Текст книги "Как Исландия изменила мир. Большая история маленького острова"

Рабочие страны чесали затылок в раздумьях над этими романтическими стихами о фьордах. Исландия все еще была в значительной степени консервативным аграрным обществом, и для них восхваление давно ушедшей истории и суровых пейзажей образным романтическим языком было в лучшем случае академическим упражнением. «Мудрость из книг не может быть вложена в аскур», – говорили они. Аскуры – это деревянные сосуды, похожие на чашу, из которых они ели. Но интересно, что людей, возможно, даже больше, чем само послание, беспокоил способ коммуникации – новый стиль поэзии. Он был полон иностранных рифм! В нем не хватало традиционных фраз! Лирические рассказы должны рифмоваться! Вот насколько консервативным было сообщество. Поэтому, хотя движение за независимость разрасталось, фермеры так и не простили пионерам «Фьёльнира» их стиль. В то время движение за независимость не имело четкого лидера.

* * *

Карьера Йонаса Халльгримссона как поэта оборвалась, когда он упал с лестницы, ведущей в его квартиру. Он возвращался домой из Hviids Vinstue, одного из старейших пабов Копенгагена. Йонас сломал ногу и умер от заражения крови в возрасте тридцати семи лет. Его случай не был необычным: противоречивые и неправильно понятые первые исландские националисты изо всех сил старались не оставаться трезвыми и, соответственно, живыми. Отец движения, Болдуин Эйнарссон, потерял сознание рядом с горящей свечой и умер в пожаре в возрасте тридцати двух лет. Двое других первых националистов, Йоанн Халлдорссон и Скафти Стефанссон, пьяные упали в канал и утонули.

Короче говоря, движение возглавляли алкоголики и пьяницы. Наконец в порт Копенгагена приплыл серьезный молодой человек из Западных фьордов. Как и первого основателя американской колонии Джеймстаун, его звали Джон Смит. На самом деле его имя было Йон, что является разновидностью имени Джон и наиболее распространенным именем в истории Исландии. В переписи 1703 года, проведенной Арни Магнуссоном, 24 процента мужского населения звали Йон.

Вторым по распространенности было имя его отца – Сигурдур. Вот и получается, что его имя, Йон Сигурдссон, является исландской версией Джона Смита.

Йон был высок и красив, с высокими скулами и длинными бакенбардами. По его фотографии трудно представить, что он мог быть кем-то другим, кроме как государственным деятелем. Вместо этого он, несомненно, мог бы стать профессором. Как и Арни Магнуссон за столетие до него, он поднялся по академической лестнице, читая и копируя старые рукописи своим элегантным почерком. По сравнению с творческими и веселыми исландцами, живущими в городе, студенческая жизнь Йона была скучной до такой степени, что ужасно раздражала. Его сосед по комнате в школе признался, что предпочитал общаться с ним на датском, потому что он всегда исправлял его грамматику на исландском. Но именно его придирки освободили Исландию.

Йон делал небольшие шаги в политике – он писал первые статьи под псевдонимом «8+1» в датских газетах. Хотя обоснование его псевдонима загадочно, сама его рациональность противоречила романтическим мыслителям, которые были до него. В отличие от них он представил практический пример независимости Исландии, который определил причину на десятилетия вперед. В 1841 году он основал ежегодный журнал Ný félagsrit. Благодаря множеству сохранившихся документов и фотографий его интеллектом и харизмой до сих пор восхищаются. Он национальный герой, и его день рождения, 17 июня, является национальным праздником Исландии. Его действия и идеи также выдержали испытание современными стандартами и тщательным изучением. В более чем 4 тысячах частных писем, написанных Йоном своим союзникам, хранящихся в Национальном архиве, он редко предстает шовинистом, фанатичным или вульгарным человеком.

Его личная жизнь омрачена всего одним неловким фактом, который не освещается в школьных учебниках. Эта мелочь, правда, не такая уж редкость, и связана она с любовью всей его жизни, на которой он женился, – с Ингибьёрг Эйнарсдоттир, его двоюродной сестрой. Йон познакомился с Ингибьёрг, когда недолго жил в Рейкьявике перед отъездом в Копенгаген. Там он работал на ее отца, дядю Эйнара. Они обручились, и их свадьба должна была состояться, когда Йон закончит учебу. Это был странный союз, и, возможно, исландцы сочтут его более странным, чем другие. В различных обществах уже давно было распространено, даже в какой-то степени поощрялось желание вступить в брак со своим двоюродным братом или сестрой. Это сохраняет богатство и землю в семье, и в более консервативные времена двоюродный брат или сестра, возможно, был единственным человеком противоположного пола, с которым можно было общаться. Королева Виктория, как и многие члены королевской семьи, вышла замуж за своего двоюродного брата. Так же поступили президент США Джон Адамс, Эдгар Аллан По, Чарльз Дарвин, Альберт Эйнштейн и другие. Даже сегодня во всем мире более 10 процентов браков заключаются между двоюродными братьями и сестрами.

Хотя относительно недавно это стало табу в большей части западного мира, женитьба на своей (хотя и дальней) родственнице является более серьезной проблемой в Исландии. В небольшом островном государстве, основанном всего 1200 лет назад, большинство людей имеют отдаленное родство, благодаря Арни имеют особое представление о генеалогии и могут довольно легко проследить свои корни в далеком прошлом. Сегодня в интернете доступна обширная база данных с семейными записями каждого исландца, который когда-либо жил. Фармацевтическая компания deCODE из Рейкьявика создала платформу для отслеживания генеалогических заболеваний и сделала ее доступной для всех ее участников. Это означает, что я могу ввести имя другого исландца, чтобы узнать, есть ли у нас общие предки. Совсем недавно я узнал, что Снорри Стурлусон – мой двадцать третий предок по отцовской линии, а Арни Магнуссон – одиннадцатый двоюродный брат. Певица Бьорк – очень, очень дальняя родственница, наши родословные соединяются в 1740 году благодаря общему предку по имени Йон Йонссон.

Видите, как это неудобно? В возрасте от двадцати до сорока лет есть примерно пятьдесят тысяч человек каждого пола. Что делает реальным случайно завести роман с дальним родственником. Шансы примерно один на тысячу, согласно подсчетам, которые я когда-то сделал для статьи, опубликованной в местной газете в преддверии ÞJóðhátíð, крупнейшего фестиваля туризма в стране. Но для этого есть приложение ÍslendingaAPP. Оно использует базу данных deCODE и утверждает, что предотвращает неловкие моменты на семейных встречах. Двое потенциальных влюбленных могут просто зайти в приложение, прежде чем прыгнуть в постель. Когда приложение было создано, одна газета назвала его «спасителем генофонда» и раскрыла широко ошибочное утверждение об инцесте. Несмотря на наше современное отвращение, кровное родство, как выясняется, полезно для фертильности[29]29
  Фертильность – способность половозрелого организма производить жизнеспособное потомство.


[Закрыть]. Согласно недавнему исследованию, в котором было обследовано 16. 000 исландских пар с 1800 по 1965 год, у троюродных и четвероюродных братьев и сестер больше всего шансов увеличить свою фертильность, что говорит о том, что наличие неблизкого, но родства – это хорошо.

В любом случае у Йона и Ингибьёрг никогда не было детей. Биограф Йона, Гуджон Фридрикссон, считает, что он, возможно, стал бесплодным после того, как подхватил сифилис (еще одна деталь, которую упускают из виду учебники) в возрасте двадцати девяти лет, пока они поддерживали отношения на расстоянии. На самом деле они были помолвлены, но жили далеко друг от друга в течение двенадцати лет – намного дольше, чем Йон был студентом. В конце концов он так и не получил диплом: у него не было времени ни на учебу, ни на любовь. Свобода Исландии поглотила его.

* * *

Йон был настроен решительно. Но Дания, хотя и была вдвое меньше Исландии, веками правила страной. Им потребовалось еще сто лет, чтобы полностью освободиться. Ярлык «угнетатель» легко навесить, но определить, что именно повлекло за собой это угнетение, немного сложнее. Дания не заставляла исландцев говорить по-датски и не призывала население воевать за себя. Она также не добывала природные ресурсы на территории страны и не строила свои города. Ее господство привело к строгим законам, несправедливым судебным процедурам и радикальным изменениям – обезглавливание нашего последнего католического епископа определенно было не очень приятным событием. Тем не менее обращение в лютеранство не сильно отличалось от того, с чем приходилось мириться самому датскому населению и большинству европейцев, если уж на то пошло.

Административный контроль Дании над Исландией был слабым, что создавало почву для сильных неофициальных связей, которые действовали в соответствии со своими собственными интересами. Например, в течение сотен лет бедным людям приходилось запрашивать разрешение у своего муниципалитета, чтобы сменить работу, жениться или поселиться в другом регионе. Эта система снижала цены на рабочую силу и препятствовала переходу от сельского хозяйства к рыболовству. Официально идея состояла в том, чтобы запретить людям вступать в брак без земли в собственности, следовательно, без средств для воспитания детей. Эта практика была отменена только после давления со стороны Дании, которая была озабочена равными правами. Поэтому на самом деле элитный класс богатых фермеров с их тактикой угнетения был сторонником аргументов в пользу датского правления. Богатые исландцы использовали бедных в своих интересах с помощью датского закона, который их защищал.

В основном датчане занимались торговлей: датские торговые суда приплывали в Исландию с тем, что было нужно жителям, и уезжали с одеждой ручной вязки (в основном это были носки и перчатки), которую местные жители вязали всю зиму. Исландия также продавала сушеную рыбу и ягнятину.

На самом деле среди датчан Исландия считалась своего рода объектом благотворительности, который дорого обходился и не приносил пользы. Страна редко упоминалась в датской прессе, и мало кто много знал об этой зависимой территории. В Европе было мало таких же бедных и отсталых стран, которым не хватало промышленности и современной инфраструктуры. И это было именно то, что легло в основу аргументации Йона: пренебрежение датчан. Правительство, подчиняющееся местному командованию, могло бы способствовать переменам, продвигая Исландию к промышленности и прогрессу.

Неудивительно, что датчане проигнорировали маленькую Исландию, когда она постучалась к ним с этой идеей. Было выбрано ужасное время. В южном регионе Дании Шлезвиг-Гольштейн немецкоязычные повстанцы боролись за то, чтобы отделиться и присоединиться к соседней Пруссии. Любая слабость по отношению к Исландии могла послужить плохим примером. В то время королевство не могло позволить себе таких рисков. Дания также недавно потеряла Норвегию, уступив Швеции в Наполеоновских войнах, и война фактически обанкротила государство. В то же время богатые датские бизнесмены и профессионалы выступали за вдохновленные Францией идеи конституционного государства с ветвями власти, которые должны заменить абсолютную власть монархии. Им пришлось ждать до 1848 года, когда Фредерик VII взошел на престол и отменил абсолютизм.

При новом порядке положение Исландии внезапно изменилось. Наш герой Йон оторвался от учебников истории, найдя солидный юридический довод.

Исландия никогда на самом деле не была частью Дании, утверждал он. Скорее всего, это была собственность датско-норвежского короля. Страна первоначально поклялась в верности норвежскому королю, а не норвежскому государству, а затем возобновила свои клятвы в качестве подданной датского абсолютизма. Теперь абсолютизм прекратил существование, и Исландия также должна была получить свои собственные конституцию и парламент. Другими словами, пришло время возобновить работу альтинга. Более того, торговля в стране должна быть свободной из-за неэффективности покупки, например, британской древесины через датскую оптовую торговлю. Исландия никогда не была обузой, и здесь Йон показал подробный расчет того, сколько именно Исландии причитается за переплату за их импорт.

Невероятно, но Дания рассмотрела это предложение. Исландия не получила полный суверенитет, но в 1845 году был восстановлен альтинг. В старой классной комнате, впервые за сотни лет, снова собрался альтинг. Он был наделен очень малой властью, но все же в Исландии снова появился парламент. Союзникам Йона удалось создать новую ассамблею в Рейкьявике, а не в Тингведлире, хотя романтические националисты, как и сам король, предпочитали первоначальное местоположение. За последующие десятилетия, во многом благодаря этому конкретному решению, Рейкьявик превратился из датской торговой улицы в исландскую столицу. Город стал промышленно развитым благодаря промысловым судам и профсоюзам. Утечка мозгов в Копенгаген замедлилась, и теперь лучшие школы и профессиональная подготовка наконец стали доступны на родине.

Борьба за независимость шла постепенно: сначала была Конституция в 1874 году, потом самоуправление в 1904 году, в 1918 году Исландия получила статус суверенитета, а в 1944 году стала республикой. Самым большим достижением было бы воплотить эту идею в жизнь. Следующим шагом была мобилизация населения и создание политически грамотного населения.

Уже сейчас можно сказать, что Исландия по счастливой случайности рано начала борьбу за свою независимость и избежала будущего в качестве части Дании. Создание альтинга защитило Исландию. Если бы она не была автономной, Дания бы воспользовалась ее территорией для переговоров с союзниками.

Постепенное разделение Исландии, вероятно, началось бы с Франции в 1856 году, когда держава почтительно выразила желание купить отдаленный фьорд Дирафьордур в регионе Западных фьордов, чтобы создать базу для своего рыболовного флота в Северной Атлантике, а также центр по переработке рыбы. Планировалось, что в нем будет проживать от четырех до пяти тысяч человек, что в пять раз больше населения Рейкьявика. Парламент Исландии отклонил это предложение, и Дания не осмелилась отменить это решение. Затем в ситуацию начали вмешиваться Соединенные Штаты, действуя в соответствии с принципами доктрины Монро[30]30
  Доктрина Монро – декларация принципов внешней политики США, провозглашенная в ежегодном послании президента США Джеймса Монро Конгрессу 2 декабря 1823 года. Доктрина провозглашала принцип взаимного невмешательства стран Американского и Европейского континентов во внутренние дела друг друга.


[Закрыть] и стремясь вытеснить европейское влияние из Америки не только деньгами, но и с применением силы.

США претендовали на разные земли – предлагали России 7,2 миллиона долларов за Аляску в 1867 году и в том же году хотели купить Виргинские острова, единственную колонию Дании в регионе (предложение было принято десятилетия спустя). В преддверии переговоров с Данией государственный секретарь США Уильям Сьюард поручил Государственному департаменту подготовить доклад о целесообразности покупки Исландии и Гренландии. Он назывался «Отчет о ресурсах Исландии и Гренландии». Это предложение так и не было представлено на голосование.

Впрочем, для американцев это не было проигрышем, потому что в конце концов они получили Исландию бесплатно. Для этого потребовалась Вторая мировая война.

Вторая мировая война
Исландия в период с 1918 по 1945 год

Я всегда говорил: Гитлеру нельзя доверять. Если бы люди меня послушали, это безобразие никогда бы не случилось.

Фермер, анекдот из сборника NÚ ER HLÁTUR NÝVAKINN Северной Исландии

Одна из старейших цветных видеопленок Исландии была снята на борту круизного лайнера, находившегося у Вестманских островов. Архипелаг из пятнадцати куполообразных островов расположен в вулканической горячей точке недалеко от южного побережья. Самый большой остров, Хеймаэй, населен народом эйаменн – это «континентальные» исландцы. Вид с корабля, когда он входит в гавань Хеймаэй, ошеломляет. Судно плывет через узкую бухту, минуя отвесные черно-зеленые скалы, уходящие в море, а над ним летят стаи глупышей и поморников. Пленка эта без звука. Все, что она показывает, – это путешествие по удивительному месту. Конец кадра.

Следующий кадр: камера находится на земле, она направлена на несколько причудливых домов, когда-то выросших на острове Хеймаэй (в 1973 году город пришлось отстроить заново после извержения вулкана). Кадры быстро сменяют друг друга, но оператор задерживается на несколько секунд на чистом белье, развевающемся на бельевой веревке от океанского бриза. В разгаре лета зеленеют сады. Идиллия продолжается – режиссер обращает внимание на детей. Одна девочка стоит, сжимая в кулаке шею мертвого тупика, который считается деликатесом. Она позирует с двумя друзьями. Затем объектив камеры переходит на белокурого мальчика, вероятно, лет восьми, и остается на нем достаточно долго, чтобы уловить его застенчивую улыбку. Фильм обращает внимание на невинных, нежных и чистых созданий. В контексте времени это внушает ужас.

Камеру держала Ева Браун, подруга Адольфа Гитлера, совершившая самоубийство вместе с ним. Женщина, которая была с Гитлером в течение десяти лет, на протяжении всего Холокоста, единственная женщина, которая могла называть фюрера по имени.

Браун была в Исландии летом 1939 года, когда началась Вторая мировая война. Она путешествовала на борту круизного лайнера Milwaukee, принадлежащего нацистской государственной организации «Сила через радость», которая занималась вопросами организации досуга в соответствии с идеологическими установками национал-социализма. В судовом манифесте указано ее настоящее имя рядом с именами ее матери и старшей сестры Гретль. Только они знали о жизни, которую она вела дома, – отношения с Гитлером держались в секрете в течение четырнадцати лет из-за идеи Гитлера о том, что статус холостяка может привлечь женщин-избирательниц.

После Вестманских островов судно пришвартовалось в Рейкьявике. Они арендовали весь местный парк водного такси, чтобы осмотреть горячие источники в соседнем городе Хверагерди. Оттуда корабль взял курс на северо-запад и северо-восток, пришвартовавшись в региональных столицах Исафьордюр и Акюрейри. Согласно брошюре о путешествии, корабль вернулся в Германию 3 августа, менее чем за месяц до того, как фюрер вторгся в Польшу и начал самую разрушительную войну в истории.

На корме корабля развевался нацистский флаг со свастикой. На самом деле этот символ уже был знаком в Исландии: его обращенная влево форма была известна как молот Тора и фигурировала в логотипе крупнейшей судоходной компании страны. Немецкая версия, повернутая по часовой стрелке, сначала вызвала любопытство. Но к тому времени присутствие немцев стало привычным, и никто не беспокоил богатых посетителей вопросами о стиле.

За несколько месяцев до приезда Евы Браун Германия купила большую виллу в центре Рейкьявика, спроектированную легендарным архитектором Гвюдйоуном Самуэльссоном, создателем Национального театра и церкви Хадльгримскиркья[31]31
  Лютеранская церковь в Рейкьявике, четвертое по высоте сооружение в Исландии.


[Закрыть]. Трехэтажный дом по адресу улица Тунгата, 18, был предназначен для приема нового консультанта и фаворита нацистской партии – врача на пенсии доктора Вернера Герлаха. Для обремененной долгами Германии у него был поразительно большой бюджет, который он мог потратить на крошечное островное государство, все еще находящееся под властью датского короля.

Полный масштаб довоенных операций Германии остается неясным из-за огромного количества документов, которые нацистский режим уничтожил во время своего краха. Мы точно знаем, что после распада Веймарской республики в 1933 году спонсируемые государством немецкие «ученые» прибывали в Исландию в больших количествах и с неизвестными целями. Мы также знаем, что немецкая авиакомпания Lufthansa направила своих агентов для лоббирования развертывания трансатлантической базы, которая могла бы функционировать в качестве промежуточной станции между Германией и США. Политическая цель доктора Герлаха стала известна только в последние десятилетия благодаря местному историку Тору Уайтхеду, изучавшему частные письма и дневники. Согласно документам, доктор Герлах был марионеткой Генриха Гиммлера, лидера нацистского «эскадрона смерти» Schutzstaffel, более известного по буквам СС. Гиммлер, вдохновитель Холокоста, твердо верил в концепцию Тысячелетнего рейха[32]32
  Неофициальное название Третьего рейха.


[Закрыть] – «чистой» Германской империи, которая просуществует тысячелетие, – и рассматривал Исландию как место для строительства долгосрочной базы в Северной Атлантике.

Уинстон Черчилль, комментируя наблюдение, сделанное одним из своих генералов, сказал во время войны: «Кто владеет Исландией, держит в своих руках пистолет, нацеленный на Англию, на Америку и на Канаду». Расположение Исландии в центре Северной Атлантики оказалось решающим в годы войны. Но ни одна из сторон не знала, насколько важной станет Исландия. Вначале интерес нацистов к стране был столь же идеологическим, сколь и милитаристским. Исландия с ее однородным населением и историей насилия дополнила нацистскую концепцию «арийского наследия». Как ни странно, они рассматривали изолированную нацию как своего рода убежище для «оригинальной» арийской расы, взращенной на героических сказаниях и всезнающих богах, таких как Один и Тор.

Реальность исландской жизни позже все же разочаровала посланных в страну агентов. Среди нацистских лидеров страсть к Исландии была самой настоящей и безудержной, даже у тех, кто никогда здесь не был. Эта страсть была и чрезвычайно опасной, поскольку мечта о завоевании Исландии просочилась в высшие чины нацистской партии.

Планам Гиммлера не суждено было сбыться. Но предчувствие нацистского вторжения навсегда изменило судьбу Исландии.

* * *

В 1929 году Соединенные Штаты погрузились в Великую депрессию. Инвесторы потеряли веру в Уолл-стрит и в панике вывели огромные суммы денег. Тем временем на главной улице Рейкьявика царила оптимистичная и азартная атмосфера. На горизонте маячил самый крупный праздник в истории страны: тысячелетняя годовщина альтинга. Весь народ был приглашен на многодневное празднование на Скалу Закона в Тингвеллире. Помните няню Толкинов Арндис, упомянутую ранее? Она покинула Англию в начале того лета, чтобы не пропустить эту грандиозную вечеринку.

Исландия стала суверенным государством после того, как Дания окончательно подписала договор о независимости в 1918 году. Согласно договору, король Дании по-прежнему будет главой государства Исландии, но срок действия этого обязательства будет длиться 26 лет. После будущее Исландии будет принадлежать ей самой: она может оставаться под защитой датского короля или стать независимой республикой со своим собственным лидером.

К всеобщему неудобству, Дания одобрила независимость в разгар самой холодной зимы за всю историю. Кроме того, всего за несколько месяцев до этого Рейкьявик поразила испанка, унеся жизни около 500 человек, многие из которых были в расцвете сил (у пожилых людей был иммунитет из-за более ранней и легче переносимой вспышки). Вдобавок случилось извержение вулкана Катла, одного из крупнейших вулканов Исландии, силой в 4 балла, что заставило южных исландцев спасаться.

Короче говоря, у исландцев не хватило сил распрощаться с датчанами. Замерзшие, больные и спасающиеся от лавы, многие из них задавались вопросом, было ли стремление к независимости такой хорошей идеей.

Грипп, мороз и пепел со временем прошли. В 1930 году возникла серьезная потребность в подъеме морального духа. Свободная нация наконец смогла с достоинством обратиться к основателям альтинга и показать миру, где был основан «старейший все еще действующий» парламент[33]33
  Альтинг собирался, пока страна находилась под властью датско-норвежских королей, на протяжении всего времени, кроме 44 лет, но он в основном работал как местный суд и муниципалитет. С 930 года он находился в Тингвеллире, пока Рейкьявик не стал де-факто столицей. В течение переходного периода он какое-то время менял местоположение и в течение нескольких лет официально собирался в гостиной его самого богатого члена. – Прим. автора.


[Закрыть]. По моему мнению, ни одна нация не справляется со «скромным хвастовством»[34]34
  Попытка замаскировать хвастовство за самокритикой или жалобами. Цель такого поведения – привлечь внимание к собственным достижениям.


[Закрыть] лучше, чем Исландия (без обид, Швеция). Например, запоминание статистики достижений «на душу населения» является общим интересом для всех взрослых, и в расчете на душу населения празднование 1930 года превзошло все национальные фестивали, которые видел мир. Прибыло около 40 тысяч человек – треть населения – с палатками и лишней парой чистых носков.

Датский король Кристиан IV оказал честь гражданам своим визитом и прибыл на фестиваль на королевском корабле. Вместо того чтобы нести цветы, его дворецкие по королевскому приказу выгрузили большой кусок древесины.

– Вот, – крикнул он, – я привез вам резную дверь Valþjófsstaa!

Деревянная церковная дверь с резьбой XIII века была спасена от разрушения во время извержения вулкана Лаки или украдена датчанами (зависит от того, кто рассказывает историю) и сегодня считается самым ценным экспонатом, помимо книг, в Национальном музее вместе со знаменитым Эйрарландом, тысячелетней бронзовой статуей Тора.

Церемония началась с того, что Тингвеллир (ныне объект Всемирного наследия ЮНЕСКО) был объявлен национальным парком и священным местом страны. В течение двух дней с утра до вечера шла программа оживленных бесед о судьбе нации. Участники пели чаще, чем в индийских фильмах. Естественно, песни об исландском патриотизме лучше всего может исполнить хор. Организаторы специально для этого мероприятия сформировали хор, выбрав лучшие голоса по всей стране. Также проводилось гимнастическое шоу, в котором участвовало 200 человек, и каждый вечер с девяти до одиннадцати проводился турнир по глиме, древнему виду спорта викингов, похожему на дзюдо, который, как и рецепт скира, был забыт практически везде.

Король слушал все эти речи. О чем он думал? Для Дании Исландия была похожа на странного кузена, у которого всегда проблемы с деньгами. Был ли он огорчен по поводу недавно обретенной независимости? Рад? Сказать было невозможно. В какой-то момент поведение местных стало вызывать вопрос: может, они просто пьяны?

Алкоголь на празднике был запрещен (да-да), как и официально запрещен на территории всей страны. Запрет был принят на референдуме 1915 года, но продержался недолго. Семь лет спустя последней каплей оказался отказ Испании покупать соленую треску (бакалао), если Исландия не будет импортировать испанское красное вино. Что поделать! У нас не было выбора.

После этого любой, кого ловили за употреблением самогона, мог просто заявить, что дегустировал вина. Запрет был отменен на другом общенациональном референдуме в 1933 году. Но большинство голосов было без заметного перевеса, и, чтобы смягчить трезвенников, парламент Исландии решил, что пиво останется незаконным. Запрет действовал 74 года, в то время как вся остальная выпивка была полностью легальной. Между тем красное вино было слишком дорогим алкоголем. Таким образом, самым распространенным исландским напитком стал несладкий 40-процентный шнапс с добавлением тмина под названием бреннивин (буквально переводится как «горящее вино»), который продавали в зеленых бутылках, похожих на непривлекательные бутылки для хранения лекарств. Продавали его в государственных винных магазинах, где работал сварливый персонал[35]35
  Поскольку алкоголизм в Исландии все еще широко распространен, большинство жителей выступает за строгие ограничения по продаже алкоголя. Алкоголь, включая пиво, продается только в барах и государственных монопольных магазинах с ограниченными часами работы и высокими налогами. – Прим. автора.


[Закрыть].

– Не припомню, чтобы в то лето я хоть раз уснул трезвым, – написал в своих мемуарах пожилой житель Рейкьявика (как рассказывает автор Якоб Ф. Асгейрссон). Измученные двумя днями вдохновляющих речей, зажигательной гимнастики и, возможно, небольшого количества выпивки, люди собрали свои палатки и отправились домой. Чтобы продолжить тусоваться.

Хорошо, что местные жители развлекались все лето, потому что их ждало жесткое начало осени. Обвал американских рынков означал, что банки США больше не могли ссужать деньги Германии и Австрии – двум странам, все еще восстанавливавшимся после Первой мировой войны. Денежный поток европейских банков иссяк, и национальные экономики по всему континенту быстро ушли в изоляцию, вводя тарифы и ограничения на поток денег в страну и из нее. Спрос на исландскую рыбу сильно пострадал, в то время как импортные цены выросли. Внезапно оказалось, что чем более глобализована экономика страны, тем она уязвимее.

А внешняя торговля была основой экономики Исландии. Многое из того, чем пользовались люди, просто не могло быть произведено внутри страны. Из страха, что крона потеряет слишком большую часть своей стоимости и вызовет гиперинфляцию, правительство ввело строгий контроль за движением капитала. Все «несущественные» траты драгоценной иностранной валюты контролировались бюрократами. Покупаете краску? Заполните это заявление. Путешествуете за границу? Заполните форму с подробным описанием всего вашего бюджета. Людям требовались разрешение и документы для любого ввоза, вплоть до каждой книги. Фрукты были приравнены к рождественской роскоши и какое-то время не считались предметом необходимости для всех, кроме больных и старых людей, но и им приходилось показывать справку от врача в продуктовом магазине. Безработица резко возросла, и люди перешли из радостного лета в депрессивную осень.

На фоне экономического спада группа усатых рейкьявикских головорезов в морских фуражках стала называть себя коммунистической партией.

Исландская коммунистическая партия была частью Коминтерна, основанной Лениным организации, выступающей за мировое господство посредством революций под руководством профсоюзов. Лидером был харизматичный двойник Троцкого, который возглавлял исландскую монополию на сельдь (сельдь, «серебро моря», вылавливалась транснациональными судами в исландских водах, и эта монополия была призвана помешать им вытеснить местные предприятия). Среди первых участников были два самых уважаемых исландских писателя, Халльдор Лакснесс и Тоурбергур Тоурдарсон, которые привлекали последователей.

Вскоре в Рейкьявике произошли первые беспорядки. Случилась потасовка в Гутто (Гуттослагуринн), в которой рабочие столкнулись с полицией у здания мэрии – или, в зависимости от того кто рассказывает историю, полицейские с дубинками напали на невооруженных пролетариев, пользовавшихся своим гражданским правом на протест.

Между тем группа правых посчитала власть слишком мягкой. «Бей сильнее!» – кричали они и довольно скоро создали свое собственное политическое движение: Исландскую нацистскую партию (официально именуемую Националистической партией).

Нацистов на улицах Рейкьявика возглавлял человек по имени Гисли Сигурбьёрнссон, по прозвищу Гитлер. В партию входили в основном разочарованные студенты среднего класса, которые испугались, увидев, что рецессия[36]36
  Рецессия – фаза экономического цикла, когда экономика падает и замедляется.


[Закрыть] лишила их привилегий. То же самое можно сказать и обо всех других фашистских движениях. В 1930 году, когда Гитлер воспринимался как неадекватный, от 5 до 10 процентов всех студентов немецких университетов были членами нацистской партии. Ученые также одними из первых приняли фашистскую идеологию, потому что их повестка одобряла исследования и провозглашала ценность прошлого.

Нацисты Рейкьявика были заняты переодеванием в униформу и позированием для публичных снимков, а коммунисты писали песни, стихи и запоминающиеся лозунги – когда одни выходили на улицы, другие сидели по домам. Эти две группы редко сталкивались друг с другом, а ажиотаж, вызванный флагами со свастикой и нарядной униформой, не мог долго продолжаться без каких-либо серьезных действий или широкой поддержки. Спустя годы Гитлер и его друзья потеряли поддержку после нескольких неудачных выборных гонок, ни разу не получив больше 2,8 процента голосов на местных выборах. Их последняя демонстрация прошла в 1938 году.