Текст книги "Мисс Билли"

Глава XXIII
Кривизна выпрямляется

В сентябре друзья решили, что Билли взяла на свои плечи непосильную ношу, приглашая на лето гостей. Ничем другим нельзя было объяснить печальную перемену в ней. Девушка выглядела больной и затравленной. И без того худенькая, она превратилась в тень, а во взгляде ее застыла тоска. Лицо осунулось и побледнело, и лишь заострившийся подбородок смотрел воинственно. Конечно, Билли была больна.

В конце сентября Уильям уехал на Запад по делам. Заодно он навестил свою сестру Кейт.

– И как все поживают? – радостно спросила Кейт, покончив с приветствиями.

Уильям вздохнул.

– Кейт, мы очень беспокоимся из-за Билли.

– Ты хочешь сказать, что она больна? Эта девочка – само воплощение здоровья.

– Все изменилось, и мы не знаем, почему.

– Вы обращались к врачам?

– Да, но они не помогли. Нашли легкое расстройство желудка, но причина ее нездоровья совсем не в этом. Она чем-то глубоко встревожена.

– И что же ее тревожит?

– Я понятия не имею, Кейт! – огорченно сказал Уильям.

Кейт задумалась и быстро взглянула на брата.

– Послушай, а Билли… довольна помолвкой?

Уильям покраснел и вздохнул.

– Конечно, я думал об этом и начал внимательно изучать ее. Даже спросил однажды.

– И что она ответила?

– Она испугалась и встревожилась, при первых же моих словах ее глаза наполнились слезами. Она явно боялась моего вопроса, и я замолчал. Все лето она занималась делами благотворительности, открыла двери своего дома для своих менее удачливых друзей, устроила для них летний дом. Надо признать, что она подарила им много счастья. И поначалу она очень радовалась этому.

– Но не было ли это тяжело для нее?

– Вроде бы нет. Конечно, ей много помогали, особенно эта милая маленькая мисс Хоторн. Теперь все разъехались, кроме нее. Бертрам тоже посвятил все лето развлечениям ее гостей. Когда Билли приболела, они с мисс Хоторн вообще освободили ее от всех забот и все делали вдвоем.

– Но что же тогда случилось с Билли?

– Не знаю. Она многое делает для меня – описывает мои коллекции, охотится вместе со мной за новыми вещицами по антикварным лавкам. Честно говоря, когда она делает что-то для меня, она выглядит счастливее всего. Я боюсь, что у нее развилась своего рода мания угождать мне. Кейт, я страшно беспокоюсь. Как по-твоему, в чем дело?

Кейт озадаченно нахмурилась.

– И представить себе не могу, – медленно начала она. – Конечно, когда я сказала ей, что ты ее любишь…

– Сказала ей что? – взорвался обычно тихий Уильям.

– Когда я сказала ей, что ты ее любишь, Уильям. Понимаешь, я…

Уильям вскочил.

– Сказала ей, что я ее люблю? – закричал он. – Кейт, ты в самом деле ей это сказала?

– Да, – растерянно сказала Кейт. – Ты же сам мне говорил!

– Я? – лицо Уильяма выражало искреннее изумление.

– Конечно, помнишь, когда мы катались в экипаже? – с достоинством подтвердила Кейт. – Ты откровенно признался, что часто думаешь о ней и что хочешь вернуть ее в Страту, но она к этому еще не готова. Как еще прикажешь понимать твои слова? Я решила помочь тебе, потому что в ее отъезде была и моя вина.

Уильям поднял голову:

– Ты сейчас о чем?

Кейт поняла, что проговорилась.

– Да так, ни о чем. Я рассказала ей, как ее появление повлияло на вашу жизнь и как ты много делаешь для нее, забывая о себе. Я хотела, чтобы она больше тебя ценила, но она неправильно поняла меня и, кажется, была этим шокирована. Тогда она неожиданно уехала.

Уильям прикусил губу, но промолчал. Кейт не замечала, как он багровеет, и продолжала говорить.

– Вот почему мне хотелось все исправить, – продолжала Кейт. – Мы все обсудили с тобой на прогулке. Я посоветовала тебе поговорить с Билли, а ты ответил, что она еще не готова и что нельзя выдать девушку замуж против ее воли. Ну, теперь вспоминаешь?

Уильям вдруг все понял. Он вскочил, потом снова уселся и сказал:

– Кейт, пожалуйста, расскажи мне, что именно ты сделала?

– Да почти ничего. После разговора с тобой я поехала к Билли и подготовила ее. Сказала, сколько она для тебя значит. Мне показалось, что Билли, услышав мои слова, как-то удивилась и растерялась. Ведь она же не знала, что ты ее любишь! Тогда я разъяснила ей, что ты жить без нее не можешь, и сказала, что ты в скором времени придешь к ней с объяснением. Вот и все. Видишь, я не сделала ничего особенного.

– Ничего особенного? – заревел Уильям, снова вскакивая. – Господи!

– Уильям, куда ты?

– К Билли, – отчеканил Уильям. – И я постараюсь добраться до нее прежде, чем ты снова что-нибудь ей наговоришь!

И с этими неожиданными для него словами он ушел и, не теряя ни минуты, помчался в Бостон.

Он нашел Билли в маленькой гостиной. Вместе с тетей Ханной она безучастно наблюдала, как Мэри и Бертрам играют в шахматы.

– Билли, бедное мое дитя, иди сюда, – сказал он, как только утихли восторги из-за его внезапного появления. – Я хочу с тобой поговорить.

И он повел ее на веранду, где всегда было тихо и не было людей.

– Поговорить со мной? – прошептала Билли, подходя к нему.

В больших темных глазах читался испуганный вопрос…

Уильям не стал возвращаться в гостиную после разговора с Билли на веранде.

– Я спущусь в сад и выйду на улицу через него, милая, – сказал он, – в дом мне лучше не входить. Передай мои наилучшие пожелания и скажи, что я не мог остаться дольше. А теперь – до свидания.

Глаза его были влажны, и он с нежностью смотрел на девушку. Губы его немного дрожали, но он улыбался, и лицо его приняло наконец выражение покоя и радости. Билли тоже улыбалась, хотя и с печалью. Затравленность ушла из ее глаз, в них осталась только бесконечная нежность.

– Вы уверены, что теперь все хорошо? – спросила она, запинаясь.

– Конечно, маленькая моя, все хорошо – впервые за много недель. Это был очень добрый поступок с твоей стороны, Билли. Я очень благодарен тебе, но подумай только, что ты едва не обрекла себя на пожизненную муку.

– Но я думала, что вы меня любите, – робко улыбнулась она.

– Я люблю тебя, как свою дочь. Теперь ты в этом не сомневаешься?

– Нет-нет, – тихо рассмеялась Билли, и лицо ее засияло. – Я очень рада быть вашей дочерью!

Несколько минут после ухода Уильяма Билли простояла на веранде. Неожиданно из двери вышел Бертрам и заговорил с ней:

– Билли, я увидел в окно, что Уильям ушел, и вы одна. Могу ли я поговорить с вами?

Девушка резко повернулась.

– Да, конечно. Мне казалось, что вы играли. Где Мэри?

– Мы закончили. Кстати, Билли, почему вы постоянно спрашиваете у меня, где Мэри, как будто я за ней слежу или она за мной? – с легким раздражением спросил Бертрам.

– Я видела как несколько минут назад вы играли вместе, вот и подумала: «Куда она подевалась?»

– Несколько минут? – повторил Бертрам. – Быстро же для вас летит время, Билли! Уильям провел с вами больше часа. Пожалуйста, выслушайте меня, не перебивая, Билли. Это невыносимо! Я не хочу выглядеть как предатель Уильяма. Мне придется уехать, и я это сделаю. Мэри тоже согласна со мной.

– Мэри?

– Да. Я ей все рассказал. Она давно знает, как я люблю вас.

– Вы сказали это Мэри? – воскликнула Билли.

– Да. Она была очень добра ко мне и старалась помочь. Надеюсь, вы не против, – мрачно продолжил Бертрам.

Он не смотрел на Билли, иначе бы увидел недоверчивую радость на ее лице. Однако он не поднимал глаз.

– Билли, я должен сказать вам. Я уезжаю. Должен уехать. Я подумал было, что вы сами не понимаете своих чувств, что вы ошибаетесь и на самом деле вовсе не любите Уильяма. Я мечтал, что вы очнетесь от своих заблуждений и заметите меня, поэтому остался. Я вел себя безупречно, Билли! Вам это известно! Я ни разу, ни на секунду не забыл, что я всего лишь брат Уильяма. Я выполнил свое обещание. Вы согласны?

Билли тихо кивнула, не глядя на него.

– Но, Билли, больше я не могу этого терпеть. Пожалуйста, верните мне мое обещание. Оставаться здесь невозможно.

– Вам не нужно уезжать, – тихо прошептала девушка.

Бертрам вскочил. Лицо его побелело.

– Билли, прошу вас, не мучайте меня! – воскликнул он. – Как я могу остаться рядом с вами, видеть вас каждый день, ловить каждое ваше слово, каждый взгляд? Освободите меня от моего обещания! И я уеду.

– Вам вовсе не нужно было давать такое обещание, – сказала Билли, покраснев, и тоже встала. –Произошла глупая ошибка, вы были правы. Мы с Уильямом оба заблуждались и не можем пожениться. Это невозможно, потому что не любим друг друга… Кажется, все это время, Бертрам, я любила вас и не понимала этого.

– Билли! – голос Бертрама задрожал.

Он раскинул руки, и Билли бросилась в его объятия…

Через два дня после этого судьбоносного разговора вернулся Сирил. Вскоре он пришел с визитом. Похоже, лето тоже пошло ему не на пользу. Он похудел и осунулся, глаза у него запали. Он нервно ходил по гостиной, присел за пианино и стал наигрывать одну печальную мелодию за другой. А потом ударил по клавишам и отвернулся.

– Билли, как вам кажется, может ли женщина выйти за меня замуж? – спросил он.

– Сирил!

– Не начинайте, пожалуйста, – капризно попросил он. – Конечно, я понимаю, что я не подхожу для брака. Прошлой зимой вы мне это прекрасно объяснили!

– Прошлой зимой?

Сирил приподнял бровь:

– Я пришел к вам за поддержкой, с маленьким признанием. Признание я сделал, а вот поддержки не получил.

Билли покраснела. Ей казалось, что она его понимает, но при этом было неясно, зачем он снова возвращается к этому разговору.

– Я сказал вам, что начинаю сомневаться в своем женоненавистничестве. Я поведал вам, что именно вы изменили меня и что я встретил некую молодую даму, которая… Ну, скажем так, закончила начатую вами работу.

– Ох! – странным голосом воскликнула Билли и тихо засмеялась.

– Это было мое признание, – пояснил Сирил. – Потом я откровенно сообщил вам, что хочу на ней жениться, но не получил от вас поддержки.

– Боюсь, я была не слишком внимательна, – прошептала Билли. – Расскажите мне об этой женщине.

– Я уже рассказывал, зимой, – возразил он. – И вы заявили, что я лгу себе. Вы нарисовали ужаснейшую картину семейной жизни со мной.

– Неужели? – Билли смеялась очень весело.

– Да. Вы сказали, что она будет болтать и смеяться, когда я захочу тишины, станет таскать меня на вечера и приемы, когда мне захочется остаться дома, и делать еще многое в том же духе. Я пытался объяснить вам, что эта женщина не из таких, но не смог, – мрачно закончил Сирил.

– Конечно, не из таких, – сочувственно сказала Билли, – я сама не знаю, что на меня тогда нашло, – честно призналась она и улыбнулась при мысли, насколько же мало Сирил понимает ее слова. – Расскажите мне о ней, – попросила она, – я уверена, что она прекрасна, умна и к тому же чудесный музыкант. Другую вы бы не выбрали.

К ее удивлению, Сирил вдруг отвернулся от нее и снова заиграл. Короткое стакатто немедленно сменилось очень тихой мелодией, ласковой и задушевной. Потом он повертелся на табурете.

– Билли, тут-то вы и ошибаетесь. Мне совершенно не нужна такая жена. Мне не нужна роскошная женщина, и, Билли, пусть даже это звучит ересью, мне безразличны ее музыкальные таланты. Более того, я предпочел бы, чтобы она играла поменьше!

– Сирил Хеншоу! Это вы-то, с вашей музыкой? Неужели вас устроит такая женщина?

– Ну, конечно, я хотел бы, чтобы она любила музыку, – поправился Сирил, – но мне не важно, будет ли она ее играть. Знаете, Билли… Вы, конечно, будете смеяться, но, представляя себе свою жену, я вижу всегда одну картину: комната, стол, лампа под абажуром, а за столом сидит женщина и рукодельничает. Я хочу домашнего уюта, – с вызовом закончил он.

– Теперь я понимаю, – улыбнулась Билли. – И вы нашли женщину, которая будет счастлива сидеть под абажуром с корзинкой ниток?

–Да, нашел. Я совершенно не уверен, что нужен ей, и, конечно, не собираюсь навсегда усадить ее за шитье. Но думаю, что ей самой нравится это занятие. Однажды она сказала мне, что больше всего на свете хочет штопать чулки и стряпать пудинги.

Билли коротко вскрикнула. Да, Сирил исполнил свое обещание и многое для нее прояснил.

– Сирил, пойдемте! – воскликнула она, направляясь к открытой двери на веранду.

В следующее мгновение Сирил уже смотрел на маленькую беседку в розовом саду Билли. Там сидела Мэри и шила.

– Идите, Сирил, она вас ждет, – улыбнулась Билли.

– Вы догадались?

– Я знала. Все будет хорошо. Я совершенно уверена, – кивнула Билли и добавила шепотом, когда Сирил спустился в сад: – Мэри Хеншоу. Конечно же! Сирил, а вовсе не Бертрам! Вот откуда взялась та злосчастная бумажка.

Вернувшись в комнату, она увидела Бертрама.

– Я тебя звал, милая, а ты не слышала, – сказал он, обнимая ее.

– Они жили долго и счастливо, – не к месту сказала Билли. – Это же конец любой истории?

– Нашей по крайней мере! – уверенно ответил Бертрам.

– И их тоже, – прошептала Билли одними губами.

Но Бертрам ее не услышал.

Часть II
Мисс Билли принимает решение

Глава I
Колдервелл заводит разговор

Колдервелл познакомился с мистером М. Дж. Аркрайтом в Лондоне через общего друга. С тех пор они объехали вдвоем половину Европы. Колдервелл писал своей сестре Белл:

«Мы курим одинаковые сигары и пьем одинаковый чай (в этом вопросе мы с ним похожи на двух придирчивых старух!), у нас одинаковые взгляды на быт, размер чаевых и позднее пробуждение. Что же до политики и религии, то наших разногласий в этих областях хватает, чтобы добавить немного перца в наше мирное сосуществование…

Признаюсь, мне хотелось бы узнать его имя. Интересно, что скрывается за таинственными буквами „М. Дж.“. Это уже своего рода одержимость. Я скоро начну обыскивать его карманы и чемодан, лишь бы увидеть на бирке „Мартин Джон“ или „Морган Джеймс“. Но сколько ни разглядываю его почту и его багаж, каждый раз натыкаюсь на то же самое „М. Дж.“. Про себя я давно называю его Мэри Джейн. Сама понимаешь, как широкоплечему малому шести футов ростом, с аккуратной бородой, идет это имя. Между прочим, Белл, если ты услышишь о моей внезапной насильственной смерти, немедленно направь сыщиков по следам Аркрайта. Шесть к одному, что я однажды ненароком назову его „Мэри Джейн“ в лицо!»

Теперь, сидя за маленьким столиком в парижском кафе, Колдервелл вспоминал это письмо. Напротив него расположился тот самый широкоплечий малый шести футов ростом, с темной бородой, которого он только что случайно назвал Мэри Джейн.

После короткой неприятной паузы, последовавшей за тем, как это имя сорвалось с его губ, Колдервелл вдруг понял, что вокруг играет музыка и громко смеются люди.

«Значит, я выбрал для оговорки самое безопасное время», – успел подумать он, когда Аркрайт заговорил.

– И сколько времени вы уже состоите в переписке с моей семьей?

– Что?

Аркрайт угрюмо усмехнулся.

– Не может быть, чтобы вы придумали это сами, – он потянулся за сигарой. – Вы назвали вариант имени, любимый моей семьей.

– Мэри Джейн?! Вы хотите сказать, что вас действительно так называют?

– Да, – спокойно кивнул Аркрайт, зажигая спичку. – Мне идет, как вам кажется?

Колдервелл лишился дара речи.

– Говорят, что молчание – знак согласия, – рассмеялся его собеседник. – В любом случае, у вас должна была быть какая-то причина назвать меня этим именем.

– Аркрайт, а что все-таки означает «М. Дж.»? – с интересом спросил Колдервелл.

– Почему-то людей занимает этот вопрос, – ответил Аркрайт. – Однажды мое имя расшифровали как «Маленький Джентльмен», в другой раз менее дружелюбный господин назвал меня «Малиновым Джемом», кое-кто подбирал существующие имена. Мои младшие братья и сестры заметили, что я никогда не подписываюсь и представляюсь «М. Дж.». Тогда они окрестили меня Мэри Джейн, а вот теперь и вы додумались до того же.

– Мэри Джейн? Вы?

Аркрайт странно улыбнулся.

– Зачем лишать родственников невинного удовольствия? Им нравится «Мэри Джейн». К тому же что значит имя? – продолжил он, глядя на тлеющий кончик сигары. – Роза пахнет розой, как вам, наверное, известно. Имена не всегда имеют значение, мой дорогой друг. Например, я знаю некоего Билли, который на самом деле девушка.

Колдервелл вздрогнул.

– Вы имеете в виду Билли Нильсон?

Аркрайт поднял брови.

– Вы знакомы с Билли Нильсон?

Колдервелл насмешливо посмотрел на него.

– Я тот человек, который делал ей предложение каждые три месяца. Спросите у любого из наших знакомых. И каждый раз Билли мне отказывала. Мой дорогой друг, может, это не слишком заметно, но последние полгода вы присутствовали на похоронах отвергнутой любви.

– И что же она, похоронена?

– Нет, – вздохнул Колдервелл. – Я наверняка примусь за прежнее, хотя в последний раз ее отказ был очень решительным. А вы откуда знаете мисс Билли?

– Я лично не знаком с ней, слышал от тети Ханны.

Колдервелл выпрямился.

– Тетя Ханна приходится вам теткой? Господи, как же тесен этот мир.

– Она мне не тетя. Она троюродная кузина моей матери, что-то в этом роде. Мы не виделись с ней много лет, но ее письма к моей матери касаются в основном мисс Билли. Тетя Ханна живет у нее в доме, как я понимаю?

– А вы знаете, как получилось, что тетя Ханна стала жить у нее? – спросил Колдервелл.

– Нет. И как же?

Колдервелл усмехнулся.

– Я вам расскажу. Раз вы Мэри Джейн, вы должны это оценить. Видите ли, Билли назвали в честь Уильяма Хеншоу, друга ее отца, который был неосведомлен об этой чести. В восемнадцать лет Билли осталась одна на всем белом свете и написала в Бостон «дяде Уильяму» письмо с просьбой забрать ее к себе. В доме Хеншоу живут пятеро холостяков – трое братьев, повар-китаец и дворецкий. Среди них нет ни одной женщины. Они решили, что это мальчик, ведь письмо было подписано именем «Билли». Ему позволили приехать, а когда недоразумение выяснилось, пришлось приглашать в компаньонки тетю Ханну. С тех пор много воды утекло. Мисс Билли живет сейчас в своем доме, но тетя Ханна так и осталась с ней. Понимаете теперь, каким могуществом обладает имя? Представьте, что вы, подписавшись «Мэри Джейн», попросите приюта в женской обители. Например, у мисс Билли.

– Я бы не отказался… – задумчиво ответил Аркрайт. В глазах Колдервелла мелькнуло замешательство. – …познакомиться с этой юной леди. Я пою песни из ее сборника, и, судя по портрету, она красавица. – Он благоразумно не упомянул о том, что похитил фотокарточку, присланную тетей Ханной, из секретера своей матери. – Так что был бы не прочь занять уголок в доме мисс Билли. Может, написать тете Ханне и попросить ее гостеприимства?

– Почему бы и нет. Вы же Мэри Джейн, – пошутил Колдервелл. – У нее в доме всегда полно народу. Господи, ну и парочка из вас выйдет: мисс Билли и мистер Мэри Джейн. Вы доведете до истерики всех суфражисток Америки!

Аркрайт рассмеялся, а потом спросил:

– Она не замужем? Ни с кем не обручена?

– Обычно моя сестра Белл сообщает мне новости о ней, но о помолвке я ничего не слышал. Сам я поеду в Бостон в январе или феврале, но я вам, Аркрайт, не соперник.

Брови Колдервелла приподнялись.

– Значит, вы уступаете мне дорогу?

– Разумеется, Мэри Джейн, – отозвался Колдервелл. – Тем более что моя покладистость ничего не гарантирует. Поклонники окружали Билли Нильсон с той секунды, как она научилась ходить и разговаривать. Она невероятно женственна, а сердце у нее золотое. Да, я завидую мужчине, который завоюет ее.

Ответа не последовало. Аркрайт смотрел в окно, наблюдая за прохожими, и, казалось, ничего не слышал. Больше в тот день друзья о мисс Билли не вспоминали. Только перед тем, как разойтись на ночь, Аркрайт сказал:

– Колдервелл, прошу прощения, я не смогу поехать с вами на озера. На следующей неделе возвращаюсь домой. Путешествия – это прекрасно, но дела не ждут.

– Бросьте, Аркрайт! В душе вы такой же бродяга, как и я. Сколько вам лет?

– Двадцать четыре.

– И что же вы собираетесь делать дома?

– Попробую поступить актером в Гранд-Опера.

Колдервелл понимающе улыбнулся.

– Поете вы превосходно! Вам понадобится сценический псевдоним. Кстати, вы так и не сказали, как вас зовут на самом деле.

– Пусть будет Маленький Джентльмен, – шутливо предложил Аркрайт.

– Если всерьез… Подобный жизненный путь потребует денег. Могу ли я принять в участие в вашей дальнейшей судьбе? Был бы очень рад помочь, Аркрайт… – осторожно спросил Колдервелл, слегка краснея.

– Благодарю вас, – его собеседник тоже покраснел. – В этом нет нужды. Щедрый, но беспутный холостой дядюшка оставил мне год назад несколько тысяч долларов. Я вложу их в развитие своего голоса, прежде чем откажусь от идеи заниматься пением.

– Где вы будете учиться? В Нью-Йорке?

Снова последовала почти незаметная задержка.

– Я пока не готов ответить.

– Почему бы не попробовать там?

Аркрайт покачал головой.

– Я размышляю об этом, но пока ничего не решил.

Наконец приятели распрощались. Только по прошествии времени в голове Колдервелла мелькнуло: «Я не узнал, что означают буквы М. Дж.».