ушел, опустив голову, не смотря по сторонам, как старик, которого придавила беда.

Бэйнс ехал по зарослям за негритенком. Когда ветки деревьев спускались слишком низко, Бэйнсу приходилось слезать с лошади и брести пешком. Негритенок вел его кратчайшим путем, но лошадь этим путем идти не могла. И на другой день англичанину пришлось расстаться со своей лошадью.

Чем больше думал Морисон о судьбе Мериэм, чем больше разбирал его гнев, тем яснее он понимал, что сам был всему виною и что ему никогда не заслужить ее расположения.

Теперь только понял он, как любил ее. Он сравнивал ее с другими женщинами – богатыми и знатными – и видел, что от этого сравнения она только выигрывает. И он возненавидел не только Гансона, но и себя, – он почувствовал себя омерзительным. Жажда мести и любви крепла в его душе.

Избалованный, привыкший к роскоши, он всю жизнь относился ко всему легкомысленно и теперь впервые испытывал настоящее горе и настоящее унижение.

Месть и сознание своей вины вели его по джунглям. «Слишком поздно! Слишком поздно! Опоздаю!» – было главной его мыслью. И мысль эта властно толкала его вперед.

Он остановился, когда уже совсем стемнело. Негритенок падал от усталости, но он пригрозил мальчику, что убьет его, если тот остановится. Негритенок не понимал, что стало с этим странным белым человеком, который еще прошлой ночью так боялся темноты. Мальчик хотел удрать, но Бэйнс догадался о его замыслах и не отходил от него ни днем, ни ночью.

То, что благородный мистер Морисон не боялся лечь и заснуть ночью в джунглях, было важнейшим признаком происшедшей в нем перемены. Кроме того, он шел рядом с негром, а это был демократизм, который прежде ему никогда и не снился.

Наутро он проснулся больной, усталый, продрогший, но решение его идти отомстить Гансону и спасти девушку было непоколебимо. Даже не подкрепившись едой, они снова пустились в путь. После усиленных просьб негритенка, Морисон остановился у ручья, и они наскоро перекусили. Затем они снова стали пробираться сквозь чащу деревьев, лиан и кустов.

В это самое время Корак медленно шел на запад вместе со своим слоном, Тантором, которого он встретил в джунглях. Одинокий и опечаленный юноша был рад зверю. Слон нежно обвил его хоботом, и через минуту Корак очутился на могучей спине, где не раз он, бывало, дремал в полуденную пору.

А далеко на севере в это время великий Бвана и его черные воины мчались за убегающим отрядом. Каждый шаг удалял их от девушки, которую они хотели спасти, но они не знали об этом.

А в большом доме грустно ждала их женщина, которая любила Мериэм как свою дочь и надеялась, что ее муж привезет ее обратно.

XXII
БЕГСТВО

Когда Мальбин мускулистыми руками сжал руки борющейся Мериэм, она потеряла всякую надежду. Она ни разу не крикнула, потому что ей неоткуда было ждать помощи, а джунгли научили ее не кричать попусту.

Но случайно, во время борьбы, ее рука дотронулась до револьвера, который торчал у Мальбина из-за пояса. Он медленно увлекал ее на груду одеял, а она в это время вытаскивала револьвер у него из-за пояса.

Едва Мальбин доволок ее до края неубранной постели, она внезапно толкнула его, и он упал. Она нажала курок.

Но револьвер дал осечку. Мальбин встал. Она бросилась бежать, но у дверей его тяжелая рука снова опустилась к ней на плечо. С бешенством раненой львицы она повернулась и выстрелила ему в лицо.

Он застонал от боли и гнева, покачнулся, выпустил ее и упал без чувств на землю. Не обернувшись к нему, Мериэм пустилась бежать. Негры думали погнаться за нею, но испугались ее револьвера. Она бежала на юг, в джунгли.

Подчиняясь инстинктам маленькой Мангани, она сразу же влезла на дерево. Там она сбросила с себя амазонку, чулки, башмаки, она знала, что все это больше не понадобится ей. Шаровары для верховой езды будут защищать ее от холода; они не очень стеснительны, но все остальное ей совершенно не нужно.

Она стала думать о том, как трудно ей будет без оружия. Зачем она не сняла с Мальбина его патронташ? Если бы у нее были заряды, она могла бы защищать себя на пути к Бване и Моей Дорогой, которых она так безмерно любила.

Подумав немного, она решила вернуться в палатку и захватить револьверные пули.

Конечно, ее могут схватить, но ведь без оружия она все равно погибнет. Как она защитит себя в джунглях? Откуда добудет пищу? И она снова направилась к лагерю, из которого только что убежала.

Мериэм была уверена, что Мальбин убит наповал, такую рану она нанесла ему. Она надеялась, что, когда стемнеет, ей удастся проскользнуть в лагерь и выкрасть его патронташ. Но едва она устроилась поудобнее на дереве, невдалеке от стоянки, как увидела Мальбина: он вышел из палатки, вытирая кровь с лица.

Он жив!

С бранью накинулся он на своих подчиненных, засыпая их градом вопросов, и немедленно весь лагерь побежал искать беглянку.

Когда Мериэм убедилась, что возле палатки никого не осталось, она слезла с дерева и через лужайку побежала к лагерю.

Озираясь, она проникла в палатку; патронташа там не было, но в углу лежала шкатулка, в которой Мальбин держал все свои вещи, назначенные к пересылке в западный лагерь.

Мериэм схватила шкатулку, предполагая, что там находятся патроны. Быстро сорвала она парусину, который была обшита шкатулка, и подняла крышку. В шкатулке оказались самые различные вещи. Какие-то письма, бумаги, газетные вырезки. Среди этого хлама Мериэм увидела фотографию маленькой девочки, а к фотографии была приклеена вырезка из парижской газеты, такая пожелтевшая и истертая, что ее невозможно было прочесть. Эта же фотография была воспроизведена на другом газетном лоскутке.

Находка заинтересовала девушку. Где она видела это лицо?

И вдруг она поняла, что это ее собственный портрет. Здесь была изображена она, малютка Мериэм! Но как попала карточка к этому человеку? Зачем ее напечатали в газете? О чем говорится на этом истертом клочке бумаги?

Мериэм была озадачена. Тут скрывалась какая-то тайна. Долго разглядывала она эту выцветшую фотографию. Но потом вспомнила, зачем пришла сюда и снова принялась рыться в шкатулке. На этот раз ее поиски увенчались успехом: на дне шкатулки оказалась коробка с патронами. Да, это патроны от револьвера, который лежал у нее в кармане, и, пересыпав их в карман шаровар, она снова принялась разглядывать свою фотографию, но тщетно старалась разгадать тайну портрета.

До нее донеслись голоса. Она насторожилась; голоса приближались. Мериэм ясно услышала злобную ругань шведа. Мальбин идет сюда. Мериэм выглянула из палатки. Увы, слишком поздно! Она окружена.

Белый и три негра торопливо шли к палатке. Она спрятала карточку у себя на груди и быстро зарядила револьвер. Затем вернулась в глубину палатки и направила дуло револьвера в ту сторону, откуда каждую минуту могли войти ее преследователи. Мальбин остановился у входа и грубым голосом отдавал приказания. Он долго не входил; девушка успела обдумать план бегства. Она нагнулась, приподняла нижний конец парусины и, озираясь, поползла на животе из палатки.

И как раз в ту минуту, когда в палатку вошел Мальбин, Мериэм уже успела уползти. Низко нагнувшись, она подбежала к ближайшей хижине, остановилась и оглянулась. Никого не было видно.

Из палатки Мальбина послышались проклятия. Швед заметил, что кто-то рылся у него в шкатулке. Он созвал своих людей. Мериэм побежала в самый конец стоянки, к большому дереву. Ее охватила радость. Теперь ей удастся ускользнуть. Она быстро вскарабкалась на дерево и увидела оттуда, как Мальбин двинул отряд негров в джунгли. На этот раз он оставил в лагере на страже троих молодцов, а сам направился к югу.

Едва он скрылся из виду, девушка скользнула за терновую изгородь и побежала к реке. Здесь стояли пироги, на которых отряд перебирался сюда с того берега. Не легко было девушке справиться с неуклюжей и громоздкой лодкой, но ничего другого не оставалось: она должна была переплыть реку. Но сейчас сделать это было невозможно. Место, где стояли пироги, было видно из лагеря. Переплывать сейчас значило быть пойманной. Нужно было ждать наступления ночной темноты.

Около часу Мериэм лежала в укромном месте, взволнованно наблюдая за часовыми. Один из них сидел так, что должен был неминуемо заметить ее, если она попробует спустить на воду лодку.

Вдруг из чащи леса показался Мальбин. Он вспотел и тяжело дышал. Подбежав к реке, он пересчитал пироги. Ясно было, что он угадал тайные замыслы девушки. Она хочет перебраться через реку. Иначе ей никак не вернуться к своим покровителям. Облегченный вздох вырвался из его груди, когда он убедился, что все пироги на месте. Оглянувшись, он заговорил с начальником отряда, который, в сопровождении нескольких негров, следовал за ним. По приказанию Мальбина, все пироги, кроме одной, были спущены на воду. Мальбин позвал стражу, оставленную в деревне, затем все они сели в пироги и поплыли вверх по течению.

Мериэм следила за ними, пока они не скрылись за изгибом реки. Их нет! Какая радость! Они оставили ей пирогу, в которой лежит весло! Она не верила своему счастью. Теперь ей нечего медлить. Она спрыгнула на землю. Между ней и пирогой было не больше десяти шагов.

За изгибом реки Мальбин причалил к берегу. Он оставил своих негров в лодках, а сам высадился на берег вместе с начальником своего отряда и принялся искать места, откуда ему было бы удобнее следить за оставленной пирогой. Мальбин заранее улыбался. Он был уверен в успехе. Рано или поздно девушке непременно придется переехать реку. Может быть, она не скоро додумается до этого. Что ж? Они подождут. Они готовы ждать хоть день, хоть два.

Увы, он не ожидал, что она так скоро пустится в путь. Когда он вышел на место, откуда видна была оставленная пирога, он заревел от ярости. Девушка была уже на середине реки.

Он кинулся к своим лодкам. Начальник отряда бежал за ним. Мальбин заставил своих гребцов работать изо всех сил. Пироги помчались вниз по течению. Расстояние между ними и девушкой становилось все меньше и меньше. Она увидела их, когда была уже недалеко от берега. Надо удвоить усилия. О, если бы ей удалось причалить хоть на две минуты раньше! Скорее туда, к деревьям! Там ее не поймают! Она была уже совсем недалеко от берега.

Увидев, что добыча снова ускользает из рук, Мальбин стал кулаками и бранью подгонять своих черных гребцов. Между его передней лодкой, где сидел он сам, и девушкой оставалось не больше тридцати сажен. Сейчас он догонит ее. Но она неслась как стрела и достигла спасительного берега, осененного ветвями деревьев.

Мальбин закричал не помня себя.

– Стой!

Бессильная злоба сводила его с ума. Он поднял ружье и прицелился в гибкую фигурку, исчезающую в чаще деревьев.

Мальбин был превосходный стрелок. Ему не приходилось делать промаха на таком близком расстоянии. Не промахнулся бы он и теперь, если бы его лодка не наткнулась на ствол упавшего в воду дерева, как раз в ту секунду, когда он спускал курок. Этому дереву Мериэм была обязана жизнью. Пуля пролетела над самой ее головой и исчезла в густой листве.

Мериэм обрадовалась, увидев, что на небольшой полянке, которую ей надо было пересечь, когда-то стояла негритянская деревушка. Там и здесь еще торчали остатки разрушенных хижин. Растительность джунглей со всех сторон наступала на полянку. Улицы деревушки уже успели порасти молодым лесом. Здесь было пустынно и тихо.

Удобнее всего бежать ей мимо хижин. Ей казалось, что в хижинах никто не живет. Она не видела острых глаз, которые следили за ней с каждого покривившегося на бок крыльца, из каждого покосившегося овина. Не подозревая опасности, она выбежала на улицу деревушки. Это был ближайший путь в джунгли.

На расстоянии мили к востоку, по следам, которые оставил Мальбин, когда вез Мериэм к себе в лагерь, тащился грязный, угрюмый, усталый человек в разорванном хаки. Он остановился, услышав выстрел Мальбина. Негритенок, который шел впереди, остановился тоже.

– Мы сейчас придем, господин! – сказал он почтительным тоном.

Белый утвердительно кивнул головой и приказал идти дальше. Это был изысканный и изнеженный Морисон Бэйнс. Лицо и руки его были расцарапаны и покрыты кровью. Его одежда была изодрана в клочья. Но в отрепьях, в крови и грязи Бэйнс преобразился. И этот новый Бэйнс был лучше прежнего – тщеславного фата.

У каждого человека, плохого и хорошего, таятся под спудом благородство и мужество. Бэйнс поступил скверно с любимой девушкой, но раскаяние преобразило его: он был теперь мужественнее и благороднее, чем прежде.

Негр и Морисон шли по направлению выстрела. Негр был безоружен. Бэйнс сам нес свое ружье, хотя оно утомляло его, он не доверял негру. Но теперь он не побоялся дать оружие своему чернокожему спутнику. Он знал, как негр ненавидел Мальбина, и, радуясь этой ненависти, он предчувствовал кровавую схватку. Ведь он и шел для того, чтобы отомстить. Ему самому ружье не нужно: он прекрасно стрелял из револьвера.

Вдруг неподалеку от них раздались выстрелы. Пули пролетели над их головами. Вслед за выстрелами прогремел свирепый рев. Затем все смолкло.

Бэйнс торопился. Он бежал из последних сил. Но джунгли казались ему теперь совершенно непроходимыми. На каждом шагу он спотыкался и падал. Негр дважды сбивался с пути, и им долго приходилось искать дорогу. Наконец они вышли на поляну, где находилась полуразрушенная деревня.

На заросшей молодым леском деревенской улице лежал еще теплый труп негра; он был убит пулей навылет. Кругом ни души. Они остановились, прислушиваясь.

Что это? Голоса и всплески весел?..

Бэйнс побежал на берег, к кустарнику, через деревню. Негритенок бежал рядом с ним. Пройдя через кустарник, они вышли к реке и увидели пироги Мальбина, причаливающие к противоположному берегу. Негр узнал своих товарищей.

– Как нам перебраться на тот берег? – спросил Бэйнс.

Негр покачал головой. Пирог на этом берегу не было. Крокодилы разорвут на части всякого, кто вздумал бы пуститься вплавь по реке. Вдруг он увидел пирогу, на которой убежала Мериэм. Он дернул Бэйнса за руку и показал ему пирогу. Бэйнс едва удержался от радостного крика. Под прикрытием ветвей они быстро пробрались в пирогу. Негр схватил весло, и Бэйнс оттолкнулся от дерева. Через минуту они уже мчались к лагерю шведа – на противоположный берег. Бэйнс, сидя на корме, следил, как люди Мальбина вытаскивают лодки на берег.

Вот и Мальбин выпрыгнул из передней пироги, вот он оглядывается и видит пирогу Бэйнса. С удивлением показывает он на нее своим подчиненным.

Мальбин остановился. Ему нечего бояться. В этой одинокой пироге всего два человека. Но кто они такие? Кто этот белый? Неужели это Бэйнс? Мальбину казалось невероятным, чтобы мистер Морисон Бэйнс мог пойти за ним в джунгли; тем не менее, это было так. Мальбин узнал его – грязного, оборванного – и понял, что заставило этого щеголя идти по его следам через дикие заросли джунглей.

Бэйнс пришел отомстить. Это казалось невероятным, но другого объяснения Мальбин придумать не мог. Он пожал плечами. В течение всей своей жизни ему мало приходилось считаться с другими людьми. Швед крепко сжал винтовку и ждал.

Вот они совсем уже близко.

– Чего вам надо? – заорал Мальбин, угрожающе поднимая винтовку?

Мистер Морисон Бэйнс встал.

– Ах ты, мерзавец! – закричал он.

Он выстрелил из револьвера. Мальбин тоже выстрелил. Еще секунда, и Мальбин выронил винтовку, схватился за грудь и упал навзничь. Бэйнс вздрогнул. Он судорожно закинул голову. Несколько мгновений он держался на ногах, затем медленно опустился на дно лодки.

Черный гребец не знал, что делать? Если Мальбин действительно убит, негритенок может без опаски присоединиться к своим товарищам; но если швед только ранен – разумнее возможно скорее убраться на тот берег. Негр медлил, держа пирогу на середине реки. Он уважал своего нового хозяина и был огорчен его смертью. Но Бэйнс зашевелился и пытался повернуться на другой бок. Он был еще жив. Чернокожий поднял его и посадил. Негр стоял перед Бэйнсом с веслом в руке и старался узнать, куда тот ранен. Но снова раздался выстрел, и негритенок с простреленной головой упал за борт, все еще держа весло в руке.

Бэйнс взглянул на берег. Он увидел Мальбина, который приподнявшись на локтях, целился в него. Англичанин соскользнул на дно пироги. Пуля прожужжала над ним. Мальбин, тяжело раненный, не мог целиться так метко, как раньше.

Бэйнс с усилием лег на живот и, держа револьвер, приподнялся над бортом.

Мальбин сразу заметил его и еще раз выстрелил. Но Бэйнс и не пробовал прятаться. Он старательно целился в шведа, зная, что тому нелегко попасть. Он нажал курок. Раздался выстрел, и в гигантское тело Мальбина вонзилась еще одна пуля.

Но Мальбин не был убит. Он снова прицелился, и опять щелкнул выстрел. Пуля раздробила обшивку пироги около самого лица Бэйнса, но тот продолжал стрелять. Мальбин ответил ему с берега, лежа в луже собственной крови. Пирогу уносило течением. И два раненых человека продолжали этот необычайный поединок до тех пор, пока извилистая африканская река не скрыла мистера Морисона Бэйнса из виду.