Текст книги "Как Исландия изменила мир. Большая история маленького острова"

Послесловие

Майским утром 1940 года, когда британские военные вторглись в Рейкьявик, их главный генерал отозвал исландских чиновников в сторону и предупредил их, что в любой момент могут появиться немецкие самолеты. Нужно подготовить жителей к тому, что придется укрываться в подвалах. Необходимо закрыть все окна, пользоваться свечами вместо электричества, а также избегать больших столпотворений.

Шокирующая информация потребовала серьезного вмешательства. Были направлены срочные директивы для защиты ценных ресурсов страны: книг в национальных архивах.

По приказу начальства архивисты упаковали национальные бесценные рукописи на пергаменте и саги в картонную коробку с надписью: «Флудир». Это название городка на юге, в безопасной глубине страны. Коробки были спрятаны в общественном центре Флудира, где и оставались до конца войны.

Позаботившись о прошлом нации, затем чиновники обратили свое внимание на будущее: молодежь. Их тоже нужно было переместить в более безопасное место. По всему Рейкьявику увозили детей и отправляли их во временные приемные семьи по всей стране, вдали от военных и стратегически важных объектов.

Дети, живущие в центре Рейкьявика, были в приоритете. Чиновники велели им собрать вещи в течение нескольких дней после прибытия британских солдат.

Моему шестилетнему дедушке, жившему возле городского пруда, пришлось уехать на грузовике Красного Креста, направлявшемся на северо-восток. Он совершенно не знал дорогу и остальных пассажиров. Пересекая горные тропы и реки, после 430 километров и трех дней езды грузовик наконец достиг места назначения. Современный турист может добраться до Китая и обратно за гораздо меньшее время. Здесь, в пустующей школе-интернате недалеко от озера Миватн, дети разных возрастов должны были жить вместе.

– Я много плакал, – вспоминает дедушка, которому недавно исполнилось 86. Он рассказывает об этом сухо и равнодушно. – Взрослые не знали, что со мной делать. Организаторы Красного Креста придумали решение. Пара, жившая на соседней ферме, предложила взять меня на воспитание, хотя они явно хотели девочку.

Семья взяла дедушку к себе. Он присоединился к трем их детям, жившим в торфяном доме. На черно-белой фотографии фермы дедушка показывает мне маленькое здание, почти полностью сделанное из грунта: большие черные камни, травяной дерн, грязь. Крыша и вход имели деревянную опору. Все постройки были тесно прижаты друг к другу для повышения энергоэффективности, общая гостиная располагалась прямо по коридору от сарая – в общей сложности они жили в четырех комнатах, соединенных длинным темным коридором.

Дедушке это нравилось.

– Я до сих пор помню, как вошел в дом, прошел по темному коридору и почувствовал невероятное облегчение. По причинам, которые я не могу объяснить, я чувствовал себя здесь как дома. Это было место, которому я принадлежал.

На ферме были козы, овцы и одна лошадь. Дедушка в основном пас коз, овцы же свободно бродили по высокогорью. Осенью наступил убойный сезон. К тому времени ему уже пора было уезжать.

– Я хотел остаться, но фермеры, приютившие меня, сказали, что зима здесь слишком холодная для такого мальчика, как я. Думаю, что так и было. В доме становилось очень холодно.

Неудивительно. Поселение Миватн расположено ближе к высокогорью, чем любое другое в Исландии. Город на берегу озера отличается тундровым климатом, граничащим с субарктическим. Дедушке пришлось бы пережить зиму в доме из дерна без современного отопления в месте, где средняя температура в январе составляет где-то минус 2 °C. Тем не менее, несмотря на холод, этот регион очень красив. Он окружен горячими источниками и вулканами. Здесь будто кипит жизнь.

Широкое, неглубокое озеро является домом для большого количества водоплавающих птиц, таких как краснозобая гагара и лебедь-кликун, а по окрестным вересковым пустошам кружат кречеты. Дикие места вокруг усеяны псевдократерами и колоннами, а на межледниковых потоках лавы выросли вересковые пустоши. Это земля горящего камня и замерзшего воздуха.

Следующим летом дедушка вернулся на север. Детям больше не требовалось покидать Рейкьявик, так как немецкие военно-воздушные силы вряд ли смогли бы преодолеть оборонную линию британцев и американцев вдоль побережья Исландии. Но дедушке очень хотелось вернуться. Он стал на год старше, но его руки все еще были слишком мягкими и маленькими для большей части работы на ферме. Он был слишком слаб, даже чтобы починить забор. Что бы он там делал?

У фермера появилась идея.

Рядом с фермой лежала впечатляющая каменная равнина: лавовые образования размером с трехэтажные здания, резко поднимающиеся из ровной земли. Каменные башни образовывали невозможные формы, напоминающие древние руины огромного сожженного города.

Камень этот был черный, как магматическая порода, настолько черный, насколько может быть земля. Невероятное зрелище. В скандинавских христианских преданиях эта земля была известна как место, где приземлился Дьявол, когда был низвергнут с небес. Его называли Катакомбами Ада – оно такое же запутанное, как катакомбы. Это место – настоящий лабиринт, в котором легко можно потеряться.

Если, конечно, у вас нет находчивого семилетнего ребенка, который может указать путь.

Мой дедушка нашел свое дело на ферме, которое еще и приносило пользу. Он ждал на ближайшем перекрестке и предлагал прохожим часовую прогулку к этим скалам странной формы. Он работал за чаевые – обычно это были от 1 до 10 крон. В последующие годы большинство гостей его экскурсии принадлежали к растущему классу богатых исландцев, водивших модные американские автомобили. Они разбогатели благодаря прибыльной военной экономике.

– Однажды ко мне приехал небольшой автобус школьников из Рейкьявика, а потом их учитель собрал центы и кроны с каждого ученика, – вспоминает мой предприимчивый дедушка. – Можешь быть уверен, это была куча денег.

Сегодня в брошюрах Диммюборгир известен как знаменитая Черная крепость. Образовавшиеся тысячи лет назад, когда лава растеклась по болотистой почве, впечатляющие столбы могут быть знакомы даже тем, кто никогда не был в Северной Исландии. Здесь проходили съемки некоторых сцен культового сериала «Игра престолов», который частично был снят в Исландии. Сегодня для посетителей здесь проложили туристические дорожки с указателями, ведущими к наиболее интересным местам, таким как пещера и церковь. В близлежащем туристическом центре можно попробовать вкусный лавовый торт и съедобные камни (булочки, окрашенные в черный цвет).

Плата за туалет составляет 2 доллара. Полет дронов на территории запрещен. Тысячи людей приезжают сюда каждый год, и, если вы хотите по-настоящему погрузиться в особую атмосферу лавовых башен, тогда не советую вам приезжать летом.

Лучшее время для посещения – во время глобальной пандемии.

Зима 2020 года началась, как и любая другая на северо-востоке Исландии, с приходом снега и путешественников, ловящих северное сияние. Я жил в Хусавике, всего в 50 километрах от озера Миватн, писал эту книгу, наблюдал за морем и следил за тем, чтобы мой двухлетний сын не окунулся в северные воды. Единственный владелец снегоочистителя в городе расчищал улицы, складывая снег в огромные кучи. Я спросил его, каково это – просыпаться каждое утро и знать, что вчерашняя работа была напрасна, ведь за ночь навалило еще больше снега.

Он пожал плечами и сказал: «Это моя работа». Кстати, летом он водит грузовик с мороженым. У него можно купить как 15 видов мороженого, так и замороженное рыбное филе.

Я поблагодарил мужчину за ответ, который затем применил к своему собственному письму. Это была хорошая философия. Работа казалась бесконечной, но, если я продолжу работать ежедневно по несколько часов, в конце концов путь будет расчищен.

По утрам я отвозил сына в детский сад, а потом обычно ехал в исследовательский центр Хусавика, где занимал свободный стол. Исследовательский центр, бывший завод по переработке рыбы, ныне отремонтированный, расположен рядом с верфью, местом, где мой старый друг капитан Хордур зимует, приводя в порядок свой корабль и придумывая задания для проходящих мимо людей.

Его последний проект – электрическая шхуна, в идеале с пропеллером, который также может работать как турбина при достаточном потоке ветра.

– При отсутствии ветра мы можем плыть на электричестве, – сообщил он мне взволнованно. – При хорошем ветре мы можем заряжать батареи. Можно никогда, никогда не останавливаться!

Однажды капитан Хордур порекомендовал мне несколько толстых книг по истории. В одном из томов описывалась теория о том, что первые сражения первых поселенцев Исландии на самом деле велись по этническому признаку, и кельты проиграли. Я взял его в местной библиотеке. Я гулял, читал и много писал. Прошла зима. Мои дни казались предсказуемыми, стабильными, как у снегоочистителя. Скоро должна была прийти весна, и все бы стало немного проще.

Шел снег. В январе шторма привели к тому, что силовые мачты сломались под тяжестью льда. В домах стало так же темно, как и снаружи, а светлого времени на севере примерно на час меньше, чем на юге. Кольцевая дорога была закрыта. Город был отрезан от внешнего мира на несколько дней. В городском продуктовом магазине закончилось молоко. Это может показаться несерьезной проблемой, но магазин обслуживает большое количество фермеров из региона – их тела на 90 процентов состоят из молока.

Снег продолжал идти. В феврале горнолыжная зона города закрылась из-за большого количества снега. Многодневная метель занесла подъемники по маковку.

В самый последний день февраля, когда огромные сугробы уменьшились, а горнолыжные подъемники снова открылись, один мужчина вернулся в Рейкьявик из отпуска в Альпах. У него была слабая температура и кашель. Обычная простуда. Однако это было не так. Исландский нулевой ковидный пациент прибыл.

За зиму я написал книгу, находясь в изоляции от остальной части страны. А весной нам всем пришлось изолироваться снова. Ото всех и от всего.

Последующие месяцы были странными и пугающими. Но в конечном счете Исландия пережила пандемию коронавируса, не прибегая к почти полному социальному и экономическому локдауну, введенному во многих других европейских странах. Детский сад нашего сына оставался открытым. Большинство рабочих мест продолжали функционировать, следуя правилам социального дистанцирования. Инфицированные люди и те, с кем они контактировали, отправлялись на карантин. При всем этом остальную часть населения не заставляли сидеть дома, только советовали быть осторожными. Самой большой силой Исландии стала скорость тестирования: за два месяца стране удалось протестировать почти 60 тысяч человек. Это более 15 процентов населения – самый большой процент среди всех стран. Кроме того, органы гражданской обороны создали группу по отслеживанию контактов с зараженными, в которую вошли сотрудники полиции и студенты университетов, которые вживую и по телефону выявляли людей, вступивших в контакт с инфицированными. Успех Исландии был отчасти обусловлен небольшим населением, но он также отражал решительные действия властей. В газете The New Yorker писали: «Страна не просто сгладила кривую заболеваемости, она ее практически устранила».

НА РУБЕЖЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ, КОГДА НАСЕЛЕНИЕ ИСЛАНДИИ СОСТОЯЛО ИЗ ИНОСТРАНЦЕВ ВСЕГО НА 2,5 ПРОЦЕНТА, МАЛО КТО ПРЕДПОЛАГАЛ, ЧТО ХУСАВИК, ТРАДИЦИОННЫЙ ПОРТОВЫЙ ГОРОД, СТАНЕТ ДОМОМ ДЛЯ 26 РАЗНЫХ НАЦИОНАЛЬНОСТЕЙ ВСЕГО 20 ЛЕТ СПУСТЯ.

Но как только Исландия обуздала вспышку, ей пришлось изолироваться от остального мира. Это означало экономические потери для тысяч людей, зарабатывающих на жизнь туризмом. Многие из них были мигрантами, работающими на низкооплачиваемых работах в клининге и сфере услуг. За последнее десятилетие число туристов увеличилось в четыре раза, что сделало экономику Исландии одной из самых зависимых от туристов в западном мире. Без иммигрантов рост был бы невозможен: каждое второе рабочее место, появившееся в последние годы, в конечном счете было занято не резидентом страны. До пандемии турист в среднем прибывал в международный аэропорт каждый час. В общей сложности 15 процентов населения Исландии в настоящее время – иностранцы, это примерно 50 тысяч человек. Примерно столько же людей проживало в стране 11 веков назад, после столетия жизни под руководством викингов.

На рубеже тысячелетий, когда население Исландии состояло из иностранцев всего на 2,5 процента, мало кто предполагал, что Хусавик, традиционный портовый город, станет домом для 26 разных национальностей всего 20 лет спустя: польский шеф-повар со страстью к суши, немецкий экономист, подрабатывающий гидом по наблюдению за китами, кенийский телохранитель, продающий билеты в общественном бассейне, франкоисландский орнитолог, фанатично настроенный против кошек, республиканец из Южной Калифорнии, датский фольклорист со страстью к старым деревянным домам, инструктор по йоге с непонятным акцентом…

Это захватывающее время для того, чтобы оказаться в Исландии, внезапно ставшей страной возможностей.

Как только страна постепенно откроется, я поеду на озеро Миватн по заданию The Lonely Planet. Моя миссия состоит в том, чтобы найти и опросить редких ныне путешественников и найти того, кто готов дважды пройти проверку на вирусы по прибытии.

Сейчас снова зима, и я вспоминаю, что дедушка говорил о невероятном холоде у озера Миватн. Проезжая по узкой дороге к лавовому полю Диммюборгир, я останавливаюсь на парковке, напоминающей каток. С блокнотом в руке я подхожу к пяти людям, которые едят бутерброды рядом с закрытым кафе. Это иностранные студенты Исландского университета.

– Нам все еще приходится посещать занятия дистанционно, – рассказывает Мойра Сметс, бельгийская студентка факультета лингвистики, – и это именно то, что мы делаем. Очень, очень дистанционно.

Они только что завершили прогулку между лавовыми скалами, и им понравилось. Тропинки, предупреждают они, занесены снегом, и по ним очень сложно идти.

– Будь осторожен и возьми с собой телефон, – говорит один из них. Я благодарю студентов за совет.

Скалы отбрасывают тень в лучах заходящего солнца. Я иду к скалам, собираясь заблудиться и открыть для себя Исландию.

Благодарности

Такк – это панскандинавское слово, означающее «спасибо». Это односложное слово, произносимое через кончик языка, похожее на то, как общаются приматы: очень резкий и простой звук. Эта книга не имела бы никакого смысла без всех моих помощников, и я не могу выразить вам достаточной благодарности. Но чтобы попытаться, представьте, как сильный град обрушивается на машины и крыши домов в холодный весенний полдень. Сначала он медленный, но вскоре обрушивается с полной силой.

Моему агенту Мишель Тесслер из Литературного агентства Тесслера в Нью-Йорке.

Моим редакторам в издательстве Penguin Books: Патрику Нолану, Мэтью Клизу и Сэму Райму, которые позаботились о том, чтобы в эту книгу вошло лишь небольшое количество плохих шуток. И всей команде издательства, в том числе Брайану Тарту, Кейт Старк, Линдси Преветт, Мэри Стоун, Сиаре Джонсон, Норе Демик, Элизабет Стенберг, Шэрон Гонсалес, Мэтту Джиарратано, Полу Бакли, Розанне Серра, Лорен Монако, Энди Дадли и Трэвису ДеШонгу.

Американскому писателю и другу Делейни Нолан. Она была первым читателем и помогла мне превратить хаотичные мысли в книгу. Ее поддержка и советы сформировали эту книгу намного больше, чем она может думать.

Хольмфрид Мария Рагнхильдардоттир, Клэр Ковалевски, Марк Нисон, Александра Ингст, Джуд Изабелла, Мег Матич и Бьярни Хардарсон прочитали первые части книги и дали советы о том, как рассказать историю точнее и справедливее. Мой брат Гуннлаугур, баритон со степенью по исландскому языку, переложил все названия на латиницу.

Спасибо всем в исследовательском центре ÞEkkingarsetur, North Sailing и государственной библиотеке в Хусавике.

Грегори Кацу, моему редактору в Associated Press. Он скончался от рака, пока я без связи с внешним миром писал эту книгу. Грегори курировал освещение событий в Исландии и Лондоне и нанял меня в качестве стрингера[60]60
  Журналист-фрилансер, или внештатный репортер, который сотрудничает с одним или несколькими информационными и новостными агентствами.


[Закрыть], когда этой должности еще не существовало. Его дух присутствует на всех страницах этой книги. Современные темы, такие как последствия финансового кризиса, изменение климата и движение MeToo, изначально были его журналистскими заданиями.

И конечно же я выражаю искреннюю благодарность и восхищение моему другу Сигруну.