Текст книги "Я – радость"

– Может, и так.

– А разве приходится ждать такого терпения от мужчин, которых ты сейчас считаешь достойными тебя?

– Нет, наверное, – подумав, ответила я. – Им же надо все и сразу. Вот возьми Леонида, у которого я работаю, за это время у него были уже две подружки, и с обеими он начинал жить чуть ли не через месяц после знакомства.

– О чем и речь. Но ведь теперь ты уже не будешь так бояться серьезных отношений, как это было до Стаса?

– Теперь уже нет. Сейчас, наверное, будет проще, если кто-то вдруг появится. По крайней мере я уже имею представление, как это бывает, – неохотно согласилась я.

– Так что скажи Стасу спасибо.

Я радость, я свет, я любовь.

Пожалуй, тетя Лариса действительно права.

– Спасибо, – сказала я. – Передавай ему привет.

Она улыбнулась.

Надо, наверное, позвонить папе. Он ведь тоже ни в чем не виноват.

На следующий день после возвращения Юли из командировки я нашла дверь ее кабинета открытой настежь. Было неясно, что бы это могло означать: то ли Юля просто забыла ее закрыть, то ли дает мне таким образом понять, что пора там сделать уборку. Звонить ей, чтобы выяснить это, не хотелось, так что я решила окинуть комнату взглядом, и если там действительно есть что прибирать, сделать это – хуже не будет, – а если нет, то и нет. В конце концов всегда можно сказать, что я неправильно ее поняла, если у нее будут ко мне какие-то претензии.

В итоге комнату не пришлось даже осматривать: едва я ступила на ее порог, под ногой что-то хрустнуло и, заглянув под подошву тапочка, я увидела раздавленную фисташковую скорлупу, которая оказалась лишь мизерной частью беспорядка, обнаруженного мной в Юлином кабинете.

За то время, пока я не появлялась в этой комнате, она изменилась до неузнаваемости: похоже, сюда переехали чуть ли не все Юлины вещи и теперь были развешаны на спинках стульев, брошены на диван, на колонки домашнего кинотеатра, даже на стол и подоконник. Весь стол был завален какими-то бумагами, вырезками из журналов, самими журналами, помадами без колпачков, флакончиками с засохшим лаком, пустыми коробками из-под DVD-дисков, фантиками от конфет, коробками из-под белья, колготок и аккуратными цилиндриками тампаксов. Тут же стояла ваза с большим букетом давно засохших роз, валялись подушка и плед, как будто на диване время от времени кто-то спал, шторы были плотно задернуты и пахло чем-то чужим, не как в остальном доме.

Я не могла оставить все это как есть и первым делом подошла к окну, отдернула шторы и открыла форточку. Увидела на подоконнике пепельницу, мусор из которой вытряхнули, но даже не сполоснули после этого. Похоже, Юля курит, но при этом не слишком старается это афишировать – вот бы Леонид об этом узнал.

Боже, ну не могу я испытывать к ней никаких теплых чувств! Да, я радость, я свет, я любовь, но Юля – это выше моих сил. Весь этот мусор, ее попытки самоутвердиться за мой счет, давление, которое она оказывает на Леонида и который, похоже, тоже не в восторге от этого, и вообще как только она пришла, все пошло не так. Не хочу, не могу и не буду! Пусть делает со мной что хочет.

Я не тронула в ее комнате лишь стол, только собрала с него мусор типа фантиков и пустых ненужных упаковок, а все остальное вычистила до блеска с раздражением и возмущением. Перестирала всю ее одежду, вытряхнула плед, поменяла наволочку на подушке, отмыла пепельницу, помыла пол, протерла пыль со всех ее эзотерических штучек. В конце концов, это не только ее дом, но и Леонида, а он платит мне не за то, чтобы здесь оставался такой бардак. Очень хотелось выбросить засохший букет, уже насобиравший на себя кучу пыли, но я все-таки сделала над собой усилие и оставила его стоять. Может, он ей дорог как память, может, ей в жизни никто еще не дарил таких букетов – лично я бы нисколько не удивилась, если бы это действительно было так. Вот какая я злая, плюньте в меня, если вас никто так не раздражал.

Конечно, я предполагала, что Юле может не понравиться вмешательство в ее частную жизнь. Конечно, я подозревала, что она может разозлиться – хотя чего злиться, это же моя работа! – и даже накричать на меня или вполне цивилизованно и спокойно сказать мне что-нибудь заведомо обидное. Хотя в глубине души я надеялась, что она все-таки оценит мои старания. Скажет: «Спасибо, Даша, в комнате так посвежело, вы отлично делаете свою работу. Не хотите выпить со мной чашку кофе?»

В действительности она на следующее утро встретила меня на пороге квартиры и сказала:

– Даша, оставьте ключи, заберите конверт с расчетом и можете идти.

Выглядела она очень спокойной, даже безмятежной, а вот я, признаться, растерялась. Давно уже меня никто не выбивал так из равновесия, разве что Тиша, но это, кажется, было так давно… Не знаю, что уж там отразилось на моем лице, но я постаралась скрыть нахлынувшие чувства.

– Что-нибудь не так? – спросила я.

– Все так, – ответила она, – просто мы с Леонидом больше не нуждаемся в ваших услугах.

– Это из-за вашего кабинета?

– Даша, из-за него или нет, – начала она раздражаться, – давайте не будем тратить время – ни мое, ни ваше. Вот, – она пододвинула мне конверт, – здесь все.

Я положила на тумбочку ключи, забрала деньги, даже вежливо попрощалась. Вышла на улицу и расплакалась. Боже, как давно меня так не обижали, да и кто к тому же? Какая-то Юля! Меня даже в ССК уговаривали остаться, а эта замарашка выставила на улицу, как какую-то прислугу, и даже поговорить со мной не соизволила! Черт, черт, черт!

Я отошла в тень и кое-как уговорила себя успокоиться. Пересчитала деньги – ровно столько, сколько должно было быть. Ну и отлично. Все равно я собиралась уходить, не смогли бы мы с ней ужиться под одной крышей. Хорошее было время, спокойное, но теперь уже пора идти дальше. Надо, кстати, узнать, что там со стройкой, и если эти недоумки до сих пор не сдали дом, действительно подать на них в суд – размяться, пока буду искать новую работу. Какую только? Ничего, что-нибудь придумаю.

И вообще все хорошо. Солнце вон какое, небо, лета осталось совсем чуть-чуть, и этим надо пользоваться. Съезжу на пляж, встречусь с Олей, Наташей и Светиком, начну искать новое место. Смогу теперь с Артемом общаться не только по вечерам, но и днем. Думая об Артеме, я как раз проходила мимо кофейни, в которой мы встречались в последний раз, и так вдруг захотелось молочного коктейля… А почему нет, в конце концов? Я теперь свободный человек, могу позволить себе выпить коктейль рано утром, к тому же у меня полный конверт денег!

Я зашла в туалет кофейни, вытерла размазавшуюся тушь, поправила волосы. Отметила, что хорошо выгляжу, даже несмотря на недавние слезы, на щеках появился легкий румянец.

Я свет, я радость, я любовь. Спасибо Юле за этот чудесный день и за новый этап в моей жизни, который начинается прямо сейчас.

Дом наконец-то сдали. Только я собралась всерьез ругаться с застройщиками, подрядчиками или кто там у них всем этим занимается, как стало известно, что здание введено в эксплуатацию и после выполнения необходимых формальностей я могу пользоваться своей площадью, как моей душе угодно.

Тридцать квадратных метров в бизнес-центре, расположенном в самом центре города: высокое стеклянное здание, подземная парковка, скоростные лифты, холл, пронизывающий все тридцать с лишним этажей. Помещение отделано мрамором, хромированным металлом, стеклом, посреди него бьется вода в круглом фонтане и посажено несколько комнатных деревьев.

Еще до моего увольнения из ССК и даже до встречи со Стасом, когда я еще не знала, что дела в Сиско будут так плохи, что я уволюсь так скоро, и пока меня не заботили мысли о приобретении собственного жилья, Виктор, Олин муж, уговорил меня вложить деньги в эту стройку. Тогда она находилась практически в зачаточном состоянии, и он сам собирался покупать приличные площади в этом здании под собственный бизнес. Эти тридцать квадратных метров ему предлагали приобрести вместе со всем остальным, но он открещивался от них, как мог.

– Ну куда они мне? – сокрушался он. – Они даже не прилегают ко всем остальным помещениям, которые я покупаю, да и сколько там? Две небольших комнаты. Что я там, кладовку, что ли, сделаю?

– Ну а мне-то они зачем? – удивлялась я. – Если бы квартиру купить, тогда понятно – самой жить или сдавать в крайнем случае, а какая мне нужда в кладовке в бизнес-центре?

– Ну зачем тебе квартира, тебе что, жить негде? А вот владеть коммерческой недвижимостью всегда будет выгодно. Знаешь, сколько стоит аренда офиса в центре?

– Но ведь в нее и вкладывать надо больше, чем в жилую. Если я ее куплю, мне же жить будет не на что!

– Я тебе помогу взять кредит на хороших условиях, да и цена за квадратный метр очень выгодная, особенно сейчас, на нулевом цикле.

– Виктор, ну зачем тебе с этим возиться? – морщилась я.

– Ты же помогала нам с Олей, хотя тебя тоже никто не просил, а теперь я тебе помогу. И вообще такая удача, может, раз в жизни случается, а ты еще ломаешься! Ты, к примеру, знаешь, что в таких центрах не продают обычно такие маленькие офисы – все больше этажами да сотнями квадратов? Будешь ненормальной, если упустишь такой шанс!

И я смирилась. Ну то есть я согласилась, что в чем-то он прав. Зарабатывала я тогда хорошо, за машину к тому времени как раз рассчиталась и уже начала думать, куда вложить освободившиеся деньги. Конечно, если бы не Виктор, я бы скорее всего купила квартиру, и, признаться, позже я не раз пожалела о том, что не сделала этого, особенно когда завязались отношения со Стасом и стало понятно, что в его убитой однокомнатной хрущевке я жить точно не буду. Решила, что со временем обязательно избавлюсь от офиса в бизнес-центре и вместо него приобрету нормальное жилье, где можно будет жить семьей. Но потом, когда мы со Стасом расстались, потребность в собственной квартире отпала, и все осталось как есть, потому что возиться с покупкой, продажей и сложными переоформлениями бумаг оказалось совершенно не для чего.

Теперь здание достроено, и я по-прежнему не совсем понимаю, для чего мне нужен офис в бизнес-центре, но по крайней мере его можно сдать, чтобы он приносил какой-то доход. Деньги сейчас, когда я снова на неопределенный срок осталась без работы, очень не помешают, к тому же средства, вырученные за продажу автомобиля, тоже почти закончились.

В среду, через день после своего оскорбительного увольнения, которое до сих пор занозой сидело в душе, – все равно Юля молодец, она такая молодец, что избавила меня от своего общества! – я поехала в бизнес-центр, чтобы получить представление о помещении, которое собиралась сдавать. Пришла на остановку и, пока стояла в ожидании автобуса, снова подумала о том, что стоит все-таки позвонить отцу. Вдруг приближавшаяся к остановке машина неловко вильнула и, в последний момент затормозив, остановилась прямо рядом со мной. Водитель потянулся к окну с пассажирской стороны, и я, решив, что он хочет о чем-то меня спросить, тоже заглянула в салон. За рулем сидел папа. Махнул мне рукой, чтобы я забиралась в машину, и я послушно села рядом с ним.

– Привет, – бодро сказал он.

Мы выехали на проезжую часть и направились в сторону центра.

– Привет, – ответила я. – Не знала, что у тебя есть машина.

– Недавно купил. Всего лишь «шестерка», да еще и немолодая, но зато какая шустрая!

Кажется, несмотря на все перечисленные недостатки его нового приобретения, он был весьма ему рад.

– Как у тебя дела? – спросил он. – Едешь на работу?

– Да нет, не совсем. Я временно не работаю.

Он искоса взглянул на меня.

– Что так? Тебе же вроде нравилось в твоей телефонной компании.

– Я ушла оттуда, устала от всего.

– Ну ничего. Значит, найдешь себе место получше.

– Видимо, да, – отозвалась я. – А ты как?

– Вот, машину купил, – его голос снова потеплел, – работаю, дома все спокойно. В общем, все хорошо.

Я с интересом посмотрела на него: что-то я не припомню, чтобы он когда-нибудь был всем доволен.

– На рыбалку ездишь? – спросила я.

– А как же! – воскликнул он с энтузиазмом. – Каждые выходные выбираюсь на озера, когда один, когда друга с собой прихватываю. Утречком просыпаюсь, закидываю удочку – лепота. Тишина, никого нет, а воздух какой…

– Ага, и комары с кулак.

– Ну что есть, то есть, – рассмеялся он, – куда без этого! В этом году прямо тучами летают! Но на них тоже управа находится: мазь с собой прихватишь антикомариную, костер разведешь, оденешься получше, чтобы прикрыть все открытые части тела, – и никакие комары не достанут! Неужто из-за них отказываться от рыбалки?

– Да нет, конечно, – согласилась я. – А сейчас тоже на работу?

– На нее, родимую, – благодушно проворчал он.

– Чего ты так о ней? Не нравится что-то?

– Да нравится. Тут вот взялся компьютер осваивать – вот ведь штука, никуда теперь без него! Раньше ведь как-то обходились бумагой и ручкой: составляли сметы, выписывали наряды, считали все на счетах, а теперь куда ни сунься, везде нужен этот железный ящик, пропади он пропадом…

– Так, может, и не мучиться?

– Мне сказали, что я не смогу получить повышение, если не научусь работать на нем. Так что деваться некуда.

– Хочешь, помогу тебе?

– Спасибо, но я вроде уже начал привыкать. У моей жены сын хорошо в этом шарит, он мне показывает, что и как. Не так уж и сложно, если разобраться!

– Совсем несложно, – улыбнулась я.

С ума сойти! Вот уж не думала, что папа соберется осваивать информационные технологии! И вообще надо же, машину купил, бодрый вон какой – прямо не узнать человека! Он до сих пор в хорошей форме, не растолстел, был к тому же в костюме – не от Hugo Boss, конечно, но все равно очень приличном, – прямо красавчик у меня отец! Приятно было видеть его таким, что, интересно, с ним такого случилось, что он так ожил? Может, новая жена вдохновила?

Он остановил машину прямо у моего бизнес-центра.

– Рада была тебя видеть, – сказала я, собираясь прощаться.

– Да, я тоже, – ответил он, и мне показалось, ему было непривычно и неловко говорить это.

Я уже хотела выйти из машины, но мне показалось, что он хочет что-то добавить, и потому вопросительно на него посмотрела.

– Скажи, почему ты не звонила мне все это время? – спросил он после некоторого колебания.

Не успела я напомнить ему, что он вообще-то тоже ни разу не дал о себе знать, как он тут же продолжил:

– Это Лариса настроила тебя против меня, да?

У меня от удивления даже рот приоткрылся.

– Да знаю я, она до сих пор, наверное, простить мне не может, хотя столько лет прошло…

– Чего простить?

– Что я ушел от нее к твоей матери. Вот уж не думал, что она так долго будет злиться на меня да еще и наговаривать на меня моей дочери. Еще и наверняка винит меня в том, что я не стал воспитывать тебя сам, завел другую семью, – скажи мне, ведь так?

Он посмотрел на меня в ожидании ответа.

– Что с тобой? Что тебя так поразило?

– Ты и Лариса – вы были вместе?

– А ты разве не знала? Хотя чего тут удивляться, разве она призналась бы в этом – в своей самой большой неудаче в жизни…

– Все не так, – выдавила я из себя, все еще пытаясь осмыслить услышанное.

Получается, все это время Лара воспитывала ребенка мужчины, который предал ее с ее родной сестрой, да еще и каждый раз не забывала напоминать этому ребенку, что отец – это единственный родной человек, который у нее остался, поэтому надо с ним видеться, созваниваться, принимать его таким, какой он есть… И теперь еще отец говорит, что она не умеет прощать! Да ладно бы отец, я и сама совсем недавно обвинила ее в этом!..

– Конечно, не так! Я не виноват, что так получилось. Она тоже хороша была – познакомила меня со своей сестрой, хотя знала же, какая та вертихвостка, любительница построить глазки всем подряд!

– И что же ты? – поинтересовалась я. – Не устоял?

– А кто бы устоял, когда девушка буквально сама предлагает себя?

– Ну понятно.

– Скажи мне, ты вообще на чьей стороне: моей или Лары?

Что за нелепый вопрос. Просто несуразнейший.

Я не знала, что ему ответить, чтобы он понял.

– Я позвоню тебе обязательно, – сказала я наконец. – Лара тут ни при чем.

Было заметно, что он мало верит моим словам.

– И она, кстати, права, – добавила я, – мы так с тобой похожи.

Судя по папиному виду, он не понял, что я имела в виду, но эта мысль ему понравилась. Его лицо немного расслабилось.

– Ты тоже звони как-нибудь, опять встретимся, – сказала я.

– Ну да, надо бы, – согласился он.

– Пока!

Я вышла из машины.

– Пока, – кинул он мне вслед, уже приготовившись отъезжать от тротуара и сосредоточившись на зеркалах заднего вида.

Я знала, что с тетей Ларисой сложно разговаривать по телефону, когда она на работе, но не смогла удержаться, набрала ее номер.

– Почему ты никогда не говорила мне? – выпалила я, едва она взяла трубку.

– Ты о чем?

– Я сейчас видела отца, он сказал, что до того, как он сошелся с мамой, вы были вместе!

– Ах, это… Лида, Лида, что вы делаете, поставьте на место! – отвлеклась она, видимо, на одну из медсестер. – Возьмите вот отсюда. Да аккуратнее же!

– Лара!

– Да, милая, я здесь. Ну что я могу тебе сказать? Я думала, что то, что случилось, – это наше с Полиной и твоим отцом дело и что не стоит впутывать в него тебя. Кроме того, это было так давно, к тому времени, как твоей мамы не стало, я уже все пережила, успокоилась, смирилась. Да и если честно, я с самого начала не очень-то верила, что у нас с твоим отцом что-то получится.

– Но почему?

– Лида, оставьте это, все, идите, – снова она сказала кому-то, кого я не могла видеть, и видимо, дождавшись, пока за Лидой закроется дверь, вернулась к нашему разговору. – Почему? Потому что когда мы с ним познакомились, мне еще даже не исполнилось восемнадцати, я только собиралась поступать в медицинский институт. Я уверена, что родители не позволили бы нам быть вместе. А он, как мне кажется, не был готов к таким трудностям. Он был старше и уже в том возрасте, когда пора жениться, так что как только ему под руку подвернулась Полина, они очень скоро сыграли свадьбу.

– А с мамой-то ты зачем его познакомила?

– Это случайно вышло. Она вернулась домой раньше, чем я думала, и застала нас вдвоем. Она такой красивой была, так что я не виню его, никто бы не устоял.

– Ох, Лара… – выдохнула я.

К горлу подкатил ком.

– Не переживай, – сказала она, – это все давно уже в прошлом.

– Как у тебя так получается, а? Они тебя предали… практически два самых близких человека испортили тебе жизнь, потом тебе еще и со мной пришлось возиться, и ты же еще меня утешаешь!

– Потому что всегда все к лучшему. Мне не о чем жалеть, и ты не жалей.

Я замолчала, переживая нахлынувшие эмоции.

– Ладно, Дашуня, – сказала Лара наконец, – мне пора, я же все еще на работе.

– Да, – отозвалась я, – да, конечно. Конечно, иди… Ты прости меня, – добавила я после секундной паузы, – я иногда вела себя просто как… Ужасно себя вела.

– Ничего, – отозвалась она. – Все мы когда-то были молоды и чего-то не понимали. Ну все, я побежала, поговорим дома!

– Пока!

Я постояла какое-то время на крыльце бизнес-центра, пытаясь успокоиться. Мимо сновали симпатичные девушки и молодые люди в костюмах и галстуках. А здесь, кажется, неплохо, даже приятно ощутить себя некоторой частью всего этого. И видимо, пора наконец посмотреть, как это все выглядит изнутри.

В стеклянно-металлическом холле я постаралась не слишком откровенно озираться по сторонам, хотя очень хотелось. Все вокруг блестело, сверкало, отливало новизной и ощущением сытого благополучия. Неужели часть всего этого теперь принадлежит и мне?

Поднявшись на шестой этаж, я пошла искать свой офис. Обойдя чуть ли не весь этаж и заглянув во все открытые двери, где вовсю шел ремонт или, устраиваясь, суетились новоселы, я недоумевая вернулась к лифту и только тогда увидела нужную дверь. Виктор не зря говорил, что он хоть и маленький, но расположение у него очень хорошее – выходит практически в холл: если повесить грамотную вывеску, будет видно прямо от лифта.

Достав ключи, я уже собиралась войти внутрь, но тут зазвонил мобильный. Посмотрев на окошко дисплея, я не поверила своим глазам – Тиша. Удивительно было хотя бы даже то, что она не стерла мой номер еще тогда, когда я не захотела продолжать у нее работать. Сердце забилось быстрее, и я, забыв про ключ, решила ответить.

– Да.

– Даша? Это ты, пусик?

– Я.

– Привет, это Тиша.

– Я поняла.

Она помолчала несколько секунд, и я молчала тоже.

– Ты, наверное, все еще злишься на меня? – наконец спросила она.

Ее голос звучал виновато и немного смущенно – так непохоже на нее.

– Да нет, – ответила я. – И никогда в общем-то не злилась.

– Ты прости, что так получилось, я так расстроилась из-за того, что ты бросаешь меня, наговорила тебе всего – дурацкий характер… Потом жалела долго. На самом деле мне тебя так не хватает!

– Я тоже скучала по тебе, Анюта, очень-очень.

– А сейчас? – тут же вскинулась она. – Больше не скучаешь?

– Ну что ты! Я так рада тебя слышать!

– Правда?

– Конечно! И я, между прочим, тебя не бросала, мы могли бы видеться, если бы ты захотела, я же говорила тебе.

– Да-да, я помню, что ты предлагала это, но ты же знаешь, когда на меня находит, я не могу остановиться. Я очень расстроилась тогда.

– Я тоже.

– Как ты думаешь, может, нам попробовать снова?

Я радость, чистая, светлая, я свет, я любовь, я так всех люблю, Боже, как же я всех люблю…

– Конечно, Тиша, конечно, давай попробуем. Я только «за».

– Правда? Тогда, может, встретимся? Ты где сейчас?

– В центре. – Я назвала улицу.

– Ты там долго еще будешь? Я могла бы подъехать минут через пятнадцать – двадцать, дождешься меня?

– Обязательно! Приезжай.

– Все, уже мчусь!

– До встречи!

– Пока, пусик!

Положив трубку, я неверными руками все-таки достала ключ и открыла офис. Как хорошо, как все хорошо! Чудесное помещение. Вместо окна полностью застекленная стена; это так непривычно, кажется, одно неверное движение – и вывалишься наружу, но очень красиво. Внизу снуют машины, куда-то спешат люди, а у меня так все хорошо. Будет не проблема сдать этот офис, лично мне он уже нравится. Сегодня же подам объявление, и наверняка клиенты не заставят себя долго ждать.

Я стояла у окна и смотрела вниз – на деревья, на людей и автомобили. Мне было без разницы, куда смотреть, надо же, Тиша позвонила. Я была уверена, что она никогда этого не сделает.

Мы с ней встретились в кофейне. Она зашла в зал, и сразу все обернулись на нее. На ней были короткий топ, открывающий смуглый плоский живот, легкие летние брюки на бедрах, босоножки, как всегда, на высоченной шпильке, темные волосы обрамляли лицо, наполовину спрятанное за большими темными очками. Она так хороша – просто дыхание перехватывает.

– Привет, Дашунчик! – воскликнула Тиша, увидев меня, чем еще больше привлекла к себе внимания. – Ну встань же, я тебя обниму!

Она, кинув на диванчик пакет, который принесла с собой, потянула меня за руку, и под любопытные взгляды окружающих мы крепко обнялись и расцеловались.

– Как хорошо, что ты пришла, – сказала Тиша, когда мы сели за столик. – Если честно, я сомневалась, захочешь ли ты хотя бы говорить со мной, но ты все-таки всегда была какая-то странная, – улыбнулась она.

– Почему? – улыбнулась я в ответ.

– Не знаю. Просто я бы никому не позвонила после такого, а тебе вот позвонила. Мне почему-то казалось, что ты… поймешь меня, что ли.

Подошла официантка и спросила, выбрали ли мы что-нибудь. Я заказала кофе с корицей, Тиша – морковный сок.

– Я же теперь почти не пью, – поделилась она со мной, – и даже пробую бросить курить – всего пять сигарет в день теперь выкуриваю.

– Что же ты так? – улыбнулась я. – Решила прожить двести лет?

– Нет, просто у нас с Ромой все так изменилось после того, как мы снова сошлись, он же почти сразу сделал мне предложение.

– Да? И когда свадьба?

– Мы уже поженились, – сказала Тиша. – В прошлом месяце в Праге.

Она потянулась к пакету и достала из него большой фотоальбом.

– Точнее, поженились мы здесь, а там венчались в настоящей церкви, представляешь? Рома все устроил. До сих пор поражаюсь: как будто и не было всего этого времени после аварии, все как раньше.

Тиша в свадебном платье, с длинной фатой на голове, в руках букет из миниатюрных кал в окружении зеленых листьев и каких-то оранжевых ягод или, может быть, мелких цветков – такая тонкая, хрупкая, такая невероятная. Даже Рома в белом смокинге несколько терялся на ее фоне. Просто потрясающая пара.

– Тиша, вы такие красивые, – сказала я, – особенно ты.

– Правда? Пока мы ходили по Праге, с нами столько людей пытались заговорить, все улыбались, что-то желали. Потом один из туристов, понимающих их язык, объяснил по-английски, что они желают нам счастья, говорят, что мы самая красивая пара из всех, что они видели.

– Это правда.

– Даша, – посмотрела она на меня, – ты такая хорошая.

Нам принесли наши напитки.

– А у тебя-то как дела? – спросила Тиша. – Ты все там же, у Лёни?

– Нет, уволилась от него в начале недели. Точнее, меня уволили.

– Как это? Сам Лёня? – изумилась она.

– Да нет, – сказала я. – У него новая подруга… хотя, может, ты не хочешь ничего об этом знать?

– Что ты! – воскликнула Тиша. – Кажется, это было так давно! Рассказывай.

– В общем, она решила, что я им не подхожу.

– А что Лёня?

– Ничего. По крайней мере он мне не звонил.

– А ты ему?

– А зачем я буду ему звонить? Мы бы все равно не ужились с его Юлей, девушкой-психологом.

– Она психолог? Тогда неудивительно, что она не захотела терпеть рядом с собой такую соперницу – ты сама заткнешь за пояс любого психолога!

Тиша громко рассмеялась, и на наш столик снова оглянулись соседи.

– Да какая я соперница, – отозвалась я. – Мы с ним даже не виделись ни разу.

– Это не важно, – сказала Тиша. – Знаешь, уже после того, как я вернулась к Роме, я вдруг подумала, что вы были бы хорошей парой с Лёней.

Не заметив, как округлились мои глаза, она продолжала:

– Оба спокойные, высокие, привлекательные. Лёня, конечно, не такой стройный, как ты, но ему это и не нужно. Я видела его студенческие фотографии, он на них такой тощий, сутулый – бррр! Сейчас он гораздо лучше выглядит.

– Фотографии? – переспросила я. – Что-то я не заметила ни одного фотоальбома в его квартире.

– Он все снимки отсканировал, и теперь они у него на ноутбуке: так, говорит, намного практичнее и места не занимают, – объяснила Тиша. – А еще ему всегда нравилось все, что ты делаешь. Я даже завидовала немного.

– Он говорил тебе об этом?

– Да нет, он вообще мало говорил. Но это и так было понятно. На самом деле он просил, чтобы я не забирала тебя с собой обратно к Роме.

– А ты что?

– Я сказала, что ты не согласишься остаться у него, – сказала Тиша после некоторой заминки. – А он ответил, что пусть ты сама выберешь. Он позвонил тебе, да?

– Да.

– Зря я дала ему твой телефон.

Она посмотрела на меня и, заметив, как изменилось выражение моего лица, хлопнула меня по руке, рассмеявшись.

– Да шучу я, шучу! Теперь я ни о чем не жалею, у меня есть Рома, и все остальное по барабану. Хотя постоянную домработницу мы так и не нашли. Может, ты опять к нам пойдешь, раз от Лёни тебе пришлось уйти?

– Да нет, Тиша, ты только не обижайся, но я завязала с этой профессией.

– А я и не обижаюсь. Ты слишком умная для такой работы, никогда не понимала, зачем ты это делала.

– Просто так надо было.

У Тиши зазвонил мобильный.

– Привет, котик, – промурлыкала она в трубку и хитро стрельнула в меня глазами. – Рома, – сказала она одними губами. – Я пью морковный сок в кофейне, а ты где?.. Ну не знаю, думаю, скоро… А что, без меня там никак нельзя обойтись? Твоя мама опять будет проверять, нет ли у меня синяков под глазами, и считать, сколько я выкурила сигарет? – В голосе Тиши зазвучало явное раздражение. – Я не начинаю! – проговорила она. И уже немного спокойнее добавила: – Ладно, конечно, я приеду. Да, я понимаю, как это важно для тебя. Хорошо.

Несколько секунд она слушала, что ей говорили на том конце провода, и вдруг черты ее лица разгладились, на губах снова заиграла улыбка.

– И я тебя люблю, – ответила она в трубку. – У меня, кстати, есть для тебя кое-что… Увидишь! Не буду говорить. Все, до встречи, чао!

Она отложила телефон и посмотрела на меня.

– Вот так, – сказала она, – сегодня опять обедаем с его родителями. Кажется, они боятся, что мы надумаем рожать ребенка.

– А вы собираетесь?

– Ну разве что только их попугать! – рассмеялась Тиша.

Успокоившись, посмотрела на часы и вдруг спохватилась:

– Черт! Мне же уже пора бежать!

Мы рассчитались и вышли на улицу.

– Дашунчик, не теряйся.

Она снова крепко меня обняла.

– И ты тоже, – сказала я.

– Рада была тебя видеть, правда.

– Я тоже очень рада.

Мы остановились у ее машины.

– Тебя никуда не надо подвезти? – спросила Тиша.

– Да нет, я прогуляюсь.

– Ну тогда бай-бай, еще увидимся!

– Обязательно!

Посигналив мне на прощание, она слилась с плотным потоком машин.

Какое яркое солнце, какое синее небо, как хорошо!

Тетя Лариса вернулась вечером усталая, но я все равно пришла к ней в комнату после того, как она переоделась и поужинала.

– Ну рассказывай, – сказала она.

– А мне-то что тебе рассказывать? – удивилась я. – Это ведь не я скрывала столько лет страшную семейную тайну!

– Да ладно тебе – страшную. К тому же теперь ты все знаешь. Скажи лучше, как получилось, что отец разболтал тебе об этом? Ведь я же просила, чтобы он ничего не говорил.

Я описала нашу встречу, его самого, сообщила про машину – Лара выслушала меня с большим интересом.

– Ну надо же, – сказала она, когда я закончила, – я, конечно, догадывалась, что, снова занявшись строительством, он частично вернет себе утраченный вкус к жизни, но чтобы до такой степени!.. Можно только порадоваться за него.

– Строительство? Думаешь, дело в этом? Может, это новая жена его сподвигла?

– Вряд ли. Понимаешь, для него работа всегда много значила, потому что он действительно ее любил. Она всегда была ему интересна, повышала его чувство собственной значимости, позволяла самовыражаться. Мало того, она была тем, что он умел делать на самом деле хорошо. Он всегда был на хорошем счету у руководства, регулярно получал повышения, к началу перестройки работал замдиректора одной из самых крупных строительных организаций нашего города.

Я внимательно ее слушала, вдруг поняв, что это все кое-кого мне напоминает.

– Так что вся его послеперестроечная апатия, – продолжала тетя Лариса, – как я думаю, во многом была связана с невозможностью заниматься любимым делом.

– Мне всегда казалось, что в такой ситуации, когда нет денег даже на еду, любая работа должна радовать.

– Но ведь ты сама помнишь его, и когда он подрабатывал сторожем, и охранником, и когда он вообще не работал, и не можешь отрицать, что сейчас он производит гораздо лучшее впечатление, чем тогда, так?