Текст книги "Угрешская лира. Выпуск 3"

 
Я сегодня инкогнито —
Снова взойду на престол.
В этой геенне огненной
Свой сохраню ореол,
 
 
Платья шуршащего складки,
Тонкий с изгибом каблук,
Имя моё – три девятки,
Трижды по девять букв.
 
 
Мне досталось по праву
То, что как мир старо:
Скипетр и держава —
Чернильница и перо.
 

 
Она любила пить крепкий горячий чай…
Её раздражали украшенья, перчатки, очки…
Закуривая, дочь выходила под вечер встречать,
В кольцах дыма расширенные пряча зрачки.
 
 
Потеряв мужа, она разучилась бояться —
Быть слабой не для кого, если одна.
Стала курить, когда стукнуло ей семнадцать.
Хотела бросить, но началась война.
 
 
Вечерами её можно было найти в театре
Под руку с поклонником где-то за тридцать.
Позволяя себя проводить до парадной,
Тут же закуривала, стоило ему удалиться.
 
 
Она не бывала ласковой,
Была суровой, почти жестокой.
От природы характер имея властный,
Осталась до старости одинокой.
 
 
От бессонницы мучаясь по ночам,
Дня и ночи так часто теряла канву.
Любила пить крепкий горячий чай,
Глядя в окно на ночную Москву.
 
 
Она умерла лет двадцать назад…
И сколько бы ещё ни прошло дней,
У меня её жесты и её взгляд —
Она ведь живёт… во мне.
 
 
Кофейня на Патриарших
В эту маленькую кофейню
На одной из московских улочек
Нас манили по воскресеньям
 
 
Ароматы французских булочек,
Горький запах кофейных зёрен,
Притягательной чёрной гущи.
Мне казалось, ты стал покорен,
 
 
Словно зверь, мой покой стерегущий.
Наизусть мы читали Гейне
И хотели казаться старше
В этой маленькой тихой кофейне,
 
 
В кофейне на Патриарших.
Ты однажды сказал: «Попробуй,
На кого-то другого глядеть!»
Одиночества серую робу
 
 
На меня захотел надеть.
И, пожалуй, в это мгновенье
Я решила с тобой проститься
В этой маленькой тихой кофейне,
Там где пахнет так сладко корицей.
 

 
Шея смуглая, в жемчугах,
И на плечи манто наброшено…
Вновь с улыбкою на губах
Дерзкой гостьей пришла – непрошеной…
 

 
За бронзовые монетки
И в поисках лучшей доли
Играют марионетки
На сценах великие роли.
 
 
Кто – пленник, а кто – победитель,
Кто сдался и просит защиты…
Не знают: натянуты нити
И каждый поступок просчитан.
 
 
И донжуан, и кокетка,
И хамка, и недотрога —
Каждый марионетка
В руках у Господа Бога.
 

 
Нарисуй мой портрет, если хочешь,
Только красок простых не бери:
Для ресниц – одолжи их у ночи,
А для губ – возьми у зари.
 
 
Для моей белоснежной кожи —
Тихой речки молочный пар,
А причёска моя похожа
На осеннего леса пожар.
 
 
Нарисуй, нарисуй попробуй
В ярких красках счастливого дня.
Я готова позировать, чтобы
Наконец ты увидел меня.
 

 
Музыка Сибелиуса и Грига
Душу растревожила спящую.
Не забуду волшебного мига
И мелодию, в купол летящую.
 
 
Сердце иголкой-смычком пронзила,
Разом прогнав безразличие.
В творчестве лишь человека сила —
Сила его и величие.
 
 
Играла на арфе моих эмоций,
Струны души натянув до предела.
Музыка трелью по венам льётся…
Вспомни, как в купол душа летела.
 

 
Полыхай… Полыхай для меня!
Мой октябрь с оранжевой гривой!
Языками шального огня
Расскажи о душевных порывах.
 
 
Листопадом за мной наблюдай,
Хризантемой, поставленной в вазу.
Мой октябрь, гори – не сгорай
Этой осенью зеленоглазой.
 
 
В переливах осенних истом
Километрами птичьих стай,
Золотистым кленовым листом
В самом сердце моем полыхай!
 

Дмитрий Краснов

Дмитрий Анатольевич Краснов – член Союза писателей России, лауреат Московской областной литературной поощрительной премии имени Я.В. Смелякова (2005), автор публикаций в журнале «Поэзия», сборников «Странник», «Высокая глубина».

 
Пред тобой преклоняя колени
И твою воспевая красу,
Я, безудержный баловень лени,
Сыплю строчек безумных росу!
 
 
Мне не жалко душевной силы.
До конца разбазарю талант.
И пускай надрываются жилы,
Мне не страшно: я – царь, я – атлант!
 
 
И, стихами тебя убаюкав,
Унесу в бесконечный рассвет,
И забуду бессонные муки
И безумной реальности бред.
 
 
Мы с тобой потеряемся всуе,
Мы очнёмся средь горних высот,
Нас утопит любовь в поцелуе,
Нас любовь в поцелуе спасёт.
 

 
Где-то между Солнцем и Луной,
Между звёзд потухших и горящих,
Люди, одурманенные тьмой,
Перебили мыслящих и зрящих.
 
 
Был отлит из золота телец
В духоте безмерных возлияний.
Почернело золото сердец
От пустых неверных оправданий.
 
 
И предстал чужбиной край родной,
Загалдел кагал прямоходящих,
Но ещё за Солнцем и Луной
Кто-то ищет мыслящих и зрящих.
 

 
Трубят архангелы призывно песнь свою,
Седые облака саднит багрянец.
Я перед Искупителем стою,
Как перед полководцем новобранец.
 
 
Он солнце взял в пробитую ладонь.
Спасать людей – смертельная работа.
Он был испепеляющий огонь,
Упавший в греховодные болота.
 
 
И снова палец вниз – привычный жест —
Потеха, опьяняющая кровью.
И снова будут плети, будет крест
И смерть надежд, распятых нелюбовью.
 

 
Жемчужные капли, как звёзды, зажглись,
Их приняло тёплое лоно,
Загадку Вселенной, могучую жизнь
Вбирая в себя упоённо.
 
 
И наша любовь не померкнет вовек,
И плоть освятится душою.
На новую Землю сойдёт Человек, —
Чтоб я повторился с тобою.
 

 
Осенний долгий листопад —
Багрянец мёртвых рос.
Деревья зябкие дрожат,
Глаза дрожат от слёз.
 
 
А мир в извечной чистоте,
В бессмертных Божьих снах
Внимает смертной красоте
С улыбкой на устах.
 

 
Ты – тихий и ласковый ветер,
Ты – ландыша хрупкий росток,
Искрящейся радуги веер,
Летящий с дождём на восток.
 
 
Тебя я к нему не ревную,
Нас грозами не испугать!
Я верю в любовь роковую —
Она-то и есть благодать!
 

 
Всю жизнь свою я ждал тебя,
Тревожно вглядываясь в лица,
То восторгаясь, то скорбя,
Спеша в надежде утвердиться.
 
 
Бежали в сутолоке дни,
Душа томилась в непокое,
Мерцали чуждые огни,
Манило призрачно былое.
 
 
И я, оглохший, чуть живой,
Раб суеты, друг лихолетья,
На миг обрёл в тебе покой
И осознание бессмертья.
 

 
Я живу на пределе мечты,
Где горит первородный огонь,
Где в лазоревой глади цветы
Лепестками ласкают ладонь;
 
 
Где хрустальная звонкая нить
Улетает стрелой в небосвод,
Чтоб сияньем своим защитить
Хрупкий мир от случайных невзгод.
 
 
Там ни старости нет, ни беды,
Там не льётся невинная кровь,
Там Божественных знаний плоды
Нам не смерть принесут, а любовь.
 

Саида Кузнецова

Саида (Александра) Павловна Кузнецова – член Союза писателей России, лауреат московских областных литературных премий им. Я.В. Смелякова (2005) и им. Е. Зубова (2006). Учится в литературном институте. Её произведения публиковались в журналах «Поэзия» и «Российский колокол», в альманахах «Академия поэзии», «Угрешская лира» и «История Угреши». В 2005 году выпустила авторский сборник стихов «31 вздох».

 
Я талый снег твой, зима в Баку,
Я в чёрной вене твоей теку,
Я пульс твой смутный, я ток обратный.
Открой раскосые очи, брат мой,
К тебе бегу.
 
 
Морозный сгусток из воронья
Зима вдыхает в свои угодья,
Дворов трущобы промеж белья.
Люби, кляни и умри сегодня,
Пока есть я.
 
 
Стучались чёрные ветви дня
В балкона двери и бились в окна.
Ах, Шива, бедный родимый бог мой,
Предвечной боли звучанье смолкнет,
Когда взорвёшься внутри меня.
 

 
Базарное пекло раздело по пояс.
Мы так нереально запутались в ценах.
Ты, чёрный и чистый, так дорого стоишь,
Что трачу полжизни за каждую сцену.
 
 
Прости мне отверженность жестов небрежных,
Но гордость – как масло в пожаре фиаско.
Как дом свой оставишь – последняя нежность.
Как руку отрезать – последняя ласка.
 
 
И лишь на прощанье, прошу я, без фальши,
Звезда моя бедная с ликом османа,
Мой маленький мальчик, мой маленький мальчик,
Открой, чем так сахарна соль этой раны…
 

 
Нелепо так: овчарка руку лижет,
А я пинаю палую листву.
А я тебя, наверно, не увижу
Ни в коме, ни во сне, ни наяву.
 
 
Приятно так: листва летит салютом,
Чтоб рыжей краской небо опалить,
А я давлюсь октябрьским уютом,
А я глотаю огненную нить.
 
 
И так понятно: ничего не надо
Мне, кроме силы памяти моей,
Ведь лишь она хранит со мною рядом
Того, кто вечность коротает в ней.
 

 
Кому-то вечер расчесал косы,
а мне развёл и раскрошил сердце.
По небу белые летят осы,
по телу новые бегут герцы.
Что говорить, когда темно в холле?
Что отвечать, коль про мечту спросят?
Сегодня вечер изменил роли:
актёров ветер под мостом носит.
 
 
Она была, как звездопады, яркой,
с туманных крыш высматривала братьев.
Лежал январь по золотым паркам
ковром её многострадальных платьев.
 
 
Сегодня грубые слова – нож в спину,
желанья странствуют дурным слухом.
О ней кино не разрешат, не снимут.
Гореть оставят тополиным пухом.
А завтра – руки по снегам рыщут.
Что потеряли, то искать поздно.
Она ждала, она звала с крыши,
она была как эта ночь. Звёздной.
 

 
Моя свобода не снилась ни ветру, ни птицам:
я гуляю по рельсам с тем, кто в пути попался,
подставляю юное сердце ножам и спицам,
я смеюсь – я хочу, чтоб кто-то со мной смеялся.
 
 
С поэтичным рэпером буду молиться идолам:
Мы прославим Рената – на разные полюса,
Мы уже никогда не будем терзаться выбором.
Мы – нашедшие все дороги, ведущие на небеса.
 

 
О, если бы я знал
Заветный номер дома,
Любовная истома
Нашла бы идеал.
 
 
Потерянный клубок
Найду в огромном мире,
Отдав свой разум лире
Для вдохновенных строк.
 
 
Любви она княжна.
Я узник, вечно пленный
Красавицы вселенной
Без страсти и вина.
 
 
Я белые цветы
Дарить ей вечно буду,
Наш дом предам уюту,
Пречуждо нищеты.
 
 
Но где ж мой идеал?
По городу шагая,
Увы, о том не знаю.
И жаль, что не узнал!
 

Анатолий Медведев

Анатолий Сергеевич Медведев – секретарь Правления Московской областной организации СП России, член Союза писателей-переводчиков, член-корр. Академии российской словесности, лауреат международной литературной премии имени С.Я. Маршака, московской областной поощрительной премии имени Я.В. Смелякова (2008), премий «Золотое перо Московии», имени А.П. Чехова и Е. Зубова. Награждён «Золотой Есенинской медалью» и медалями «Во имя жизни на Земле», «Ревнителю просвещения. В память 200-летия со дня рождения А.С. Пушкина». Его перу принадлежат авторские сборники стихов «Лики любви», «Ночная сирень» и три книги вольных переводов английских поэтов XVI–XX века.

 
Свеча горит, таинственно мигая,
Фитиль подвёрнут, полумрак вокруг.
Тебя сейчас мне очень не хватает,
Мой самый лучший, несравненный друг.
 
 
В моём пустынном загородном доме
Мне одиноко очень в тишине.
Сижу один я в кресле, мне знакомом,
Тепла души так не хватает мне.
 
 
Сверчок скрипит уныло за комодом,
И грустно плачет ветер за окном,
И в этом своевластии природы
Грустит со мною милый старый дом.
 

 
Под кустом сирени я хотел бы спать,
Терпкий, но приятный аромат вдыхать.
Звёздочки на небе весело горят,
Радуя сегодня взрослых и ребят,
И влюблённым ночью освещают путь.
Ты сирени росной запах не забудь.
Он опять напомнил юности года,
Время, что промчалось раз и навсегда,
Школу и учёбу, Серпухов родной,
И друзей, к которым ездил в выходной,
Техникум, подружек, первую любовь.
Что умчалось в вечность – не вернётся вновь.
Под сиренью росной, на траве густой
Я лежу сегодня в этот час ночной,
Вспоминаю юность, прошлые года,
Что умчались в вечность раз и навсегда.
 

 
Ещё стоят не убраны поля,
И солнце днём всё так же ярко светит,
И вряд ли кто-то в этот час заметит,
Что скоро в сон погрузится земля.
Прохладой веет ранняя заря,
Она однажды утром осень встретит,
Зелёный лес во все цвета расцветит,
Ледком подёрнет берега ручья.
Сухой листвою ветер шелестит,
Как будто шепчет о зиме, играя,
В далёкий путь пернатых приглашая.
Всё чаще небо в серых облаках.
Лишь иногда луч солнца заблестит,
И радость прозреваю я в глазах.
 

 
Вечерний час. На город опустилась,
Играя звёздами, ночная тишина.
В окно взглянув, немножечко смутилась
Влюблённых всех любимица – луна.
 
 
Сидели пары тихо в полумраке,
А рядом с ними музыка лилась,
Её играл маэстро в старом фраке,
Над фортепьяно низко наклонясь.
 
 
Мотив любви струился, разливался,
Истомой лёгкой души наполнял,
То улетал, то снова возвращался,
А музыкант играл, играл, играл.
 
 
Скользили руки, будто бы ласкали
Они собой прекрасный инструмент,
А все сидели тихо и мечтали,
Чтоб никогда не кончился концерт.
 

 
Сидишь одна, перебираешь фото
И смотришь на детей и на меня,
А на лице твоём всегда забота
С рожденья нашего до нынешнего дня.
 
 
А жизнь идёт, летит неумолимо,
Мы повзрослели, что ещё сказать?
Но ты, родная, нам необходима —
Любимая единственная мать.
 
 
Мы далеко, но всё же здесь мы – рядом,
Мы взрослые, но дети для тебя.
А ты глядишь своим печальным взглядом,
Далёких нас по-прежнему любя.
 
 
Не нужно, мама, в грусти мало прока,
Знай, мама, мы всегда с тобой,
К тебе одной ведёт моя дорога
В беде и в радости – к любимой и родной.
 

 
Колючий ветер в спину подгонял,
Мороз щипал за щёки и носы,
И я уже не шёл – почти бежал,
Пока не пробили полночные часы.
 
 
А город спал, не ведая тревог,
Покрылись снегом улицы, дома,
Один лишь я, как брошенный щенок,
Спешил туда, где ты была одна.
 
 
Спешил туда, где не был много лет,
Спешил скорей в родной когда-то дом,
Где я не раз с тобой встречал рассвет,
Не ведая, что был тогда влюблён.
 
 
Прошли года. Умчались навсегда.
Забылось раньше милое лицо.
И надо ж так: я вновь спешу туда,
Где ждёт в снегу заветное крыльцо.
 

Анастасия Мигова

Анастасия Алексеевна Мигова – член Союза писателей России, лауреат московской областной поощрительной литературной премии имени Я.В. Смелякова (2008), автор сборника «Лабиринты души» (2008), лауреат всероссийских и областных конкурсов авторской песни. Её стихи публиковались в альманахах «Угрешская лира» и «Академия поэзии», в журнале «Российский колокол», газете «Угрешские вести» и других изданиях.

 
Снеся потери, но оставшись целой,
Смотрю на небо с пеленой слезы.
Прощай, беда моей души несмелой,
Прощай и заметай свои следы.
 
 
Без всякой пользы я брела куда-то,
Без всякой цели шла я по земле.
И, может быть, я в этом виновата.
Огонь отцвёл на выжженной золе.
 
 
Судите, люди! Бог простить был в силах,
Зачем Ему теперь меня судить?
Он был со мною вместе на могилах,
Где приходилось мне надежды хоронить.
 
 
Судите, люди: я была летящей
Листвой по ветру в городском саду,
Но лишь теперь живу я в настоящем
И верю в свою яркую звезду.
 

 
Я дивных раковин морских
Насобирала у воды.
В песчинках утонул мой стих.
И смыл прибой его следы.
 
 
А ветер чувства уносил
В безбрежной дали синеву…
И, охмелев от свежих сил,
Я в новом времени живу.
 
 
В закатном зареве горят,
Искрятся пики медных скал.
Не буду я смотреть назад,
На зыбкий замок из песка.
 
 
Открылась новая глава
Невероятно добрых дней.
И ярче в ней звучат слова
Любви возвышенной моей.
 

 
Я в лабиринте изо льда
Бреду неведомо куда.
Руками по беде скольжу
И выхода не нахожу.
 
 
Опять тупик! Куда идти?
Нет, мне дороги не найти.
Как холодно! Я, как в бреду,
По узким улочкам иду.
 
 
Но стоит лишь поднять глаза
На голубые небеса —
Там солнца тёплые лучи.
И вот бегут по льдам ручьи —
 
 
Растаял снежный лабиринт.
И солнца луч в ладонях спит,
Устав от долгого труда.
Исчез тупик. Сошла вода.
 

 
Замирает прохожий от ветра,
Пробираясь домой через осень.
Он похож на тебя. Тень у света
Ждёт приюта. Приюта так просит.
 
 
Дрожь уже полумёртвых растений,
Остывающих в каменной клумбе…
Отойдут души их в царство тени.
Листья рвутся в ночное безумье.
 
 
В этом диком холодном припадке
Бьётся город, дрожит и немеет,
Всё в ноябрьской сырой лихорадке,
Всё в осеннем дожде леденеет.
 
 
Тени прошлого тянутся к свету,
К солнцу просится город уставший…
Я хочу на другую планету,
Где нет ливней и листьев опавших.
 

 
Я посвящу твоей улыбке
Сонеты – тысячи стихов.
Мои случайные ошибки
Достойны самых резких слов.
 
 
А ты – единственная правда,
Души неровный тихий свет.
И воспевать тебя я рада
Сто тысяч светоносных лет.
 
 
Я вихрем вознесусь до неба
И брошусь в отчужденья тьму.
Ради тебя я стану хлебом —
Сирот голодных подниму.
 
 
И импульс каждого мгновенья
К тебе направлю, мир любя.
Я стану светом, стану тенью
Ради единого тебя.
 

 
Я наблюдаю за собой.
Мной правит радость и покой.
В душе царит любовь и свет.
В груди предчувствие побед
Над грустью, болью и тоской,
Над ложью, страхом и судьбой…
 

Валерий Ненашев

Валерий Васильевич Ненашев – член Союза писателей России, член-корр. Академии российской словесности, лауреат московской областной поощрительной литературной премии имени Я.В. Смелякова (2008), лауреат ряда Всероссийских литературных конкурсов, автор книг стихотворений «Господняя Рать», «Скифо-Русь», «Тоска по женщине любимой», музыкальных дисков «Божественная ночь» и «Течёт любви река».

 
Что-то кони мои приотстали
От житейского поезда дней.
Иль от плётки заморской устали?
Или власть захватил лиходей?
 
 
Не печальтесь, родные! Не надо…
Нам не зря Богом дан этот край.
Русь любимая – наша отрада.
Нашу Русь не сменяем на рай.
 
 
Слышно, вновь в деревенской церквушке
В светлый праздник молебен идёт.
Близ неё в деревенской избушке
Неприметно Спаситель живёт.
 
 
Что-то кони мои приотстали
От житейского поезда дней.
Иль от гонки безумной устали,
Иль поблизости с камнем злодей?
 

 
Хрустальная слеза на листьях земляничных
Застыла в ожидании дождей и холодов.
Прощальный взгляд, пустой и безразличный,
Сгубил покой в душе родной без слов.
 
 
Молчит душа, храня былые встречи,
В чертоге грешном лишь печаль живёт.
Бессильны речи! И любимой плечи
В ночи далёкой холодны, как лёд.
 
 
Листву осеннюю во тьму ветра сметают,
Дрожат во тьме деревья без одежд.
И вслед за листьями стыдливо улетают,
Осколки жалкие несбывшихся надежд.
 

 
К лицу Вам бордовый халат,
Заколка лимонного цвета.
Я грустен, но всё-таки рад,
Что кончилось знойное лето.
 
 
Вы спите, а я у окна
Отца вспоминаю и маму.
По небу гуляет луна,
И блики ложатся на раму.
 
 
Осенняя ночь за окном
Промокшие листья целует,
Но полон уюта мой дом —
В нём милая гостья ночует.
 

 
Чёрно-кровавые кони мчатся и тут и там,
Всадники дикой погони хлещут их по бокам,
 
 
Не замечая рытвин, не замечая ям,
Чёрно – кровавые кони мчат по нашим полям.
 
 
Всадники хлещут прохожих, заживо жгут слова,
Гибнут невинные души, стонет от боли трава,
 
 
Солнце от горя вскипает, реки мелеют вокруг,
Чёрно-кровавые всадники новых вербуют слуг.
 
 
Братцы, не торопитесь иродам присягать,
Господи, не позволь им Родину четвертовать.
 
 
В дальней глухой деревушке колокол наземь пал,
В первопрестольной столице хам Божий Храм взорвал.
 
 
Чёрно – кровавые кони мчатся и тут и там,
Всадники дикой погони хлещут их по бокам.
 
 
Господи! Чашу эту Русь осушала не раз…
Господи! Чад заблудших не покидай в сей час.
 

 
Я любовь повстречал на дороге
И привёз в поздний час домой.
Тихо имя спросил на пороге
И сказал: «Будь моею женой!»
 
 
Подбежала соседка к ограде,
Голосила, чернея душой:
«Не губи ты себя, Христа ради!»
Но любовь и сегодня со мной.
 

Н.Р.

 
О Боже, дай мне умереть
Достойно и без слёз.
Дай в миг последний посмотреть
На солнце средь берёз.
И если можно, дай сказать:
«Любимая, прости!»
Дай сил любовь поцеловать —
И душу ей спасти.
 

 
В краю степном над сонной речкой
Висит печальная луна…
Там мама за старинной печкой
Ютится – столько лет! – одна.
 
 
Поспит немного, тихо встанет,
Наденет серый сарафан,
И на неё с улыбкой глянет
В окошко звёздный караван.
 
 
Поправит волосы рукою,
Вздохнёт и, с думой про меня,
Пойдёт по тропке за водою,
Чуть слышно вёдрами звеня.
 
 
И вспомнит дальнюю чужбину:
«Далече родненький сынок…»
А за окном клюёт рябину
Снегирь. И порошит снежок.
 

Олег Севрюков

Олег Николаевич Севрюков – член Союза писателей России, лауреат литературных премий «Золотое перо Московии» (2010), имени Е. Зубова (2010), московской областной поощрительной премии имени Я.В. Смелякова (2011), автор книг «На разных уровнях души» (2004), «В бездонной глубине кристалла» (2010), публикаций в журнале «Поэзия» и альманахе «Московский Парнас». Награждён Золотой Есенинской медалью (2009).

Льву Котюкову

 
1
В небе старится месяц
И рождается снова,
Сквозь коросту и плесень
Пробивается Слово.
 
 
Слово было началом,
А потом продолженьем,
Слово Землю качало,
В Слове – сила движенья!
 
 
Слово было у Бога —
И даровано людям.
Это в Вечность дорога,
В Слове мы все пребудем…
 
 
2
Жизнь нам ставит капканы,
Верши и самоловы,
И всё множатся раны
От поганого слова.
 
 
Но живёт ощущенье,
Будто мусор былого
Перейдёт в удобренье
Для грядущего Слова!
 
 
От заката к рассвету
Не отыщешь дороги,
И спасения нету
От тоски и тревоги.
 
 
Всё пропитано ложью,
Не хотите – не верьте!
Я иду бездорожьем
От рожденья до смерти.
 

 
Пусть внешне не случилось ничего,
Но внутренне всё стало по-другому:
Я в дом вхожу как выхожу из дома
И слышу всё, не видя ничего.
 
 
Вот дерево. Его лесная суть
Отчётливой мне стала и понятной:
Оно скорбит тихонько и невнятно —
У неба просит дождика чуть-чуть.
 
 
Цветок сложил ладони-лепестки
Не потому, что солнце мало светит —
На луг пришли безжалостные дети,
Чтобы с собой букеты унести.
 
 
Снаружи ли, внутри ли – всё равно,
Когда в душе распахнуто окно!