Текст книги "Импэриа Рэдас"

Глава 11. Не верю!

Утро следующего за мстительной ночью дня началось экстренным выпуском телекомпании Тарус с единственной, но очень актуальной в Кулешах новости – выступления Главы городской администрации Симеона Иоанновича Царапкина. Причем, поведение мэра на телеэкранах было не менее предосудительным, чем ранее в зале Администрации. Нет, он не ругался теми странными словами, что уже вошли в лексикон кулешовцев, но его буквально пошатывало от обиды, возмущения и страха перед предстоящим празднованием Дня России.

– Я такого не говорил! Не говорил! Я не матерюсь и никого не еплю! – истерил повернутый перед камерами в профиль градоначальник, он все еще не хотел выставлять на всеобщее и неравнодушное обозрение след кулаков кулешовского нувориша. Хотя все уже все видели!

– А что вы говорили? – живо интересовался собеседник.

– Люди! Я вас люблю! Мы же не гопники, хватит драться яйцами! Я, что, деревянный?!

– Ах вон оно что! А мы-то все подумали…

– Фигню вы про меня все думаете! Я же не монстр! Я мэр, не забывайте! Разве можно мэра бить?! Фу!

– Вас просто было плохо слышно.

– Нет! Просто меня никто не слушает! Чего вы все ко мне пристали?! Я, что ли, забрал у вас ваши заводы? Я, что ли, плачу вам ваши грошовые зарплаты?! Я не увольняю ваших врачей и учителей! Я ничего не могу сделать! Ничего!

– Как ничего? Вы же член правящей партии!

– Какой еще член?! Опять про яйца?! Не член я, не член! Я ваш мэр, не забывайте!

– Ну, хорошо! А кто все это делает?!

– Того и спрашивайте! Что я могу сделать?! Нечестно в меня кидаться! Я же и ответить могу! Я не деревянный! Сколько раз повторять?! Не деревянный я!

– Прекратите эфир! Семен Иванович, успокойтесь! – Игорь Владиленович Пуссик наконец сумел побороть внезапно нахлынувшее на него оцепенение от полной и публичной откровенности своего шефа – Где ваш редактор! Не смейте давать это в эфир!

Больше этого в эфир никто и не давал, а потому подробности мэровского выступления, озвученные теми кулешовцами, кто сумел его посмотреть по телевизору, стали обрастать все новыми и новыми шокирующими подробностями. Болтали, что Царапкин решил скупить все яйца в Кулешах и грозится пуляться ими в ответ, а подчиненных своих призывает к тому же. Что руководство России все себе забрало и не хочет отдавать, а он ничего не забирал; что поликлиники в Кулешах закроют, потому, что Царапкин и тут ничего не может сделать, а никакой диспансеризации не будет. Все эти подробности живо передавались горожанами из уст в уста, по мобильной связи, то есть.

Но вскоре новые обстоятельства местного бытия вызвали всплеск обращений за услугами мобильных операторов. Фотки, постируемые теми кулешовцами, кто добирался до работы на КМЗ через площадь имени Максима Горького, заполонили социальные сети, легко преодолев городские границы. Оживший и выпрямляющий свою усталую спину для удара красными боксерскими перчатками по злу и несправедливости современного мира бетонный рабочий КМЗ Степан Чамочкин занял лидирующие позиции в перепостах местных пользователей.

А поскольку наш интернет уже давно перестал быть местом свободы, непредвзятости и отсутствия тотального контроля, то прокурору города Виталию Андреевичу Бубликову пришлось срочно посетить отделение полиции Заводского района еще до девяти утра после череды непрерывных звонков очень секретных и просто секретных федеральных ведомств.

– Там сейчас толпа собирается, все знают, кроме нас! А этот бред Царапкина! Ты слышал?

– Да он пять минут только выступал, не волнуйтесь, Виталий Андреевич. Тарусята сразу отключили его!

– Твои ночью дежурили? Кого видели?

– Савву Велиховского, внука Нины Петровны Кошкиной. Но это не он!

– Почему?

– Его ни одна лестница не выдержит! Так растолстел, вы не представляете! Я его в детстве знал – обычный пацан был, а сейчас! Да и он только вчера утром приехал. А работает он в банке в Питере, Нина Петровна рассказывала. Какой из банкира мститель? Они же бандиты просто, обирают народ и все. И сюда приехал тоже обирать, наверное! – защищал знакомого Айдар Валиев.

– Только его видели?

– Подружки-старушки еще попались. Гуляли ночью и черкали мэровские плакаты, но как их задержишь? И вообще, Виталий Андреевич, проблема у нас большая! Как различить, что мстители сделали, а что группа поддержки?

– Ты сначала поймай хоть кого-нибудь! Потом различать будем. Но старушек не трогай! Они почеркаются и все, а иначе крику будет! – прокурор вздохнул и перешел к самому неотложному – Когда перчатки снимать будешь? Давай народ разойдется и снимай!

– Кхе… – невнятно и виновато ответил Валиев.

– Чего?! – возмущенно замер прокурор.

– Они их как бы запенили…

– Чего?! – опять выдохнул Бубликов.

– Можно их закрасить в цвет бетона – невинно предложил Айдар – Колер подберем – никто не отличит! А Степан будет как бы в варежках.

– Какой Степан? – тихо спросил Бубликов – Какие варежки?! – уже закричал прокурор.

– Не отодрать, лоскутья все равно свисать будут – сочувственно объяснил Валиев – Не срезать же вместе со Степановыми кулаками! Как он с обрубками выглядеть будет?! Провокационно!

– ООО! – возмущенно страдал от бессмыслицы и непонимания Виталий Андреевич.

– Да не переживайте вы так! Придумаем что-нибудь, не впервой.

– Помолчи, Валиев! Срезай, крась, что хочешь, делай! Немедленно, сейчас!

– Слушаюсь! – Айдар бережно проводил начальство до машины и решил, все-таки, обойтись малой кровью и покрасить перчатки Чамочкина в цвет бетона. Коллеги лейтенанта из других районов города, давясь от смеха, но обеспечили его двумя ассоциальными личностями из собственных обезьянников. И представление успешно состоялось. А как иначе назвать это мероприятие, проходившее под бурные остроты и издевательства развлекающихся на полную катушку кулешовцев? Но программа дня подготовки к празднованию двенадцатого июня еще только начиналась!

На калинковскую дорогу к кучам многострадального разноцветного и уже дурнопахнущего мусора собиралась толпа весьма разношерстных в социальном плане горожан. Наиболее организованной ее частью была бригада дворников из местного ЖУ в оранжевых жилетах и с полным боекомплектом (метлы, грабли, совки и лопаты). К ним быстро подтягивались местные чиновницы, очень приятные дамы округлых форм, одетые в спортивную одежду нежных пастельных тонов. И, наконец, к присутствующим борцам за всеобщую экологию нехотя и даже зло присоединились жители поселка Металл Советов, запуганные огромными расценками на предстоящий мусорный год от подчиненных Айдара Валиева в случае бойкота данного мероприятия.

Внеплановый субботник начался в полном соответствии с вековыми российскими традициями – речами высших должностных лиц города. Не поверите, но это опять был Царапкин! Вот и кулешовцы тоже сначала не поверили глазам своим, а потом расслабились и постарались получить удовольствие от внезапно эксцентричного мэра:

– Сограждане! Слушайте меня хорошо! И не говорите, что не слышали! Нечего выдумывать, что я говорить не буду! – с ходу в карьер ринулся господин Царапкин, гипнотизируя электорат своими модными черными очками – Я этот мусор не раскидывал, он ваш! Убирайте! И пора вам всем уже понять, что социализма больше нет и не будет! За свои отходы – платите сами! И без задержек, а то пени начислят. Я слышал, что вы меня не любите. А за что меня любить? Я выполняю российские законы, не нравятся они – меняйте, а я здесь причем?! Не можете сменить законы? Значит, платите и терпите!

Я думаю, что Симеон Иоаннович просто просил кулешовцев оставить его в покое до предстоящих выборов в законодательные органы, а потом уже выбирать мэром того, кого они хотят. Но просьба эта звучала очень сумбурно и провокационно, вызывая совсем другие отклики:

– Издевается! Кусака чертов!

– Он нас к революции призывает, что ли?

– Это новые избирательные технологии, устроить хаос и победить!

– Да разве можно такое на субботнике говорить?!

– А чего скрывать? На пенсию мы уже не выйдем, помрем раньше!

– Законы надо менять, он прав! Обирают людей, как липку!

– За дороги платим, за учебу платим, за врачей платим, за мусор тоже будем! Может, кто догадается, наконец, в наш карман хоть что-то положить, а не только забирать?!

– Весь город высосали и все не отлипнут никак! Пиявки жирные!

– Да еще и честности учат нас, долгу всякому! Мы в этих долгах, как в шелках!

Тут Симеон Иоаннович насторожился, почувствовав, что его речь вызвала какое-то народное недовольство, но обида снова поглотила его:

– Опять! Вы все врете! Я этого не говорил! И ни к какой революции не призывал! Давайте убирайте ваш мусор! Сами загадили, сами и чистите! Я здесь причем?!

– Уважаемые кулешовцы! – мэровская свита собралась и сумела, наконец, вытолкнуть перед шефом начальника местного ЖУ – Начинаем субботник! Граблями забираем мусор и в мешки, сейчас будут машины! Работаем дружно и быстро! Давай, Талаш, веди своих, нечего митинги устраивать, все уже высказались!

Действительно, чего обсуждать? Революции революциями, а мусор убрать надо! Недовольные и встрепанные кулешовцы принялись за дело, но их удивление от речей мэра так и не прошло. Вот что он им хотел сказать? Непонятно!

Айдар Валиев, довольный собой и жизнью вокруг, весело обозревал подведомственную территорию – калинковская дорога убрана дочиста, все мусорные мешки вывезены, бетонный Степан Чамочкин одет в круглые варежки, господин Царапкин убрался восвояси и есть надежда, что проявлять свое остроумие он будет уже вне границ Заводского района. Жизнь прекрасна и удивительна!

– Как тебе не стыдно?! Внук приехал, столько лет у меня не был, а ты его в кутузку! Он в первую же ночь дома не ночевал! Что я Алисе скажу?

– Он у нас только час просидел! А вот где он остальной ночью шарился?! Это интересно! И что он на площади Горького делал?

– Он у меня такой впечатлительный мальчик, а вы все его пугаете! На вокзале какой-то старик ему смерть посулил, и ты его задержал! А на площадь его позвали банк грабить, Савва так и сказал, но потом разобрались, что это недоразумение и все! Что он нарушил?! За что его арестовывать?! – возмущалась Нина Петровна Кошкина.

– Как это грабить?! Он же сам банкир! Хотя они свои банки днем грабят, а не ночью!

– Вон мэр наш такую пургу несет! А его никто не арестовывает! А Савушку моего… – в голос причитала Нина Петровна.

– Успокойтесь, Нина Петровна, и внука успокойте! Никто его арестовывать не будет! Пусть спокойно гуляет по кулешовским улицам, я обещаю!

– Не может он! Ты же видел, он у меня крупный. А этой ночью так набегался, что сейчас с дивана встать не может! Все стонет, что ноги болят.

– А где он бегал и с кем? С мстителями? Чего молчите? Говорите!

– Некогда мне! Внук ждет! Еще раз обидишь Савушку, я к твоей матери пойду! – привела весомый аргумент Нина Петровна.

– Не надо к матери! Ее даже в школу с моего седьмого класса уже не вызывали! А ваш Савва пусть тогда бегает быстрее! Чтобы никакая полиция его не смогла догнать.

– Минуточку, лейтенант! О ком вы сейчас говорите? О мстителе? Кто он, где живет? – наконец тарусята подслушали что-то интересное.

– Какой мститель? О чем вы? Я говорю о лицах, получивших предупреждение за хулиганские действия.

– Кто хулиган? Мой Савва хулиган?! Это вы все бандиты!

– Мстителя зовут Саввой – передал по цепочке своим коллегам журналист Таруса и продолжил расспросы – Какие у него политические убеждения? Он собирается принять участие в выборах в Заксобрание? Какие у него планы по переустройству Кулешей? Почему отрицает легальные формы борьбы? Можно взять интервью у Саввы?

– Сгинь, малохольный! Мой Савва в Питере живет, зачем ему Кулеши? Что у нас хорошего? Нищета и беспорядок?! Даже детских врачей не осталось! Даже твой Царапкин лыжи в столицу навострил, а у него зарплата ни чета нашим! Сейчас еще хуже будет – Ковригин помер!

– Вы поддерживаете мстителей?

– Отвяжись! Я вас всех предупреждаю, не трогайте внука! Иначе я к вашим родителям схожу! – возмущенная Нина Петровна поспешила домой, а тарусята, переглянувшись, направились скрытно следом. Она чувствовала, что ее любимый Савушка угодил в самый центр кулешовского пожара недовольства и неблагополучия, словно горячий пирожок к столу – слопают и не подавятся!

Айдар Валиев думал также, а еще он был уверен на сто процентов, что боксерские перчатки Степану Чамочкину мстители натягивали вместе с Саввой. Лейтенант полиции только не мог понять, зачем Велиховский в этом участвовал?

Восьмичасовой рабочий день закончился в Кулешах, работники КМЗ и других организаций спешили по домам, весело вспоминая царапкинские выступления в средствах массовой информации и непосредственно перед широкой зрительской аудиторией. Правда, мужья чиновниц из мэрии были слегка недовольны тем, что Симеон Иоаннович использовал не очень подходящую лексику в присутствии их жен, но признавали, что мата все-таки не было!

Стоп! Неужели все закончилось на сегодня? Никаких мщений, поисков смысла жизни и врагов, дурацких совпадений и недоразумений больше не будет? Нас всех ждет тихий семейный ужин, спокойная ночь и чистая совесть? Не верю! Нет, не верю!

Глава 12. Будем жить!

Стрелки больших круглых часов на стене столовой ковригинской квартиры неумолимо отсчитывали девятнадцатый час уходящих суток. Изольда Львовна, продолжая барахтаться на волнах своей памяти, задумчиво разглядывала большое блюдо с отбивными и отварным картофелем, стоящее в центре круглого стола. Леди Изо безразлично гадала, придут сегодня ужинать Григорий и Мирон или нет, вчерашнюю вечернюю трапезу она провела в одиночестве. Но если с Мироном все было ясно – он проводил дни и вечера в заводоуправлении, бесконечно совещаясь с Лайбе и другими работниками, то Григорий ее беспокоил и очень беспокоил. После дикого скандала с дракой он не ночевал дома уже вторую ночь, приходя под утро в каком-то нехорошем возбуждении и отсыпаясь днями в запертой комнате. Вот и сейчас Изольда Львовна слышала просыпающиеся стуки и шаги оттуда:

– Добрый вечер! Я опять все проспал – зевая и потягиваясь, Ковригин уселся напротив нее.

– Ничего. Ужинать будешь? Не знаю, когда Мирон придет с завода.

– Спасибо – Григорий щедро наполнил себе тарелку – Как дела? Какие новости?

– Не знаю – опять повторила Изольда Львовна – Я никуда не хожу. Может, ты мне что расскажешь?

– А ты слышала, Изо, что в городе действуют мстители и люди их поддерживают.

– Какие мстители?

– Борцы за справедливость! В Кулешах очень бедно живут, зарплаты никакие, все болеют и страдают, а власти ничего не делают! Новые хозяева высасывают с заводов все, не вкладывая ничего! Школы не ремонтируют, врачи уезжают! Работы, даже грошовой, остается все меньше и меньше. Вот люди и недовольны! – волнительно и торопливо высказывался Григорий.

– Что? Какие хозяева? Какая справедливость? – не понимала ничего Изольда Львовна.

– Чиновники только врут и воруют! А людям все хуже и хуже! Ты видела, какие тут дома? Их сто лет никто не ремонтировал! Какие больницы?! Какие дороги?! Разруха и бедность поголовная! А их убеждают, что так хорошо они еще никогда не жили! Обворовывают нагло и благодарности за это требуют! Гады! – с аппетитом возмущался Григорий Ковригин – Как вкусно! Спасибо, Изо.

– На здоровье, Гришенька – машинально отозвалась Изольда Львовна – А ты про каких хозяев говоришь?

– Про капиталистов современных! Пиявки ненасытные! Про чиновников-воров!

– Хм. А ты сам кто будешь? Пошарь в своих карманах – там заводик не затерялся?

– Завод… – замер с набитым ртом кулешовский нувориш – это неправильно! Я его должен вернуть людям! – энергично пережевывал одновременно пищу и мысли наивный житель прекрасной Франции – Я сейчас… только оденусь!

– Куда это ты так торопишься? – в столовую входил Мирон Сергеевич Рига – Надеюсь, больше никаких драк не будет?

– Будут! Обязательно будут! Он же за справедливость решил бороться. Завод людям спешит отдать, чтобы никто больше не страдал в Кулешах – хитро щурясь, ответила за Григория Изольда Львовна.

– Да он мне все равно не нужен! Я и не понимаю ничего в таких делах – оправдывался молодой капиталист.

– Представляешь, Мирон?! А Саня боялся… – опять загадками говорила Изольда Львовна.

– Мда! – хмыкнул Рига – Похоже, Франция не помогла. Ты садись, Гришенька, поужинаем спокойно и поговорим обо всем. Сам знаешь, поспешишь – людей насмешишь!

– А я торт шоколадный купила, чай потом пить будем и разговаривать, разговаривать! – молодела и веселела на глазах леди Изо.

Наша планета совершает два вида движения – орбитальное (вокруг солнца) за год и осевое за сутки – и все четко, почти без отклонений. Но человечество более хаотичный и беспорядочный организм, а потому мы и движемся, по более сложным и парадоксальным орбитам и осям, но все равно, как в России говорят, опять на те же грабли ступаем! Только верных соратников Александра Петровича Ковригина это не огорчало, нисколько не огорчало! Григорий Александрович Ковригин, прожив в прекрасной Франции более десяти лет, так и не смог или не захотел избавиться от сумасшедшего наследства своей первой Родины.

– Я не понимаю, ведь на этом заводе держится весь город! А властям все равно?

– Не думаю, что кто-то из чиновников потеряет сон, если завод закроется. Слов, конечно, много будет сказано, пособия по безработице тоже будут выделены. Как будто они кому-то нужны! Но город умрет. И самое поганое во всем этом, что умрет всякая ценность жизни в наших местах. Понимаешь, Григорий, люди пришли сюда, чтобы бороться и побеждать – все побеждать – не только собственную слабость, лень и страх, но прежде всего суровую природу и катаклизмы, здесь развитие – это не конкуренция жителей мегаполисов между собой, это борьба с иной, не человеческой средой. Да, в наше время все гораздо легче, чем сто и двести лет назад, но если у нас отберут саму потребность побеждать, осваивать новые ниши для жизни, завоевывать новые пространства, то кем мы станем? Гражданами прекрасной Франции? Но мы живем в России!

– А что же делать?

– Мы долго обсуждали это с твоим отцом. Увы, но в одиночку мы ничего не решим. Можно лишь продержаться какой-то период и все. А дальше – огороды, мелкий нищий бизнес, отток горожан и маргинализация оставшихся, но никакого крупного дела и глобальных задач. Тогда зачем здесь жить? Чтобы деградировать?

– А мне что делать? Я не хочу никого эксплуатировать!

– Это решать тебе. Твоему отцу многое пришлось сломать в себе, но завод он со своих плеч не скинул! Как поступишь ты?

– Я думал отдать его тем, кто на нем трудиться. Это же справедливо?

– Может быть. Но и глупо! В лучшем случае, твои труженики получат какие-то гроши за свои доли либо ничего не получат. Но завод все равно встанет. Понимаешь, Григорий, мы живем в современном мире абстрактных величин, любой завод сейчас нужен не для выпуска конкретных продуктов, а для получения максимальной выгоды – прибыли, дивидендов и других выплат. Результат – это денежный поток, а не выпуск конкретных вещей для людей и страны.

– Везде так и в Европе тоже.

– Конечно! Только ничто не вечно под луной и жителям Кулешей не станет легче, если их завод закроется в целях повышения эффективности и максимизации прибыли его хозяев! Как ты думаешь?

– А что же мне делать?!

– Задавать вопросы, Гришенька, продолжать задавать вопросы! Господи! А Саня не дожил… – светло грустила Изольда Львовна.

Шоколадный торт был замечательным – нежным, сладким и горьковатым на вкус, а вечер вопросов и поиска ответов бесконечным. Дневное светило медленно уплывало за горизонт, оставляя розоватую полоску надежды на счастье и справедливость для всех. Живи, красный директор, я не дам тебя забыть!

Ночь, опять ночь, время сна, боли, загадок и новых открытий, а еще – время таинственных и вездесущих мстителей и не только тех, которые в Кулешах! Хочу спросить вас, мои читатели, как вы относитесь к мстителям? Они ведь не за себя борются – за всех! А как же тогда знаменитый постулат современного мира о том, что всеобщий интерес сейчас реализуется через противоборство единичных корыстных интересов? Не спорю, корысти вокруг много, общего только маловато! Вот и кулешовцы со мной согласны, а вы?

Наступившая ночь черным цветом захватила город – черный воздух, черные дома, черные деревья, черные люди и они не спят. Они дело делают, черное дело! Нет, нет, не бойтесь – черно все от того, что в городе окончательно полетела схема ночного освещения его улиц и переулков, поизносилась вся с советских времен, а денег у муниципалитета на капитальный ремонт или полную ее замену нет, деньги все у нас в Москве, только мстители в Кулешах!

И много что-то этих мстителей сейчас на улицах города, они мелкими группками делают свои черные дела. Какие дела? Разные – свертки и пакеты подтаскивают поближе к площади имени Максима Горького и прячут по углам, но очень осторожно, стараясь не разбить. Старушки в веселеньких кроссовках опять активно разрисовывают черными фломастерами наклеенные на стенды плакаты, трое злых подвыпивших мужиков орудуют на своих рабочих местах – в мэровском гараже, спуская шины у машин районного начальства, матерясь и приговаривая: «Заяпляли всех! Пешком пусть ходят по нашим дорогам, быстрее отремонтируют! За такую зарплату мы не возим!»

А на самой площади, ни от кого не прячась, действующий председатель Городского Совета Ветеранов Вагиз Хуснуллин помогает советами своим внукам-подросткам, залезшим на двухметровую лестницу, вернуть варежкам Степана Чамочкина их мстительный алый окрас.

– Здорово, Вагиз! Как внуки у тебя выросли! В каком классе? – подошел Печенег.

– Здорово, Максимыч! Девятый и седьмой закончили, старший дальше в десятый пойдет! Из гаджетов не вытащить ни того, ни другого! Вот с собой привел, чтоб делом занялись, может, поумнеют! А ты куда? Тоже мстить? Народ злой, как черт! Да еще кусака чокнулся, что будет?

– А полиция где? Чего вас не ловит?

– Я Димке Калинкину сказал, чтобы они в отделении сидели этой ночью, завтра набегаются досыта! Он же мой сосед, да и самих полицейских наша власть достала хуже горькой редьки! То их сокращают, то набирают, то костерят, то судят – придурки какие-то там наверху, навязались на нашу шею! Тьфу на них!

– А что за сумки народ прячет?

– Так Димка сказал, что полиция под утро площадь оцепит и всех проверять будет, чтоб яйца не пронесли на митинг. Сам знаешь, как народ закупился! Пропадать им, что ли? Вот заранее и тащат!

– Понятно! Ты заходи в гости. Можешь сегодня, как отомстишь. Пока, парни – попрощался с хуснуллинскими внуками Максим Максимович Печенкин.

– Сыну привет! И спасибо передай за моих охламонов! Радик только благодаря твоему Александру сдал ОГЭ по математике!

Среди всей этой слаженной и дружной мстительной работы выделялись тарусята, потому что они не мстили, а растерянно ходили и разглядывали все вокруг. Технику у них отобрали сразу и сказали, что вернут утром перед митингом, а то доносами заниматься не по-людски как-то! Но толстого и усталого мстителя по имени Савва журналисты не видели, хотя обшарили все улочки и закоулочки окрест.

Ночь на двенадцатое июня все чернела и чернела, бесконечно тревожа умы и сердца российских провинциалов, не разбирая их различного социального статуса:

– Давай чаю налью, только без сахара, иначе точно не уснешь.

– Ой не знаю! Плохо мы живем, по-дурацки как-то, а люди это все чувствуют, мстить начинают. Не к добру Ковригин помер! Не ко времени!

– Ты чего? Кто к добру-то помирает?! Тебе волноваться нельзя, Виталий. Скоро на пенсию, скинешь этот дурдом с плеч!

– И что? Пенсионеры на другой планете живут, что ли? Сама плачешься на свою больницу! Сколько там врачей осталось? Ты последняя будешь, другие еще старше! И такой же бред, как везде! Мало того, что гроши платят, так и за людей не считают! И надо еще подумать, что страшнее из этого будет! Бюджет с жиру пухнет, а люди нищают! К черту такую экономику!

– Ты не волнуйся, Виталий! Я тебе капельки накапаю, успокойся.

– Не могу, Галя! Порой думаешь, пускай все катится, а порой бардак этот с враньем вперемешку – во как достал! Врут со всех сторон, сверху донизу! В глаза людям врут! Откуда у нас в Кулешах средняя зарплата сорок тысяч? Ковригин платил тридцать во вредных цехах и за ночные, везде хорошо если двадцать есть, а то и меньше. Печенкин своим учителям попрошайничает повсюду, да что-то плохо подают. Зачем врут?!

– Да, вот это вранье и страшно! Все губит!

– Ничего! Завтра на митинге правда вылезет! С яйцами вылезет. Только чем тяжелее не стали б кидаться, а то фингалов властям наставят, а мне разбираться.

– Слушай, дорогой, а кто эти мстители? Что ты знаешь? Скажи!

– Не знаю! Все же молчат, как партизаны! И потом, в эти мстители весь город уже записался, вот Царапкин и злится. Он-то в чем виноват? Он их не грабил, будущего не лишал, не гнобил, а в него яйцами пуляются! Получается, он за всех властей отдувается, ему это надо? Но народ звереет в России, и Москва всех не накормит – не резиновая!

– Да, я заметила, сначала все смеялись и поддерживали мстителей. А сейчас уже серьезных дел ждут, одних пуляний мало, хотят реальных изменений и наказаний всем этим ворам-бандитам!

– Вот! О чем и разговор! Деньги на нас с неба не свалятся – все это понимают, не дураки, но элементарный порядок должен быть. Иначе, зачем вся эта властная вертикаль? Кому нужны эти владельцы заводов и пароходов? Ведь любой человек – это то, что он делает для других, тогда и личную корысть поймут и не осудят. Ну как может один человек владеть миллиардами?! И еще по наследству их перекидывать. Зачем ему столько, и главное – нам-то всем, зачем это его наследство?

– Ох, Виталий! Ты только другим не говори, ты же прокурор, ты сам защищаешь этих миллиардеров. И потом, все говорят, что Григорий Ковригин – неплохой человек, он уже пообещал выделить детям заводчан деньги на Крым.

– Галочка! Какая разница плохой он или хороший? Что он может? Только забирать прибыль у завода! Больше ничего, даже если захочет что-то изменить – кто ему позволит? Уж если отцу его не удалось, то ему и подавно!

«Зачем эти вопросы?» – спросите вы, мои читатели. Они из прошлого века и пусть там остаются, вместе с кровью и страданиями миллионов наших сограждан. Да, современный мир не воплотил в жизнь знаменитых лозунгов Великой Французской революции, но он гораздо свободнее и комфортнее того, что было раньше. Почему надо возвращаться к прошлому? И почему именно сейчас?

Потому, что история снова приготовила России весьма занимательные кульбиты. Александры Ковригины, последние красные директора, ставшие вольно или не вольно хозяевами крупнейших промышленных предприятий России, банков, ресурсных компаний и тому подобных активов, умирают, не все сразу, конечно, постепенно, но умирают. А кто наследники? Да, Григорий Ковригин – неплохой молодой человек, получивший образование в Европе, добрый и не жадный – даже на Крым ему не жалко. Ну и что? Николай Романов тоже был добрым и не жадным, в общем, хорошим человеком и семьянином. Но разве это спасло его детей и Россию?

Вы все еще думаете, что совок сгинул окончательно? Что кровавое российское наследство прошлого века никогда не будет востребовано? Что больная совесть красного директора ушла вместе с ним и никогда не возродится? Что Виталий Андреевич Бубликов – редчайшее исключение среди успешных и образованных россиян? Что другие так не думают?

А если я скажу, что все мы кровь от крови, плоть от плоти наследники того проклятого двадцатого века, что мы, пусть и невольные, но носители кровавого большевистского гена и будем жить с ним и дальше! Да еще – передадим его нашим детям и внукам! Что, не верите? Хорошо, тогда продолжим.

За мной, импэриа рэдас!