Текст книги "Ловцы трепанга"

Глава восемнадцатая. Неожиданное спасение

Воздушная хижина,вся в огненных стрелах, пылала уже в нескольких местах, каждую минуту грозя рухнуть и увлечь за собой в своем падении всех пятерых несчастных осажденных. Крыша, выложенная толстым слоем тяжелых листьев арека и тонким бамбуком, загорелась сразу в двух местах. Горели местами и стены, и часть галереи.

Пламя, питаемое сухими листьями и деревом, разгоралось все ярче, заливая багрянцем всю поляну и опушку леса. Облака дыма поднимались над домом; ночной ветер разносил их во все стороны. От хижины отлетали клочья прожженных циновок. На землю, скача по этажам и распространяя огонь по всему дому, падали пылающие головешки.

Капитан и его спутники, не в силах затушить пожар, перебежали в еще необъятую огнем часть хижины.

Тут их увидели пираты; они выскочили из-за кустов и высоких трав, где до сих пор прятались, и, размахивая своими тяжелыми парангами, с криками торжества бросились к пылающей хижине.

Старый штурман, поминая всех чертей, выстрелил в первого пирата, который бежал впереди атакующих. Пират со стоном покатился по земле.

Осажденные сейчас же воспользовались замешательством среди противника, вызванным этим удачным выстрелом; не медля ни секунды, они спустили лестницы и один за другим сбежали на нижнюю площадку, пробиваясь сквозь облака дыма и пламя уже горевших столбов.

Пираты сперва бросились к телу своего товарища, но заметив маневр осажденных, снова двинулись к хижине.

Внезапно они остановились. Издалека, со стороны реки, донеслись отчаянные крики. Дикари прислушивались к ним, явно встревоженные.

Все застыли – и пираты, и осажденные. Крики становились все многочисленнее и громче, разрастались в какой-то сплошной рев.

Что происходило там? Несомненно, что-то серьезное и непосредственно касавшееся папуасов: осажденные видели, как их враги круто повернули, побежали к лесу и в одну минуту скрылись, направляясь на восток.

– Они убегают! – закричал Корнелиус, вне себя от радости. – Мы спасены!

– Пусть бегут, – проворчал Ван-Горн. – Слезайте быстрее, не то хижина обрушится на нас.

Не прошло и одной минуты, как все пятеро были уже на земле, а еще через мгновение они бежали к лесу, в сторону, противоположную той, куда скрылись пираты.

Они перебежали поляну и вошли в лес из диких банановых пальм и орехов.

Воздушная хижина горела теперь, как громадный факел, отбрасывая кругом багровые тени и клубы черного дыма. Крыша рухнула; обе площадки, охваченные пламенем, отваливались кусками; пылающие бамбуковые столбы с грохотом падали на землю, воспламеняя вокруг сухие листья и кусты.

—Вовремя мы убрались из хижины… Еще несколько секунд – и никто из нас не ушел бы живым, – проговорил капитан.

– Но отчего удрали пираты? Ведь мы были почти в их руках? – настойчиво спрашивал Ханс.

– Очевидно, на берегу происходит какая-то битва. На пиратов напало, наверно, какое-нибудь враждебное им племя, – ответил капитан. – Ты слышишь, какие крики несутся оттуда?

– Да, если бы не это неожиданное нападение, – отозвался Ван-Горн, – спеклись бы мы живьем. Хотел бы я знать, что за друзья оказались у нас на этом острове.

– Но и этим друзьям нам попадаться не следует. Пусть дикари перережут друг друга, а мы подождем, пока можно будет подойти к реке.

Шум становился все сильнее и сильнее. Теперь с берега доносились вопли неистовой ярости. Изредка эти кровожадные крики мешались с глухими раскатами не то барабана, не то другого, подобного барабану, инструмента. И чем дальше, тем чаще шум битвы покрывался стонами и рычаниями, как будто там у реки душили людей.

– Да, там идет побоище, – говорил капитан, – да еще какое жестокое.

– Но теперь нам придется встретиться с победителями, кто бы они ни были. Зарево пожарища несомненно привлечет их внимание, – забеспокоился Ван-Горн.

– Да разве мы здесь останемся? – возразил Ван-Сталь. – Уйдем пока в лес, а когда крики стихнут, мы проберемся к реке.

– А уцелела ли шлюпка?

– Будем надеяться, что ни пираты, ни их враги не открыли ее местонахождение. Если мы не найдем ее на месте, какое это будет для нас бедствие!

– Без шлюпки – прощай навсегда Тимор!

– В путь, друзья, – сказал капитан, – не будем ожидать возвращения пиратов или других врагов. Пойдем в лес искать воды или каких-нибудь плодов.

Они пустились в путь, пробираясь по лесу в направлении на запад.

Если и днем в лесу было темно, то теперь, ночью, в двух шагах нельзя было ничего разобрать: свет луны не проникал сквозь густую листву, даже зарево пожарища и то гасло по мере того, как наши путники углублялись в лес.

Они шли наугад, натыкаясь на деревья, путаясь среди лиан, спотыкаясь о корни. Но вскоре глаза их привыкли к темноте, и они зашагали увереннее, не падая больше и обходя и чудовищные корни, и сети ползучих растений, и густые заросли.

Шум далекого побоища доносился и сюда, но чем дальше, тем он становился глуше. Через полчаса он совсем затих, потому ли, что резня прекратилась, или потому, что расстояние между местом боя и нашими путниками сильно увеличилось.

И капитана и его спутников, по правде сказать, мало интересовал исход побоища: кто бы ни одержал верх, они могли встретить в победителе только врага.

Около полуночи, пройдя около восьми километров, они подошли к реке. Русло ее было сплошь пересечено отмелями и островками водяных растений, а берега покрыты густой растительностью.

– Остановимся здесь, – предложил капитан. – Мы достаточно далеко отошли: здесь нас никто не найдет.

Первым желанием каждого было напиться; все бросились к реке и жадно прильнули к холодной и чистой воде. После этого они принялись за поиски плодов для удовлетворения все настоятельнее выражавшего свои требования желудка.

Найти плоды, чтобы умерить голод, было здесь совсем нетрудно: растительность Новой Гвинеи так богата, что всюду в лесах, без всякого человеческого вмешательства, во множестве растут деревья, имеющие вкусные и питательные плоды. Здесь на берегу реки в изобилии росли манговые деревья, дающие крупные плоды; их горькая, как у граната, корка скрывает в себе питательную и ароматную мякоть, которая тает во рту. Вблизи манговых деревьев на citrusdecumanus росли так называемые помбос – вид апельсинов, величиной с голову ребенка; малайцы называют это дерево туавиадангсо и очень любят лакомиться его плодами.

Наши герои поели; успокоенные царившей вокруг тишиной, они улеглись на траве, между высокими кустарниками, и тотчас заснули

Ничто не нарушало спокойствия их сна до самого восхода солнца. С первыми его лучами воздух огласился криками попугаев, очевидно проведших ночь в ветвях росшего вблизи громадного тека. Как ни устали наши странники, как ни был глубок их сон, пронзительные крики птиц все же разбудили их.

– Давно я так хорошо не спал, – проговорил, потягиваясь, Корнелиус. – По правде сказать, этот отдых нами вполне заслужен.

– Что, ничего не слышно? – спросил капитан, еще лежавший на траве.

– Нет. Только попугаи орут в ветвях тека. Мы теперь далеко от места побоища, да оно, наверно, и окончилось.

– Будем надеяться, что пираты разбиты и оставшиеся в живых убрались отсюда, – сказал Ван-Горн. – Может быть, новый враг не будет так упорен, как они.

– Скоро мы все узнаем, – сказал капитан.

– Вы хотите возвратиться к реке?

– Конечно, я беспокоюсь за шлюпку.

– Во всяком случае, перед выходом нам следовало бы позавтракать, и немного лучше, чем мы ужинали. Как бы ни были вкусны плоды, мой желудок требует другой пищи.

– Что касается меня, – подхватил Ханс, – то я не отказался бы от хорошего бифштекса. И дичи тут, должно быть, не мало.

– Не только не мало, но и очень близко от нас, – сказал Ван-Горн, взгляд которого был устремлен на густые заросли водяных растений.

– Что ты увидел?

– Смотри, разве ты не видишь, как что-то копошится в зарослях.

– Вижу… здесь, видно, водится крупная рыба?

– А не крокодилы ли это? – улыбнулся Ван-Горн.

– Нет, не крокодилы, – отозвался капитан. – Но там в тростниках нам приготовлен завтрак, которым вы останетесь вполне довольны

Ван-Сталь говорил так уверенно, потому, что успел заметить медленно передвигавшихся по песку отмели, скрытой зарослями, животных с вытянутыми круглыми туловищами около полуметра длиной, с короткими лапами, которые, казалось, росли из-под выпуклого панциря.

– Что это за животное? – спросили юноши.

—Черепахи.

– На Тиморе я никогда их не встречал.

– Тем лучше, ты в первый раз отведаешь их мяса. Горн, иди за мной.

По песчаной косе, тянувшейся почти до середины реки, капитан и штурман подбежали к черепахам, которые даже не заметили присутствия человека. Их было четыре, и все очень большие. Моряки ловко схватили двух черепах, перевернули их на спины, чтобы не дать им убежать, и бросились к двум другим, но те уже успели удрать вводу.

– Пусть уходят, – сказал капитан Ван-Горну, который хотел лезть за ними в реку, – и эти две нас обеспечат надолго.

Капитан позвал Корнелиуса и Лю-Ханга. Черепахи были так крупны, что двоим невозможно было их унести.

– Какой красивый у них панцирь, – удивлялся Корнелиус, внимательно разглядывая черепах.

– А как он крепок…

– Но откуда здесь такие крупные черепахи? Я слышал, что они живут только вморе.

—Есть несколько видов черепах: одни живут на земле или в болотах —они встречаются чаще всего; другие живут в морях или реках —эти достигают очень крупных размеров. На Новой Гвинее водятся немало видов черепах, и они составляют самое лакомое блюдо туземцев.

– А чем питаются черепахи?

– Травами, корнями, червями, водяными насекомыми, а морские черепахи – водорослями и мелкими ракообразными животными.

– И они водятся повсюду?

– Да, во многих морях и странах. Бывают такие, что достигают действительно громадных размеров. В лесах и реках Гималайского хребта встречаются черепахи, дающие до пятидесяти килограммов мяса. Кроме того с них снимают их выпуклый и очень крепкий панцирь. Самые крупные черепахи носят название слоновых; они встречаются в Африке, на побережье Мозамбика, и на острове Бурбон; они не очень длинны, но объемисты, как крупный бочонок. Самых крупных черепах я видел на Галапагосских островах. Это были настоящие чудовища по размерам; их можно принять за животных эры динозавров.

– За черепахами охотятся только ради их мяса?

– О нет. В Южной Америке на реках охота на них составляет очень выгодный промысел: панцирь черепах идет на изготовление гребней, дорогих вееров, рукояток ножей,оправ для очков и так далее. За другим видом черепах, преимущественно речных, охотятся не только из-за панциря, также представляющего ценность: из их жиров выжимают масло, очень нежное и тонкое на вкус. Ловля черепах так выгодна, что их уничтожают в громадных количествах, и в результате в некоторых странах они уже совсем почти вымерли.

—А почему, —вмешался Ван-Горн,—охотники за черепахами не всегда их убивают?

– Очень просто. Поймав черепаху, охотник осматривает, хорош ли ее панцирь и достаточно ли она жирна; под хвостом делает надрез, чтобы узнать, много ли даст она масла. Если панцирь некрасив, а сама черепаха недостаточно жирна, ее бросают назад в воду, чтобы она откормилась. С тощей же черепахи, но имеющей красивый панцирь, самый панцирь снимают, а черепаху отпускают в воду.

– Ведь она все равно подохнет?

– Ничего подобного. Даже лишенная панциря, который был ее колыбелью и мог стать ее могилой, черепаха продолжает жить. Она долго ищет убежище, а найдя его, устраивается в нем, отсиживается и наращивает себе новый панцирь, но никогда он не бывает так красив и прочен, как первый.

Пока по пути на берег капитан рассказывал Корнелиусу о черепахах и охоте на них, Ханс натаскал сухой хворост и между камнями разложил костер. Когда огонь хорошо разгорелся, Ван-Горн взял одну из принесенных черепах, отсек ее голову, а черепаху положил над огнем, панцирем книзу.

Очень скоро аппетитный запах распространился далеко вокруг костра; животное жарилось в собственном жиру, а сковородкой служил ее панцирь.

Когда черепаха достаточно прожарилась, Ван-Горн топором раскрыл ее панцирь, ловко вынул мясо и разложил его на широкие листья перед своими товарищами. На вкусную пищу все набросились с зверским аппетитом, который оправдывался только их продолжительным постом.

Всю черепаху они все же одолеть не смогли; остаток мяса был оставлен на вечер, вместе с мясом второй черепахи, которую Ван-Горн тоже успел зажарить.

После обеда капитан и штурман закурили свои трубки. Выкурив их, они подали знак л отправлению.

Путники снова углубилась в лес.

Теперь они шагали бодро и к полудню к реке, на левом берегy которой они скрыли в зарослях свою шлюпку.

Глава девятнадцатая. Пальма сагу

На обоих берегах было совершенно спокойно, только попутай нарушали тишину своей непрерывной болтовней. Побоище, шум которого доносился в течение почти всей ночи, давно, по-видимому, окончилось. Только откуда-то издали едва доносился отдаленный рокот барабана. И пираты, и их враги ушли, видимо, далеко от места их встречи.

Наши странники продвигались вперед с большой осторожностью, опасаясь неожиданной встречи с каким-нибудь отставшим отрядом пиратов. Так они подошли к самому берегу и осмотрелись кругом. Они не увидели ни одного человека.

Всюду трава была смята, водяные растения вырваны; отмель, обнаженная отливом, была вся усеяна топорами и разбитыми копьями. В стволах деревьев торчали вонзившиеся в них стрелы. Вдалеке на противоположном берегу маячила одинокая, вдребезги разбитая пирога. А на земле, среди кустов и трав, валялись трупы убитых папуасов, уже наполовину обглоданные крокодилами.

– Пираты были побиты, – решил капитан, осмотрев поле недавней битвы.

– Не альфуры ли напали на них? – спросил Корнелиус.

– Очень возможно.

– Значит, где-нибудь поблизости находится их деревня.

– Боюсь, что так; нам следует поэтому как можно скорее убраться отсюда.

– Только бы найти шлюпку…

– Пойдем ее искать. Мне почему-то кажется, что мы ее не найдем, – сказал Ван-Горн.

– Но она так хорошо спрятана и замаскирована.

– Да, но и глаза у папуасов слишком зорки: груда трав и ветвей могла привлечь их внимание.

Они уже подходили к тому месту, где, по предположениям Ван-Горна, должна была находиться шлюпка.

– Стоп! – воскликнул Ван-Горн, внезапно останавливаясь. – Я узнаю громадный тек, за которым мы прятались: я сделал на нем зарубку топором. Шлюпка должна быть в нескольких шагах от этого гиганта.

– Я тоже узнаю местность. Идем! Я сгораю от нетерпения, – отозвался Ханс.

Капитан и оба юноши стремглав бросились к теку. Чем ближе они подходили, тем больше волновались. Корнелиус, бежавший впереди, вдруг остановился и произнес упавшим голосом:

– Я не вижу ни трав, ни ветвей, которыми мы покрыли шлюпку.

– Вот они! – вскричал Ван-Сталь.

Но ему пришлось тут же разочароваться.

– Они разбросаны во все стороны, – печально сказал он, едва бросив взгляд на разбросанные кругом ветви. – Шлюпки нет!

– Они украли ее! – воскликнули остальные четверо.

– Да… Мы погибли. Что теперь делать? Как вернуться на Тимор?

Злосчастные странники были совсем подавлены новым обрушившимся на них бедствием. Они застыли на месте, бессмысленно обводя взглядом берег и заросли, где спрятали свою шлюпку. Потом, обшарив крутом кусты, они нашли только никуда не годное сломанное весло и обрывки веревок. Это было все, что оставалось им от шлюпки, от провианта, от всего, что в ней находилось.

Даже Ван-Сталь, который ни разу не падал духом, и тот был смущен и горестно поник головой.

Может быть, юноши не могли осознать всю глубину постигшей их беды, но они не были так потрясены, как капитан.

Горн остановился в задумчивости, по-видимому соображая, как выйти из создавшегося положения.

– Подумать только, – говорил он, как будто рассуждая сам с собой, – что ожидало нас, если бы мы не догадались захватить с собой все ружья и патроны. К счастью, у нас есть еще триста или четыреста зарядов, ружья в исправности, а с ними ни в одной стране не пропадешь.

Эти слова ободряюще подействовали на капитана.

– Да, – сказал он, – мы не пропадем… Но как вернуться на Тимор без шлюпки?

– Капитан, – спросил его штурман, – вы можете определить, где мы находимся?

– Э… – протянул капитан, – здесь ли, там ли – не все ли равно.

– Может быть, наше положение и не так уж безвыходно, как мы думаем. Еще немного энергии и усилий, и мы выберемся отсюда.

Капитан вопросительно посмотрел на старого моряка, а тот продолжал еще более спокойным тоном:

– Я хочу только знать, как далеко мы находимся от порта Дорей?

– От Дорея? – переспросил капитан, и по его губам проскользнула улыбка.

– Да. Ведь если мы попадем в порт, пробраться на Тимор нам ничего уже не будет стоить. Вы сами знаете, что туда приплывают не только ловцы трепанга, китайцы и малайцы, но и голландцы; мы найдем там и друзей и соотечественников.

– Да, конечно.

– И я думаю, что мы не так далеко от порта, чтобы не суметь пробиться к нему.

– Ты прав, старина. Но Дорей находится на юго-западной оконечности Новой Гвинеи. Чтобы добраться туда, нам придется пересечь громадные лесные массивы, населенные дикарями. Но твоя мысль заставила меня подумать о другом…

– О чем, капитан?

– Ты знаешь реку Дорга66
  Скорее всего, речь идет о реке Дигул.


[Закрыть] на юго-западе острова, самую большую реку в этих краях? Нужно пробраться к ней; там мы построим плот или выдолбим лодку в стволе дерева и спустимся на ней к морю. А выбравшись в море, мы направимся к островам Ару – его тоже посещают моряки. Дорога, по-моему, находится не больше чем в пятидесяти или шестидесяти милях отсюда; за шесть дней мы дойдем до нее.

– Чудесная мысль! – вскричал Ван-Горн, радуясь тому, что к капитану возвращается его обычная энергия.

– Дядя, может быть, нам лучше держаться берега моря, чтобы не углубляться снова в лес; ведь там так трудно идти, – предложил Ханс.

– Это увеличит расстояние в три или четыре раза. Южный берег острова весь изрезан глубокими бухтами и заливами. Вместо шести или семи дней нам понадобится целый месяц, чтобы дойти до реки.

– Это невозможно, ведь у нас нет никаких припасов, – прибавил Ван-Горн.

– Относительно еды беспокоиться нечего. Мы не двинемся в путь, пока у нас не будет нужных запасов. На дичь в лесу не приходится рассчитывать: ее, по-моему, в этих краях немного.

– Да, здесь можно найти только плоды, вкусные, но малопитательные, – согласился с капитаном Ван-Горн.

– Откуда же ты возьмешь припасы, о которых только что говорил? – спросил Корнелиус.

– Мне думается, что мы возьмем с собой в дорогу бисквиты на несколько дней, и такие вкусные, каких вы еще не едали.

– Не рассчитываешь ли ты встретить в этом лесу хорошую булочную или амбар, доверху полный мукой? – иронизировал Корнелиус, думая, что капитан сам посмеивается над ним.

– Ни на то ни на другое я не рассчитываю, а бисквиты у нас будут, и вкусные, и в большом количестве. Не правда ли, Горн? – хитро подмигнул капитан Ван-Горну.

Старый штурман подхватил шутливый тон капитана:

– Да, и не позже чем через час… Капитан и я – мы будем мельниками, а вам и Лю-Хангу придется взять на себя роль булочников.

– Хотел бы я видеть это чудо, – возмутился Корнелиус.

– Терпение, друзья мои, терпение. Вы увидите это чудо, не будь я капитан Ван-Сталь. Но прежде всего нужно найти место, где можно было бы раскинуть лагерь, не опасаясь нашествия дикарей. Уйдем подальше от реки в глубь леса.

Благоразумие действительно требовало того, чтобы они ушли от места, где каждую минуту могли снова появиться пираты; а если бы это случилось, то появились бы их и враги, жившие, наверно, где-нибудь вблизи.

Захватив остатки черепахового мяса, отряд опять углубился в лес и направился на запад. Маленькая буссоль, и на этот раз не забытая капитаном при высадке, помогла им не терять направления, когда сплошные стены зарослей заставляли их делать глубокие обходы.

Корнелиус и Ханс, как опытные охотники, привыкшие к лесным дебрям, снова шли впереди отряда. При каждом удобном случае они прорывались в чащу зарослей и высматривали дичь, которая могла вспорхнуть из-за зелени. Но все их расчеты не оправдались.

Но птиц тут было множество, и каких восхитительных птиц! Иногда среди зелени показывался epinachusmagnifiens – вид голубя с широким венчиком на головке, весь бархатисто-черный, кроме головки и брюшка, синих, как потемневшая сталь. Встречался здесь и epinachusalbus, примерно такой же величины, как и европейские голуби, но с оперением густо-черным на внешней части туловища и ослепительно белым – на внутренней, с хвостом необыкновенной длины. Видели юноши и стаю pomeropssuperbus, совершенно черных, с большим гребнем торчащих перьев на головке. А попутай самой разнообразной окраски были так многочисленны, что Ханс и Корнелиус уже не обращали на них внимания.

Но четвероногих в этом лесу им не довелось встретить ни разу, хотя, по утверждению капитана и Ван-Горна, звери тут водились, правда не в большом количестве.

Часа в три дня, когда весь отряд проходил по долине, где лес не был уж так густ, они повстречали нечто такое, что привлекло их внимание. Они очутились у большого дерева, с ветвей которого свисали, держась лапками, головой к земле, безобразные птицы с густо коричневым, в желтых отсветах оперением; птицы эти были величиной с курицу. Они облепили все дерево, как бахрома, свисая со всех его ветвей. Их было не меньше двухсот. Они тщательно обернули свои туловища крыльями и висели совершенно неподвижно.

– Что это за птицы? – спросил Ханс, останавливаясь перед деревом в полном недоумении.

– Pteropuscduli— так называют их натуралисты, – ответил капитан. – А если ты хочешь более понятное название, то это громадные летучие мыши, ожидающие ночи, чтобы вспорхнуть и улететь.

– Но почему они висят так нелепо, свесив голову вниз?

– Это дерево – вид смоковницы, его плодами питаются летучие мыши. Поев, они засыпают в таком неудобном положении тут же, на месте своего обеда. Им стоит только отпустить свои когти, чтобы очутиться в воздухе и улететь – потому они и висят в таком положении.

– Какие ужасные животные! Они причиняют, вероятно, большой вред людям?

– Нет, как раз наоборот: они оказывают большую услугу человеку, уничтожая множество вредных насекомых, например, москитов и других сосущих кровь.

– Но как они безобразно отталкивающи! Понятно, что столько людей их не любит и боится.

– Конечно. В этих уродливых существах есть что-то странное, мрачное. У многих они вызывают отвращение, которое происходит, скорее всего, от предрассудков. Ненависть к летучим мышам доходит до того, что их не только убивают, но убив, распластанных прибивают гвоздями к двери дома. Какая несправедливость к существам, которые не только не вредят, но даже помогают человеку! Но мы теряем время. Вперед!

Маленький отряд двинулся дальше. Тут же на пути юноши срывали сочные плоды и, не останавливаясь, на ходу утоляли ими жажду.

Через некоторое время перед ними показалась поляна.

Проходя по опушке поляны, капитан остановился вдруг перед деревом, в котором на первый взгляд не было ничего примечательного. Оно не было очень высоким – всего пять или шесть метров в высоту, метра полтора в окружности; его верхушка была покрыта шапкой очень длинных листьев, достигающих нескольких метров; эти листья не поднимались кверху, а косо падали вниз.

– Вот и хлеб, – сказал капитан.

Юноши уже забыли обещание капитана стать мельником, они это считали шуткой. Теперь они остановились у неказистого дерева, с недоумением разглядывая его.

– Хлеб? – переспросили они.

– Да, – отвечал им Ван-Горн. – Мука хороша, я вижу на листьях желтую пыльцу.

– Это и есть мука – пыльца на листьях? – возмутился Корнелиус.

– Нет, мука находится в стволе дерева.

– Не смейся, Ван-Горн.

– Вот увидишь, смеюсь ли я над вами или нет.

Ван-Горн подошел к дереву, замахнулся топором и с силой ударил по стволу дерева.

Дерево было очень крепко: топор не вонзился в него глубоко. Капитан пришел на помощь Ван-Горну, и через четверть часа дерево с треском рухнуло, перерубленное на высоте около тридцати сантиметров над землей.

Ван-Горн торжествовал.

– Ну что? Все еще не верите? Тогда смотрите, – обратился он к юношам.

Ханс, Корнелиус и Лю-Ханг подошли ближе; к величайшему своему удивлению, они увидели, что ствол таинственного дерева был наполнен зернистым веществом, розоватым и как будто твердым.

– Так это и есть мука? – спросили они.

– Да, – ответил капитан, – или, вернее, саго.

– Саго! – воскликнул Корнелиус. – Мне знакомо это название, я даже ел что-то так называвшееся и помню, что оно было очень вкусно.

– В этом нет ничего удивительного; саго вывозят в другие края в большом количестве, а, как ты видишь, здесь его немало.

– Да. А эти деревья встречаются только на Новой Гвинее?

– Нет, саговые пальмы растут на многих островах Тихого океана. Самые лучшие, самые плодоносящие – те из них, которые натуралисты называют metroxylonsagu или metroxylonrumphii, но и другие виды дают хорошую муку. Перед вами, ребята, пальма, которая растет почти на всех Малайских островах, в частности на Борнео и на Суматре, на Филиппинских островах, на Молуккских островах, на некоторых островах Индонезии, и даже в Америке, особенно в Новом Орлеане. В каждой стране саговые пальмы дают особый сорт муки. На Мальдивских, например, островах мука мелкозернистая и коричневата, на Суматре – зерна крупны, круглы и имеют желтоватый или совсем белый оттенок. На Молуккских островах и здесь, на Новой Гвинее, мука саговой пальмы розовая и становится почти прозрачной при погружении ее на несколько минут в воду.

– Какое богатство для здешних жителей! Не пахать, не сеять, не жать – и всегда иметь муку!

– Еще какое богатство: дерево такой толщины, как это, может дать до сотни килограммов муки. Три или четыре таких дерева, не требующих за собой никакого ухода, могут прокормить целую семью в течение года.

– А как употребляют эту муку? Такой, какой ее дает дерево?

– Нет, муку еще надо приготовить.

– А как ее приготовляют?

– Это ты сейчас увидишь. За работу, Горн!

Пока капитан рассказывал юношам о саговой пальме, Ван-Горн успел собрать все, что нужно для приготовления муки. Он срезал листья пальмы, разрубил ствол на куски длиной в пятьдесят-шестьдесят сантиметров, что, правда, стоило большого труда, так как кора в несколько сантиметров толщины была так крепка, что топор отскакивал от нее. Но Ван-Горн все же разрубил ствол на ровные восемь кусков.

– Тяжелая работа… – произнес он, обтирая пот со лба. – Теперь, капитан, приготовьте мне пестик.

Ван-Сталь срезал толстую ветвь и, очистив ее от сучьев, закруглил один конец. Окончив работу, он протянул ветку Ван-Горну.

В тот же момент раздался душераздирающий крик, заставивший всех вздрогнуть.

Все обернулись и увидели Лю-Ханга, барахтавшегося в тисках громадной змеи, неизвестно откуда взявшейся.

– Питон! – вскрикнул капитан и от ужаса все невольно шарахнулись в сторону…