Текст книги "Невеста с подвохом, или Ну, держись, Проклятый Герцог!"

Та опустилась взгляд, завизжала – да, снова, у каждого свои рефлексы, что поделать, – но в этот раз прямо на ухо демону.

Марай поступил, как настоящий мужчина: отвел взгляд, дабы не смущать девицу, а заодно и отпустил её, освобождая руки.

Демон, поморщившись, зажал одним пальцем пострадавшее от визга ухо, а рыжая таки встретилась с полом, упав на копчик.

Рыжая тут же вскочила и отбежала в сторонку, пытаясь прикрыть себя руками.

Ну, скажем… я вообще была в ночной рубашке и меня это не смущало. И лично для меня рыжая была вполне одета. Помимо панталон на ней была какая-то рубашечка беленькая с короткими рукавчиками-фонариками, ниже груди спрятанная под корсет. Шнуровка корсета при этом была затянута так туго, что у меня сразу возник вопрос – как рыженькая дышала? Впрочем, нет, куда интереснее – как она визжала так громко и долго с настолько туго затянутым корсетом? Воистину непостижимо. Я всегда просила Лотти зашнуровывать корсет настолько слабо, насколько можно.

Но рассчитала я правильно – рыжая от стыда сразу отпрянула от демона, и, увидев на лице Марая облегчение, я поняла, что свою миссию выполнила.

– Минни! Минни, разгильдяйка, где ты?! Поди сюда сейчас же!

Тут из-под кровати показалась чья-то голова в чепчике, а несколькими секундами спустя с четверенек встала, судя по платью, служанка рыжей.

– Ты что там делала, негодная?! Зачем под кроватью пряталась?!

– Так булавку искала, госпожа, – невинно хлопала глазами служанка. – Под кровать закатилась.

– То есть пока я кричала и звала на помощь, ты себе спокойно искала под кроватью булавку? – сверкнула глазами рыжая.

– Да, госпожа, – с готовностью кивнула служанка.

– Выпорю, – сквозь зубы процедила рыжая.

Тут служанка пала ниц и стала биться головой об пол:

– Не гневитесь, госпожа! Испужалась ваша Минни! Страх-то какой – эти бестии-призраки!

– Мы ламии! – вставила одна из призрачных девиц за моей спиной.

Рыжая, скорее всего, и рада была бы отчитать свою служанку и, может быть, даже выпороть, как и обещала, но куда важнее было побыстрее одеться.

Все было улажено в считанные минуты. Минни помогла хозяйке одеться во что-то вроде длинного волочащегося подолом по полу халата.

– Прошу прощения, я не представилась, – выдохнув с облегчением, сказала рыжая. – Меня зовут Альвина Мизан, мой отец, граф Гордерик Мизан, был оклеветан придворными завистниками, отчего впал в немилость Его Величества и отослан от двора. Недавно батюшка получил письмо, в котором было предписание отправить его младшую дочь, то есть меня, на отбор невест для герцога Кархейского.

Однако занятно, подумала я, у всех невест что-нибудь да не так в семействе. Опальный герцог Дюран, печально известный маг-отшельник Даркин, оклеветанный граф Мизан. Похоже, в невесты герцогу отдавали дочерей тех родов, которые были в немилости у короля. Любопытно было бы узнать, что не так с папенькой и маменькой Сюзанны.

Представившись, рыженькая Альвина Мизан перевела восторженный взгляд на демона. Комната снова наполнилась порхающими сердечками.

– Благодарю вас!.. – она на миг запнулась, видимо, не зная, как обратиться.

– Марай, – подсказала ей я.

– Благодарю вас, Марай! – подхватила Альвина, даже не взглянув в мою сторону; вообще никакой благодарности. – За то, что вы пришли, чтобы защитить меня!

Демон ткнул пальцем в меня – вообще никаких манер, – и сказал:

– Не вас. Я пришел защитить её.

Улыбка на лице Альвины Мизан истаяла.

– Ох. Так вы защищаете соэллу Сюзанну? – разочарованно протянула девица.

Надо же, она меня знает? То есть… знает настоящую Сюзанну? Или все дело в том, что я успела обратить на себя внимание и тут, и там. Везде успела, в общем.

Демон тем временем не удостоил рыженькую соэллу ответом, вместо этого перевел взгляд на меня – точнее, на ламий. Те сбились за моей спиной, как фарш в котлетке. То есть плотно.

– О, нет! Пощадите! Не позволяйте демону к нам приблизиться! – захныкали призрачные девицы.

– Марай, почему они вас так боятся? – заинтересовалась я.

– Аура демонов развеивает души призраков, – сказал Марай. – Может быть, несколько дней, может быть несколько лет они не смогут показываться людям.

– Показываться?! – возмутилась одна из ламий позади меня. – Если бы! После соприкосновения с демонической аурой, ламии обречены забыть себя, потерять себя. Ты хоть представляешь, демон, каково это – быть привязанной к замку, но даже не помнить, что ты, забыть своих сестриц-ламий, не видеть людей, блуждать, не зная своего пути и предназначения?! Некоторые из нас так и не смогли вновь обрести себя – растворились в небытии, исчезли навсегда! Из-за тебя, демон!

Марай скептически приподнял брови.

– Я полон сожаления, – сказал он таким тоном, что сразу стало понятно – сожаление ему неведомо. – А сейчас отойдите, госпожа Бизар, я должен от них избавиться.

Демон двинулся на меня, и вокруг его тела вновь вспыхнуло зеленое пламя. Ламии всей толпой притиснулись к моей спине так, будто хотели в меня залезть, как в дверцу.

– Ыыыыыы! Не надо! Спасите ради всех богов! – ныли они.

– Постойте-постойте, Марай, – выставила вперёд руку я. – Они ведь давно живут в этом замке, наверное. И часто вы их так… развеиваете своей аурой?

– Раз в пять лет приходится, – ответил демон. – Они становятся агрессивными, когда в замке собираются невесты герцога.

Иными словами, подумала я, ламии нападают только на невест? Любопытно.

– И надолго они обычно исчезают… после развеивания?

Демон задумался ненадолго.

– К прибытию в замок очередной группы невест обычно возвращаются.

«То есть на пять лет».

– Все возвращаются? – уточнила я. – Или кто-то из них не вернулся?

Демон раздраженно выдохнул и пожал плечами.

– Вы ведь не думаете, что я помню каждую из них? Ламии – озлобленные духи. В отличие от людей и демонов, у ламий даже нет собственной личности. Они живут общими для них желаниями и эмоциями, которые обычно сводятся к одному – убивать. Для меня они все на одно лицо.

Я насупилась.

– Вы хотите сказать, что ламии действительно только что могли меня убить? Разве они не просто пугали?

Демон хмыкнул; в этот раз бровь приподнялась только одна.

– Вы не знаете, что такое защита демона?

Я поморгала:

– Кажется, что-то слышала об этом, но забыла. Девичья память. Напомните мне, пожалуйста.

Демон чуть склонил голову набок, глядя на меня:

– В ауру демона вживляется магическая печать, а в нее вносится имя человека, которого демон должен охранять. Благодаря этому демон всегда знает, когда этому человеку угрожает опасность. Ваше имя отныне вписано в мою ауру, госпожа Сюзанна. Это значит, что я всегда приду к вам, когда ваша жизнь будет под угрозой.

– О.

Я медленно повернула голову назад. Ламии за моей спиной принялись с большим интересом разглядывать комнату Альвины Мизан, избегая моего взгляда.

– Вот как? – холодно произнесла я.

«А не ламии ли случайно являются причиной смерти герцогских невест?»

Призрачные девицы перестали косить под ценителей замкового интерьера и запричитали:

– Простите ради всех богов! Мы каемся! Винимся! Сожалеем! Кархен попутал! Клянемся никогда не причинять вреда заступнице нашей милосердной соэлле Сюзанне! Любое ваше слово – закон для нас! Только демону не отдавайте!

«Ловко! – восхитилась я. – Какие находчивые девицы, хоть они и призраки».

– Марай, – повернулась я к демону. – Вы слышали? Я теперь их заступница. – Вздохнула со смирением. – Ничего не поделаешь, видимо, придётся попросить вас, ламий в этот раз не развеивать.

Я возвела глаза к потолку.

– А ещё, как выяснилось только что, моё слово для них закон.

Скосила глаза назад – ламии закивали, соглашаясь.

– Значит, первый закон, – я подняла палец вверх, – невест герцога, прибывших сегодня в замок, не стращать, не калечить, не убивать. Вообще никого не убивать. Понятно?

Ламии и в этот раз истово закивали.

– Как пожелаете, – сказал демон, но добавил: – Главное, чтобы вы потом не пожалели об этом.

Да-да, у меня тоже были сомнения, что ламии станут меня слушаться, но, если что, развеять их демон всегда успеет. А пока… и ламии могут быть полезны, если найти к ним правильный подход.

Марай спрятал зеленое пламя – видимо, это и была его демоническая аура, – и девицы ламии тотчас радостно разлетелись прочь.

– Что ж, соэлла, – обратилась я к Альвине Мизан, – думаю, теперь вы можете спокойно лечь спать. И себе того же желаю.

Мой взгляд остановился на рыженькой, но Альвина на меня не смотрела – её взгляд был устремлён на демона.

– Соэлла? – позвала я.

Она как будто очнулась. Обратила ко мне свой взор. Смотрела со странным выражением, потом улыбнулась и сказала:

– Дорогая соэлла Сюзанна, я так благодарна вам, что вы избавили меня от призраков! Подождите секундочку!

Вынув из сундучка на столике небольшую коробочку, она вручила её мне.

– Это мой подарок, примите, пожалуйста. В знак признательности. Буду рада, если мы станем подругами.

Дальше можно в двух словах.

В коробочке оказалось печенье. На вид вкусное. И я ведь не настолько наивная! Не стала есть, прежде не спросив демона, не отравлено ли оно! На что этот… Владыка Демонов ответил: угрозы для моей жизни печенье не представляет.

Кто же знал, что для жизни не представляет, а для фигуры представляет!

Демон знал! Знал, подлец, но промолчал!

Вот так я познала коварство ревнивой женщины и коварство демона заодно.

Глава 8. СОЮЗНИЦА

– Может быть, под предлогом плохого самочувствия госпожа не пойдет на ужин к его светлости? – страдальчески косясь на мою раздавшуюся вширь талию, с надеждой спросила Лотти.

– Нет.

– Исключено.

С моей дуэньей мы ответили в унисон.

– Я не такая трусиха, чтобы стесняться лишнего веса, – невозмутимо заявила я. – Чтобы парочка лишних килограммов – ладно, не парочка, пара десятков, – заставили меня забиться в норку? Кто-нибудь может подумать, что Суса… Сюзанну Бизар можно списать со счетов.

– Дело даже не в этом, – подхватила Бертина. – На ужине будет присутствовать королевский распорядитель отбора невест – граф Ардор Гранвиль. Именно он – тот человек, который достоверно знает, как будет избрана супруга для герцога. Если одна из невест не явится на ужин, устроенный специально в их честь, это может оказать негативное впечатление на распорядителя.

– Но соэнья, – продолжала вслух страдать Лотти, – вы не думаете, что нынешняя внешность госпожи тоже может… произвести негативное впечатление?

– С чего ты взяла? – спокойно пожала плечами я. – Почему парочка лишних килограммов должна произвести негативное впечатление? А может быть, наш жених, то есть мой жених, вообще худосочных девиц не любит, а предпочитает пышек? И тогда мои шансы возрастают, верно? Королевский распорядитель же должен учитывать вкусы его светлости?

– Сомневаюсь, соэлла, – скептически заявила Бертина. – Вряд ли вкусы его светлости имеют значение – насколько мне известно, соэн Реол никак не влиял на выбор своих супруг. Ни разу. А насчет его жен… судя по их портретам – а я полюбопытствовала этим вопросом, пока вам нездоровилось, – они все были стройными, как былинки.

Я моргнула и как ни в чем не бывало парировала:

– Значит, я должна порвать шаблон – только и всего.

Моя дуэнья насупила брови.

– Вам мало ваших разорванных платьев, соэлла? Что еще вы хотите порвать?

Я сделала успокаивающий жест рукой.

– Нет-нет, ничего не надо рвать. Я всего лишь хотела сказать, что худоба предыдущих жен герцога – не повод сдаваться. Это повод менять традиции!

Бертина посмотрела на меня одобрительно.

– Мне нравится ваш оптимистичный настрой, соэлла. Однако. В вашем гардеробе нет платьев подходящего размера. В замке нет портного – я уже узнавала. Портной приезжает с материка два раза в сезон. Один раз, чтобы снять мерки с обитателей замка, второй раз, чтобы привести готовые платья и костюмы.

Я задумалась. Посмотрела на Лотти – та подозрительно косилась на мою талию, видимо, никак не могла ее найти. Перевела взгляд на Бертину… и тут меня озарило.

– Что ж, дорогая дуэнья, то есть соэнья, – произнесла я. – Видимо, мне придется позаимствовать ваше платье на время.

Бертина смотрела на меня некоторое время с сомнением.

– Вряд ли одно из моих платьев вам подойдет, соэлла.

– Думаете, ваши платья большего размера, чем нужно?

Бертина закатила глаза с легкой досадой.

– Нет, соэлла, полагаю, сейчас ваша фигура почти неотличима от моей. Однако я приехала на остров в качестве вашей компаньонки, а это означает, что мой гардероб гораздо скромнее, чем приличествует невесте герцога Кархейского.

Я наивно похлопала глазами.

– Так это… скромность украшает же.

Бертина покашляла и отвела глаза в сторону.

– Не в вашем теперешнем положении, соэлла.

Тут глаза соэньи увеличились в размерах, и я невольно проследила за ее взглядом.

Прямо из стены  выглядывала призрачная женская головка – из прически игриво, как будто нарочно выбивались тонкие кудряшки. Следом появились плечи и руки.

– Демона нет?! – живенько повертев головой в разные стороны, вслух произнесла призрачная девица, она же ламия, и показалась из стены уже вся; а следом за ней, точно так же внимательно изучив комнату, просочилась сквозь стену вторая.

– Милосердная заступница наша соэлла Сюзанна! – бросилась ко мне радостно первая и, остановив на мне взгляд широко распахнувшихся глаз, поперхнулась: – Кархен Восьмирукий и все боги этого мира, как же вас разнесло-то, заступница наша! Вы прям как тот поросенок на блюде!

Я даже потеряла дар речи от такой незамутненной искренности.

– Ты за языком-то следи, милая, – выдавила из себя я. – А то я сейчас демона позову. Для вежливого обмена приветствиями.

– Вы дивно выглядите, милосердная наша заступница соэлла Сюзанна! – тотчас на высокой ноте воскликнула ламия. – Красота неописуемая – эта ваша новая талия! Это я от зависти вас поросенком обозвала, простите ради всех богов!

Учитывая, что вторая девица-ламия, прячась за спиной первой, изо всех сил пыталась подавлять хихиканье – впрочем, безуспешно, – я не поверила не единому ее слову, но попытку угодить оценила.

– Кто это вас так проклял… в смысле одарил красотой, описанию не поддающейся? – поинтересовалась первая.

Я выдохнула и посмотрела на печенье – коробочка Альвины Мизан лежала на столике в моей спальне.

Ламия проследила за моим взглядом, увидела коробочку и, видимо, узнала ее, потому что милые кудряшки ее тотчас змеями взвились в воздух.

– Так это та ведьма рыжая! – с яростью воскликнула она. – Позвольте, заступница наша милосердная, ее наказать за неблагодарность ее ведьмовскую!

Тут ламии зашипели в два голоса, перебивая друг друга:

– Глаза выцарапаем!

– Волосы повырываем!

– Печень выедим!

– Сердце вырвем!

Я сглотнула.

– Жуть какая. Оставьте ей внутренние органы на месте, пожалуйста.

Тут раздалось негромкое, но настойчивое покашливание Бертины. Соэнья строго смотрела то на призрачных девиц, то на меня. Бросив взгляд на Лотти, я успела только увидеть, как моя служанка с тихим жалобным вздохом пошатнулась и хлопнулась в обморок.

– Лотти очень устала, пусть полежит, – рассудила я.

– Я гляжу, соэлла, вы нашли общий язык с призраками замка, – осторожно поглядывая в сторону ламий, попросила Бертина, оставив без внимания обморок Лотти. – Рада, что вы так быстро здесь осваиваетесь, однако… не могли бы вы поделиться со мной содержанием вашей беседы с этими… соэллами.

– Вы не слышали наш разговор? – удивилась я.

– Я слышала только вас, – ответила Бертина, – но, учитывая содержание реплик, вы им отвечали. А значит, они с вами разговаривают, только я почему-то их не слышу.

Интересно, подумала я, Альвина Мизан почему-то тоже не слышала ламий. А вот Марай точно слышал, о чем они говорили. Может, потому что он демон? Но если демоны ламий слышат, а люди нет, то я-то почему слышу? За мной уж точно никаких демонических кровей не водится.

– Да ничего особенного, – отмахнулась я, отвечая на вопрос. – Дабы отомстить за мою пострадавшую талию, девицы предложили вырвать сердце и выесть печень у Альвины Мизан.

Бертина хмыкнула.

– Хорошее предложение, даже жаль, что вы не можете его принять соэлла, – ответила моя дуэнья, и выражение ее лица не оставляло сомнений – она действительно очень сожалеет.

Неожиданная кровожадность для такой почтенной дамы, подумала я.

– Однако это может быть чревато, – продолжала Бертина. – Не исключено, что все попытки невест причинить друг другу вред в итоге обернутся против них. По крайней мере, у меня есть основания так думать. Поэтому вам, соэлла, лучше воздержаться от мести. Будущая супруга герцога должна быть выше низких дрязг.

– Воздержусь, – кивнув, заверила дуэнью я.

– И зря, и зря, заступница наша! – пронеслась прямо перед моими глазами одна из ламий. – Мы бы сами с этой ведьмой рыжей разобрались! А вы как бы и не при чем!

– Первый закон помните? – строго спросила я их; не хватало мне тут членовредительства.

– Помним, помним… – летая вокруг меня, не скрывали своего разочарования ламии.

– Однако, – переведя взгляд на подарок Альвины Мизан, – в этой коробке печенья на всех невест хватило бы. И она ведь его с собой привезла. Собиралась всем соперницам фигуры подпортить, чтобы герцог на ней женился, как на единственной красавице? Не могу определиться, то ли ее тактика гениальна, то ли глупа.

– Ни то, ни другое, – ответила Бертина. – Это просто наследственность. Кровь отца в ней говорит.

– Оклеветанного графа Мизана? – уточнила я.

– Графа Отравителя, – поправила Бертина. – Гордерик Мизан – искуснейший алхимик в королевстве. Говорят, его услугами пользовалась даже члены королевской семьи, и он служил им верой и правдой. Однако и на старуху бывает проруха. Кто-то из придворных дам заплатил графу много золота, чтобы он приготовил яд для фаворитки Его Величества. Граф не смог отказаться от щедрой оплаты, но не учел большую привязанность короля к любовнице. В итоге Его Величество выяснил, кто стоял за отравлением, и с тех пор ход во дворец семейству Мизан заказан. Альвина, судя по всему, истинная дочь своего отца. Пользоваться его методами у нее в крови. Так что будьте с ней поосторожнее, соэлла. Полагаю, дочь Графа Отравителя поостережется избавляться от соперниц с помощью радикальных мер, но разного вредительства от нее можно ожидать вполне.

Хм, задумалась я. Дочь алхимика, значит… Однако. Здесь, в замке, никакой алхимик не сможет приготовить яды или какие-то несмертельные, но вредоносные вещества. Для этого нужна лаборатория, насколько я понимаю. Разве что… Саторин упоминал, что готовит целебные зелья для обитателей замка, но, полагаю, ему для этого привозят совсем не те же самые препараты, которые нужны алхимику. А это значит…

Тут мне в голову пришла идея. Можно было бы, конечно, натравить ламий на Альвину Мизан, но вырывание сердца и выедание печени… Не-не, это не наш метод. Так недолго в этом мире заработать прозвище Сюзанна Кровожадная. А после смерти моим именем будут пугать маленьких детей. Как-то это печально звучит, я ж не зверь какой. Мы пойдем другим путем.

– Девоньки, пс-с-с, – подозвала я ламий.

Обе призрачные девицы перестали мотаться в воздухе, вызывая у меня головокружение, и подлетели ко мне.

Не обращая внимания на Бертину, поглядывающую на нас с подозрением, я быстренько шепнула кое-что ламиям. Те оживились, покивали и пропели вдохновленно:

– Все сделаем, заступница наша! В лучшем виде исполним! Ваше слово – закон для нас!

Взмыли под потолок и раз – в стену обе. На том и исчезли.

Бертина моргала, хмурясь и глядя на меня очень пристально.

«Наверное, хочет знать, что я им сказала», – подумала я.

– Не буду спрашивать, что вы им сказали, – тотчас ответила Бертина. – Главное, чтобы сделанное этими призраками не связали с вами, соэлла. Надеюсь, вы это понимаете.

А я уже и забыла, что моя дуэнья телепатка. Но сейчас скрывать мне было нечего, так что пусть себе.

– Вы меня немного удивили, соэнья, – произнесла я.

Бертина чуть приподняла бровь вопросительно.

– Неужто и впрямь были бы не против скормить ламиям Альвину Мизан?

Взгляд Бертины посерьезнел. Кажется, я уже видела в глазах моей дуэньи вот эту непреклонную решимость.

– Я во что бы то ни стало должна сделать вас женой герцога Кархейского, соэлла. Вмешательство дочери Графа Отравителя может помешать мне достичь цели, поэтому было бы неплохо сделать так, чтобы она больше не вмешивалась.

Кажется, что-то подобное я от Бертины уже слышала. Вроде бы, ее наняли мои родители, чтобы она помогла мне пройти отбор.

Кто же она такая, эта Бертина?

Не успела я об этом задуматься, как раздался стук в дверь.

– Я открою, – сказала Бертина.

На пороге моих покоев стояла миловидная блондинка.

«Ангел», – подумала я.

– Сайа Даркин, – произнесла Бертина. – Добрый день, соэлла.

Блондинка улыбнулась.

– Добрый день, соэнья, – кивнула она Бертине и адресовала кивок мне: – Добрый день, соэлла.

Стоящая передо мной девушка была не просто милашкой, как Сюзанна. Она была настоящей красавицей. Прямые длинные волосы, подхваченные на затылке каким-то украшением для волос, льняным полотном струились по спине и по плечам. Лицо ее казалось одухотворенным, черты идеальными, на губах жила своей жизнью улыбка Джоконды.

Ну здравствуй, Леонардо.

Сайю Даркин я помнила – по пути в замок она утешала напуганную Ойвию Лантини. Но тогда в темноте у меня не было возможности ее рассмотреть.

– Что вас привело к моей госпоже, соэлла? – вежливо, но твердо спросила Бертина.

Сайа с мягкой улыбкой перевела взгляд на меня.

– Вы, вероятно, знаете, что, как потомок Орвина Даркина, я маг. Слабый маг, но тем не менее… Недавно я почувствовала всплеск магии и решила узнать, что произошло. Магический след привел меня к вам, соэлла Сюзанна, и теперь я вижу, что у вас неприятности.

Мы с Бертиной переглянулись, а Сайа вдруг сказала:

– Похоже, к вам применили полнящие чары. – Она перевела взгляд на печенье, лежащее на столе. – Могу предположить, что сделано это было с помощью алхимии. И я даже догадываюсь, кем.

Снова посмотрев на меня, Сайа склонила голову набок и снова улыбнулась:

– Вы примете мою помощь, соэлла Сюзанна?

Хоть убейте, но я не чувствовала никакого притворства в этой девушке – в ее взгляде не было ничего, кроме желания помочь.

Красива, как ангел, и добра, как ангел.

В этот момент я не могла не признать: будь я герцогом и имей возможность выбирать себе жену, я бы без вариантов выбрала Сайю Даркин.