Текст книги "В какой стране жить хорошо, или Cафари на «Большую пятерку»"

Монтре – город музыкальный. Известный джазовый фестиваль проходит в концертном зале им. Стравинского. Неудивительно, что в швейцарском Монтре когда-то отдыхали такие знаменитости, как Толстой, Чехов, Достоевский, Чайковский. В Монтре жили Жан-Жак Руссо, Владимир Набоков, Чарли Чаплин.

Времени было предостаточно, и она решила пешком прогуляться до одного из самых известных замков Европы – Шильонского замка. Это подлинный замок тринадцатого века.

Знаменитая поэма Лорда Байрона «Узник Шильона» была написана о реальном человеке, Франсуа Бониварде, чиновнике из Женевы, который высказался в пользу Реформации, был брошен в темницу замка и прикован к каменному столбу герцогом Савойским.

Замок возвышается над водой, занимая скалистый островок, и связан с материком маленьким деревянным мостом. Наугад зайдя в один из залов, она буквально остолбенела, увидев перед собой не что иное, как привидение! Хотя это было не привидение собственной персоной, а всего лишь его тень на стене. Она не поверила в существование бестелесного существа и стала искать глазами проектор. Изображение «подавалось» сверху. На белом фоне стены ходили разные тени: вот узник идет, гремя кандалами, доходит до колонны… и исчезает в ней… А вот барышня тех времен в длинном платье… Вот рыцарь в доспехах… На полу рядом со стеной сидели детишки и наблюдали за тенями. А она стояла рядом и смотрела за происходящим с не меньшим интересом.

Вдоволь набродившись по всем этим жутковатым коридорам и комнатам, она решила вернуться обратно центр города, но тут вспомнила, как Владимир Ильич говорил что-то о фуникулере на вершину горы. Она без труда разыскала это место и купила билет, чтобы попасть на гору Роше-де-Ней (Rochers de Naye на высоту около 2000 метров над Монтре и насладиться великолепной панорамой.

Эта экскурсия проходит через виноградники. Зубчатая железная дорога – это что-то типа фуникулера из двух или одного вагончика. Она вышла на смотровую площадку. Город был далеко внизу. Игрушечные маленькие домики и легкие облака, тут и там лежащие на крышах, делали вид умилительным. Она даже разглядела несколько коров, пасущихся на зеленых склонах. Эту экскурсию можно было продавать как медицинскую. Реклама: «Снятие стресса. Гарантия. Недорого».

Она оглянулась по сторонам и заметила влюбленную пару, стоящую недалеко от нее. До этого ей часто попадались люди, путешествующие вдвоем, но она как-то не обращала на это внимания. Просто у разных людей разные обстоятельства в жизни и поэтому кто-то путешествует один, кто-то – с семьей, кто-то – с друзьями. Но именно эта пара вызвала в ней какое-то незнакомое внутреннее ощущение. Ей вдруг захотелось разделить свои впечатления от красоты и покоя с другим человеком, который бы ее понимал. От этого она стала бы чувствовать себя более счастливой. «Хотя куда уж больше?» – удивилась она сама себе.

Эта мысль, казалось, накрепко засела в ее голове. Того умиротворения, с которым она приехала в Монтре, уже не было. «Налетела грусть, ну что ж – пойду-пройдусь, мне ее делить не с кем…» – вспомнились ей слова известной песни. Рядом стоял столб с указателем: «Рай сурков». «Это то, что мне сейчас нужно, если больше нечем себя занять. Очень интересно и познавательно!» – продолжала она впадать в уныние.

Зазвонил сотовый. Конечно, это была Леля. Они дружили очень давно, и подруга всегда чувствовала ее настроение.

– Привет, дорогая! Ну как, часы себе купила?

– Какие еще часы?

– Швейцарские, конечно! Тебе денег-то на что столько надарили? Покупай давай, не жадничай. Без часов не возвращайся.

– Хорошо, – покорным голосом ответила она, зная, что с Лелей лучше не спорить.

– Так, а что это голос такой покладистый, подруга? – насторожилась та. – Что там у тебя случилось?

– Да ничего не случилось, все нормально.

– Не нормально должно быть, а отлично! Отдыхаешь в самой богатой стране мира, а до сих пор ни с кем не познакомилась.

– Познакомилась – с профессором Левиным.

– Он что, в Швейцарии живет? – спросила Леля.

– Нет, в Санкт-Петербурге.

– Тебя, между прочим, в Швейцарию послали, чтобы ты там себе миллиардера в Монтре нашла! Ты сейчас где?

– В Монтре, – грустным голосом отозвалась она.

– Ну, и что ты теряешься? Давай, осмотрись там вокруг, кто там рядом с тобой?!

– Да нет никого тут рядом. Я на горе, уже все вниз спустились. Я тут гуляю в «раю сурков». Уже четырех увидела. Говорят, что в этом месте собраны все виды сурков, со всего мира.

– Ну ты даешь! Мужиков искать надо, а не сурков. Спускайся, давай, что ты там застряла? Возвращайся быстренько в отель, я тебе название сайта знакомств сброшу. Ты у нас девушка симпатичная, а для Швейцарии вообще первая красавица. Познакомишься сегодня с кем-нибудь, завтра встретишься, ну а послезавтра уже и замуж выйдешь. Возражения не принимаются! – закончила Леля. – Пока, целую!

А она и не пыталась возражать: знала уже, что это без толку. С Лелей лучше соглашаться, но делать по-своему. «Не буду ни с кем знакомиться, не хочу и не буду! Я сама себе хозяйка, мне указчиков никаких не требуется. Раскомандовалась тут… Своим мужем командуй. Вот так», – закончила она свой внутренний монолог и была этим очень довольна. Настроение улучшилось.

Вернувшись в отель, она решила послать домой несколько фотографий: коровки на лугу, лебеди на озере и облака на крышах. Не успела она написать письмо, как увидела письмо от Лели с адресом брачного агентства. В эту же минуту пришло SMS от нее: «Я все вижу, открывай сайт, быстро!!!»

– Сейчас, прямо кинулась, – возразила она. – Прислала ерунду какую-то и хочет, чтобы я время свое тратила. Ну и что там за сайт? Нужно посмотреть, чтобы потом ей все сказать.

Она открыла сайт и стала разглядывать фотографии «женихов». Давно она так не смеялась! Может, Леля действительно что-то перепутала, только это был сайт Женевского филиала кунсткамеры. Один кандидат был смешнее другого. Вот дядька с длинным хвостом и рыжей бородищей; а этот – лысый в очках с линзами минус сто, наверное; следующий был худющим, с иссиня-белой кожей, как картофельный росток, с глазами цвета замороженного хека. Ну, в общем, кого ни возьми, жених хоть куда! «Сейчас скопирую фотки и Лельке пошлю, пусть перед сном насмотрится и со светом спать ложится», – решила она.

Тем не менее, занятие затягивало. Уже через несколько минут она придумала оправдание, почему не прекращает этим заниматься. Так как она сюда приехала за секретами счастливой жизни, она просто обязана исследовать рынок женихов! И уж тут совершенно неважно, хочет она это делать или нет. Надо – значит надо. Очень часто бывает: вроде тебе и не нужно это совсем, но ты по какой-то причине продолжаешь это делать. И вдруг открывается какая-то боковая дверь, и там ты находишь то, что искал. Сколько ученых сделали свои самые выдающиеся открытия таким образом. И прославились на века. Да, такая вот трудная доля у исследователей. Ну, ничего, она справится. Чем труднее процесс, тем интереснее добиться результата.

«Нам для подъема встречный ветер нужен», – вспомнила она слова известного писателя. Раньше она не понимала, что он имел в виду. Но теперь именно этот девиз ей подошел как никакой другой.

Время пролетело незаметно. Она подошла к проблеме очень серьезно: сначала отсеяла всех кандидатов с ужасными лицами, потом в мусорку были отправлены все длинноволосые, бородатые, с серьгами в ушах и татуировками. Потом покинуть список пришла очередь кандидатов, которые были сфотографированы на фоне захламленных гаражей, неубранных кроватей и гор немытой посуды, в очках от солнца, линялых толстовках и в перевернутых назад козырьком бейсболках. Следом были удалены водители грузовиков, фермеры, садовники и безработные. Она уже решила приняться за образование и удалить всех, кто его не имеет, а потом уже перейти к личным качествам, но с удивлением обнаружила, что в ее корзине остался только один кандидат – Клаус, сорока восьми лет. Электрик. Выглядел он прилично, даже на удивление симпатично.

«Ну, вот и отлично, – подумала она, – он электрик, я физик, будет о чем поговорить. Да и не нужно мучиться, кого выбрать, кандидатура-то только одна». Она написала ему короткое письмо, прикрепила две свои фотографии – на яхте на Сейшелах и на даче в Тарасове с видом на Волгу. Потом решила добавить номер телефона: не будет же она целый день сидеть и ждать его письма. Отправив послание, она легла спать. Время было два часа ночи.

Казалось, что спала она несколько секунд. Ее разбудил телефонный звонок. Она посмотрела на часы. Было семь утра. Ничего себе, звонок в такую рань. О Боже! – наверное, дома что-то случилось! Она даже не рассмотрела номер абонента и, быстро нажав кнопку, сказала: «Да, слушаю!». В трубке сначала было тихо, но потом мужской голос представился Клаусом. Он, дескать, очень рад был утром увидеть ее письмо и хочет с ней увидеться. Через неделю, в кафе, в час пятнадцать.

Она не сразу нашлась, что ответить. Для нее время было запредельно раннее, и учитывая, что она так поздно легла спать, английские слова никак не хотели занимать свои места в предложении. С трудом она смогла спросить, почему он звонит так рано, и сообщить, что она уезжает через три дня.

– Рано? – искренне удивился Клаус. – Все люди начинают работать в семь утра.

Второе обстоятельство его расстроило.

– Как жаль! А когда вы в следующий раз приедете в Женеву? – с надеждой спросил он. Она уже проснулась и обрела свою способность быстрой реакции. «Никогда», – уже было хотела ответить она, но, подумав, решила быть вежливой: «Нескоро, наверное».

– Как жаль, а я вас хотел увидеть, – тусклым голосом продолжал Клаус.

– А что вам мешает увидеть меня сегодня?

– Сегодня? – удивился он. – Как это возможно, это же не запланировано.

– А вы запланируйте! Или у вас саммит в Давосе?

– Нет, на сегодняшний ланч у меня ничего не запланировано. А что, вы тоже свободны? – опять удивился он.

– Представьте себе, к королеве Великобритании я приглашена только на завтра.

Против ожиданий, такое ее заявление совсем не удивило Клауса. Может, в Швейцарии это обычное дело – быть приглашенными к столу Ее Величества.

– Я очень рад, – произнес он абсолютно нерадостным голосом. – Буду вас ждать сегодня в кафе в Старом городе в 13.15.

Она положила трубку и не знала, радоваться ей или огорчаться. Встречаться ей ни с кем не хотелось. Вечером она могла бы горы свернуть. Но утром большая часть ее вечерних намерений оставалась нереализованной. Вчерашние захватывающие воображение мысли и идеи как-то блекли в утреннем свете и совершенно не приводили к желанию действовать. «Серьезные» поиски жениха в свете наступившего дня казались глупой аферой, а все эти девизы – «детским садом».

Она провалялась еще несколько часов в постели, не спеша позавтракала, потом прогулялась по набережной, зашла в супермаркет, накупила вкусных знакомых продуктов и уже решила съездить после обеда в Каруж, как вдруг получила SMS следующего содержания: «Жду вас в 13.15 в кафе Chocolatier du Rhone. Клаус». Ну вот! После этого она уже не могла не пойти – человек ждет. «Да ладно, – подумала она. – Что уж сложного. Схожу, кофе попью. Много времени это не займет».

Кафе оказалось кондитерской, в которой делали шоколад handmade. Это кафе для ценителей хорошего шоколада было открыто господином Пертуизе в 1875 году. Здесь покупали шоколад Шарль де Голль, Грейс Келли, Черчилль, Кеннеди и многие другие знаменитости.

Она решила пошутить. Прийти на десять минут раньше, чтобы ровно в четверть второго зайти в кафе. Быть, как говорится, in time. Вот он удивится, что я вовремя пришла! Она осуществила задуманное. Сделала она это первый раз в жизни. Для нашей девушки прийти на свидание вовремя – это моветон. Но Клаус, казалось, совершенно не заметил ее стараний, а может, просто виду не подал.

Он сдержанно улыбнулся и представился. Выглядел он даже лучше, чем на фотографии, хотя казался старше своих лет. Она никогда раньше не знакомилась по Интернету и не была на таких свиданиях. Наверное, он прав: что тут радоваться заранее – может, мы еще и не понравимся друг другу. Клаус уже пил кофе, она тоже заказала себе чай и ассорти вручную приготовленных конфет. За столом повисло неудобное молчание. Видимо, у Клауса тоже не было большого опыта таких встреч.

Ну что ж! Как обычно, в неудобных ситуациях она начинала первой. Сначала она рассказала, как ее друзья подарили ей подарок на день рождения, и поэтому она оказалась здесь, а еще она должна будет купить часы Rado, и не мог ли он ей посоветовать, где их купить? Приложив максимум энергии для создания атмосферы дружеской беседы, она уже была готова передать эстафету в руки Клауса. Но тот не делал никаких попыток поддержать разговор, только молча сидел и слушал. Все легкие темы для беседы были исчерпаны. Она решила задать ему какой-нибудь личный вопрос, чтобы его, наконец, «разговорить».

– А какой институт вы заканчивали? – спросила она.

Впервые с начала разговора на его лице проявилась эмоция. Ее можно было истолковать как сильное удивление:

– Я электрик, у меня нет высшего образования. Я закончил колледж и работаю на гидроэлектростанции. Мне нравится моя работа.

Ответы были односложными. «Может, он не очень хорошо знает английский? – подумала она. – Что же еще спросить?»

– А какую женщину вы хотите найти? – придумала она еще один вопрос «в тему».

Клаус оживился и на очень хорошем английском быстро описал женщину своей мечты. Кандидатка должна быть не моложе тридцати пяти, не старше сорока, без детей, хорошо знать английский или немецкий язык. Еще она должна быть способна родить Клаусу ребенка. На минуту задумавшись, он добавил: «…и быть честной».

Она очень удивилась.

– Что вы имеете в виду под «быть честной»?

– Практически все русские женщины – лгуньи, – невозмутимо пояснил Клаус.

«Ничего себе заявление», – подумала она. А вслух сказала:

– Очень некрасиво делать такие заявления безосновательно.

– Почему же безосновательно, – возразил Клаус. – Я целый год переписывался по Интернету с русскими и украинскими женщинами. Практически все пишут, что у них высшее образование, а никто не знает ни английского, ни немецкого, ни французского языка. А я проверял: во всех вузах в обязательном порядке учат иностранному языку.

– И из этого вы сделали вывод, что русские лгуньи? – возмутилась она.

– А какой же я мог сделать вывод? Они обманывают, что у них высшее образование.

– Я вам открою секрет, – рассмеялась она. – В наших школах семь лет иностранному языку учат, значит, по-вашему, они и в школах не учились тоже?

Он задумался.

– Значит, не учились.

Так, эту тему надо закрывать. А поначалу он ей таким умным показался, пока молчал.

– Ну, я вам так скажу. Русские люди не знают иностранных языков потому, что в те годы, когда мы учились, в школах и университетах применения языку не было. Ну не было иностранцев в России! Иностранные языки на довольно приличном уровне знает только молодежь 20–25 лет. И еще переводчицы и учительницы иностранных языков разного возраста. А что касается вашего идеала, то его не существует в России. В России все девушки замуж выходят в двадцать лет и сразу ребенка рожают. Поэтому к сорока годам их ребенку уже лет восемнадцать-двадцать будет. А если у нее нет ребенка, то только потому, что она его рожать не хочет или не может.

– Ну а вы почему английский так хорошо знаете? – казалось, не веря ее словам, спросил он.

– В жизни всегда бывают исключения! Английский я знаю, а в остальном я типичная женщина. Вот, кстати, моя дочь, в этом году школу закнчила. Посмотрите, – и она показала фотографию своей дочери на экране сотового телефона.

Клаус очень удивился: посмотрел на нее, на фотографию, как будто сравнивая и ища сходства. Потом произнес:

– Это не может быть ваша дочь. Вы ее не могли родить в десятилетнем возрасте.

– Вот это комплимент! – рассмеялась она. – Спасибо.

Казалось, Клаус не понял, что она имела в виду.

– Может, вы еще хотите меня о чем-нибудь спросить?

– Да, конечно, у меня к вам есть несколько вопросов, – ответил Клаус и достал из портфеля файл с листами, исписанными мелким аккуратным подчерком.

Вопросы посыпались на нее, опережая скорость ее мыслей. Это была настоящая игра «Ответь на сто вопросов за одну минуту». И если сначала она отвечала более или менее уверенно, то потом вопросы удивляли ее своей необычностью и требовали размышлений.

Например, она не сразу смогла ответить на следующие вопросы: всегда ли она заворачивает крышку на тюбике с зубной пастой после использования? Куда она кладет ключ от входной двери, когда приходит домой? Использует ли она твердое мыло или жидкое? Принимает ли она ванну или душ?

Она старалась отвечать с юмором, потому что решила, что внешне спокойный Клаус на деле оказался не таким простым: все эти вопросы он задает, чтобы проверить ее интеллект. Чего-чего, а таких проверок она не боялась – ответы сыпались из нее один смешнее другого. Когда она задумывалась дольше обычного, Клаус что-то помечал в своих листках.

Так они добрались до конца списка. Клаус задал последний вопрос: не будет ли она против того, чтобы сдать на права вождения трактора? Здесь она уже в голос расхохоталась и ответила, что получить права на трактор – мечта всей ее жизни! Удовлетворенный Клаус поставил какой-то только ему понятный знак в конце и сообщил, что, несмотря на то, что в начале разговора она ему не показалась честной, потом он переменил свое мнение.

Она опять удивилась: «Что такого я сказала вначале?»

– Ну, когда вы хотели купить часы. Какой марки вы хотели их купить, Rado? А вы знаете, они ведь стоят полторы тысячи франков, – назидательно произнес он.

Она, конечно, знала, но собиралась купить часы даже дороже.

– А я читал, что средняя зарплата в России – триста долларов в месяц. Вы никогда не сможете купить себе эти часы. Зачем вы меня обманываете?

Пытаться объяснять ему принципы жизни в России было бессмысленно, и она, сделав круглые глаза, прошептала: «Как, так дорого! А у нас в Москве в переходе я видела швейцарские часы Радо за двадцать долларов…»

– Это не настоящие часы, – поучительно произнес Клаус. – Вы просто многого в жизни не знаете, потому что живете в отсталой стране. Но это не ваша вина. Я понял, что вы хороший человек.

Тут он посмотрел на часы и сказал, что он должен возвращаться на работу и что ему очень жаль, что он не знал меня раньше, а то бы он пригласил меня не пикник, который будет завтра у его брата в деревне.

– А почему вы меня не можете пригласить? – удивилась она.

– Приглашать на праздники нужно как минимум за три месяца, чтобы вы могли внести это приглашение в свой план.

«Да, тяжелый случай», – подумала она, а вслух сказала:

– Вы знаете, у меня в плане на завтра как раз записан поход в гости. Я заранее его запланировала. Так что я могу принять ваше предложение.

Ей очень хотелось посмотреть, как живут богатые швейцарские семьи и сравнить с французскими, опыт посещения которых у нее уже был.

– Это хорошо. Продиктуйте мне ваш адрес, завтра в двенадцать часов я заеду за вами.

Он записал адрес, подозвал официанта, заплатил за свой кофе, попрощался и ушел.

«Вот мне интересно, – усмехнулась она, – уже можно делать какие-то обобщающие выводы относительно иностранных женихов или еще какие-то скептики могут сказать: это просто отдельный человек такой попался?» Она заплатила восемь франков за кофе и за пирожное и никак не могла успокоиться, почему ему даже в голову не пришло заплатить эту ничтожную сумму за нее. «Это другой менталитет» – вспомнилась ей обычная отговорка. Этак можно завуалировать и жадность, и глупость, и невоспитанность. На все случаи жизни фраза хороша!

На следующий день ровно в полдень они отъехали от ее дома. Клаус сказал, что они направляются в гости к его брату Давиду и его жене Элге, которые живут на своей ферме в пятидесяти километрах от Женевы. На пикник также должна приехать их младшая сестра Лорена и еще бухгалтер брата Лео с женой Маргарет. Видятся они редко, потому что очень много работы. Но сегодня брату исполняется сорок лет, и он пригласил их в гости.

Раньше бы она расстроилась, узнав, по какому поводу праздник, ведь у нее не было подарка, но теперь она была путешественником опытным и даже не стала задумываться по этому поводу. День рождения так день рождения. Вот еще событие! Клаус тоже не стал развивать эту тему. Как оказалось позже, она была права: подарков не было, гости принесли с собой лишь по бутылке вина.

Дорога вилась среди холмов ярко-зеленого цвета, на которых, как рассыпавшиеся бусины, виднелись маленькие аккуратненькие домики. Они были вольно расположены по всему ландшафту, не образуя деревень. К каждому вела вполне приличная дорога. Заборов не было, возле каждого шале обычно располагался еще один домик – поменьше, наверное, сарай для техники.

Дом Давида оказался именно таким. Когда они подъехали, все гости были уже в сборе. Давид выглядел именно так, как выглядели «претенденты» с сайта знакомств, удаленные по причине внешности, как бы помягче сказать, не обремененной интеллектом. Его голова была сильно вытянута. Высокий лоб переходил в лысый затылок, глаза были косыми, уши были разного размера. «Но может быть, он человек хороший! Внешность не главное в человеке, – говорила ей одна половина мозга, отвечающая за точный анализ. «Да, абсолютно неважная, если только это не твой муж», – саркастически возражала другая часть мозга, отвечающая за эстетику.

Клаус представил ее как свою подругу, и она заметила не очень одобрительные взгляды гостей. Только жена Давида, фрау Элга, очень обрадовалась ее приходу: подбежала к ней, обняла и представилась по-русски:

– Меня Олька зовут. Это я по-ихнему Элга. Долго не могла привыкнуть, а теперь уже все равно. Не обращай внимания, это они с виду такие серьезные и неприступные, у них менталитет такой.

Олька оказалась молодой и резвой хохлушкой. Про таких говорят: кровь с молоком. В свои двадцать пять она выглядела на десять лет старше и была далеко не красавицей, но приятная улыбка и веселые глаза очаровывали с первых минут общения.

Гости прошли в дом. Дом был не маленький, но учитывая, что он принадлежал семье, которая владела фермой, внутри он был очень спартанским. В нем было все необходимое – столы, стулья, диваны, кровати, кухня, но все эти предметы мебели предназначались только для прямых функций: сидеть, лежать, спать, есть. Светленькие стены, отсутствие штор, деревянный пол без единого коврика делали это жилище похожим на дешевый отель. Пока Олька показывала ей дом с непонятным чувством гордости за это унылое жилище, мужчины разговаривали на террасе. Потом Клаус и Лео сели в машину и уехали.

– Это Лео повез Клауса к себе домой, ему лампочку нужно заменить, – пояснила Олька. – Клаус же электрик. Да они тут рядом живут, не беспокойся, быстро вернутся.

– А что, Лео сам лампочку не смог вкрутить? – удивилась она.

– Ой, знаешь, я тоже сначала удивлялась, но сейчас уже привыкла. У нас, когда кран стал подкапывать, я своему сказала, что нужно бы починить, а он мне объяснил: техническая самодеятельность под девизом «Сделай сам» не в почете. Они все глубоко убеждены, что любая подобная работа должна быть сделана профессионально и профессионалом, имеющим за плечами, по крайней мере, четыре года практического обучения. Даже к замене перегоревшей лампочки швейцарцы подходят с трепетом, тщательно взвешивая свои шансы успешно решить эту сложную техническую задачу. А еще интереснее будет, что Клаус ему счет потом выставит на замену лампочки. Тут неважно, брат ты или сват, менталитет другой, – повторила Оля.

– Ну, а как ты тут живешь? – спросила она Ольгу, – довольна?

– Еще бы! Мне все так нравится. Я же из маленького села под Донецком, все подружки умирают от зависти. Со всего села я единственная выбилась в люди. Давид у меня, конечно, не подарок. Он суперэкономный. Постоянно следит за тем, чтобы использовать минимум воды, минимум электроэнергии, минимум отопительных приборов. У нас поначалу такая война была из-за того, что я хотела принимать душ два раза в день. А когда он однажды увидел, что я ванну себе наливаю, у него прямо припадок случился! А в остальном все хорошо, он меня любит.

– А ты его?

Зачем она это спрашивает, какое ей в сущности дело до их отношений?..

– А что мне? Три года я уже протерпела, еще два осталось, а там… – зажмурилась от предвкушения будущего счастья Олька.

– И что? – не поняла она. «Вот получу паспорт и потом…» И что? Что в твоей жизни изменится, кроме возможности голосовать или ездить без виз по Европе? Ты что, вдруг станешь счастливей, успешней или моложе на пять лет?

– Ну и получу гражданство, – начала она и вдруг остановилась. – Да не знаю я, еще не думала. Ну, пошлю всех, начну жизнь нуля, и наступит светлое будущее! Ты что, думаешь, я всю жизнь буду свинаркой работать?

– Кем работать? – она даже присела на табуретку от неожиданности. – Ты работаешь на ферме?

– А здесь все работают, и неважно, хозяин ты или наемный, женщина или мужчина. Никаких различий.

Небольшая ферма перешла Давиду от отца. Поначалу он обслуживал все один. Шестнадцать гектаров земли, пятнадцать коров. Только иногда, если уж было действительно необходимо, помогали родственники. Из всей большой семьи, а у Давида сестра и два брата, семейное дело взялся продолжать он один, остальные уехали в город.

Традиционно Швейцария считается страной коров, но на самом деле поголовье свиней больше, только это не так афишируют. Вот Давид и открыл свиноферму.

– А как ты тут оказалась, по Интернету с Давидом познакомилась? – поинтересовалась она.

– Да нет, я же тебе уже говорила, что родилась в деревне под Донецком. Сколько себя помню, мама всегда говорила: «Костьми лягу, но Ольку свою отсюда отправлю – пусть хоть ей счастье будет». Отец всегда пьяный, познакомиться не с кем – одни алкоголики вокруг. Мама была учительницей немецкого в школе и заставляла меня немецкий учить. Как я его ненавидела, даже их дома убегала! Но вот видишь, пригодился. После школы я в ветеринарный институт поступила и еще студенткой поехала сначала на три месяца в Данию – на ферму работать, а уж потом вот сюда попала. И как Давид с гордостью всем объясняет, он на мне женился, чтобы не платить мне зарплату.

– Ну и как работа на ферме? Поди, чистота и музыка классическая играет, – скорее утвердительно, чем вопросительно проговорила она.

– Приблизительно, – засмеялась Олька. – Слушай: работаю я с семи утра до вечера. Выматываюсь по полной и морально, и физически. Помню свои первые месяцы работы – это было слишком сложно для меня. Сейчас организм и мышцы уже адаптировались к сложной физической работе. Работа на ферме не делится на мужскую и женскую, все работают наравне. То есть женщины перегоняют свиноматок весом в 250 кг; моют станки из брандспойта, а струя такой силы, что еле пистолет удерживаешь в руках; тягают поросят весом по десять кило на продажу, и все в таком духе.

Самое сложное для меня – невыносимая вонь на ферме, потому как все свинофермы закрытого типа. За восемь часов провоняешь так, что несет от тебя в радиусе двух метров. На ферме очень высокий уровень аммиака и сероводорода, хотя все вроде бы соответствует нормам и стандартам и работает вентиляция, но все равно – этим дышишь целый день. С чувством брезгливости можно расстаться навсегда, потому что приходится и дерьмо подчищать, и проводить внутривагинальное родовспоможение свиноматкам. Плюс ко всему еще нужно всех «мальчиков» прокастрировать на живую. И убить нежизнеспособный молодняк. Ну и там татуировки сделать поросятам и прицепить номерки на ушки, но это уже мелочи. Вот такая у меня работа. Но я уже привыкла к ней и понимаю, что она временная и что всю жизнь я не буду здесь работать.

Такого услышать она точно не ожидала. Как сказал бы Владимир Ильич, если бы услышал ее мысли: «Опять вы, голубушка, банальщину думаете».

В ее представлении, в жизни молодой женщины, имеющей мужа-швейцарца, может быть только одна проблема: в какой магазин пойти за шарфиком Hermes новой коллекции или за кольцом Cartier. Опять она не угадала. Мысли проносились в ее голове, и она, видимо, пропустила часть рассказа Ольги.

– Ну вот, и я сдала на права, чтобы водить трактор, и теперь мне полегче стало, – закончила она.

«Вот почему Клаус меня спрашивал про трактор», – вдруг поняла она, а вслух спросила:

– А ты не пробовала вернуться домой?

– А ты где живешь? – вопросом на вопрос ответила Олька.

– В Тарасове. Там у меня туристическое агентство уже десять лет. Вот, езжу по разным странам. Приходится отели смотреть и в жару, и в холод по двадцать штук в день, – начала она свой обычный рассказ, который заканчивался фразой о том, как ей тяжело. Но после Олькиного «триллера» она понимала, что сочувствия ее рассказ не вызывает.

– Ну, так вот, если бы я жила в Тарасове и у меня было свое туристическое агентство, я бы отсюда на второй день сбежала! Но мне возвращаться некуда. Я родителям помогаю. Все, что удается сэкономить, им посылаю. У меня еще сестра и брат младшие. А моя жизнь здесь, может, в сто раз лучше, чем побои пьяного мужа или десятка на еду взаймы до зарплаты. Какое-никакое, а светлое будущее ждет.

– А они к тебе приезжали? – поинтересовалась она.

– Нет, что ты! Давид это не приветствует. Мама только раз приезжала, после свадьбы. Ой, вот умора была. Пойдем с мамкой в магазин, ну я накуплю там всякого для нее и для брата с сестрой. Одежды, ну и всякой ерунды. А возвращаться домой с покупками-то нельзя! Мы их вон там в леске в траву спрячем и приходим с пустыми руками. Он спрашивает: «Купили что?», а мы отвечаем: – «Нет, мол, прогулялись просто, а сами со смеху чуть не падаем. А как он уйдет, я сбегаю, и все покупки мамке в чемодан сразу и уложу».

Как это было удивительно: Ольга до приезда в Швейцарию очень трудно жила, а попала сюда – стала жить еще хуже, но она такая жизнерадостная, позавидовать можно! Ей стало стыдно за свое уныние в «раю сурков». По сравнению с жизнью Ольки в Швейцарии, ее жизнь в Тарасове была жизнью английской королевы. А может, не нужно так опрометчиво высказываться: кто знает, как живет английская королева на самом деле? Это еще предстояло проверить.

Тем временем вернулись Клаус и Лео, и все прошли к столу. «Только не удивляйся, ужин будет обычный, без затей, – украдкой проинформировала ее Олька. – И мясо здесь не особо едят: дорого, говорят, так что не обессудь».

Хозяин сидел во главе стола. Было видно, что ему доставляет удовольствие руководить процессом. В хрустальные фужеры разлили шампанское «Брют», и все гости одновременно сказали «Happy Birthday!», высоко подняли фужеры и сдвинули их. Звон бокалов был так хорошо слышен, что заглушил звон колоколов близлежащей церкви. Казалось, именно такого эффекта они и добивались, потому что все заулыбались и приступили к ужину. Все следующие тосты произносил хозяин дома, персонально обращаясь к каждому из гостей по имени и произнося фразу «Ваше здоровье!»