Текст книги "Как Исландия изменила мир. Большая история маленького острова"

Поэтому весной 1939 года, когда встревоженный доктор Герлах прибыл в самую северную столицу мира, ему не удалось установить связи хоть с кем-то, кроме граждан Германии, проживающих в Исландии, и нескольких давних германских союзников. Герлаха называли одним из лучших патологов Европы, но его преданность нацистской партии привела к тому, что его уволили из университета в Швейцарии. Тем не менее он стремительно продвигался по службе в нацистской партии. Его пригласили служить Третьему рейху в Исландию, в место «высокой культуры». Какая честь! Представьте себе предвкушение нациста, которому пообещали, что он будет работать с «чистокровными» арийцами. Его путешествие было похоже на путешествие ребенка, отправившегося на настоящее ранчо единорогов. Только вот в конце его протыкают рогом.

Народ Исландии был грязным, а их так называемая столица – буквально настоящей помойкой.

Это был город без мощеных улиц и с открытой канализацией. Рейкьявик не был местом для человека в безупречной униформе и высоких сапогах. На окраине города свободно бродили овцы. Дом Герлаха находился недалеко от Старой гавани, и шумные пьяницы не давали ему и его семье спать по ночам. Рабочие были ненадежными и жадными до заморских денег. Газеты день за днем высмеивали Гитлера, и, несмотря на многочисленные жалобы Герлаха, премьер-министр отказался подвергать прессу цензуре. Театры ставили еврейские пьесы. В магазине, где он хотел купить платье для своей жены, было всего два предмета одежды в продаже, и они были одинакового размера. Люди ели маринованные бараньи яйца (hrútspungar), свид, сваренные бараньи головы и держали вилки в правой руке, как лопаты. В магазине не было яблок.

– Евреи, – писал Герлах, – никогда не влезут в местный бизнес. Просто исландцы – жулики похуже евреев.

Всего за несколько месяцев исландцы вдрызг испортили собственную репутацию. Но Герлах держал свои разочарования в секрете. Как это было типично для нацистской Германии, он боялся высказывать свое мнение при докладах высокопоставленным чиновникам, например Гиммлеру. Эти официальные лица относились к Исландии с единогласным восхищением, и разрушение этого образа могло навредить финансированию Герлаха. Поэтому он сосредоточил свои амбиции на жителях с какими-то немецкими корнями: гражданах Германии, живущих в Исландии, и местной элите, которая училась в Германии. Его семья – жена и дочь – даже основали движение гитлерюгенда для детей немецких граждан (исландские законы запрещают оружие, поэтому лагерь был отчасти деятельностью бойскаутов, отчасти «промыванием мозгов»).

Уайтхед считает, что основной задачей Герлаха на самом деле было создание «пятой колонны» повстанцев, которые будут помогать немецким военным, когда они нападут на страну. По-прежнему было неясно, вторгнутся ли нацисты в Исландию в ближайшем будущем. План на тот момент в основном отражал одержимость Гиммлера скандинавской культурой – он видел в исландцах «потерянных родственников» арийской расы. Гиммлер лично основал в Германии целую организацию под названием «Наследие предков» («Аненербе») для изучения нордического наследия и стремился возродить старые скандинавские праздники, подобные празднованию зимнего солнцестояния, чтобы заменить христианские ритуалы, которые считались «слишком еврейскими». Неудивительно, что Третий рейх спонсировал команду глимы для участия в Олимпийских играх 1936 года в Берлине. Борцы соревновались в неофициальном турнире, и в некоторых источниках утверждается, что среди зрителей был даже Гитлер.

Герлах, согласно его записям, искренне восхищался в Рейкьявике только одной вещью: местным бассейном. Плавательный бассейн Sundhöll Reykjavíkur, построенный в год его приезда, был еще одной работой Гвюдйоуна Самуэльссона и частью национальной кампании по борьбе с врагом страны номер один – океаном. В эпоху, когда половина мужчин работала в море бог знает сколько времени и на все более крупных судах, внезапный шторм мог за одну ночь уничтожить целые деревни и даже регионы. Количество погибших моряков регулярно сообщалось по общественному радио. Диктор произносил имя, а также домашний адрес жертвы, семейное положение и количество детей. Когда небольшая лодка опрокинулась возле Акранеса примерно в трехстах метрах от берега, шестеро детей потеряли своих отцов. Страна была больше не в силах слышать плохие новости с моря, и правительство приняло закон, делающий уроки плавания для учащихся с первого по десятый класс обязательными. Вскоре в каждой общине – большой и малой, богатой и бедной – появился общественный бассейн, в который с утра до вечера ходили дети. Это казалось логичным. Однако в ближайшие десятилетия исландцы все же продолжат слушать радио со вздохами: Hafi gefur, hafi tekur – «Океан дает, океан уносит». Даже если вы научились плавать на спине, вряд ли это поможет вам выбраться из ледяного океана.

Поскольку в стране не было вооруженных сил, работа на лодке означала самую опасную профессию в Исландии. И, несмотря на тревожные известия о назревающей новой войне в континентальной Европе, Исландия по-прежнему была озабочена безопасностью на море, а не национальной обороной. Нет армии – нет врагов. Так рассуждали в Исландии, и другие скандинавские страны практиковали ту же стратегию, но с вооруженным нейтралитетом, как Швейцария. То, что страна была маленькой, нейтральной и безопасной, сослужило нации хорошую службу во время Первой мировой войны. Моряки и торговцы рыбой размахивали белым флагом и продавали свой улов солдатам, что даже могло спровоцировать торги между Германией и Соединенными Штатами. Когда различные силы на материке опять собрались разнести друг друга вдребезги, правительство Исландии снова заявило: «Мы позаботимся о рыбе. Сколько вам нужно?»

Но, как оказалось, Вторая мировая война была не просто еще одной мировой войной. У немецких войск были гораздо большие амбиции – они хотели не только вернуть то, что было ранее потеряно. Гитлер наращивал армию в течение многих лет, пока она не достигла беспрецедентной силы. Он хотел владеть Европой. Он не согласился бы на меньшее. Вторжение в Польшу было его первым шагом. Следующие шаги были еще более ошеломляющими: оккупация Дании и Норвегии. Германии требовалась железная руда для поддержания военного производства, и она стремилась прорваться в богатую полезными ископаемыми Северную Швецию через Данию и Норвегию. Кроме того, контроль над Норвегией дал Германии доступ к Северной Атлантике, морскому пути, жизненно важному для британской цепочки поставок.

С военной точки зрения следующим умным шагом был захват мирного острова в центре Атлантики и превращение его в базовый лагерь.

Побеждает тот, кто первым до него доберется.

В Исландию!

* * *

Каждому, кто переживает зиму за полярным кругом, важно помнить об одном: солнце всегда возвращает долги. Годовые часы солнечного света одинаковы на всей Земле. На краю света, на Северном полюсе, шесть месяцев ночи подряд, за которыми следуют шесть месяцев дня. В Исландии все почти так же, только со смещением вниз на 25° широты.

Самый темный день в году – 21 декабря. С этого момента дни снова медленно становятся длиннее. К февралю день удлиняется на семь минут. В марте у грабителей банков достаточно времени, чтобы провернуть дело средь бела дня. К апрелю северное сияние исчезает, и ему на смену приходят светлые вечера, а птицы прилетают обратно после зимовки. В мае уже не бывает темно.

Британская армия вторглась в Рейкьявик в пятницу в пять часов утра в мае. Операция «Вилка», которая должна была застать жителей Исландии врасплох, началась с выключенными огнями кораблей. Но когда четыре боевых корабля вошли в гавань, на них уже смотрела огромная толпа зевак. Они видели их за много километров.

Конвой сначала миновал полуостров Рейкьянес, кусок суши в форме ботинка, который тянется за пределы Рейкьявика, и рыбаки в Кеблавике заметили необычный конвой. Но была середина ночи, и они не увидели причин уведомлять власти, потому что Исландия не имела никакого отношения к войне – эти ребята должны были направляться в другое место. Британия, со своей стороны, не учла, что корабли прибудут в государственный праздник в день выплаты жалованья рыбакам, когда многие посреди ночи гуляют. Полиция и подвыпившие таксисты первыми заметили на горизонте корабли. Четыре серых военных корабля. Британцы это или немцы? Никто не знал.

Британский кабинет решил не уведомлять исландские власти до их прибытия и вместо этого сразу приступил к фактическому вторжению. Их аргументация заключалась в том, что, несмотря на неофициальную склонность к Великобритании в войне, исландское правительство, скорее всего, отклонит любые предложения о военной защите из-за своего «нейтралитета». Если бы им сначала была предоставлена возможность отвергнуть защиту британцев, предстоящее вторжение могло бы быть встречено с большей враждебностью. К тому же, если бы об этом было заранее известно, Германия направила свой флот из Северной Норвегии и смогла бы добраться туда быстрее, чем британцы.

Единственными двумя людьми в Рейкьявике, уверенными в национальности приближающихся судов, были британский консул (благодаря радиотелеграмме) и германский консул (благодаря методу исключения). Доктор Герлах давно почувствовал, что исландская общественность, а также политики поддерживают в войне британцев. «Исландия – британская страна под датской короной», – написал он в одном из своих секретных файлов – в тех самых документах, которые он намеревался сжечь до прибытия британских войск. «Принесите папки! Зажгите котел!» – приказывал он, понимая, что никто в доме не знает, как зажечь угольный обогреватель. «Приведите сюда Мориса!»

Альвин Герман Эрнст Морис был пожилым человеком немецкого происхождения, работавшим дворником при консуле. Он жил на другом конце города. Кроме того, у него были хронические боли в спине. Чтобы выйти из дома, ему нужно было каждый раз надевать корсет, и он не мог делать это сам, – это он объяснил горничной консула, которую послали к нему домой. Будучи вежливым человеком, Морис не хотел будить женщину, которая обычно ему помогала. Поэтому горничной пришлось сделать несколько неуклюжих попыток помочь ему. Историки многим обязаны этим двум медлительным сотрудникам консула, потому что все это время документы Герлаха были в сохранности.

Толпа в гавани росла и становилась значительно менее тревожной, как только стал виднеться флаг корабля. Британский консул прибыл со своим чемоданом, что явно указывало на национальность приближающихся войск. Британия надеялась на мирную операцию, хотя морякам было приказано на всякий случай зарядить орудия. Но по мере приближения корабля было легко различить толпу: все стояли совершенно неподвижно, даже полиция.

Консул, по словам очевидцев, похлопал по плечу полицейского, стоявшего посреди толпы, и спросил: «Не могли бы вы попросить толпу немного отступить, чтобы солдаты могли сойти с эсминца?»

Полицейский, в должностные обязанности которого, вероятно, не входила помощь иностранным захватчикам, просто кивнул: «Конечно».

Британия, империя, которая вторглась во все страны мира, кроме двадцати двух (по оценкам, определяющим этот термин в широком смысле; другие утверждают, что во все страны, кроме шестидесяти трех), захватывала Исландию мирно.

В шесть утра первый полк солдат спокойно стоял у гавани. Заметно пьяный мужчина прошел сквозь толпу и поднял кулак, потрясая им в направлении одного солдата. Другой бросил сигарету в дуло винтовки. Затем они вместе с остальной толпой разошлись. Вот и все сопротивление.

Некоторые историки утверждают, что исландцы действительно могли бы отбиться охотничьими ружьями, вилами и резаками для рыбы. Таково было катастрофическое положение дел на борту военных кораблей: арсенал представлял собой почти что свалку времен Первой мировой войны, а солдаты страдали морской болезнью и были совершенно неподготовленными стрелками. Со стратегической точки зрения операция была совершенно бессистемной. Большая часть планирования проводилась в пути, а военные были снабжены несколькими картами, большинство из которых было плохого качества, а одна из них была нарисована по памяти. Согласно некоторым источникам, на борту находились инженеры-строители, в том числе железнодорожный эксперт, несмотря на отсутствие необходимости в таких знаниях в стране, где нет железнодорожных путей. Ни один из участников экспедиции не владел исландским языком в совершенстве.

«Все это был блеф», – вспоминал моряк Берд Уорд в интервью несколько лет спустя. «Немцы перебили бы нас, если бы дошло до боя». Но Германия была занята в другом месте: в тот же день она потрясла союзников молниеносным вторжением в Бельгию, Люксембург и Нидерланды, положив начало шестинедельной битве за Францию. Днем в обед премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен подал в отставку, и его заменил Уинстон Черчилль. Гисли Йокутль Гислассон, автор книги «Исландия во Второй мировой войне», называет 10 мая 1940 года «одним из самых драматических дней в истории мира».

Британские войска – группа людей 20 лет от роду в форме, которая, как правило, была либо слишком мешковатой, либо слишком тесной, – разделились, чтобы захватить город. Одно подразделение установило блокпосты на единственном выезде из города, чтобы жители Германии не попытались сбежать. Другое ушло подальше от города, получив приказ занять каждый участок земли, который мог быть потенциальной взлетно-посадочной полосой для немцев, – довольно амбициозная задача на равнинном юге. Британский командующий Роберт Стёрджес в заявлении, распространенном в листовках, искренне извинялся за «неудобства». По его словам, цель состояла в том, чтобы «спасти Исландию от участи, постигшей Данию и Норвегию». Британская манера «вежливости, но твердости» во многом характеризовала всю операцию: захватывая средства связи, солдаты старались стучать, прежде чем выламывать двери. Затем управдом, как правило, получал россыпи извинений и обещаний возместить причиненный ущерб.

Между тем доктор Герлах был вне себя. Его подводили все, даже его калека-дворник. Он услышал стук. Британские войска подошли к аккуратному кремовому дому местного нациста, расположенному за аккуратно постриженной лужайкой. Они стояли снаружи, позвякивая наручниками. Доктор Герлах попытался остановить их, крикнув через дверь: «Вы не можете сюда входить! Исландия – нейтральная страна!»

Британский офицер по ту сторону двери ответил на невозмутимом оксфордском английском: «Вы имеете в виду нейтральная, как Дания?»

Неожиданно один из солдат заметил дым, идущий из заднего окна, и войска ворвались внутрь. Жена и дочь Герлаха в пижамах сжигали секретные документы в ванной наверху. Моряк схватил простыню и потушил огонь. Опасаясь, что в доме есть мины-ловушки, британцы заставили Герлаха первым войти в каждую комнату. А потом на корабль, направляющийся в Лондон. Несколько месяцев спустя он был экстрадирован в ходе обмена заключенными и продолжал служить в частях СС, дислоцированных в Париже и в других местах.

Уцелевшие документы проливают свет на то, как, казалось бы, такой рациональный врач был поглощен нацистским культом. Во владении семьи были обнаружены подписанные фотографии Гиммлера и Германа Геринга, верховного главнокомандующего люфтваффе[37]37
  Название германских военно-воздушных сил в составе вооруженных сил Германии.


[Закрыть], а также две картины Гитлера и портретная статуя в окружении свечей. «Очень странная сцена», – написал один британский офицер. Среди найденных файлов была квитанция из городского магазина Flowers & Fruits за одну французскую гортензию, купленную в день рождения Гитлера 20 апреля.

В течение следующих нескольких недель британские войска стремились установить контроль над всей страной. Местные жители все еще не совсем понимали, откуда они пришли. Один британский солдат вспомнил, как встретил человека, кричащего: «Ты мне нравишься! Ты мне нравишься!» на английском, но затем добавившего на всякий случай: «И хайль Гитлер!»

Блицкриг Германии – шокирующая стратегия нанесения удара без предупреждения с быстрым продвижением через линию фронта – привел к падению Францию. Отступая, британские войска оказались в ловушке во французском прибрежном городе Дюнкерк. Примерно 320 тысячам солдат удалось избежать немецких авиаударов по спасательным лодкам, которые доставили их в безопасное место в Англии. Шарль де Голль, заместитель военного министра, а позже лидер Франции, бежал в Лондон. Черчилль обратился к своему народу: «Битва за Францию окончена. Битва за Британию вот-вот начнется».

Союзники – Великобритания и Франция – были изгнаны из Европы, а нацисты контролировали все побережье от Испании до Норвегии. Единственное, что мешало нацистскому вторжению в Великобританию, – это тридцать два километра, ширина Ла-Манша в самом узком месте. Зная, что немецкая кригсмарине[38]38
  Официальное наименование военно-морских сил нацистской Германии.


[Закрыть] не сможет обойти Королевский флот, Гитлер решил стратегически использовать свои морские силы. Вместо того чтобы атаковать Британию напрямую, план состоял в том, чтобы задушить ее грузовые маршруты, лишив островное государство всего – от еды и одежды до нефти и железа.

Контроль над Исландией должен был помочь. Гитлер приказал своим генералам составить план захвата северного форта, который проще было сформировать, чем спорить с фюрером. Немецкие генералы знали, что Германии не хватает ресурсов, но все равно составили проект операции, получившей название «Икар».

В течение первых 18 месяцев войны Германия уничтожила около 40 процентов торговых судов Великобритании. Их стратегия работала отлично. Британия пыталась охранять свой груз, встраивая в него линкоры, но это редко помогало. Поскольку немцы могли атаковать только в воде, они сосредоточились на подводных лодках, которые назывались U-boat (сокращение от Unterseeboot). Одна за другой они обследовали основные морские пути. Как только цель была обнаружена, подводные лодки собирались в группу. Внезапные атаки уничтожали целые конвои. Какое-то время казалось, что одних только подводных лодок будет достаточно, чтобы Гитлер выиграл битву за Британию, что позволило бы ему полностью сосредоточиться на вторжении в Советский Союз, его тайной конечной цели в войне. Экипажи немецких подводных лодок считали капитуляцию Британии лишь вопросом времени. Позже они назвали эти первые два года в Атлантике «счастливым временем».

В Соединенных Штатах президент Рузвельт осознал, что амбиции Гитлера и рост фашистских политических сил нельзя больше игнорировать, и начал строить более прочный союз с Великобританией и Францией. Однако его проблема заключалась в том, чтобы убедить американское общество. Опросы, относительно новое политическое явление, показали, что 84 процента населения были против отправки армии и флота на борьбу с немцами[39]39
  Согласно опросу Института общественного мнения Гэллапа 1939 года.


[Закрыть]. Администрация Рузвельта предприняла осторожные, но постепенные шаги в направлении увеличения военных расходов сначала строго в форме военной помощи Великобритании. Согласно Закону о ленд-лизе[40]40
  Ленд-лиз – государственная программа, по которой Соединенные Штаты Америки поставляли своим союзникам во Второй мировой войне боевые припасы, технику, продовольствие, медицинское оборудование и лекарства, стратегическое сырье, включая нефтепродукты.


[Закрыть] Великобритания могла просить у США военные припасы, еду и одежду безвозмездно.

Вторым шагом Рузвельта было расширение так называемой Панамериканской зоны безопасности до Исландии, перемещение линии обороны за пределы ее североамериканских границ в Гренландии. После этого американские дипломаты настаивали, чтобы исландские официальные лица «попросили» США о защите во время войны. Идея заключалась в том, чтобы помочь Великобритании. Штаты должны были взять на себя выполнение ее задач в Исландии без официального вступления в войну, что позволило бы Великобритании отправить 25 тысяч солдат, дислоцированных в Исландии, обратно для непосредственного сражения. Исландия предоставила официальный «запрос», который Соединенные Штаты были «обязаны» утвердить в соответствии с новой линией защиты.

После года британской оккупации в Рейкьявик прибыли американцы. Местные рестораны поменяли фиш-энд-чипс в меню на хот-доги и мясной рулет.

* * *

Согласно переписи населения 1940 года, на пике оккупации Исландии на ее территории располагались солдаты в таком количестве, как если бы США оккупировали 55 миллионов иностранных солдат. На остров высадилось около 50 тысяч мужчин и десятки тысяч медсестер, что составляло примерно 40 процентов исландцев. И все они говорили на языке, который понимали лишь немногие местные жители. Но даже если бы они могли с ними поговорить, то о чем? Американцы не знали правил футбола, никогда не читали «Сагу о Ньяле» и думали, что мойва – это разновидность сигарет. Они жевали жевательную резинку и улыбались, демонстрируя исключительно здоровые зубы, и покупали еще жвачку в Carl’s Yankee Doodle Inn, одном из многих новых коммерческих заведений. По сравнению с первыми британскими моряками они выглядели «как чистокровные лошади, взращенные в условиях войны», в безупречной форме, с винтовками на плечах. Сидеть рядом с ними в кинотеатре было неудобно: ствол либо закрывал обзор, либо «постоянно» лез в лицо. Но больше всего исландцев раздражало (по крайней мере, некоторых) то, что исландские женщины считали их отличными парнями.

– Я впервые увидела, как мужчина усаживает женщину, отодвигая позади нее стул, и это был американец, – сказала Сигридур Бьёрнсдоттир, администратор отеля, в интервью, которое она дала для телевизионного документального фильма. – Мы понятия не имели о существовании таких джентльменов!

На протяжении всей оккупации ни один вопрос не вызывал большей вражды, чем любовные связи между исландскими женщинами и американскими солдатами. Молодые девушки стремились пообщаться с парнями их возраста, которые могли познакомить их с новой музыкой, предложить газировку с импортным лаймом и научить их танцам, которые они видели только в фильмах. Любой любопытный представитель молодежи к этому стремился бы, не так ли? Если бы 50 тысяч молодых женщин вторглись в страну, сказали бы исландские мужчины друг другу воздерживаться от вечеринок, чтобы спасти нацию от морального разложения, которое ознаменовало бы конец скандинавской культуры в том виде, в каком мы ее знаем? Заставило бы это их и всех, кого они знают, жить в сожалении, стыде и отвращении? Наверное, нет. Они бы тоже надевали танцевальные туфли и не возвращались бы домой до наступления следующего дня. Газеты в то время, как ни удивительно, видели эту «проблему» в совсем ином свете. Данная ситуация вызвала в СМИ сенсационные истории о проституции и начале американцами кровавого захвата. Правительство даже создало Ситуационный комитет для расследования и вынесения рекомендаций по этому поводу и временно заключило под стражу несовершеннолетних девочек, обвиняемых в прогулках по улицам. Члены комитета вертелись вокруг американских ночных клубов и записывали имена посещающих их женщин. Местная газета не раз публиковала их имена.

Несмотря на неприязнь, исландским мужчинам приходилось ладить с оккупационными войсками, по крайней мере днем. Они либо работали на армию, либо хотели работать на армию. Чтобы принять десятки тысяч приезжих, стране нужно было жилье с коммуникациями. И конечно же вся оборонная инфраструктура: аэропорты, гавани, склады вооружения, бункеры и песчаные блоки. Только услуги прачечных, необходимые для стирки одежды тысяч военнослужащих, создали отдельный рынок труда для женщин на горячих источниках в долине Лаугар, месте, где находится самый большой открытый бассейн Рейкьявика. Мужчины беспокоились о том, что это может привести к «стиральной любви», но по большей части они были слишком заняты, чтобы что-то по этому поводу предпринимать. Известная история агентства по найму в Рейкьявике рассказывает про фермера, который приехал в поисках работников на сезон ягнения.

– Не выйдет, все заняты строительством бараков.

– Крысы, – ответил мужчина, – значит, я сам буду работать на военных!

Тысячи фермеров навсегда отказались от своего сельского образа жизни в те годы, а сельское население сократилось с 35 процентов до 27 всего за шесть лет, положив начало урбанизации, которая в других западных странах произошла намного раньше. По словам Индриди Торстейнссона, когда разразилась война, «…мы приставали к нашим родителям, прося деньги на билеты в кино. Но после прибытия солдат мы тратили деньги на такси не для того, чтобы куда-то поехать, – просто ради того, чтобы покататься». Позже Индриди написал книгу «Такси 79», определяющий эпоху роман о фермере, который переезжает в Рейкьявик, чтобы работать водителем такси во время войны. (Его сын, кстати, писатель-криминалист по имени Арнальдюр Индридасон, в чьем романе «Молчание могилы» действие происходит в оккупированном Рейкьявике.)

Вся эта работа была оплачена драгоценными долларами. С 1940 по 1946 год покупательская способность неквалифицированных рабочих (то есть почти всех) выросла на колоссальные 86 процентов, что является безумным показателем экономического роста в то время, когда большинство других столиц Европы лежало в руинах. Имея банковские хранилища, заполненные иностранной валютой, правительство по-прежнему не ослабляло контроль за движением капитала в отношении «несущественных» предметов, таких как подарки. Например, было легко импортировать чистую бумагу для печати, но не настоящие печатные книги. Писатели, художники и скульпторы страны тоже были вынуждены засучить рукава и делать вещи, которые люди хотели покупать. Книги было проще всего производить массово, и вскоре они стали рассматриваться как щедрые рождественские подарки. Фактически традиция все еще жива по сей день: книжный потоп – это период перед рождественским сезоном, во время которого издатели выпускают большинство своих книг. Влияние самого первого книжного потопа, которое создало более широкий и более ориентированный на потребителя выбор, чем когда-либо видела страна, очевидно по дате публикации различных переведенных детских книг – многие из них впервые вышли на рынок в 1940-х годах, чтобы удовлетворить растущий спрос на детскую литературу. В то же время другие новые жанры вымерли, например шокирующие рассказы о женщинах, которых «соблазнили» солдаты, с фантастическими названиями вроде «Подземные миры Рейкьявика» и «После полуночи в отеле ”Борг”» с захватывающей аннотацией на обложке:

«Что может случиться с молодой, неопытной, чуткой девушкой, когда она приезжает в столицу и делает первые шаги в ночной жизни?

Уличные фонари выключены. Музыка в кафе приглушена.

А дальше…

Прочтите правдивую историю, рассказанную самой девушкой!»

Больше всего мне нравится «Любовь на заднем сиденье», яркий сборник рассказов таксиста по имени Гудлаугур Гудмундссон, в котором есть такие главы, как «Оба были голыми», «Какой был долгий день» и «Садись! Садись!». В ряде рассказов, опубликованных после войны, Гудлаугур ничуть не стыдится своей склонности наживаться на клиентах. По его собственным словам, его пассажиры очень рады его участию. Вместе эти истории показывают всевозможные формы отношений между местными женщинами и иностранными солдатами, каждая из которых столь же сложна, как сама любовь. Одна пара платит ему, чтобы он несколько раз в неделю возил их в тихое место, а затем оставлял машину на полтора часа, чтобы они могли тайно провести время вместе. Другой солдат обращается за советом к Гудлаугуру: его переводят на материк, но ему не хватает смелости сказать своей исландской девушке, что на самом деле у него есть жена и дети в Америке и он не планирует поддерживать с ней связь. «Она беременна?» – спрашивает Гудлаугур, и солдат отвечает, что нет. Гудлаугур предлагает сказать девушке, что мужчина погиб в бою, чтобы избавить ее от «ненужного» горя. Парад пассажиров продолжается, каждый поглощен любовью и собственной социальной дилеммой. Замужняя женщина лет пятидесяти занимается любовью с лейтенантом вдвое моложе на заднем сиденье такси. Ночью он забирает пассажиров у отеля «Борг» и становится свидетелем насилия. Солдат, который садится в машину с 17-летней девушкой, плохо с ней обращается. Гудлаугур останавливает машину. Мужчина в ярости оборачивается:

«Когда он уже собирался выходить, я дал ему увесистую пощечину, он упал между сиденьями и отрубился. Девушка рыдала, дрожа от страха, ее одежда была разорвана… Я ей сказал: ”Перестань плакать. Прижми его ногами и дай мне знать, если он проснется”».

Все это было совсем не похоже на жизнь в условиях военного времени в других странах. Иногда далеко на горизонте раздавались звуки взрывов и стрельбы. У Германии было мало самолетов дальнего следования, и использовались они в основном для нападения на корабли. Полет над землей считался слишком рискованным и вряд ли мог нанести серьезный ущерб. Американские солдаты стояли, вглядываясь в небо и море под ветром, дождем, солнцем и снегом и не обнаруживали никаких признаков движения. Но нужно быть осторожным в своих желаниях. Позже солдат-новичков в Исландии обычно повышали и зачастую отправляли в другую часть мира, о которой они мало что знали.

* * *

Вторая мировая война была поистине мировой. В то время как в Первой мировой войне участвовали 30 стран, во Вторую мировую войну список включал 81 страну. Кто-то сражался за союзников, а кто-то присоединился к странам нацистского блока. Некоторые народы оказывали сопротивление. В течение первых шести месяцев пребывания в Исландии американские войска были исключительно силами обороны, а не участниками битвы за Атлантику. Но через несколько дней после внезапного нападения Японии на Перл-Харбор Гитлер обратился к немецкому парламенту с призывом к войне против американцев. Он утверждал, что американские войска уже вошли в «зону боевых действий Германии», оккупировав Исландию шестью месяцами ранее, и их присутствие на острове было нужно для того, чтобы «сделать немецкие подводные лодки столь же неэффективными, как в 1915–1916 годах». Список претензий Гитлера к американцам продолжился невероятно длинной и бессвязной речью. Это решение считается «самым загадочным» ходом Второй мировой войны. В США было вдвое больше населения, чем в Германии, и огромная производственная инфраструктура, в то время как немецкая военная машина использовала все свои ресурсы для борьбы с Красной армией Сталина.

Великобритания согласилась помочь Советскому Союзу в борьбе с нацистами военными припасами, доставляемыми через Арктику. Исландия официально была трансатлантическим звеном в машине глобальной войны, остановкой для снаряжения и военных на пути к полям сражений из Лондона в Москву.

Чтобы понять, насколько велика была роль логистики в боевых действиях, рассмотрим скорость потери техники в ходе войны. В среднем ежедневно в течение 2194 дней уничтожалось 1. тысяч единиц стрелкового оружия, 68 танков и 30 самолетов. По этой оценке, около 150 тысяч танков перемещались по земному шару, уничтожая друг друга. Около 70 миллионов солдат сражались от имени своих стран. Ежедневно погибало около 9 тысяч военнослужащих – это примерно 20 миллионов за все время войны.