Текст книги "Пятое время года"

Инга быстро подошла к нему и легко встряхнула за плечи, прекращая истерику.

– Успокойся! – ее голос звучал неожиданно строго. – Как бы Юля ни была напугана, она должна отозваться на твою эманацию! Надо просто подождать немного…

Евгений невесело усмехнулся: да, пока можно только ждать! И вдруг неожиданно подал голос Сергей:

– Я, конечно, не уверен… Но мне кажется, я знаю, где она прячется…

К нему ошарашенно повернулись все разом:

– Что?! Что ты сказал???

Сергей откровенно смутился, даже испугался немного – но взял себя в руки и попытался объяснить, избегая слишком уж подробных воспоминаний:

– Я видел ее рано утром, во время поисков. Но… Ну, в общем я не стал никому о ней говорить. Она пряталась…

– К юго-востоку от центрального корпуса, – неожиданно вмешался Веренков. – На поляне, за кустами крушины…

Сергей подскочил и уставился на Веренкова, как на привидение:

– Господи, вы-то это откуда можете знать??!

Веренков прищурился и с каким-то неуместным мальчишеским самодовольством отозвался:

– Да уж так, знаю… откуда-то!

Евгений встрепенулся, заулыбался – впервые после страшной встречи на лестнице.

– Вот видите, а вы не верили! – В его голосе больше не было ни испуга, ни тревоги. – Я же говорил: не может все это кончиться просто так!

* * *

…К зарослям крушины отправились все вместе. Оставлять Валерия возле проклятого здания никто не захотел – и Сергей, не дожидаясь просьб, взвалил неподвижное тело на плечи. А Сара с удивившей всех осмысленностью сама догнала уходящих и ухватилась за руку Дэна. Тот невольно вздрогнул – но ничего не сказал…

Идти было далеко, и Евгений уже успел засомневаться – действительно ли Юля еще там? Конечно, Сергей видел ее… но когда это было!

Наконец они свернули с аллеи на едва заметную в зарослях тропинку. Идти стало тяжелее: ноги скользили в траве, цеплялись за жесткие стебли. Евгений с сочувствием оглянулся на Сергея – не надо ли ему помочь? – но тот понял и решительно помотал головой.

…Тропинка сделала очередной поворот – и впереди показались густые заросли молодых елок. А на их темном фоне отчетливо виднелся знакомый силуэт…

– Юля!

Странно было, что она не спешит навстречу, а терпеливо стоит между деревьев в ожидании… как хозяйка, встречающая на пороге гостей!

Странное сравнение, вдруг пришедшее в голову, словно бы и в самом деле что-то объяснило! Евгений невольно укорил шаги – как будто и в самом деле был запаздывающим гостем… и почувствовал, как точно так же заторопились остальные.

– Ну, скорее же! – выдохнула Юля, приподнимая колючие ветки и пропуская друзей вперед. – Скорее, я не могу больше держать…

«Что держать?» – смятенно подумал Евгений, но ничего не спросил. Потому что здесь, в этой сырой горько-пряной темноте ельника, нельзя было нарушать тишину. По крайней мере, пока… пока что?!

…Он огляделся. В тесном пространстве между деревьями едва хватало места для восьми человек – но никто даже не пытался снова раздвинуть ветки. Это место казалось отгороженным от остального мира… вот только надолго ли? Почему так спешила Юля?

Сара, словно бы впервые почувствовав себя в безопасности, выпустила руку Дэна. Валерий, разумеется, даже не шевельнулся, когда Сергей опустил его на землю. Повисла странная пауза – и безуспешно было вглядываться в зеленый полумрак, надеясь увидеть в нем разгадку происходящего.

Да, здесь был уместен сон или безумие! Но те, кто рисковал бодрствовать в этом мире… зачем они здесь оказались, что должны были сделать?! Все молчали, пытаясь что-то понять – или просто приспособить свои ощущения к неожиданной реальности! А природа, время или собственные чувства немилосердно смеялись над заблудившимися людьми…

…Солнечный свет, пробивающийся сквозь зелень, постепенно становился холоднее, рассеяннее – и словно бы сливался воедино с горьким запахом травы и тихим шорохом сухих иголок под ногами. Окружающее обретало странноватую, но несомненную завершенность: теперь можно было говорить и двигаться, не боясь нарушить неустойчивое равновесие…

Пятое время года! Иной мир – или иное восприятие мира?

– Пятый – выпадающий из ритма! – серьезно сказала Юля, первой нарушив затянувшееся молчание. – Пятое время года, пятое время суток… Неучтенное мгновение, делай что хочешь!

– Что? – быстро повернулся к ней Евгений. – Что это значит?

Юля не успела ответить: вместо нее неожиданно заговорил Дэн.

– Здесь много энергии типа «может быть». – Он замолчал было, но почувствовав непонимающие взгляды, попытался объяснить: – Этот сад все время находится в ожидании, как бы вне времени и вероятности. Ведь с тех пор, как участок купила СБ, здесь решительно ничего не происходило, и только взрослые люди очень серьезно играли в интересные игры…

Сергей невольно поежился: ничего себе игры! Но спорить не рискнул – в этом странном и уже немного знакомом мире были свои законы и свои слова. Дэн тем временем продолжал:

– …вспомните, как развивались действия после нашего появления. Постоянно раскручивавшиеся с неизбежностью события в последний момент сменялись другими, причем менее вероятными. Энергия неосуществленных вероятностей скапливается в пространстве, и в принципе ее можно использовать…

– Сара тоже что-то такое чувствовала, – тихо сказал Евгений. – Потому и говорила про «пятое время года». Хотя, теперь я думаю, что говорила это все-таки не она…

– Так значит… – начала было Юля, но не договорила, словно бы мгновенно обессилев.

Евгений осторожно привлек ее к себе… подсознательно боясь ощутить холод – но нет, это была прежняя теплая и живая Юля! Только смертельно усталая, почти теряющая сознание…

«Я не могу больше держать…» – вспомнил Евгений ее недавние слова. Но как же тут помочь? Он с надеждой огляделся – и вдруг увидел в глазах Дэна совершенно непредставимую для него, но тем более великолепную смесь озорства и торжественности!

– Ну, раз так уж получилось, то не будем больше бояться! – лихо тряхнув головой заявил Дэн. – Попробуем заглянуть «на ту сторону реальности»… У кого-нибудь есть зеркало?

– Майская ночь призраков? – усмехнулся Веренков, протягивая Дэну карманное зеркало с калькулятором на обратной стороне. – Ну, попробуйте…

Дэн бросил зеркало на землю и быстрым жестом подозвал остальных: не бойтесь! смотрите! ждите!

…Издавна известен обряд, позволяющий вызвать призраков. И если астралы приходят всерьез, а не в насмешку, каждый видит их одинаково. А перед этим, по традиции магов, надо подойти к жертвенному огню и бросить в него что-то дорогое – при этом каждый как бы раскрывает душу, очищаясь…

Но здесь никаких ритуалов уже не требовалось. То, что происходило раньше, было серьезней любой жертвы, надежней любого очищения. И поэтому здесь все было всерьез, даже для непосвященных…

Темный осколок неба под ногами словно бы шевельнулся, приобрел глубину… и в этой глубине проступило изображение:

– Юрген!

Никто не знал его судьбы. Никто не понимал, почему он прячет взгляд… Он исчез, не сказав ни слова…

– Сэм!

Призрак призрака, тень тени! Уже не здесь, и еще не там… Почему тебе так не повезло? Может быть, в следующем воплощении… Но, честное слово, жизнь твоя была красивой!

Возник на несколько секунд, замерцав над поверхностью, многострадальный «Алуэтт» – словно одушевленный всеобщей симпатией… Евгений невольно вздохнул: для него это была не просто машина!

Потом мелькнуло еще несколько лиц, слишком быстро, чтобы быть узнанными, и вдруг в глубине зеркала появился…

– Кто это?!

Евгений узнал Антона. Еще чего не хватало! Можно подумать, его кто-то звал?!

Словно в поддержку его возмущения зеркало задрожало, облик Антона исказился, напомнив на мгновение лицо убитого Гуминского, но тут же незваный гость исчез и больше не появлялся! И никто больше не появлялся. Как будто враждебная энергия перекрыла зеркальный канал.

Дэн сосредоточился, но безуспешно: ничего, никого, полное молчание… Тогда, упрямо не желая признавать проигрыш, он рассеял в пространстве всю доступную ему энергию! Правда, после всех приключений ее оставалось совсем немного – но все же аура Дэна на мгновение стала видимой даже Сергею…

Всплеск экстрасенсорной энергии не прошел даром: когда глаза снова привыкли к темноте, все увидели играющих между ветками грустных гремлинов. Игрушки тонечкиной магии двигались очень тихо и пристойно, как и полагается не уверенным в себе привидениям. Поняв, что их заметили, они обиженно переглянулись и один за другим медленно растворились в сумерках…

– Так не бывает! – протестующе воскликнул Дэн.

– Что значит – «не бывает»? – странным каким-то голосом возразил Евгений. – Ведь есть! Только что это значит?

…Неожиданно послышался шорох – и все увидели, что Сара неловко поднялась, бесстрашно ухватившись за толстую колючую ветку, и словно бы пытается что-то сказать. И хотя слова не подчинялись ей, все же это была не та безразличная ко всему помешанная, которую час назад они нашли в лаборатории – совсем другая!

Потрясенный Веренков повернулся было ей навстречу, но Юля удержала его – за полсекунды до того, как он успел сделать хотя бы одно движение… Ян никогда не мог подумать, что в этой миниатюрной девочке скрывается такая сила: он не мог разомкнуть обхвативших его рук!

– Что вы делаете? – отчаянно прошептала Юля. – Это же… Это же не Сара!

Да, это была уже не Сара! Неожиданно пробудившаяся от безумия женщина лишь внешне напоминала Сару – но все меньше и меньше с каждой секундой. Сквозь черты ее лица проступали иные: знакомые, любимые, повторенные в портрете, несуществующие больше, но не забытые! Неизменное менялось, невозможное происходило – и нельзя было мешать этому…

– То-неч-ка… – бесцветно констатировал Дэн, уже почти ничего не соображая. – Это ты?

Имя произвело действие ошеломляющее. Словно бы окончательно проснувшись, она сбросила с себя осколки ауры Сары Даррин – той не существовало больше! Но это новое рождение обессилело Тонечку, она упала бы, не подхвати ее Сергей…

Он не был знаком ни Сарой, ни с Тонечкой, не знал магических обрядов – но все же безошибочно почувствовал подлинность происходящего. Да, победить смерть нельзя… но можно не быть побежденным ею!

На эмоции уже не хватало сил, и все испытывали странное равнодушие. Ведь рано или поздно «пятое время суток» закончится – и что тогда? Преодолела ли Тонечка притяжение колдовской тьмы замкнутого мира? Останется ли она с теми, к кому стремилась столько времени, или уйдет опять?

– Она может остаться, – спокойно произнесла Инга, – но времени совсем мало…

Евгений удивился было, но через несколько секунд понял, в чем дело: пробивающийся сквозь ветки солнечный свет снова начал теплеть! Так что же – конец сказке? Изменения подкрадывались медленно, едва заметно, но чуткая к энергии Инга сразу уловила их неумолимый смысл. Время уходило, разрушая не покорившийся ему странный мир – и никто не знал, как можно помешать этому…

Евгений понял, что им дан последний шанс: такие совпадения не повторяются! Он попытался представить себе, что чувствовал бы сам, окажись он на месте Тонечки. Конечно, никто не знает, как устроен мозг и где помещается душа… но как-то же можно обойти это!

«Она должна заговорить, – отчетливо подумалось ему. – Образам слова не нужны, но мысль облекается в них всегда. Если речь подчинится ей – она станет человеком. Если нет – останется воспоминанием…»

Сергей бережно поддерживал Тонечку – что он еще мог сделать? – и смотрел на Евгения, в ожидании чуда. И все смотрели на него в ожидании чуда. А он не умел делать чудеса, а только изо всех сил соображал, какие ключевые слова могут разбудить Тонечку, помочь ей выйти из прошлого и остаться в настоящем?

Кажется, Юля поняла его:

– Спроси ее про грустных гремлинов, – тихо сказала она. – Этого ведь Сара знать не может…

Да, это было логично: разговором о неизвестных Саре предметах прогнать последнюю окончательно. Только бы не утонуть при этом в воспоминаниях! «Какая, оказывается, тонкая грань между прошлым и будущим, – подумалось Евгению. – Стоп! Черт возьми, почему я подумал – будущим? Машинально? Или это подсказка?!»

До реальности оставалось всего несколько минут, а ничего не происходило. Времени было – на один решающий шаг, и Евгений сделал его:

– Скажи, – он посмотрел Тонечке в глаза, – у нас много будет неприятностей, – он кивнул в сторону невидимого за деревьями здания, – из-за всего этого?

Молчание… Напряженная тишина ожидания и безмолвная душевная борьба – подчинится ли полуразрушенный мозг Сары Даррин отчаянно любящей жизнь эсперке? Или все-таки нет?!

Секунды паузы превращались в часы, и чем дальше, тем меньше оставалось надежды…

Но под радостный птичий вопль, окончательно разбудивший солнце, прозвучал наконец ответ… Еще неуверенно, еще робко и сбивчиво – еще не Тонечка, но уже не Сара:

– Н-нет, совсем не будет… наоборот!

Она хотела пояснить, что «наоборот», задумалась, подбирая слова, но это было уже не важно: когда сделан первый самый трудный шаг, остальные дадутся легче.