Текст книги "Дети Ирия. Ладомира"
Автор книги: Елена Крючкова
Жанр: Русское фэнтези, Фэнтези
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 27 (всего у книги 33 страниц)
На полуобгоревшем корабле (пламя перекинулось с дракара свеев) Волтинген достиг-таки родных берегов. В тот момент, когда он ступил на землю, он поклялся никогда более не ходить походами на венедов.
…Тем временем, в Яромарграде, в святилище Святовита, верховный жрец Яробуд пребывал в мрачных думах. После того, как крестоносцы едва не захватили город, он наконец-то осознал, что последователи Логоса и впрямь представляют куда большую угрозу, нежели он представлял.
А значит, поморянский князь был всё же прав. К тому же, Чеслав вместе с островитянами встал на оборону Яромарграда и доблестно защищал его вместе со своей дружиной. Конечно, в свете последних событий, князь заслужил получить чертежи Рарога. Или хотя бы их копию…
Яробуд послал одного из молодых жрецов за Чеславом. Когда в скором времени князь прибыл, жрец решил не ходить вокруг да около, а сразу сообщил о своём решении. Услыхав, что старец решил всё-таки дать ему копию чертежей священной птицы, поморянин не смог скрыть своей радости.
Однако Яробуд предоставлял Чеславу вожделенные чертежи с оговоркой: прежде следует починить Рарог. А для этого нужно время, посему, придётся князю пока что подзадержаться на Рюгене.
Но зато, кузнец-механик, который починит железную птицу, после возможно, отправится в Щецин с Чеславом, дабы создать её копии. Чеслав возражать не стал, и решил смиренно ждать. Он отправил в Щецин весточку с посланником, что ещё задержится в Яромарграде.
Яробуд же, после беседы с поморянином, сразу решил направиться к искусному кузнецу-механику Стоуму, про коего говаривали, будто он умён, как целая сотня людей. Именно ему жрец и решил доверить починку Рарога.
Сейчас место в храме Святовита, где ранее стояла огненная птица, пустовало. Её убрали в одну из кладовых храма, где она дожидалась ремонта.
Прибыв в кузницу Стоума, жрец окинул её придирчивым взором. Она представляла собой внешне ничем не примечательное строение из серого островного камня, по бокам которого были пристроены деревянные сараи. Сзади виднелась крытая красной черепицей крыша дома. Слава богам, при нападении на город данов и свеев, обширное хозяйство Стоума почти не пострадало.
Изнутри кузницы раздавались звуки удара молота по металлу: кузнец занимался работой. Постояв немного напротив кузницы, Яробуд зашёл внутрь. Его тотчас же обдало жаром от очага. Звуки ударов по металлу усилились…
Кузнец и его помощники ковали богатый меч. Оружие выходило добротным. Яробуд, хорошо разбиравшийся в кузнечном ремесле, невольно залюбовался работой.
Завидев жреца, Стоум поприветствовал его:
– Здрав будь, Яробуд! Что привело тебя в мою кузню?
– Здрав будь, Стоум! – ответил старец. – Пришёл сюда я, сиречь разговор есть!
Кузнец с интересом воззрился на Яробуда. Интересно, что же это за разговор-то такой, коли сам верховный жрец, лично почтил его своим присутствием?
Отдав распоряжения помощникам, Стоум пригласил гостя в более подходящее место для разговора. Яробуд проследовал за ним во внутренний двор, а затем в дом.
Стоум налил гостю отменной медовухи. Жрец пригубил напиток.
– Скажи Стоум, как дела в кузне идут? Много ли заказов от горожан?
– Ни мало, досточтимый Яробуд. Почитай после ворогов, оружие в спросе. Теперича кую меч для поморянского князя Чеслава…
Верховный жрец усмехнулся: уж больно шустрый этот поморянин! Он снова пригубил медовухи.
– Славный напиток…
– Сестра младшая готовила! Она у меня мастерица! Замуж надобно бы её выдать!
– Да и тебе не мешает семьёй обзавестись! – наставительно заметил Яробуд.
Стоум тряхнул кудрявой головой.
– Я на кузне своей женат… Да ты говори, досточтимый отец, по какому делу пришёл.
Яробуд отвечать не спешил: снова пригубил медовухи и смачно причмокнул.
– Знаешь небось, что Рарог с неба на площадь упал?
– О том ведаю… Слава богам, что ты жив остался…
– Слава Святовиту, Роду и Сварогу! – отозвался Яробуд. – И потому починить его надобно. Ты кузнец знатный, в механике разбираешься. Не могу я священную птицу абы кому доверить. Вот и пришёл просить тебя об одолжении.
Стоум приосанился: ему доверят починить сам Рарог!
– Ну что скажешь? – спросил верховный жрец.
– Попробовать можно… – протянул Стоум. – Да только мне его чертежи понадобятся… Да и Рарога лучше к моей кузне перенести. Здесь работать сподручнее.
– Добро! Через три дня прислужники птицу на телеге доставят.
За это время Яробуд намеривался снять копии чертежей Рарога, дабы сохранить для потомков. Мало ли что…
Заветные свитки издавна хранились в серебряном ларце, который покоился в тайнике, в покоях верховного жреца. Сиречь в тех, что ныне занимал Яробуд.
Затворившись в своих покоях, старец подошёл к стене, и, нащупав внизу заветный выступ, с силой нажал на него. С лёгким скрежетом заработал хитроумный механизм, и часть стены отъехала в сторону, обнажив за собой потайную нишу.
Достав из ниши завёрнутый в алую расшитую ткань объёмный свёрток, Яробуд развернул его. Под тканью скрывался тот самый, заветный серебряный ларец, искуснейшей работы, и по преданиям, в незапамятные времена переданный людям самими богами.
Открыв ларец, жрец решил убедиться, что с тремя хранящимися в нём свитками всё в порядке. Он поочерёдно развернул каждый из них, и окинул придирчивым взором. Созданный когда-то ирийцами пергамент, стойко перенёс не одно тысячелетие. Чернила, коими были нанесены чертежи и рунические надписи ничуть не выцвели.
Древним руническим письмом, которое использовалось в сих чертежах, как считались, писали сами боги. Этим письмом владели, как правило, только жрецы, простые люди его редко знали. Но Стоум не просто так считался умным, словно сотня людей. Помимо того, что он слыл искусным кузнецом, способным разобраться в сложных механизмах, владел он также и древними рунами.
После чего Яробуд велел младшим жрецам принести чернила, перья и свитки пергамента.
Когда поручение было исполнено, Яробуд велел его не беспокоить, и, затворившись в своих покоях, принялся снимать копии с чертежей по устройству Рарога…
* * *
Три дня верховный жрец почти не покидал своих покоев, работая днями напролёт над чертежами. Он старался делать их как можно аккуратнее и точнее, посему работа шла медленно.
Наконец, закончив снимать копии днём третьего дня, Яробуд, переведя дух, убрал плоды своих кропотливых трудов в деревянный ларец. После чего отправился в строение, где стоял полуразрушенный Рарог. Прислужники вытащили Рарог во внутренний двор храма и погрузили на большую телегу, после чего старательно прикрыли плотной холстиной.
…Ближе к вечеру в телегу с Рарогом запрягли нескольких волов. Яробуд лично контролировал перевозку. Наконец, ценный груз достиг кузни Стоума. Кузнец с нетерпением ждал священную птицу. Ему не терпелось изучить чертежи и заглянуть во внутреннее устройство птицы. Не каждому смертному кузнецу выпадает такая честь!
Рарога поместили под специально сооружённый навес. Яробуд обошёл вокруг него, смерив сооружение цепким придирчивым взором.
– Добро! – наконец, сказал он, убедившись, что Рарог перевезён и размещён благополучно. – А теперь самое важное: святое святых…
Он протянул Стоуму три пергаментных свитка, связанных между собой кручёной верёвкой. Тот принял чертежи с замиранием сердца.
– И помни: за Рарога отвечаешь головой! – строго произнёс Яробуд.
– Не сомневайся! – отозвался кузнец. – Всё будет честь по чести.
* * *
Получивший чертежи Стоум благополучно разобрался в устройстве Рарога. И вскоре, механику удалось починить птицу. Рарог вновь начал летать, но вот только извергать огненные стрелы, увы, больше не смог.
В любом случае святыня была восстановлена, и это известие обрадовало верховного жреца. К тому же Стоум предложил осыпать головы врагов простыми горящими стрелами, а для этого смастерил в птице специальный отсек с бойницами для лучника. Яробуд оценил предприимчивость кузнеца и щедро вознаградил его.
Главная святыня острова вернула свой прежний облик и снова возвышалась в храме Святовита. Теперь настало время Яробуда исполнить своё обещание данное поморянскому князю.
Верховный жрец послал прислужников одновременно и за Чеславом и Стоумом, велев последнему захватить с собой копии чертежей. Чеслав, не подозревая о планах старца, поспешил явиться пред его светлые очи. Яробуд стоял в храме перед Рарогом, подле него – Стоум.
Чеслав почтительно поклонился обоим. Тем паче, что Стоум сковал для него знатный меч.
– Пришло время, князь, отдавать долги, – наставительно произнёс верховный жрец. – Вот обещанные чертежи Рарога…
Чеслав, не помня себя от радости, с низким поклоном принял свитки.
– Благодарствуй, верховный жрец!
– Но это ещё не всё… – продолжил старец. – Ты, наверняка, знаешь здешнего кузнеца Стоума… По слухам он тебе меч выковал…
– Истинно так! – в один голос подтвердили кузнец и князь.
– Так вот мыслю я отправить Стоума с тобой в Щецин, – закончил Яробуд свою мысль и обвёл мужей цепким взором.
Стоум и Чеслав переглянулись.
– А что я делать стану у поморян? – спросил кузнец.
– Копию Рарога мастерить, – последовал ответ.
Стоум тотчас согласился. Ибо изготовить самому копию Рарога было его заветной мечтой.
Глава 10
«Великий Огнебоже Семаргл! Славлю дела твои светлые, которые освящают жертвенники наши силой Богов Родных. Ты пламенем своим животворным благословляешь пожертвования рода земного, освящаешь утварь и обереги, очищаешь тела и души славян. Крылатый хранитель мой, сенью своей защити жилище рода моего – родной дом. Слава Семарглу!»[133]133
Молитва Семарглу.
[Закрыть]
В то время, пока гроссмейстер Волтинген предпринимал поход на остров Рюген, впоследствии завершившийся провалом, магистр Фридрих фон Хогерфест вынашивал собственные завоевательные планы. А именно: готовился к походу на Старгард.
Прекрасно помня, сколь жёсткий отпор получили саксонцы в прошлый раз, магистр уделил особое внимание техническому оснащению войска. Лучшие механики и кузнецы Европы разработали по его заказу дальнобойные и более совершенные катапульты.
Хоть и прошло почти десять лет, но в памяти Фридриха всё еще отчетливо стояли образы варварских венедских богов, рассекавших небо над полем битвы на железных птицах и в золотых колесницах. По ночам ему приходили во снах образы кружащих над сечей птиц с женскими лицами. Магистр отчётливо понимал, что предстоящая битва не просто сеча между орденом Золотого креста и венедами-язычниками, но прежде всего, – битва между двумя религиями.
Перун и Сварог, ставшие кузнецами в Велегоше и Старгарде, под именами Перкун и Сварг, научили славян создавать прочное оружие, доспехи и катапульты. Эйр и Магура, ставшие целительницами, научили женщин изготавливать чудодейственные лекарства из трав. Да и другие ирийцы, намеревались при необходимости сражаться на стороне славян, как простые воины… Предстоящая сеча обещала быть кровавой и жестокой.
В Старгарде же, благодаря наблюдениям Сирин, уже давно знали, что саксонцы готовят очередной поход.
Прове, известный как Пров и ставший воеводой в этом городище, поведал князю лютичей: скоро грядёт новый поход саксонцев, предстоит ещё одна кровавая сеча. Князь, к мнению воеводы прислушивался. Тем паче, что и разведчики доложили об увеличении активности саксонцев на захваченном берегу Альбы. И князь лютичей отдал приказ готовить город к обороне…
Под руководством Сварга, уже успевшего прославиться в Старгарде и окрестностях, в качестве мудрого механика и искусного кузнеца, начали возводить укрепления. Вокруг городских стен выставили новые улучшенные катапульты, расширили ров. Чуть дальше, вокруг основного рва, возвели ещё одну стену, со специальными бойницами для метания стрел и литья раскалённого масла. Вокруг новой стены вырыли ещё один ров, поменьше. Изо рва торчали остро отточенные колья и металлические пруты. Завершались линии обороны свежим частоколом, дабы помешать прохождению вражеской конницы.
Горожане мастерили горшки с зажигательной смесью и стрелы, обмотанные ветошью. Подготавливали чаны, из которых в будущем польются раскалённые смола и масло на головы штурмующего неприятеля.
Благодаря донесениям Сирина, Сварог знал о новых усовершенствованных катапультах саксонцев. Он старался рассчитать расположение линий защиты так, чтобы снаряды захватчиков не долетели до стен. А горшки с зажигательной смесью, изрыгаемые его метательными механизмами разили врага наповал.
На помощь родителю, из Велегоша прибыл, осевший там до сей поры, Перун, известный ныне среди славян, как Перкун.
Пока Сварог занимался укреплением города и усовершенствованием подземного хода (чтобы в случае надобности вывести женщин и детей в лес на время осады), Перун принялся ковать оружие и доспехи.
Снаряжение у него выходило ничуть ни хуже, чем у Сварога, а порой и лучше. Старый ириец мысленно только дивился способностям сына.
Хоть славяне и не теряли времени даром, активно готовясь к предстоящему сражению, ирийцев терзали сомнения. Ведь саксонская армия имеет численное превосходство и отлично экипирована. Почитай, на неё работает вся Европа, поклонявшаяся Логосу.
В прошлой битве лютичи понесли огромные потери, и значительно уступали неприятелю числом. Увы, но у ирийских Рарогов больше не было возможности извергать огненные стрелы. Выстоит ли Старгард на сей раз?
* * *
Стояло начало лета. В городище волколаков, сокрытом от чужих глаз, в глубокой лесной чаще, жизнь шла своим чередом.
Волколаки уже знали от своих соплеменников, менявших шкуры лесных зверей на зерно в славянских селениях, что лютичи вовсю готовятся к обороне города.
За последние годы саксонцы завладели значительными территориями венедов. Если падут Старгард и Велегош и рыцари Золотого креста захватят земли бодричей и лютичей, то вырубание древних лесов станет лишь вопросом времени. Ибо, как известно, поклонники Логоса стремительно размножались, а на строительство новых городов и поселений требовались ресурсы, а главное – свободные земли. Перенаселённая Европа задыхалась от тесноты городов. Каждый кусочек земли в сельской местности был распахан. Порой третий и четвёртый сыновья в семье оставались без хозяйства. И, следовательно, были вынуждены присоединиться к ордену Золотого креста или уйти в монастырь прислужниками.
Волколаки понимали, что снова могут уйти в дебри лесов. Но такое спасение от поклонников Логоса – лишь дело времени. Настанет момент, и завоеватели доберутся и туда. Они не хотели постоянно жить в страхе и опасаться за будущее своих детей.
Племена волколаков сошлись на выборный таг, на котором решили, что не станут открыто выступать против саксонцев. Ведь в период прошлых военных действий они потеряли слишком много своих соплеменников. Численность волколаков, увы, невелика. Поэтому на таге волколаки пришли к общему мнению: терзать врага безжалостными набегами – внезапно появляясь из леса под покровом ночи. При такой тактике значительные потери потомкам Фенрира не грозят.
…В тот день, Астрид как всегда встала ранним утром. Гринольфа дома не было, он ещё давешним вечером убежал охотиться вместе с Мечеславом.
Астрид, как любая мать, волновалась за сына. Ведь её ребёнок сейчас был один в лесу, пусть даже и в облике волка. Но её дар прорицания ничего дурного про будущее мальчика не предвещал, что успокаивало женщину.
Напротив, недавно посетившее её видение поведало, что Мечеслава ждёт великое будущее. Посему, Гринольф должен убедить его, что волколаки отнюдь не враги, а союзники, которые помогут в дальнейшем противостоять культу Логоса.
Астрид наполнила чашу водой из священного колодца и опустилась перед ней на корточки. Она воззрилась на гладь воды и испросила отца-Фенрира и мать-целительницу Эйр позволить ей заглянуть в будущее. После чего сосредоточилась, ожидая видения.
Оно не заставило себя ждать. Взору вёльфы открылся разорённый Старгард и знамя с золотым крестом, развивавшееся над выжженным городом. Земля вокруг была вся пропитана кровью и усеяна телами славянских воинов. Рядом с убитыми лютичами лежали мёртвые серые волки…
Видение прервалось. Астрид поняла, что лицо её покрывает холодный пот. Она отёрла его тыльной стороной руки.
– О, мать-целительница Эйр и отец-Фенрир! – прошептала она, умываясь водой прямо из чаши. – Что же означают образы, ниспосланные мне? Значит ли это, если волколаки открыто помогут лютичам, нас ждут огромные потери, как и десять лет назад?
Вёльфа прикоснулась к волшебному камню, что лежал рядом с колодцем на земле. Ещё раз, мысленно обратившись к богам, дабы они помогли ей постичь видение, она приложила руку к его гладкой поверхности. Тотчас же спокойствие наполнило её душу.
Вёльфа не спешила оторвать руку от камня. Мысли ее обрели стройный порядок. Астрид определилась, что делать дальше. Поднявшись с колен, она намеревалась пойти к Гуннульфу, сыну бывшего вожака Аудульфа, его матери Трюд и Кнуду. И рассказать им о своём видении и своих опасениях.
Кнуд исполнял обязанности хёвдингом, покуда Гуннульф не достигнет совершеннолетия – четырнадцати лет. Астрид надеялась на его поддержку и созыв тага…
* * *
…В начале лета, Фридрих фон Хогерфест во главе рыцарей ордена Золотого креста, выдвинулся походом на Старгард. Саксонская армия уверенно продвигалась вперед, вглубь славянских земель, навстречу непокорённому городу лютичей.
Крестоносцы сметали всё на своём пути, разграбляя и выжигая деревни, захватывая выживших работоспособных славян в плен, силой обращали их в веру Логос. Стариков и младенцев безжалостно убивали. Не щадили и тех, кто отказывался принимать культ поклонения золотому кресту. Непокорных сбрасывали в ямы и устраивали массовые сожжения.
Захватив обширные и богатые славянские земли, саксонские феодалы стали беспощадно эксплуатировать население. Так, в землях бодричей, кроме церковной десятины, население обязано было давать по три меры зерна и по двенадцать серебряных меркулов с плуга. Кроме огромной дани, завоеватели требовали с населения различные поборы и доводили его до полного изнеможения. Еще в более тяжелом положении оказались лютичи, земли которых наполовину опустели. Земельные собственники – в основном саксонские, баварские, тевтонские князья и рыцари, – стремясь увеличить доходы с земли, привлекали крестьян-колонистов из родных земель. Славянское население изгоняли для устройства поселений колонистов. Каждый поселенец-колонист получал материальную помощь от ордена. Чтобы привлечь переселенцев из Саксонии, Баварии и Тевтонии, их освобождали на несколько лет от всяких повинностей, требуя в последующее время сравнительно небольшого налога в пользу землевладельца. Колонисты пользовались личной свободой и имели своё самоуправление.
Положение местного славянского населения, согнанного с лучших земель, лишенного всяких прав и поставленного под власть пришлых землевладельцев было невыносимым.
Славянское население вытеснялось с насиженных мест, ему запрещалось заниматься торговлей и многими видами ремесла. Для славян отводились худшие земли, а в городах – беднейшие кварталы и предместья, они подвергались эксплуатации со стороны богатой саксонской, тевтонской и баварской верхушки.
Славян насильственно обращали в веру Логоса. Землевладельцы пользовались правом первой ночи и тем самым онемечивали венедов, разбавляя их «дикую кровь». Постепенно на землях, что прилегали к Альбе, совершенно исчезли славянская речь и традиции. Славяне уходили в леса, чтобы поклоняться своим богам. На них повсеместно доносили шпионы, и подобные тайные собрания жестоко карались, вплоть до сожжения на костре.
* * *
Уже через неделю, рыцари подошли к своей цели – Старгарду. Разведчики донесли магистру, что город отлично укреплён. Хогерфест был морально готов к этому. Он понимал, что за стенами города засели достойные противники. Однако он рассчитывал на мощь и экипировку своей армии.
Хогерфест приказал отслужить специальную мессу. На неё собрались все высшие армейские чины. Клирик, облачённый в белоснежную сутану с массивным золотым крестом на шее, возносил молитвы Логосу. Рыцари истово крестились и повторяли слова молитвы. Раны прошлого бесславного сражения затянулись – саксонцы свято верили в свою победу. Накануне похода Верховный епископ Лев Люксембургский издал буллу, в которой провозгласил всех поклонников Логоса – единой высшей расой, коей предназначено владеть и править славянскими землями. По этому поводу в Авиньоне отслужили грандиозную службу. Были розданы щедрые подаяния и пожертвования окрестным монастырям.
Магистр с религиозным восторгом взирал на клирика. Однако душу его «глодал червь сомнения». Хогерфест старался отвлечься и заглушить внутреннее смятение. Но тщетно.
Наконец месса завершилась. Хогерфест отдал приказ к наступлению…
Защитники городища, коим разведка доложила о приближении неприятеля, уже подготовились к битве. Женщины и дети были выведены из Старгарда по тайным ходам в лес и надёжно укрыты. Оставшиеся в городе мужчины, женщины и подростки принесли клятву богам сражаться до последней капли крови.
Под командованием Прова на стенах выстроились воины и лучники. Женщины и подростки загодя приготовили чаны с маслом и смолой, обвязывали ветошью стрелы. Горшки, начинённые горючей смесью, лежали подле катапульт.
* * *
Прежде чем повести рыцарей на штурм Старгарда, магистр приказал произвести массированный обстрел городища из мощных новейших катапульт. Хогерфест рассчитывал, что смертоносным огнём разрушит стены города, а затем в бреши «вольются» его воины. Однако чаяниям магистра не суждено было сбыться. Ибо Сварг и Перкун верно рассчитали траекторию полёта вражеских снарядов – они чинили разрушения лишь на первой линии обороны Старгарда. Ответные же удары без труда достигали саксонцев.
Магистр в какой-то момент потерял самообладание и приказал войску штурмовать городище лютичей. Многие ринувшиеся в бой саксонцы падали под градом летящих в них огненных стрел. В небе, как и в предыдущих битвах, появились две птицы с женскими ликами, поющих священные славянские гимны. Сирин и Гамаюн вознамерились поддержать боевой дух лютичей.
– Боги с нами! Боги не покинут нас! Слава Родным богам! – ликовали славяне. – Защитим Старгард!
Вдохновлённые присутствием посланцев родных богов, лютичи ожесточенно отбивали атаки неприятеля. Наконец саксонцам с огромными потерями удалось преодолеть первую линию обороны. Уцелевшие вражеские катапульты приблизились к городу. В ход пошли штурмовые башни, обшитые металлом. Саксонцы приближались к стенам городища под прикрытием мощных щитов по типу «черепахи».
Магистр Хогерфест наблюдал с возвышенности за ходом штурма в зрительную трубу.
– Треклятые летающие девки! – выругался он, разглядывая в небесах парящих Сирина и Гамаюна.
И тут он заметил женщин на спинах языческих птиц-богинь. То Магура и Эйр восседали на них, с запасом горшочков с горящей взрывательной смесью. Вот, Эйр, сидящая на спине Гамаюна, взяла один из горшочков, быстро подожгла, ловко высеченной из кремня искрой и метнула вниз. Горшочек угодил прямо в гущу рыцарского войска, и громкий взрыв огласил окрестности. В рядах крестоносцев началась паника. А Эйр и Магура тем временем продолжали активно обстреливать захватчиков, внося ещё большую сумятицу в их ряды.
Магистр с ужасом наблюдал, как повторялись события десятилетней давности.
– Привести в готовность рибодекины! – приказал он командиру специального отделения. – Принесите мне трупы этих крылатых девок! Я зажарю их на костре и скормлю поверженным дикарям!
Офицер тотчас повиновался. Из укрытия был выведены два мощнейших рибодекина, представлявших собой огромные арбалеты, заряжённые множеством стрел. Офицер приказал механикам навести прицел на женщин-птиц.
Наконец он дал отмашку: десятки стрел взмыли в небеса. К счастью ни одна из них не достигла цели. Офицер приказал перезарядить рибодекины и повторить обстрел языческих птиц. Но покуда это происходило, Эйр и Магура успели зависнуть над хитроумными механизмами и обстрелять горшками с горящей смесью.
Магистр, наблюдая в зрительную византийскую трубу за тем, как огонь поглощает его механиков и корёжит металл орудий, с ненавистью возопил:
– Уничтожу венедов всех до единого! Сожгу их храмы! Город сравняю с землёй!
* * *
Осада Старгарда длилась много дней с переменным успехом, обе стороны несли большие потери. Венеды оказывали отчаянное сопротивление превосходящим их количеством саксонцам. Благодаря сети подземных ходов, они выбирались ночью из города небольшими отрядами и терзали неприятеля постоянными набегами и диверсиями.
Не остались в стороне и волколаки. Астрид удалось уговорить Кнуда и Трюд созвать таг, на котором поведала о своём видении. На таге было принято решение прийти на помощь лютичам, но действовать набегами.
Постоянные ночные набеги волколаков, стойкость защитников городища и парящие над полем боя птицы-богини изрядно ослабили боевой дух рыцарства. Лучники и пехотинцы, набранные из простых крестьян, горожан и охотников роптали.
Неизвестно, сколь долго ещё продолжалась бы кровопролитная осада, если бы в один из дней не произошёл переломный момент, решивший исход битвы.
В тот день захватчики вновь пытались взять непокорный город, невзирая на отчаянное сопротивление венедов. Гамаюн и Сирин кружили над полем брани. Однако Эйр и Магура вынуждены были остаться в Старгарде, дабы оказать помощь многочисленных раненым.
Хогерфест, решивший во что бы то ни стало сбить столь ненавистных ему языческих созданий, потеряв контроль над собой, кричал в боевом запале механикам, управляющим катапультами:
– Стреляйте в эту летающую тварь, стреляйте! Мы должны их сбить, должны! Иначе боевой дух венедов никак не подорвать!
Наконец, снаряды, летевшие в ириек до сих пор безуспешно, достигли цели. Камень одной из катапульт поразил Гамаюна прямо в грудь.
Удар снаряда отбросил крылатую богиню назад. Раздался треск костей. В первый миг она пережила шок, не успела понять, что произошло непоправимое. Из открывшейся раны брызнула кровь. В воздухе витал запах смерти.
Сирин бросилась на помощь сестре и успела подхватить её обездвиженное тело на лету правым крылом.
– Гамаюн! – отчаянно возопила она, пытаясь поддержать боевую подругу. Однако они стремительно теряли высоту. – Гамаюн, не умирай! Не покидай меня! – в отчаянии молила Сирин.
Тем временем женщины-птицы неслись навстречу земле. Магистр, наблюдавший в зрительную трубу за этой сценой, ликовал.
– Наконец-то эти драные птицы повержены! Они смертны, как простые люди!
Саксонцы, ставшие свидетелями зрелища, как одна из венедских богинь оказалась повержена простой катапультой, заметно воспряли. Тогда как боевой дух славян напротив, пошатнулся…
– Наших богов нельзя убить! Они отравляются в Ирий, где воскресают, после чего вновь сходят на землю! – пытался ободрить людей Пров.
Его сердце разрывалось при виде поверженной соплеменницы, но он пытался держать себя в руках и оборонять город. Но, увы, его слова не возымели должного результата: боевой дух лютичей стремительно падал. Саксонцы гроздями висели на штурмовых лестницах. Из штурмовых башен по выдвижным мостикам выползали бесчисленные враги и ловко спрыгивали на стены городища. Лютичи с трудом успевали давать отпор столь многочисленному неприятелю.
Тем временем несколько саксонцев устремились к поверженным крылатым богиням, которые вот-вот достигнут земли. Однако Сирин, собрав последние силы, перехватила боевую подругу своими цепкими лапами и резко рванула ввысь. Саксонцы издали вопль разочарования. В след богиням летели стрелы и снаряды. Одна из стрел пронзила крыло Сирина. Однако она цепко держала тело соплеменницы и сумела вынести его из-под обстрела. Сирин сделала прощальный круг над городищем и устремилась в сторону Радогоша. Она намеривалась облачить Гамаюна в последний путь и соорудить для сестры надлежащий погребальный костёр.
Хогерфест, зорко наблюдая за крылатыми богинями сквозь призму зрительной трубы, издал вопль отчаяния.
– Мерзкие твари! – с ненавистью вопил он.
…Ожесточённая сеча продолжалась. Ряды лютичей дрогнули, не в силах противостоять натиску рыцарей.
Дополнительные линии обороны были прорваны. Часть рва, окружавшего вторую стену вокруг Старгарда, саксонцы засыпали землёй и камнями. И теперь штурм второй стены шёл полным ходом.
Лютичи применяли против них стреломёты и ручные огнемёты. Стреломёты использовали силу натяжения верёвки, в качестве которых выступали сверхпрочные сухожилия животных. Ручные огнемёты, изготовленные Сваргом, в своей основе использовали византийские сифоны: короткая трубка, одним концом погружалась в котёл с горячей смесью смолы, серы и древесного угля. При нажатии на поршень горючая жидкость выстреливалась из сопла и поджигалась небольшим язычком пламени.
Однако крестоносцам из-за численного превосходства удалось сломить защиту и на второй стене. Они упорно карабкались вверх по штурмовым лестницам и высаживались на стены из штурмовых башен. Славяне, что обороняли её, не могли больше справляться с натиском захватчиков. На стене возвышались груды тел убитых язычников и обгоревшие трупы саксонцев.
Благодаря прорванной защите, у саксонцев теперь появилась возможность приблизить свои катапульты непосредственно к городским стенам, о чём не преминул отдать приказ Хогерфест. И катапульты захватчиков в скором времени вели обстрел Старгарда, метко разя его стены. Наконец к воротам города приблизился мощный таранный механизм. Он управлялся механиками, защищёнными специальным металлическим навесом в виде пирамиды, что делало их неуязвимыми для стреломётов и огнемётов венедов.
Стены города дрожали под ударами тяжёлых снарядов и тарана. Ужасающий грохот, намного превосходящий раскаты сильного грома, сотрясал воздух.
Прове, понимая, что Старгард неминуемо падёт, крикнул сражающейся рядом Деване, яростно разящей рыцарей огненными стрелами:
– Уводи людей из города! Мы не продержимся долго!
– Я так просто не отступлю! – решительно возопила Девана, метко сражая очередного саксонца.
– Ты обязана подчиняться моим приказам! В городе ещё остались женщины и отроки[134]134
Подростки
[Закрыть]! Нужно их спасти! – решительно воскликнул Прове. – К сожалению, город долго не удержать!
Стены сотряс новый удар. Снаряд катапульты упал буквально недалеко от того места, где сражались Прове и Девана. Стены вновь задрожали. Едва устоявшая на ногах ирийка, нехотя отступила, дабы вывести из Старгарда как можно больше людей…
Катапульты саксонцев продолжали обстрел. В бой вступило ещё несколько таранов. Они приблизились к стенам городища, приводимые в действие механиками под прикрытием брони, и со всей силы сокрушали стены, намереваясь пробить в них брешь для пехотинцев.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
