Текст книги "В какой стране жить хорошо, или Cафари на «Большую пятерку»"

Обед состоял из трех блюд. На первое был швейцарский сырный суп с кубиками обжаренного хлеба. Потом было подано другое популярное сырное блюдо – «раклетт», представляющее собой особым образом расплавленный одноименный сыр. Это была такая «пенка», снятая с поверхности плавящегося сыра на заранее прогретую тарелку с картофелем в мундире. Подавалось это блюдо с хрустящими маринованными огурчиками, луком, овощами, специями и зеленью. Было и жареное мясо по-швейцарски, также обильно посыпанное сыром!

Как и предупреждала Оля, не было многочисленных салатов и закусок, но одна закуска присутствовала – сало, собственноручно засоленное Олькой.

Заметив ее взгляд, Олька рассмеялась: «Это единственное, что мне помогает жить!»

Обед прошел очень спокойно, если бы не одно событие, которое из всех присутствующих ужаснуло только ее.

Маргарет, жена бухгалтера Лео, сидела очень тихо и не участвовала в беседе. Глаза ее были красными, нос распух. Было видно, что она сильно простужена. Все ели. Тут она встала из-за стола, взяла дополнительную салфетку, вернулась, села за стол и что есть мочи высморкалась. Зачем нужно было возвращаться за стол, если ты уходила брать несчастную салфетку? Почему это не сделать там? Объяснение было только одно: у них другой менталитет. Да и Бог бы с ним, если бы она не повторила этот «номер» трижды в течение обеда.

После обеда все вышли на лужайку перед домом.

Фрау Элга разговаривала с Лореной, а Маргарет села на лавочку. Она казалась совсем больной.

– Вам совсем нездоровится? – спросила она, подойдя к бедняжке.

– Да, очень плохо. Я простудилась, температура, наверное, высокая, и горло сильно болит.

– А зачем же вы пришли, могли бы дома остаться. Если нездоровится, какое может быть веселье?

– Да что вы! У мужа есть блокнот с планами на полгода вперед. Ни больная голова, ни отсутствие настроения, ни непредвиденные обстоятельства не могут внести в этот план коррективы. Если день рождения, например, то гостей нужно предупредить за две недели и напомнить через одну.

«Ну, времена, ну, нравы! Умри, но план выполни. А больной приходить и заражать всех – это, по их мнению, нормально», – подумала она.

Но тут ее взгляд привлекли мужчины. Они обсуждали какой-то серьезный вопрос, показывая на хромированную блестящую сельскохозяйственную машину странного предназначения, с которой у Давида, видимо, были проблемы. Вдруг долину потряс трубный звук. Она даже вздрогнула. Никто, однако, не обратил на звук никакого внимания. Обернувшись, она увидела, как Лео громко сморкается. Наверное, Маргарет его уже заразила. Нужно бы держаться от этой парочки подальше. Уж культура так культура. Куда она попала?

– А что это за агрегат такой? – спросила она у Ольки.

– А, этот? Это такая специальная машина, которая после сенокоса проезжает по лугам и поливает поля жидким коровьим навозом.

– Это какой-то специальный навоз, который не пахнет?

Олька тут повернулась к двум другим женщинам и сказала им что-то по-немецки. Те громко расхохотались.

– В Швейцарии свиньи гадят шоколадом, по-твоему? Еще как пахнет! Представляешь, едешь по дороге, а отовсюду пахнет дерьмом: это настоящая Швейцария, а не то, что ты себе там напридумывала насчет шикарных машин и брендовых бутиков!

Олька еще что-то перевела женщинам, и новый взрыв смеха разнесся над лугами.

Она даже хотела обидеться, но потом поняла, что они смеются над тем, что она приехала из-за границы, рафинированная блондинка, и не знает настоящей жизни, которая пахнет не духами, а имеет совершенно другой аромат. Тут обижаться не на что. Ей стало тоже смешно, и дальше они смеялись вчетвером.

Она села на завалинку дома, как когда-то у бабушки. Вид был потрясающий: умиротворяющий и успокаивающий. Интересно, что грусть-тоска, которая напала на нее несколько дней назад, куда-то подевалась. Слава Богу, что у нее нет такого мужа, что она не работает на ферме, что поля около ее дачи не пахнут говном, и ей не нужно прятать в траву подарки родителям. Она может покупать себе любую одежду, даже туфли на каблуках, и даже носить их, не чувствуя при этом, что она белая ворона. Они могут есть шашлыки хоть каждый день, но не едят, потому что это надоедает, а не потому что дорого. Никто не диктует ей, сколько раз принимать душ или ванну. И еще много-много есть у нее такого, что позволяет чувствовать себя счастливой и свободной. Ну а грязь и плохие дороги в Тарасове с этой точки зрения – очень маленький недостаток в сравнении со всем вышеперечисленным. Ощущение счастья опять вернулось к ней!

В этот момент женщины, обсуждавшие какую-то проблему, подошли ближе, а Олька стала переводить. Она, видимо решила развеять остатки ее иллюзий:

– Вот слушай. Допустим, вы переехали к швейцарцу: будьте готовы платить половину арендной платы, скидываться на еду, бензин и т. п. И это не шутка! Вот Лорена, сестра Давида, например, переехала к молодому человеку в квартиру, которую тот снимал уже полтора года. Сразу по приезде она стала платить половину арендной платы (она тоже швейцарка, поэтому никаких возмущенных воплей по данному факту не последовало). Хуже то, что теперь они решили разойтись, а она не предупредила о своем уходе заблаговременно. Поэтому она должна оплачивать свою долю в течение трех последующих месяцев, вне зависимости от того, что ее доход два раза меньше его. В Швейцарии это обычное дело. В объявлениях о приеме на работу пишут две цифры: зарплата для женщины процентов на двадцать ниже, чем для мужчины на аналогичной должности.

И вот уже два месяца они живут вместе, спят в одной кровати (другой там нет, а на диван идти никто не хочет) и тихо ненавидят друг друга. Он не хочет уступить, а она не хочет платить за то, чем не пользуется.

Во время рассказа Лорена молча кивала головой в знак согласия, хотя ничего не понимала по-русски, однако не сомневалась, что фрау Элга переведет все в точности.

Она уже устала удивляться, потому что все, что она узнала про эту страну в течение поездки, находилось за пределами ее представлений о хорошей жизни. С одной стороны, красота необыкновенная, и не увидеть ее значило бы обеднить свою жизнь, но, с другой стороны, если вдаваться в детали, эту красоту перестает быть видно!

Время близилось к вечеру. Пора было возвращаться. Ее удивило, что эта часть мероприятия абсолютно походила на русскую вечеринку: сначала за столом выпили за проводы одних гостей, потом, уже на полянке перед домом, провожали друг друга часа полтора. Когда они уже отъезжали, Клаус опустил стекло в машине и крикнул Лео, что завтра вышлет ему счет. Надо же, Ольга была права. Тоже мне, друзья называются…

Только они выехали на автостраду, как обогнали велосипедиста. Ничего необычного в самом факте не было, но велосипедист был очень необычным: одет в военную форму, а за спиной у него был гранатомет!

– А это что еще за чудо в перьях?.. Ой! – она поняла, что разговаривает по-русски и перевела:

– Клаус, не будешь ли ты так любезен мне объяснить, почему мужчина на велосипеде имеет за спиной большое орудие?

– В нашей стране все мужчины с двадцати до сорока являются военнослужащими, – с гордостью пояснил Клаус. – Принцип комплектования вооруженных сил здесь милиционный. Это означает, что каждый военнообязанный швейцарец ежедневно ходит на свою основную будничную работу – в банк, на поле или ферму, часовой завод, и так далее. Но в домашних платяных шкафах у него висит униформа, а в сейфе он держит у себя дома автомат, винтовку или даже гранатомет. Периодически он ездит со своим оружием на военные сборы – проходить огневую подготовку. Он может ехать в электричке, а может на велосипеде или на трамвае – как кому удобно.

– Но ведь Швейцария – нейтральная страна, – удивилась она.

– Да, конечно, армии вроде нет, но за несколько часов она может появиться! – усмехнулся Клаус. – Мобилизационный потенциал составляет ни много ни мало полумиллионную армию. Каждый новый дом, строящийся в Швейцарии, по закону должен оснащаться бомбоубежищем, укомплектованным запасами пищи и воды, а также системой фильтрации воздуха.

– А почему тогда фашисты не захватывали Швейцарию? Понятно, что ваша страна объявила о нейтралитете, но ведь их идея была захватить весь мир!

– В Швейцарии нет природных ресурсов, в которых нуждался Третий рейх, – рассказал Клаус.

Но, как оказалось, план по захвату Швейцарии существовал и назывался «Ель». Однако в швейцарских банках были и американские деньги. Захват Швейцарии был бы равнозначен объявлению войны США. Гитлер войны с США не хотел; поэтому план несколько раз откладывался, а потом уже не до Швейцарии было.

Так, теперь все стало на свои места. Для того чтобы ее соседи по офису, богатые бизнесмены Левый и Правый, оставили ее в покое, нужно было объявить нейтралитет, так что она правильно сделала. Только она совсем не понимала, что означает это слово. Жаль, что в школе ее не научили. История в ее физико-математической школе была слабым звеном.

Итак, в ее случае было необходимо заручиться поддержкой «влиятельного лица». Поддержка-то такая у нее была, но ей всегда казалось, что нельзя палить пушкой по воробьям… Да и опыт Швейцарии показывал, что этого недостаточно. Потому что нужно, оказывается, купить гранатомет и хранить его дома! А еще завести велосипед и ездить на этом велосипеде на работу в камуфляже и с гранатометом хотя бы раз в месяц. А что – и для здоровья полезно, и соседи пусть видят, что в случае чего мы готовы защитить свои рубежи от нападения.

Несколько минут они молчали.

– А какие есть известные писатели или художники Швейцарии? – спросила она, вдруг поняв, что никогда не слышала именно о швейцарских. Красота же вокруг – наверное, воодушевляет многих. Вспомнив, как эта красота удушающее действовала на русских писателей, она улыбнулась.

– Я книг не читаю, некогда мне на ерунду время тратить, – ответил Клаус, всем своим видом показывая, что развивать эту тему он больше не намерен.

– Понравился тебе дом Давида? – спросил он ее спустя минуту.

– Да, конечно, – вежливо ответила она. – Большой, и вид красивый.

– Он унаследовал его от родителей. И семейный бизнес тоже, как старший сын.

– А ты в таком же доме живешь?

– Что ты, я квартиру снимаю на окраине Женевы за полторы тысячи долларов в месяц.

– Ничего себе цены! А почему не купишь? Снимать же дорого.

Он посмотрел на нее как на ненормальную.

– Только очень богатые люди могут купить себе квартиру, все снимают.

– А ты считаешь себя средним классом или бедным? Или, может быть, бедных в Швейцарии, такой богатой стране, вообще нет? – поинтересовалась она.

– Я – средний класс, – ответил Клаус. – А бедные есть, конечно, но бедность – их собственная вина, результат недостаточного усердия и трудовых усилий. А я по радио слышал, что в России все бедные, и только небольшой процент очень богаты. Среднего класса практически нет. Вот ты как живешь? – в свою очередь поинтересовался он.

Наверное, она себя причисляла к бедным, потому что ей не хватало денег на множество нужных ей вещей.

Средний класс, по ее мнению, – это люди, которые на свои доходы могут иметь хорошее жилье с дизайнерским ремонтом, машины, чтобы удовольствие от езды получать. Они должны отдыхать хотя бы раза два в год в разных странах, чтобы и достопримечательности посмотреть, и просто на пляже поваляться. Они должны быть в состоянии на выходные уехать куда-нибудь, просто чтобы сменить обстановку. Ну, одежду купить модную, чтобы не стыдно было себя показать и на других смотреть было приятно. На подарки друзьям и родственникам чтобы хватало, а не так чтобы думать: «Ой, у подруги день рождения, где бы денег взять?» Чтобы в ресторанах на счет не смотреть вообще, заранее зная, что никакая сумма, которую в нем можно увидеть, тебя не расстроит. Да и работа… Чтобы заниматься работой, но чтобы в кайф: вот приходят клиенты, она им все рассказывает, они с ней советуются. Чтобы такая работа, что понимаешь: ты незаменима со своими знаниями и опытом. И человек ты такой хороший, что всегда готова сделать больше, чем требуется, только чтобы клиенту понравилось, а самое главное – чтобы и клиенты все это понимали и были бы очень признательны тебе за это!.. Она поймала себя на мысли, что рассуждает вслух, но так увлеклась этим, что не заметила, что Клаус остановил машину и с удивлением на нее смотрит.

– Ну а у меня всего-навсего обычная трехкомнатная квартира. Ремонт, правда, хороший, но можно было бы лучше сделать: кухню сменить, всю технику, за три года столько нового появилось… Ну, еще офис в центре города, так он маленький. Ну, дача с панорамным видом на Волгу, с сауной, бассейном, джакузи и барбекю и ландшафтным дизайном, но это тоже проблема! Не могу найти домработницу, чтобы содержала в порядке участок в десять соток и два дома. Это, конечно, немного, но ухода требует, а самой все это делать времени не хватает… Да, конечно же, я бедная. Богатые (а их совсем не маленький процент) живут гораздо лучше меня. Ну вот как-то так… – закончила она свои мысли вслух.

Она перевела взгляд на Клауса. Если бы требовался актер для рекламного ролика, в котором нужно сыграть «он остолбенел», то лучшей кандидатуры, чем Клаус сейчас, трудно было бы подыскать.

– Все понятно, – только и смог произнести он, – как я и думал, все русские – лгуньи. Я уже готов был предложить тебе жить со мной в Швейцарии – ты бы могла работать менеджером в туристическом агентстве, а осенью и весной помогать фрау Элге работать на тракторе. Уже через пять лет ты бы получила швейцарский паспорт. Но, слава Богу, я вовремя понял, что этого не следует делать. Ты все врешь, – уверенным голосом закончил он.

– Бедный человек не может иметь то, что ты имеешь. Так живут миллионеры.

– Ах так! – захлебнулась она от возмущения. – Отличная перспектива! Мне здесь точно делать больше нечего. Хоть одна приятная новость, оказывается я – миллионер. Хорошо, что узнала, а то бы так и до старости дожила, думая, что бедная!

Она распахнула дверь старенького, оббитого со всех сторон опеля, вышла из машины и со всей силы захлопнула дверку. Прямо перед ней был вход в фирменный магазин швейцарских часов «Радо». «Ну и славно, хоть часы себе куплю! Завтра уже уезжать».

Она зашла в магазин и сразу увидела их – это были именно те часы, которые она хотела. Минималистичный дизайн, сапфировое стекло, браслет из черной керамики, циферблат без цифр и только один маленький бриллиант вместо цифры «12». «Очень хороший выбор, – одобрил продавец. – Новая коллекция, вы будете носить их всю жизнь, качество мы гарантируем». «А нужно ли иметь такую вещь, чтобы носить ее всю жизнь, ведь жизнь-то одна. Вдруг захочется разнообразия?» – хотела она задать вопрос продавцу, но потом вдруг передумала. Просто заплатила за свои новые часы и вышла из магазина с фирменным пакетом.

Как оказалось, Клаус не уехал. Он, наверное, решил найти еще одно подтверждение тому, что русские женщины лгуньи. Ну что ж, она не доставит ему такого удовольствия – наоборот, она демонстративно открыла коробку, надела часы, и, проходя мимо открытого окна его машины, забросила ему чек от часов, чтобы он мог увидеть цену покупки. А зачем ей чек? Они же никогда не сломаются! Швейцарское качество – оно на века…

Ее вылет был в обед. Утром она не спеша собрала вещи, последний раз прокатила чемодан через четыре смежные комнаты, сделав тем самым своеобразный круг почета, ровно в десять часов спустилась вниз и села в гарантированно ждущее ее такси. Все таможенные формальности она прошла очень быстро, потому что из покупок у нее была только головка сыра, пастуший колокольчик на красной ленточке, три плитки шоколада и самая бесполезная вещь в мире – магнитик на холодильник. Лететь ей предстояло эконом-классом, но это ее совершенно не огорчало: перелет длится меньше трех часов – это несложно. Она много раз летала по двенадцать, а то и четырнадцать часов, и ничего.

У нее было место у окна. И хотя летать она не боялась, но, если видела землю с высоты, ей становилось не по себе. Она пришла первая. Два места рядом были свободны. Через некоторое время пришел один из ее соседей – мужчина лет тридцати, весь взмокший и какой-то всклокоченный.

– Ой, слава Богу – успел! Думал, самолет без меня улетит, – довольным голосом сказал он. – А можно, я у окна сяду? Я очень боюсь летать, но когда смотрю в окно, меня это успокаивает.

«Смешно, – подумала она. – Какие люди все-таки разные: что одного успокаивает, другому смерти подобно». Она вынула журнал и стала разглядывать картинки. Самолет задерживался. Наверное, разыскивают какого-нибудь пассажира. Это всегда ее удивляло. Ну вот человек пришел в аэропорт, зарегистрировался на рейс, получил посадочный талон – и где же он может быть? Каждый раз, когда она куда-нибудь летела, объявляли: господин Прокопчук или Сидорчук, срочно пройдите на посадку! Мог бы человек ненадолго забыть о времени – гуляет себе по магазинам, но ведь объявляют-то по нескольку раз, он что, не слышит?

Сосед словно подслушал ее мысли.

– Ну, точно – какая-нибудь курица по Duty Free разгуливает. Мозгов-то нет, уже поди и забыла, что она в аэропорту, а не в шопинг-центре. А мы ее тут ждем…

– А почему вы думаете, что это женщина? Может, мужик какой-нибудь напился на радостях дешевого виски и уснул? – вступилась она за за женский пол.

Вот знаете, со мной такая история была. Несколько лет назад у нас был конгресс туристических агентств в Испании, около трехсот человек, директоров со всей России. Целый самолет. Ну, как обычно – начали разливать с самого начала, ведь видимся раз в год, все в разных городах живем. Так и летели – весело. Потом приземлились, приехали в отель. А там уже приготовили ключи от номеров, чтобы скорее всех разместить. Триста человек одновременно разместить не так легко, даже в большом отеле. Ну, в общем, все свои ключи разобрали, а один ключ остался лежать. Посмотрели – Константин Седов. Стали его искать – нигде нет, стали у всех спрашивать: одни еще в московском аэропорту с ним пили, другие – в самолете, а вот в автобусе уже не нашлось собутыльников. Решили, что в испанском аэропорту его забыли, поехали в аэропорт, всю полицию «на уши» подняли – нет человека, как в воду канул. Пошли в самолет, вскрыли дверь в один из туалетов, а он там спит себе спокойненько. Очень удивился, что уже все давно прилетели, а потом даже обиделся, что его здесь забыли. Друзья называются!

Сосед рассмеялся:

– Да, всякое случается. Но сейчас ты не угадала. Посмотри, вон она, наверняка наша соседка, – и он кивнул головой вперед.

По проходу шла блондинка. Голубые глаза, белые длинные локоны, большая грудь, короткая юбка и ботильоны на платформе сантиметров двадцать. Это действительно оказалась их соседка.

– Это мы вас всем самолетом ждем? – с сарказмом спросил ее сосед.

– Ну, меня. И что? – невозмутимо ответила она. – Карточка моя, видите ли, у них не прокатывалась, бюрократы-тугодумы швейцарские! Уже скорей бы домой вернуться. Ладно, я в школе троечницей была, уроки никогда не учила, а этих, наверное, вообще в школу не водили!

– Это точно, – сменил гнев на милость сосед. Видно тема была ему близка.

Они познакомились. Мужчину звали Олег. Он уже семь лет жил и работал в Швейцарии и имел вид на жительство. А Аллочка была замужем за французом Николя, но летела при этом домой в Москву. Было непонятно, но спросить было неудобно. «Возможно, Аллочка сама все расскажет через несколько минут», – предположила она.

Стюардесса разносила напитки и орешки. Они взяли красное вино и выпили за знакомство. Как хорошо снова видеть нормальных людей. Она поняла, что соскучилась по русскому языку и по модной одежде тоже.

Аллочка была одета, что называется, со вкусом.

– Так вы в Швейцарии живете или во Франции? – спросила она Аллочку.

– Мы с мужем живем в Москве.

– А почему? – удивилась она.

– Это была смешная история. Сначала, когда мы только познакомились, он боялся приезжать в Россию: говорил, чтобы я потерпела чуть-чуть, и он меня спасет. Потом ему все-таки пришлось приехать. После того как он пожил у нас дома (я жила в Подмосковье с родителями), он вдруг очень переменил свою точку зрения и сказал, что у нас жить лучше. Я вообще в шоке была! Думаю: с виду вроде нормальный, но, наверное, психически больной человек. Может, на учете стоит. Ну и родители у него спрашивают про здоровье. Он говорит: я здоров, у нас болеть не принято, очень дорого лечиться. Ну, тогда я решила, что вокруг столько девок красивых, может, поэтому. Вот такая дура была. Мы уже пять лет живем, так он кроме меня вообще никого не видит. Я собой хороша, конечно, я это знаю, но все равно тут в России не успеешь оглянуться, а мужа уведут – поминай как звали. Решила: нужно уезжать во Францию. Он у меня журналист, подвернулось хорошее место в Женеве, и мы приехали в Швейцарию. Сняли мы дом, в общем, меня на три года хватило, а потом мы переехали в Москву.

Олег кивал головой в знак согласия.

– Я тоже бы в Питер вернулся, но столько времени прошло, уже не догонишь. Я, когда приезжаю домой – родителям помочь весной с дачей, – удивляюсь, как все мои друзья живут. Все богаче меня в несколько раз, а такие балбесы были! Я лучше всех учился и хорошо языки знал, немецкий и английский. Папа у меня был военный переводчик. Еще со школы я ездил по обмену за границу, а потом после института нашел работу и остался. Поначалу было прикольно, потом тоска, а потом привык, втянулся. Но ощущения победы нет абсолютно.

– Так я вообще не понимаю, о чем вы говорите, – вмешалась она. – Зарплата же в Швейцарии минимальная – 3000 долларов, а средняя – 5000. Или я не права?

– Конечно, нет, – усмехнулся Олег, – надо спрашивать не сколько люди получают, а сколько после всех выплат на руках остается. Вот всем нашим гражданам кажется, что тут прямо все бесплатно, а зарплату за красивые глаза дают. Жизнь в Европе кажется раем, и они реально думают, что, имея зарплату пять тысяч евро, можно жить в Швейцарии, но по российским ценам. Недавно общался в сети с одним человеком, тоже все выпытывал, как приехать в Швейцарию, какие зарплаты, расходы и все такое. И самое смешное – узнал, что из зарплаты надо заплатить налоги, какой процент, и был очень удивлен. Мол да еще зачем их платить, глупости какие! Сравнивать зарплаты в Германии, России, Швейцарии или других странах нет смысла. Есть такая фирма, UBS называется, они каждый год проводят исследования. У них была как-то колонка «Сколько минут нужно работать на один гамбургер». Очень наглядно показано, что высокая зарплата не означает высокий уровень жизни. Так вот, в Цюрихе на один биг мак приходится работать пятнадцать минут, в Мюнхене – двадцать, а в Москве – шестнадцать минут, несмотря на то, что его цена везде разная.

В Швейцарии нет установленных законом компенсационных выплат (выходного пособия – redundancy payment), что заставляет швейцарцев ходить по струнке. Поэтому они проводят необычайно много времени на своих рабочих местах, с их лиц никогда не сходит выражение обеспокоенности, и они не устают жаловаться на бесконечные объемы неотложных дел, с которыми им совершенно необходимо срочно, ну просто немедленно справиться. Да, пособие по безработице есть – восемьдесят процентов от зарплаты на последнем месте работы, но выплачивается только полгода.

Обычная продолжительность рабочей недели в Швейцарии составляет сорок два часа, но любой швейцарец не упустит шанса заметить, что лично он работает гораздо больше. В этой стране все решается на референдумах. Тот или иной вопрос выносится на голосование практически каждый месяц. Спросите, отчего же они не проголосуют на референдуме за сокращение рабочей недели? Представьте себе, пробовали – не вышло. Большинство проголосовало против.

Недвижимость очень дорогая, чем обусловлен низкий процент частной собственности. Здесь вообще, мне кажется, владеет своим жильем процентов 30 населения. Но отношение к съемному жилью точно другое. Люди всю жизнь могут жить в съемных квартирах. Во многих случаях пожизненная аренда выходит чуть ли не дешевле, чем приобретение. Кстати, квартиру снять – полторы тысячи в месяц, при этом жилье очень скромное, вот и считайте сами, райская жизнь в Швейцарии или нет.

– А вот для меня, например, совершенно другое ужасно, – вступила в разговор Аллочка. – Много у них там или мало остается после всяких выплат, – это не главное. Важно, как они эти оставшиеся деньги тратят. Знаете как? Никак. Стремление к экономии – это едва ли не основная черта швейцарской жизни. Швейцарцы стараются сберечь все, что только поддается сбережению, – время, природную среду, здоровье, но прежде всего – деньги.

В Швейцарии нет моды, нет стиля. Джинсы, кеды или полусапожки без каблука, футболка с длинным рукавом, пуховик – для обоих полов лет до тридцати пяти, отсутствие косметики у женщин младше пятидесяти. Альтернатива: офисный костюм, туфли на каблуке средней высоты – это для работников банков. Женщины старше шестидесяти выглядят очень хорошо: укладка, маникюр, макияж, дорогая одежда и обувь. Видимо, к этому возрасту бережливость швейцарцев уступает здравому смыслу, и они начинают тратить деньги.

Что поразило меня: швейцарки никак не готовятся к вечернему выходу. То есть, как вышли с утра, так и пошли в ночной клуб вечером, даже лицо поярче не накрасили, и сережки подлиннее не надели.

Счет в простом ресторане на двоих составляет сто франков и выше. О полете дизайнерской мысли и красивом интерьере забудьте, а если вы не очень удачливы, то за сорок франков есть шанс обрести свежеподогретую, а не приготовленную тарелку пасты, а потом получить чай из пакетика (по-другому тут не бывает) или горячий шоколад – из другого пакетика.

Национальная кухня – сыр. Сыр в виде фондю, раклета, жареный картофель с сыром и беконом, жареный картофель с сыром и инжиром… Начинаешь понимать, что русская кухня совсем не тяжелая.

Медицина… У меня одна подруга живет в Финляндии уже три года, мужа туда отправили в длительную командировку. Так она ждет не дождется, когда они смогут вернуться. Весь отпуск в России тратят на обход врачей и обследования, чтобы подлечиться. Ну и лекарств накупают на год вперед. То же самое с подругой из Америки – лечиться приезжает в Россию.

В Швейцарии обязательное страхование: минимум 3500 франков в год, при этом первые 3000 франков вы оплачиваете самостоятельно. В дальнейшем 90 % оплачивает страховая компания, десять процентов – вы. В таком случае все посещения доктора проходят через терапевта: вы записываетесь к терапевту (за две недели минимум), приходите, объясняете, что у вас болит. После чего терапевт, если сочтет нужным, дает вам направление к специалисту.

Любимая швейцарская таблетка Dafalgan (аналог нашего анальгина) ни от чего не помогает, но ее выписывают в 99 % случаев. Вообще, местные аптеки – вещь поразительная! Без рецепта вы практически ничего не купите – даже лекарств от аллергии, противовирусных, противозачаточных, я уж не говорю про антибиотики.

Салоны красоты… Если вы решили постричься, покраситься, сделать маникюр, педикюр или воспользоваться какой-нибудь из аппаратных методик – лучше научитесь делать это сами или терпите до визита в Россию. Здесь не знают о многих процедурах, плохо владеют методиками аппаратной косметологии, не умеют делать маникюр и педикюр, и даже ровная стрижка для них является высшим пилотажем.

Когда я в январе пришла к своему московскому парикмахеру, парень меня спросил: что плохого я сделала тому, кто меня стриг? Почему все клоками?

Я записалась в Женеве однажды на аппаратную косметологическую процедуру. Пришла, а мне говорят: «Вы знаете, мы купили этот аппарат во Франции, но сейчас он почему-то перестал работать, и мы ждем мастера». Я решила поинтересоваться, почему сия чудо-машина пришла к ним из Франции, если швейцарцы сами занимаются ее производством? Ответ меня убил: «Вы понимаете, в Швейцарии она стоит очень дорого, а во Франции мы нашли возможность купить подержанную!».

Если какой-либо праздник попадает на выходной день, переноса, как в России, не будет. У вас просто не будет лишнего выходного. В праздники все закрыто: не работают магазины, многие рестораны.

Чуть не забыла: хотите поесть в ресторане? Обед с полудня до двух, ужин с пяти до десяти. В остальное время рестораны закрыты. Приятного аппетита!

Вообще, у каждого своя Швейцария: те, кто приехал из маленьких русских городов, в восторге от чистоты из спокойствия, а те, кто приехал из крупных, – в печали от плохого сервиса и скуки.

Уж в это она поверить никак не могла. Плохой сервис?

– Зато все аккуратно, а у нас в России только попробуй что-нибудь купить – все потеряют, привезут не то, сто причин найдут, чтобы не чинить, если что-нибудь сломается. А уж если пожалуешься, то вообще концов не найдешь, сплошная бюрократия, – подметила она.

– Я тоже придерживался такого мнения, когда в России жил, – вступил Олег в разговор. – Но по русским меркам хороший сервис – это когда ты зашел в магазин, а все тут же всё бросили, к тебе подбежали, тут же тебе всё домой привезли. Мы ждать вообще не приучены. А здесь так не бывает. Либо долго, качественно и дорого, либо никак. Для меня это было неожиданно, как холодный душ – так все тут медленно и неторопливо… так все размеренно и неспешно… причем независимо от того, есть у тебя деньги или нет. Купили вы мебель в офис. Доставите? Да. Через неделю. И потом через неделю соберем. Интернет? Нет проблем. Пятнадцать дней… А если все это отбросить – прелестная страна.

– Я понимаю, о чем вы, – действительно, нам все вынь да выложь за одну секунду, – согласилась она. – Ну а бюрократия? Тоже, скажете, миф?

– Да, бюрократия… я тоже думал над этим вопросом. Вот в России мы приходим куда-то за справкой, и чувствуем, что если не заинтересуем этого выдавальщика справок материально, то это может надолго затянуться. Нам же нужно, как обычно, «вчера». Для нас это бюрократия.

– Так вот, тут каждая справка официально стоит 25 долларов и делается неделю. Только чтобы что-то согласовать, таких справок нужно десятки собрать, – продолжал Олег. – Ну вот, к примеру, решили вы рыбу половить. В России это бесплатно. А в Германии?

Если вы вздумаете пойти на рыбалку, то это не означает, что можно ограничиться только удочкой, сеткой, наживкой, хорошим поплавком, резиновыми сапогами до ушей, а также хорошим пивом и закуской – дополнительным атрибутом любого рыболова. Не забудьте с собой прихватить документ, свидетельствующий о том, что вы сдали экзамен по рыбологии и можете правильно ловить все, что плавает в воде. Прежде чем рыбаку доверят ловить рыбу, он должен продемонстрировать солидной комиссии знание всех правил, методов и способов ловли, а также теорию и историю рыболовства. Существуют правила, согласно которым рыба меньше принятых стандартов должна быть отпущена обратно на волю, иначе вам грозит крупный денежный штраф. А если вам попалась на крючок рыба подходящих размеров, то необходимо к ней проявить гуманность: хорошенько стукнуть ее по голове специальным деревянным молотком (это тоже необходимая атрибутика немецкого рыболова) – мол, рыба не должна мучиться. Если егерь увидит, что рыба в вашем ведре живая, можете быть уверены в скором облегчении своего кармана. Но это еще не все. После рыбалки немецкий рыболов идет в ближайший магазин и там платит за то, что поймал рыбу. То есть пойманная рыба обойдется вам точно столько же, сколько магазинная. В Германии говорят, что бесплатно стоит удовольствие от рыбалки, а за все остальное нужно платить.